***
Весна. Через две недели начнутся долгожданные летние каникулы и на три месяца каждый школьник освободится от оков домашнего задания. Наконец-то можно будет нормально выспаться, без зазрения совести гулять и заниматься чем душе угодно. Я давно хотела побывать в Пустоши. Про неё ходят не самые лучшие слухи, о комарах-убийцах размером с козла, о зыбучих песках, что простилаются где-то в глубине. Эти слухи пугали, но не заставляли меня передумать. Вот уже неделю я говорю Грете о том, что мы должны туда сходить, на что она закатывает глаза, откладывая этот разговор на потом. Но с ней или без, я попаду в Пустошь. Мы сидели на скамейке, молча пережёвывая свой обед, когда мимо нас прошли три ребёнка-переростка: Генри Бауэрс, Виктор Крисс и Рыгало Хаггинс, едва ли не самые отъявленные негодяи в школе. Они почти каждый день кого-то избивают. Иногда за «проступок», но чаще просто так, для развлечения, потому что за дело от них получал только Ричи Тозиер, который не умеет держать рот закрытым. Но, вообще, вина за избиение отчасти всегда лежала на Ричи — не зря же его называют Балаболом. Два дружка Генри на класс старше нас и учатся в седьмом, в то время, как сам Генри учится с нами в шестом, из-за того, что в прошлом году остался на второй год. Мне кажется, что Рыгало и Виктора ждёт эта же участь. Они тоже умом не блещут. Тозиер стоял рядом с каким-то мальчиком из параллели, когда компания Бауэрса проходила мимо них. Я не расслышала, но он сказал что-то насчёт их воротников, которые они подняли, как Вик Морроу в «Школьных джунглях». Мы с Гретой не расслышали всей фразы. Генри и его дружки тоже — но они услышали достаточно, чтобы повернуться в сторону Ричи. Думаю, Тозиер намеревался сказать то, что сказал, тихим голосом. Но на свою беду, тихим голосом говорить Ричи не умел. — Что ты сказал маленький очкастый козёл? — полюбопытствовал Виктор Крисс. — Я ничего не сказал, — ответил Ричи, и это опровержение, на пару с лицом Ричи, на котором, вполне естественно, отражались смятение и страх, могли поставить точку. Да только рот Ричи напоминал необъезженную лошадь, которая могла взбрыкнуть в любой момент. И теперь Ричи неожиданно добавил: — Вычисти серу из ушей, верзила. Пороха не одолжить? Какое-то время они остолбенело таращились на него, потом ринулись вдогонку. Со своего места я наблюдала за этой неравной гонкой, от самого начала до предсказуемого завершения. Встревать смысла не имело; эти трое громил с радостью отколошматили бы и меня. Ричи по диагонали пересекал игровую площадку для самых маленьких, перепрыгивал через качалки и лавировал между качелями, осознав, что бежит в тупик, лишь когда упёрся в забор из рабицы, который отделял школьную территорию от примыкающего к ней парка. Он попытался перелезть через забор, цепляясь за проволоку пальцами и втыкая в ячейки мыски кроссовок. И преодолел две трети пути до вершины, когда Генри и Виктор Крисс вернули его на землю: Генри — схватив за гавайскую рубашку, Виктор — за джинсы. Ричи кричал, когда его сдёргивали с забора. На асфальт он упал спиной. Очки слетели. Он потянулся к ним, но Рыгало Хаггинс пнул их ногой — и в то лето одну из дужек обматывала изолента. Я отвела взгляд, когда стали наноситься удары. Не могу на такое смотреть. Но когда снова повернула голову в ту сторону, увидела, как большие парни уходят, а Ричи, на ощупь начинает искать свои очки, что давалось с огромным трудом.***
