Любишь меня — полюби и моего Лань Чжаня!

***

Усянь с Цзян Чэном прибыли в лагерь незадолго до заката. На небе золотились редкие облака, обещая, что ясная погода продержится еще по крайней мере один день. И это хорошо: земля просохнет. По вязкой каше и живым-то солдатом идти сложно, что говорить о мертвецах! Неудобно получится, если Вэй Ин приведет воинство, а оно завязнет. Он тихо засмеялся представив всю абсурдность ситуации, но тут же замолк, под неодобрительным взглядом Цзян Чэна. И не только его. Караульный тоже смотрел на него с подозрением, так что Усянь постарался взять себя в руки. Лагерь встретил их привычным пейзажем: кто-то дежурил, кто-то готовил, кто-то тренировался. Стало даже как-то обидно, что без них ничего не рухнуло, хотя именно на это расчет и был. Их отсутствия как будто даже не заметили. Хотя Вэй Ин за это время создал один из величайших артефактов нынешнего времени! Второй такой он носил за поясом. А мир этого даже не заметил. Усянь выдохнул. Мир и не должен был заметить создание Стигийской тигриной печати. В идеале мир вообще не должен о ней узнать. Но Вэй Ину хотелось похвалы и восторга. И он согласен был получить их только от Лань Чжаня. Впрочем, «только» здесь не уместно: не так много людей на этом свете способны осознать всю гениальность его изобретения. У Лань Чжаня потенциал для этого был. В конце концов, что толку говорить о духовных мечах с крестьянами, если они не в состоянии осознать всю силу, заключенную в изящном клинке, оценить смертоносность короткого и экономичного движения, если им ближе и понятнее топор для рубки дров, а о качестве меча они судят по длине лезвия? Только мастер способен оценить замысел мастера! Но демонстрацию печати пришлось отложить на неопределенный срок. Найти Лань Чжаня оказалось не так-то просто: тот должен был сидеть за столом командира, читать переписку и решать вопросы, но вместо этого «господин Лань у главы Цзинь». Как тут было не решить, что случилось что-то очень важное? Например, визит Яньли в Илин пошел не по плану. А учитывая, что сразу же после было сообщено, что «пятый отряд еще не вернулся», повод заволноваться был, да еще какой! Шицзе наверняка требовалась помощь прямо сейчас! Если бы Лань Чжань в этот момент не вернулся, Усянь и Цзян Чэн отправились бы прямиком к Цзинь Гуаньшаню, а может быть и сразу в Илин. И потому долгожданная встреча началась скомкано, с панического вопроса на два голоса: — Что с Яньли?! Лань Чжань постарался их успокоить, задержать, увести в дом. Но его ответ, что все хорошо, просто дева Цзян и Лань Сичэнь решили ненадолго задержаться, их не удовлетворил. Вэй Ин слишком хорошо помнил Вэнь Цин, и слишком плохо представлял, на что способна эта девушка в критической ситуации. Рациональная, прагматичная, хладнокровная и достаточно решительная, чтобы отойти от канонов, если цель того стоит, а риски позволяют. На что она способна, если ее зажать в угол? — То есть ты уверен, что с ними все в порядке? — Цзян Чэн озвучил сомнения, которые роились в душе Вэй Ина. — Что их не удерживают силой: физически или шантажом? Не заставляют? Ты не можешь быть в этом уверенным. Они должны были вернуться на днях, а не оставаться там. Это… — Ванцзи уверен, — Лань Чжань накрыл ладонью руку супруга и очень серьезно посмотрел ему в глаза. — Ванцзи знает почерк брата и умеет читать между строк. Усяню захотелось закатить глаза. Читать между строк по наклону почерка, по нажиму кисти, по направлению линий… Что ж, учитывая, что Лань Сичэнь — один из немногих, кто умел читать по лицу Лань Чжаня, этому не стоило удивляться. Два нефрита Гусу действительно превосходно друг друга знали и понимали. Вэй Ин даже почувствовал укол ревности: ему всегда было приятно думать, что он знает Цзян Чэна лучше всех, но он бы не взялся угадать эмоции шиди по почерку в письме. — Значит, все в порядке… — по голосу не было похоже, что Цзян Чэн убежден, но супругу тот все же доверился. И, скорее всего, собирался написать Яньли письмо. Усянь тоже собирался, просто не прямо сейчас. А вообще, даже если Яньли в плену — это не так уж и плохо: чем дальше она от поля боевых действий, тем лучше. Передать ее Вэнь Жоханю Вэнь Цин все равно не сможет, а причинить вред Яньли или Сичэню наверняка не посмеет. И, раз уж они не собираются начинать спасательную операцию прямо сейчас… Вэй Ин широко улыбнулся и раскрыл руки: — Лань Чжань, мы