Kidnapped | Похищенное

      Пу-пу-пу…              Под ложечкой сосало. Будто у Эйприл в животе стоял самый мощный садовый пылесос и усиленно так присасывался к ней и её бедному многострадальному нутру, избитому сильными эмоциями за сегодня. И этот внутренний пылесос-вампир заставлял нервничать и постоянно проверять уведомления — несмотря на то, что девочка держала телефон на «звучном», а сам смартфон был синхронизирован со смарт-часами. Тревогу она могла вызвать в любой момент.              Отелло сказал, что ему нужно ещё немного времени — примерно минут десять, чтобы добраться до неё. Встретиться договорились у станции: друг по переписке ехал на метро.              У него точно всё в порядке? Как правило, подземка в такой час начинала забиваться сильнее обычного: будний день, пусть ночь даже не близко, но многие уже возвращались с работы. Да и речь ведь шла о бронксовском метро. Вдруг — вдруг всё же что-то случилось?.. Не, Отелло наверняка с родителями! Или хотя бы с кем-то другим, правильно? Раз его не могут привезти, значит, его хотя бы проводят. Точно, он же не сунется в одиночку в бронксовский сабвей? Пусть и днём…              Эйприл ждала, поглядывая на экранный циферблат, и внутри становилось ещё беспокойнее. Ей стоило уйти? Ей стоило остаться? Ей точно не следовало уходить так далеко от дома одной, ничего не сказав родителям.              Неизвестность пугала и щекотала будто бы иголочками. Как будто босиком по траве.              Детство не в самом презентабельном районе Бронкса, дядя-полицейский, здравый смысл, слова родителей — всё должно было отваживать Эйприл быть здесь, но что-то очень стойкое и сильное подсказывало остаться и ждать. Девочка лишь накручивала неровные круги, стискивая ноготь большого пальца меж зубами и думая.              С другой стороны, она просто сходила с ума от предвкушения. Эйприл чуть ли не пулей прилетела со школы — усидеть за партой было невозможно! Хотелось уже поскорее надеть свой костюм, покрутиться перед зеркалом, оценить результат совместной работы с папой — мама была в командировке, — но какой же это был костюм! Эйприл едва утерпела, тут же убежав на улицу со своим новым рюкзаком. Даже в виде черепашки! Имитация была что надо!              Это, конечно, не та крутая броня космокадета, но….              Интересно, а ему понравится её костюм? Заметит ли отсылки на сиквел в нашивке? Да быть такого не могло, конечно заметит! Это же Отелло! Он не может не заметить!              Отелло был другом по переписке. Пожалуй, поэтому он держался так долго — это определенно был рекорд: второй год пошёл, так ещё и предоставлялась просто невероятная возможность увидеть его в о о ч и ю.              Девочка поджала губу, осматриваясь по сторонам. По улицам начинали ходить малыши со своими друзьями или старшими. Постепенно становилось темнее, неуёмное чувство вокруг Эйприл бутылировалось, как рой разъяренных ос внутри банки.              Она наконец увидит его лицо. В смысле, да, она ни разу не видела его лица. В смысле, за всё то время, что они общаются. Ни разу. Но разве это плохо? Он просто стесняется! Зато, зато, Эйприл слышала голос — очень милый голос ребёнка, — слышала, как он сбито тараторит на одном дыхании от энтузиазма и восторга, или наоборот — по-детски важно оперирует терминами в областях, его сердцу близких, подобно профессору (О’Нил порой с трудом держалась, чтобы не захихикать, но слишком увлекательно было слушать человека по ту сторону). У Отелло была странная слышимость, часто он говорил приглушенно — пока не забывался, чтобы потом вновь осечь себя. Хотелось узнать о нём ещё больше, больше и больше, но внутри всё равно было не спокойно. История дяди Раймонда о маньяке, что использовал своего ребёнка, чтобы заманить к себе жертв так и крутилась в голове, но разве маньяки охотятся за жертвой так долго? Год прошел точно…              Да нет же, глупости это всё! Она просто себя накручивала от ожидания. Эйприл с Отелло даже несколько раз смогли поговорить по телефону, да — это немного, но… отчего-то О’Нил непоколебимо верила, что никакого обмана нет.              Ну как эта очаровательная булка могла лгать? Пусть порой его голос было трудно прочесть в плане эмоций, но в общем и целом — это ж была открытая книга!              Смарт-часы: ничего. Космический кадет просто изнывала от неизвестности, пытаясь перечислить все факты, что она знала о великом и ужасном Отелло вон Рейне.              