~•Четыре года назад•~
Сакура вернулась домой к вечеру, стараясь создавать как можно меньше шума. Трёхнедельная миссия по исследованию одного из убежищ Орочимару не дала никаких значимых результатов — Змеиного Саннина, как и Саске, там не оказалось. Слёзы душили Харуно на протяжении всего пути домой, ведь она снова возвращается ни с чем. Погоня длинной в два с половиной года высасывала всю надежду, что Сакура так старательно хранила в сердце. Стоило только подумать, что они на правильном пути, что вот-вот найдут Саске и убедят его вернуться в Коноху, как он ускользал, оставляя за собой всё больше сожжённых мостов. — Вернулась? — послышался голос Мебуки из кухни. Сакура сняла с ноющих от долгого бега ног сапоги, отбросила их в угол у двери и пошла на голос матери. — Вернулась, — подтвердила Харуно. Она устало оперлась о дверной косяк, сложив руки на груди. — Что ты делаешь? — девушка апатично наблюдала за своей матерью, которая, даже не взглянув на дочь, продолжала рыться в полупустых кухонных шкафчиках. — Я ведь говорила, что мы переезжаем, — с нотками раздражения в голосе ответила Харуно-старшая, не отрываясь от своего занятия. Сакура осмотрелась: только сейчас бросилось в глаза то, что вещи в доме покинули свои места, оставив пустовать деревянные полки, а несколько больших коробок стояли в коридоре. — Ты решила? — Мебуки остановилась с небольшой вазой в руках, её выжидающий взор устремился на Сакуру. — Да, — на выдохе ответила она. — Я остаюсь. Мать нахмурилась, однако удивлённой не выглядела. Её губы были сжаты в тонкую линию, пока тёмно-зелёные глаза рассматривали изрядно утомлённую после миссии дочь. — Снова пыталась найти его? — откровенный укор в голосе Мебуки тотчас вывел Сакуру из себя. Не желая выслушивать очередные нотации матери, она направилась прочь в свою комнату, однако Мебуки не намеревалась оставлять разговор и последовала за ней. — Неужели ты всё ещё думаешь, что тебе удастся вернуть его обратно? — Я уверена в этом. — Какая же ты дура! Ты ничему не научилась и не научишься! — рявкнула Харуно-старшая. Вслед за этим раздался громкий звон стекла, когда женщина в эмоциях кинула вазу в одну из коробок. — Чего ты вцепились в него?! Даже если он и вернётся в деревню, на кой чёрт ему сдалась ты? Учиха никогда не выбирают пару вне клана — это всем известно. — О, Ками, что ты несёшь? — Сакура вяло потерла переносицу. Надежда на то, что этот разговор закончится мирно, увядала в считанные секунды. — Не лезь не в своё дело! — Жизнь дочери — это не моё дело? Ты неблагодарная, всегда была такой вздорной! Сперва твоё желание стать куноичи… Несмотря на то, сколько горя принесли шиноби нашей семье… Ты наплевала на всё! А теперь ты таскаешься за мальчишкой Учиха, будто собачонка! — Замолчи! Замолчи, Мебуки, — зло зашипела Сакура, чувствуя, как пульсирует венка на лбу. — Я не спрашивала твоего мнения! — Конечно, ведь чьё-то мнение тебя интересует меньше всего! — укорительно завопила женщина. Казалось, она разгневалась ещё сильнее после того, как Сакура назвала её по имени. — Ох, как же мне не хватает твоей сестры! Будь она сейчас с нами, она бы ни за что не стала так вытирать об меня ноги! — Да откуда тебе знать? Может, она бы тоже захотела стать куноичи, что бы ты тогда сказала? — Нет! — Мебуки гневно ткнула пальцем Сакуре в плечо. — Не смей говорить подобное! Сэкико бы не стала… Она была замечательной девочкой, — на глаза матери навернулись слёзы. — Я так хотела, чтобы ты была на неё похожа. — Ты умудряешься впихнуть её в каждый разговор, — горько усмехнулась Сакура. — Уверена, ты бы предпочла, чтобы она жила, а меня и вовсе не было, но смирись, что она уже давным-давно мертва. Слышишь? Мертва! Раздался хлёсткий звук пощёчины. Сакура ухватилась за пылающую щёку, обескураженно глядя на Мебуки. Растерянность быстро переливалась в закипающую злость, и Харуно с надрывом закричала: — Я тебя ненавижу! Ненавижу! Проваливай отсюда поскорее, не могу тебя видеть! И не забудь забрать с собой все чёртовы фотографии своей любимой Сэкико. Куноичи метнулась к столу и схватила фотографию в светлой рамке, что стояла там ещё до её рождения, и которую даже запрещалось переставлять без разрешения матери. На фото была изображена девочка шестилетнего возраста с тёмно-зелёными глазами и длинными светлыми волосами. Сэкико выглядела уж слишком болезненно, но это и не удивительно — спустя пару месяцев она скончалась после длительной болезни. Сакура родилась через полтора года после смерти сестры, и с самого детства слушала неустанные рассказы матери о том, какой милой и доброй девочкой была Сэкико, и что Сакура должна быть такой же. Но она не была такой, как Сэкико. — Забирай и проваливай, наконец! Харуно чуть ли не впечатала рамку с фотографией матери в грудь, отчего та отступила на несколько шагов назад. Мебуки больше ничего не сказала, только бросила на дочь укоризненный взгляд, с нежностью прижала фото, будто это было самое драгоценное, что у неё есть, и вышла из комнаты. Как только Сакура осталась в одиночестве, она бросилась к двери и с силой захлопнула