вернулись! — С возвращением, — обнять в тот момент Лань Чжань его, конечно, не обнял, только слабо улыбнулся, но этого было вполне достаточно. — Рассказывай, как ты тут. Вопрос Вэй Ина носили чисто риторический характер. Он и так видел, что Лань Чжань выглядит… Ну… Как будто это он, а не Цзян Чэн, совершил дневной перелет с двойным грузом в одну сторону, держал барьер двое суток кряду, занимался совместным самосовершенствованием, а потом совершил перелет в обратном направлении. В смысле, Цзян Чэн выглядел лучше. Усянь мысленно погладил себя по голове за то, что вынудил шиди остановиться передохнуть. Лань Чжаню некому было напомнить о необходимости отдыха. — Устал? — Вэй Ин несколько бесцеремонно привлек супруга к себе, заставив его упереться лбом себе в плечо. — Совсем тебя этот лис заездил… И как шиди только его выносит? — У этого шиди нет выбора, — тихо пробормотал Цзян Чэн. В его голосе явственно слышалось сочувствие. — Я распоряжусь, чтобы подавали ужин. Он быстро проскользнул за дверь, предварительно одним долгим взглядом поручив Усяню заботу о Лань Чжане. Последний ничего не заметил. Или сделал вид, что ничего не заметил. Он вообще никак не отреагировал на вольность Вэй Ина. Никак — значит, не противился. Усянь осторожно запустил пальцы в волосы супруга, провел рукой вниз, лаская, расчесывая. — Хочешь пожаловаться? — Мгм, — Лань Чжань отрицательно повел головой, горячо выдохнув в плечо Усяня. — Хочешь услышать о нашей поездке? — Мгм, — на этот раз это было одобрение, выраженное еще одним выдохом. Возможно, Лань Чжаня было не так уж сложно понять, как Вэй Ину всегда казалось. — Что ж, слушай… Усянь в свой рассказ постарался вложить максимум эмоций и минимум волнений. Лань Чжаню не обязательно знать, насколько исследования оказались муторными и выматывающими: не только физически, но и морально. — Хороша, а? — Вэй Ин, закончив рассказ, вытянул из рукава печать и гордо продемонстрировал ее Лань Чжаню. Голос переполняла гордость, глаза — восторг. Конечно, клан Лань решительно против всяких темных артефактов, а Стигийскую тигриную печать при всем желании не назвать праведной, но… Он же принял Вэй Ина! И оценить точно сможет! — Мгм, — поджав губы, Лань Чжань внимательно разглядывал печать на чуть подрагивающей ладони. Притронуться к печати он не пытался, но в какой-то момент перехватил запястье Усяня, удерживая его руку неподвижно. Потом, наконец, поднял взгляд на супруга. — Это сложно. — Да, — Вэй Ин расплылся в улыбке. — Пришлось постараться. Но оцени внешний вид, изящно, а? Лань Чжань тяжело вздохнул, едва сжав губы. И Вэй Ин поспешил отмахнуться от очередного «мгм». И с чего он взял, что утонченному Ланю понравится что-то настолько далекое от светлого, праведного пути? — Она соответствует. Вэй Ин с подозрением уставился на супруга. Это оскорбление или комплимент? Печать столь же прекрасна, как и он, или он столь же неказист, как и печать? Или Лань Чжань имел в виду, что она соответствует своему предназначению? Главное, чтобы он не думал, что ее внешний вид отражает способ ее работы! Это очень тонкий и сложный амулет, не топорная поделка! — С ее помощью поднять мертвеца сможет и полный профан в этом деле. Но восторг Вэй Ина Лань Чжань явно не разделял, неодобрительно поджав губы и нахмурившись. И, между прочим, очень зря! Усянь не планировал давать Печать никому, возможно, кроме супругов. Точнее, изначально он предполагал, что Лань Чжань или Цзян Чэн в случае необходимости смогут его подменить, но… Печать работала слишком грязно. И, вполне возможно, начала бы подавлять развитие супругов. Так что нет. — Расслабься, я не позволю ей попасть в чьи-либо руки, — Вэй Ин поспешил убрать Печать обратно в рукав. — И вот она у меня, и я решаю ее испытать. А как испытать? Поднять тело, разумеется! Но трупов в той пещере, благодаря нам с тобой, нет, только… Вэй Ин указал пальцем на Лань Чжаня, тот доверчиво смотрел на него большими глазами, ловя каждое слово. Ну как в такого можно было не влюбиться? Цзян Чэн уже давно на Усяня так не смотрел. Тот, кстати, так и не вернулся, хотя для того, чтобы отдать необходимые распоряжения, много времени не требовалось. Но это Цзян Чэн, наверняка решил по-быстрому лично проверить лагерь, пока готовят и приносят ужин. Решил, что управится быстро, а Усянь с Лань Чжанем найдут чем заняться. И они нашли, правда, нашли. И даже не очень-то страдали без внимания