***
Ранним утром, ещё до того, как открылись все магазины, кафетерий, школа и городская библиотека, вишневый джип с ободранной на бампере краской остановился у небольшого магазинчика одежды. На двери висел большой замок, жалюзи были закрыты на ней и на витринах тоже. — Это обязательно? — Тедди было не по себе. — Если заберём что-то слишком очевидное из дома твоей тётушки, считай, обречём её на допросы в «Меркоф». Ты же подписывала документы о неразглашении? — бесстрастно спросил Билли. Взгляд у него был стальным. — Да. — И я — да. Согласно этой бумажке, они имеют право на обыск и конфискацию твоего имущества, а также требование о содействии твоих близких. — Это где такое написано?! — вспыхнула Тедди, и Билли рассмеялся. — Там, всё там. Их протоколы очень ловко составлены, у них грамотные спецы. Остаётся только диву даваться, когда остаёшься в дураках. Но это будем точно не мы. Он вздохнул и осмотрелся. — Кажется, никого. — Место здесь не самое людное, прямо на въезде в город, скорее это магазин для туристов, — неуверенно кивнула Тедди. — Но здесь может быть сигнализация. — Тогда я её отключу. Теодора нахмурилась. Следом за Билли вышла из машины, обняв себя за плечи: ветер крепчал. — А как… Он положил два пальца себе на лоб, прикрывая глаза. Сосредоточившись взглядом на двери, зашторенной жалюзи, Билли Хоуп представил как обычно, что влетает в угольное ушко, сжавшись до размера крохотной точки. Вальридер ощущался чужим холодным присутствием, удушающим кольцом обвился вокруг шеи и запястий. Билли дёрнул щекой и исподлобья вперился в дверь. Руки сжались в кулаки, и под пальцами воздух загустел, как желатин, задрожал. Тедди боялась даже вздохнуть. Он не справится. Ничего не выйдет. Бам! Она вздрогнула и отшатнулась. Словно невидимый камень из пращи ударил в жалюзи так, что те вспучились, а на уровне глаз осталась глубокая вмятина. Бам! Снова послышался хлопок. Взвизгнув и устало завыв, сигнализация моргнула над дверью красным огоньком и смолкла. Тедди изумлённо посмотрела на Хоупа. Лицо его разгладилось, он моргнул и взглянул на неё. — Пойдём. Она покачала головой и двинулась следом, обходя лужи. Оба были босыми, оба — в изорванной грязной одежде душевнобольных. Билли безразлично прошёл прямо по холодной воде. Коротко замахнувшись, он встал у двери и замахнулся. Удар, ещё один и ещё! Жалюзи смялись, замки снизу сорвались, и Билли легко поднял их и высоко ударил близ дверной ручки ногой. Дверь вышибло. Тедди тихо присвистнула, когда Билли встал в проёме и упёр в бока руки, всматриваясь в тёмный магазин. — Ну вот, — вздохнул он. — Готово, можете войти, леди. Насколько же он силён? Она кивнула и нырнула в темноту. Билли вошёл следом и опустил за собой сначала жалюзи, а уже потом закрыл дверь. — У нас есть максимум минут тридцать, — Тедди взглянула на большие круглые часы на стене: пять тридцать утра. — Управимся? — Какой разговор, крошка, — подмигнул Билли. — Зажигай спичку. — Что? Она непонятливо моргнула, а затем улыбнулась. — Ты служил в армии, выходит? В магазине было множество товаров — от хозяйственных и туристических до сувениров и, конечно, кое-какой одежды. Сперва оба прошли в маленький застенок, где у сотрудников был обустроен туалет. И Теодора, и Билл с удовольствием умылись и попытались отмыть себя как могли от крови. Вода из крана текла только холодная, но Тедди всё же помылась всюду — особенно тщательно там, где её касался ублюдок Глускин. Истерики пока не было, нет. Она знала, что это тоже такая отложенная реакция на шок. Почти вариант нормы. Что кошмар будет потом, когда она себе его позволит — и когда посчитает, что находится в безопасности. Билли, умытый и посвежевший, выглядел года на два так точно моложе. Взгляд у него стал более ясным. Тедди взяла со стеллажа футболку с длинным рукавом и надписью через грудь «Колорадо», встряхнула её. — Надеюсь, здесь есть джинсы, — пробормотала она и вздрогнула, когда Билли кинул ей прямо в руки тёмно-синий комок. — Спасибо! Он быстро снял с вешалки большую серую толстовку, просунул в вырез голову и накинул капюшон. — Ты куда? — удивился он, когда Тедди отошла за прилавок. В ответ она смущённо подняла руку с футболкой. — А, прости. Ладно. Билли пожал плечами и снял, пока Теодора была занята переодеванием, грязные штаны. Окровавленную тряпку он скомкал и кинул на пол, а сам быстро влез в джинсы и заозирался в поисках обуви. — Чёрт, — с досадой вздохнул Хоуп. — Придётся и дальше гулять босиком. — Погоди, сейчас что-нибудь приду… — Теодора скинула рваную футболку и осеклась. С изнанки на ней всё это время была нашивка: собственность клиники