На следующий день, я шла в школу и встретила Билла, что тоже как раз выходил из дома. Билл Денбро хоть и заика, но довольно симпатичный и уже пару месяцев как нравится мне. Пока мы шли, проговорилась, что хочу сходить в Пустошь, но не с кем - Грета, моя единственная подруга, отказывается. Тогда Денбро сказал, что они с парнями каждый день там играют и позвал меня, предупредив, что зайдёт, перед тем, как идти. Моему счастью не было предела. Отчасти из-за долгожданной прогулки в Пустошь, но, по большей части, из-за того, кто позвал меня туда. Часам к одиннадцати я, Билл и Эдди уже были на месте. Чуть позже к нам присоединился Бен, который пришёл не один, а с кучей досок, с кувалдой и лопатой. Место было красивое: чистая поляна с рекой, протекающей через неё, а вокруг растительность. Я и не догадывалась, что через шесть лет, именно на этом месте, я дам Генри Бауэрсу по яйцам, и именно здесь камень прилетит мне в голову, что повлечёт за собой сотрясение. — Зачем это всё? — спросила, имея ввиду доски, хотя сама с интересом разглядывала толстого парнишку. Его я видела всего пару раз. Моё внимание он привлёк всего на минуту, и то своим толстым задом, которым по-девчачьи крутил. — В-в-вчера м-м-мы хотели пос-с-с-строить плотину, н-но получилась он-н-на не очень, к т-т-т-тому же Б-Б-Бауэрс р-р-р-р-развалил её. А Бен к-как раз зн-н-н-н-нает, как пос-строить п-п-правильно. — В то время, Билл заикался очень сильно. Это было следствием трагичной смерти его младшего брата, Джорджи. — Мы можем затопить всю Пустошь, если захотим. Билл с Эдди с сомнением посмотрели на Бена, потом на принесённые им доски, кувалду и лопату. — Ну, не знаю, — Эдди посмотрел на Билла. — Вчера ничего у нас не вышло. Поток уносил наши палки. — Сегодня выйдет, — Бен тоже посмотрел на Билла в ожидании окончательного решения. — Что ж, да-авайте попробуем, — решил Билл. — Я по-озвонил Ри-и-ичи Тозиеру сего-о-одня утром. Он с-с-сказал, что подойдёт по-озже. Может, он и С-С-Стэнли захотят по-омочь. — Какой Стэнли? — спросила я. — Урис, — ответил Эдди, с интересом смотря на меня. Наверное, ему в новинку общаться с особью женского пола, помимо его матушки и тётушек. — Стэнли Урис? Вроде бы я его знаю… Он учится в параллели, да? — Да. Ты думаешь, что вчера Ричи досталось, но он должен радоваться, что он не Стэнли. На Стэнли постоянно кто-нибудь спускает собак. — Он е-е-еврей, — вставил Билл. — М-многие не лю-юбят его, потому что о-он е-еврей. — Да? — меня это заинтересовало. — Еврей, значит? — Помолчала. — Это всё равно что быть турком или кем-то вроде египтянина? — Я ду-думаю, бо-ольше по-охоже на турка. — Билл взял одну из досок, принесённых Беном, осмотрел её. — Мой па-апа говорит, что у бо-ольшинства е-евреев большие но-осы и много де-е-енег, но у С-С-Стэ… — Но у Стэна обычный нос и никогда нет ни цента, — закончил за него Эдди. — Да, — кивнул Билл и впервые за день по-настоящему улыбнулся. Спустя час плотина была уже построена, а мы сидели на бережке, грязные по самые волосы и мокрые от работы в воде, зато счастливые, что плотина стоит, и вода не смывает её. — Мой папа говорит, что такие штуки строят инжерены. — Инжерены? — посмотрел на меня Эдди. — Да. Они строят ещё здания и прочую ерунду. Бенни, ты отличный инжерен. — После этого, ещё много лет неудачники подкалывали меня за это слово. Я была маленькой, и мой мозг не смог детально запомнить такое сложное и незнакомое слово как «инженер». Большой парень залился краской по самые волосы, смущенно отводя от