её. Так хотелось кричать, так хотелось разнести всё вокруг в пух и прах! Но вместо этого девушка обессилено прислонилась лбом к прохладной древесине, опустившись на колени. С Кизаши и Мебуки Сакура даже не попрощалась, лишь украдкой смотрела в окно и наблюдала, как их фигуры удаляются прочь. Она усердно пыталась твердить самой себе, что без них ей будет проще. Зачем ей родители, которым на неё плевать? Конечно, ведь она не Сэкико. Чем больше Мебуки говорила о старшей дочери, чем усерднее пыталась сделать из Сакуры её двойника, тем отчаяннее хотелось делать всё наоборот. У Сэкико были красивые длинные волосы? Сакура обрезала свои. Сэкико была тихой и робкой? Сакура старалась быть шумной и вздорной. Сэкико любила помогать матери по дому? Сакура же ненавидела, предпочитая пропадать на миссиях, полигонах, хоть где-нибудь, лишь бы не дома. Сакура никогда не видела свою сестру, но испытывала к ней гнетущее чувство ненависти чуть ли не с ранних лет. Ведь именно из-за неё Сакура всегда была на втором месте. Харуно не знала, кто она на самом деле. Всю жизнь она так усердно старалась быть другой на зло матери, а теперь она чувствовала, что давно потеряла себя.~•Кабинет Хокаге•~
— Ты присоединишься к отряду номер один. Твоим капитаном отныне будет Итачи Учиха. Сакура невольно вздрогнула, как только фамилия Учиха прозвучала из уст Хокаге. И хоть странное волнение уже начало окутывать нутро куноичи, она не выдавала его, сохраняя нейтральное выражение лица. Она знала, что вскоре её закрепят в другую команду, но мысль о том, что она окажется в первом отряде под руководством брата Саске, не посещала её. Насколько куноичи была осведомлена, первый отряд был полностью сформирован и не нуждался в кадрах, по крайней мере до недавнего времени. Какой он — Итачи? Харуно не имела ни малейшего понятия. Они виделись всего несколько раз мельком, никогда не разговаривая, да и поводов заговорить не было. Саске наверняка бы счёл даже минутное общение со своим братом как личное оскорбление. Сам он очень редко упоминал Итачи, чаще всего в негативном, реже — в нейтральном ключе. — Можешь отправляться в штаб прямо сейчас. Я вызову тебя, когда прибудут результаты из лаборатории, нужно будет обсудить это, — сказала Хокаге и принялась читать лежащий перед ней свиток. — Есть, — Сакура склонила голову в коротком поклоне и покинула кабинет. Как только Харуно переступила порог штаба, её тут же встретил один из охранников и сообщил, что она должна незамедлительно явиться на первый полигон. Куноичи немного опешила, однако поспешила отправиться на место как можно скорее, стараясь не думать о предстоящей встрече с новым капитаном и отрядом. Нужно держаться спокойно и уверенно. Полигон находился немного дальше, чем полигон её бывшего отряда, но добраться туда без проишествий не составило труда. Сакура спрыгнула с очередной ветви на землю и направилась в сторону трёх высоких фигур в самом центре. Чем ближе Харуно подходила, тем больше хаотичных мыслей круговоротом вертелись в голове. Куноичи сразу заметила его — Итачи — темноволосого, задумчивого, хмурого, и такого похожего на брата. В области сердца кололо, будто острие ножа царапало на нём новые порезы. Летящий прямо в лицо кунай быстро вывел Сакуру из таких ненужных сейчас раздумий. Куноичи сконцентрировала чакру в ноги и быстро подпрыгнула, уворачиваясь от атаки. Вслед за первым кунаем полетели ещё несколько с парой сюрикенов впридачу. Сакура запустила руку в сумку с оружием и извлекла оттуда кунай, затем быстро отбила стремительно приближающиеся острия. Харуно приземлилась на прежнее место, тут же заняв боевую стойку. Сомнений не было: «тёплый» приём — дело рук капитана, который, в свою очередь, изучал своим непринуждённым взглядом каждое движение куноичи. Двое других члена АНБУ стояли по обе стороны от Итачи и бесстрастно наблюдали за своеобразным приветствием нового товарища по команде. — Неплохо, но со скоростью нужно ещё поработать, — изрёк капитан. — Советую как можно быстрее проработать свои слабые места, если хочешь остаться в отряде, — лицо девушки под кошачьей маской нахмурилось. — Думаю, я в представлении не нуждаюсь. Твоими товарищами будут Шиджеру Нара и Иори Яманака. Если есть вопросы, касающиеся правил и дисциплины, твои товарищи ответят на них. Завтра в шесть утра жду вас у главных ворот. Учиха исчез, растворился в стае воронов, разлетевшихся в разные стороны. Это возымело эффект на девушку, отчего она ещё несколько секунд смотрела на то место, где ещё мгновение назад стоял капитан. Один из АНБУ, в закругленной маске с синими узорами, сделал шаг ближе к Харуно, а затем ловким движением сдвинул маску набок. Её взору открылось молодое, розоватое после утренней тренировки лицо мужчины. Сакура была уверена, что он из клана Яманака — блондинистые волосы и светло-голубые глаза были тому причиной. — Что ж, добро пожаловать, Харуно, — произнёс Иори, и что-то в его голосе наталкивало на мысль, что эти слова были сказаны отнюдь не из дружелюбия.~•Две недели спустя•~
