- Неприкасаемый -

****

       — Привет, Кёя.        Хибари не привык разговаривать с кем-то по телефону. Данное устройство нужно было ему лишь для работы. Теперь, когда он был одним из семьи Вонголы, то постоянные звонки от босса — стандартное явление. Жаль, что Хибари забыл, что свой номер как-то по ошибке дал и одному белобрысому Коню, которого стало слишком много.        — Если ты звонишь без какого-либо повода, то я немедленно кладу трубку, — холодно ответил Хибари, снимая такой ненужный пиджак в своей комнате.        Теперь, когда Цунаеши стал официальным боссом мафии, то, конечно же, многие хранители жили в Италии. Школа была окончена, а обязанности хранителей колец только начинались.        Кёя был против этой затеи. Он хотел остаться и заботиться о старшей Намимори дальше. Но его быстро разубедил Реборн, когда сказал, что многие не в восторге от столь юного босса мафии. А среди таких «многих» могут оказаться достойные соперники. Не все же Варии веселиться с ними, так ведь?        Этих слов хватает, чтобы Хибари согласился. Хватает, чтобы переехал в личные покои здорового особняка Вонголы. И хватает, чтоб у Каваллоне сорвало окончательно тормоза. От этого Коня не было покоя. Он все больше навещал Цуну, чтобы мельком увидеться со своим дорогим Кёей. Остальные хранители уже не знали, как реагировать на открытые подкаты Каваллоне к Хибари. Лишь изредка они молились, чтобы тот не убил Мустанга за его напористость.        — У меня очень важный повод для звонка! — как-то по-ребячески ответил Дино, — Я хотел узнать, как ты, — его мягкая улыбка чувствуется даже на расстоянии.        — Я вешаю трубку, — отрезал Хибари, даже не раздумывая.        — Не будь так холоден, Кёя, — обиженно отзывается Мустанг, — Если тебе неловко отвечать, то признайся мне в этом, — нежно шепчет, заставляя Хибари слегка съежится от такого хриплого голоса.        — Давно ты не получал тонфа по животу, Конь, — ухмыляется Кёя, только представив, как берет в руки свое холодное оружие и заставляет согнуться своего горе любовника.        — Если для этого надо будет с тобой встретиться, то готов и потерпеть, — ласково отвечает Дино.        Кёя лишь хмыкает ему в ответ, проходя в глубь комнаты. Ослабляет галстук и наконец-то ложится на свою кровать. После сегодняшней работы он точно потребует себе выходной. Ему, конечно, не стоит труда избить пару травоядных, но спина ему спасибо вряд ли скажет.        — А ты мазохист, — спустя небольшое молчание вдруг говорит Кёя.        Он бы хотел уже поскорее закончить разговор с этим тупым Конем, но почему-то послушать его нытье ещё немного не кажется чем-то сильно затруднительным.        — Скорее желание увидеть тебя слишком велико.        — Глупый Конь, — слегка усмехается Кёя, слушая, как что-то шуршит по ту сторону телефона, — Что это ты там делаешь?        — Хочу принять ванну, — отвечает Дино и Кёя нервно сглатывает, хмуря брови, — сегодня бумажной работы было больше обычного, спина ноет, — хнычет он в трубку.        — Старик.        — Всего на шесть лет старше тебя, — пытается оправдаться Каваллоне.        — Ты вроде торопился в ванну, — отрезает Хибари, чувствуя, что пора закончить этот разговор.        — Надеялся, что буду разговаривать при этом с тобой, — устало усмехается Дино, — могу даже комментировать, что делаю.       — Заткнись!        — Если ты этого хочешь, то просто так и скажи, — и низкими нотками проговаривает, — Кёя.        — Похотливое травоядное, — насмешливый голос чуть искажается в интонации из-за связи, притом не потеряв своей характерной глубины. Звучит отчасти утомленно, как бывает по вечерам.        — Будто ты против, — Дино не стоит слышать ответ, он и так знает, что Кёя только за, — Я медленно расстёгиваю свою рубашку, нарочно касаясь оголенных участков своей кожи, — голос хрипит. Почти ломается, оставляя в себе нотки ласки, каким его всегда одаривал Каваллоне.        — П-перестань, — проговаривает Хибари спокойным голосом, подавляя в себе дрожь, — об этом говорить.        — Ты прав, стоит самому это увидеть.        — Что?!        Дино переключает на видео звонок. Кёя сам не понимает, почему нажимает на «ответить».        