Маунт-Мэссив. Тедди гадливо скривилась. Собственность. Маунт-Мэссив никогда не отпускает. Дорогая, неужели ты разлюбила меня?! Она передёрнулась и отшвырнула футболку прочь, словно ядовитую змею. Резко провела руками по плечам, да так, что оставила на коже царапины, и сжалась, быстро нацепив новую одежду. Билли непонимающе вскинул бровь, но ничего не сказал. Иногда говорить и не нужно, особенно если понимаешь человека как себя. И Билли понимал. Он видел больше ужасов, чем Теодора, и переживал их дольше. Наверное, он просто очерствел сердцем. Теперь Маунт-Мэссив вшили ему не на одежду как бирку, а под кожу. Всё, что он мог — быстро натянуть носки, затолкать в карман дополнительную пару. А затем решительно подойти к своей компаньонке. — Теодора, — он оперся о стойку локтями и ласково улыбнулся. — Долго будем здесь торчать, а? Сама сказала ведь, у нас тридцать минут или около того. Шмыгнув зарозовевшим носом, она подняла на него влажные от вскипающих слёз глаза. Губы у Билли стали узкой полоской. Правая рука медленно сжалась в кулак и разжалась. Было что-то в самой глубине этих глаз, что напугало его, словно она потеряла что-то в этой клинике. Или у неё отняли. — Можешь звать меня просто Тедди, — хрипло шепнула она и покосилась вбок.***
Билли нашёл большой чёрный рюкзак с яркими молниями и туда сложил всё, что по первости могло им сойти: моток крепкой канатной верёвки, четыре небольших пол-литровых бутылки воды, сухие перекусы, спички, две зажигалки, запасные носки, темные очки со стойки у автомобильных товаров, две бейсболки — обе чёрные, и туристическую бумажную карту Западного побережья. — Ты умеешь собираться быстро, — одобрила Тедди. Хоуп надел бейсболку, аккуратно опустил и ей на глаза козырёк. — Я старался. Погоди, я осмотрю всё напоследок. Мало ли. Он закинул рюкзак себе на плечо и, пока Тедди вскрыла алюминиевую баночку содовой, вдруг в последний момент зашёл в кладовку. — Эй, Тедди! — судя по голосу, он сиял. — Угадай, что у меня здесь есть? Она и представить себе не могла, что именно, но когда Билл вынес женские кроссовки, возбуждённо расширила глаза. — Брось! — Посмотри на размер. Тебе сойдёт? Она подошла, взяла кроссовок в руки и взглянула на язычок. Широко улыбнувшись, так, что на лице вспыхнули веснушки, Тедди кивнула. — Ещё как сойдёт! Билли, у тебя не зря фамилия Хоуп. Он усмехнулся и подсадил девушку на стойку, приподняв её за талию. Тедди на секунду растерялась, покраснела — но затем взяла себя в руки. С ней за последние дни такая дичь творилась, что это — всего лишь обычная и приятная человеческая забота. — Я смогу вполне и сама. — Перевяжи пока себе руку. — Он положил ей на колени бинт и бутылочку с перекисью. — Думала, я не увижу? Ха-ха. — Хорошо, он не отчикал мне безымянный палец, — меланхолично отозвалась Теодора, глядя на культю вместо мизинца. — Шутка про обручальное кольцо? Поверь, я нашёл бы место, куда его пристроить. Билли уже обул её в один кроссовок и ловко зашнуровал. Теодора расширила глаза, отвинчивая крышку перекиси. — Что? — он непонятливо моргнул. — Что ты на меня так смотришь? Я сказал всё, что хотел. Тедди покачала головой. Ладно, про несмешные шутки она подумает потом, сейчас нужно сосредоточиться — может быть больно. Раз-два-три-вперёд! Она облила руку перекисью и стиснула зубы. Процедила сквозь них: — Чёртовы психопаты!!! — Согласен, — кивнул Билли и закончил шнуровать второй кроссовок. — Так, у меня всё готово. Я помою руки и помогу тебе с повязкой. С ним дело вправду пошло куда быстрее. Билли Хоуп очевидно имел некоторый опыт в оказании первой помощи, и Тедди прищурилась, глядя, как он ловко заворачивает бинт на ладонь: — Ты ничего не хочешь мне рассказать, мистер-заботливый-парень? — Я служил в армии, ты догадалась, — сознался он и оборвал бинт, чтобы завязать его. — Там таким вещам учат. Они закончили с перевязкой, быстро собрали пожитки, подхватили грязную одежду. — Я понимаю, что следаки сразу подумают, что кражу со взломом совершили мы, но всё же не будем так нагло оставлять им зацепки, — заметил Билл и бросил одежду в машину. Туда же, на заднее сиденье, отправился рюкзак. Верхней одежды у них по-прежнему не было. Билли опустил смятые жалюзи: пока на улице было пусто, но стоило поторопиться. — Ты продуман, — протянула Тедди и щёлкнула креплением ремня безопасности, садясь на место водителя. — Наверное, — согласился Билли. Джип резво въехал в лужу, разбрызгивая воду по обе стороны колёс, и ребята уже куда более бодрыми направились в конечную точку своего маршрута в городке Лавленд: а именно, домой.***