— Нужно допросить шиноби, — сухо объявил Итачи, окинув свой отряд сосредоточенным взглядом. Под глазами залегли тени, дополняющие его уставший вид. Оставалось только предполагать, сколько бессонных ночей капитан провёл в стенах своего кабинета. Время близилось к семи вечера, отряд АНБУ номер один с самого утра был вовлечён в рутинную работу: нужно было перебрать профили шиноби-отступников для обновлённой Книги Бинго. За целый день они сделали всего два перерыва, и Сакура уяснила для себя то, что она ненавидит бумажную волокиту всей душой. Она тут же вспомнила Цунаде, стол которой вечно завален чуть ли не тонной различных бумаг и свитков. Настоящий бюрократический ад. Конечно, в больнице тоже приходилось возиться с отчётами, медицинскими картами, но Сакура успешно поручала рутину медсёстрам. — Разве этим не должен заниматься отряд Ибики Морино? — без интереса, почти скучающе спросил Шиджеру. Ему вряд ли улыбалась перспектива провести вечер, а возможно и ночь, в допросной. — Всё верно, — подтвердил Итачи. — Однако отряд Морино сейчас занят телами трёх шиноби, которых ликвидировал наш патруль недалеко от деревни. Вытащить информацию из трупа куда труднее, чем из живого человека. Для экономии времени допросом этого шиноби займёмся мы. Харуно ещё не имела чести лично познакомиться с Ибики, однако слава о нём расползлась далеко за пределы штаба. Поговаривали, что его отряд может вытащить любую, даже стёртую или запечатанную информацию из уголков сознания ниндзя. — Что-нибудь известно о пленнике? — включился в разговор Иори. — Отступник? — С большой вероятностью, да. Мы отправили запрос на список отступников в Скрытый Камень, так как шиноби использовал Стихию Земли. К тому же, его одежда имеет схожесть с экипировкой джонинов Камня, однако протектора при нём не обнаружено, — сухо ответил Учиха, устремив тёмный взгляд в документ перед ним. — Что касается внешности, отличительной чертой является татуировка на лбу в виде Óни. Услышав слова капитана, Харуно встрепенулась и внимательно уставилась на отчёт у него на столе. Это может быть совпадением, ведь так? Красная экипировка, татуировка… Внутренний голос тут же активизировался и стал убедительно доказывать обратное: совпадений тут быть не может — часто ли встретишь человека с татуировкой демона на лбу? — Более четырёх месяцев назад уже был случай столкновения с шиноби идентичного описания. Как указано в отчёте, шесть ниндзя напали на команду, выполняющую миссию в Долине Камня. Пятеро из них были убиты в ходе столкновения, одному удалось уйти, — Итачи бросил короткий взгляд на побелевшую куноичи и продолжил: — Как выяснилось, на всех пятерых наложена неизвестная печать, которая блокирует проникновение в сознание. Возможно, печать активируется после смерти шиноби, поэтому необходимо допросить живого. — Позвольте мне допросить его, — резко произнесла куноичи, игнорируя уставившихся на неё Шиджеру и Иори. Ей даже показалось, что Яманака заговорщицки ухмыльнулся, однако не стала уделять этому внимание. Вот уже две недели (и один день) Сакура состояла в рядах первого отряда и говорить о том, что она нашла общий язык со своими сокомандниками ещё рано. Они вернулись с миссии длительностью в восемь дней почти неделю назад — всё прошло без эксцессов, чётко и по плану. Харуно была молчаливой, напряжённой и казалось, что любое её действие тщательно изучали три пары глаз. Шиджеру был довольно флегматичным, и Сакура то и дело вспоминала Шикамару. Но всё же Шиджеру был более разговорчивым, пару раз заводил короткие диалоги о снаряжении и отвратительном вкусе солдатских пилюль. Куноичи с ним согласилась — вкус был действительно ужасным, даже хуже её стряпни (это утверждение можно смело оспорить). Иори не сдерживал себя в удовольствии съязвить или же отпустить резкий комментарий в сторону своего нового товарища. Сакура не знала, чем успела заслужить такую «любовь», но единственным правильным решением было просто не обращать внимания. — Есть опыт в допросах? — после недолгих раздумий ровно спросил Учиха. — Нет, — уже тише ответила она. Сакуре раньше никогда не поручали допросы. Во-первых, её отряд никогда не специализировался на этом, а в редких случаях, когда допросить шиноби нужно было во время миссии, не доставляя в штаб, этим занимался сам капитан. Во-вторых, Харуно не была уверена, что она достаточно компетентна в деятельности такого рода. Одно дело быстро лишить шиноби жизни (иногда и не очень быстро), а другое — вытянуть из него нужную информацию. И если сначала кажется, что выбить сведения не составит большого труда, учитывая то количество доступных методов и средств, что помогают развязать язык даже самым морально крепким и несговорчивым шиноби, то на деле всё оказывается куда сложнее. Ведь как бы то ни было, понадобится много внутренних сил, чтобы созерцать страдания другого человека. Однако Харуно обрела уверенность в своих силах в тот момент, когда услышала про этого шиноби. Внутри что-то зашевелилось, засвербело — скользкое чувство, которое расползалось по телу, оттесняя всё на второй план. Всё, кроме раскалённой ярости, что разъедала душу. Воспоминания того дня непрошенным гостем ворвались в рассудок. День, который выжег всё внутри, оставив внутренний огонь едва тлеть крошечным фитильком.~•Пять с половиной месяцев назад•~
