***
— Слу-ушайте, — задумчиво протянул мэр Буржуа, — А я и не знал, что у нас в Париже столько трубочистов работает! Мужчина был прав — размеры стаи, преследовавшей вертолёт, медленно, но верно увеличивался. — А я уж думал, вы удивились, что в Париже вообще кто-то работает, — по привычке подколол Алек. — Я вот удивляюсь, зачем вообще эти твари нас преследуют? — Роджер Ренкомпри был настроен на более философский лад. — Помняфтия ме имевю! — прочавкал Боб Рот, утирая рот тыльной стороной руки. — Как по мне — главное, чтоб само шоу не сорвали. — А когда это вы бутербродом успели разжиться? — вздёрнул бровь полицейский. — Да… — небрежно отмахнулся продюсер, готовясь поглощать новую порцию. — Вывалилась тут коробка с перекусом из местного бардачка, когда пилот этот ваш наружу выпрыгивал. Парню сейчас явно не до ланча, ну так не пропадать же добру? — Кажется, я есть версия, почему нас преследуют. — Хмыкнул полицейский. — Даже две. — Две? — Либо из мести, либо от голода. — Учитывая размер стаи… — в глаза Боба зажглись странные искорки. Он высунул из приоткрытого окна руку с надкушенным бутербродом, и вся стая тут же утроила усилия. — Таки да! Готовы работать за еду! — Самодовольно ухмыльнулся мужчина. — Алек! — завладев вниманием шоумена, мужчина покосился на продолжавших бодаться за штурвал «Кошечек» и понизил голос. — Как прибудем на место — выгоняй этих бестий, будем лучше с новыми кадрами работать. — Почему? — тоже шёпотом ответил мужчина. — Эти ж вообще бесплатно, можно сказать, за идею тут дерутся. — Во-во! — поучительно вскинул палец Боб. — Идейные ненадёжные, а вот продажные — самое то! — Потому что идея со временем приедается, а алчность только возрастает? — понимающе ухмыльнулся мэр Буржуа. (автор: чья бы корова мычала!) — Именно! — важно кивнул Боб. — Потому и предпочитаю работать с теми, кто готов пахать за еду. Нолики справа от циферок без особых трудностей пририсовать можно, а вот оперативно сожрать больше, чем за раз в желудок помещается — это извините, тут уже биология не пропустит! — Хм… — вдруг подал голос Габриэль, глядевший в окно. — А знакомые места-то… Если ему не изменяло зрение, (хотя он уже не был в этом так уверен после догонки шампанским на званом вечере после водки дома) на фоне прочих крыш всё отчётливее и отчётливее угадывался силуэт крыши его собственного дома! Мужчина, чувствуя неладное, стал мысленно перебирать в уме всё, что мэр Буржуа и его супруга Одри успели наговорить о том самом «таинственном затворнике»… Высокий, стройный, с идеальной укладкой и в экстравагантном прикиде… «Мне что, начинать ревновать Одри к собственному сыну?!» — блеснула в сознании ужасная догадка.***
Однажды Аля пошутила, что Маринетт сможет узнать Адриана, даже если того упакуют в мешок из-под муки, на что тогда девушка отшутилась, что это был бы невероятно опрятный и ухоженный мешок, и носить его на руках было одно удовольствие. А вот сейчас… — Ну, «подруга»! — дышала сквозь стиснутые зубы брюнетка, размашистым шагом удаляясь прочь от обители разврата. — Ну, «спасибо» тебе за «идею» с костюмами! А перед глазами так и стояла… нет, не «сцена» — всего лишь один короткий «кадр», вспышка, навеки выжженная на её сетчатке и в её памяти. Адриан Агрест, этот ангел во плоти, валяется на кровати, свесив голову через край, а поверх него лежит рыжеволосая девица, вымотавшаяся настолько, что ей даже голову поднять сложно, но по-прежнему сжимающая половинки расстёгнутого «капюшона» банана. «Что, надоело втирать мне, как