меня взгляд. — Господи, — прозвучал за нашими спинами пронзительный, радостный голос. — У нас теперь пруд в Пустоши. Охренеть и не встать! Я повернулась, заметив, как напрягся Бен при звуке незнакомого голоса, как поджались его губы. Мы здесь новенькие, и не со всеми знакомы лично, но этот голос я узнаю. Каждый день слышу его на уроках. Ричи отвечает очень долго, в основном в его ответах много лишнего, например, он вставляет, какая сегодня причёска у миссис Крой, чем он сегодня позавтракал, чем занимался на прошлой неделе. И весь этот поток приходится слушать минут десять, пока учительница не разозлится и не попросит его заткнуться (в более вежливой форме). Ричи прыжками спустился к нам, не без интереса глянул на меня и Бена, ущипнул Эдди за щеку. — Не делай этого! Я терпеть не могу, когда ты так делаешь, Ричи. — На счастье Эдди и на моё горе, спустя какое-то время Ричи начнёт делать так мне и ничто его не сможет остановить. — Брось, тебе это нравится, Эдс, — Ричи широко ему улыбнулся. — Мне вот любопытно с каких пор мы играем с девчонкой. — Э-э-это Ал-лекс, — представил меня Билл. — Я знаю. — Он-н-на давно х-х-хотела сходить в П-П-Пустошь, и я по-о-озвал её с нам-ми. — И как вам, миледи, в компании этих олухов? — подсел ко мне очкастый, улыбаясь.***
Наш рабочий день закончился около четырёх часов пополудни. Мы сидели на берегу, но уже гораздо выше (то место, где мы сидели раньше, ушло под воду), и смотрели вниз, на результаты своего труда. — Усраться и не жить, — пробормотал Ричи Тозиер и сдвинул очки к переносице. Я посмотрела на него и увидела, что Ричи не паясничает, лицо у него задумчивое, даже серьёзное. — У меня есть «Winston», кто хочет? Ричи достал из кармана брюк мятую красно-белую пачку и пустил по кругу. Я, Эдди и Стэн пропустили, отказываясь. Если отец учует, что от меня пахнет сигаретами — мне не жить. Да и не хочется особо пробовать эту гадость. Зачем? Мне не нужна вредная привычка. К тому же, я терпеть не могу запах сигарет, потому что именно он ассоциируется у меня с мамой, которую трудно представить без этой никотиновой палочки в руке. Ричи вытащил коробку спичек и дал прикурить сначала Бену, потом Биллу. Уже хотел прокурить сам, но Билл задул спичку. — Премного тебе благодарен, Денбро, — вскинулся Ричи. Билл виновато улыбнулся: — Т-три на о-одну с-спичку — э-это к бе-еде. — Беда у твоих стариков случилась, когда ты родился. — Ричи прикурил от другой спичка. Лёг, подложил руку под голову. Сигарета торчала вверх. — Вкуса «Winston» лучше нет — эталон для сигарет. — Он чуть повернул голову, подмигнул мне: — Верно, Алексус? Бен (я это видела) смотрел на Ричи с восторгом, к котрому примешивалась опаска. Я могу его понять. Я знаю Ричи Тозиера с первого класса, но так и не смогла разобраться что это за человек. Я знаю, что Ричи получает пятёрки и четвёрки за учёбу, и при этом — двойки по поведению. Отец регулярно его за это ругал, и Ричи обещал исправиться и, возможно, даже исправлялся на пятнадцать минут или даже полчаса. К сожалению, Ричи не мог усидеть на месте больше минуты, а рот у него просто не закрывался. Здесь, в Пустоши никаких проблем из-за этого у него не возникает, но Пустошь не сказочная страна. Главный недостаток Пустоши заключался в том, что из неё рано или поздно приходится уходить, а когда Ричи попадает в большой мир, дерьмо, которое так и пёрло из него, постоянно приводило к столкновениям: то со взрослыми, что не сулило ничего хорошего, то