~•••~
Около больницы было людно. Местные жители сидели на лавочках, прислонившись к стволам высоких деревьев, статных и грациозных, словно стражи благополучия, или беспокойно ходили из стороны в сторону, похожие на безмолвные привидения, томимые тревогой. Вероятно, это родственники вчерашних пострадавших — это было нетрудно понять по их взволнованным лицам. Однако бледность на их лицах постепенно сменялась надеждой, ведь им было известно, что за стенами больницы трудились настоящие профессионалы, которые делали всё возможное для того, чтобы спасти их родных. — Сакура! Они с Изуми столкнулись прямо у главного входа в госпиталь. Внезапное объятие Учихи окутало девушку, как мягкий плащ, и заставило её задержать дыхание от неожиданности. — Слава Ками, с тобой всё хорошо, — проговорила Изуми в плечо, а затем выпустила из хватки подругу. — Я тоже рада, что с тобой всё в порядке. Сакура знала, что Изуми не была ранена, ведь среди пострадавших она не числилась, и от сердца сразу отлегло. — Спасибо, что помогла моей маме, — в чёрных глазах блеснула влага, но Учиха быстро стёрла намечающиеся слёзы. — Она сказала, что её вылечила розоволосая девушка-ирьёнин. Я в долгу перед тобой. Харуно вспомнила среди пациентов черноволосую женщину средних лет, которая находилась недалеко от места взрыва. У неё было несколько довольно серьёзных ран, а также ожоги средней степени, но Сакура прямо на месте залечила самые крупные повреждения. — Это моя работа, Изуми. Твоя мама уже через пару дней будет дома, — Сакура улыбнулась самой ободряющей улыбкой, на которую была сейчас способна. Изуми улыбнулась в ответ и, кажется, она немного успокоилась. — Всё произошло так быстро, — опустошённо проговорила Изуми. Её глаза были настолько печальными, что Сакура невольно возжелала как-то утешить куноичи. — Я зашла в киоск, чтобы купить для тебя и Итачи сувениры, а потом услышала взрыв… А затем крики… Когда выбежала на улицу, всё было в огне, крови… Рука взметнулась и неуверенным движением коснулась плеча Учихи. Она на этот жест благодарно улыбнулась. Изуми была из тех, кому тактильный контакт был действительно важен, и хоть это шло в противовес с её собственными предпочтениями, Сакура всё же решила успокоить её. — Отец говорит, что Данзо подозревает клан Учиха в терракте, — голос Изуми звучал нервно и испуганно. — Старый ублюдок совсем выжил из ума! — Тише, — Сакура одёрнула девушку, а затем посмотрела по сторонам. — Ты права, он старый ублюдок, но не нужно привлекать к себе внимание… Цунаде-сама постоянно твердила о том, чтобы Сакура десять раз думала над тем, что, кому и где она говорит. Не зря ведь говорят, что даже у стен есть уши. Данзо хитёр, у него есть шпионы, которые рыскают в поисках интересной информации. Конечно, Харуно сильно сомневалась, что один из таких шпионов прямо сейчас расселся на лавочке под окнами госпиталя, но осторожность ещё никому не навредила. — Сегодня состоится собрание старейшин. Я не удивлюсь, если он потребует от Хокаге немедленно привлечь мой клан к ответственности, — не унималась Учиха. — Послушай, Изуми, — Сакура вскинула руки в попытке привлечь внимание девушки и прервать её гневный монолог, который так некстати может кто-нибудь услышать, — я уверена, старейшины не пойдут у него на поводу. Цунаде-сама не даст этого сделать, слышишь? А что если клан Учиха действительно причастен к теракту? Сакура тут же попыталась отмахнуться от этой навязчивой догадки. Не хотелось даже мысленно допускать, что к этому могут быть причастны сами жители Конохи. Сакура чувствовала, как эта мысль, словно паук в паутине, опутывает её своими нитями, оставляя ощущение беспомощности и тревоги. — Меня отправляют на миссию, поэтому мне нужно спешить, — после мгновения напряжённой паузы сказала Сакура. Болтать было некогда, нужно побыстрее собираться в дорогу. — Будь осторожна, — Харуно вновь угодила в объятия, однако в этот раз она приобняла Изуми в ответ. После больницы Харуно поспешила домой. Добравшись туда, Сакура принялась собираться в дорогу. Она запечатала свои медицинские принадлежности, которых было достаточно, чтобы занять целый свиток. В другой же свиток было помещено всё то, что может пригодиться для ночлега или привала: несколько спальных мешков, зажигалки, сменная одежда, несколько фляг с водой. Харуно положила свитки в рюкзак и принялась одеваться. Как только она втиснулась в чёрную привычную форму, Сакура достала из своей поясной сумки солдатскую пилюлю и быстро приняла её, игнорируя кисло-горький вкус. Ей нужны силы, иначе добираться до Суны они будут слишком долго. Куноичи не хотелось делать привалы каждый час, да и к тому же совсем не было желания ловить укоризненные взгляды от капитана. Почему-то было ощущение, что он совсем не в восторге от их совместной миссии, хоть внешне это никак не отражалось. Когда Сакура приблизилась к главным воротам Конохи, Итачи уже дожидался её там, сунув руки в карманы штанов. Харуно ускорилась — она всегда чувствовала неловкость, когда кому-то приходилось её ждать. Учиха стоял неподвижно, словно воплощение спокойствия, и Сакура невольно почувствовала, как сердце почему-то начало биться быстрее. — Выдвигаемся? — спросила Сакура, поровнявшись с капитаном. Учиха кивнул, и шиноби стремительно направились в сторону густой чащи леса. Путь длиною в двое суток обещал быть изматывающим, к тому же медлить было нельзя, поэтому все привалы и передышки были ограничены по времени. Всё, о чём Сакура непрестанно думала — это предстоящая миссия по спасению брата Гаары. И она обязана справиться с ней.~•••~