супруга. Вот только ужин уже принесли, а его все не было. — Как накажем А-Чэна за то, что он нас бросил? — Усянь развалился на кровати, то и дело поглядывая на накрытый стол. Не то что бы он был так уж голоден или зол, но… Они договаривались! И Цзян Чэн тоже голоден! И заставлять ждать Лань Чжаня — неприлично! Конечно, можно было бы начать и без Цзян Чэна, но… Они договаривались! И это было бы неприлично! — Вань-эр нас не бросал, — Лань Чжань явно не понимал шуток. И потому ответил предельно серьезно. Еще и посмотрел осуждающе. — Нет, бросил! — Вэй Ин перевернулся на спину, раскинув руки и уставился в потолок. — Бросил нас ради своего клана. — Во-первых, это и твой клан, — голос прозвучал холодно, без капли веселья. Вэй Ин аж подпрыгнул на кровати, торопливо садясь и смотря на вошедшего во все глаза. — А во-вторых, если потребуется, я так и сделаю. Это мой долг как главы клана, и ты это прекрасно знаешь. В голосе явственно слышалось искреннее возмущение, немного обиды и даже злость, хотя сам Цзян Чэн скорее выглядел уставшим и замученным, чем злым. — А-Чэн, ты разве не понял, что я шучу? Совсем замотался! — Вэй Ин расплылся в улыбке, пытаясь расслабить брата. В конце концов, он действительно просто капризничал и шутил. Ему бы в голову не пришло заставлять Цзян Чэна выбирать между ими и кланом. Подобный выбор просто нелеп: они — это они, а клан — это клан. Вэй Ин и сам готов на все ради клана. — А я — нет, — Цзян Чэн смотрел серьезно и прямо. Только на дне глаз плескалась боль, и маленький мальчик бился в темноте зрачков, силясь вырваться из клетки долга и обязанностей. Вэй Ин сглотнул. Что-то ему не нравилось, куда свернул разговор. — Ужин, — Лань Чжань, до этого сидевший за столом словно каменный истукан, поднял палочки и легонько ударил обратным концом по столу. Цзян Чэн тихо воздохнул и отвел взгляд от Усяня, направляясь к столу. Вэй Ин тоже посчитал этот момент самым подходящим, чтобы завершить неприятный разговор. Разговор, который вообще не должен был состояться. И ни разу в жизни Усянь еще не думал, что правила клана Лань насчет тишины за столом могут быть настолько хороши! Так они ужинали не в тягостном молчании, а по правилам! И, признаться честно, все именно так и произошло: тягостное молчание под мерный стук палочек медленно сменилось легкой задумчивостью. Безусловно, своим выпадом Цзян Чэн пытался урезонить Усяня, но это не было обвинением. Шиди не мог не понимать, что Вэй Ин дразнил, и даже не его, а Лань Чжаня. А значит, выпад Цзян Чэна следует рассматривать как «хватит болтать всякую чушь!» или в более коротком варианте «умолкни». Но он не использовал ни тот, ни другой вариант. Почему? Уж не потому ли, что подобные волнения терзали его душу против его воли? Не высказал ли шиди случайно, будучи уставшим и вымотанным, свои подсознательные страхи? Извернувшись, Усянь прижал ногу к бедру Цзян Чэна и, когда тот с удивлением на него посмотрел, ободряюще улыбнулся. Из шиди вышел отличный глава, который, когда потребуется, примет правильное решение. А они будут всегда рядом, чтобы поддержать, выслушать, посоветовать. И если потребуется, Усянь, примет решение за него. Собой жертвовать легче, чем другими. Особенно если эти другие — твоя жизнь. Шумно выдохнув, Цзян Чэн покачал головой, но, вскинувшись, свой цепкий взгляд направил не на Усяня. Тот даже поежился и порадовался, что цель — не он. — Цзи-гэ, о чем с тобой хотел поговорить наш дражайший глава Цзинь? Лань Чжань даже не дрогнул под внимательным взглядом: — Предполагается инициировать атаку на Безночный город через десять суток. Ожидается, что погода и звезды будут благоволить. — Значит, на днях состоится совет всех глав, чтобы выработать общую стратегию, — меж бровей шиди залегла складка, которую ужасно хотелось разгладить поцелуем. Наверняка Цзян Чэн уже чувствовал фантомную головную боль от предстоящего совета. Вэй Ин не привык отказывать себе в своих желаниях, так что совершенно неприлично оперся на стол и потянулся к супругу, прижался губами к его лбу: — Гуй их всех раздери! Не думай об этом хотя бы сегодня. Лучше думай, что глава Лань обязательно будет на совете, а значит, шицзе скоро вернется! Судя по дрогнувшим уголкам губ Цзян Чэна, тот действительно попытался выбросить из головы все лишнее. Он всегда немного смягчался и расслаблялся, стоило упомянуть шицзе, чем Вэй Ин беззастенчиво и воспользовался.