Приручение

Игорь редко возвращался с работы раньше Серёжи, но когда это случалось, он невольно вспоминал своё прошлое и удивлялся, насколько отвык от того, что его никто не встречал дома. Было странно заходить в тёмную квартиру и не слышать монотонное клацанье клавиатуры в тишине, не чувствовать аромат кофе и ужина, не отвечать на объятия и поцелуи — Серёжа всегда бросал все дела, подбегал к нему, обнимал так крепко, как только мог, говорил, как сильно соскучился, и целовал так головокружительно сладко, что Гром забывал обо всех трудностях рабочего дня, полностью переключаясь на счастье, которое окружало его со всех сторон, будто мягкое одеяло. Возвращение домой было праздником, который он с нетерпением ждал каждый день, а порой даже сам пытался устроить для Серёжи нечто подобное, хотя понимал, что создавать домашний уют он не умел, зато мастерски готовил самую вкусную в мире жареную картошку, запах которой Разумовский обычно чувствовал уже в парадной. Решив не изменять традиции, Игорь переоделся в домашнее и прошёл на кухню, бросив хмурый взгляд на папку с делом, по которому за минувший рабочий день не продвинулся практически ни на шаг. Судя по часам, Серёжа должен был появиться дома в ближайшие сорок минут, и мысли о нём волшебным образом материализовались в виде телефонного звонка. — Игорь, привет, ты дома? — Разумовский старался звучать как можно бодрее, хотя его силы были на исходе, и это трудно было скрыть. — Привет, Серёж. Да, дома, — ответил Гром, слыша едва уловимый шум на фоне, и зажал телефон между плечом и ухом, принявшись увлечённо чистить картошку, — Ты в пути? — Да, наконец-то! Дурацкий день какой-то… Лечу на такси, скоро буду, пробок вроде нет, — Серёжа с трудом подавил зевок и потёр покрасневшие слезящиеся от усталости глаза, — Игорь, а около ноута случайно не лежит чёрная флешка? Посмотри, пожалуйста. — Сейчас, — вытерев руки, Гром вернулся в комнату и подошёл к ноутбуку, внимательно осмотрев стол, на котором он стоял, — Да, флешка на месте. Чёрная с прозрачной крышкой, — он покрутил её в руке, рассматривая, — Она? — Она! — с облегчением выдохнул Сергей, — Отлично, а то я подумал, что машинально её сегодня увёз, и теперь придётся возвращаться… — Всё на месте, не переживай. Лети домой, я тебя очень жду. — А картошка будет? — с робкой надеждой спросил Серёжа, и в его голосе тоже послышалась улыбка. — Ну а то ж! Конечно! — рассмеялся Гром, вернувшись на кухню, — Я ещё купил орешки со сгущёнкой, кстати, и выставил твои капли для глаз из холодильника — как раз согреются к приезду. — Ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю! — у Серёжи защемило сердце от заботы, к которой он никак не мог привыкнуть, и на которую так безгранично щедр был Игорь. — Ну почему же — представляю! — Гром счастливо широко улыбался, — А я люблю тебя. Попрощавшись, Сергей убрал телефон и посмотрел в окно, невольно обратив внимание на своё уставшее, но улыбающееся отражение — ещё с самого детства он знал, что для абсолютного счастья нужен был дом, и чтобы в нём обязательно кто-то ждал. Глядя на почти пустой пузырёк с каплями, Игорь отметил про себя, что скоро понадобятся новые. По их расходу можно было определить свалившийся на Серёжу объём работы — иногда пузырька хватало на пару месяцев, а иногда он заканчивался за несколько недель. Разумовский каждый раз обещал и себе, и Птице, и Игорю работать в специальных очках, но не мог — ему было ужасно неудобно. Птица потом ворчал, что хилому воронёнку только слепоты не хватало для полного комплекта — естественный отбор не дремлет, а Птица его не защитит, потому что близорукость передастся и ему. «Ладно себя не бережёшь, обо мне-то подумай! Или решил, что раз таблетками меня убить не вышло, то лишить зрения удастся? Вот нифига ты не угадал!» — возмущался он, не желая разделять его долю, и даже периодически жаловался Игорю. Гром машинально нарезал картошку, думая то о Серёже, то о минувших выходных и Птице, то о работе и нераскрытом деле, которое его ужасно мучило. Он не любил, когда дела, начинавшиеся активно и громко, постепенно превращались в болото. В этот раз застой был налицо, но Игорь понимал, что сам работал вполсилы, совершенно не так, как раньше — всё его внимание было обращено к Птице и Серёже, что, с одной стороны, очень отвлекало, а с другой — помогало сохранять душевный покой и возвращать потерянные силы. Игорь ругал себя за то, что сегодняшний рабочий день не оказался достаточно плодотворным, зато именно сегодня Дима принялся искать в архиве документы с похожими случаями ограбления, а сам он составил более-менее внятный план дальнейших действий. Прежде Гром, конечно, уже бы убежал его исполнять, но в новой счастливой реальности приготовить ужин для уставшего Серёжи и встретить его дома было куда важнее. Сергей возвращался домой будто в убежище, и рабочие дела, сгущавшиеся над его головой тяжёлыми свинцовыми тучами, постепенно рассеивались, переставая казаться настолько страшными и неразрешимыми. «Неужели приехал…» — не веря своему счастью, он вышел из машины, буквально взлетел по лестнице вверх и, открыв дверь, упал в объятия Игоря, который привычно его закружил и затем крепко прижал к себе, закрыв ото всех проблем. — Я так соскучился, — прошептал Серёжа, уткнувшись носом в его шею, и тепло щекотливо выдохнул. — И я, — Игорь мягко поцеловал его в висок, погладив по голове, — Совсем устал? — Угу, — ответил по-птичьи Сергей и прикрыл глаза, медленно приходя в себя, — Всё, что сегодня могло пойти не так, пошло не так. — Очень хорошо понимаю, — Игорь улыбнулся и пропустил сквозь пальцы мягкие медные пряди, — К счастью, тотальное невезение бывает нечасто. — Это точно, — Серёжа с нежной улыбкой посмотрел в его глаза и коснулся губ лёгким поцелуем, — А как твой день? — Сейчас наступила лучшая его часть! — Гром заулыбался шире, поцеловав его в ответ горячее и слаще, и уставший Серёжа просиял. — Определённо! — согласился он и бережно погладил Игоря по широким плечам, почувствовав, как всю душу заполнила безграничная, необъятная любовь. Серёжа ужасно соскучился по Игорю за минувший долгий день, когда не было ни минутки на звонок, а потому никак не мог заставить себя выпустить его из объятий. — Мы снова зависли в прихожей, — тихо рассмеялся Игорь в рыжую макушку, — Переодевайся, и будем ужинать. — Хорошо, — на мгновение Разумовский обнял его крепче и медленно отпустил, ощутив, что несколько минут ласковых прикосновений почти излечили невыносимую усталость и вернули привычное спокойное состояние души. — Тебя никто не обидел? — на всякий случай уточнил Игорь, дожаривая картошку. Подобные вопросы навевали давно забытую атмосферу детства, когда мальчишки самоотверженно вступались за «своих», назначали «стрелку» во дворе за гаражами и дрались, пока обидчик не начинал извиняться, валяясь на земле с разбитым носом или губой. Сергей знал, что в душе Грома всё ещё жил такой отчаянный мальчишка, и шутки с ним были плохи, особенно теперь, когда его сила распространялась далеко за пределы двора. — Нет, не переживай, — с улыбкой ответил он, повесив куртку на крючок, и прошёл в ванную, чтобы умыть лицо холодной водой и прийти в себя окончательно. Посмотрев в зеркало, Серёжа не заметил в отражении Птицу, хотя чувствовал его незримое присутствие. Птица крепко спал уже второй день, и это отчасти умиляло Разумовского, потому что он не помнил, чтобы какой-то случай из прошлого мог настолько вымотать Птицу, как выходные в компании Игоря с откровенными разговорами о чувствах. «Птица? Ты тут?» — осторожно окликнул он его, но голос в голове молчал. На секунду Сергею показалось, что он услышал тихий усталый вздох — если Птица не находил язвительного ответа на обращение к своей персоне, значит действительно устал и нуждался в долгом молчании и отдыхе. «Ладно, ты спи, я сам справлюсь!» «Угу…» — отозвался Птица и снова замолчал. Фраза «я сам справлюсь» его насторожила, но ненадолго — в конце концов, он чувствовал себя хорошо, голова не болела, сердце не изнывало от переживаний, а значит воронёнок действительно мог справиться с тем, что он задумал. Переодевшись, Серёжа вышел из ванной и обнял Игоря со спины, прижавшись к нему всем телом и прикрыв глаза. Гром счастливо улыбался, поглаживая обнимающие его руки, и чуть обернулся, с нежностью взглянув на Разумовского, который опустил голову на его плечо и умиротворённо жмурился. — Дома хорошо, — шепнул он. — На то он и дом, — Игорь бережно взял его за руки и переплёл пальцы, чувствуя, будто Серёжа хотел что-то сказать, но молчал, — Что произошло у тебя на работе, м? — Да так… — пожал плечами Сергей и трепетно ответил на поцелуй, когда Игорь обернулся и снова сгрёб его в охапку, — Ты же знаешь, как бывает, когда всякие мелочи не получаются, и всё валится из рук. — Знаю, — подтвердил Гром, снова принявшись успокаивающе поглаживать его по голове. — А ещё… — Серёжа изогнул брови и обречённо тяжело вздохнул, будто смирившись с последующей информацией, но всё же не до конца, — Послезавтра придётся выступать на открытии форума, а я совершенно не готов. В общем-то, я никогда