***
Рыдая, Квакити вломилась в уборную и защёлкнула за собой дверь. Зарёванная вице-призедентша скатилась по стенке, пытаясь отдышаться и осознать, что сейчас только что произошло. Она была разбита. Фрайде было гадко осознавать, что Шлатт просто поигрался с ней и выбросил как игрушку, что Шлатт использовал её. Хотя, в каком то смысле это было крайне иронично, учитывая тот факт, что Квакити сама пользовалась двумя мужчинами в точно таких же целях. Неужели это тот самый закон бумеранга о котором все говорят? Однако с другой стороны, она, в отличии от Шлатта, никогда не скрывала от этих своих двух других любовников своего романа с ним, и они всегда знали о своём положении, но их, походу всё устраивало. Фрайде всхлипнула и дрожащими руками достала из кармана штанов красный телефон. Да, она решила позвонить Карлу Джейкобсу и Сапнапу Фаер-Лаверу и попросить их сегодня остаться на ночь. В конце-концов наша вице-президентша ведь заслуживает, чтобы её обслуживали два недалёких паренька. Квакити набрала номер двух друзей, прижала телефон к уху и стала ждать, пока кто-нибудь из них ответит. Трубку взял Карл. —Алло, — он услышал рыдания по ту сторону динамика, —Квакити? —Алло… Карл, Сапнап³, приезжайте скорей и остантесь пожалуйста у меня на ночь в новом доме! —Что-то случилось? — Джейкобс был взволнован состоянием Фрайде. —Случилось! Шлатт меня предал! Пожалуйста, приезжайте скорее, мне одной очень плохо! —Понял. Сейчас скажу об этом Сапнапу, и мы примчимся к тебе, так скоро, как только сможем. Только не плачь пожалуйста. Квакити повесила трубку и осталась сидеть в кабинке туалета наедине со своим горем.***
Уилбур спала недолго. Спустя три часа её разбудил Филза, потряся дочь за плечи. —Уилл, вставай. —А? — глава Либеральной партии сонными глазами посмотрела на отца, и слегка зевнула. — Папа, зачем ты помешал моему сну? — непонимающе спросила она. —К тебе приехали агенты НСБЛ, и говорят, что ты должна явиться в Белый дом, чтобы поговорить с новым президентом Шлаттом. —Что?! Зачем?! — недоумевала Уилбур. Неужели всё же этот баран хотел проучить её и Томми? Какой ужас. С другой стороны, она не узнает так ли всё, если сама не поедет к нему и не выяснит правду. У неё не было совсем никакого желания тащиться туда, учитывая, что после того, как она пришла с выборов и заснула прошло всего три часа и она ещё не успела восполнить свою энергию, но иного выбора у неё походу не было и идти надо было именно сейчас. —Ладно. Глава Либеральной партии тяжело вздохнула, и поправляя продырявленное одеяло встала с кровати, надев не менее продырявленные тапочки. Уилбур начала рыться в шкафу и подбирать, что надеть. Не то чтобы у неё был большой выбор. Не найдя ничего подходящего, девушка решила натянуть свой привычный наряд: длинное коричневое пальто, чёрную шапку, светло-серый свитер, чёрные штаны, валенки и чёрные перчатки без пальцев. В конце концов кто такой для неё Шлатт, чтобы она для него наряжалась? Когда она уже вышла на тераску, то её окликнул Томми: —Куда собираешься? — в его голосе отражалось недоумение. Уилбур повернулась и встретилась с ним взглядом. Иннит вопросительно изучал сводную сестру своими голубыми глазами, словно пытался догадаться. Рядом с ним также стоял Фанди и реакция у него, судя по лицу, была точно такая же. —Мне надо по делам, — неуверенно ответила Уилбур. Почему то ей было неловко говорить о том, что она поехала к Шлатту. Как будто в этом было что-то постыдное. —Не, ну от нас то ты можешь ничего не скрывать, мы ведь всё-таки твоя семья. —В Белый дом. К Шлатту. —Что?! Зачем?! —Меня туда позвали. —А можно я пойду с