Снежинки на зимнем ветру

Июль, 2005 год.

      Каблуки школьных туфель Акане звонко стучат по асфальтированной поверхности. Звук мягко рассеивается посреди двора средней школы в Сибуя. Учебный день недавно закончился: студенты еще не успели порасходиться домой, и некоторые с интересом оглядываются на старшеклассницу, потеряно блуждающую по средней школе.       — Бесит, — вздыхает Акане, останавливаясь.       Она обошла уже весь двор по несколько раз, но не смогла найти ни Киёмасу, ни Такемичи. Даже намека на их присутствие не обнаружила. Но она все равно была уверена — сегодня тот самый день. День, когда будущий Такемичи должен встретиться с Майки.       Вокруг будто витал дух изменений, и Акане вдыхала его вместе с воздухом. Она так остро его ощущала, что ее натянутые до предела нервы, готовы были лопнуть. Спустя столько времени, она сможет узнать, как же ее вмешательство изменило ход событий.       Она втайне надеялась на лучший исход, но не позволяла себе слишком сильно полагаться на мечты, чтобы потом их осколки, если надежда рухнет, не вонзились в сердце. Одно только появление будущего Такемичи могло сказать ей о многом.       — Что мы вообще ищем? — спрашивает Хидилин, оглядывая школу.       Девочка, как всегда, увязалась за ней. Акане уже давно перестала ее отговаривать — это было бесполезно, да и присутствие Хидилин ее бодрило и не давало утопиться в мрачных раздумьях.       — Кое-кого, — поправляет Акане. Она ловит взгляд какого-то школьника и злобно ухмыляется. Испуганный ее гримасой школьник поспешно отводит взгляд и пытается уйти, но Акане быстро преодолевает расстояние между и ними, и перегрождает путь. — Где Киёмаса?       Школьник — мальчик из средних классов — бледнеет при упоминании хулигана. Однако девушка перед ним выглядит также сурово и пугающе, как и сам Киёмаса, поэтому, заикаясь, отвечает:       — П-парковка позади школы.       Акане хмыкает: парковку как раз и пропустила. Вот же бестолочь. Столько времени потеряла. Она манит Хидилин рукой, и они быстрым шагом доходят до парковки.       Акане останавливается, прячется в тени деревьев, а Хидилин замирает рядом и с шумом втягивает воздух от увиденного.       Словно на арене, двое бойцов — рослый парнишка дерзковатого вида и хилый пацан, в котором Акане узнает друга Такемичи — выступают вперед, готовясь начать драку. Собравшиеся зрители переполнены энергией: они ликуют и предвкушают кровавое зрелище; делают ставки, подначивая соперников. Картина до отвращения неприятная.       Акане выискивает в толпе Такемичи, но голов слишком много: вычленить одного парнишку не удаётся. И всего на мгновенье Акане позволяет слабой надежде проскользнуть в сердце.       Такемичи могло и не быть. Точнее нужного Такемичи. Если в будущем все хорошо, то ему незачем являться в прошлое, и тогда Акане сможет зажить спокойно, без постоянных ожиданий худшего.       Звуки до девочек едва доносятся — слишком далеко стоят — однако Акане и так понимает по громкому ликующему крику: Киёмаса отдал приказ о начале драке. Она так упорно всматривается в центр парковки, что глаза начинают слезиться. Вот сейчас, Такемичи должен появиться. Или же нет.       Все ее мысли, в последнее месяцы, занимал только приход Такемичи. Она тщательно обдумывала все возможные варианты, каждое предполагаемое развитие событий. Однако все упиралось в одно — Кисаки.       При чтении Акане не разделяла общей ненависти к персонажу, однако порой — как, например, сейчас, под зловещие крики толпы — ее чувства к Кисаки обострялись до страха, который множился и вгрызался в нее до тех пор, пока она не начала ненавидеть мальчишку, который, по сути, тоже был ребенком.       Его ум, гениальность восхищали Акане при чтении, но сейчас она боялась. Даже обладая огромным преимуществом в виде знаний будущего, она совершенно не знала, как им распорядиться, чтобы наконец поставить «мат» в этой партии. Кисаки подстраивался под каждое будущее, которое менял Такемичи, и только смерть самого Тетты разорвала этот порочный круг.       