не готов к подобного рода мероприятиям. Если в Игоре всё ещё жил дворовый парнишка, у которого постоянно чесались кулаки, то Сергей не переставал быть тихим испуганным мальчиком с последней парты, который бледнел у доски и забывал абсолютно всё. — Да ты что, Серёж! — Гром ободряюще ему улыбнулся и даже удивился его переживаниям, — Всё красиво будет, я не сомневаюсь даже. — Я как раз хотел бы тебя попросить о помощи, — робко начал Серёжа, которому всегда было неловко что-то просить. — Давай! Что я могу сделать? — Игорь усадил его за стол и чмокнул в щёку, — У нас сегодня, кстати, пролетарский шик — картошка и килька в томате. — Это так вкусно, что душу продать можно! — искренне сказал Серёжа, с аппетитом уплетая ужин, — Так вот… У меня дурацкая просьба — сразу говорю. — Ну давай, попробуй удивить меня! — широко заулыбался Гром, поставив чайник на плиту, и сел за стол. — Не удивлю точно, просьба просто детская, — Сергей смущённо убрал прядь за ухо и посмотрел на Игоря, улыбнувшись в ответ, — Ты со мной порепетируешь? Послушаешь? — И всё? — удивился Гром, жуя картошку, — Ну конечно! Без проблем вообще. Слушать я умею. — Только если будет совсем всё плохо, ты скажи, ладно? — Серёжа подцепил рыбку из жестяной банки, — Я имею в виду, с точки зрения восприятия информации и того, как я говорю. — Не переживай, всё отрепетируем! — голос Игоря снова внушал такую непоколебимую уверенность, что Разумовский совсем отпустил проблему, и его благодарная улыбка стала шире. — Обычно меня Птица гоняет по выступлениям и умением держать себя на публике, но… — он игриво мельком посмотрел на Игоря, — Кажется, ты вырубил его на какое-то время. — Я ж не специально, — Игорь выключил плиту, на которой засвистел чайник, — Но могу понять — у него ведь действительно мир сломался, да и от дома в этот момент он оказался далеко. После такого стресса будешь спать, как убитый. — Чем он и занят, — кивнул Серёжа и привычным движением на мгновение прижал ладонь к груди, будто проверяя Птицу, который, как ему казалось, всегда находился именно там, — Ладно, пусть отдыхает. Птица всегда старается не показывать, что с ним происходит, но то, что он разрешил тебе обо всём мне говорить — это огромный важный шаг с его стороны. Прогресс невероятный. — Птенчик молодец, — Игорь тепло улыбнулся, вновь вспомнив, какой огромный сложный путь от ненависти до любви он прошёл, — А с твоим выступлением мы и без него справимся, поверь. У тебя есть день на подготовку, так? — Да, но у меня всё готово, — сказал Сережа, чем заставил Грома немного зависнуть. — Погоди, ты ж только сказал, что совсем не готов… — полученные данные не состыковывались в его голове, — То есть, у тебя всё готово, и ты переживаешь? — Да, мы с коллегами давно всё продумали, — Серёжа встал, чтобы заварить малину, — Я свой доклад для секции проработал, мастер-класс — тоже, и речь написал. Только если мастер-класс и доклад — это полбеды, то приветственная речь — адский ад. — Почему? — Гром наблюдал за ним, улыбаясь уголками губ — ему нравилось, когда Серёжа становился на цыпочки, чтоб достать банку с полки, — Люди? — Люди, — вздохнул Серёжа, размешивая малиновое варенье в кружках. — А как же доклад на секции? — Игорь с благодарностью взял кружку из его рук, — Тоже ведь люди. — Да, но атмосфера более камерная, пафоса и шумихи меньше, — вернувшись на своё место, Сергей ещё раз помешал варенье в кружке и сделал глоток, — Открытие, к сожалению, всегда проходит с помпой, хотя мы стараемся максимально снизить градус ненужной торжественности, а приветственная речь, как ты понимаешь, задаёт настроение, и вообще это огромная ответственность. Короче говоря, всё ужасно волнительно. Я очень плохо говорю на большую публику — краснею, з-заикаюсь… — Давай ты не будешь переживать раньше времени, м? — Гром умел вовремя поймать Серёжину тревогу за хвост, — Ты вернулся домой, плохой день остался за порогом, тебе нужно отдохнуть и выспаться. Завтра с новыми силами и свежей головой вычитаешь речь, а потом мы её с тобой отрепетируем. Как тебе такой план? — Отличный план! — заулыбался Разумовский, — Как в сказках, «утро вечера мудренее», да? — Вот, слова предков, между прочим! — важно заметил Гром и снова улыбнулся, — Не вешай нос, солнце, я в тебя верю. У тебя всё получится, а я чем смогу, тем помогу. Но сегодня отдыхаем! — Договорились! — обняв Игоря и поблагодарив его за ужин, Серёжа убежал в ванную, выполз оттуда уже полусонным, рухнул в постель и, угревшись под одеялом, крепко заснул.

***

— Всё взял? Ничего не забыл? — Игорь уходил на работу вместе с Серёжей и ждал его в прихожей, оперевшись плечом о дверной проём. — Вроде да, — Сергей ещё раз посмотрел на содержимое рюкзака, быстро обулся и накинул куртку, — Ну всё, можем бежать. — Побежали, — чмокнув его в губы и пропустив вперёд, Игорь закрыл дверь и начал спускаться по лестнице, — Такси уже на месте? — Почти — через три минуты, — ответил Разумовский, посмотрев на экран смартфона. — Проеду-ка я часть пути вместе с тобой, — задумался Игорь, достав из внутреннего кармана куртки потрёпанный рабочий блокнот, — Ты не против? — Конечно! — лицо Серёжи озарилось радостью, — Где остановку добавить? — Давай я сам… — Игорь открыл карту пути и оставил на ней метку, — Вот здесь. — Прямо после моста? — удивился Серёжа, — А что там? — Там человек, с которым мы должны встретиться по работе, — честно ответил Гром, не уточняя лишних деталей, — Выйду после моста, а дальше пройду сам. — Хорошо, — Разумовский с подозрением посмотрел на него, о чём-то смутно догадываясь, но не стал задавать лишних вопросов, — О, а вот и такси. Всю дорогу Игорь смотрел то в блокнот, то на Серёжу, отходчивость которого сработала и в этот раз: даже несмотря на вчерашнюю усталость и то, что в рабочем чате явно обсуждались не самые приятные вещи, он умудрялся сохранять душевное равновесие. — День ещё не начался а там опять вакханалия какая-то… — заметил он, глядя в экран телефона, и тут же беззаботно отмахнулся, — Ну и ладно, разрулим. — Поверь, сейчас пройдёт твоё мероприятие, и всё вернётся в прежнее русло, — Игорь накрыл его ладонь своей и ласково погладил. — Ты прав, — согласился Серёжа и улыбнулся ему, чувствуя понимание и поддержку, которые всегда были так ему нужны, — Спасибо тебе. — Остановка, — тактично сказал водитель, медленно подъезжая к месту, — Тут останавливаться нежелательно, но… — Меня уже нет! Хорошего дня, — ответил Игорь и, чмокнув Серёжу в щёку на прощание, вылетел из автомобиля. — Береги себя! — крикнул ему вслед Разумовский, приоткрыв окно, и помахал рукой. — Обязательно! — махнув ему в ответ, Игорь проводил взглядом машину и направился другим путём к одному знакомому осведомителю в импровизированный спортивный зал. — Эй, братва! — свистнул Гром парням на ринге и кивнул в сторону двери тренерской, — У себя? — У себя! — отозвались они, приветственно подняв руки в боксёрских перчатках. Гром поправил кепку и уверенно прошёл к двери, решив не церемониться и зайти без стука. — Руки за голову! — ворвался он в кабинет и расхохотался, когда Игнат от испуга чуть не разлил кофе. — Твою налево, шутник хренов… Игорёк, да кто учил тебя к приличным людям с ноги заходить, ну ей богу! — наигранно возмутился он и закашлялся, поднявшись, — Постучи по спинке, а? Помираю! — А массаж тебе не сделать? — ухмыльнувшись, Игорь хлопнул его по спине так, что у Игната аж потемнело в глазах. — Ну вот шо ты так соблазняешь, хороший мой, а? Я человек маленький, но авторитетный, я с ментами того-этого не могу! — смеялся он, периодически откашливаясь, и Игорь широко улыбался, глядя на него. — Ладно, садись давай, в ногах правды нет, — Игнат кивнул на диван, а затем взглянул на остывающий кофе в кружке, — Чай, кофе, потанцуем? — Если я надолго, то кофе, — Игорь окинул взглядом «логово» Игната, машинально сканируя его на предмет новых подозрительных вещей. — Если ты надолго, то и порубать можно будет, — предложил он, отклонившись в кресле, — Знаю я тебя, от шавы не откажешься. — Ну и кто тут кого соблазняет, м? — усмехнулся Гром, рассматривая кубки на полке и медали на крючках. — Ничего не могу с собой поделать, такова моя натура — харизма и природный магнетизм! — развёл руками Бустер, хохоча, — Так, говоришь, надолго? А шо такое? Мы тут вроде тихо-мирно себе живём-поживаем. — К вам претензий нет, — Гром усмехнулся и изучающе взглянул на него, прищурившись, — Ты как, барыжишь ещё? — Ой та шо там! — отмахнулся Игнат, поморщившись, — Скажешь тоже. Это так, чисто для души. Крупняка нет, только мелочи всякие: валюта и немного побрякушек. — Вот они меня как раз интересуют, — насторожился Игорь и наклонился к нему, будто почуяв след. — Шо, серьёзно? — Бустер поднял бровь, не менее изучающе глядя на Грома, — Я таки думал, шо твоя зазноба больше по гаджетам всяким. — Так-то оно так, — усмехнулся Игорь, — Только я не для себя. — Уяснил, — кивнул Игнат и тоже подался вперёд, оперевшись локтями о стол, — Какие цацки-то нужны? — А вот прям все, что есть, — Гром постучал пальцами по столу, — Перекупал что-нибудь в последнее время? — Было дело, — Бустер