с такими, как Генри Бауэрс, что было совсем плохо. И сегодня он показал себя во всей красе. — Не о-о-о-обращай в-внимания, — подал голос Билл, — Э-это в-всего лишь Ри-и-ичи. Он чо-окнутый. Ричи вскочил: — Я слышал тебя, Денбро. Тебе лучше оставить меня в покое, а не то я натравлю на тебя Стога. — Так он уже успел прозвать Бена. — Лу-учшая т-твоя ча-асть с-скатилась по но-оге т-твоего о-отца. — Это правда, — кивнул Ричи, — но посмотрите, как много хорошего осталось. Привет, Стог. Я Ричи Тозиер зовусь, хуету нести берусь. — он протянул руку. Бен, полностью сбитый с толку, потянулся к ней, но Ричи руку тут же отдёрнул. Бен насупился, и Ричи, сжалившись, пожал ему руку. — Я — Бен Хэнском. На случай, если тебе интересно. — Видел тебя в школе. — Ричи обвёл рукой расширяющуюся заводь, — Должно быть, твоя идея. Эти недотёпы не способны поджечь петарду даже огнём. — Говори за себя, Ричи, — фыркнул Эдди. — Ой…ты хочешь сказать, что это твоя идея? Господи Иисусе, я извиняюсь. — Он пал ниц перед Эдди и принялся истово отбивать поклоны, вызывая мой смех. — Встань, прекрати, не забрасывай меня грязью! — закричал Эдди. Ричи снова вскочил и ущипнул Эдди за щеку. — Ути-пути-пути! — воскликнул Ричи. — Прекрати, я это ненавижу! — Не крути, Эдс… Кто построил плотину? — Б-Б-Бен по-оказал н-нам к-как. — Здорово. — Ричи повернулся и увидел, что Стэнли Урис, сунув руки в карманы, спокойно наблюдает за представлением, устроенным Ричи. — А это Стэн-Супермен Урис, — сообщил Ричи нам с Беном. — Стэн — еврей. Он также убил Христоса. Так, во всяком случае, однажды сказал мне Виктор Крисс. С тех пор я дружу с Урисом. Исхожу из того, что он может покупать нам пиво, раз уж он такой старый. Точно, Стэн? — Я думаю, это всё-таки сделал мой отец, — ответил Стэн низким приятным голосом, и, конечно же, все рассмеялись, включая меня. Эдди досмеялся до слёз и свиста в дыхании. — Классный прикол! — кричал Ричи, вышагивая вокруг с вскинутыми над головой руками, будто футбольный судья, засвидетельствовавший взятие ворот. — Стэн-Супермен выдаёт классный прикол! Величайший момент в истории! Гип-гип- УРА! — Привет, — поздоровался со мной Стэн, казалось, не обращая на Ричи никакого внимания. — Привет, — ответила я. — В прошлом году мы ходили вместе на уроки английского. Ты был тем парнем… — Который никогда ничего не говорит, — с улыбкой закончил Стэн. — Точно. — Стэн не скажет «говно», даже если набьёт им рот, — указал Ричи. — Что он часто и делает, гип-гип-УРА! — За-аткнись, Ричи, — предложил Билл. — Хорошо, но напоследок должен сказать вам ещё кое-что, хотя мне страшно не хочется. По-моему, вы теряете плотину. Долину затопит, други мои, и конечно же, миледи. Давайте спасать первыми детей и женщин. Алексус и Эдс, запрыгивайте на Стога! И не потрудившись закатать штанины или даже снять кроссовки, Ричи прыгнул в воду и принялся набрасывать куски дёрна на ближайшее крыло плотины, которое вновь начал размывать поток. Размотавшийся конец изоленты, скреплявшей одну дужку очков, елозил по скуле, когда он работал. — Ричи в своём репертуаре, — подошёл ко мне Эдди, тоже снимая кроссовки. — Умеет довести тебя до белого каления…но всё-таки хорошо, когда он рядом, — договорив, залез в воду, начиная помогать ребятам. Так же поступила и я. Следующий час мы укрепляли плотину под руководство Бена. Даже Ричи молча делал всё, что скажет Стог, что Бена немного смущало. Но больше смущений ему доставляло руководство мой. Когда мы всей