Равные

      Итачи знал, что Хьюга отпустят либо уже на рассвете, либо глубоко за полночь следующих суток, чтобы не разжигать и без того бурное всеобщее внимание.       Предполагая это, Учиха не знал, чем занять себя до определенного часа. Казалось, их встреча была неизбежна и невозможна одновременно.       Капитан тихо сидел в домашнем кресле в своей комнате, не желая ни ложиться спать ни быть замеченным родными. Он не знал, как и когда лучше прийти к ней. Он хотел прямо сейчас, но его желания не учитывались.       До рассвета оставались считанные часы, уже наступила среда, рабочий день, в котором Итачи Учиха, капитан «Анбу» должен честно исполнять свои обязанности, но даже это не помогало сомкнуть глаз.       Через несколько часов она может быть свободна.       Через несколько часов он может быть получит возможность завалить Хьюга тонной вопросов и наконец просто поговорить с ней.       Эта надежда таяла с каждой минутой — Итачи знает, что не подойдет к ней в первые часы её свободы. Сначала её окружат близкие — Ханаби с проклятым Нэджи, Наруто, в котором разыгрались старые чувства, и её соклановцы, что второй день не находили себе места, и обивали пороги штаба.       Итачи просто не посмеет вклиниться в эту очередь — для всего мира они друг другу никто, и, если она так старательно разыгрывала этот спектакль, то не ему рушить его в заключительном акте.       Итачи был зол на неё.       Ему до сих пор приходилось придерживаться навязанной ему роли, что никогда ему не нравилась.       Если быть до конца откровенным с самим собой, он хотел бы встретить её самым первым, отвести домой, спросить об её самочувствии, и устроить самый настоящий допрос, не жалея ни её, ни себя. Украсть её у всего мира, и утолить свой животный интерес — вот чего он хотел на самом деле.       Круглые часы висели напротив кровати, тикая как раз у него над ухом. Равномерное движение секундной стрелки резало тишину, постепенно успокаивая воспаленные нервы.       Через час ожидания какого-либо знака, сигнала или вести, ему приходит мысль о том, что стоит поспать. Ему предстоит долгий день, и лучше быть к нему готовым.       Звук шагов в коридоре разбивает его сонливость. Сакура собиралась на работу, как всегда быстро шлёпая по половицам, несясь на любимую работу. Сегодня даже раньше обычного.       Звук мужских шагов у его собственной двери заставляют Итачи напрячься.       -Ложись спать. — Саске, не утруждает себя тем, чтобы постучать в дверь, а сразу заявляется в комнате старшего брата, неуверенно сжимая дверную ручку.       -Мне не спится. — Итачи, как и Саске, избегает зрительного контакта. Он не был наивным, чтобы верить, что вся семья не знает о его бессоннице, вызванной работой. Свалить всё на работу кажется правдоподобным и даже уместным. Итачи, не чувствует злости или обиды на Хинату, что из-за неё ему приходится обманывать младшего брата. Он уже осознал, что всё в этом мире в данный момент идёт так, как нужно ей. Все события выстраиваются для неё. Даже это.       Саске молчит. Подбирает слова, что является очень плохим знаком.       -Ей стало плохо, Сакуру вызвали в госпиталь. Ты её всё равно сегодня не увидишь, так что не мучай себя и ложись спать. — Саске предпочитает смотреть на то, как проворачивается дверная ручка в его ладони, чем на брата.       -И как тут спать? — Итачи потирает переносицу, скрывая всплеск негодования.       Они никогда не встретятся — это тоже замысел Хьюга.       -Твои переживания ей не помогут, а тебе навредят, да и потом, к ней же вызвали Сакуру, а не пойми кого. Она ей поможет, ты же веришь в неё? — Неумелые попытки Саске растормошить его всё же доходят до его сердца.       Против Сакуры он и слова сказать не посмеет.       -Да, конечно, верю, ложись дальше спать, я тоже лягу. — Итачи выдает легкую полуулыбку — лучшее, на что он способен.       Саске стоит ещё какое-то время у двери, не веря в слова брата, но всё же уходит, думая, не заставлять же его силой ложиться спать?       Итачи откидывается в кресле, головой упираясь в мягкую часть изголовья, анализируя услышанное.       Пару часов назад Хината была в стабильном состоянии, она могла двигаться, вести диалог, и Итачи рискнет предположить, что физически с ней всё относительно хорошо. Возможно, от сырости земли у неё могли открыться раны, пойти гной, а так как рисковать её бьякуганом никто не станет — её перевели в госпиталь. Итачи видел её раны, и в целом, она была права — ничего серьёзного, опасного для жизни не было, а значит либо его догадка окажется верной, либо её «перевод» в госпиталь — прикрытие, чтобы вызволить её из изолятора.       Ему очень бы не хотелось ошибиться. Думать о том, что ей действительно могло стать плохо, херово для его расшатанных нервов.       Уповая на свои предположения, Итачи всё же ложится на кровать, зная, что не уснёт, но хотя бы отдохнет.       