Она подозревала, что тётя просто убьёт её на пороге, затем прикопает труп в саду — а иначе зачем ей столько клумб и рассады?! — и скажет, что так оно и было. Побледнев, Тедди сглотнула и мельком посмотрела на скромный дом в окружении деревьев и стриженой лужайки. — Всё нормально? — Билли положил руку ей на плечо. — Тэд. Сейчас не время тормозить. — Я знаю. Только разговор с тётей будет ой каким непростым. Хоуп кивнул и почесал в затылке, задумавшись. — Ты не хочешь сообщить обо всей этой истории родителям? — замявшись, спросил он, и Теодора спокойно откликнулась: — Некому сообщать, малыш. Так что… — она вздохнула. — Сейчас я чувствую себя как в школе, когда обещала прийти с вечеринки трезвой в час ночи, а заявилась домой в пять утра и на руках у вусмерть обкуренного одноклассника. Билли хмыкнул и первым вышел из машины. Оглядевшись по сторонам, он подхватил с сиденья рюкзак — на всякий случай — и поманил девушку следом за собой. — Если тебе полегчает, я пробегусь по траве босичком первым до двери, — сказал он. Тедди покачала головой. — Да тётя тебя с потрохами съест, и на закуску — Вальридера твоего, — хмуро сказала она вслед его широкой спине, но тоже встала из-за руля и поплелась к входной двери. Но не успела Тедди и на первую ступеньку террасы взойти, как тётя вылетела наружу, словно торнадо — небольшое, худенькое, но крайне злое торнадо — и выплюнула скороговоркой: — Я-же-говорила-если-пропадёшь-хоть-на-день-я-вызову-туда-полицию-береговую-охрану-и-спецназ!!! «Спецназ вызвали в «Меркоф» — угрюмо подумала Тедди, а вслух лишь сказала: — Тётя Эм, я… — МОЛЧИ! Тётя сурово взглянула на неё глазами зелёными как крыжовник, и Тедди поняла, что она очень, очень рассердилась. Вот и сейчас забормотала, пока тётя не разорвала её на части: — Мне есть что объяснить. Тётя, правда, это очень серьёзно! Дай нам пройти, пожалуйста! — Нам? — переспросила Эм и сощурилась, окидывая недовольным взглядом Билли. Он спокойно стоял у Теодоры за спиной, сунув одну руку в карман, а второй придерживая рюкзак за лямку. — С этим-то «нам»? Какого уголовника ты притащила в дом? Что вообще произошло?! — Не здесь, — замотала головой Тедди, — прошу, нам надо зайти! Чтобы никто не увидел. И он не уголовник. Тётя побелела, краски сошли с лица в веснушках. Она сразу посторонилась, пробормотав при виде избитого и босого Билла громкое «О Боже». Первым делом попав в дом Каллаханов, он спросил: — Мэм, к вам не приезжали в последние дни по поводу племянницы? Никто из «Меркоф» не был здесь? — Нет, — тётя растерялась, а когда она теряется, сразу идёт в атаку. Это к хорошему не приведёт, так что Тедди мигом взяла ситуацию в свои руки: — Пожалуйста, подумай, это правда важно. Кстати, пока ты думаешь, я вас друг другу представлю. Это Уильям Хоуп, — она положила руку ему на локоть. — Можете звать меня как все, просто Билли. — Знаешь, просто Билли, — фыркнула Эм и скрестила руки на груди, — что-то мне сдаётся, из-за тебя весь сыр-бор. Идите-ка в гостиную. — У тебя очень умная, проницательная тётя, — восхитился он. В гостиной тётя Эм опустилась в кресло, Билл и Теодора уселись напротив на диван, почему-то подсознательно прижавшись друг к другу. Розоватая тонкая кожа, усеянная рыжими веснушками, была не такой свежей как обычно: под глазами у тётушки залегли синяки. Устало облокотившись о подлокотник, она хмуро воззрилась на пару и нашла в себе силы спросить: — Так что у вас, наконец, стряслось?.. Я звонила в твою контору тысячу раз, юная леди, и мне никто не удосужился пояснить ничего кроме «обрыва проводов», «временных затруднений» и их вечной договорки в стиле «мы с вами свяжемся». — Значит, всё же связывались с ними, — медленно сказал Билли. — Я должна была узнать, по какой причине моя племянница пропала с радаров на двое суток! — возмутилась тётя Эм. — Если это сход лавины с гор, восстание психопатов или что-то другое не менее фантастическое, меня стоило как родственника держать в курсе! Теодора поперхнулась, когда услышала про восстание психопатов. Тётушка, ты не представляешь, как близка к правде. Тедди бегло прервала её: — А где Алан? — Твой братец? — хмыкнула она. — Ушёл на лодочную станцию, разумеется, где ему ещё быть. Скажите спасибо, что хотя бы он не треплет мне нервы! — Спасибо, — хором выпалили Билл и Теодора и замолчали, переглянувшись. — Если без шуток, нам правда пришлось несладко, — начала Тедди и покраснела. — Я могу рассказать тебе всё. Большую часть всего. Но только не про Рика, умоляю, нет, только не про него. И не про долбаного моего супруга Эдди Глускина, впрочем, ха-ха, я уже успела овдоветь! — Про восстание психопатов версия была