Сакура вместе с командой номер восемь пребывала в пути вот уже несколько часов. От продолжительного бега зарождалась усталость, однако делать остановки сейчас нельзя. Куноичи не успела вернуться со своего задания в стране Ветра и предоставить Хокаге отчёт, как Сенджу огорошила ученицу крайне неприятной и волнующей новостью. Команда Ино в составе самой Яманака, а также Шикамару Нара и Чоджи Акимичи не выходили на связь вот уже сутки, пропустив установленное для передачи информации о ходе миссии время. Последним сообщением от Команды Десять было то, что на их след вышли вражеские шиноби без явных знаков принадлежности к какой-либо деревне, помимо красной экипировки. Миссия классифицировалась рангом S, ведь целью являлся важный свиток, хранящий в себе данные о военном формировании Страны Земли, которая являлась потенциальным противником Скрытого Листа. И вот Сакура спешит на предположительное место пребывания Команды Десять в сопровождении Кибы, Хинаты и Шино, дабы выяснить причину нарушения регламента миссии. Ей хотелось найти множество причин, почему это случилось, заставляя себя не думать о том, что её подруга Ино вместе со своими товарищами находятся в опасности, а возможно даже серьёзно ранены. Харуно мельком глянула на своих спутников — их лица были крайне сосредоточенными. — Шестеро шиноби на северо-востоке в трёх километрах от нас, — объявила Хината, сканируя местность Бьякуганом. Сакура всегда удивлялась преображениям Хьюга во время миссий. Тихая, до раздражения робкая девушка вдруг обретала, казалось бы, несвойственную ей твёрдость. Они с Хинатой никогда не были близкими подругами, поэтому Харуно могла только предполагать какой же является настоящая Хьюга в общении, однако более собранная и уверенная в своих действиях и словах обладательница Бьякугана нравилась ей больше. И Наруто, в которого Хината была влюблена ещё с самого детства, тогда точно бы обратил на неё такое желанное внимание — это Харуно знала точно. Была бы Хината такой же милой и дружелюбной с Сакурой, если бы узнала, что та являлась предметом воздыхания её возлюбленного? Вопрос был довольно интересным, однако Харуно быстро словила себя на мысли, что ей всё равно на отношение Хинаты к её персоне. Наруто действительно был влюблен в свою сокомандницу ещё с детства, но Сакура никогда не смогла бы ответить ему взаимностью — он окончательно понял это после возвращения Саске в Коноху. Вместо того, чтобы переключить своё внимание на другую девушку — ту же Хинату, — Узумаки решил отправиться в странствия с Джирайей-самой. — Акамару учуял запах! — бодро осведомил Киба, одобрительно глядя на своего огромного белого пса. — Это Шикамару и Чоджи, и ещё четверо незнакомых шиноби. Опасения оправдались, когда стало ясно, что неподалёку идёт ожесточённый бой. Вскоре Сакура и Команда Восемь уже стояли бок о бок с изрядно потрёпанными Шикамару и Чоджи, отбиваясь от группы неизвестных ниндзя. — Где Ино? — спросила Харуно у Чоджи, отскакивая от предназначенного ей удара клинком в грудь в сторону. — Она забрала свиток и ушла на запад, мы остались здесь, чтобы задержать их, — Акимичи низко зарычал, и в одно мгновение его рука увеличилась по меньшей мере в пять раз и нанесла удар одному из нападавших. — Хината, просканируй местность, видишь кого-нибудь? — оказавшись рядом с Хьюга, спросила Сакура. Она едва уклонилась от огромного каменного града, что поднимал непроницаемое облако пыли. — Восемьсот метров, юго-западное направление, вижу троих шиноби. — Разберитесь с этими, я направляюсь туда, — сообщила Харуно и побежала указанном Хинатой направлении. Сакура совершенно не переживала за своих товарищей — когда на помощь пришла Команда Восемь, Шикамару и Чоджи смогут без проблем одолеть противников. Волнение вызывала Ино, которая сейчас была в окружении двух вражеских шиноби. Вероятнее всего, именно свиток с информацией и являлся целью нападения. Совсем недалеко раздался громкий хлопок, а затем земля содрогнулась, будто во время землетрясения. Нечто подобное Харуно могла и сама устроить, когда она била кулаком в землю, и та раскалывалась на части. На секунду пришлось остановиться и направить дополнительную чакру в ступни, чтобы устоять на ногах. Как только всё утихло, куноичи продолжила движение и оказалась на небольшой поляне, которая, казалось, была подвержена удару бомбы хвостатого. По крайней мере, во время битвы Наруто в режиме четыреххвостого и Орочимару вблизи моста Тенчи были похожие разрушения. Взгляд сразу же упал на фигуру, что лежала под огромным, уцелевшим среди обломков, деревом. А затем внимание тут же приковалось к длинным светлым волосам. Харуно со всех ног бросилась к Ино, в считаные секунды оказавшись у тела подруги. — Ино! — Сакура провела рукой по лицу девушки, спускаясь ниже к грудной клетке, в попытке отыскать самые серьёзные повреждения. Куноичи принялась залечивать пробитое