Сакура и Итачи продолжали свой путь уже более шести часов. Они бежали в тишине, слушая лишь шелест листьев и шорох травы под ногами. Ветер неуклонно дул, качая ветви деревьев, и только редкие короткие фразы и указания капитана время от времени нарушали монотонность лесной глуши. Вскоре Итачи заметил, что Сакура начинает уставать и предложил сделать небольшой привал на час, чтобы отдохнуть и восполнить силы. Она согласилась, понимая, что без отдыха продолжать путь будет сложно. Всё вокруг пребывало в обволакивающей тишине. Только иногда слышались далёкие звериные крики и шелест листьев, поднимаемый ветром. Харуно уселась, оперлась спиной о жёсткий ствол дерева. Она не могла расслабиться — волнение, причудливо сплетаясь с назойливыми мыслями, не давали ей покоя. Её рука бесцельно поковырялась в поясной сумке, где среди медицинских принадлежностей пряталась знакомая пачка сигарет. Сакура понимала, что курение — вредная привычка, но сейчас ей нужно было хоть как-то снять стресс и успокоиться. Капитан, сидевший в нескольких метрах от неё, смотрел на огонь и не говорил ни слова, и Сакура не понимала, что творится у него в голове. — Вы не против, если я?.. — Сакура вытащила сигарету и покрутила её между пальцев. Итачи повернул голову в сторону куноичи, взглянул на предмет в её руке и спокойно ответил: — Не против, если угостишь. Учиха Итачи ясно разглядел в зелёных глазах Харуно удивление, которое она быстро скрыла взмахом ресниц. Немного задумавшись, куноичи взяла пачку сигарет и метнула её в сторону капитана. Итачи ловко поймал летящий предмет, достал сигарету и вернул упаковку владелице тем же элегантным жестом. Как только Сакура зажгла свою сигарету, она была готова бросить зажигалку Итачи, но он отказался от неё. Учиха стиснул сигарету между зубов и приблизил к ней указательный палец, из кончика которого появился огонёк, поджигающий табак. — Довольно удобно. Харуно не сдержала усмешки, глядя на Итачи, который мастерски владея элементом огня, использовал его, чтобы просто прикурить сигарету. Она пожала плечами, признавая, что стихия огня ей не подвластна, и продолжила дымить, наблюдая за капитаном. — В этом нет ничего сложного, — ответил Итачи. — С твоим контролем чакры ты сможешь научиться этому приёму. Сакура слабо ухмыльнулась. Освоить хоть каплю стихии огня, чтобы прикуривать сигареты, звучало довольно забавно. — Не думала, что вы курите, — произнесла Харуно, выпустив струю белого дыма. Итачи не ответил, лишь тихо улыбнулся, пожал плечами и продолжил наслаждаться сигаретой. Его молчание только укрепило догадки куноичи о том, что курение было для Итачи не просто привычкой, а скорее способом расслабиться после долгого и тяжёлого дня. Капитан расположился под широкой кроной дерева, закутавшись в тёмный плащ. Его нога была согнута в колене, а рука, держащая сигарету, покоилась на бедре. Яркий огонёк сигареты явственно выделялся на фоне темноты, мерцая каждый раз, когда капитан затягивался. Сакура внимательно наблюдала за ним, удивляясь тому, что Итачи открывается с новой, неожиданной стороны. Саске не выносил сигаретного дыма и часто говорил, что это у него от отца. Зная характер главы клана Учиха, довольно сложно было представить, чтобы его наследник мог иметь такую вредную привычку. Тело постепенно начало расслабляться, но Сакура знала, что эффект будет не длительный. Она подтянула ноги к груди и обхватила их руками, подбородок разместился на острых коленках. Куноичи уставилась на огонь, будто в языках пламени хотела рассмотреть ответы на мучающие её голову вопросы. Как овладеть собой? Что делать, если что-то пойдёт не так во время операции? Когда Цунаде была рядом, Харуно чувствовала себя более уверенно, ведь наставница всегда поддерживала и направляла её. В голове тут же возникло восклицание: да что она за ирьёнин, который вечно надеется на чью-то помощь?! Решение уйти из больницы казалось как никогда правильным. Ей там вовсе не место. В госпитале нужны сильные, уверенные в себе ирьёнины, а не раздавленные девушки, которые даже не могут справиться со своими личными проблемами. — Цунаде-сама не отправила бы тебя, если не была бы уверена в твоих силах, — будто прочитав мысли куноичи, произнёс Итачи. Харуно медленно подняла голову, ощущая тяжесть и усталость, которые нависли над ней как грозовые тучи. Капитан сидел всё в той же позе, его взор был устремлён на неё. В тёмных глазах танцевали языки пламени, и куноичи лишь наблюдала за этой пляской. Он подбадривает её? Похоже на то. Наверное, тут же подумала Сакура, она выглядит сейчас настолько ничтожно, что капитан просто не смог вынести этого поистине жалкого зрелища. Даже если и так, куноичи была ему благодарна, ведь эти слова — то, что ей хотелось услышать. Это стало понятно, когда еле заметное тепло разлилось узким ручейком где-то внутри, отгоняя тяжесть прошлого прочь. — Хотела бы и я в них поверить, — слова оказались настолько пропитаны горечью, что Харуно и сама поморщилась. — Не стоит принижать свои способности, особенно, когда о них хорошо отзываются другие. — От кого же вы слышали столь лестные слова в мой адрес? — не без удивления поинтересовалась куноичи. — От Саске, — ответил Учиха, смотря ей прямо в глаза, которые сейчас больше походили на большие изумруды. Сакура застыла, будто мраморное изваяние, на секунду изменившись в лице. В груди что-то затрепетало, будто птица билась в грудной клетке, и так болезненно врезалась в рёбра. А затем острый трепет поглотила зияющая прожорливая дыра, оставив лишь отголоски былого чувства. Саске не мог такого сказать… Ведь так? Он никогда не хвалил её, от него сложно было добиться каких-либо приятных слов. — Надо же, — глухо произнесла куноичи, скрывая свой внутренний дискомфорт, — совсем на него не похоже. — Вы довольно близки с моим братом, — как только Итачи изрёк фразу, Харуно чуть было не подпрыгнула на месте. Его взгляд был направлен на нее с такой сосредоточенностью, что она чувствовала, как кровь начинает кипеть в жилах. — Я бы так не сказала. Сакура обхватила себя руками ещё крепче в