занимательная, — сказал прохладно Билли и вдруг спохватился. — Простите, но… а могу я воспользоваться вашей ванной комнатой? Тётушка сперва смутилась. Этот тип не внушал ей доверия. Одет вроде прилично, но ходил без обуви. Оба выглядели так, словно в автокатастрофу попали. У этого субъекта расквашен нос, разрезана правая бровь, разбита припухшая губа. Она подозревала по фиолетовым синякам в вырезе толстовки, что всё тело у него — анатомическое пособие по ушибам. А у Тедди перевязана рука, и это помимо ссадин и царапин на лице. — Направо по коридору, кран не поворачивай до конца, — предупредила Тедди, и тётушка поджала губы, — иначе колонка не нагреется. — Спасибо, — пробормотал Билли и молча вышел из комнаты, оставив женщин наедине. Когда его шаги в коридоре стихли, тётя повернулась к племяннице и поджала губы. Сузившиеся до щёлочек глаза стали двумя вспышками изумрудов. Очень недобрый знак. Она первой нарушила тишину, хотя Тедди и знала, что время у них ограничено. Она просто не знала, с чего начать. — Что происходит? Хороший вопрос. Хотелось бы ей самой дать на него ответ. Что происходит… компании «Меркоф» понадобился Билли Хоуп, они проводили антигуманные эксперименты над людьми, а подопытный подчинил себе некоего духа-Вальридера, устроил переворот в психбольнице… и вот теперь он здесь, живой и невредимый, хотя она, Тедди, его даже пыталась убить. Безрезультатно. — Я постараюсь рассказать всё с начала, — твёрдо произнесла Тедди вслух, вздохнув. Нужно прийти в себя, найти верные слова, донести их до тёти Эм. Всё равно, что она подумает: главное, чтобы знала, насколько опасно связываться с «Меркоф». И Тедди действительно начала. Она поведала обо всём без утайки, стараясь не сообщать только самые жестокие и кровавые моменты своего жуткого побега из Маунт-Мэссив. Существенно сократила истории, посвящённые Трагеру и Глускину, и вдруг неожиданно для себя мельком подумала снова: чёрт подери, и всё же, выжил ли в этой кровавой каше Рик?***
Билли аккуратно повесил одежду на крючок, прикреплённый к стене, и припомнил слова Тедди. Так, как там было… кран не открывать до конца, хорошо. Он настроил кое-как воду. Когда из лейки перестала лить ледяная, он взбодрился и нырнул в душевую, подставив лицо освежающим струям — и от восторга даже открыл рот, ловя губами капли. Господи, как хорошо. Как давно он этого не чувствовал! Билли с тоской ощутил, как заныли в его теле все мышцы, все кости. Он не принимал душ пять лет — только омерзительные ванные, которые несомненно делали его чистым в гигиеническом понимании, но усталость с плеч не снимали. А теперь… …ему на секунду почудилось, что не было пяти лет унижения, запугивания и боли. В ту самую секунду вода дождём падала ему на голову и отскакивала дробью от плеч и груди. Билли, опершись ладонями о стену, опустил лицо ниже. Вода из лейки потекла ему по загривку и за уши. Залила глаза. — Я живой, — сказал он тихо-тихо, шепнув едва разомкнутыми губами, и повторил. — Живой, мать твою… Он и сам в это не верил. Провёл ладонью по животу, поверх косого шрама на рёбрах. Пальцы споткнулись о глубокие порезы на груди. Но он тем не менее жив и цел! Вальридер постепенно исцелял его, пусть и медленно — спасибо уже за то, что он не истёк кровью там, в лаборатории, всё стараниями потустороннего альтер-эго. Как бы сильно ни хотелось Билли ещё насладиться душем, но он здесь лишь затем, чтобы смыть с себя пот и кровь. Он слишком подозрительно выглядит, его таким даже на автобус не пустят. Кстати, стоило бы подумать, куда они направятся дальше. Здесь им находиться попросту опасно. Он закрыл кран, вытерся найденным на полке полотенцем и сразу бросил его в корзину для стирки. «Поторопитесь, — отчётливо сказал внутренний тревожный голос. — Времени у вас в обрез». Он ужасно хотел пить. Сел прямо на кафель, сложив ноги по-турецки, и принялся разгребать содержимое рюкзака, вспоминая, что брал воду из магазина. Под руку попалась бумажная карта, и Билли равнодушно вытащил сперва её, а уже потом ухватился за горлышко бутылки. Вода с газом прыснула, приятный прохладный парок задышал на пальцы. Билли прикрыл веки и осушил сразу больше половины, вспоминая вкус минералки. Он готов был заплакать. Странно как. Ему было плевать на человеческие жестокие смерти. Он не задумываясь уничтожил столько людей собственными руками — и даже слезинки не проронил! Но теперь вот отпил минералки и почти разрыдался. Утерев рот запястьем, он выдохнул и взглянул на карту в руке. Западное побережье. Равнодушно скользя взглядом по названиям городов и трасс, неожиданно даже для себя Билли округлил глаза и развернул