тобой? — спросил Томми. —Нет. Туда только меня позвали, так что ты будешь лишь мешать. —Печально… Мне, блин, тоже интересно, что там! —Прости. Но на кону наша с тобой судьба, и я не хочу чтобы ты разадражал Шлатта, чтобы он окончательно испортил нам жизнь. Давай как нибудь в другой раз, хорошо? —Эх, так уж и быть… Фанди, который всё это время стоял рядом с Томми и смотрел на приёмную мать исподлобья вдруг заговорил: —Будь аккуратней, мам. Ты знаешь, какой характер у нового президента, так что постарайся не провоцировать его. Хорошо? —Ладно. Уилбур вздохнула. Она всё ещё была зла на Фанди, за то, что тот не смог проголосовать за неё на выборах. Но на очередное вымещение своей злобы у главы Либеральной партии совсем не было времени. —Пока короче. Глава Либеральной партии вышла на порог дома. Там, на улице её ждал агент НСБЛ, одетый в чёрное, и такой же чёрный лимузин. Она была шокирована. «Шлатт вызвал для меня целый лимузин? Зачем? Разве мы не враги? Почему он старается для меня?» — недоумевала Уилбур. Глава Либеральной партии осторожными шагами подошла к машине, мужчина в чёрном открыл ей дверь, и она села внутрь на мягкую сидушку, после чего продвинулись к другой стороне транспорта. Агент закрыл дверь и сел рядом с ней, после чего они поехали. Всю дорогу Уилбур смотрела вперёд. Её мысли были заняты только предстоящим визитом с президентом. Что он собирался с ней сделать? Почему он вызвал её к себе? Что он от неё хочет? Полностью отдаваясь своим размышлениям, Сут и не заметила, как быстро прошло время. Поняла она, что находиться у Белого дома только тогда, когда водитель крикнул: —Приехали! Уилбур вышла из лимузина и взглядом окинула здание. Да-а, всё же её сын постарался на славу⁴. Тут, внимание главы Либеральной партии упало на ряд яблонь, выстроенных вокруг здания. Её посетило чувство болезненной ностальгии, чувство чего-то забытого и потерянного. Ведь точно такие же яблони были у неё во дворе, в её детстве. Сут вспомнила, как будучи маленькой девочкой любила залезать на них и прятаться от родителей. У Уилбур перед глазами возникла картина из её прошлого.***
Сут сидела на дереве и смотрела на двор её семьи, а также то, что было дальше. Она тщательно разглядывала каждое деревце, тропинку, клумбу или домик, которые попадались ей на глаза. У себя во дворе она видела только однобразные яблони и пару небольших грядок с овощами. А вон там, у соседа, она наблюдала более интересную картину. У него, в отличии от семьи Сутов был забор. Правда не такой крепкий, как железный, а деревянный. Но хотя бы был! Через щели в заборе Уилбур могла лицезреть сад и дом. Дом правда ей был виден лишь снаружи. В отличии от дома Сутов дом соседа выглядел прилично. Не то, чтобы прям красиво или необычно, но прилично. В его крыше не было ни дыр, ни оторванной черепицы, а от стен не отвалился ни один осколок. Сад также был более приятным. Прежде всего потому, что он являлся большим и разнообразным. Там были посажены не только овощи, но также и ягоды с цветами, что делало двор более живым. А за его пределами, за забором и вовсе росла маленькая берёзка. Уилбур любила двор соседа и завидовала, что у её семьи нет такого же. Поэтому всё, что она могла, это залезать по вечерам на яблоню и любоваться этим очаровательным пейзажем. Иногда к ней в гости приходил Фанди. В то время он был ещё девочкой, ведь не осознал себя как парня. Тогда он являлся не её приёмным сыном, а дочерью маминой подруги, с которой Уилбур иногда проводила время. Он, хотя в те годы ещё она, также любил лезть на яблони и слушать рассказы приятельницы обо всём на свете, в том числе и об её мечте иметь такой же двор. Фанди, честно говоря, тогда ещё мало что понимал, ведь Уилбур в тот период жизни была подростком, в то время, как он ходил в детский сад. Порой случалось что он всё же не слушал будущию создательницу и главу Либеральной партии, а просто засыпал на дереве, заставляя Уилбур грустно вздыхать от осознания того, что никому не интересны её желания и фантазии.***
