Любишь меня — полюби и моего Лань Чжаня!

***

Вэй Ин проснулся непривычно рано: бывало в такое время он спать только ложился. Едва-едва начинало светать, даже птицы еще не пели, а Лань Чжань тихо сопел, обнимая мирно спящего Цзян Чэна с другой стороны. Впервые с того момента, как обосновался в этом шатре, Усянь видел Второго Нефрита спящим. И впервые провел ночь не между двумя возлюбленными, а с краю, уступив шиди самое теплое, уютное и защищенное место. Улыбка тронула губы: вчера все как-то само сложилось так правильно и принесло такое облегчение, что сейчас, несмотря на давешние слезы и всего несколько часов сна, Вэй Ин чувствовал себя полным сил и энергии. Точно. Золотое ядро. Лань Чжань что-то говорил о том, что можно все исправить. — Доброе утро! — неприлично бодрым тоном возвестил Усянь, забравшись на шиди, чтобы оказаться поближе к его супругу. — Лань Чжань, что… — договорить ему не дали. — Вэй, мать твою, Усянь! Дай поспать! — А-Чэн, не открывая глаз, сгреб Вэй Ина в охапку и завалил между собой и Ванцзи, прижал так крепко, что ни двинуться, ни выбраться. Ткнулся носом в шею, недовольно ворча, а Лань Чжань с тихим вздохом зарылся лицом в макушку, обнял сразу обоих. Оказавшись в ставших привычными уютных объятиях, Усянь отчего-то растерял все желание бузить и требовать ответов. Лишь повозился немного, устраиваясь поудобнее, и, пригревшись, бессовестно задремал, словно и не пытался только что всех разбудить. Продлилось это состояние, правда, недолго. Или Вэй Ину только так показалось. Но не успел он толком закрыть глаза и погрузиться в дрему, как теплое одеяло объятий разомкнулось. Лань Чжань мягко поднялся, почти невесомо провел ладонью по волосам Усяня и отстранился. Тот даже не сразу понял, что произошло, а как понял — тут же открыл глаза. Лань Чжань никуда не ушел, только сдвинулся на пару цуней в сторону и, закрыв глаза, принялся медитировать. Красивый. Спина прямая, темные волосы водопадом струятся по светлым одеждам, ладони расслабленно лежат на коленях. Усянь какое-то время полюбовался, как мерно поднимается и опускается грудь Лань Чжаня, а потом беспокойно завозился. Время текло медленно и лениво, как сироп. Вэй Ин подпер голову одной рукой и уставился на Второго Нефрита, буквально сверля пристальным взглядом. Он же не изверг какой, чтобы мешать! Но тело мелко потряхивало от нетерпения, мгновения сменяли друг друга, а Лань Чжань не спешил открывать глаза. Усянь побарабанил пальцами по постели, поднялся, усевшись на разворошенной постели, негромко вздохнул. Повернул голову направо, налево и потянулся сам, разминая мышцы, чувствуя буквально каждую косточку в теле. Выдохнув, вновь посмотрел на Лань Чжаня. Тот продолжал все так же спокойно сидеть, раскрывая душу миру, приветствуя новый день. — Лань Чжань, — наконец Усянь не выдержал и легонько коснулся колена своего почти-супруга. Да-да, медитация — это важно. Госпожа Юй тоже вечно наставляла их с шиди, что начинать и заканчивать день нужно короткой медитацией. Это, мол, укрепляет основу, позволяет упорядочить мысли, очистить разум и вообще благотворно влияет на внутреннее и внешнее состояние. Но Ванцзи медитировал уже давно! Или не очень, но для Вэй Ина каждое мгновение казалось бесконечно долгим. Он уже не мог ждать. Медитация — это важно, но тут дело, не терпящее отлагательств! — Лань Чжань, ты скоро? В ответ Усянь не получил даже привычного «мгм». Может, Лань Чжань заснул и не слышал его? Немудрено: если вставать в такую рань, то весь день будешь носом клевать! Усянь аж фыркнул собственным мыслям и слегка потряс Ванцзи за колено. Заодно разбудит — и тот не будет себя корить за то, что уснул. — Просыпайся… — Вэй Ин позвал негромким, но настойчивым шепотом, и, наконец, получил ответ. Лань Чжань шумно выдохнул и поднял указательный палец на правой руке, призывая потерпеть еще