карту, впился глазами в огромную часть карты, закрашенную голубым, и вытянутую тонкую надпись: Тихий океан. Идея пришла к нему в момент. Ну конечно. Почему бы и нет! Он нацепил джинсы и толстовку, влетел в комнату к подавленным и стихшим женщинам. Билли даже не заметил их поникших бледных лиц и быстро проговорил: — Мэм, простите, что отвлекаю. Но мне очень нужно поговорить с Тедди наедине. — Я ничему уже не удивлюсь, — проговорила тётя, качая головой. — Совершенно ничему. Если нужно, что ж, прошу. Я как раз хотела сходить на кухню и заварить чай. Выпьете? — Пожалуй, — согласилась Тедди. Стоило тётушке покинуть комнату, как Билли воздел руку с картой в потолок. — Вот оно! — шепнул он очень тихо и присел рядом с Тедди. — Вот куда мы поедем. — Что? — Она непонимающе нахмурилась. — О чём ты… — Нам нужно смотаться отсюда как можно скорее, так я знаю куда, — он передал в руки Тедди карту и с опаской взглянул на дверной проём. — Все подробности позже, здесь не место обсуждать. — Думаешь, они всё же могут прослушивать?.. — побледнела Тедди, и Билл быстро погладил её по щеке, приложив ладонь. — Какая разница. Да, это возможно. Главное-то другое. Тедди. Нам нужно срочно сматываться. Без денег, правда, это сделать невозможно, а у меня все счета, боюсь, либо заблокированы, либо находятся под контролем матушки. — Я тоже не буду пользоваться банковской картой, — согласилась Теодора. — Сбегаю к себе в комнату и возьму заначку. А ещё, если ты не против, позаимствую у брата пару вещей для тебя. — Чтобы я был против тёплых шмоток? — ухмыльнулся Билли и покачал головой. — За кого ты меня принимаешь? За психически здорового, что ли?***
Тедди очень торопилась. Она вскрыла половицу, достала оттуда очень немаленькую сумму: пять тысяч долларов, которые скопила за три года упорного труда и учёбы. Со стипендии и подработок она откладывала небольшие суммы, чтобы в случае чего внести хотя бы какой-то вклад в своё обучение на магистра. Из второй заначки она достала ещё пять обналиченных тысяч, которые уже выдал ей на карту «Меркоф» за стажировку и в качестве аванса. Десять штук в руках кружили голову. Тедди сунула деньги в красный рождественский носок, который очень живописно торчал прямо из комода, и спрятала его за пояс джинсов. — Так, ладно, — пробормотала она и всё же сняла с крючка сумочку, чтобы переложить туда часть суммы. — Предположим. Теперь собираемся. Она бегло переобулась в собственные кроссовки, затолкала пару футболок, спортивные штаны и тонкое платье в рюкзак. Сняла короткий пухлый пуховик с вешалки, нацепила на футболку толстовку, а сверху уже надела куртку. — Кажется, всё, — торопливо сказала Тедди вслух и ещё один — прощальный — раз осмотрела комнату. — Кажется, всё… Здесь прошли её детство и юность, здесь она взрослела, предавалась мечтам, впервые целовалась с парнем втайне от тётки, здесь переживала дожди и снегопады. Теперь это время кончилось, и её гонит прочь от родного дома злой рок, связавший со странным незнакомцем. Билли! Теодора вспомнила о нём и охнула. Она вышла из комнаты и скорее проникла к брату. Дверь к себе он не закрывал: очень хорошо! Тедди с любовью осмотрелась. В его спальне всё было в идеальном порядке. Кровать застелена без единой морщинки на покрывале, все книжки не просто по местам расставлены, но ещё и по цветам. Обсессивно-компульсивное расстройство живёт и процветает. Ещё один клиент Маунт-Мэссив был бы просто обеспечен. Тедди открыла шкаф. В нём ориентироваться было до безобразия легко. Она взяла пару маек без рукавов, джинсовую рубашку (она Алану всё равно никогда не нравилась!) и спортивные штаны. Также, мысленно извинившись перед братом, утащила его кроссовки и коричневую дублёнку. — Одевайся, — пропыхтела она, вернувшись в гостиную. Билли изумлённо посмотрел на гору одежды в её руках. — И сложи кое-что к себе. Теперь это твои шмотки. — Спасибо, но ты здорово перетрясла шкаф братца. Разве не стоило… — Стоило. Просто остановись на «спасибо», малыш, умей останавливаться. Он кивнул и быстро натянул куртку и кроссовки. Куртка была ему не такой свободной, как Алану, но братец оказался выше — так что дублёнка надёжно прикрывала Билли по бёдра. Зато Хоуп оказался физически крепче, и Тедди выдохнула с облегчением, что братец предпочитает свободный крой. — Ты прекрасно выглядишь, — произнёс он и кивнул на Тедди. — Твои вещи? Сразу видно, сидят ладно. Она не успела ничего ответить: в гостиную вернулась тётя Эм, и увидев, что ребята одеты в куртки, вытянулась лицом. — Вы уже… — она беспомощно указала рукой в сторону кухни. — Но я сделала чай. Думала, немного поговорим ещё об