нагнулся, чтоб открыть сейф. — Ну давай посмотрим, — Игорь достал из кармана помятую опись украденных украшений, кое-как разгладил её и посмотрел на возникшие перед ним щедрые горсти золота, — Это всё новое? — Да, новое, — Бустер разделил украшения на три части, — Брал у трёх разных человечков. — Отлично, — Гром задумчиво закусил губу, помедлив, — Если что, дашь контакты? — Дам, но не вот этого, — Игнат указал мизинцем на последнюю небольшую стопку, — Этот приходит сам. Такой… С виду чисто мальчик-зайчик, но очень осторожный. — Угу… — оценив масштаб работы, Игорь усмехнулся и посмотрел на Бустера, — Похоже, задержусь я у тебя. Давай кофе. — А я тебе сразу сказал! Надо было раньше соглашаться на кофеёк — теперь только за деньги, махароший. — Хули ты борзый! — рассмеялся Игорь, и Игнат, довольно хохоча, встал и поставил турку на небольшую электрическую плиту. — У нас тут, между прочим, сэрвис, а не какая-то херотень, которую наливают из автомата за три копейки, — заметил он, на что Гром одобрительно кивнул, погрузившись в изучение ювелирных изделий. — Слушай, Игорёк, ты случайно не по делу Стола шуршишь? — осторожно спросил Бустер. — «Стола»? — Гром оторвался от созерцания тонкого браслета, у которого пытался определить вид плетения по специальной таблице. — Ну этот, Стольников. Все его Столом называют. — И что о нём говорят? — Игорь вернулся к браслету и покрутил его в руке, отметив, что плетение оказалось двойным панцирным, — Мир уже полнится слухами? — Я слышал, шо его сыновей грохнули — мозги по стенке — и лавку обнесли, — Игнат внимательно следил за кофе, — А лавка-то лакомый кусочек, если хочешь знать. — Да понятное дело, любая ювелирка — лакомый кусочек, — нарочито отмахнувшись от этой информации, чтобы получить опровержение и, как следствие, больше деталей, Гром отложил браслет и взял кольцо с бриллиантом, принявшись сличать его огранку. — Тю, ну ты не сравнивай божий дар с яичницей, да! Лавка Стола — большая влажная мечта всего города, — перелив кофе в кружку с логотипом известной футбольной команды, Игнат поставил её перед Игорем, — Это у нас с тобой глаз не намётан на это дело, а кто шарит за цацки, тот понимает, шо экземпляры у него не такие, как всюду. Штучки приметные — это и профит, и нет. Вроде и себе можно оставить, и сбыть за большие бабки, но и попасться на них можно только так. «Хочешь сказать, что именно поэтому магазин прежде даже не пытались грабить? Ну нет, вряд ли…» — подумал Гром, но не стал озвучивать свою мысль, а только кивнул, взяв очередную цепочку. — А что про него вообще говорят? Кому дорогу перешёл? — Да ничё, ровный мужик, умный, честный бизнес. Сам ищет красоту для магазина, сам какие-то штуки делает даже, торгами тоже сам занимается, — Игнат пожал плечами и смачно отхлебнул из своей кружки, — На лавку только облизываются, да у всех кишка тонка. — Как оказалось, не у всех, — усмехнулся Игорь, тоже отпив кофе. — Пацанов его жалко, ну. — Жалко, — кивнул Гром в ответ, перебирая кольца, ни одно из которых не подходило под описания, — Всегда страшно, когда погибают люди. — Если б у меня двух детей прихлопнули, я б… — Игнат покачал головой, хмурясь, — Достал бы этого ублюдка из-под земли и свернул ему шею к чёртовой матери, я тебе отвечаю. — Да уж. Лавку вынесли, детей застрелили… — Игорь задумчиво убрал в сторону браслет с топазами, пытаясь не потерять нить разговора, — Что хочешь, то и делай. Он взял кружку и сделал ещё один глоток кофе, в сотый раз повторив про себя детали дела, словно молитву: «Так, ещё разок… Стольников продал на аукционе жёлтый сапфир, который зачем-то очень был нужен вероятно неплатёжеспособному на тот момент Клиенту. Клиент устроил показушное громкое ограбление, толкнул награбленное и похвастался тем, что после такого точно может позволить себе сапфир. Стольников ответил, что это невозможно, и камень уже куплен, поэтому Клиент в знак мести убил его сыновей-близнецов… Грёбаный камень, сумасшедший Клиент, нифига не ясно. Надо выйти на подельников, коль он продал награбленное — ну не могли же все цацки взять и испариться? Толкнул он золото явно не сам, он всё делает чужими руками. Думай, Игорь, думай… Может Клиент — это вовсе не один человек, а целая банда? Надо потрясти Диму. Наверняка что-то нашёл в архиве…» Почти весь день Гром провёл в безрезультатных поисках украденных украшений из магазина Стольникова, которые по его версии могли попасть к Игнату, и чем дольше он сличал кольца, цепочки, броши и браслеты с описью, тем сильнее злился на потраченное впустую время, за которое успел только съесть две шавермы и научиться определять виды огранки камней и плетения цепей почти с первого взгляда. — Всё не то, блин! — Игорь раздосадовано хлопнул рукой по столу, отчего лежащие на нём золотые украшения звонко подпрыгнули. Ему казалось, будто всё, что сегодня мелькало перед его глазами, было одинаковым, словно штампованным, и ничего оригинального или особенного не попалось. — Ша, родной! Иди вон в зал выпусти пар, если пригорело, — Бустер остудил его пыл, лениво жуя шаву, — Давай я тебе черкану парочку адресов, кого можно будет навестить и тоже пошуршать. Только люди там интеллигентные, ты с ними понежнее. — Добро, — вздохнул Гром, в последний раз окинув взглядом золото, и устало ухмыльнулся Игнату, поднявшись, — Ладно, братишка, спасибо. Бывай. — Давай, дорогой, — Игнат крепко пожал ему руку, и Гром вдруг почувствовал прикосновение металла, на которое не обратил внимание при первом рукопожатии, — Чем мог, чем мог… — Погоди-ка… — он чуть нахмурился, взглянув на крепкую руку, — Кольцо. Откуда? Раньше у тебя такого не было. На мизинце Игната красовалась печатка с изображением странного человечка. Опись украшений Гром успел выучить почти наизусть и точно помнил заинтересовавший его экземпляр: «Кольцо-печатка со схематичным сюжетом «Победа воина надо львом». Россия, XVI–XVII вв., точная копия., размер 19, золото 585, вес — 14 г, на внутренней стороне изображена литера S». — Ля, забыл! — Игнат поймал его суровый хмурый взгляд и начал оправдываться, — Мамой клянусь, Игорёк, я утаивать не хотел, оно просто ко мне приросло как родное! — Ладно, допустим, — не отводя глаз от печатки, Гром машинально достал из кармана листок с описью и снова его разгладил, — Вот оно. Мужик со зверем. При ближайшем рассмотрении на кольце действительно можно было увидеть схематичный, но вполне понятный контур человечка с мечом и льва, который стоял перед ним на задних лапах. — У кого было куплено кольцо? — Игорь снял его с пальца Игната и посмотрел на внутреннюю сторону — буква S действительно читалась очень чётко. Сомнений быть не могло — одна из украденных вещей Стольникова была обнаружена, а это значило, что дело сдвинулось с мёртвой точки. — У кого-то из этих трёх, я с другими не якшаюсь, — Бустер махнул рукой в сторону стола, судорожно вспоминая, — Кажется, у мальчика-зайчика. — Говоришь, контактов нет, но он сам приходит? — Игорь положил печатку в зип-пакет и спрятал во внутренний карман куртки, — Уж прости, цацку твою забираю с собой. — Обломал ты мне всю малину — не успел перед пацанами козырнуть. Ну ладно, оно и к лучшему — нахрен мне связь с этим мутным дельцем, нахрен… — усмехнулся Игнат, наигранно подняв руки вверх, — Таки да, мальчишка приходит стабильно раз в пару-тройку недель. Сам предлагает товар, перекупает у других, порой обменивает. — Опиши-ка его, — Игорь достал блокнот и карандаш, — В деталях. — Ну… — Бустер пожал плечами, — Мальчик как мальчик, с меня ростом, одет неприметно, во что-то серое, на вид ему не больше двадцати. Щупленький кудрявый блондинчик с жемчужной серьгой в левом ухе, лицо круглое, нос курносый, глаза такие огромные, серые, навыкате. Помнишь, как изображают толстопопых ангелочков на картинах? Вот попой мальчик не вышел, а лицом чисто купидон, и взгляд с поволокой… Только бывает томный взгляд с хитрецой, а у него — пустой и туповатый, будто вечно под марафетом, но на самом деле вроде не упоротый приходит, хотя тормознутый, и речь медленная — я вообще при первой встрече подумал, что он немой. Короче, так себе и напиши: тормознутый мальчик-зайчик, слишком сладкий пирожок. У нас таких щемят, не глядя, и берут на гоп-стоп. Я, кстати, ещё всё удивлялся, мол, ты, сопля недобитая, таскаешь с собой рюкзак побрякушек вперемешку с лавэ и не ссышь, что из-за тёмного угла на тебя выйдет большой дядя с пером, ну. Либо он не такой уж нежный тупенький юноша, либо крыша у него шо надо, и рядом с ним вьются помощники, но это такое… Лично я никого не видел, а мы тоже не пальцем деланы, знаешь ли — кого попало не пускаем. — Понял, — кивнул Игорь, быстро всё записав, — Приметный чертила. Если он придёт к тебе раньше, чем мы его найдём, то скажи, что есть один человечек, который интересуется редкими украшениями, особенно антиквариатом, и дай ему этот номер. — Договор, — Игнат взял листок с номером телефона и убрал в карман, — Ты это, сам аккуратнее — пацан мутный, себе на уме. — Да всё норм будет, — ещё раз пожав ему руку, Игорь попрощался, вышел из кабинета и побежал на работу, не чуя под собой ног.