компанией сели на берег, любуясь яркими бликами солнца на воде, Эдди ни с того ни с сего решил рассказать о прокажённом, которого видел вчера вечером по телевизору. — Половины его носа не было… Это точно проказа. — Он болел не проказой, тупица, — указал ему Ричи. — У него сифт. Эдди посмотрел на Билла, чтобы тот подтвердил: Ричи подначивает его, — о такой болезни, как сифт, никто из нас никогда не слышал. И по всему выходило, что Ричи её выдумал. — Билл, есть такая болезнь — сифт? Билл кивнул без тени улыбки. — Только она на-азывается с-с-сиф — не сифт. Со-окращенно от сифилиса. — А это что такое? — Болезнь, которую можно заполучить, трахаясь, — ответил Ричи. — Ты знаешь, что такое трах, так, Эдс? — Конечно, — ответил Эдди, краснея. — А теперь слушай сюда, Эдс, — продолжил Ричи, — потому что потом у тебя могут появиться вопросы. У некоторых женщин есть эта болезнь. У мужчин тоже, но в большинстве ею болеют женщины. Парень может подцепить её от женщины… — Я увидела на себе взгляды всех ребят разом. — Эй! Я не болею ничем! — возмутилась, хмуря брови. — Да, она точно не болеет. Иначе, этого милого носика уже не было. — Я хмуро потрогала свой нос, убеждаясь, что он на месте. — Что важно — сиф можно подцепить, сношаясь с тем, кто уже болен им. — И что делает эта болезнь? — Заставляет гнить заживо, — по-простому ответил Ричи. — Начинается всё с носа. У некоторых парней с сифом проваливаются носы. Потом члены… — Я густо покраснела, отводя взгляд. Не была я готова услышать такое слово! — По-о-о-ожалуйста, Ричи, — прервал его Билл. — Т-т-тут Ал-л-лекс. — Эй, чел, это же научные факты и термины, — резонно указал Ричи. — Ты что никогда не слышала слово «член»? — А какая разница между проказой и сифом? — спросил Эдди, отводя от меня (покрасневшей, как помидор) внимание. — Трахаясь, проказу не подцепишь, — без запинки ответил Ричи и радостно расхохотался, оставив нас всех в недоумении. Эта информация настолько меня потрясла, что через несколько дней я спрошу у отца, не болею ли я сифом, на что он поперхнётся чаем, с круглыми от шока глазами смотря на меня. Потом он рассмеётся, закрыв лицо рукой. «Не болеешь ты ничем. И откуда ты вообще узнала о такой болезни?» — ответит он мне, не прекращая смеяться. — Вы только на это посмотрите! Господи Иисусе! Это что такое? — раздался голос позади нас. — Кто сделал это безобразие? — Мистер Нелл грозно подпёр бока руками. Мы все испуганно повскакивали. — Я показал им как это делается. Это я во всём виноват, — шагнул вперёд Бен, с опущенной от чувства вины головой. Мистер Нелл просто стоял и смотрел на него, поджав губы, положив руки на чёрный потрескавшийся ремень. Переводил взгляд с Бена на плотину, снова на Бена, и его лицо говорило о том, что он не верит своим глазам. Мистер Нелл открыл рот, чтобы заговорить, но, прежде, чем он произнёс хоть слово, Билл Денбро шагнул к Бену. — Э-э-э-это бы-ы-ы-ыла м-м-моя и-и-идея. — В коне концов ему удалось закончить предложение, а потом он смог договорить всё, что хотел, страшно заикаясь: вины Бена тут нет, Бен случайно проходил мимо и показал нам, как нужно хорошо сделать то, что мы уже делали, только плохо. — Я тоже! — выкрикнул Эдди и шагнул к Бену с другой стороны. — И что же это — «я тоже»? — спросил мистер Нелл. — Это твоё имя или твой адрес, ковбой? Эдди густо покраснел. — Я был с Биллом, когда пришёл Бен, — ответил он. — Это всё, что я хотел сказать. Ричи встал рядом с Эдди. Мысль, что сейчас Ричи