«Хорошее было время». — в мыслях порадовалась глава Либеральной партии. Столько лет прошло, а воспоминания об этом всё ещё грели ей сердце и душу. Дрожащими ногами она зашла в здание, после чего пошла по лестнице. Где-то около десяти минут Уилбур плутала по второму этажу, пока не наткнулась на дверь с табличкой «Кабинет президента». Сут аккуратно постучалась. —Войдите. Голос Шлатта был не раздражённым и даже казалось дружелюбным. Это немного расслабило главу Либеральной партии, и она решила войти. Спустя секунду в дверном проёме показалась голова девушки, а позже она переступила порог, закрывая за собой дверь. Сут долго не решалась сдвинуться с места, пока глава Консервативной партии жестом не попросил её подойти поближе. Уилбур выпрямила спину, подняла голову и гордо зашагала по направлению к президентскому столу. Однако в её движениях всё же была видна неуверенность, что не могло быть не замечено президентом. «Молодец, любовница, иди ко мне». —Здравствуйте, мистер президент, — Уилбур пыталась говорить сдержанно и уверенно, но её голос предательски дрогнул. —Здравствуй, Уилбур, — Шлатт мило улыбнулся ей. Всё было как-то по-доброму. Слишком по-доброму. Подозрительно… —Вы что-то хотели от меня? — на её лице вновь появились тревожность. —Да, хотел. Шлатт растянулся на стуле и положил ногу на ногу, после чего сказал: —Присаживайся, — мужчина указал глазами на стул, — если хочешь, могу заварить тебе чай, только сначала сними шапку и пальто, это неприлично в конце концов. Это не тот вид, в котором ты должна посещать своего президента. Также, как и у Квакити, у Уилбур была странная привычка постоянно носить шапку. Даже тогда, когда она находилась в помещении. Но если Квакити всё устраивало, и она не хотела избавляться от неё, то Уилбур наоборот очень даже стыдилась этого. Сняв с себя нужные предметы одежды глава Либеральной партии повесила их на спинку стула. —Присаживайся. —Да нет, я лучше постою. —Чай будешь? — Глава Консервативной партии подпёр щёку одним пальцем. —Не буду. Она вздохнула, ожидая пока президент скажет хоть что-нибудь. Наконец, он произнёс: —Я почему-то тебя вызвал сюда, — начал было Шлатт. —Как ты знаешь, я победил на выборах… Уилбур стиснула зубы и сжала кулаки. Он коснулся больной для главы Либеральной партии темы, задевающей её самолюбие. Зачем он вообще её сюда позвал? Чтобы посмеяться над ней? —Поздравляю вас, мистер президент, — с раздражением проговорила она. —Можно просто Шлатт. Мы ведь в конце концов близкие люди. Какие ещё близкие? Он что ей родственник какой-то? Какое он вообще имеет право говорить ей такое? —Хорошо, Шлатт. Чего тебе от меня надо? —О, да всего-то ничего. Глава Консервативной партии налил виски в бокал, после чего спросил: —Будешь? —Я не пью. —Похвально. Он сделал глоток. Жгучее ощущение опалило его желудок. Шлатт продолжил: —Как ты наверное догадывалась, я планировал изгнать тебя и Томми из страны. —Ну так почему не изгнал? — перебила его Уилбур. —Потому что я ещё думаю над этим. Сут вздрогнула. В её глазах вновь вспыхнула ненависть, как тогда на выборах. Всё-таки она была права насчёт Шлатта. Он жестокий и подлый. Ему не составит труда выслать отсюда саму создательницу этого государства и он даже ни