***

— Димка, подъём, щас рисовать будем! — Гром влетел в отдел и, заметив Диму за столом, очень ему обрадовался. — Рисовать? — почти задремавший среди стопок с архивными папками Дубин встрепенулся и потёр сонные глаза, — Отлично! Давай. А кого? — Я только что от Игната, — Игорь сел напротив и повесил куртку на спинку стула, — Есть зацепка. — Правда?! — Дима окончательно взбодрился и отодвинул гору папок в сторону, — У меня тоже кое-что есть. Но давай сначала ты. — Держи, — Гром протянул ему печатку, — Это я нашёл у него. — Офигеть, — Дима нахмурился, внимательно рассматривая кольцо. — Так… — Игорь открыл папку с делом и пролистал, — Давай ещё раз всё восстановим со слов Стольникова. — Давай, — кивнул Дубин и начал, — Итак… Сначала загадочный Клиент связался со Стольниковым, потому что хотел приобрести у него коллекционный жёлтый сапфир. Почему именно его, мы не знаем. — Отлично, — Гром внимательно его слушал — порой та же информация, но с точки зрения другого человека, воспринималась иначе и начинала играть новыми деталями, — Далее сюда вмешивается аукцион. Согласно Стольникову, такие ценные вещи, как коллекционный сапфир, могут продаваться исключительно через аукцион, а не напрямую, потому что это выгоднее, и больше гарантий для обеих сторон. Продавец предоставляет все документы по товару, покупатель — справку о платёжеспособности. На ней Клиент и сдулся. — Естественно, мошеннику никто б не предоставил такую справку, — сделал вывод Дима, — А для хорошей подделки нужны связи и время, и всё равно не факт, что она бы прокатила. Думаю, Стольников уже не раз ловил недобросовестных клиентов на подобном. — Я тоже так думаю. Поэтому он и расслабился, а камень ушёл с молотка другому человеку — не впервой. Затем происходит ограбление салона, — Игорь достал из папки фотографии с места преступления, — Вот витрина. Всё показательно побито. После грабежа Клиент перезванивает и сообщает, что толкнул награбленное и теперь может купить свой камень. — Только камня нет, и понимая, что Стольников упорно не идёт ему навстречу, Клиент выходит из себя, начиная угрожать расправой с семьёй, — Дима выложил фотографии с телами убитых сыновей, — Кстати, Игорь, тут выяснилось… — Тш! — перебил его Гром, — Сначала канва, новые детали — потом. Будем непоследовательны — запутаемся. — Окей, — согласился Дима, — Так вот, Стольников не воспринимает слова Клиента всерьёз, и расправа настигает сыновей, которые никак в этой истории замешаны не были. — Да, но на всякий случай лучше это перепроверить, — задумчиво постукивая пальцами по столу, Игорь рассматривал разложенные перед ним фотографии и заметки, — Итак, на этом этапе снова появляемся мы и ловим террориста, который держал путь на Кронштадт, чтобы добить семью. Теперь новые детали. — Давай с кольца начнём, — Дима положил его на стол к фотографиям, где была изображена разбитая витрина. — Когда Клиент сказал о том, что толкнул украшения Стольникова буквально за день, я подумал, что это блеф. Конкуренция высокая, побрякушек море, и так быстро всё распродать было маловероятным, но Игнат сообщил, что на салон Стольникова облизывались чуть ли не все, только никак не могли решиться, с какого боку подойти, чтоб грабануть его, потому что, выражаясь его языком, у всех «кишка тонка». На то были веские причины — охрана магазина действительно на голову выше, чем у других. Единственное, с чем слегка прокололся Стольников — со стёклами витрины. Очевидно, Клиент прознал, что бронебойные пули оно не выдержит, и поэтому решил действовать именно таким образом. — То есть, потенциальных грабителей удерживала только охрана? — Этого порой достаточно, — Игорь пожал плечами, — Но есть ещё момент. Игнат сказал, что украшения Стольникова уж больно приметные, и по ним сразу узнают вора, но как по мне, фигня это всё: у воров есть привычка понтоваться, а хвастануть цацкой из желанной лавки — дело святое. Как раз на этой почве вполне мог бы случиться ажиотаж. Представь — барыгам попадают побрякушки из лавки, которую ты методично пас несколько лет. И не только ты. Раскупят-растащат всё, и с руками оторвут. — К слову, — Дима деловито достал из своей папки аккуратно сложенные документы, — За последнее время среди преступников участились разборки между «своими». И как ты думаешь, на какой почве? — Из-за золотишка? — ухмыльнулся Гром, взяв бумаги и бегло просмотрев их содержимое, — Ну надо же, как всё складывается… Так, вот тебе опись, — он вытащил из заднего кармана джинсов смятый листок и вручил его Диме, — Свяжись с теми, кто занимается расследованием этих разборок. Наверняка у них лежат изъятые украшения, а если и задержанные есть, то вообще блеск. Только один к ним не ходи, понял? — Понял, — Дубин кивнул, спрятал опись в папку и достал скетчбук, — Так кого мы рисовать собрались? — Барыгу, у которого Игнат выкупил кольцо, — Гром долистал свой блокнот до нужной страницы, — Слушай внимательно. Парень лет двадцати, худощавый кудрявый блондин, серьга с жемчугом в левом ухе, лицо круглое, нос курносый, большие серые глаза навыкате, взгляд глуповатый, будто под наркотиками. — Ага… — Дима быстро переносил описание на бумагу, аж высунув кончик языка от старания — Игнат сравнил его с купидоном с картин, — добавил Игорь и наклонился ближе, сгорая от любопытства, — Ну чё там? Получается? — Да, вполне интересный парень вышел, — хмыкнул Дима, оценив свою работу, и повернул к нему альбом, на котором красовался портрет привлекательного ангелоподобного юноши с абсолютно пустыми томными глазами. — Огонь, Дим, — Гром внимательно смотрел на рисунок, пытаясь вспомнить лицо, но оно не казалось знакомым, как ни крути, — Приложу твой рисунок к делу, хорошо? Думаю, мы ещё наведаемся к Игнату, и с его слов внесёшь правки, если понадобятся. — Конечно! — Дима всегда радовался, когда Игорь ценил его работу, — Давай я ещё деталей добавлю? — Нет, не надо. Детали будут перетягивать на себя внимание, а нам важно, чтобы были заметны основные, самые характерные черты, — Игорь постукивал карандашом по столу, — Мальчик непростой. Игнат особенно подчеркнул, что он будто тормознутый, даже за немого принял поначалу, а Стольников отметил, что при разговоре о камне Клиент даже не пытался вникнуть в детали, и создавалось ощущение, будто это был разговор со стеной. — Думаешь, мальчик мог оказаться Клиентом? — Дима нахмурился и посмотрел на него поверх очков. — Я пока думаю, что Клиент — это несколько людей, — Игорь отклонился на стуле, вздохнув, — Банда дилетантов причём — работают вроде хитро, но неслаженно, грубо и грязно. — Как раз насчёт этого! Наш «взрывной товарищ» раскололся и решил сотрудничать со следствием. Сказал, что указания получал от одного человека, но решение принимали разные. — Вот оно что, — Игорь снова закрыл глаза, судорожно упорядочивая информацию в голове, — Надо будет с ним поговорить. — А ещё утром заходил Стольников, — Дима положил перед Игорем несколько документов, — Принёс детализацию разговоров и документы на сапфир. — Сегодня какой-то праздник? — рассмеялся Гром, не зная, за что хвататься, — Дело почти увязло в болоте, и вдруг за один день столько всего нового привалило! — Я тут в архиве ещё поковырялся, — перед Игорем оказалась очередная папка, — Не знаю, может это моя паранойя, и я подозреваю всех подряд, но недавно по УДО вышел Черкасов Анатолий Дмитриевич по кличке Мажор, который отбывал срок за грабёж в особо крупном размере. На его счету ограбление множества ювелирок, и его почерк — это как раз налёты и показушно разбитые витрины, — Дима смотрел то на документы, то на хмурого сосредоточенного Грома, — Он тоже нанимал банду, которая устраивала дебош, а сам в это время подчищал золотишко. Почти точь-в-точь, что мы видели на записи с камер. — Это ты хорошо нашёл… — Игорь сжал пальцы на переносице, зажмурившись, — Его мы тоже проверим. Может он пьёт себе чай на балконе и ничего не подозревает, а методы его живут и процветают. — Или нет, — вздохнул Дима. — Или нет, — согласился Гром, сделав себе несколько пометок, чтоб не упустить их из памяти, и взял документы на сапфир, — Ты разобрался, что за камень такой волшебный? — Я ничего в этом не соображаю. Да, камень. Да, редкий. Да, дорогой, — Дубин пожал плечами и перелистнул несколько страниц в руках Игоря, — Вот тут заключение по геммологической экспертизе с переводом на английский. Гром смотрел на многочисленные фотографии жёлтого сапфира и думал о том, что он был очень похож на глаза Птицы, и всё же совсем не отражал их неподдельной живой прелести. Камень был крупным, красиво огранённым, но абсолютно мёртвым в своей холодной идеальной красоте. — Наверное, мы с тобой действительно ничего не понимаем, — Гром хмурился, листая документ, — Камешек красивый, но… Как можно за него отдать такие сумасшедшие деньги, а потом ещё забрать две