Пропущенные моменты

- Брось, Мерлин, я знаю, что тебе нравится Моргана, - Гвен улыбнулась и склонила голову. Маг стоял, сдерживая хитрую улыбку и прищурив глаза. Был вечер, и они разговаривали возле домика служанки подопечной короля Утера. Их работа недавно закончилась, юноша провожал Гвен до ее дома: было опасно, жители Камелота не отваживались гулять в столь позднее время, потому что в королевстве появился преступник, и за два дня лекарь и его ученик осмотрели пять трупов. Когда королю доложили об этом на Совете, он побледнел, резко поднялся с трона и отошел в сторону, подозвав к себе принца. Пару минут Утер что-то шептал принцу, иногда жестикулируя и поджимая губы время от времени. Артур выслушал отца, кивнул всем, кто был в тронном зале и, поклонившись королю, спешным шагом покинул заседание Совета. Утер вновь опустился на трон и приказал оповестить весь народ об опасности и удвоить ночные патрули. - Она мне просто друг, - румянец вспыхнул на щеках мага, и он спешно приложил холодные руки к лицу, но глупая и застенчивая улыбка никак не хотела уходить. - Конечно, - усмехнулась Гвен. – Я все вижу, Мерлин! – Она хотела еще что-то сказать, но приближение ночи давало о себе знать, да и отец наверняка ее заждался. - Мне пора, спасибо, что проводил. - Обращайся, - кивнул с легкостью маг и помахал ей рукой. - И все-таки, - она обернулась, стоя на пороге. –Признайся Моргане, я думаю, у нее к тебе тоже симпатия есть: ты добрый, простой, и таких, как ты, мало. Скрипнула дверь, и Мерлин, все так же глупо улыбаясь от собственной бестолковости, зашагал к каморке Гаюса, тот, наверное, тоже его дожидается из последних сил. "А может, правда, сказать, - пронеслось у него в мыслях. Но он тут же себя успокоил. –Нет, нет и еще раз нет, она ведь подопечная самого короля Камелота, а я? Да, у нас есть сходность: мы оба владеем магией, но… кто я такой?" *** - Что не так со мной, Мерлин? Маг ни вздрогнул, ни удивился, потому что знал, что когда-нибудь Артур задаст ему этот вопрос. Только ему, и Мерлин это понимал, как и осознавал то, что нет другого человека, кому молодой король мог довериться. Нет, и не будет. Артур даже внимания не обратил на то, что его друг не шелохнулся, а лишь продолжил: - Мой отец, - он отошел к зеркалу и кое-как пригладил волосы, - был великим королем, он все знал и все умел, ни в чем не сомневался, быстро мысля и отдавая указы по тому или иному поводу. Но я - не он… - Артур замер, будто подыскивал слова. – Я не могу сразу принять решение, ведь оно может оказаться неверным, и от этого пострадают ни в чем неповинные люди. Я держусь законов королевства, но многие кажутся мне не совсем правильными. И порой не понимаю, что я хочу сделать для своего народа, как помочь. Мерлин, желая дать в такие важные минуты уверенность своему другу, обернулся и тихо произнес: – Поступай так, как велит тебе сердце, твоя совесть и душа, не обращая внимания на мнения других. Ты будешь уверен в себе, в своих решениях, когда поступишь по чести, а не ради одобрения свыше. И, знаешь, твой народ видел принца, любящего справедливость, так пускай они увидят такого короля. Артур кивнул, задумался о чем-то и подошел к окну: сумрак рассеивался, наступало новое утро. Прошло около получаса, а маг все не уходил, лишь присел на кровать короля, будто желая поддержать почти что сломленного друга, залечить часть глубоких душевных ран. Артур стоял, иногда прикрывая глаза и рвано дыша, не сходя с места. Наконец его голос разрезал своей нескрываемой дрожью тишину - Мой отец погиб, закрывая меня от клинка наемника, - он обернулся, блеснув полными слез глазами, и красноречиво махнул рукой. - Сестра, а заодно и подруга детства предала меня… Мерлин редко видел, как плачут люди, и в раннем детстве не понимал почему: есть же солнце, мама и то светлое, то затянутое тучами небо, есть крыша над головой и главное – жизнь. Раньше он думал, что раз человек плачет, то он поражен слабостью, но со временем изменил свое мнение: каждому, без исключений, бывает так плохо, так больно и обидно, что громче волка завыть можно. И вот он обернулся, больше всего боясь увидеть сломленного многочисленными предательствами короля, но с удивлением и с облегчением выдохнул: Артур стоял и пронизывал его своими голубыми глазами, словно маленький ребенок, требовавший ответ на столь сложный и непонятный ему вопрос. - И знаешь, - осевшим голосом произнес Артур. – Я даже не понимаю истинную причину предательства Морганы. Тот поспешно кивнул: в памяти всплыла улыбка первой леди Камелота, ее освещенные справедливостью и жалостью к людям глаза, взрывной характер, который ни принцу, ни королю покоя не давал. Вспомнилось ее искаженное недоумением и удивлением лицо, когда она глотнула отравленную воду. И ведь Мерлину тогда казалось, что поступает он верно… - Мерлин! – Артур смотрел в одну точку, скрестив руки на груди, и голос у него был будто из могилы: сухой, потерянный и отвергнутый всеми за свою искренность и доверчивость. – Дядя предал меня. - Это участь, - вдруг прошептал тот и осмысленно посмотрел на друга. –Участь королей, понимаешь?.. -Как это? – Изогнул бровь Артур. - Я слышал, что за все это, - маг окинул взглядом улицу, по которой уже медленно, понурив от усталости головы, шел народ; комнату и шикарный обеденный стол; пергаменты, где содержались некоторые схемы королевства, - платить надо. И ты не исключение, Артур. Излишние богатства, роскошь, власть над людьми делают нас несчастными. Многие снимают маски лжи, как только ты становишься беззащитным. Артур кивнул. - А ты? - А я твой друг. Молчание продолжалось долго: монарх глядел на слугу, кто беззаботно сидел на кровати, прижав наволочку и простыню к груди, словно хватаясь за спасительную соломинку. "Наверное, только благодаря тебе я до сих пор не сломлен. Спасибо". - Скоро Совет. Я пойду. Убери здесь все. - Разумеется. "Я не дам остальным сломить тебя. Никогда".