***

      Отчёты генинов читаются быстро, хотя юные ниндзя и расписывали подробно каждый свой шаг, искренне веря в то, что это кому-то нужно. Генинам было запрещено указывать на ошибки в отчётах — так они учились самостоятельно описывать миссии, и выявлять главное. Основной отчёт писал лишь их наставник. Пробные отчёты генинов читались лишь для того, чтобы определить их аналитические способности, что весьма часто помогало выявить будущих капитанов отрядов.       Только ради будущего Итачи читает эти размашистые истории, запрещая себе даже смотреть в окна, полные розового заката.       Хьюга сама вышла из госпиталя. И хотя желающих встретить её было множество, её клан быстро расчищал перед ней дорогу, не давая никому и близко подойти к ней.       Сама Хината вышла под руку с Ханаби, но её трость нес Нэджи, который шёл позади сестёр.       Итачи видел их из окна своего кабинета. К его огромному сожалению, его окно открывало скромный вид на госпиталь, и он смог увидеть лишь то, как Хьюга от госпиталя почти сразу скрылись за перекрёстком.       Идти за ними смысла не было. Желание было, но его пришлось подавить, отвлекаясь на работу.       Он оказался прав, с ней всё хорошо, а значит, не стоит волноваться раньше времени. Капитан уверен, Хината ещё даст ему повод.       Тень от рабочей лампы стала длинней, а значит пора уходить.       Последний январский день радует свежим ветром и сухой землей. И он не единственный, кто оценил всю прелесть данной погоды. На улице ему встречаются много прохожих, люди не спеша возвращаются с работы, осматривая красоту вечернего неба, что ещё не явило миру мириады звёзд.       Или же они ждут новых сплетен про главную отступницу Конохи, что который день держала в напряжении всю деревню.       У одной из овощных лавок Итачи встречает Изуми, что держала в руках два больших пакета, и с трудом доставала кошелёк из кармана шиноби на правой ноге.       Ухмылка исказила мужское лицо, принося в этот день небольшую радость.       Сейчас она достанет свой розовый кошель, в котором хранила только купюры, и ей обязательно не хватит пару рё на оплату всей покупки. Изуми будет слезно умолять сделать ей скидку, ведь ей нужно приготовить ужин. Она даже будет трясти розовым кошельком, показывая купюры, перед лицом торговца, только чтобы он простил ей пару рё.       Наблюдая это самое выражение её лица, Итачи, улыбаясь, подходит к ней, уже радостной, добившейся своего.       -Снова эти пара рё. — Изуми улыбается, когда замечает его у лавки. Раз в месяц Итачи всегда встречал её у одной из лавок, потому что его бывшая жена никогда не носила мелочь, сама не зная, куда она девается.       Он забирает пакеты, а девушка кидается ему на шею, прижимаясь щекой к щеке.       -Извини, что пропал так надолго. У меня столько всего произошло. Совсем не было времени. — Итачи в ответ прижимается к прохладной щеке.       -Да ничего, я ведь тоже была занята.       Изуми улыбается, отрываясь от его шеи, направляясь в сторону дома.       -Расскажи, как ты? — Итачи опережает вопросы девушки, понимая, что пока морально он не готов рассказать ей всю правду.       -Я? У меня всё отлично. Со мной столько всего произошло за этот месяц, что даже не знаю, с чего начать. Я только утром вернулась с миссии, ещё не выспалась, и не могу сосредоточиться. Давай как-нибудь встретимся и всё обсудим? Я заварю твой любимый чай. Расскажешь мне о себе. — Изуми подначивает его, локтем толкая его. Так было всегда. И это вызывает и Итачи лёгкую ухмылку.       -Как-нибудь зайду к тебе.       Дом Изуми уже виднелся, и им оставалось лишь пара минут до её входной двери, а он слишком хорошо знает Изуми, чтобы спрашивать её, почему она юлит — стесняется признаться ему, что нашла себе нового парня. Для него это так смешно, но всё же Итачи готов дождаться, когда она сама расскажет ему о своей новой любви.       -Как твои родители? Сакура ещё не отжала всю комнату Саске?       -Думаю, у него остался последний ящик. Недавно она принесла полбиблиотеки домой. С родителями всё хорошо. Как мама?       Его спутница закатывает глаза, шумно выдыхая, и всю оставшуюся дорогу жалуется на мать по пустякам, что усложняли ей жизнь.       Изуми ещё на лестнице тянет руки к пакетам с покупками, заранее останавливаясь, чтобы избежать проблем.       Капитан сначала одним взглядом осматривает её окно, полное света, потом самодовольно смотрит в глаза девушки, что так не хотела, чтобы он это видел.       -Да, меня ждут, и что тут такого? — Она недовольно поджимает губы.       -Он хороший человек? — Вспоминая слова Наруто, Итачи решил удостовериться. Поставив покупки на землю, он положил руки на плечи девушки, выражая своё доверие.       -Да. — Изуми краснеет, но всё равно льнёт к нему, крепко обнимая за талию. Через долю мгновения она начинает тихо хихикать. — И как так вышло? Знаешь, я до сих пор не могу поверить, как легко мы разошлись. Раньше я бы убила тебя, если бы ты пропал на три недели. А сейчас мне так легко.       -Ну, я бы тоже убил тебя, если бы ты привела в дом другого мужчину. — Изуми ощутимо щипает его, пока он усмехается. — Ну, или пропала на три недели.       -Значит, больше не пропадаем? — Она делает шаг назад, протягивая ему мизинец. Итачи не может оторвать взгляд от её глаз. Под жёлтым светом лампы её насмешливый взгляд возвращает его в детство. Где они были просто друзьями, которые проводили всё свободное время вместе.       -Не пропадаем.       Его мизинец уверенно цепляется за неё, и они оба не спешат разорвать их связь. Глядя ей в глаза, его поражает, что совместных лет жизни и игры в любовников словно никогда и не было. Они снова просто друзья, дающие друг другу по-детски наивные обещания.       Наконец, Изуми уходит, закрывает дверь перед его носом, оставляя Итачи в состоянии легкой растерянности. Изуми ушла, и волшебство рассеялось. Он снова взрослый. И у него есть взрослые заботы. И одной такой «заботе» ещё нужно оторвать сегодня голову.       

***

      У поместья клана «Хьюга» шумно, даже за забором слышны звуки празднования. Чествовали возвращение бьякугана Хиаши, возможно, несколько Хьюга и рады возвращению Хинаты, но Итачи уверен, что никто бы не стал устраивать из-за этого целый праздник.       Понимая, что всё-таки ему не удастся сегодня поговорить с Хинатой, он всё же решается проверить свою последнюю надежду — створки окна на втором этаже. Для этого ему нужно обойти поместье, но когда он подходит к повороту, на него буквально налетает раздосадованный Наруто.       -Даттебаё. Итачи? — Удзумаки изумлённо смотрит на него, настолько удивленный встречи с ним, что даже растерялся.       -Что ты здесь делаешь? — Решив начать нападение первым, Итачи сложил руки у груди. Очевидно, окно было закрыто, раз Наруто был здесь.       -Я? Домой иду. Иду ни с чем. — Наруто недовольно потирал затылок, скрывая свою злость.       -У Хинаты-сама сейчас хватает проблем, не создавай ей новых. Она обязательно встретится с тобой, когда у неё будут силы. — Учиха по братской привычке схватил парня за плечо.       Сколько раз он так тащил их с Саске по домам, чёрт его знает.       Потянув Наруто за собой в сторону главного проспекта, он встречает сопротивление.       Удзумаки довольно резко вырвал плечо, из-за чего ему пришлось поправлять куртку.       -Да почему сразу «не создавай проблем», я что, по-твоему мнению, умею создавать только проблемы? — Он сжимает брови, впервые на памяти Итачи, так злобно смотря на него. — Как ты не понимаешь, что ей сейчас нужна поддержка, что она как никогда сейчас уязвима? — Наруто прямым взглядом буравит его лицо, требуя ответа, больше не стесняясь раскрывать свои чувства после их недавнего разговора. Руки он сжал в кулаки, а Итачи знает, что тот любит пустить их в ход.       -Нет, конечно же, нет. Извини, если мои слова задели тебя. Она сейчас в окружении своих людей и своей сестры. Сейчас она точно неуязвима. Ты поддержишь её позже. — Итачи обманчиво идёт на попятную, снова взяв парня за плечо. На этот раз, не став тянуть за собой.       Наруто лишь фыркает на его слова, но руку не скидывает.       -В окружении людей, которых она почти не знает? Сестры, которой сама нужна поддержка? Или, может быть, Нэджи, который скорее сдохнет, чем скажет нечто доброе и приятное? — Он отрицательно мотает головой, полный уверенности, что ему нужно любым способом прорваться в поместье.       -Это эгоистично с твоей стороны. Она долгое время не виделась с сестрой, и им нужно много времени, чтобы восполнить пробел. Уверен, сейчас ей не нужно ничье общество, кроме Ханаби. — Отчасти, Итачи и вправду так считал, отчего, не сильно рвался к Хинате, понимая, как для неё это важно.       Морщась, Наруто трудно разделить мнение Итачи, несмотря на то, что он его сильно уважал, и его советы ещё ни разу не подводили Наруто.       -Эгоистично? В этом доме нет никого, кто смог, или хотя бы просто хотел ей помочь. Разве это эгоистично иметь желание помочь своему близкому человеку?       -Эгоистично не учитывать обстоятельств близкого человека. Она будет рада тебя видеть, но не сейчас.       Опустив голову, Наруто молчит целую минуту, что необычно много для него, и Итачи даже некомфортно, от того, что Удзумаки не решается ему сказать.       -Я боюсь за неё. Она там совсем одна, и все ждут от неё слишком многого. Ей не на кого сейчас рассчитывать. Нэджи дерьма скорее съест, чем сможет нормально поддержать. Сенсей Куренай дома с маленькой дочкой, у которой режутся зубы, ей не до этого. А Киба с Шино на миссии, они вообще ничего не знают. Слышал, Гаара тоже был в той заварушке, а значит, сейчас он тоже занят, и не сможет приехать. И как тут можно спокойно сидеть, зная, что ей плохо, и никому, никому, даттебаё, нет до неё дела? — Наруто наполовину шепчет наполовину срывает голос, с трудом контролируя интонацию. Взгляд он не контролировал. Такого испытывающего и нетерпимого Итачи в Наруто тоже никогда не видел.       Его слова отдаются в теле липким жаром, укором за то, что он до сих пор здесь, а не зализывает её раны. Во рту пересохло, и в душе скребёт от вранья, от того, что ему снова приходится решать последствия решений Хинаты. Хотя это был единственный раз, где не было её вины.       -Приди завтра утром — это всё, чего я от тебя хочу. Не порти ей вечер с сестрой.       Помолчав, Наруто всё-таки вырывается из хватки старшего Учиха, делая шаг в сторону проспекта. Курама внутри него готов рвать и метать от несправедливости и вновь упущенного шанса.       -Пошли сегодня к нам? Не хочу, чтобы ты был сегодня один. — Итачи быстро его догоняет.       -Не переживай, я не приду сюда ночью. Не хочу грузить твоих своими переживаниями.       Удзумаки идёт быстрым шагом, едва не бежит, вероятно, боясь не сдержаться, и всё-таки вернуться к поместью.       -А ты что там забыл, кстати? — Выйдя на главный проспект, Наруто остановился, опомнившись, что так и не спросил, какого чёрта Итачи забыл в чужом квартале, а сразу же вспылил.       -Мне нужно задать пару рабочих вопросов. Однако, я не подумал и выбрал неудачный момент. — Технически, Итачи даже не соврал.       -Ха, видишь, даттебаё, даже ты не захотел её поддерживать, а ведь ты хороший человек, Итачи-брат. — Цокая и возмущаясь на несправедливость, Наруто продолжил свой путь домой, не замечая, что Итачи остановился, а после и вовсе развернулся в другую сторону, направляясь домой.       Как же его заебало вечно выкручиваться, выслушивать всякое дерьмо, вместо того, чтобы услышать правду о произошедшем. Заебало и то, что его все игнорировали, хотя ему от окружающих нужно было совсем немного — быть честными, раскрыть все карты, взамен, он возможно раскрыл бы часть своих. Но пока Итачи чувствовал себя идиотом, которого дурят и дразнят, над которым издеваются абсолютно все.       