лёгкое. — Сакура?.. — Яманака вздрогнула, будто её облили ледяной водой, а затем схватила подругу за руку и в легкой панике вскрикнула: — Свиток у них! Мы должны догнать их! — Знаю, дай мне ещё пару минут, и я подлатаю тебя… — Нет! — запротестовала Яманака, поднимаясь на ноги. На её красивом лице отразилась гримаса боли, но она быстро сменилась на решительность. — Я в порядке. Не теряй время. Сакура ощущала две сигнатуры чакры недалеко от них, ноги уже несли куноичи к вражеским шиноби. Ино, как и ожидалось, немного отставала, но Сакура не могла медлить — необходимо забрать чёртов свиток. — Вот они, — рука нырнула в сумку для оружия — и вот уже несколько сюрикенов рассекают пространство, нацеленные впиться во вражескую плоть. Шиноби прыгнул в сторону, немного пригнулся, однако всё же замедлился. Сакура не сдержала самодовольную ухмылку, когда её оружие задело мужчину в районе предплечья. Второй ниндзя появился перед Харуно с недобрым оскалом на лице. Тату на лбу с изображением Óни придавала ему ещё больше зловещести. — Я разберусь с ним! — воскликнула Яманака и кинулась на шиноби с зажатыми в руках кунаями. Сакура бросилась вслед удаляющемуся ниндзя, на поясе которого она чётко видела тот самый свиток. Волнение внутри приобретало всё большие масштабы — оставлять Ино один на один с врагом совсем не хотелось. Однако выполнить миссию, от которой зависило благополучие Конохи, было её долгом, а долг для шиноби — путеводная звезда в жизни, которая освещает и прокладывает путь. Ино со своим противником остались позади, а Сакуре порядком надоели «догонялки». Сконцентрировав чакру в своём кулаке, Харуно что есть силы ударила в землю, вызывая тем самым колебания высокой магнитуды. Противнику данный приём явно пришёлся не по душе, да и вряд ли он ожидал, что такая хрупкая девчонка сможет вызвать целое землетрясение. Мужчина не устоял на ногах и чуть было не провалился в образовавшуюся трещину, однако в последний момент он сумел сгруппироваться, оттолкнуться от края расщелины и приземлиться на устойчивую поверхность. Сакура настигла его с кунаем в руке, намереваясь вонзить его мужчине в горло, однако этот маневр был предотвращён контратакой с его стороны. Он был выше куноичи почти на две головы и раза в три больше, однако это впоследствии сыграло на пользу Харуно. Шиноби не хватало скорости и поворотливости, и Сакура смогла нанести ему парочку крепких ударов. Она даже позволила наглой усмешке затесаться на губах, однако та быстро сменилась вспышой боли, когда противник ударил её кулаком в грудь. Харуно отлетела на полтора метра и врезалась спиной в массивный ствол дерева. Её кунай отлетел куда-то в сторону, куноичи попыталась отыскать его взглядом, но перед глазами всё плыло. Мужчина приблизился к оглушённой девушке, схватил её за горло и принялся сжимать пальцы. В его руке блеснул кунай и шиноби намеревался вонзить оружие в тело Сакуры, однако вдруг замер, а затем пошатнулся. Харуно оттолкнула противника ногой от себя и тот свалился на спину. На его животе виднелась глубокая открытая рана. Куноичи уставилась на свою окровавленную руку. Это был первый раз, когда она использовала скальпель чакры в бою. Грудь тяжело вздымалась, лёгкие словно горели от нехватки кислорода и жадно хватали воздух. Хватка на шее всё ещё чувствовалась ярко. Понадобилось несколько минут, чтобы тёмные круги перед глазами перестали плясать свой причудливый танец. Сакура ощущала, что запас чакры находится на минимуме — прошлая миссия, отсутствие полноценного отдыха и минувший бой крайне вымотали её. Харуно забрала свиток у поверженного шиноби и поместила его к себе за пояс. Мимолётное облегчение нахлынуло так же быстро, как и пропало, когда раздался громкий хлопок, а вслед за ним и низкий гул. — Ино! Сакура поспешила на звук, внутри всё сжалось, когда она почувствовала постепенное угасание чакры. Только бы с ней всё было в порядке. Ками, прошу. Перевёрнутая рыхлая земля была совсем свежей, и не было сомнений, что здесь использовали какую-то земельную технику. Всё выглядело так, будто огромный оползень накрыл местность. Сакура сделала пару неуверенных шагов, затем остановилась и приложила руки к земле. Так странно, она ощущала чакру Ино, но та будто едва касалась её где-то из-под земли. В следующее мгновение Харуно будто ударили по голове — она, не жалея последних крупиц сил, стала разгребать землю руками, отчаянно игнорировала сломанные ногти и взвивающийся столб пыли, от которого слепило глаза. Она рыла, рыла до тех пор, пока не добралась до копны светлых волос, слипшихся в грязные окровавленные сосульки. Сакура буквально выдернула тело подруги из земли. Руки тут же засветились зелёным, но чем дольше куноичи пыталась протолкнуть чакру в тело девушки, тем отчётливее была мысль, что это бесполезно. Чакра была совсем на исходе, но Харуно вложила небольшое количество в ладонь, быстро прикусила палец, приложила пятерню к земле и прокричала: — Техника Призыва! Раздался хлопок, и в сопровождении столба густого белого дыма показалась Кацую, но размер её едва ли достигал взрослой кошки. Вспышка ярости блеснула внутри Сакуры — слишком мало чакры для нормального призыва! — Кацую-сама, прошу, помоги! Прошу…~•Штаб АНБУ•~