жизни? — Можно, если человек им одержим. — Или камень — это только дурацкий предлог, чтоб насолить Стольникову, — Игорь снова сделал себе несколько пометок, — Не верю я, что он не нажил себе врагов или опасных конкурентов. — Слушай, Игорь, я вот что подумал… — Дима потёр лоб, глядя то на фотографии убитых парней, то на документы к сапфиру, — Камень ведь был куплен, так? И если предположить, что Клиент действительно им одержим, то выходит, что новый владелец теперь в потенциальной опасности, да? — В теории — да, — кивнул Гром, — Смотря где сейчас камень, и как далеко могут дотянуться руки нашего Клиента. Всё упирается в аукцион. Думаю, нового владельца обнаружить будет не так просто. — Значит нужно разобраться с системой аукционов, и лучше проконсультироваться у знающего человека, нам важны тонкости, — задумавшись, Дубин посмотрел на Игоря и вдруг поменялся в лице, — Точно, у нас же есть… — …Серёжа! — с улыбкой кивнул Гром, закончив его мысль, — Вот у него и спросим. — Я помню, он говорил, что занимался продажей на аукционах, — Дима аж заёрзал на стуле от нетерпения. — Всё так, — Игорь достал телефон и набрал знакомый номер, посмотрев на часы — рабочий день постепенно подходил к концу. — Да, Игорь? — Серёжа быстро снял трубку. — Привет, солнце, — губы Грома сами собой сложились в улыбку, — Ты как? Дома или в башне? — Всё в порядке, потихоньку заканчиваю работу, — в голосе Сергея тоже слышалась улыбка, и он не звучал таким убито-уставшим, как вчера, — Я ещё в башне, сегодня готовили площадку для завтрашнего форума. А ты как? Всё хорошо? Домой не собираешься? — Всё хорошо, — ответил Игорь, — С работой тоже. В общем-то, на сегодня я закончил, но хотел попросить тебя помочь мне и Диме разобраться с одним вопросом. — Конечно, если это в моих силах, то я помогу, — уверенно ответил Серёжа, — Что за вопрос? — Аукционы. Нужно вникнуть в систему, она для нас — тёмный лес. — Без проблем, я расскажу всё, что знаю. Опыт у меня в этой сфере достаточно большой, — Разумовский снова улыбнулся, — Приезжайте в башню хоть сейчас. — Приедем? — Игорь вопросительно взглянул на Диму, и тот согласно закивал, — Приедем! В течение часа будем. — Прекрасно! Я как раз свои дела закончу и смогу захватить что-нибудь поесть. — Я вроде перехватил, а вот у Димы глаза сонные и голодные, — рассмеялся Игорь, на что Дубин ответил: — Ну а что ты хочешь — я сегодня питался кофе и архивной пылью! — Понял! — от Серёжиного смеха улыбка Грома стала только шире, — Тогда я сейчас посмотрю, что у нас в столовой сегодня. Если ничего приличного, закажу доставку, идёт? — Идёт конечно! Ты только не суетись. — Передай, что я всеядный! — Дима понял, куда ушла нить разговора. — Вон, Димка говорит, что всеядный, — Игорь тепло улыбался, слушая ласковое Серёжино щебетание, — Ну давай, скоро приедем. — Жду! Люблю тебя, — с нежностью шепнул Разумовский, заставив сердце Игоря подпрыгнуть. — А я — тебя, — ответил он, желая оказаться рядом в эту же секунду, — Очень. — Очень, — спокойный голос Серёжи возвращал его домой, и Гром почувствовал, насколько устал за этот бесконечный суетливый день, — До встречи. — До встречи, — Игорь убрал телефон и посмотрел на Диму, — Ну что, поехали. Сегодня разберёмся с аукционом, а завтра потрясём Мажора и нашего «взрывного товарища». — Поехали, — Дима выключил компьютер и потянулся, зевнув в кулак. По пути в башню Игорь завернул в аптеку, где купил Серёжины капли для глаз — домой и на работу. Его наблюдательность говорила о том, что если пару недель назад, когда он заглядывал к Серёже в башню, пузырёк был наполовину пуст, то сейчас, учитывая объём работы, скорее всего, закончился вовсе. Дима украдкой наблюдал за Громом, отмечая про себя, насколько он стал заботливым, чутким и семейным — все эти слова едва ли можно было применить к Игорю, с которым он когда-то познакомился. Впрочем, даже сейчас на работе Гром оставался тем самым суровым Громом со взглядом хищной птицы, преследующей добычу, и только Серёжины звонки пробуждали в нём удивительно жизнерадостного улыбчивого человека. В сумерках башня смотрелась угрожающе огромной и недружелюбной, но люди, выходящие из неё, были вполне довольными и о чём-то меж собой перешучивались, спускаясь вниз по лестнице со стаканчиками кофе в руках. У дверей толпилась молодёжь, и судя по разговорам, это были пришибленные счастьем стажёры. — А меня Сергей похвалил, между прочим! — Вообще круто, что он не пафосный. Я всегда думал, что с ним нельзя просто взять и заговорить. — Ну он же тоже человек, хоть и занятой! Не обожествляй. — Придёте на открытие форума завтра, кстати?.. Услышав разговор краем уха, Игорь улыбнулся и зашёл с Димой в здание, попутно вытаскивая из карманов всё железное, чтоб пройти через рамку. — А вы к кому так поздно? Рабочий день почти закончился, — осторожно спросил охранник, на всякий случай просканировав их металлоискателем. — Андрей, не мучайте людей, пожалуйста! Это ко мне, — донёсся непривычно громкий голос Серёжи, и Игорь улыбнулся, заметив его силуэт в конце коридора. — Прошу прощения, — извинился охранник, пропустив его с Димой, и посмотрел на Сергея, который вышел им навстречу. — Давайте я вас познакомлю, — Разумовский мягко улыбнулся, — Андрей, это Игорь и Дима, они часто ко мне приходят и числятся в базе, кстати. Игорь, Дима, это Андрей — наш новый охранник. — Я правда прошу прощения за то, что прикопался, — мужчина виновато усмехнулся, — Работа. Для меня вы лица новые. — Нет-нет, всё правильно, — одобрительно кивнул Игорь. — Ну что, идём? — Серёжа заулыбался, глядя то на него, то на Диму, — Нам повезло, и в столовой сегодня действительно приличные вещи. Борща и булочек не осталось — стажёры всё растащили, но, Дим, я захватил тебе отбивную с пюре и шоколадный кекс. — А мне? — Игорь сделал жалобные глаза. — И тебе тоже! — с улыбкой кивнул Сергей, направляясь к лифтам и чувствуя тёплую ладонь Грома на талии, — Ты конечно сказал, что не голоден, но я-то знаю… — Стажёров мы видели, кстати! Счастливые, довольные, вдохновлённые! — улыбнулся Дима и, зайдя со всеми в лифт, нажал кнопку. — Да, там у входа образовалась секта свидетелей Сергея Разумовского, — рассмеялся Игорь, и Серёжа фыркнул, рассмеявшись тоже. — Ох, если я не поседею за эту неделю, это будет достижение, — он покачал головой, вздохнув. — Работы много, да? — сочувственно посмотрел на него Дима и обратил внимание на воспалённые красные глаза, — Ты… Ты же не плакал? — Нет, что ты, — Разумовский одарил его искренней тёплой улыбкой, — Просто глаза в последнее время меня проклинают, а капли закончились. — Смотри, сейчас будет фокус, — Игорь показал пустую ладонь, затем опустил её в карман и достал оттуда капли, — Оп-ля! — Ого! — просиял Серёжа и взял коробочку из его рук, — Ты ж мой спаситель! — Домой тоже купил, — Гром мимолётно мягко поцеловал его в висок и, взяв за руку, вышел из лифта к офису, — А вообще, показаться бы тебе окулисту. — Это рядовая усталость. Ты же сам мне сказал, что сейчас бешеный период дедлайнов и выступлений пройдёт, и станет легче, — Серёжа заметил обеспокоенный взгляд и ободряюще сжал ладонь Игоря. — Для профилактики лучше сходить, правда. Может тебе пропишут более эффективные капли, — Дима поддержал инициативу Грома и взглянул на Сергея, — Я наблюдаюсь у очень хорошего доктора, он действительно крутой и не решает все проблемы очками или операциями. Если хочешь, можем вместе к нему записаться — мне как раз через полторы недели на обследование. — Ну… — Разумовский задумался и потёр слезящиеся глаза, тщетно пытаясь избавиться от невыносимого жжения, — Вообще, наверное, можно. Игорь с восторгом взглянул на Диму, и тот аж воспрянул духом и весь выпрямился, сияя, как начищенный пятак. Чтобы затащить Серёжу в больницу, нужно было хорошенько изловчиться, но видимо Разумовский понимал, что глазам действительно было совсем плохо, а компания Димы оказалась отличной поддержкой. — Значит договорились? — переспросил Дима, сделав шаг в офис. — Да, договорились. Это будет очень своевременная помощь, — уверенно сказал Серёжа, улыбнувшись ему, и обратился к виртуальному помощнику, — Марго, включи свет! — Добрый вечер! — вежливо поприветствовала его Марго и продолжила, — Сергей, к вам должны прийти Игорь и Дима. — Они уже здесь, спасибо, — ответил Разумовский. — Не буду мешать, — отозвался мелодичный женский голос. — Какая приятная дама! — заулыбался Дубин. — Благодарю, вы тоже ничего! — игриво отреагировала Марго, и Игорь с Серёжей рассмеялись. — Я накрыл стол на скорую руку, — Сергей кивнул на диван и столик с едой, — Так что располагайтесь, отдыхайте и рассказывайте, почему вам вдруг понадобились аукционы. Только я сейчас с глазами обратно подружусь, минутку… Сев в кресло напротив, Разумовский открыл капли и, отклонив голову, закапал глаза и зажмурился. — Ну