Пропущенные моменты

Медленно колыхаясь на спящих волнах, плыла свернутая бумага. Через несколько дней она достигнет острова, через несколько дней ее, велика вероятность, прочитают. Правда, надежда Мерлина угасала, словно спасительный огонек в лесу, и вера в то, что его поймут, едва теплилась в его сердце. «Боги дали мне возможность написать тебе, Артур. Слов накопилась много, почему-то сейчас все дрожит перед мной, но я все равно скажу все, что хотел, но не успел, к сожалению. Я не знаю: встретимся ли мы когда-нибудь, и я лучше изъяснюсь в некоторых своих поступках, которое совершил, когда еще правил Утер. Ты помнишь некогда добрую и сострадательную девушку? Она помогала тебе победить на турнире, защищала мою деревню от врагов, смела перечить королю, она тоже обладала магией. Но как предсказывал дракон, как пророчили Высшие Жрицы, девушка перешла на темную сторону. Пророчество сбылось, все сошлось до единого мгновенья! Кроме сказаний о великом королевстве. Я виноват в том, какой стала Моргана. Нет, прошу, не мотай головой, не называй меня идиотом, там, на Авалоне ты сможешь увидеть. Но… я был вынужден, Артур… Ты когда-то просил меня рассказать тебе сказку. Так вот, слушай. Жил на свете волшебник, жил, не зная, для какой цели родился и какой подвиг должен совершить. После судьба указала ему путь, и он шел по нему, постоянно оглядываясь по сторонам: на верную тропу он ступил, не заблудился ли? Так продолжалось многие года, а он все старался заглянуть вперед, заранее предрешая следующие движения, ведь что-то несомненно случится от того, если он ошибется. Но жизнь, видно, не любит самостоятельности людей, в которых она поет и играет. Воспоминания тянут назад, принуждают обернуться и взглянуть на свои действия. Однажды он понял, что ошибся: наступил на какую-то веточку, и та хрустнула под его ногой. Треск раздался, ожесточенный и в то же время жалкий и ровный. И земля под подошвами двинулась и медленно поплыла; звонко певшие птицы замолчали, сверчки притихли и будто исчезли; солнце и луна перестали сиять, освещая лесную дорогу. И со мной то же самое, Артур. Думал, если магию в Камелоте не узаконят, то твоей гибели можно избежать. Но каким дураком надо быть, не верить в то, что естественно и предназначено сто лет назад? А знаешь, меня еще величали магом, чей гнев был непримирим и ужасен, и от него бежали бы и люди, и звери. Когда ты проснешься, когда ступишь на землю, почувствуешь толчок в груди, силу. Она будет обвивать тебя с ног до головы, будет едва покалывать пальцы и пытаться показать путь. Доверяй интуиции: ты найдешь меня там, где люди почти забыли тебя, а твое имя еле теплится, словно стараясь подать признак жизни, в легендах. Ну вот и все, Артур. Все, что я хотел сказать». На противоположном берегу реки невзрачная тень колыхнулась, отпрянула от каменной стены и подошла к берегу. Кольчуга дрожала под алым плащом, развивающимся на ветру, как дикое, неприрученное пламя; голубые глаза неотрывно смотрели на промокший листок, на котором отчаянно пытались выступить буквы, а со светлыми волосами человека мягко и ласково, будто с ребенком малым, играл, улыбаясь, весенний ветер.