немного. Усянь с горестным вздохом уронил голову на грудь. Он умел терпеть, выжидать, сидеть в засаде. Он мог часами сидеть над выкладками и сутками терпеливо проводить эксперименты, меняя то одно, то другое, то третье, выискивая и исправляя ошибки, огрехи, оплошности, но… Но когда до результата оставалось только руку протянуть, терпение ему отказывало! Спустя несколько долгих как вечность мгновений Лань Чжань открыл глаза. Наконец-то! И года не прошло! — Ты говорил вчера о золотом ядре. Усянь ожидал немедленного и подробного рассказа, но Второй Нефрит лишь коротко кивнул и, кажется, задумался. Или снова уснул, только с открытыми глазами. Вэй Ин задержал дыхание, давая Лань Чжаню время собраться с мыслями, хотя так и подмывало поторопить. В конце концов, тот заговорил: — В клане Лань однажды гостил человек, чье золотое ядро уничтожил Вэнь Чжулю. Я сам не видел этого человека, но читал записи о попытках исцелить его. Основная проблема не в потере самого ядра, а в выжженных меридианах… Вэй Усянь резко вскинул голову: Вэнь Цин говорила что-то подобное, объясняя, почему А-Чэн никогда не сможет сформировать новое ядро. Разрушенные, оплавившиеся меридианы не позволяют энергии свободно циркулировать и накапливаться. Слабый поток духовных сил не способен прорваться сквозь барьеры и восстановить систему циркуляции ци. Лишь новое золотое ядро в его теле смогло вернуть способность управлять духовной энергией. — …В твоем случае меридианы не повреждены. Дева Вэнь ювелирно извлекла ядро, не разрушив систему циркуляции ци. Тебе не требуется начинать все с самого начала: ты лишь вернулся на уровень, предшествующий формированию золотого ядра. Значит, нужно вернуться к азам и начать заново накапливать духовную энергию. Вэй Ин фыркнул. Он предполагал нечто подобное, но… Это звучало слишком уж сказочно. Неправдоподобное. — В твоем случае тебе мешает только одно, — Усянь уже приготовился услышать что-то вроде «твоя безалаберность», но Лань Чжань закончит иначе: — Темный путь. Темная энергия в твоем теле всегда будет конфликтовать со светлой и не позволит тебе совершенствоваться. Ой ли? Ничего подобного Вэй Ин не ощущал. Он, конечно, с момента потери золотого ядра не пытался использовать духовные силы, зная, что это бесполезно, но… Темная энергия вовсе не мешала это делать. Наверное. — Гэгэ, — Вэй Ин почти промурлыкал это, заглядывая в янтарные глаза Ванцзи, нежно касаясь его щеки кончиками пальцев. — Ты ведь понимаешь, что до тех пор, пока не взят Безночный город, я не могу отказаться от темного пути? Тем более заново формировать ядро — это так долго! Нет ли какого-то иного способа? — Ишь, какой! Другие способы ему подавай! — возмущенно вскинулся Цзян Чэн, до сих пор притворявшийся спящим. Сел, от души зевая, по-кошачьи потерся щекой о плечо мужа и неодобрительно зыркнул на Вэй Ина. — Разве тебя кто-то торопит? Разве… — Совместное самосовершенствование, — негромко уронил Лань Чжань, опустив взгляд, словно смущался. А может, и впрямь смущался, поскольку сам Вэй Ин невольно поперхнулся воздухом и закашлялся, чувствуя, как горят щеки. — Не терпится засунуть в меня свою дубину? Молодой господин Лань изобретателен в пытках, — шутка, может, была не самая удачная, но какая есть. Вэй Ин не виноват, что Лань Чжань — и кто б только подумал на такого скромника! — даже такую тему сводит к сексу! — А можно мне что-нибудь более гуманное? Темный путь, конечно, непростительно, но чтоб вот так сразу… От подзатыльника Цзян Чэна Вэй Ин увернуться не успел. И не смог. И не подумал. Слишком занят был всматриванием в лицо Ванцзи. Показалось или нет, что по лицу Лань Чжаня на мгновение словно тень пробежала, привычная маска спокойствия дрогнула, позволяя чувствам проглянуть наружу? И почему он молчит? Обиделся, что ли?.. — Ванцзи, распорядишься о завтраке? — Цзян Чэн, взяв лицо супруга в