этом ситуации в «Меркоф». Может, я позвонила бы шерифу… — Мэм, не вздумайте, — твёрдо сказал Билли. Его глаза тускло сверкнули. — Если хотите, конечно, чтоб вас пристрелили, а нас схватили и сдали на опыты этим ублюдкам — ты же всё рассказала, да, Тедди? — тогда пожалуйста, хоть в береговую охрану звоните. — Но так нельзя оставлять… Тётушка скривилась как от боли, когда Теодора печально кивнула: — Он абсолютно прав. И чтобы не подвергать тебя риску… — Да какому риску! Перестань! Билли сжал челюсти так крепко, что на них выступили желваки. Теодора покачала головой. — Ты не понимаешь всей серьёзности того, что там было. Я не стала запугивать тебя случившимся и рассказала пятьдесят процентов. — Голос её предательски дрогнул. — Остальные пятьдесят, надеюсь, ты не узнаешь никогда. Хоуп сглотнул. Он медленно взял её за руки и сжал их в ладонях. Скривился, неотрывно глядя на побледневшее лицо в коричневых веснушках, и хрипловато шепнул: — Простите. Но правда — пора уходить. Тётя не верила своим ушам. Только она увидела свою девочку, только узнала, что с ней приключилась чудовищная история — как какой-то бывший пациент этой чёртовой Маунт-Мэссив, не зря о ней по округу идут странные и нехорошие слухи, уже увозит её прочь! А куда — они оба не говорят! — Я должна как-то связаться с вами потом, — едва не плача, произнесла тётушка. Она была крепкой и сильной женщиной со стойким характером. Она спокойно охотилась на кабана. Она могла отбрить здорового наглого мужчину минимум десятью разными способами. Она всегда считала себя непрошибаемой, но сейчас губы у неё задрожали, и Тедди вырвала руки из ладоней Хоупа и бросилась к тёте на шею, крепко обнимая. Они застыли в объятиях друг друга, всхлипывая и покачиваясь из стороны в сторону. Обеим было страшно. Они не представляли, что будет дальше. Но Тедди знала, и очень хорошо, что если остаться, дальше будет ещё хуже. — Свяжемся с вами уже мы сами, — спокойно сказал Билли. — Когда всё устаканится. Простите, мэм. Я не могу ничего больше вам сказать. — Помолчите, молодой человек, — огрызнулась тётка, ещё крепче стиснув Тедди в руках. Но всему приходит конец. Она была вынуждена всё же отпустить свою девочку — ту, которая всегда бежала к ней за помощью с любой бедой: соседский мальчишка ли отобрал её игрушку или она сверзилась с забора и поранила колено… свою девочку, с которой сидела бессонными ночами, если та болела. Да, между ними было не так много разницы в возрасте, но порой казалось, что Тедди ей — как дочь. — Я должна уйти. Я должна, — повторила Теодора и слабо обняла ладонями узкое тётино лицо. — Прости меня. Ты была во всём права, мне не стоило связываться с этой хренью, но я связалась, и теперь… — Я всё понимаю. Мама всегда всё понимает, взаправду это так, даже если ты нашкодил, нагадил, насолил, мама из тех, кто обнимет даже если ты подложил ей кнопку на стул, даже если ты мерзавец каких мало. Тётушка Эм была в глубине души мамой: Тедди это знала. И знала, что Эм простила её моментально, хотя предупреждала о своих опасениях насчёт «Меркоф» и о возможных последствиях работы с ними. — Мне жаль, — проронил Билли и посерьёзнел. — Я ухожу. Рад был познакомиться, мэм. — Не взаимно, — отозвалась мрачно та и вдруг спохватилась. — Погодите-ка, я тогда дам вам в дорогу бутерброды!..***
— Твоя тётка — мировая женщина, и надеюсь, ты это знаешь, — пробубнил Билли, открывая бумажный пакет прямо в машине. Тедди печально улыбнулась. Кому как не ей знать об этом! Она потрепала Хоупа по затылку и ласково спросила: — Вкусно? — Ага. Он уже вовсю жевал, параллельно разворачивая карту. Усмехнувшись, Тедди завела двигатель и повела джип на другой конец города, к автобусной станции, где они могли купить себе билеты до Денвера, а уже оттуда пересесть на большой автобус прямо до Западного побережья, чтобы затеряться в маленьких прибрежных городках. Тётушка Эм махала с террасы до последнего, крепилась и не плакала, но Теодора подозревала: когда она исчезнет за поворотом, её утопит в слезах. Ладно. Ладно-ладно, не нужно думать об этом, сейчас не время расстраивать себя. Нужно напротив собраться с духом и мыслями! Тедди кивнула сама себе и свернула за купу деревьев, провожая глазами дом. А когда он исчез из поля зрения, пообещала себе, что выплачется как следует, но в безопасности. Не сейчас. Не здесь. До станции они добрались не в пример быстро. Машину решили припарковать за пару кварталов и дойти пешком. Прихватив пожитки — притом Билли взял на себя и рюкзак Теодоры — они взялись за руки и не сговариваясь нацепили бейсболки, а головы покрыли капюшонами от толстовок. — Спрашивается, будем