попытке унять нервную дрожь. Она глядела на Учиху исподлобья, мысленно задаваясь вопросом: к чему этот разговор? Желание убежать куда-нибудь подальше от этой темы росло с каждой секундой, особенно учитывая тот факт, что она общалась с братом своего возлюбленного. — Тем не менее, на протяжении трёх лет ты не оставляла попыток вернуть Саске в Коноху, — всё в той же непринуждённой манере продолжал Итачи. — Это то, что делают товарищи по команде — пытаются вразумить. У Наруто получилось это сделать, и возвращение Саске в деревню является полностью его заслугой. — Хн. Сакура потянулась за ещё одной сигаретой. Ей нужно оставаться хладнокровной, необходимо думать об операции, а не идти на поводу у капитана и забивать голову ненужными мыслями о Саске. Если сначала Харуно была благодарна Итачи за своего рода приободрение, то сейчас она чувствовала лишь раздражение за поднятую им тему.~•••~
В общей сложности на дорогу ушло два дня, с минимальным количеством привалов и максимальной скоростью передвижения. Хотя Сакура была уверена, что без неё Итачи бы добрался значительно быстрее. Всё-таки с его скоростью сложно соревноваться, тем более ей. Их встретили трое шиноби Песка, одного из которых звали Аки. Харуно сразу же его узнала, ведь они встречались ранее во время её миссий здесь. Без малейшей задержки они направились в больничное крыло, где уже несколько дней находился Канкуро под пристальным наблюдением местных медиков. После смерти Чиё-самы три года назад, в Суне возникли проблемы с медицинским персоналом. И можно было представить, каких масштабов были эти кадровые проблемы, если им пришлось обратиться за помощью к соседней деревне. Коноха и Суна давно уже прекратили враждовать, однако в мире шиноби даже союзники не желали лишний раз показывать друг другу слабые стороны. Сегодня вы союзники, завтра — враги… Как только Сакура вошла в палату, она тут же бросилась к постели страдающего Канкуро. Он был неестественно бледен, кожа приобрела желтоватый оттенок и покрылась испариной. Поднеся руку к его лбу, куноичи тут же ощутила сильный жар, его тело словно пылало. Но не было времени медлить — каждая секунда была на вес золота. Сбросив рюкзак возле себя, куноичи широкими шагами направилась к раковине, находящейся в углу палаты, и тщательно вымыла руки. — Здравствуйте, Сакура-сан. Меня зовут Аями, я буду помогать Вам! — низенькая кареглазая ирьёнин кротко поклонилась и протянула Сакуре халат. Надев его, куноичи завязала свои розовые волосы в хвост, что она обязательно делала во время операций. Аями сразу же произвела впечатление опытной медсестры, поэтому Харуно удовлетворённо кивнула и направилась обратно к койке. — Хорошо. Сакура быстро окинула взглядом палату и заметила, что помимо неё, Аями и Итачи, также присутствовали двое шиноби Песка. Они стояли в непосредственной близости от Канкуро, готовые в любой момент вмешаться в случае необходимости. Возможно, они беспокоились за безопасность брата Казекаге, но это было не так важно в данный момент. Куноичи сосредоточилась на обследовании своего пациента, который находился в крайне тяжёлом состоянии. — Основное скопление яда здесь, — произнесла Сакура, продолжая сканировать грудную клетку Канкуро. — Токсин разрушает его мышцы. Сердце уже поражено. Нужно действовать быстро. Необходимо быть предельно сосредоточенной, и Сакура всеми силами следовала собственным указаниям. Для начала нужно пустить чакру по телу Канкуро, вывести яд из мышц и сформировать их в капли, а далее — вывести из организма. Всё, как делала Цунаде-сама. Токсин уже довольно долго находится в теле, и последствия могут быть непредсказуемыми. Сакура сформировала скальпель чакры в правой руке и медленно разрезала необходимый участок. Она взглянула на свою помощницу и та кивнула, без слов понимая просьбу. Аями приготовила контейнер для яда, перед этим проверив все жизненные показатели Канкуро. Сакура сосредоточенно продолжала свою работу, пытаясь извлечь яд безошибочно. Её рука двигалась очень плавно, словно по невидимой линии, и при этом каждый её жест был точен и уверен. Харуно очень плавно продвигала яд с помощью своей левой руки к разрезу, однако делать это нужно было очень осторожно, избегать попадания в область сердца. Наконец, когда фиолетовое вещество проступило на краях разреза, Сакура поднесла руку и принялась извлекать яд в подготовленную ёмкость. Однако, едва касаясь кожи, яд вызвал ощутимое жжение в области соприкосновения, напоминая Харуно о его опасности и токсичности. — Ах, — Харуно быстро сжала губы. Не хватало ещё в нынешней ситуации проявлять слабость. Сакура не могла позволить себе отвлекаться на жгучую боль, которая пронзала её кожу. Она знала, что любая ошибка может стоить жизни её пациента, поэтому сосредоточенно продолжала процедуру извлечения яда. Боль становилась невыносимой, но куноичи не давала себе уступки, отказываясь от мысли о том, чтобы прервать процесс. Не теряя концентрации ни на секунду, она вскоре справилась с задачей по извлечению яда из организма Канкуро. Вздохнув с облегчением, Сакура отложила инструменты и подняла глаза на Итачи, который всё это время наблюдал за ней. — Пульс участился, — проинформировала Аями. Сакура выразила обеспокоенность, когда Канкуро начал судорожно дёргаться, отчего Аями с трудом удерживала его тело. Однако Итачи быстро подоспел на помощь и помог держать пациента за плечи. Сакура не теряла времени и сделала необходимый укол, надеясь, что препарат начнет действовать в ближайшее время. Процедура заняла некоторое время, но конвульсии наконец-то прекратились, и Канкуро заметно успокоился. — Бóльшая часть извлечена, — объявила Харуно спустя почти час операции. — Теперь нужно ввести противоядие. Сакура аккуратно вытерла руки о мягкое полотенце перед тем, как взять из рук Аями шприц с противоядием, которое