начнёт нести свою ересь, напугала меня. Это может только усугубить положение. — Я тоже в этом участвовал, — больше он ничего не сказал, что порадовало. — И я. — Как и я. — Мы со Стэном тоже шагнули вперёд. Теперь мы всё шестеро стояли перед мистером Неллом в ряд. Бен переводил взгляд справа налево, не просто удивлённый нашей поддержкой — потрясённый до глубины души. И на мгновение, я подумала, что из глаз мальчика сейчас брызнут слёзы благодарности. — Иисус, — повторил мистер Нелл, и хотя в голосе звучало крайнее недовольство, по лицу чувствовалось, что он готов был рассмеяться. — Никогда не видел таких виноватых ребят. Если б ваши родители знали, где вы провели день, предполагаю, что вечером кому-то надрали бы зад. И я ещё не уверен, что не надерут. — Да, папа определённо рассердится. Тут рот Ричи, что жил отдельной жизнью, раскрылся и убежал от него, как колобок: так случалось с ним сплошь и рядом. — Как дела в вашей стране, мистер Нелл? — выпалил он с ирландским акцентом. — Ах, посмотреть на вас одно удовольствие, ей-богу! Вы — достойный человек, все говорят о вас только хорошее… — Боюсь, через три секунды твой зад узнает, насколько хорош мой ремень, мой маленький друг, — холодно прервал его мистер Нелл. И я бы рассмеялась с этого, если бы не было так страшно. Билл повернулся к Ричи, рявкнул: — Ра-ади бога, Ри-и-иичи, за-а-а-аТКНИСЬ! — Дельный совет, мастер Уильям Денбро, — кивнул мистер Нелл. — Готов спорить, Зак не знает, что ты здесь, в Пустоши, играешь среди дерьма, так? Билл опустил глаза, на щёках вспыхнули розы. Мистер Нелл повернулся к Бену: — Не помню твоего имени, сынок? — Бен Хэнском, сэр, — прошептал Бен. Мистер Нелл кивнул и вновь посмотрел на плотину. — Это твоя идея? — Как построить — да, — вновь прошептал Бен, уже на пределе слышимости. — Что ж, ты чертовски хороший инженер, здоровяк, но ты ни хрена не знаешь ни о Пустоши, ни о канализационной системе Дерри, так? Бен кивнул. И мистер Нелл просветил нас, при чём без всякой злобы, что всё это время мы плескались в моче и грязной воде из шести или восьми кварталов Дерри. Но наша плотина перегородила поток и теперь, во всех домах из раковин не уходит вода, как и из душа, как и из туалета. Рыдание сорвалось с губ Бена. Мы посмотрели на него и тут же отвернулись. Мистер Нелл положил большую руку на плечо мальчика. — Ну-ну, не нужно так расстраиваться, здоровяк. Возможно, всё не так плохо, по крайней мере пока. Меня послали вниз, чтобы посмотреть, не перегородило ли реку упавшее дерево. Такое время от времени случается. И нет нужды кому-то, кроме меня и вас шестерых, знать, что дело не в этом. Я напишу в рапорте, что обнаружил завал и группа ребят, которые оказались рядом, помогли мне его расчистить. Но ваши фамилии упоминать не стану. Вы не получите благодарность за строительство плотин в Пустоши. Он оглядел всех шестерых. Бен яростно тёр глаза большими кулаками. Билл задумчиво смотрел на плотину. Эдди в одной руке держал ингалятор. Стэн стоял вплотную к Ричи, положив руку ему на предплечье, с тем, чтобы сильно его сжать, если Ричи вздумает сказать не «Большое вам спасибо», а что-то ещё. Следующие полчаса мы разламывали нашу плотину под контролем мистера Нелла, что сидел в теньке под деревьями и пил какую-то бурду из фляжки. Домой я пришла грязная, мокрая, но зато счастливая. У меня наконец-то появились настоящие друзья, с которыми я могу гулять каждый день, играть в Пустоши и, даже, возможно, доверять.***