что, жизнь возвращается? — улыбнулся Игорь, с любовью и искренним переживанием глядя на него. — О да! — Серёжа поморгал и промокнул салфеткой проступившие слёзы, — Как же ты вовремя, Игорь. Спасибо огромное. — Лишь бы помогло, — тепло улыбнулся Гром и принялся за ужин, — А насчёт аукционов, вот, взгляни. Что можешь сказать про вещицу? Достав из папки документы на сапфир, Игорь положил их перед ним, и Серёжа с любопытством взял листки в руки. — Это цитрин? А нет, сапфир… — Разумовский внимательно рассматривал фотографии камня, — Здесь геммологическая экспертиза, я правильно понимаю? — Угу, — Дима с аппетитом уплетал ужин, — Как тебе камень? — Боюсь, я не специалист по ювелирке, но… — Серёжа закусил губу, — Сапфир редкого оттенка, яркий, крупный, огранка сложная. Цениться будет как крыло самолёта. — Так и есть, — Игорь кивнул, — Мы ищем некого преступника — Клиента, который хотел купить камешек у владельца ювелирного салона, но приобрести его можно было только через онлайн аукцион. — Для аукциона понадобилась справка, да? — предугадал Серёжа, — И её, естественно, не оказалось? — Быстро же ты схватываешь! — удивился Гром. — Просто я знаю, какая морока эта справка, — Разумовский поморщился, вспомнив, — Сначала ты её делаешь, заполняешь всякие бумажки, потом она проверяется организаторами аукциона, потом нужно внести копеечку не только за участие и верификацию, а ещё и за перевод, если аукцион международный, потому что по правилам нельзя прислать справку уже на английском, а это, опять же, время… Муторно до невозможности — пока пройдёшь все этапы, сто раз передумаешь участвовать. — Ага, отлично! — Дима просиял, жуя отбивную, — Прав был я, когда сказал, что Стольников наверняка не раз отшивал этим недобросовестных покупателей. — Да и нормальных покупателей такая перспектива напугает, поверь, — мягко усмехнулся Серёжа и отпил немного воды из стакана, — Есть лазейка с очными торгами, впрочем. Ты, например, можешь прийти на аукцион гостем, но поучаствовать, и никто не потребует с тебя справку — ты просто оплачиваешь лот по факту. — А что с гарантиями в этом случае? — Игорь задумчиво ковырял пюре в тарелке, — Я ж могу выиграть лот, но не оплатить, так? — Так, — согласился Сергей, — Но во-первых, все гости часто приходят по приглашению, то есть на таких мероприятиях редко попадаются случайные зеваки, а во-вторых, тебе всё равно никто ничего не отдаст без оплаты. Не оплатишь — будет скандал, тебя внесут в чёрный список, а лот выставят повторно. С онлайн аукционами сложнее, но гарантий больше — то, что ты прошёл все круги ада, чтоб сделать справку, уже говорит о серьёзных намерениях. Так что там с этим Клиентом? Он не предоставил справку и…? — Естественно, камень за это время ушёл с молотка. Клиент взбесился, потребовал у продавца, Стольникова, либо выкупить сапфир обратно, либо дать контакты нового владельца, но он сказал, что ни того, ни другого сделать не сможет. Это верно? — Верно! — подтвердил Разумовский, устроившись в кресле удобнее, — Выкупить обратно сразу не выйдет, естественно, а победителя аукциона раскрыть порой невозможно. — То есть? — Игорь заинтересованно прищурился, наклонившись вперёд. — То, как проводятся аукционы, вы наверняка знаете, — принялся объяснять Серёжа, — Кто предложит большую цену, тот и победил. Если аукцион проводится очно, участнику дают табличку с номером, которую он поднимает, когда хочет сделать ставку, а если торги проводятся онлайн, то все максимально зашифрованы. Иными словами, продавец зачастую не знает, кому именно в итоге уходит лот. Анонимность здесь приравнивается к безопасности. Более того, за человека, который хочет получить на аукционе какой-либо лот, часто выступает его поручитель — опять же, во имя безопасности. Поручитель и анонимность дают будущему владельцу той или иной вещи максимальное дистанцирование от потенциальных недоброжелателей. Так что ваш продавец прав. — То есть, шанс того, что Клиент найдёт нового владельца камня, минимальный? — уточнил Дима. — Да, это так, — уверенно кивнул Серёжа. — А если предположить, что Клиент найдёт очень хорошего хакера, взломает сайт и отыщет человека в базе? — Гром хитро прищурился. — Ну… Любая система несовершенна, поэтому такой вариант возможен, — Разумовский загадочно заулыбался уголками губ и убрал волосы за уши, — Только вот будет ли оно того стоить? Во-первых, Клиенту понадобится ОЧЕНЬ хороший хакер. Очень-очень хороший профессиональный хакер, услуги которого обойдутся ему в половину стоимости камня, за которым он охотится, если не больше. Взломать сайт и взломать базу данных — это разные вещи, и второе — куда сложнее. Крупные знаменитые площадки, где проводятся международные торги, защищены вдоль и поперёк — там хранятся данные самых влиятельных и состоятельных людей, а это не шутки, утечка может вызвать такие проблемы, что за всю жизнь не решить. — Предположим, что Клиент нашёл хакера, взломал базу и даже вышел на того, кто приобрёл камень. Что дальше? — С вероятностью восемьдесят процентов он наткнётся на поручителя, а поручитель даёт согласие ни при каких условиях не разглашать тайну настоящего владельца. — Допустим, Клиент всё же выудил из поручителя адрес владельца, — продолжил Игорь, — Пытал его или шантажировал, мало ли. — Поручитель может его направить по ложному следу, но допустим, — улыбнулся Серёжа, — Клиент находит владельца, а камня-то у него нет. Ни дома, ни где бы то ни было поблизости в сейфе — такие вещи под подушкой не хранят. — И куда же Клиенту податься? Допустим, под страхом смерти он выуживает у владельца информацию. Куда дальше? Банковское хранилище? — Боюсь, это уже прошлый век. Сейчас почти все произведения искусства и ценности хранят во фрипортах, — щёлкнул пальцами Серёжа, — Тут ваш Клиент сдуется окончательно. Шах и мат. — Фрипорты? — переспросил Дима, — Это что? Альтернативное хранилище? — Да, это специализированные места, которые находятся, как правило, у аэропортов, и они пользуются правом беспошлинного ввоза и вывоза товаров. Всё, что содержится там, считается офшорным, официально не находится ни в какой стране, и налоги на импорт, экспорт и имущество не применяются. — Зашибись, как удобно, — усмехнулся Игорь, покачав головой, и зафиксировал за Серёжей то, что он сказал, — И такое хранение считается законным? — Да, абсолютно, — Сергей взял со стола пузырек, закапал глаза снова и отклонил голову, крепко зажмурившись, — Во фрипортах хранятся вещи даже из государственных музеев. Их система защиты одна из самых совершенных, они охраняются и автоматически, и людьми, так что даже сложно допустить, чтоб Клиент до туда добрался. Совсем уж сказочный и гениальный преступник получится, да и камень не будет стоить всех приложенных усилий. — Почему ты так уверен, что сапфир будет храниться во фрипорте? — Дима внимательно его слушал, почти не моргая. — Если камень купили заграницей, то это точно фрипорт — никому не хочется платить налоги, да и если человек потратил такую крупную сумму на драгоценность, у него точно есть деньги на то, чтоб обеспечить ей достойное хранилище. Если сапфир был приобретён внутри страны, то с большой вероятностью он будет храниться в банковском хранилище, но и до него добраться не так-то просто, — пояснил Серёжа и поморгал уставшими глазами, — А вывести какую-то ценность из фрипорта или хранилища тоже та ещё морока — нельзя просто так прийти и забрать. Поэтому даже если Клиент доберётся до владельца и заставит его самостоятельно забрать камень, у владельца будет время, чтоб сориентироваться и начать бить тревогу. Но опять же, это очень маловероятный сценарий. — Отлично, мне всё более-менее ясно, — Игорь довольно заулыбался и закрыл блокнот, — Слушай, Серёж, а зачем вообще покупать такие дорогие штуки? Ситуация дурацкая — человек приобретает красивую вещь и тут же прячет её под ключ. Неужели это всё только ради последующей продажи? — Увы, в большинстве случаев это так и есть, — Сергей пожал плечами, — Картины или скульптуры ещё могут выставляться с пометкой «из частной коллекции», а вот с драгоценностями почти всегда так — покупают, чтоб через пару лет перепродать втридорога. Хотя, конечно, я не исключаю вариант коллекционирования. — Отлично, ты нам очень помог! — глаза Грома сияли, и сам он был полон воодушевления, несмотря на усталость, — Не думаю, что Клиент хакнул сайт — с большой вероятностью он застрял именно на этом моменте, если вообще пытался. Нам сейчас важно выяснить, ценен ли для Клиента сам камень, или же он только был предлогом, чтобы навредить Стольникову. — Что ты предлагаешь? — Дима вопросительно поднял бровь. — Пока не знаю точно… Возможно нам стоит вписаться в какой-нибудь очный аукцион и выставить там приманку — очень хорошую подделку этого сапфира. Хочется посмотреть на того, кто будет биться за неё до конца.

