Помощник шерифа остановись....ГАРРЕТ!

Во время поездки в дороге Гаррет уснул, как раз на том самом повороте, куда заехал Джон. Мужчина взял Гаррета на руки, в двери сразу показали с врачи , полностью одеты в белое. ***Не переживайте, все будет хорошо. Вылечим, не такое бывало.*** Джон неохотно внес мужа в белую комнату, которая была полностью белой, стены были мягкие . Мужчина передает вещи, последний раз подходит к мужу, целует его, а у самого сердце сжимается от горести. ***Надеюсь тут все будет с тобой хорошо…. Я заберу тебя от сюда, но попозже. Когда ты будешь здоров.*** У Джона глаза увлажнялись с каждым шагом, которые медленно уходили от помощника. Гаррет проснулся в ту самую минуту, когда дверь с щелчком закрылась. Парень не понимал, куда опять занесло его задницу и почему с ним нету любимого. Гаррет встал, походил маленькие шажки, начал соображать что было и что нужно дальше делать. В ту же минуту входит другой человек. Это был мужчина в очках, белой шапке с крестом и белом халате, штаны на нем были идентичны предыдущей одежде. Человек поставил стул перед Гарретом, уселся на него, достал блокнот ч ручкой и начал говорить своим голосом : ***Здравствуйте, я ваш лечащий врач, меня зовут Стэйси Прат. Я буду лечить вас на протяжении всего времени . Пожалуйста, скажите мне свои инициалы.*** Гаррет не поверил своим ушам. Заместитель Пратт работал в псих больнице?!. А ведь совсем недавно, он орал о пощаде в клетке Иакова. Пратт не изменился совсем, ну практически. На лице, где красовались пятна от Такова, образовались белые шрамы. Волосы отрасли так, что теперь их можно забирать в хвост. Гаррет обрадовался на мгновение, ведь возможно этот человек должен его помнить, по крайней мере, так считал Гаррет. *** Мужчина, скажите пожалуйста мне свои инициалы. Вы помните кто вас сюда привел? - Пратт смотрел прямо в глаза помощнику, его взгляд ничего не выражал- вы что-то чувствуете в данный момент? Боли, чувства. в душе, телесные?*** ***Пратт! Привет! Я та-ак рад тебя видеть? Дружище ты бы не мог мне помочь, я должен вернуться к своим людям - с улыбкой говорил Гаррет- я тут долго не хочу торчать, сам понимать должен:).*** Но Пратт так и остался сидеть с каменным лицом, помощнику было не понятно, слышит ли его человек или нет. Но он продолжал повторять практически одно и то же. Пока не понял, что все это бесполезная трата времени. Сдавшись, Гаррет начал свой рассказ о том, кто он, откуда. А тем временем, Джон уже вернулся к родному дому, но теперь уже совсем пустому и холодному. С уходом Гаррета, вся та теплота, то веселье и уют, словно ушли вместе с ним. Теперь в доме остался мрак, темнота, грусть, тоска и депрессия. Персик жалобно мяукал около дверцы. Джон вошёл и даже ничего не проявил по отношению к пуме. Мужчина разделся, принял душ, выпил горячего чая, уселся на диван и тоска взяла над ним в верх. В мыслях крутились недавние сцены счастья, которое уносят белые люди. В грудь ощущалось что-то неприятное, сердце кололо, а глаза становились влажными . Джон прикрыл лицо обеими руками и полностью развалился на диване вверх животом к потолку. Он думал, что поступает правильно: ***Господи, помоги мне. Я думал, что делаю так как должно быть. Как говорило мне сердце. А теперь я понимаю, что мне подсказывал сам дьявол…. Бог отвернулся от меня… Как мне всё исправить???!!*** Не выдержав больше, Джон закричал от душевной боли, от осознания всего произошедшего. Он швырял все что попадалось ему под руку, но когда он поднял в руке фотографию, где стояла вся его семья, он увидел на ней себя и мужа. Оба любящих друг друга человека улыбались, казалось, что ничего не может случиться у таких счастливцев, но жизнью крутит сатана. Мужчина поставил фотографию обратно на полку, пошел к холодильнику и взяв оттуда бутылку алкоголя, уселся на диван и включил телевизор. Ближе к 18-19 часам Джон был в хламину, разговаривал сам с собой, икал от большого выпитого количества алкоголя, материл все и всех на чем белый свет стоит. В коридоре зазвонил его мобильный телефон, пьяный человек не спеша поковылял до него, он надеялся на звонок от Гаррета, но это звонил его старший брат, Джозефф. Со словами: "пшльнахр боатиш" Джон поставил телефон на вибрацию, еле передвигая ногами поплелся на 2 этаж и увалился на кровать . Она показалась ему холодная, а комната мрачная, ведь в ней не было помощника, который бы улыбнулся ему, посмеялся, поругался бы на него за алкоголь. Не с кем было лежать в обнимку, теперь некого целовать в лоб с утра пораньше, остается наслаждаться одиночеством. Оно продлится всего какие то месяцы, а может и год, но для Джона это будет вечностью. Он снова пустил слезу горечи. Пума пришла к нему и уселась в ногах, последнее, что видел Джон Сид были звезды в окне, но они были мутные, а дальше наступила полная тьма. Пума промурлыкала кошачьим голосом уже где-то далеко-далеко в темном сознании, глухим эхом, отдающимся в сердце.