***

      -Тебе точно не больно? — Ханаби сильнее сжала потную ладошку, ещё крепче сжав такую же влажную ладонь сестры. Хотя казалось бы, куда ещё сильнее? Она целый вечер крепко держала Хинату за целую руку, не имея сил оторваться от неё. Иногда она всё-таки отпускала руку, боясь, что приносит сестре боль, но та сама брала её руку вновь, крепко сжимая. Им обоим было без разницы, что о них говорили другие на праздновании её возвращения, их неразрывные руки были самым важным аспектом этого вечера.       -Нет, а тебе? — Хината слабо улыбнулась, боясь услышать положительный ответ. Они спали в главной спальне, предназначенной для главы клана. Ни у кого из них не было желания ночевать в своих комнатах и расставаться на ночь.       -Нет. Со мной всё хорошо, правда. — Ханаби сдула с лица упавшую прядь волос. — Я буду пить лекарства при тебе, чтобы ты не сомневалась во мне. — Младшая сестра пару раз кивнула головой для убедительности.       -Я никогда в тебе не сомневалась. — Хината широко улыбается, глядя на любимую сестру. Ну как она может допускать такие мысли?       Зная сестру, она наконец поняла, почему та столько времени провела в госпитале — Ханаби очевидно могла пропустить пару, если не все, приёмы таблеток.       Ханаби тяжело смотреть на толстые бинты на лице сестры, но не смотреть ещё тяжелее — у неё на сердце такой же шрам, как у сестры, повторяя его в мельчайших деталях.       -Ты злишься на меня? — Она задержала дыхание, ожидая и надеясь услышать «да». Так было бы проще. Проще принять вину перед ней, но её сестра не милосердна, и втыкает клинок в израненное сердце, проворачивая его несколько раз, после чего медленно вынимает, и повторяет процедуру.       -Глупости. Мне не за что на тебя злиться.       Видя, что Ханаби не верит ей, Хината двигается к ней ближе, лбом утыкаясь в её.       -Всё теперь в прошлом. Сейчас ничего неважно, ладно? — Она перемещает руку на каштановые волосы, нежно гладя их.       Ханаби, сжав зубы, отрицательно кивает головой, мысленно запрещая себе плакать перед Хинатой. Сестра сегодня уже видела её слёзы, когда Ханаби пришла к ней в госпиталь, сначала она жалась у больничной койки, не зная, имеет ли она право подходить к той, что оставила без родителей, но когда Хината сама подошла к ней, хромая на одну ногу, и крепко сжала в объятиях, слёзы полились рекой вперемешку с бесконечным «прости». Она прерывалась, чтобы успокоить сестру, что была в точно таком же состоянии.       Сейчас же, лежа рядом, и схватив её за предплечье, Ханаби заново прожила тот момент, готовая тут же разреветься. Ей не понятна эта любовь Хинаты, почему она стала даже нежнее, чем раньше? Она обрекла её на столько страданий, а она улыбается, гладя её по голове. Это слишком жестоко для неё.       -Мы пройдём через всё вместе. Я теперь всегда буду рядом, ты больше не одна. — Хината смахнула влагу с лица сестрёнки, зная, что та держится из последних сил. Сама Хината держится исключительно из-за болеутоляющих и успокоительных веществ, что сегодня днём ввела ей Цунаде. Иначе, она уже давно бы превратилась в лужу самобичевания.       -Тише-тише, всё хорошо.       Подождав, пока Ханаби закончит шмыгать носом, Хината переводит тему самым будничным тоном, как будто ничего не произошло.       -Расскажешь мне о своём новом парне?       Ханаби громко усмехается, перехватывая руку сестры, снова крепко её сжимая.       -Да что о нём рассказывать…       И Ханаби намеренно поддаётся на уловку, она отныне сделает всё, чтобы осчастливить сестру, и, если Хината хочет, чтобы она вернулась в прежнее состояние, то она костьми ляжет, но сделает это.       Плохо было одно. Хината тоже не та, что раньше. Ещё хуже то, что как раньше уже никогда не будет, но она продолжает рассказывать ей, какие кудрявые волосы у её Наоки, так, словно это действительно важно, так словно это может что-то изменить.       Хината улыбается, и для Ханаби это смертельно. Её улыбка убивает её изнутри. Она никогда не простит себя за причиненные страдания самому любимому человеку.       -Позовём его завтра на ужин? Я хочу познакомиться с ним поближе.       -Всё, что захочешь.       Ханаби шепчет на выдохе, зная, что её обещание будет услышано всеми богами, и, боги свидетели, она его обязательно сдержит.