***

Возвращаться домой вместе ощущалось особенным праздником, который случался не так часто, но всегда радовал и Игоря, и Серёжу. Правда, каждый раз, когда Гром забирал его из башни, он всё равно чувствовал внутреннюю вину — ему казалось, будто он лишает Сергея технологического комфорта, в котором он был как рыба в воде, и насильно увозит в прошлый век, где ему совершенно не было места. Впрочем, все его сомнения рассеивались, когда Серёжа прыгал в машину и с радостным «едем домой!» щебетал о том, как здорово будет забежать в булочную, набрать всяких вкусностей и пить чай у огромного окна, слушая дождь. Радость становилась в сто раз ярче, когда они возвращались домой вместе, и на следующий день у обоих был выходной — это значило, что можно было не спать ночь напролёт, разговаривать обо всём на свете, обнимаясь как можно крепче, и быть настолько увлечёнными друг другом, что даже не заметить рассвета. Попрощавшись с Димой, который довёз их до дома, Игорь зашёл в парадную и начал подниматься по лестнице, не выпуская ладонь Серёжи из своей. Разумовский счастливо улыбался, следуя за ним, и, останавливаясь на лестничных пролётах, сладко его целовал — накопившаяся за день нежность была выше его сил и терпения. — Солнышко моё, — прошептал Игорь, улыбаясь, и на мгновение углубил поцелуй, подхватив Серёжу на руки, отчего тот пискнул, и его счастливый смех прокатился эхом по всему дому. — Осторожно, уронишь! — смеялся Сергей, крепко обнимая его за шею, и Гром довольно улыбался, поднимаясь с ним выше. — Ты что, не уроню! Как можно уронить то, что ценнее всего в этом мире? — Игорь с любовью взглянул на него, отчего Серёжа зарделся, его счастливая улыбка стала только шире, а в уголках глаз собрались озорные мелкие морщинки. Дом встретил их уютом и тишиной, закрыв собой от суеты минувшего дня, и в нём снова закипела тихая размеренная жизнь, наполненная бесконечными поцелуями, разговорами, смехом, шкворчанием чего-то вкусного на плите и ароматом вечернего чая с чабрецом, мятой и ромашкой. — Мне правда удалось вам помочь? — спросил Серёжа, сидя на коленях Игоря и поглаживая его по голове. Ему всегда было важно быть нужным и полезным, и поэтому помощь другим, особенно близким, его всегда воодушевляла. — Правда, — Гром уверенно кивнул и нежно поцеловал родинку на его шее, — За сегодняшний день свалилось столько разной информации, что переварить трудно. То, что ты рассказал, исключает некоторые догадки и открывает глаза на новые — это важно. — У вас всё получится, — Сергей излучал такую непоколебимую уверенность, что Игорь поверил в себя и Диму так, как никогда прежде, — Я это точно знаю. — А у тебя точно всё получится на завтрашнем выступлении, — Гром ласково поглаживал его по пояснице, с мягкой улыбкой глядя на точёный птичий профиль, — Как твой день прошёл? Всё подготовили? — Да, с технической точки зрения всё готово, — Серёжа улыбнулся и мягко чмокнул его в губы, — За это не переживаю. — А за что переживаешь, м? — За себя, — пожал плечами Разумовский, не в силах смириться со своим положением, — Вчера сильнее нервничал, конечно. Видимо по шкале принятия я уже болтаюсь где-то в промежутке между торгом и депрессией. — Отставить депрессию! — скомандовал Игорь и осыпал открытую шею поцелуями, заставив Серёжу довольно хихикать и сжаться от щекотки, — Я тебе пообещал помочь с репетицией — я помогу. — Может ты лучше отдохнёшь, а? — Разумовский крепко обнял его обеими руками, — Сам же сказал, что информации за сегодняшний день было много. Я не хочу тебя грузить ещё больше. — Это другое, — Игорь снова подхватил его на руки, встав из-за стола, и направился в комнату, — Давай посмотрим, что у тебя получилось. — Я тебя предупредил! — рассмеялся Серёжа и, оказавшись на диване, протянул ему планшет, — Сейчас буду нудеть. — А ты не нуди, — улыбался Гром, глядя на него с непередаваемой нежностью, — И не занижай свои способности. Ты ведь уже выступал, и всё проходило успешно, так ведь? — Так, — кивнул Разумовский, — Но у меня с выступлениями каждый раз как в первый раз… — Не оправдывайся, ты у меня молодец, — Игорь легонько взъерошил его волосы и взял планшет, на котором был открыт документ с текстом, — Давай, я тебя слушаю. — Кхм, — Серёжа встал, нервно заламывая пальцы, — Дорогие друзья… — Солнышко, ты не извиняешься, а приветствуешь, — мягко поправил его Игорь, — Давай чуть пободрее. — Ага, хорошо, — серьёзно кивнул Сергей и шумно выдохнул, выпрямившись, — Дорогие друзья! Приветствую вас на седьмом молодёжном IT-форуме… Игорь внимательно слушал Серёжу, перелистывая на планшете его приветственную речь, и видел, как сильно Разумовский переживал — его неуверенность выдавал подрагивающий голос, и нервные руки, которые никак не находили себе места. — Это ужасно… — тихо закончил Серёжа, беспомощно изогнув брови. — Нет-нет, всё хорошо, но видно, что ты волнуешься, — Игорь тепло ему улыбнулся и подошёл ближе, — Выдохни, солнце. У тебя прекрасная речь, и ты… Прекрасный. Бережно взяв его за руки, Гром взглянул в светлые глаза, но тут же непонимающе нахмурился, — Это что ещё за холодные ладошки? — он тихо рассмеялся и нежно поцеловал костяшки пальцев, — Серёж, ну ты чего? Я же тебя не съем. — Я просто представил толпу, и то, как все на меня смотрят, — признался Сергей, улыбнувшись уголками губ. — А ты постарайся не думать, что кто-то там на тебя смотрит! — Игорь проникновенно взглянул в его глаза, — Думай, что на тебя смотрю только я. Не надо бояться, надо себя преодолеть. — Угу, — кивнул Разумовский, серьёзно задумавшись, и крепче сжал его руки, — Ну что, ещё разок? — Ещё разок, но спокойно, и не паникуя, — поцеловав его в лоб, Игорь ласково погладил холодные ладони, согревая их в своих, — И руки твои я не отпущу. Буду держать их, чтоб они не дрожали. — Ну так-то я согласен выступать! — рассмеялся Серёжа, — Перед тобой и держа тебя за руки. — Представляй, что всё происходит именно так. Мысленно я с тобой всегда рядом, — Гром нежно прильнул к его губам и почувствовал, как Сергей заулыбался в поцелуй. Утро следующего дня наступило слишком быстро и слишком рано. Серёжа почти не спал, встал в половину четвёртого и тихо выскользнул из-под одеяла, удалившись сначала в ванную, а потом на кухню, где сварил кофе и в сотый раз сел повторять свою речь. Кофе совсем остыл, а он к нему даже не притронулся, чувствуя, как тревога неминуемо снова начала брать над ним верх. — Серёж, иди поспи ещё часок, а? Я тебя разбужу, — взъерошенный Игорь заглянул на кухню, потирая сонные глаза, — Четыре часа, ты чего так рано подхватился? — Я разбудил тебя всё-таки? — Серёжа посмотрел на него извиняющимся взглядом, — Прости, пожалуйста. Я хочу уехать в половину шестого, чтоб не попасть в пробку. — Успеешь ты до пробок! Прошу тебя, поспи, будешь ведь совсем сонным, — Игорь сел за стол рядом и зевнул, прикрыв рот ладонью. — Нет, если я не доберусь до башни хотя бы за два часа до начала мероприятия, то волнение меня окончательно добьёт, — Серёжа тяжело вздохнул. — Ладно, смотри сам, как тебе лучше, но помни, что всё хорошо, и нет повода для паники, — спокойно сказал ему Игорь и заметил, как его испуганно-напряжённый взгляд немного смягчился. Посмотрев на часы, Серёжа чмокнул Грома в щёку, встал из-за стола и пошёл в комнату гладить рубашку и брюки, а Игорь даже не стал уговаривать его что-нибудь поесть — знал, что это бесполезно, когда на Сергея накатывала тревога. Захватив его остывший кофе, он сделал глоток и вернулся в комнату следом. — А что Птенец обычно делает в таких случаях, м? — с любопытством спросил он, сев на край дивана, — Кнут и пряник? — Кнут и… Кнут! — рассмеялся Серёжа, вытянув рукав рубашки на гладильной доске, — Он меня обычно доводит чуть ли не до нервного срыва, чтобы я сам сделал вывод, что всё не так плохо, как мне кажется. — То есть, я должен тебе наговорить кучу плохого, чтобы ты сам себе доказал обратное? — Гром улыбался, поглядывая на него поверх кружки. — Нет, не надо! Птичьи методы работают только с Птицей, — запротестовал Сергей, помотав головой, — Я настраиваюсь на то, что в зале не будет никого, кроме нас с тобой, и ты будешь держать меня за руки. — Вот это правильный подход, — одобрительно кивнул Игорь и принялся наблюдать за тем, как следующие двадцать минут Серёжа метался из угла в угол, одеваясь на ходу, застёгивая дрожащими пальцами пуговицы и дыша по специальной технике, чтобы снизить градус волнения. В какой-то момент Гром не выдержал мельтешения, встал и, хорошенько встряхнув его, крепко поцеловал, тут же ощутив, как расслабились напряжённые узкие плечи. Гром понимал, что не мог его успокоить, а слова о том, что всё хорошо, не имели никакого воздействия, но он точно знал, что поцелуи и прикосновения полностью перетягивали внимание Серёжи, и поэтому шансы на то, что он хотя бы немного отвлечётся, резко возрастали. — Ох, Игорь… — Сергей прижался лбом к его лбу и, прикрыв глаза, медленно выдохнул, словно очнувшись от паники. — Переживёшь сегодняшний день, а завтра вечером пойдём гулять, хочешь? — Игорь потёрся носом о его нос, улыбаясь. — И в кино? — воспрянул духом Серёжа. — И в кино! — улыбка Грома стала шире, — К тому же, послезавтра выходной. Думай о том, сколько всего хорошего ждёт тебя после. Опустив взгляд, Игорь заметил, что рассеянно-нервный Серёжа начал застёгивать рубашку не с той пуговицы, и поэтому она была перекошена. — Давай-ка я, — тихо рассмеялся он, расстегнув рубашку и застегнув её обратно, — Чудо моё. — Криво застегнул, да? Вот позорище, — Разумовский тоже рассмеялся и провёл ладонью по лицу, — Ладно, кажется, мне немного легче. — Вот и отлично! — Игорь бережно погладил его по плечам, — Поверь, всё хорошо будет. — Как ты обычно говоришь? Пять минут позора, и свободен? — смеялся Серёжа, обнимая его обеими руками. — Э нет! — Гром фыркнул, — Это только у меня на совещаниях пять минут позора, потому что я постоянно нифига не готов! Перешучиваясь с Игорем, Разумовский действительно почувствовал себя свободнее, и ему даже дышать стало легче. Одевшись, он ещё раз обнял Игоря на прощание. — Ну что, такси на месте. Всё, что нужно, я взял… Планшет с собой, флешка — тоже. — Ни пуха, ни пера! — Гром