капельки не пожалеет об этом. Вот почему она с самого начала относилась к нему настороженно. Хотя Уилбур в принципе особо никому не доверяла, но по отношению к Шлатту это проявлялось черезмерно сильно. —Знаешь, ты довольно опасный для моего правления человек. И ты можешь помешать моей власти в этой стране. «Ага. Как же? Вот так прям взяла и помешала», — про себя возмутилась она, но вслух это не озвучила. —Поэтому я подумал, что лучшим вариантом всё же будет лишить тебя и Томми гражданства и выслать вас за границу. —Ты… Уилбур осеклась. Она чувствовала, как к глазам поступают слёзы, но до последних сил старалась сдерживать их. Нельзя показывать этому барану свою слабость. Ни в коем случае нельзя. Шлатт окинул главу Либеральной партии насмешливым взглядом своих красных глаз с прямоугольным зрачком, и улыбнулся, осознав, что произвёл на Сут нужное впечатление. —Однако есть и другой вариант. Уилбур моментально подняла на Шлатта глаза полные надежды. Она была готова согласиться на всё, лишь бы только её не выгнали из собственной страны. Что угодно, лишь бы только не потеря Л’манбурга. Пожалуйста. —Скажи мне, милая, — голос главы Консервативной партии вдруг стал невероятно ласковым и снисходительным. — На что ты готова ради того, чтобы остаться жить в своём Л’манбурге? —На всё, — Уилбур почувствовала, как к ней возвращается былая уверенность. — На всё! Я готова на всё! —Ну, тогда хорошо, — президент слегка приподнялся и сел ровнее. — Видишь ли, Уилбур, я недавно осознал, что хочу жениться и что Л’манбургу нужна первая леди. Я хочу семью, детей. Понимаешь? —Отлично, но зачем ты мне это говоришь? Ты думаешь, что мне интересна твоя личная жизнь? Или ты хочешь чтобы я тебе нашла невесту? — с насмешкой проговорила она. —Оу, нет дорогая, я уже её нашёл. Осталось только дождаться её согласия. —Ну и кто же эта «счасливица»? — Сут спросила это скорее из приличия, нежели из интереса. —Ты, — добренькая улыбка на лице президента сменилась зловещей ухмылкой. — Выходи за меня замуж, Уилбур. Сут была шокирована словами этого барана. Какой замуж? Он что с ума что ли сошёл? Сам сначала предал её и либеральную партию, а теперь замуж зовёт? —Хаха хорошая шутка, — усмехнулась Уилбур. — А я то думала, что у тебя нет чувства юмора. Это ведь шутка, не так ли? Это ведь просто шутка. Шлатт просто хороший юморист. Это ведь не может быть правдой. Ни одно даже самое неадекватное существо никогда бы не додумолось до такого. Кому вообще могло прийти в голову взять в жёны свою политическую соперницу? —Но это не шутка, Уилл. Всё совершенно серьёзно. Глава Либеральной партии схватилась за сердце, явно не ожидая такого поворота событий. Она всё ещё не могла поверить в его правдивость. —Уилл? Тебе плохо? Может водички? —Да нет, не надо, — отмахнулась она и села на стул. Так прошла где-то минута, прежде чем кто-то из них решил подать голос. —Но… Почему именно я? Почему из всех женщин и девушек в этой стране ты решил выбрать именно меня? —Потому что считаю тебя наиболее достойной на роль первой леди страны, как минимум потому, что именно ты стояла у основания этого государства. «Справедливо» —А ещё потому что именно ты та, кто может родить мне и воспитать здорового ребёнка, а может даже и несколько. Уилбур вдумалась в его слова. Она не хотела рожать. Да и какая из неё мать? Почему он так уверен в том, что она сможет воспитать дитя? То есть да, у неё уже был приёмный сын, но когда она его усыновила, то он уже был подростком с более-менее сформированнной личностью, и согласилась она на это только потому, что он был ребёнком покойной подруги её покойной матери. —Ты