нужно «быстрее и проще» к Адриану обратиться — вот сама и решила потренироваться на практике?!» — глаза нестерпимо жгло, а картинка расплывалась от скопившихся слёз, так что шла она наугад, почти наощупь. В памяти вдруг вспыхнула одна короткая фраза, которую Алья обронила сегодня — а кажется, что добрых пару месяцев назад! — на кухне над пекарней Дюпэн-Ченов: «Нет-нет, Королевой Бананов буду я! !» Королевой! То есть, главной! И тут же память подкинула ещё одну фразу Альи, когда они были уже у самых стен особняка! «Потому что если ты не успеешь в комнату к Адриану раньше, чем я уйду оттуда, ошкуривание бананов будет проходить уже в с участием самого «жильца»! — И ведь не соврала, сволочь! — Маринетт со злости ударила стену рукой, и та неожиданно легко поддалась, распахнувшись проходом в чью-то комнату. Чью-то?! С каким-то мрачным предчувствием она машинально шагнула внутрь, и глаза разом пересохли, а слёзы скопились тугим комком в горле. Определённо, у злодейки-судьбы были какие-то садистские склонности в вопросах общения с брюнеткой. Потому что стояла она не абы где, а в комнате Адриана! Того самого, над фотографией которого так долго вздыхала сама Маринетт, и над самим которым прямо сейчас тяжело дышала «настоящая подруга Алья Сезер!» Где-то за спиной хлопнула, закрываясь, дверь, словно отрезая последние пути отступления для девушки. И она, попятившись и упершись спиной в стену, сползла по ней на пол и расплакалась в горькой обиде.***
— Так-так-так-так-так! — зачастил банан ростом с человека, поспешно взбегая вверх по лестнице, одновременно хлопая себя по бокам, словно пытаясь продавить костюм и прощупать через плотную ткань содержимое собственных карманов. — Ну блин! — чуть не зарыдал парень, когда понял, что содержимого может там и вовсе не оказаться. — Я что, умудрился презики в комнате Адриана оставить?! — возопил он, и вдруг осознал, что фоновый шум, доносившийся спереди всего секунду назад, как-то резко стих. Повинуясь***
— Ох, и беда ж это, когда подруги любопытные… — проворчала Алья, вылезая из-за кровати. В тот самый миг, когда их на секунду ослепило светом из приоткрывшейся двери, она чисто на инстинктах попыталась спрятаться. И лишь сейчас, спустя добрых секунд тридцать тишины и отсутствия криков из-за двери, до девушки дошло, что это не постоянная обитательница каморки нагрянула в свои владения, а сама Маринетт, стоящая на стрёме, не удержалась от искушения. «Ну да», — мысленно усмехнулась девушка. — «Уж если хозяйка бы и нагрянула, Маринетт бы её мигом заболтала до полного изумления. Не отговорила бы от самого визита в комнату — уж точно подняла бы шум, чтоб мы успели спрятаться… А вот то, что ей самой стало слишком любопытно, что здесь происходит…» Ну тут уж, чего греха таить, Алья сама была виновата. «Одно дело, если б я во время телефонного разговора сообщила Нетти, что не могу пойти с ней, потому что «мы с Нино в это время будем заняты, так что даже на звонок не ответить». Но когда все те же «занятия» будут происходить не «где-то там», а буквально под боком…» Новая неожиданная догадка заставила девушку покраснеть. «Интересно, а нас снаружи было слышно?» Тем не менее, по-своему девушка даже была благодарна подобной выходке подруги. Откровенно говоря, с появления в помещении Большого***