Жив Шиничиро или нет сейчас — неважно. В будущем он мог умереть по плану Кисаки, чтобы сломить Майки. А значит и все события могут повториться. Все те смерти, которых Акане желала избежать — произойдут. И у нее есть только шанс все исправить — объединиться с Такемичи. Выяснить будущее и снова вмешаться: перевернуть шахматную доску вверх дном.       — Подождите!       Акане вздрагивает. На секунду ей кажется, будто окрик — лишь воображение, но нет. Из толпы, на своеобразную арену, спускается невысокий юноша с торчащими во все стороны волосами.       Такемичи.       Акане устало прикрывает глаза: все, как в манге. Внутри с хрустом ломается ее хрупкая и маленькая надежда, которую она втайне от себя взращивала.       — Что этот мальчик делает? — охает Хидилин и подается ближе. — Он ведь не собирается биться?       Такемичи выходит вперед и хоть его слова девочкам, стоящим далеко позади, трудно расслышать — до них доносится лишь слабое эхо — Акане четко их понимает, будто ей нашептывают их на ухо.       Нереальность происходящего захлестывает с головой: каждое действие, каждое движение, каждое слово — все точь-в-точь, как в манге. Даже спустя столько времени, Акане помнит, каждый фрагмент, каждый кадр — ей не нужно смотреть на бой, он уже в ее голове.       — Я не сдамся!       Акане кажется, что крик Такемичи раздается только у нее в голове, но заслышав вздох Хидилин, понимает — это реальность.       Она распахивает глаза и вздрагивает.       Израненный, изможденный, весь покрытый кровью Такемичи улыбается: широко, демонстрируя белые ровные зубы. Дрожь, которая его сотрясает, Акане улавливает даже с расстояния.       Он выпрямляется, становится заметно выше, будто заполняет собой все пространство, и даже громила Киёмаса тушуется перед ним, слегка пятиться назад.       — Семпай, мы ничего не сделаем? — беспокойно спрашивает Хидилин. — Этот мальчик… он ведь…       Девочка бросает взволнованные взгляды на Такемичи.       — Мы не можем. Вон тот парень. — Акане тыкает в Киёмасу. — Один из «Свастонов». И по, словам Казуко, эти бои организованы как раз бандой. Если вмешаемся, то это повлечет конфликт между нами и «Свастонами»       — «Свастоны», — повторяет Хидилин. — Это ведь банда брата Эмы.       Она неверующие качает головой и поджимает губы, глядя на драку.       — Все равно, — упорствует Хидилин. — Мы не можем просто так стоять.       Акане самой трудно сохранять спокойствие, однако и вмешаться они не могут: по крайне мере не сейчас. Ей нужно еще совсем немного времени.       На каждый удар Киёмасы по Такемичи она вздрагивает и всматривается в конец парковки, откуда должны были появиться Дракен и Майки.       — Он требует биту, семпай! — Голос у Хидилин срывается. Она сжимает перила так сильно, что костяшки пальцев белеют, а к ладоням прилипают следы засохшей краски.       Но в следующий миг толпа внизу застывает, как и Акане с Хидилин.       Только с прибытием Майки и Дракена, Акане позволяет себе расслабиться и облегченно вздохнуть. Она даже не осознавала, в каком напряжении ее держала драка до этого момента.       Она еще немного наблюдает за происходящим: вот Дракен ударил Киёмасу; Майки подходит к Такемичи, склоняется…       — Уходим, — велит Акане и в ее голосе проскакивает страх, отныне ставший ее постоянным спутником.       Хидилин подчиняется: разворачивается вместе с Акане. Поднявшийся ветер по-летнему теплый, жаркое дыхание июля, но по телу Акане проходит дрожь – слишком уж холодным он ей показался.       Акане бросает последний взгляд на парковку и встречается взглядом с Такемичи.       Одно короткое мгновение ощущается как вечность. Как и Майки, Акане замечает глубоко засевшую печаль, практически такую же, как и у Шиничиро, которая никак не сочетается с его широкой улыбкой, которая и у Шиничиро, и у Такемичи словно, одна на двоих: такая печальная, но в тоже время добрая, будто оба уже повидали в этом мире всякое дерьмо и больше ничего не способно было их пронять.       Подобные люди, с таким глубоким несоизмеримым отчаянием внутри, улыбались бы, даже истекая кровью. Что Такемичи и делал.       Акане первая отводит взгляд и уходит.       Чтобы не произошло в будущем, она сильно сомневается, что оно ей понравится.