ли мы в случае чего говорить, что родственники, или… Билли замешкался, но Тедди закончила за него: — Любовники? Лучше второе. — Да уж, и правда лучше. — Прости, но на родственника моего ты не похож. — Она слабо улыбнулась. — Кстати говоря, вот что взаправду плохо — у нас нет при себе документов. Как мы без них попадём на автобус здесь и в Денвере? — Как и все, — пожал плечами Билли. — Просто дадим на лапу, тут ничего особенного. Если смущаешься, предоставь это мне. Они успели на утренний рейс вовремя, даже не так — прибежали раньше автобуса. Отправление обещали через сорок минут, за это время Тедди устроилась под небольшой остановкой на скамейке и открыла наконец свой бутерброд, а Билли сбегал за билетами. Вернулся он сияющим. — У вас здесь официальная точка продажи билетов на Денверский рейс в том числе. Я купил сразу все билеты, теперь лишь бы не опоздать на тот автобус — и дело с концом. — Ты умница! — оживилась Тедди. — Сядешь со мной? — Да. Он устроился рядом, и Тедди достала из рюкзака от нечего делать пакетик орешков в шоколаде. Тихо-тихо, стараясь чтобы их никто не услышал, ребята говорили о том, что предстоит им сделать в Калифорнии в первую очередь и в каком месте им лучше остановиться. Билли похрустывал орешками и показывал на сложенной вчетверо карте пару городков. Пока своё внимание он остановил на Ки-Уэст, а ещё на Оушенсайде — это место у Орегона. Наконец, потихоньку собрались все желающие ехать, и к остановке подкатил внушительного вида высокий автобус. Уже не новый и в солидных компаниях явно списанный. Билли огляделся. Неясная тревога царапнула его по сердцу. Он крепко сжал Тедди за локоть, взял сумки в другую руку и повёл её на посадку. Пока прочие только сообразили, он уже передал билеты водителю и пропустил в салон Тедди. В последний раз окинув взглядом посадочную станцию, он даже ожидал, что из-за угла вырулит машина с наклейкой «Меркоф» на боку… — Билли, — нервно позвала его девушка. И Билли Хоуп с волнением тоже исчез в автобусе. Уже через пятнадцать минут рейсовый зелёный автобус с шипением закрыл двери. Вырулил со станции. Он держал путь в Денвер, ехать предстояло порядка двух часов. И Тедди, устроив голову на плече Билли Хоупа и провожая взглядом родные места, поняла, что прощается с ними — а как надолго, даже не знает.***
Джереми Блера ценили в организации «Меркоф» за высокие организаторские и лидерские навыки. Он множество раз показал себя первоклассным специалистом. Взять хотя бы эту ситуацию с утечкой информации и сотрудником Вейлоном Парком. Где он теперь? То-то. В связях с неблагонадёжными людьми Джереми Блер также не был замечен. Хотя ходил тут по лезвию. Ну вот хотя бы его старый друг, доктор Ричард «Рик» Трагер, выдающийся специалист и первоклассный доктор — когда был замечен в мутной истори, стал для Блера не более чем одним из пациентов. Он вышел из автомобиля. Увы, парковки здесь не предвиделось: Блер всмотрелся в дом с покатой чердачной крышей, услышал, как за спиной хлопнули дверцами машин его подчиненные. Он уже успел переодеться в рубашку, брюки и пальто. Лоб, все ещё залитый кровью, разбитый, был заклеен тонким пластырем. Под пальто никто бы не заметил кожаную кобуру. — Сэр, — его человек подошёл ближе. — К дому подъезжала машина, судя по следам колеи… та, что нужна. — Я даже не сомневался. Блер поморщился. — Роули, есть закурить? Тонкую сигарету он зажал между губ. Выдохнув дым, прошёл до террасы и скривился. Понятно, почему Каллахан поехала работать с психическими. Что угодно, лишь бы прочь из этой дыры? В темных окнах мелькнул чей-то силуэт, и оперативники «Меркоф» напряглись. А что, если это Хоуп?! Блер видел, на что способен этот сукин сын. Теперь у него от компании прямой приказ. Не оплошать и привезти его на дополнительные исследования в Техас, в клинику Спиндлтоп. Если им сейчас не повезёт и навстречу выйдет Билли… Дверь резко открылась, из дома показалась рыжая веснушчатая женщина хрупкого телосложения. Блер окинул ее взглядом. Вспомнил по личному делу Каллахан. Это её тётка, Эмили. — Отдел службы безопасности «Меркоф», — он приоткрыл полу пиджака, показывая удостоверение. — Старший сотрудник Джереми Блер. — Что вам угодно, мистер Блер? — стерва сузила зелёные глаза. И Джереми, которого буквально затрахало уже это семейство за последние сутки, подумал, что за один этот взгляд можно застрелить. — Я по поводу вашей племянницы, миссис Каллахан. Дрянь всплеснула руками. — Наконец-то вы соизволили ответить! — сердито выкрикнула она. — Когда я сошла с ума от тревоги, вы прислали сюда целый отряд людей в чёрном! Она обвела