Кр-р-жку-быньк! — наконец, не выдержал штурвал под двойным натиском и покинул крепёжное гнездо. Как назло, оказавшись в лапах одной из «кошечек». — Мур-р-р-ё-о-о-о-о! — ликующе завопила победительница после секундного раздумья. — Харщ-щ-щ-а-а-а-а-а! — ощетинилась вторая, расставляя лапы пошире и недвусмысленно вздыбив шерсть на загривке. Кажется, главной их целью было не обладание каким-то там мифическим затворником, а банальное личное первенство. Не важно, в чём. — Эм… мужики, — Боб почувствовал, как Алек нервно тычет его локтём в бок. — А вам не кажется, что всё идёт… М… ну, несколько не по плану? — Мда уж, — скривился Боб, выразительно почесав второй подбородок. — Если эти две бестии сейчас начнут друг у друга шесть клочьями драть, к моменту съёмок они весь товарный вид потеряют. Ещё на грим потом траться… — Да нет, я, вообще-то, о другом! — Алек, не выдержав, схватил соседа за плечи и крутанул его лицом к боковому окну, в котором виднелся ещё один вертолёт. — Надья?! — мигом побагровел месье Рот, безошибочно узнав силуэт ведущей. И, сдвинув Алека в сторону, он протиснулся к окну и заорал что было мочи. — А ну, не смей воровать нашу славу! Валите прочь отсюда!***
«Что ж… Хоть мы и живём во Франции, иногда надо уходить по-английски», — плотно сжимая губы, Маринетт вздёрнула подбородок, а затем вновь поднялась на ноги. Слёз не было — напротив, девушку окутало странное спокойствие, граничащее с меланхолией. Могла ли она винить Адриана? О, разумеется, нет! Ведь, если вдуматься, кто она ему?! Просто***
— Да отстаньте вы от меня! — орал Нино, буквально по памяти и наощупь убегая от взбешённого охранника-Гориллы. — И пальцем я вашего Адриана не трогал! «А ЧЕМ тогда?!» — без слов, но от того не менее выразительно пыхтели у Лейфа за спиной, как бы намекая, что презервативы парню ещё очень даже могут понадобиться. Вот только не совсем в том варианте, на который парень рассчитывал изначально. Дорога по лестнице вниз проскочила быстро и не заметно; в самом холле толпа сама расступалась перед несущимся бананом-переростком и преследующим его мужчиной. А вот на второй лестнице… «Блин, и зачем я только полез сюда?!» — мелькнула в сознании Нино мысль, когда он оступился на одной из первых ступеней. Может, он рассчитывал спрятаться в комнате друга? (Не, пожалуй, это было бы самой тупой попыткой самоубийства за всю историю Парижа.) Мир кувыркнулся в прорезях костюма для глаз и… Кр-женьк! — верхушка банана, вместе с машинально выставленными вверх руками сработав импровизированной пружиной, не просто перекинула споткнувшегося Нино через голову, а направила его ноги прямиком в грудь почти догнавшего его Гориллу. Удар, падение мужчины… и вновь сработавшая «пружина», но на этот раз уже нижнего конца банана. «Не знал, что Нетти ещё и экзоскелеты на досуге делает!» — мысленно хихикнул Нино, неожиданно для себя оказавшийся***
— Интересно, а навыки тактического предвидения — это следствие регулярного использования Супер-Шанса, или причина, почему она вообще может его использовать? — Адриан Агрест, одетый в костюм банана (пусть и со сжатыми в руке оторванными рукавами — «не разбрасывать же элементы одежды по полу?!») и только-только покинувший***
— О! — проворковал чей-то голос во мраке — А ты и впрямь быстро! Правда, впопыхах чуть дверь не проскочил! — Что?! — затравленно выдохнул банан, не понимая, что происходит. — Куда?! — Что, думаю, ты и сам догадываешься, — нотки в чужом голосе стали откровенно плотоядными. — А вот куда… Во тьме вжикнула молния, и угодивший в неведомую западню БанаНино понял, что ошкурят его прямо здесь и сейчас. Причём заждавшаяся Алья. Собственноручно. Кажется, вариант повторной встречи с Гориллой уже не казался таким уж страшным.***