ладони, повернул его к себе и поцеловал, явно стараясь переключить внимание на себя. В душе шевельнулось нехорошее предчувствие: как-то подозрительно непривычно было то, что шиди ограничился одним лишь подзатыльником, не став ругаться, да еще и пытается… Отослать Лань Чжаня? Серьезно? И тот вот так поведется на это, встанет и уйдет? Да. Надо же, какой безотказный! Тут же кивнул, поднялся, накинул верхние одежды и вышел из шатра! Наверняка еще и подслушивать не станет. Фыркнув, Вэй Ин скрестил руки на груди, всем видом показывая, что он-то, в отличие от наивного Ланя, раскусил затею А-Чэна. А тот и не стал отпираться: весь ощетинился, зашипел, словно кот: — Иногда мне хочется вырвать тебе язык! Ты когда-нибудь думаешь, что говоришь?! — А что я такого сказал?! — возмутился в ответ Усянь. И нечего тут глазами и Цзыдянем сверкать! — Только правду и ничего, кроме правды! Усянь не виноват, что эти двое так остро реагирует на упоминание о Темном пути. Всегда реагировали, к слову сказать. А надо смотреть шире, дальше. Темный путь — это не зло во плоти и не приговор. Это просто опасные практики, но Вэй Ин будет осторожен и не станет и с ними заигрываться. Но и относиться к ним с преувеличенной серьезностью не намерен — много чести. Цзян Чэн медленно закрыл глаза и выдохнул. Цзыдянь все еще потрескивал искрами, показывая, что успокоиться шиди не удалось. — Это неважно. Закрой свой рот и послушай меня внимательно: больше не смей говорить о размерах. Глаза Цзян Чэн все еще не открывал: было заметно, что он отчаянно старается сдержать гнев. Кипел внутри, но держался: говорил медленно, каждое слово буквально цедил, выплевывал из себя, словно бросая в лицо Вэй Ину. С чего бы это? — Ты что это, завидуешь? — Вэй Ин чуть не расхохотался. Шиди так переживает из-за того, что его достоинство меньше? Это казалось полным абсурдом. — У тебя красивый член! — не то чтобы Усянь когда-либо задумывался о красоте членов, что бы хоть что-то сказать на этот счет, но как-то же успокоить шиди было надо! — Пропорциональный! Не то что у этого… — Захлопнись, я сказал! — Цзян Чэн все же распахнул глаза, рявкнул, и Цзыдянь вспыхнул, но тут же погас. Шиди смотрел в глаза Вэй Ина пугающе спокойно, внимательно. Вот только это спокойствие было бурей, скованной льдом. — Вэй Усянь, будь серьезней. Это важно. Аж под ложечкой засосало. Усянь нахохлился, взглянул на А-Чэна вопросительно, все еще недоумевая, из-за чего тот так злится. Ну, больше член, меньше — какая разница? Что в этом важного? Но шиди, кажется, действительно придавал происходящему большое значение, так что пришлось кивнуть в знак готовности слушать. — Ты хоть представляешь, как Ванцзи переживает из-за того, что так… Одарен? Знаешь, как долго я пытался убедить его, что переживать не стоит? Он боится причинить боль, отказывается быть све… Боги, да кому я объясняю! — Цзян Чэн прикрыл лицо ладонью и Вэй Ин почти почувствовал себя виноватым. Хотя в чем он был виноват так и не понял. — Ты ведь даже не представляешь, как занимаются любовью! Понятия не имеешь, как можно хотеть, как можно любить чужой член! Ванцзи прекрасен везде, во всех отношениях, и я пытался убедить его в этом, пока ты парой слов все не разрушил! — Я и не спорю, что он красив! — между прочим, Вэй Ин это заметил еще во время обучения! И потому сейчас со всем основанием обиженно взирал на шиди. — Просто он… — боги, они реально обсуждают с Цзян Чэном член Лань Чжаня?! — Несколько больше, чем у других. Это наверняка создает трудности… — Да, — раздраженно выдохнул Цзян Чэн. — Именно. И Ванцзи знает это лучше других. Он не нуждается в постоянном напоминании — это раз, а два, — тут шиди усмехнулся так, что у Вэй Ина мурашки побежали по позвоночнику. — Ты даже не представляешь, на что способно человеческое тело. Вэй Ин поежился. От слов брата несло каким-то