не понимаешь, что ты несёшь, — попыталась было отговорить его Сут. —Ну, почему же не понимаю? — промурлыкал он. — У тебя ведь уже был опыт в воспитании детей. Или ты совсем забыла про Фанди? Уилбур опять злобно сверкнула глазами. Ей пришлось не по нраву то, что Шлатт упомянул Фанди. Баран был её врагом, в то время как лиса она в глубине души всё же любила, пусть и относилась к нему весьма холодно. Сут хотела было что-то ответить, но не знала, какие подобрать слова, так что просто сдалась и промолчала. До тех пор, пока у неё в голове не возникла новая отговорка. —Но мы же враги… Уилбур попыталась переубедить политического соперника, чтобы заставить его передумать и дать ей другой выбор. Однако Шлатт лишь язвительно ответил: —Кто так сказал? С чего ты решила, что я хочу с тобой враждовать? Я вот никогда тебя своим врагом не считал. Даже тогда, когда создал новую партию. Так что твоя ненависть ко мне была односторонняя. —Кстати об этом, — Глава Либеральной партии резко начала свою реплику с обидой в голосе, как будто бы вспомнила что-то неприятное. — Ты ведь предал меня, так почему у тебя вообще хватает совести предлагать мне такое? —Я не предавал тебя, Уилбур, — его голос также отражал обиду. Ему было неприятно, что желанная им женщина так думает и говорит про него. — Я предал твою партию, твоё окружение, твою идеологию, но я никогда не предавал тебя саму. —Предал партию — предал меня, — категорично отрезала Сут. —Странное у тебя однако понимание мира. Уилбур ещё немного подумала и произнесла: —Но что скажут граждане? Что будет, когда они узнают, что два самых известных политических врага страны заключили брак? —А какая нам разница, что они подумают? Это ведь всего лишь существа, всего лишь жалкая толпа, которой мы должны управлять. Ты думаешь их мнение по отношению к нам чего-то стоит? Уилбур хмыкнула. В какой-то степени Шлатт был прав: существа — это просто масса, они никогда не будут важны для Уилбур так, как она сама, её семья, страна и популярность. Но с другой стороны, Сут беспокоилась о своей репутации, которую ей как раз таки обеспечивали эти самые существа и если хотя бы иногда не прислушиваться к их мнению, то она рано или поздно перестанет быть любимицей народа. —А как же моя семья? Как я скажу им об этом? —Так, всё, хватит мне зубы заговаривать! — Шлатта это всё уже начало раздражать. — Делай уже выбор: либо брак со мной, либо изгнание из Л’манбурга! Глава Консервативной партии встал из-за стола и нервно начал ходить по кабинету чтобы успокоиться. Его шаги только сильнее давили на Уилбур и отвлекали её от мысли о принятии решения. Выбор был действительно сложным. С одной стороны — брак с нелюбимым, возможно даже ненавистным мужчиной. С другой же стороны — потеря целого государства, которого она строила усилиями других человеческих жизней. А ещё — также изгнание Томмииннита, а он ведь даже ни в чём не виноват, он просто следовал её идеям и всё тут. Да, он вёл себя порой раздражающе, что бесило и саму главу Либеральной партии в том числе, но разве он заслуживает лишения гражданства только из-за этого? Нет, Уилбур всё же решила согласиться на этот идиотский брак. Она не могла потерять свою страну. И если ей выпал хотя бы малейший шанс спасти её, то нужно как можно крепче ухватиться за него, каким жестоким бы он ни был. Плюс, ей не хотелось подвергать опасности Томми, так что она всё же решилась. —Ладно, — со вздохом произнесла глава Либеральной партии, чувствуя, как её честь и гордость проваливаются под землю. —Я согласна стать твоей женой. —Прекрасно, — Уилбур повернулась к Шлатту и смогла заметить на его лице