Комната для допросов была небольшой, тёмной, душной. Мебели практически не было, да и она там не к чему. Лишь одинокий стул с крепкими ремнями стоял в центре, а над ним висела тусклая лампа. Когда Сакура вошла, взгляду не за что было зацепиться, кроме как за фигуру, восседающую на этом самом стуле. Сперва показалось, что связанный мужчина без сознания — уж слишком размеренным было его дыхание, да и лица видно не было, ведь шиноби склонил голову вниз, отчего жёсткие каштановые волосы закрывали обзор. Сакура сделала несколько шагов к мужчине, схватила его за шевелюру и приподняла голову. На вид ему было около тридцати, черты лица крупные, грубые, а на лбу красовалась злополучная татуировка в виде Они, которую она так ясно запомнила. Шиноби поднял свои мутные карие глаза, и когда, наконец, сфокусировал зрение на куноичи, его губы расплылись в оскале. Она грубо отпустила жёсткие каштановые волосы и отступила назад. — Неужели в Конохе такие проблемы с кадрами, что теперь на допросы они отправляют таких недоносков? Да и к тому же девчонок… — наигранно возмущённым голосом спросил шиноби. — Жалкое зрелище. — Рада, что ты разочарован. — Твой сладкий аромат так возбуждает, — произнёс шиноби, втянув в себя побольше воздуха и хищно ухмыльнувшись. — Я почувствовал его, как только ты вошла. Если бы не блокатор чакры, я бы поиграл с тобой. — Мы действительно поиграем. Правила простые: я задаю вопросы, а ты отвечаешь, — цепкий взгляд зелёных глаз не выдавал волнение, которые охватило девушку. Возможно, это будет сложнее, чем она думала. — Знаешь, что делаю с такими маленькими девочками, как ты? — мужчина прикрыл глаза, словно хотел нарисовать описываемое в своей голове. — Я люблю слышать их крики, стоны… Проводить лезвием по мягкой и нежной коже… Резать, терзать, расчленять… А потом оставить их гнить в земле, как мусор… Харуно сжала руку в кулак настолько, что ногти до боли впились в ладонь. — Твоё лицо кажется мне смутно знакомым, — вдруг выдал пленник, широко распахнув глаза. Взгляд его был слегка одичалым, в нём будто плясали дьявольские огоньки. Из груди шиноби вырвался диковатый хохот, что немного обескуражил Сакуру. Он смотрел на неё так, словно его забавляла ситуация, в которой он пребывал. — Вспомнил, — огласил мужчина, улыбка с его губ никуда не исчезла. — Ты была с той коноховской соплячкой-блондинкой в Долине Камня… По правде сказать, от её убийства я не получил никакого удовольствия, — с досадой проговорил он. — Она отключилась слишком быстро, совсем неинтересно… Сакура в мгновение ока нависла на мужчиной, приставив к его горлу кунай. Ей понадобились титанические усилия, чтобы не перерезать этому ублюдку горло прямо в эту секунду. Однако отказать себе в удовольствии пролить хоть каплю его крови она не смогла и надавила ровно настолько, чтобы красная тонкая струйка волнистой дорожкой направилась вниз к ключицам, собираясь в ложбинке. — Сейчас повеселимся, — желчно произнесла Харуно. Сакура залезла одной рукой в свою поясную сумку и извлекла маленький флакон с прозрачной жидкостью. Куноичи с помощью большого пальца ловко избавилась от крышечки, поднесла окровавленный кунай над флаконом, и как только багровая капля нырнула и окрасила жидкость в нежно-розовый, спрятала кунай в ножны на правом бедре. Затем Сакура достала шприц, наполнила его содержимым, и безжалостно вонзила тонкую иглу пленнику в шею. Как только содержимое оказалось в его организме, Харуно спрятала шприц обратно. Мужчина дёрнулся, а затем замер, словно каменная статуя. Теперь осталось лишь подождать. Сакура оперлась о стену, глядя в упор на мужчину перед собой. Прошло две минуты до того, как тихий низкий стон раздался в камере. Мужчина зашевелился, сначала еле-еле двигая пальцами рук, однако постепенно его движения становились более резкими. Ремни справлялись со своей задачей хорошо — они крепко удерживали содрогающееся тело. — Что… со мной?.. — слова давались пленнику с большим усилием. На лице Харуно затесалась довольная ухмылка. Харуно проигнорировала его слова, они даже не отложились в памяти. Девушка, в свою очередь, пристально вглядывалась в каждое движение, каждую тень эмоции на лице пленника, будто рассматривала его как объект исследования. Хотя для Сакуры он именно таковым сейчас и являлся. Мужчина закинул голову назад, дыхание его участилось, а тело прошиб холодный липкий пот. Он смотрел на Харуно из-под налитых свинцом век. — Что ты со мной сделала, тварь? — разъярённо спросил он в попытке выровнять дыхание. — На тебя наложена печать, — неторопливо начала Сакура. — Пробраться в голову к тебе невозможно, пока мы не найдём способ снять её. Единственный вариант узнать нужную информацию — добиться, чтобы ты сам рассказал. Но как я заметила, ты не очень-то и настроен на серьёзный разговор… Поэтому мне пришлось помочь тебе. Мужчина лишь тряхнул головой, судя по всему, на вопросы отвечать он не намеревался. Однако, наглая ухмылка