— Нормально вообще! — нервно хохотнул Адриан, пытаясь понять, что происходит. — Это что сейчас было?! С одной стороны, то, что будущий-он прибежал к Леди («Ну а какой двери ещё столь громко и близко тут хлопать-то?!») на доклад, хоть как-то объясняло осведомлённость Леди о событиях ближайшего будущего. «С другой, что ж за жесть там должна твориться сейчас, если я буду настолько испуган этим пото…» — Ой-ей! — и в эту самую секунду парень понял, что до «потом» ещё дожить надо! Потому что на последних ступенях перед верхней площадкой грозовой тучей возник громила-охранник и верный телохранитель Адриана. Телохранитель, очевидно, с некоторых пор имеющий большущий зуб на Кота! (Того самого, чьи руки в характерной чёрной коже так провокационно торчали из «тела» банана. «Спрятался», понимаешь!) И, судя по взгляду, Горилла сильно-сильно мечтал прямо сейчас переквалифицироваться в телохоронителя! Нет, мужчина не закричал, не стал размахивать руками в гневе, но зарычал столь утробно, что, кажется, вибрация от него передалась до Кота даже по полу. А уж когда выразительно сжались кулаки… Кажется, у Кота остался один-единственный путь к бегству.***
— Фу-у-ух! — облегчённо выдохнул светловолосый парень, с натугой закрывая проход и приваливаясь спиной к дереву. С той стороны что-то глухо бухнуло. Прикрыв на секунду глаза, чтобы хоть как-то снять напряжение, он тут же выпрямился и шагнул вперёд, собираясь продолжить своё бегство. Однако едва пальцы ощутили прохладу металла, а ноги сделали шаг в пустоту… ШАРАХ! — не открылась — практически вылетела — дверь в комнату в ту секунду, когда блондин спустился по металлическому столбу со второго уровня комнаты. Кубурдых! — прогрохотали металлическими набойками ботинки вбежавшего… Банана?! Юноша машинально схватился руками за пилон. — Опять я?! — выдохнул ошарашенный Банан, и тут же, словно за ним кто-то гнался, крутанулся на месте, оборачиваясь лицом к двери. Пафосных клубов пыли не было и в помине, но Сумрачная Поступь сжимавшего кулаки Гориллы от этого вышла не менее зловещей и убедительной. По крайне мере, пока увидевший вошедшего блондин не попытался взобраться по пилону обратно наверх. Громила отреагировал на звук мгновенно, повернувшись к нему чуть не всем корпусом… Да так и замер в растерянности. Феликс Грэм де Ванили — а это именно он, одетый в костюм Королевы Бананов, «позаимствованный» у Хлои Буржуа (ну не в одном же исподнем парню бегать было, правда?!), только что проник в комнату Адриана через потайной ход, скрытый за книжными полками, — представил, как вся эта картина смотрится со стороны. Комната кузена, странный костюм, руки, мёртвой хваткой вцепившиеся в пилон, ноги, плющом оплетшие его же… — Э-это не то, о чём вы думаете… — выдал он, пожалуй, самую идиотскую отмазку из всех возможных в данный момент. И вот тут Горилла таки взревел. (Ну, зубки во время рычанья показал уж точно.) — Эм… — сообщил Банан, за время заминки успевший не только добраться до открытого окна, но и вскочить на раму. — Знаете, вы тут пока разбирайтесь, а мне пора-а-а-а… — и шагнул на улицу. Феликс и Горилла перевели взгляды с качнувшейся стеклянной створки обратно друг на друга, и в сознании англичанина возник вопрос, достойный пера Шекспира: «Что же выгоднее: раскрыть свою истинную личность и получить перелом шеи за несанкционированное проникновение в покои кузена? Или «официально» продолжить быть «Адрианом» и подвергнуться немедленной кастрации за попытки совращения