чмокнул его в губы, улыбнувшись. — К чёрту! — ответил Серёжа, продлив поцелуй, и сделал решительный шаг за дверь. — Напиши или позвони, как доедешь! — крикнул Игорь ему вслед, выглянув из квартиры. — Обязательно! — донеслось этажом ниже. Такси приехало вовремя, из дома Сергей вышел в более-менее спокойном расположении духа, и если исключить утренний приступ паники, то день начался хорошо. Занимался рассвет, ложиться спать уже не было смысла, и Игорь решил потратить время на то, чтобы освежить в памяти дело и вникнуть во множество новых деталей, поэтому он умылся, сварил кофе и принялся листать за столом рабочую папку. Очнувшись через час, Гром понял, что уже пора было бежать на работу. Залпом допив остаток кофе и поморщившись от попавшей в рот гущи, он быстро оделся и вдруг обнаружил на столе у Серёжиного ноутбука флешку — ту самую, чёрную с прозрачной крышечкой. «Планшет с собой, флешка — тоже…» — вспомнил он слова Разумовского, но планшета действительно не было, а вот флешка лежала на месте. Чертыхнувшись, Игорь схватил телефон и увидел сообщение от Серёжи, в котором было сказано, что он доехал и начал подготовку. Набрав Серёжин номер, Игорь взял флешку и покрутил её меж пальцев, напряжённо вслушиваясь в гудки, но Разумовский не брал трубку, потому что наверняка уже нырнул в работу с головой. — Блинский блин… Ну Серёжка! — процедил Гром сквозь зубы, собираясь с мыслями. «Ладно. Ладно, хорошо… Думай, Игорь, думай!» — выбежав из дома и судорожно соображая, как поступить грамотнее, Игорь не понял, как добрался до работы. Флешку нужно было передать Серёже во что бы то ни стало, а ехать на машине было чревато простаиванием в пробке. «Опа, мигалки!» — заметив несколько свободных машин с проблесковыми маячками на стоянке во внутреннем дворе участка, Игорь быстро внёс себя в список, прыгнул в одну из них, включил сирену и рванул с места на главную дорогу. Объезжая все пробки и светофоры, он мчался к башне, поглядывая на часы, и к своему удивлению и немалой радости, отлично укладывался во время — Гром не мог допустить, чтобы хоть что-то пошло не так на Серёжином мероприятии, за которое он безумно переживал. Подъехав к месту и резко затормозив, Игорь ещё раз набрал номер, но он снова оказался недоступен. — Ладно… Гром выбежал из машины, чувствуя на себе обеспокоенные взгляды собравшихся на мероприятие людей, и буквально влетел в здание, где его встретила толпа охранников. — Полиция? В чём дело? — навстречу ему вышел начальник охраны, и Игорь отработанным движением достал документы. — Майор Игорь Гром, — представился он, часто дыша, — Всё в порядке, ничего не произошло, никого не надо эвакуировать, мне срочно нужен Сергей Разумовский. — У него важное мероприятие, он просил никого к себе не пускать. — Да знаю я! — огрызнулся Игорь, посмотрев на часы. — Игорь, вы? — узнал его охранник Андрей, — Проходите, вы же в базе. Только не факт, что Сергей… — Факт! Спасибо! — Гром пролетел через рамку и метнулся к лифтам, которые, как назло, ехали слишком медленно с верхних этажей. — Ну давай, давай, давай же! — он нетерпеливо нажимал кнопку, глядя то на табло, то на часы. В это время Серёжа нервно ходил из стороны в сторону в своём офисе, заламывая пальцы, считая минуты и пытаясь держать дыхание ровным. — Сергей, к вам Игорь! — объявила Марго, и у Серёжи удивлённо округлились глаза. — Игорь?.. Гром чуть не вышиб дверь лбом, вломившись в офис, подлетел к Разумовскому, запыхавшись, без слов вручил ему флешку и рухнул на диван. — Ты… Это… Забыл… Серёжа посмотрел на флешку в своей ладони и широко заулыбался, на мгновение зажмурившись. Когда-то он рассказывал, что привык по старинке таскать некоторые документы на флешках — ему было спокойнее, когда данные хранились на разных носителях, и такая тревожная привычка на самом деле не раз его спасала. Набрав стакан воды, он протянул его Игорю, сел рядом и немного виновато тихо сказал: — Игорь, родной… Спасибо большое, но… Это моя домашняя флешка. Рабочую я забрал. — А? — Гром сначала не понял, а потом, когда его осенило, залпом выпил воду и отклонился на спинку дивана, беспомощно рассмеявшись, — Вот же блин… Серёжа не мог отвести от него счастливого влюблённого взгляда, и улыбка не сходила с его губ. — Я так сильно тебя люблю, — он бережно провёл лёгкой ладонью по колючей щеке, — Слов не хватит, чтоб описать. — А я люблю тебя, — улыбался Игорь, и он сам себе казался бесконечно влюблённым дурачком, — Видимо забрал на себя твою суету. — Похоже на то, — Серёжа с улыбкой снова взглянул на флешку и прижал её к своей груди, — Зато какая замечательная история теперь у этой вещицы! — И не говори, — Гром покачав головой, — Так быстро я до башни ещё никогда не добирался! Скажи своей охране, что всё в порядке, и они молодцы. Оперативно реагируют. — Обязательно скажу, — пообещал Разумовский и взглянул на часы, — Ну что, пора идти. — Пора, — оставив нежные поцелуи на уголках его губ, Игорь заботливо пригладил медные волосы, залюбовавшись, — Какой же ты у меня красивый. На секунду потеряв дар речи, Серёжа покраснел так, что запылали уши, а затем снова лучезарно заулыбался, оказавшись в крепких объятиях. — Ты очень торопишься? — он робко спросил Игоря, взглянув в глаза, — Может останешься хотя бы на полчаса? Послушаешь моё выступление в начале. — А можно? — удивился Гром. — Конечно можно! Пойдём, я покажу тебе зал, — взяв его за руку, Серёжа вышел из офиса, вызвал лифт и впорхнул в открывшиеся двери, окрылённый внезапно свалившимся счастьем. Глядя на него, Игорь не мог сдержать улыбки, но почувствовал, как вдруг сам начал немного волноваться и переживать — это было странное, новое и незнакомое чувство, когда ум совершенно переставал слушаться, а логика не работала. Гром прекрасно понимал, что Серёжа был отлично подготовлен, но сердце предательски сжималось в груди, когда он видел количество собравшихся людей и масштаб мероприятия. В какой-то момент он понял, насколько глупо звучали его слова о том, что не стоило переживать — причина на то определённо была, и тревога Сергея была оправдана. — Так, давай-ка мы пройдём другим путём… — предложил Разумовский, заметив сквозь прозрачные двери лифта представителей прессы, — Выходим и поворачиваем налево. — Понял. Я тебя прикрою. Разумовский вышел из лифта, спрятавшись за Игорем, и резко свернул в пустой коридор с офисами. — Кажется, не заметили, — выдохнул он, — Выловят — не отвяжешься, а если начнёшь вежливо объяснять, что все вопросы стоит оставить на конференцию, то напишут гадостей о том, какие у нас тут все заносчивые снобы. — Понимаю, — усмехнулся Игорь, осматриваясь и запоминая дорогу, — Мы тоже не любим прессу. Собираются, как коршуны, мешают, а потом получается, что полиция плохая. Не все такие, конечно, но экземпляры попадаются. — Да везде так… Ну что, мы пришли. Тебе по лестнице наверх и направо, а мне — прямо. Занимай любое место, кроме нижних пяти ярусов, — Серёжа снова взял его руку, — Ой, какая у тебя ладонь холодная… — Фигня, замёрз немного, — тут же нашёлся Гром и ободряюще ему улыбнулся, не выдавая нахлынувшего волнения, — Удачи, солнце. Я рядом. Счастливо улыбнувшись, Серёжа кивнул и прикрыл глаза, ответив на головокружительно горячий поцелуй. Всё было хорошо. Всё было просто замечательно. Собирающиеся люди были настроены максимально позитивно, день обещал быть насыщенным и ярким, а поводов для переживаний не было абсолютно никаких. Стоя за сценой, Разумовский медленно выдохнул и улыбнулся, зная, что когда он выйдет, ему не придётся включать воображение, и Игорь действительно будет на него смотреть, ровно так же, как дома. На мгновение он поймал себя на мысли, что даже хотел выступить, и это ощущалось чем-то волшебным и непрожитым вовремя в далёком детстве, когда ты сначала долго репетировал выступление школьного спектакля, будто от него зависела вся жизнь, нервничал, а потом дрожал за кулисами в предвкушении, ибо в зале находился родной человек, от которого исходила волна поддержки и гордости, и перед которым хотелось проявить себя самым лучшим образом. И, конечно же, после выступления обязательно были крепкие объятия, добрые слова и много любви, а дома в холодильнике уже стоял торт, который можно было есть вместо обеда и ужина. Серёжа ждал своей минуты и думал о том, какой он счастливый, ведь его окружала любовь: любимый человек, любимая работа, любимый дом. Игорь сидел в зале, скрестив руки на груди и нервно постукивая ногой по полу. Его профессиональный взгляд сканировал толпу, но подозрительных людей там не было — только студенты, стажёры и молодые специалисты, которых объединяла любовь к общему делу. Когда Сергей появился на сцене и приветственно помахал всем рукой, зал взорвался аплодисментами, и Игорь забыл, как дышать. Его любимый тревожный Серёжа, который ещё сегодня не знал, куда себя деть от страха и переживаний, сейчас излучал уверенность, и его профиль на огромном экране то и дело озарялся улыбкой. Гром внимательно слушал и смотрел на него, не моргая, и его всего переполняла такая необъятная любовь и гордость, что от них слёзы стояли комом в горле — давно забытое чувство, которое вдруг пробудилось и стало в несколько раз сильнее. — А свою приветственную речь я хотел бы закончить важным советом, который услышал вчера и теперь спешу им поделиться: не надо бояться, надо преодолеть себя. Услышав свои слова, которых, естественно, не было в изначальном тексте, Игорь удивлённо встрепенулся и выпрямился. — Мы собрались здесь, чтобы научиться новому, обменяться опытом и вместе попробовать воплотить абсолютно разные идеи, — продолжил Сергей, — Я знаю, как бывает страшно. Знаю, как сложно что-то начинать, когда кажется, будто весь мир не поймёт и не примет. Я не могу отвечать за весь мир, но вы можете быть уверены, что здесь рады всем. За неделю, что будет проходить форум, мы постараемся сделать всё, чтобы каждый был услышан — вы найдёте помощь и поддержку в реализации своих проектов. Поэтому ничего не бойтесь. Преодолейте себя, заявите о себе, сделайте шаг. Порой достаточно, чтобы в вас верил хотя бы один человек, — Серёжа нашёл взглядом Игоря и лучезарно ему улыбнулся, закончив свою мысль, — А я верю в каждого.