слезла с кривых губ, а скользкий взгляд карих глаз становился всё более мутным. — Ты отступник из Скрытого Камня, ведь так? — Сакура говорила холодно, сжав кулак до побеления костяшек. — Вам нужен был свиток, в котором были данные о военной подготовке вашей деревни. Попади этот свиток в руки врагов, и Камень окажется в заранее проигрышной позиции ещё до начала боевых действий. Так зачем он понадобился вам? Хотели шантажировать им Цучикаге? Или же вы работаете на другую деревню, которой тоже нужен был этот свиток? Пленник скривился, сжал челюсти, и куноичи отчётливо видела выступившие крупные капли пота на его лице. — Пошла ты, шлюха, — выплюнул шиноби. Харуно хмыкнула и медленно приблизилась к пленнику почти вплотную, встав позади него. — Неправильный ответ, — непринуждённо ответила куноичи. Сакура поместила пальцы пленнику на виски и пустила по ним поток чакры. Голова его резко дёрнулась вперёд, затем назад, и пришлось приложить некоторые усилия, чтобы продолжать удерживать её в одном положении. Мужчина упорно молчал, несмотря на очевидную сильную боль. Он зажмурился, будто надеялся, что это хоть как-то облегчит его страдания, и это вызвало у Харуно чувство удовлетворения. Ей нравилось наблюдать за его мучениями, нравилось созерцать сцепленные зубы и закатившиеся глаза, что блестели узкими полосками покрасневших белков. — У тебя поражение центральной нервной системы, благодаря специальной сыворотке, что я тебе ввела. С каждой частичкой чакры, что попадает в твоё тело, боль будет только усиливаться. Тебе будет казаться, что твоя голова вот-вот разорвётся, что по венам течёт плавленая сталь, заставляя мышцы вздуваться. И каждый звук, даже шёпот, — Сакура склонилась к уху шатена, — будет резонировать настолько, что ты ощутишь болезненную резь в барабанных перепонках. И это будет продолжаться до тех пор, пока они не лопнут, а из твоих ушей не польётся кровь. Харуно беспощадно усилила поток вливаемой чакры и делала это до тех пор, пока душераздирающий крик не сорвался с губ пленника. Он кричал, а Сакура слушала эти звуки с упоением. Наблюдала с удовольствием за агонией человеческого разума, захваченного в плен мучительной боли. — Вы не с-сломаете пе… печать, — процедил шиноби. — Её м-может снять только… только тот, кто её н-наложил. П-пока печать на мне, я н-е могу ничего с-сказать… Сука, прекрати! — ещё один истошный вопль заполнил пространство, но Сакуре было всё равно. Она не хотела останавливаться. — А-а-а, единственный способ… разрушить печать… убить того… кто наложил… Больше я не могу сказать! Жуткая какофония криков слилась в сплошной белый шум. Харуно не сразу поняла, что всё вдруг стихло, а пленник потерял сознание. Из его ноздрей, а также левого уха струилась кровь, однако сердце всё ещё отстукивало слабый ритм. В глазах Сакуры вскипали слёзы гнева — как смеет он терять сознание?! Сбегать во мрак безвестности от заслуженной кары! Убийца подруги — дорогого ей человека, — сейчас прямо перед ней, и Харуно безотчётно выхватила кунай из ножен и приставила к сонной артерии мужчины. Один взмах остриём и возмездие свершится. Жертва, судья и убийца. Станет ли легче от этого? Определённо, станет. Надолго? Этого она не знала. Что будет, если она убьёт его? Наверняка её отстранят от работы в АНБУ. Она снова заточит себя в четырёх стенах, в свою персональную тюрьму, где палачом будет она сама. Сакура сжала челюсти с такой силой, что едва не был слышен хруст. В груди жгло так сильно, будто чувства, с которыми невозможно было совладать, растекались жидким металлом. Харуно изо всех зажмурилась, чтобы сдержать глухие рыдания, что так и наровились вырваться наружу. По телу прокатилась тошнотворная слабость, рука обессиленно опустилась, и кунай с лязгом упал на пол.~•••~
Сакура не помнила, как покинула допросную, да и как она очутилась в кабинете капитана тоже не осталось в памяти. Харуно тяжело плюхнулась в кресло, словно тело её налилось свинцом. Казалось, будто её выжали, как лимон. Она бессильно уронила лицо в ладони, желая, чтобы давящее чувство в груди наконец отступило. Итачи вошёл буквально через минуту, уверенным шагом пересёк комнату и занял своё место за письменным столом. Сакура услышала, как он бросил что-то на стол. Выпрямившись, она обнаружила перед собой свой кунай, который оставила в допросной. Не зная, что говорить, Харуно подняла глаза на капитана, который сверлил её своим чёрным взором. Было в его взгляде нечто острое, но в то же время не такое холодное, отчуждённое, и это будто гипнотизировало. — Мы направили шиноби к Ибики, он разузнает больше о печати. — Я не справилась, — сокрушённо произнесла Сакура, не разрывая зрительного контакта с капитаном. — Вы отстраните меня? — Нет, — ответил он, и волна облегчения прокатилась по всему телу куноичи. — Не отстраню, пока что. — Я понимаю, что поддалась эмоциям, но… — Никаких «но», Харуно, — голос Учиха понизился, и Сакура вдруг ощутила, как мурашки пробежались по спине. Сравнивать Саске и Итачи было совершено неправильно, но куноичи ничего не могла с собой поделать. Будто перед