рукой лужайку, на которой остановилось два автомобиля «Меркоф» и из них вышло пятеро сотрудников в костюмах. Блер прохладно отреагировал на всё это. — Слушайте, миссис Каллахан, — в приятном голосе звучала неприкрытая угроза, — не нужно устраивать этот цирк. Думаете, мы не в курсе, что ваша племянница и сбежавший опасный маньяк, которого она покрывает, между прочим, заходили к вам? Они явно сообщали, куда отправятся дальше. Эмили сложила на груди руки. — Где доказательства?! — гневно выпалила она, но Блэр уже махнул своим рукой. Сотрудники буквально вломились в дом, отодвигая в сторону хозяйку. Блер не слушал, что она там вопит. Пока её заняли, он прошёл по гостиной. В кухне обнаружил две непочатые чашки с чаем. Ухмыльнувшись, толкнул дверь в комнату — судя по женским вещам и книжкам по психологии на полках, это та самая, нужная ему комната. Он прошёл глубже и распахнул шкаф. Верхняя одежда на месте, но пара вешалок пустует. Открыв комод, он запустил руку и достал оттуда охапкой тонкое женское бельё. — До чего наглая сучка, — процедил Джереми, скривив губы, и встряхнул рукой. В кулаке остались чёрные прозрачные кружевные шортики. Он упёрся в них ненавидящим взглядом, стиснул зубы так, что они скрипнули. Ты полезла куда не стоило, девочка, и теперь поплатишься. Взыграло человеколюбие? Стало жалко ублюдка Хоупа? Решила спасать психов? Только не в его смену. Кулак он поднёс к носу и широко раздул ноздри. От трусиков пахло порошком, неуловимо — женским парфюмом, который Теодора явно хранила в бельевом ящике. Он сунул комок чёрной ткани в карман пальто и оскалился. Пока его люди обыскивают дом и дают сводки в полицию штата, пора ему побеседовать с сердобольной тётушкой лично. Эмили сидела в центре большого дивана в гостиной. Строго сдвинув брови, смотрела на то, как её дом буквально переворачивают вверх дном. Завидев Блера, она лишь сузила глаза: — По какому праву?! — её голос звенел. — По какому, мать вашу, государственному праву вы… Но Блер усмехнулся. Покачав пальцем, заметил: — «Меркоф» работает от имени правительства, моя любезная миссис Каллахан. У нас есть все полномочия на проведение обыска. Мы разберёмся в происходящем, будьте уверены, и накажем всех причастных к побегу нарушителей. — Нарушителей?! — побагровела женщина. — Позвольте спросить, что же нарушила моя… Блер вынул пистолет так быстро, что Эмили не успела бы среагировать. Короткая вспышка — и он прострелил ей коленную чашечку. Кровь брызнула на бежевый ковёр и старую обивку дивана. Пронзительный крик боли не отвлёк никого от дела. — У меня выдался очень непростой рабочий день, миссис Каллахан, — заметил Блер, поднимая пистолет дулом вверх. Ухватившись за ногу, женщина рванулась вперёд и упала, закричав ещё сильнее, потому что задела коленом журнальный столик. — Психопаты решили выйти из своих клеток, а ублюдок Хоуп… вина и предтеча всему… короче, он уничтожил моих подчинённых, несколько спецотрядов. Помогала ему эта ваша… Теодора. Он подскочил к женщине и стремительно ударил её ботинком прямо в лицо. Фонтан крови из носа — и вот переносица уже отекает, а Эмили, заклокотав, спрятала лицо под ладонями, стараясь защитить его от всё новых ударов. Блер старательно отводил душу. Нога топтала гадину, которая скрывала, куда подались Хоуп и Каллахан: гадину, значит, нужно наказать. Прямо сейчас. Вспышки одуряющей боли охватили череп Эмили. Она замычала и перевернулась на живот, стараясь отползти от Блера, но тщетно. Он ухватил её за рыжие волосы и намотал их на кулак, а затем рванул на себя и резко — вниз. Лоб Эмили стукнулся о половицы и взорвался. Она завизжала, потому что перестала чувствовать часть черепа. Совсем. — Ты всё расскажешь. — Нет… — простонала надсадно старшая Каллахан. Не заставляй меня звереть ещё сильнее! Каблук опустился на её затылок. Блер ударом ноги перевернул Эмили, так что она просто подлетела в воздух, и принялся остервенело топтать ей грудь, чувствуя, как продавливаются и ломаются кости под его ногами. За каждого выебка, который сбежал из клиники. За этот провал, на который «Меркоф» не закроет глаза. За Билли Хоупа, сбежавшего живым и унёсшего с собой опаснейшее оружие стоимостью в астрономические суммы. За всё это он отыгрывался на Эмили Каллахан. Когда ее лицо раздулось, словно баскетбольный мяч, и когда она потеряла сознание, Джереми отопнул тело от себя и зверем взглянул на своих. Никто уже не реагировал на это по-особенному. Все знали выходки босса. Все привыкли. Все были такими же, как он. — Упакуйте и направьте в Спиндлтоп, — резко бросил он. — Всё ценное забирайте с собой. Потом спалите этот сарай.