Каваллоне и правда в ванной комнате, в расстегнутой белоснежной рубашке. Под ней виднеются какие-то фрагменты его татуировок. На ключицах отчетливо выглядывали темно-синие линии огня. Взгляд Хибари слегка темнеет, он понимает, что открыто осматривает оголенного любовника. Пытается ухватиться взглядом за его подтянутый торс, в котором адское пламя разгорается до его легких.        Хибари никогда не любил всякие странные модификации на теле людей. Но татуировки Каваллоне — это другое. Желание потрогать их, провести пальцами по всей длине просто оседало внутри. Этот тупой Конь и правда за столь долгое время сломал в Хибари стены.        Стены стеснения и хладнокровия.        — Мой милый Кёя, — снова тёплая улыбка, затопленные нежностью глаза, — смотрю я прервал тебя. Собирался уже лечь? И кто из нас ещё старик? — легкий смех раздается на фоне томных вздохов Кёи, который сам понимает, что скользит своим взглядом по его шеи, ключицам, лишь бы не встречаться с его светлыми карамельными глазами.        — Тоже мне сравнил. Мне всего двадцать шесть, — равнодушно фыркает Кёя, намеренно снимая галстук так, чтобы в телефоне было все видно.        Он сразу выхватывает голодный взгляд Мустанга, который жадно смотрит на его провокационные действия.        — А ведешь себя на все шестнадцать, — глупо отшучивается Мустанг, что-то в Хибари задевая.        — Много позволяешь себе болтать, Конь, — остро парирует Кёя.        Хибари привстает с кровати, специально поднимая телефон так, чтобы этому недоразвитому Коню все было видно. Аккуратно поддевает пальцами верхнюю пуговицу и рывком срывает все остальные. Пуговицы громко падают на пол, разбавляя между ними эту интимную обстановку.        — Ну, теперь? Как шестнадцатилетний? — игриво ухмыляется Кёя, снимая с себя окончательно рубашку. Показывает свое фарфоровое и стройное тело одному животному по ту сторону экрана.        — К-кёя, — только и может что сказать Дино, облизывая свои пересохшие губы, — у нас будет секс по телефону?        — Если ты сможешь меня возбудить, Конь, — ложится на бок, смотря, как Дино идет в спальню, в которой из источников света лишь приглушенный прикроватный светильник.        Эти двое не виделись слишком долго из-за загруженности Каваллоне. Ромарио устал ловить своего босса в поместье Вонголы, потому приставил к нему охрану, которая не давала ему сбежать. Работы накопилось много, потому их обоюдная близость по телефону была неплохим решением. Чтобы расслабиться, чтобы вспомнить какого это: чувствовать его прикосновения, тепло, дыхание.        Дино чуть прикрывает веки и ложится на спину, поставив руку на живот. Говорит шепотом; его шепот накладывается на помехи, проходя через динамики.        — Мой дорогой Кёя, — Хибари пристально смотрит в экран телефона, наблюдая как взгляд Дино меняется. Теперь он больше томный и рассеянный, — Ты не представляешь, как сильно я тебя хочу.        Хибари немного ухмыляется. Этот глупый Конь и правда тот ещё наивный дурак. Думает, что он один тут терпит это гребанное желание внутри, которое растекается по всему телу уже какой чертов день. А все потому, что один Конь не может вовремя закончить свою бумажную волокиту.        — Теперь я понял твои истинные мотивы для звонка, — с каким-то наигранным упреком ответил Хбиари, незаметно для Каваллоне опуская свою руку ближе к ремню своих брюк.        — Все не так! Я и правда хотел узнать, как ты.        — Я возбуждаюсь, — откровенное признался парень.        У Дино ком в горле. Нарастающее желание уже пульсирует, давя на его джинсы. Ещё немного и ему придется либо успокаиваться под холодным душем, либо прямо перед своим любовником через телефон.        — Что ты хочешь, чтобы я сделал, когда мы увидимся?        — Оставляю полет фантазий тебе.        — Хочу тебя поцеловать, — Дино наблюдает, как Хибари прикрывает веки. Слышит звук расстёгивающегося ремня и молнии, — Покусать твою шею и снова оставить на шее свои отметины, — глубоко вздыхает, только представив это.        — Нравится тебе, когда на меня эти травоядные взгляды косят, — хмыкает Кёя.        Плоть под ладонью отзывчиво пульсирует и наливается кровью. Хибари окольцовывает пальцами основание и неторопливо сжимает, со свистом пропуская воздух сквозь зубы. Каваллоне прекрасно видит его лицо, надеясь, что доставляет Кёе словесное удовольствие.        — Мне нравится, что все знают чей ты, — игриво улыбается, собираясь продолжить, — Знаешь, ты очень красивый, Кёя. Абсолютно везде. Каждый раз, как я раздеваю тебя, все больше в этом убеждаюсь, — Дино наблюдает за ним. Смотрит на него. Понимает, чем таким он занимается прямо сейчас, — Ещё тогда, когда я встретил тебя, я отметил для себя это. Такой холодный, отстраненный. По-своему красивый.        — Мне стоило уже тогда подать на тебя в полицию, — усмехается Кёя, — за твои домогательства.        — Хотя бы сейчас ты не так часто отталкиваешь меня.        — Это потому, что я открыто могу сказать, что желаю тебя.        — Знаешь, я пошутил насчет секса по телефону. Но сейчас… я уже вряд ли остановлюсь, — мышцы на плечах Хибари медленно, не спеша перекатываются, и от осознания у Дино закладывает в ушах: он трогает себя и совсем не стесняется того, что на него могут смотреть. Каваллоне нравится то, на что он сам смотрит. — Потрогай себя, Кёя. Представь, что это я.        Хибари небрежным жестом опускает свои брюки до щиколоток, оттягивая резинку черных боксеров. Не отводит прикрытого взгляда от камеры. Наблюдает, как Каваллоне сам пытается освободиться от столь ненужной части гардероба.        Головка члена виднеется из-за резинки боксеров. У Хибари сразу в голове виднеется образ Дино, как это он сжимает его своими длинными пальцами, ощущая, как тот весь пульсирует. Это вынуждает его сдавленно простонать. От такого звука вся область паха Дино немеет в считанные секунды. Ему больно от недостаточной стимуляции своих рук. Ему хочется потереться о член Хибари. О его бедра, заставляя того прогнуться в спине. Чтобы поцеловать каждый позвонок, каждый изгиб его стройного, хорошо сложенного тела. У него за десять лет стали отчетливо виднеться мышцы. Теперь напор Дино он принимал куда лучше, чем в юношеские годы.        — Ты такой милый и покладистый, когда слушаешься меня.        — Д… Дино… — именно в моменты их близости Хибари забывал о своей привычке звать его по прозвищу. Потому что кричать в постели «Конь» совсем не хотелось. А вот его имя… другое дело. Хранитель облака соблазнил босса семьи Каваллоне и всем доказывает чей он, — Б… Быстрее…        — Ты как всегда нетерпелив, — Мустанг изгибает бровь и улыбается половиной рта; его ресницы опущены почти до конца, светлые пряди волос беспорядочно и незаметно елозят по подушке, — Это в тебе не изменилось.        — Заткнись, — почти плаксиво, слегка умоляюще.        Хибари и подумать не мог, что сегодняшний вечер закончится таким образом. Весь день он только и делал, что выполнял задание Вонголы, чтобы выплеснуть всю ярость на тупых травоядных. Он лишь хотел по приходу обратно в особняк, просто сполоснуться и лечь на кровать. Возможно, он бы пофантазировал на тему убийства Каваллоне, которого не видел уже неделю. Но такой исход за сегодня тоже по-своему неплох. Он наконец-то расслабляется, воображая, что все это делает Дино. Что он будет обязан повторить, как только они увидятся.        — Я бы так хотел сейчас быть рядом, Кёя. Надрачивать нам обоим, смотря, как ты изгибаешься на шелковых простынях моей кровати. Чувствовать твое присутствие под собой, когда я буду тянуться к тебе за поцелуем. А ты смазано мне отвечать, не в силах сдерживаться. Хочу снова увидеть у себя на плечах маленькие царапины от тебя. Ты ведь тоже хочешь этого, Кёя? Меня рядом? Подле себя?        Хибари как-то лихорадочно кивает, не понимая, что несет этот глупый конь. Снова что-то неприличное и извращенное. О чем он говорит лишь во время их секса. Забавно, что обычно Дино мило и влюбленно говорит Кёе о своей любви к нему. Но как только они наедине, как только Кёя дает ему понять, что хочет его, то Каваллоне сразу тот ещё извращенный старик (как любит обзывать его Хибари).        — Мой милый Кёя, — сладко зовет его Дино, наращивая темп, — Давай, Кёя, встань на четвереньки. Потрогай себя там.        Хибари не думает. Подчиняется ему, лишь желая поскорее кончить. Ему слишком сильно не хватало этой разрядки.        — Ещё дальше, Кёя, — смотрит как его любовник исполняет его приказы, — Вот здесь я очень хочу тебя потрогать своим горячим языком. Помнишь, как это было в первый раз? Ты тогда сильно прогнулся в спине, зарываясь лицом в подушку. Старался сильно не стонать, чтобы я не понял, как сильно тебе это нравилось.        Каваллоне беззвучно смеется и протяжно выдыхает сквозь сомкнутые губы. Реакция Кёи на его слова слишком сильно возбуждает. Он едва ли не рычит от собственной уязвимости перед Мустангом. Почти умоляет его позволить кончить.        Хибари устало опирается на локоть, поднося к экрану ближе свои пересохшие губы. На них виднеется небольшая ниточка слюны. Изображение его дорогого мальчика теперь ближе: изгибы его бледной шеи виднеются четче. Они почти осязаемые, отчего Мустанг глухо стонет.        — Ты ведь хочешь этого, Кёя?        — Нгх, — голова идет кругом. Все затуманено, даже в ушах какой-то протяжный звук, — На… Наверное, … Я не знаю…        — А я вот очень хочу, — помогает он ему с ответом.        И Хибари этого хочет. Ему недостаточно своих пальцев. Он уже не раз в этом убеждался. После пальцев Дино, после его члена, одних пальцев никогда не хватало. Кёя хочет, чтобы он его погладил. Чтобы он, как обычно, шептал ему обо всем, что чувствует в данную минуту. Чтобы трогал дразняще спереди. Он просто хочет Дино рядом.        — Кёя… ещё немного, — дыхание Каваллоне углубляется, становится тяжелым и неспешным. Взглянув на него, Хибари наблюдает, как слаженно и размеренно движется его тело на кровати. Он тоже хочет поскорее почувствовать это спокойствие внутри, которое помогает прочувствовать близость.        — Помол… — не хватает воздуха, чтобы закончить. Хибари давится собственными всхлипами и стонами; весь организм словно испытывает мощнейший разряд.        Они оба увеличивают темп, глядя друг на друга. Кёе нет даже смысла отвечать ему, только слушать этот теплый шепот и ритмично водить кулаком снизу-вверх. Практически невыносимо; очень жарко, пусть в его комнате и приоткрыто окно. На какой-то момент телефон Дино выскальзывает из ладони, и тогда Кёя прислоняется лбом к подушке и задушено мычит в мягкую ткань, резче толкаясь бедрами в свою руку.        — Кёя… — доносится до Хибари и его тут же накрывает.        Хибари хочет его увидеть. Посмотреть в его глаза. Он отрывается от наволочки и вглядывается в экран; в его зрачки, в невидимые выдохи, слетающие с его губ. И как только Дино опускает веки и открывает рот в немом стоне, у Кёи перед глазами внезапно вспыхивает, а в низу живота что-то быстро взрывается.        Только через пару минут после того, как его тело перестает трястись, Хибари понимает, что запачкал постельное белье и свою ладонь.        Он тихо выругивается, вставая с кровати, рывком подтягивая свои боксеры обратно. Ищет салфетки в тумбочке, чтобы вытереть ладонь. Думает, на чем ему теперь спать сегодня. И только после слышит по ту сторону экрана чьи-то рваные вздохи. Дино смотрит на него, еле уловимо улыбаясь, убирая взмокшую челку со лба.        — Ты должен мне новое постельное белье, — требовательно произносит Хибари, стараясь восстановить дыхание.        — Тогда мы сможем повторить?        — Ненасытный Конь, — хмыкает Хибари, немного засматриваясь на настенные часы, — Где сейчас Ромарио?        — Ты хочешь после такого поговорить о Ромарио? Это такая измена? — по-детски обиженно Мустанг надувает губы и смотрит на взмокшую шею любовника.        — Хочу сейчас же прийти к тебе. Ты запачкал лишь свой живот и ладонь, — отчетливо ищет причину, чтобы заявиться, — А я свое постельное белье. На тебе огромный ущерб. Ты же не хочешь, чтобы я за это забил тебя до смерти? — игриво изгибает бровь, ловя недоумение в глазах Мустанга.        — Мне встретить тебя по пути?        — Да, хочу сделать это в твоей машине, — он ловит открытое непонимание Мустанга, — испачкаю её тебе, чтобы ты знал какого это.        — Выезжаю, — Дино резко встает с кровати, позабыв о своих джинсах на ногах. С грохотом падает и лишь обреченно гласит, — Скоро буду.        Хибари выключает телефон, надевает на себя свое домашнее кимоно, выкидывает грязные салфетки и идет по коридорам особняка к выходу.        Он хотел себе выходной, он этот выходной использует сполна.