она взяла с собой из Конохи. Бережно набрав необходимую дозу, Харуно уверенно ввела лекарство в организм Канкуро. Когда шприц был успешно отложен на стол позади неё, Сакура приложила руку к груди пациента. Несмотря на то, что его сердцебиение было учащённым, Харуно не теряла надежды на положительный результат. Она чувствовала напряжение, сковывающее её в цепи, но молча ждала начала действия противоядия. Сакура ожидала начала положительной динамики, которая, как надеялась, не заставит себя долго ждать. Ну же! Давай, чёрт возьми, действуй! Ситуация усугублялась тем, что яд находился в теле больше двух дней. Как медик, Сакура отдавала себе отчёт, что это не пройдёт бесследно, особенно учитывая коварство данного токсина. Если Канкуро и выживет, это уже можно будет назвать чудом, но вот что касается его последующей жизни в качестве шиноби — тема слишком неопределённая. Возможно, ему понадобится длительное восстановление и внимательный контроль со стороны медперсонала. Но нельзя исключать, что поражение жизненно важных органов может стоить ему слишком много. — Сердцебиение приходит в норму, — с нотками облегчения сказала Аями, глядя на монитор. Харуно взяла новый шприц и осторожно проникла иглой в вену на локтевом сгибе Канкуро, предварительно дезинфицировав участок кожи. Когда кровь заполнила прозрачный цилиндр, она быстро направилась к анализатору, чтобы оценить эффективность противоядия. Поместив образец крови в него, нужно было подождать несколько минут до получения результата. И эти минуты казались часами, мучительно долгими. Когда аппарат издал характерный звук и оповестил о проделанном анализе, Сакура тут же уставилась в монитор. — Противоядие работает, — выдохнула Харуно. — Спустя несколько часов организм будет полностью очищен от яда. Колени заныли так сильно, что Сакура готова была рухнуть наземь. Не было ни моральных, ни физических сил противостоять соблазну завалиться прямо здесь. И она бы непременно это сделала, если бы кто-то не подхватил её под руку. Харуно устало подняла голову и увидела перед собой обеспокоенное лицо Аюми. — Спасибо, — полушёпотом произнесла куноичи, когда была усажена на кушетку. Ей казалось, что она ещё ни разу в жизни не была настолько обессиленной. — Сакура-сан, Вам необходимо отдохнуть, — участливо заявила ирьёнин. — Вы проделали неимоверную работу… Казекаге–сама! Аюми буквально подпрыгнула на месте, как только заметила главу деревни в проходе. Сакура тоже выпрямилась и взглянула на приближающегося Гаару. Позади него у двери стояла Темари. — Спасибо, — сказал Гаара, когда облегчение отразилось на его лице. Он перевел взгляд с брата на Сакуру. — Суна никогда этого не забудет. Я никогда этого не забуду. Харуно улыбнулась, и улыбка эта, казалось, стала спусковым крючком всех эмоций, что она сдерживала в себе. Глаза начало щипать, что стало предвестником намечающихся слёз. Почему она плакала? Сакура не могла точно описать это чувство. Облегчение?.. Возможно. Да, сейчас она чувствовала некую лёгкость, будто груз свалился с плеч. Она откинулась на спину, голова кружилась от усталости и накативших эмоций. Безумно хотелось спать, и как только эта мысль промелькнула на подкорке сознания, потяжелевшие веки сомкнулись сами собой.~•••~
Расслабляющий пар пенистой воды окутал Сакуру, смягчая ее усталое тело и ум. Она закрыла глаза и позволила себе погрузиться в этот оазис спокойствия и комфорта. Было так легко, так хорошо… Она провела рукой по волосам и с удивлением для себя обнаружила, что они длинные, доходят приблизительно до лопаток. Куноичи растерянно глядела на розовые пряди в своей ладони, будто они принадлежат не ей. Внезапно дверь в ванную комнату распахнулась, и на пороге возникла мать Сакуры. Её тёплая улыбка казалась какой-то искусственной и выглядела неприятной. — Сэкико, милая, сколько можно сидеть в ванной? — спросила Мебуки и стала медленно приближаться к дочери. Сакура подняла на мать полные непонимания глаза. Что за чушь? Какая к чёрту Сэкико? — Но, мама, — голос дрогнул на полуслове, — я не Сэкико. Женщина снисходительно улыбнулась, словно слушала очередное детское лепетание, в котором не было смысла. Она опустилась на корточки и погладила дочь по влажным волосам. — А кто же ты тогда, милая? — Я Сакура. Улыбка испарилась в одно мгновение, а губы Мебуки теперь были поджаты. Она остановилась перед Сакурой и взглядом пронзила её до самого сердца. Глаза матери были жесткими, лицо — непроницаемым, и в тот момент Сакура почувствовала себя, как перед самым высшим судом. Но не было времени на раздумья — Мебуки быстрым движением руки ухватилась за плечи дочери и вмиг опустила её под воду. Сакура вскрикнула, вода накрыла её с головой, и она ощутила, будто невидимая сила начала тащить её на дно. Она судорожно пыталась выбраться на поверхность, но Мебуки держала её крепче и крепче. Секунды казались вечностью, а кислорода становилось всё меньше и меньше. Сакура чувствовала, как жизненные силы покидают её тело. — Мама! — это то, что хотелось кричать, но вместо этого изо рта вырвались небольшие пузырьки воздуха. Сакура резко встряхнулась, вызвав небольшие волны в остывшей воде. Она судорожно хватала ртом воздух, будто только что вынырнула из пучины океана. Накрыв лицо руками, Харуно почувствовала, насколько ярким был сон, потрясший ее до глубины души. Тонкая струйка стала переливаться через край ванны, и Харуно в очередной раз побранила себя за привычку набирать слишком много воды для купания, несмотря на то, что это случалось нечасто. В штабе, конечно, были душевые, да и дома тоже. Понежиться в уютной пенистой ванне доводилось крайне редко, разве что во время редких миссий, когда предстояло остановиться в более-менее приличном отеле. Прижав к телу мягкое махровое полотенце, куноичи вышла из ванны и ощутила, как её