звериный оскал. —Не волнуйся, ты сделала правильный выбор, — он облизнул верхнюю губу и один из зубов. После этого президент плавными шагами подошёл к столу и вновь сел в своё кресло. —Свадьба будет через три дня, так что подготовься. Уилбур ждала пока он что-то ответит. —Можешь уже возвращаться обратно, ведь я услышал от тебя то, что хотел. Глава Либеральной партии встала со стула и уже хотела было выйти из кабинета, как тут остановилась и вновь посмотрела на нового главу государства. —А можно вопрос? —Конечно. Что тебя интересует? —Если я стану твоей женой, у меня будет ещё возможность влиять на эту страну и её политику? —Наверное будет, — президент задумался. — Всё-таки ты станешь первой леди, и думаю, если ты будешь хорошо себя вести, то может быть я уступлю тебе в некоторых политических решениях. Шлатт сам не был уверен в том, что сказал, но ему хотелось как-то подбодрить главу Либеральной партии и возможно даже немного изменить её отношение к нему в лучшую сторону. —Тогда до свидания. —До свидания, Уилбур. Не зная почему, Сут как-то слабо улыбнулась ему, после чего вышла из кабинета. Только сейчас Уилбур поняла, что то, что этот человеко-баран решил взять её в жёны это не просто так. Ведь до этого он часто присматривался к главе Либеральной партии взглядом, который, как она поняла сейчас означал похоть. Правда осознала она это только сегодня. Да и раньше ей до этого не было никакого дела. Ну смотрит и смотрит, что тут такого? Спускаясь вниз по лестнице, она почувствовала одновременно моральную боль, смешанную с тревогой и… Облегчением? Нет, безусловно она была не рада факту предстоящего замужества со Шлаттом, это даже оспаривать глупо. Однако в то же время у этого брака были и свои преимущества. Например: помимо того, что она осталась жить в своей стране и стала первой леди она также знала, что Шлатт довольно богатый и возможно, у неё получится уговорить его купить её родным новый дом, а то эта кирпичневая полуразвалина уже давно не годилась на их место жительства. Да, для этого ей придётся стать женой этого барана, с которым у неё абсолютно разные мировоззрения. Однако тут нет ничего особо страшного, в истории и не такое бывало. Происходили случаи, когда девочек подросткового возраста, едва достигнувших пубертата насильно выдавали замуж за пятидесятилетних стариков (правда было это распространено в прошлых веках, но всё же…), в то время как мужчина был старше девушки всего на три года, да и насильно под венец её никто не тащил, ведь всё же у неё был выбор. Пусть и довольно мерзкий конечно, но был ведь! Уилбур сама не понимала, почему она вдруг не с того ни с сего начала искать плюсы в этой ситуации. Возможно, просто чтобы успокоить себя или убедить в том, что всё на самом деле не так ужасно, как казалось. В любом случае, её мысли прервал голос ребёнка: —Мам, а почему мисс Сут такая грустная? — мальчик потянул мать за руку, указывая пальцем на подавленную девушку. —Наверное переживает из-за того, что проиграла на выборах, — женщина нежно обняла своё дитя. Только сейчас Уилбур заметила, что уже давно стояла на улице. Где-то ещё около двадцати минут глава Либеральной партии находилась на месте, переминая ноги от скуки и ожидая, когда же подъедет новый лимузин. Когда она уже сдалась, и, устав ждать захотела пойти на автобусную остановку, к ней подъехала знакомая чёрная фигура. Сут резко открыла дверь и села в лимузин. Она откинула голову на подушку и прикрыла глаза, медленно погружаясь в свои мысли, наслаждаясь волшебной атмосферой и чувствуя блаженство. В какой-то миг она подумала: а может быть всё не так уж и плохо?