предупреждением. Обещанием. Угрозой. — Не такой уж, к слову, у него и большой. А вот это уже было откровенно ложью. Вэй Ин недоверчиво посмотрел на брата. У Лань Чжаня и в спокойном-то состоянии член был с ладонь, что уж говорить про возбужденное! — Не смотри на меня так, — Вэй Ин готов был спорить, что шиди на мгновение отвел взгляд, а его скулы заалели. — Ванцзи упоминал, что у его дяди еще больше. — Еще больше?.. — Усянь нервно икнул, невольно представив, насколько может быть одарено семейство Лань. Спасибо шиди за грядущие ночные кошмары! На фоне этого то, что Лань Чжань говорил с шиди о члене своего дяди, казалось незначительным. — Так вот почему лаоши Цижэнь до сих пор не женат! Ауч… — а вот получить подушкой в лицо было обидно. Он ведь не про Лань Чжаня пошутил! — Не неси чушь. Представь себе, я хочу своего мужа. Мне любопытно. Но он слишком мной дорожит, чтобы удовлетворить мое любопытство, — Цзян Чэн упорно смотрел в сторону, не в силах скрыть смущение. — И правильно делает! — не удержался Вэй Ин. И вдруг как понял! Губы сами собой сложились в хищную, довольную ухмылку. — Погоди-ка… Значит, вы ни разу… Значит, Лань Чжань ничего в тебя не пихал? Это же просто замечательно! — если глава Цзян еще ни под кого не лег, но почему-то хочет этого, Усянь готов помочь! — Я могу быть твоим перв… Умпф! В лицо прилетела вторая подушка. — Заткнись! — А-Чэн весь залился краской, но зато смотрел прямо в глаза, взъерошенный и злой. — Да, Ванцзи все это время был снизу. И не смей даже думать, что я лягу под тебя! — шиди так разнервничался, что поспешно завернулся в одеяло, пряча свой восхитительный зад от задумчиво-оценивающего взгляда Вэй Ина. — С Лань Чжанем — это другое! Еще скажи, что сам не представлял, что тебе не хотелось узнать, как его огромный член ляжет в ладонь, как будет ощущаться в… Теперь настал черед Усяня бросить в шиди подушку. И он это сделал! Во-первых, подушка у него была. Во-вторых, он был не в силах выносить этот слишком откровенный разговор. Нельзя всерьез обсуждать подобные вещи! Так что, когда Цзян Чэн зарычал и бросился в атаку, Вэй Ин не стал уворачиваться, позволив себя повалить. Они какое-то время совершенно по-детски мутузили друг друга, катаясь по разворошенной постели, пока за пологом шатра не послышались шаги. Цзян Чэн тут же разжал захват и откатился на противоположный край, пытаясь одновременно пригладить волосы и дотянуться до штанов. Когда Лань Чжань вошел, глава Цзян уже одевался с самым чинным видом — и когда только научился моментально натягивать маску благопристойности! Вэй Ин возмущенно фыркнул и с головой закопался в одеяло. *** До самого вечера все, что наговорил А-Чэн, крутилось в голове, мешая сосредоточиться. Вэй Ин то и дело мысленно возвращался к словам шиди и задумчиво посматривал на фигуру в белом. Стоило признать: Цзян Чэн был прав. Шутки шутками, но член Лань Чжаня не только пугал своими размерами, но и вызывал определенного рода любопытство. Так что, когда ровно в девять вечера Ванцзи вытянулся на кровати в благопристойной позе, несмотря на то, что его муж все еще писал какое-то письмо, Вэй Ин несколько фэней покрутился вокруг, а затем сбросил сапоги, верхние одежды и змеей скользнул под одеяло. — Гэгэ… — вкрадчиво начал он, прижавшись к боку Лань Чжаня. — Ты… Мммм… Прости меня, а? На самом деле мне нравится твой член. Очень. Боги… Я даже хочу его, ну, знаешь, потрогать, — последнее Вэй Ин выпалил на одном дыхании, опасаясь передумать, и аж зажмурился. — Мгм. Приоткрыв один глаз, Усянь натолкнулся на прямой, спокойный взгляд янтарных глаз. По лицу Ванцзи сложно было прочитать хоть что-то, но, если бы тот был против, то сказал бы «нет», верно? Задержав дыхание от несвойственного ему волнения, Вэй Ин провел ладонью по груди и животу Лань Чжаня ниже, до самого паха, и осторожно погладил через ткань нательных штанов.