сразу же охватила мелкая прохладная дрожь. Спешно подойдя к окну, она закрыла его, чтобы не допустить даже малейшего дуновения ветра, которое могло испортить ее комфорт. Сакура переоделась в свежую одежду, отличающуюся от привычного форменного стиля АНБУ: черные шорты и безрукавка на молнии того же цвета. Расчесав свои волосы, смоченные водой, она быстро собрала их в низкий пучок на затылке. Опьяняющее волнение перед ответственной миссией сменилось жгучим опустошением. Всё же она справилась со своим заданием, но эта мысль не приносила ей должного удовлетворения. Да, она справилась и стоило бы порадоваться этому, но Сакура лишь задумчиво всматривалась в трещинки на белом потолке. Сколько она проспала? На тумбочке возле кровати стояли небольшие часы, которые показывали 20:39. Всего несколько часов, ничтожно мало для восстановления нужных ей сил. Кровать была довольно мягкой и приняла куноичи в свои объятия, но чем дольше Сакура лежала, тем больше понимала, что уснуть не может, как бы ей не хотелось. Особенно после такого отвратительного сновидения. Она крепко выругалась, злясь на себя за то, что не может элементарно спокойно отдохнуть. Куноичи знала два проверенных метода по борьбе с бессонницей: первый заключался в продолжительной тренировке до того состояния, что едва чувствуешь конечности; второй же способ был позаимствован у наставницы — парочка рюмок саке, дабы отогнать ненужные мысли, и можно отправляться на боковую. Снотворное Харуно использовала крайне редко. Сакура вышла из номера и тихонько заперла дверь. Коридор окутал её своей безмолвной атмосферой, а слабый свет едва освещал его просторы. Остановившись перед дверью, за которой, возможно, находился Итачи, Сакура задумалась о том, как капитан отреагирует на её решение прогуляться. Тем не менее, отсутствие каких-либо запретов на выход из гостиницы было ободряющим фактором. Более того, Итачи, вероятно, отдыхал после долгой и утомительной миссии, да и к тому же он находился рядом во время операции. Сакура невольно усмехнулась, задумавшись о том, что после таких миссий нормальные люди стремятся отдохнуть и набраться сил перед предстоящей дорогой, а не слоняются в поисках выпивки. Улицы Суны были такими же, какими она помнила их со своего последнего визита полтора года назад — узкими и немного пыльными. Многочисленные здания, стремящиеся ввысь, словно конкурировали друг с другом в своей красоте, но краска, покрывающая их фасады, неизменно сходила из-за жаркого солнца, что обволакивало деревню круглый год. Сакуре нравилась Деревня Песка, нравилась окружающая бескрайняя пустыня, вот только укрыться от безжалостной жары было сложно, особенно для неакклиматизированного человека. Но когда зной сменялся долгожданной вечерней прохладой, ночь становилась манящей и нежной, и на улице становилось приятно находиться. Сакура уютно устроилась за дальним столиком в тихом заведении, где не было никаких препятствий для ее желания насладиться глотком саке и выкурить сигарету. Она задумчиво уставилась на дно рюмки, подперев голову рукой. Взгляд скользнул на ладонь, которую она залечила вскоре после операции. Для этого пришлось принять немного противоядия, ибо с помощью обычного медицинского дзюцу ожоги от токсина затягивались довольно долго. В углу бара было темно и тихо, отчего Сакура чувствовала глубинную злость и разочарование сильнее. Утро приближалось, а вместе с ним и возвращение в родную деревню. Но что она сможет найти там? Возможно, только ещё одну порцию боли и отчаяния. Она хотела доказать себе и другим, что способна на многое, что она достойна уважения, но почему-то всё это казалось бессмысленным. Сакура опустила голову на стол. Сколько нужно выпить, чтобы забыть всё? Чтобы перестать чувствовать? Она не знала. Но знала, что это не решит проблем, только временно заполнит пустоту и заглушит мысли. Она выдохнула тяжело, пытаясь справиться со своими чувствами. Но как ей найти свой путь, если она не знает, чего ищет? Ещё один глоток, после которого Сакура громко поставила рюмку на стол, сморщив лицо. До чего же ядрёная штука! Она заметила, как мужчина за соседним столиком бросил на неё неодобрительный взгляд — Сакура лишь ухмыльнулась. По возрасту он годился ей в отцы, и она невольно задумалась над тем, что бы сказал Кизаши, увидь он свою дочь сейчас с бутылкой саке и сигаретой в зубах? Желание расплакаться неотвратимо настигло её. Заплакать от того, что спустя столько лет её всё ещё беспокоит мнение родителей. От того, что она сама же себя изводит и физически, и морально. От того, что так хочется уткнуться в чью-то грудь и просто взахлёб изливать душу. Говорить и говорить, рыдать до хрипоты, царапать свои костлявые плечи… Но всё, что она может сейчас — заливать в себя саке, рюмку за рюмкой, и надеяться, что это хоть как-то поможет. В мгновение ока воздух рядом с Сакурой сгустился, и Итачи материализовался на соседнем сидении, словно он тут и был с самого начала. Она абсолютно невинно хлопнула глазами и уставилась на капитана. — Что ты здесь делаешь? — Итачи нахмурил брови и укоризненно взглянул на неё. — Отдыхаю после тяжелой операции, — на выдохе ответила Сакура. — А вы что здесь делаете? Её голос звучал тихо и скрывал лёгкую нотку любопытства. Действительно, ей интересно было узнать, что привело его сюда. Вряд ли Итачи решил прогуляться до ближайшего бара. Она вообще не могла представить, чтобы он ходил по таким заведениям. По крайней мере, ей ещё не доводилось встречать его в подобных местах в Конохе. — Ищу тебя. Слова Итачи прозвучали уверенно и спокойно, но в их тоне улавливалось что-то загадочное и таинственное. Сакура почувствовала, как внутри снова зашептали знакомые голоса беспокойства и неопределённости. Она не могла понять, почему он ищет её, и что за тайны скрываются за этой загадочной фразой. Сердце