ней сидел не Итачи, а его младший брат, сверлящий каждый сантиметр её лица. — Во-первых, применение экспериментальных препаратов во время допросов запрещено. Во-вторых, я не давал приказ использовать подобные средства. Сакура чувствовала противный ком в горле. Всё худшее в ней — ядовитое и разъедающее — словно душило, пробиралось в голову и диктовало свои правила. — Вы ведь знали, — горечь в голосе не удалось заглушить. — Знали, что я вызовусь. — Знал. Перед тем, как ты вступила в мой отряд, я изучил твоё личное дело и каждую миссию. — Чего вы хотели? Проверить меня? — Харуно помрачнела, в зелёных глазах блеснула влага. — И как, оправдала ожидания? — Не совсем, — отсёк капитан, и Сакура сцепилась с ним взглядом. — Я всё же думал, что ты не сдержишься. — Вы разочарованы или удивлены? — Ни то, ни другое, — равнодушно пожал плечами Учиха. — Твоя задача здесь состоит не в том, чтобы удивлять меня, а в том, чтобы выполнять приказы на благо деревни. Вне зависимости от своих чувств. Твоей задачей было только допросить, а не ставить эксперименты или же убить. Ты смогла остановиться в последний момент, но это тебя не оправдывает. — Меньше всего мне хочется оправдываться, — огрызнулась куноичи. — Я жду подробный отчёт о сегодняшнем допросе, а также физико-химических свойствах сыворотки. — Её необходимо доработать, чтобы составить наиболее точную характеристику препарата. — Дерзай, — враз посуровев, сказал Итачи. — Это нужно было сделать до того, как использовать, раз уж на то пошло. К тому же, ты будешь писать отчёты по каждой миссии нашего отряда в течение месяца. Вопросы? — Сакура мотнула головой. — Завтра вечером жду тебя с готовыми документами. — Есть, — Харуно встала и направилась к двери. Хотелось поскорее убраться от колючих чёрных глаз и надменного голоса. — Советую выполнить мои поручения в указанный срок. Я буду в штабе до пяти вечера, твои отчёты к этому времени должны быть на моём столе, чтобы следующим утром я их изучил и направил Хокаге. — Сейчас почти утро, — в лёгкой растерянности возмутилась Сакура. — Мне понадобится довольно много времени, чтобы доработать сыворотку в лаборатории. — Не мои проблемы, — невозмутимо ответил Учиха, переключив своё внимание на записи перед ним. — Что будет, если я опоздаю? — Тебе не понравится.~•••~
Больница встречала своей привычной суетой. Медсестры в белоснежных халатах мелькали в коридорах — в такое время обычно проходил утренний осмотр пациентов. Внезапно волна ностальгии по былым временам накрыла Сакуру, и она вспомнила, как и сама проводила здесь сутки напролёт в таком же белом одеянии. А теперь она облачилась в чёрную форму АНБУ. Контраст довольно резкий. Когда-то Сакуре хотелось спасать жизни, а теперь её рука безжалостно их отнимала. — Сакура-чан! Харуно обернулась и увидела недалеко от регистратуры Хинату Хьюга, на лице которой была парочка мелких царапин. Девушка была одета в слегка повреждённую форму джонина, её длинные иссиня-чёрные волосы растрепаны и спутаны, однако в целом выглядела она более чем нормально. — Привет, Хината, — поздоровалась Харуно, подходя поближе к девушке. — Что-то случилось? — Киба-кун повредил ногу на миссии, но ничего серьёзного, — пояснила Хината. — Мы так давно не виделись. Куда ты пропала? — Никуда, — Харуно мотнула головой. — Всё свободное время уходит на тренировки и миссии, иногда помогаю Шизуне в больнице. — Вот как, — Хината глядела на девушку своими прозрачными фиалковыми глазами, и Сакуре казалось, что она видела в них беспокойство. — Команда Семь стала действительно неуловимой… — Хината, извини, но у меня совсем нет времени. Увидимся позже, — Харуно слабо улыбнулась и уже собралась идти в свой кабинет, который раньше принадлежал Шизуне. Та, в свою очередь, теперь занимала бывший кабинет Цунаде. — Может встретимся завтра на фестивале? — Сакура вопросительно посмотрела на Хьюга, и тогда девушка слегка взволновано продолжила: — Завтра состоится ежегодный осенний фестиваль. Вы с… Ино-чан всегда приходили. — Возможно, не могу ничего обещать. Мне пора. Сакура быстрым шагом направилась к лестнице. Она совсем позабыла, что вот-вот будет проводиться фестиваль. В Конохе его любили — улицы оживлялись многочисленными вывесками, на площади выстраивались в ряд ларьки с разнообразными вкусностями и прилавки, предлагающие различные сувениры, бижутерию, текстиль. Многим нравились конкурсы — желающих участвовать всегда было предостаточно. В прошлом году Ино принимала участие в кулинарном конкурсе, тогда она испекла восхитительные булочки Хоккайдо с сахаром и корицей и заняла второе место. Её обошла Изуми Учиха со своими фирменными данго. Торопливо перескакивая через ступеньки, девушка мысленно ругала себя за то, что вместо написания отчёта и доработки сыворотки, она потратила такое количество ограниченного времени на разговоры. Если с отчётом она должна управиться за несколько часов, то вот с сывороткой придётся провозиться намного дольше. Чёрт бы побрал решение воспользоваться ею во время допроса! Что ж, узри последствия своих импульсивных поступков, Сакура.