забилось быстрее, но она старалась не показывать волнения и спросила, казалось бы, невозмутимо: — Что-то случилось? На лице Итачи не было видно никаких эмоций, и он спокойно ответил: — Нет. Сакура слушала его с некоторым недоумением. Она не могла понять, зачем он искал её, если не было никаких проблем или приказов. В то же время она не могла отказать себе в любопытстве и желании узнать, что же заставило капитана явиться в бар: — Можете объяснить более конкретно, зачем вы меня искали? — спросила Сакура, пытаясь понять его мысли. — Когда я говорил про отдых, я имел в виду не выпивку и не это заведение, — произнёс Итачи, пробегая взглядом по пустой бутылке саке. — К сожалению, мысли я читать не умею, — сардонически заявила она, но тут же пожалела о своём язвительном тоне и поинтересовалась уже ровнее: — Так в чём проблема? — Ты являешься ученицей Пятой Хокаге, талантливым медиком, одним из лучших в стране Огня, ценной куноичи для Конохи. И ты так беспечно сидишь в каком-то баре в чужой деревне и в такое неспокойное время. Улавливаешь суть? Его слова прозвучали точно и безошибочно, как молот, бьющий по наковальне. Сакура понимала, что поступила глупо — об этом ясно говорили щёки, налившиеся румянцем. Она выдохнула: — Суна — наш союзник… — Так и есть, — Итачи понизил голос, — но не нужно исключать, что на территории деревни могут быть диверсионные группы, которые не упустят шанс уничтожить двух шиноби Листа. Или ты забыла, что произошло пару дней назад? — Думаете, я бы не смогла дать отпор? — Я думаю, что обстоятельства могут быть разными, и нам не стоит быть слишком самоуверенными. Мне кажется, или это завуалированное «да»? — Вы правы, Итачи-сан, — с нотками задетой гордости заключила Сакура. Она плеснула саке в рюмку, одним глотком опустошила её и поднялась на ноги. Подхватив со стола пачку сигарет, сунула её в карман и направилась к выходу, затылком ощущая на себе взгляд капитана, который прожигал насквозь. Казалось, ещё каких-то пару минут, и она задымится. Тёплый ночной воздух ударил в лицо, принялся игриво растрёпывать слегка отросшие нежно-розовые волосы, которые сейчас практически касались плеч. Сакура не слышала шагов позади, но отчётливо ощущала присутствие Итачи. Они шли по пустым улицам Суны, изредка встречая ночной патруль. — У вас когда-нибудь было желание исчезнуть? — меланхолично поинтересовалась Сакура, уставившись на бескрайний горизонт. — Оказаться где-нибудь далеко, где никто не знает твоего имени? Неподвижный взгляд зелёных глаз с пустым выражением перенёсся на лицо капитана, и ему показалось, что он видел этот взгляд раньше. Такой же отрешённый и лишённый эмоций взор смотрел на него из зеркала в течение долгого времени. Итачи ощутил странное чувство, словно он смотрел на себя со стороны. Внутри что-то зашевелилось, будто пробудилось забытое и давно утерянное чувство. — Иногда, — уже тише продолжила Сакура и снова увела взгляд, — мне хочется исчезнуть… Она медленно повернулась, чтобы взглянуть на Итачи. Её щеки горели, в носу чувствовалось лёгкое покалывание от запаха саке, который ещё не успел выветриться. Но не это было главным в её мыслях. Она чувствовала себя как-то неловко, словно открыла Итачи свою душу и была немного обескуражена собственной откровенностью. — Забудьте, что я вам наговорила. Не знаю, зачем я вообще начала этот разговор. Видимо, я переоценила свою способность к контролю над эмоциями. Сакура склонила голову вниз, сгорбившись, словно под тяжестью собственной грусти. Несправедливость этого мира, несовершенство собственной жизни и ошибки, которые она совершала, все эти мысли и эмоции стали настоящими клешнями, сжимающими её сердце. Она ощущала, что слова, вырвавшиеся из неё, были неуместны и глупы, но уже было поздно. Она не знала, что дальше говорить, не знала, как объяснить свои чувства, которые застряли в горле. Сакура закрыла глаза и прислушалась к ночному ветру, словно тот пытался донести до неё ответы на все вопросы. — Я понимаю тебя. Даже слишком хорошо, — вдруг сказал Итачи. — Мой друг погиб у меня на глазах, и я ничего не смог сделать. — Вы простили себя? — спросила Сакура, пребывая в ступоре от неожиданной откровенности капитана. Итачи на мгновение замолчал, будто задумался над вопросом. В его глазах замелькала тоска. Еле уловимая, секундная. — Прощение — это сложно. Но я понимаю, что должен жить дальше и не допустить этого вновь. Я не могу изменить прошлое, но могу сделать лучший выбор в будущем, — произнёс он. Они стояли на мосту, который, казалось, парил в воздухе, возвышаясь над пустыми песчаными дорогами. В ночном небе звёзды сверкали яркими точками, словно бриллианты, украшающие чёрную шёлковую ткань. Итачи подошёл к перилам, которые блестели в лунном свете, и опёрся о них руками, чувствуя лёгкую вибрацию под кожей. Рядом стояла Сакура. Её присутствие казалось необычайно тихим и каким-то болезненным. Она глядела в никуда, как будто потерялась в своих мыслях. Её нежное лицо было искажено тоской, а волосы растрепались на ветру, словно пытаясь улететь далеко-далеко. Казалось, она сейчас рухнет, как старое ветхое здание, давным-давно нуждающееся в сносе. — Каждый день мы сталкиваемся с опасностью и готовы рисковать своей жизнью ради деревни и своих близких, — продолжил Итачи. — Но порой мы не можем предугадать и проконтролировать все обстоятельства. И в такие моменты приходится осознать, что миссия может стать последней. Сакура вынырнула из глубин своих мрачных размышлений, будто проснулась ото сна. — Но самое главное — не оставаться в прошлом и не позволять своим ошибкам и неудачам определять нашу жизнь, — Итачи продолжал говорить, словно пытаясь донести свою мысль до неё. — Мы должны извлекать уроки из прошлого и идти вперёд готовыми к новым вызовам и испытаниям. Верить в реальность происходящего было трудно. Она сейчас стоит и разговаривает с Учихой Итачи? Да и к тому же разговаривает на такую тему, которую не хотела обсуждать даже с Цунаде-самой (хотя та предпринимала несколько попыток поговорить об этом, да вот Сакура вечно переводила тему). Может, он не такой уж высокомерный и напыщенный человек, коим она успела его охарактеризовать... — Спасибо вам, — Сакура улыбнулась капитану уголками губ. — Никогда бы не подумала, что буду говорить с вами о чём-либо, помимо миссий. — Я не похож на человека, который может поддержать личный разговор? — Честно сказать, нет, — ответила Сакура искренне. Она не собиралась обидеть капитана, просто призналась в своих предубеждениях. На лице Итачи замерцала лёгкая ухмылка в ответ на откровенное высказывание. Когда кто-то из его отряда говорил с ним так откровенно? За всё время службы Итачи не мог вспомнить ни одного случая, чтобы кому-то пришло в голову открыто высказаться ему в лицо. Конечно, за спиной многие позволяли себе обсудить капитана, наследника клана, но сказать это вот так прямо, да и настолько непринуждённо. Сначала Итачи накрыло негодование — кому понравится такая наглость от собственного подчинённого? Эта новенькая только и делала, что действовала на нервы. То непонятные сыворотки начнёт применять без разрешения, то с отчётами опоздает, то в кабинет вероломно вломится. А теперь говорит, что Итачи, видите ли, совсем не производит впечатление человека, способного на сострадание. А он способен, действительно способен. Итачи мельком взглянул на неё ещё раз. Сакура, несомненно, была сильной куноичи, достойной ученицей Цунаде Сенджу. Однако сейчас, стоя рядом с ним, выглядела разбитой и сломленной. Когда Итачи изучал её личное дело, он не испытывал особого интереса, но затем понял, что новобранец в его отряд является сокомандницей младшего брата. И не только сокомандницей, насколько ему было известно. Вспомнился разговор, которому он стал свидетелем пару месяцев назад. Он случился за завтраком в доме главы клана Учиха.~•••~
Итачи редко завтракал дома. Во-первых, он в принципе завтракал довольно редко, ограничиваясь лишь чашкой крепкого кофе. А во-вторых, просыпался наследник Учиха довольно рано и отправлялся в штаб или же на миссии чуть ли не с восходом солнца. Однако в тот день был редкий выходной. За столом сидел Фугаку на своём обычном месте, неизменно погружённый в свои мысли с хмурым выражением лица. Итачи не помнил, когда видел отца в приподнятом настроении, или же когда на его тонких губах был хоть намёк на улыбку. Младший брат без особого аппетита ел свой завтрак, заботливо приготовленный матерью, которая не забыла выложить на тарелку парочку нарезанных помидоров. Он не поднимал взор на отца, разглядывая то ничем не примечательную картину на стене, то салфетку с золотистой вышивкой. — Ты отправляешься на миссию сегодня, Саске? — спросил Фугаку, отпив чай из чашки. Младший Учиха, нахмурившись, ответил: — Да, отец. — Надолго? — продолжил Фугаку. — Неделя максимум. — Я надеюсь, что по возвращении ты сразу направишься домой, а не будешь бродить где попало, с кем попало, — Фугаку сделал многозначительную паузу, прежде чем метнуть в сына неодобрительный взгляд. Саске сжал вилку в руках с такой силой, что столовый прибор слегка изогнулся. — Не понимаю, о чём ты, отец, — при этом голос оставался стальным и ровным. Фугаку же такая откровенная ложь пришлась не по душе. Он громко хлопнул кулаком по столу, отчего все тарелки и приборы разом подпрыгнули и приземлились на место с характерным звоном. — Я говорю о твоей сокоманднице, которую ты зачастил посещать! — Фугаку сдерживался на грани крика. — Ты позоришь имя Учиха, связавшись с этой безродной девкой! — Не смей так говорить о ней, отец, — произнёс Саске негромко, но решительно. — Она ученица Хокаге, лучший медик в Конохе. — Молчать! — зарычал отец. — Мне плевать, кто она. Своим поведением ты только подрываешь имидж нашей семьи. Я даю тебе первое и последнее предупреждение. Младший Учиха чувствовал, как кипят эмоции, но сдерживался, хоть и с трудом, и внешне оставался невозмутимым. Он взглянул на отца, стараясь увидеть в его глазах какую-то толику понимания, но там было лишь непреклонное негодование и презрение. Саске с нескрываемой твёрдостью продолжал смотреть на отца ещё несколько мгновений, словно хотел что-то сказать, но в конце концов резко встал из-за стола и с негодованием покинул столовую. Он просто не мог поверить, что его отец станет лезть в его личную жизнь и обсуждать это за столом.~•••~
— А теперь нам нужно возвращаться в гостиницу, — медленно произнёс Итачи, потерев переносицу. Ему действительно хотелось хорошенько отдохнуть перед обратной дорогой. — Нам предстоит почти два дня в пути. Я не хочу делать привалы каждый час. — Хотелось бы мне нормально уснуть, — мрачно ответила Сакура, уже предвкушая провальные попытки. — Есть один способ. Действенный. Она с интересом уставилась на капитана. Неужели у него тоже проблемы со сном? Довольно интересно узнать, каким методом он избавляется от бессонницы. — Какой же? Стоило ей озвучить вопрос, как в глазах всё поплыло, голова закружилась, а сознание начало отступать. И она ничего не могла с этим поделать! Ноги подкосились, веки отяжелели и последнее, что она увидела перед собой — алый шаринган, вращающийся, как калейдоскоп. Итачи подхватил её обмякшее тело. Для девятнадцатилетней девушки весила она довольно мало, и он всерьёз задумался о том, откуда в ней вообще берётся вся та чудовищная сила. Нет, конечно, он понимал, что всё дело в контроле чакры, но всё же… Итачи без труда перенёс их в гостиницу, прямиком в комнату Сакуры. Аккуратно уложив её на кровать, он спешно покинул помещение и направился к себе. Она наверняка будет недовольна с утра и вряд ли удержится от едкого комментария, но Итачи совсем не беспокоился по этому поводу. По крайней мере, она наконец сможет выспаться.~•••~
Сакура уже приготовилась отправляться в путь: форма АНБУ надета, рюкзак упакован, а завтрак уже был съеден. Она смотрела на себя в зеркало, висевшее над тумбочкой. Раньше она избегала взглядов в зеркало, поскольку отражение напоминало о её невзрачности и низком самомнении. Но сегодня было по-другому: синяки под глазами стали менее заметными, и лицо было покрыто слегка заметным румянцем. Пришло время покидать своё временное пристанище, и Сакура с лёгкой грустью подумала, что будет скучать по теплу Суны, ведь в Конохе сейчас довольно холодно. — Доброе утро. Сакура обернулась и увидела капитана возле двери в его номер. Итачи в два уверенных шага оказался перед ней, участливо глядя сверху вниз. — Как спалось? — не дожидаясь ответного приветствия, поинтересовался он. — Прелестно, — она фыркнула, сложив руки на груди. — Как я понимаю, мой метод оказался действенным, — чёрные глаза хитро сверкнули. В голосе Итачи улавливалась плохо скрываемые, неприятные нотки издёвки. Он думает, если он капитан, то ему можно вот так просто вырубить её, а потом усмехаться? Сакура прикусила губу в надежде хоть как-то сдержать ругательство, что вертелось на языке. Однако здравый смысл тут же поспешил отрезвить — во избежание неприятностей (в которые Сакура зачастила попадать) лучше не использовать колкие словечки. Капитан вряд ли оценит. — Спасибо, конечно, — она постаралась ответить как можно доброжелательнее, при этом не звучать так, словно эти слова из неё вытаскивают раскалёнными щипцами, — но в следующий раз будьте добры сперва озвучить ваши намерения. — Буду иметь это в виду. Итачи одарил её пронизывающим взглядом и направился в сторону лестницы. Сакура сжала кулаки, дабы хоть как-то сдержать нарастающее напряжение, и глядела на удаляющуюся спину с неимоверным желанием запустить в неё кунай. — Харуно, ты так и собираешься стоять на месте? — донеслось из конца коридора. Нет, она вовсе не собиралась просто стоять. Она пыталась совладать с накатившими на неё эмоциями и при этом не разнести половину здания, между прочим. Впившись пальцами в лямки рюкзака, Сакура последовала за капитаном, прикидывая в голове, сколько ещё она сможет держать себя в руках.~•••~
— Передавай привет Наруто, — с воодушевлением произнёс Гаара. Его привычный головной убор Казекаге скрывал бóльшую часть лица, тем не менее, Сакуре удалось разглядеть еле заметную улыбку. — Обязательно, — кивнула она. Они стояли возле главных ворот, ведущих в деревню Песка. Солнце безжалостно пекло, вынуждая шиноби Листа скрывать открытые части тела. Итачи заслонял глаза от ярких лучей ладонью, Сакура упорно прятала лицо под натянутым капюшоном, и только шиноби Песка стояли под солнцем, как ни в чём не бывало. Темари с открытыми руками и ногами подошла ближе к Сакуре и положила ладонь на её плечо: — Ещё раз… спасибо, — в её глазах читалась искренняя благодарность, а в словах улавливалась неподдельная радость. После недолгого прощания Сакура и Итачи отправились в длительный путь обратно домой. Природа в стране Ветра не отличалась разнообразием: вокруг лишь бесконечные песчаные дюны. Под беспощадным солнцем не выживало ни одно растение, кроме кактусов и перекати-поля. И всё же, в этой пустыне Сакура смогла увидеть умиротворение и некое блаженство, в котором беспокойные мысли замолкали. И будь она сейчас одна, то, возможно, замедлила шаг, чтобы подольше остаться в этом состоянии, но Итачи одним своим видом возвращал её внимание к вчерашнему вечеру. Что он думает о ней после этого? Почему вдруг решил немного раскрыться перед ней? Она упорно пыталась начать разговор, чтобы выяснить это, но стоило ей открыть рот, как слова застревали где-то в глотке. Тишина давила с каждым мгновением всё сильнее. Хотелось прекратить это прямо сейчас. Но как? Ответа не было, и она молча продолжала следовать за Итачи, стараясь не смотреть на его спину. Вскоре Сакура почувствовала нависшую над ними опасность. Посмотрела на Итачи — тот настороженно оглядывал округу. Наверняка тоже ощутил неладное. Они не успели пробежать и нескольких десятков метров, как на пути возникла ужасная картина: несколько бездыханных тел лежали на земле. Это были АНБУ Конохи, которые сопровождали их по дороге сюда и должны были находиться недалеко от Суны, контролируя ситуацию. Сакура и Итачи не успели сообразить, что именно произошло, — перед ними возник тёмный силуэт. Высокий, статный шиноби с необычной голубой кожей и маленькими круглыми глазами, как у акулы. На лице замерла зловещая улыбка, оголяющая острые зубы. В руках — огромный меч чуть ли не с него ростом. — Ну здравствуй, Итачи Учиха, — острые клыки устрашающе сверкнули, противный голос пробирал до дрожи. Итачи молчал, но Сакура заметила, как его выразительное лицо нахмурилось, а глаза подозрительно прищурились. Мгновение, и он молниеносно активировал шаринган. Сакура не отставала: за долю секунды сформировала в руке скальпель чакры и приняла боевую стойку. Вокруг витало непривычное напряжение. Мрачный и устрашающий шиноби перед ними не оставлял сомнений, что весьма опасен. Он стоял неподвижно, изучая своих соперников и оценивая их возможности. Их взгляды пересекались, но никто не произносил ни слова, стараясь предугадать намерения противника. Вдруг неизвестный начал приближаться, ковыляя, как зверь к добыче. Его глаза смотрели на Итачи с презрением, как будто тот был просто мухой на стене, и уничтожить её ничего не стоит. Сакура замерла на месте, напрягла каждую мышцу, чтобы в любую секунду ринуться в бой. Она не знала, кто этот незнакомец, но чувствовала, что схватка с ним неизбежна. Что именно ждёт их в этом столкновении? Битва на жизнь и смерть? Сакура была уверена в одном: от этого шиноби просто так уйти не удастся.