На самом деле, эти часы были что-то вроде… подарка, эм, подарка? Эйприл жила в Бронксе, и дядя Рай подарил ей красивые новые часики с котиком, с навигатором и отслеживанием — чтобы родители не волновались. Только вот… Выяснилось, что модель была с браком, было так обидно! Вернее, дело было в том, что программное обеспечение немного глючило: вылетала геолокация.              Отелло вызвался помочь, едва услышал. Вернее, она рассказала другу даже быстрее, чем сообщила родителям. Дядю не хотелось огорчать; Эйприл тогда шагала в пустоту, в неизвестность — точно так же, как и сейчас, ожидая своего интернет-друга.              Честно говоря, не самое лучшее решение, если подумать..              Если подумать логически. Но её логику перемкнуло, и в итоге…              Она доверилась ему — девочка и сама не понимала, отчего у неё такое непоколебимое доверие к этому скромному мальчику, который боялся отослать свои фото. Эйприл хотела проверить, Эйприл хотела быть похожа на Уоррена Стоуна — бога новостей! — и дядя рассказывал, как они ловили преступников на «живца».              Капитан О’Нил должна была оставить коробку с часами, упакованную для отправления по почте возле автомата приёма старых дисков.              Тогда Эйприл не верила в успех затеи, и она расстроилась ещё больше, когда стоило ей отвлечься буквально на минуту, как коробка исчезла, никого не было поблизости.              Её часы тупо спёрли. Впрочем, чего она ждала.              Буквально на следующий день Отелло прислал фото часов, заверив, что они готовы.              Ладно, но это всё — явно ирландская удача.              Это было ну очень подозрительно для девятилетки. Эйприл могла списать это на то, что у друга был папа или старший брат, которые и разбирались в ремонте, если бы Отелло не уверял Эйприл в обратном.              Как итог — часы с почестями вернули на родину, они работали просто превосходно. Но на всякий случай Эйприл попросила дядю Рая проверить на жучки. На всякий случай. Не напрямую, разумеется — это было бы глупо! — и, результат: никаких жучков. Ничего бы то ни было подозрительного. Ни-че-го.              Разве девятилетний ребенок мог с такой лёгкостью разбираться в чём-то подобном? Возможно, он ходил в кружок робототехники и был гением (вот последнее — точно), но Эйприл помнила лишь Кендру с подобными увлечениями, и то — она не была фанаткой ремонта. Скорее, тот бугай из параллели был.              Может, друг по переписке и впрямь гений техномагии. Но девочке не давало покоя то, что для третьеклашки Отелло был чертовски умён и образован, он многое знал, хоть и говорил, что не учится в школе из-за генетического заболевания…. кажется. Что-то редкое и связанное с мутациями — Эйприл смутно помнила и корила себя за то, что не расспрашивала у друга всё.              Ну да, её немного… самую малость уносило от важных вещей, она увлекалась их беседой, забывая про сбор информации. Эйприл ударила себя ладонью по лбу.              Вокруг проходили толпы детей, и ни одного — в костюме рептилии.              Ах да: у Отелло был какой-то пунктик на черепах, по всей видимости. Аватарка с «Apalonе spinefera» в чате, слишком специфический пласт знаний о различных видах данных рептилий, в особенностях о красноухих слайдерах, коробчатых черепахах, мягкотелых и каймановых для девятилетки было порой странным. Эйприл щедро снабжали фактами о рептилиях, когда она проявила интерес: она хотела себе завести красноушку, и была в раздумьях. Девочка была впечатлена такими познаниями, так что это было даже очевидно, что друг по переписке выберет образ одного из злодеев из фильма «Юпитер Джим на планете Рептилия». Разумеется тот, что носил фиолетовый.              Да. Фиолетовый, черепахи, наука и техника. А ещё фильмы сай-фай и экшен-фильмы 80-х. Вот он, круг интересов Отелло вон Рейна. Своеобразный для девятилетнего ребенка, и оттого Эйприл опасалась, как бы вместо мальчика к ней не заявился взрослый. Но изобретательности О’Нил не было границ.       Был Хэллоуин, а значит, верная бейсбольная бита считалась за часть костюма. И перцовый баллончик — на всякий случай, на дне кармана. Никто бы ничего не заподозрил: костюмы было обговорено выбрать по вселенной ЮД. Канон? Канон. Плюс, Отелло предсказывал, что мало кто будет отходить от классических костюмов вампиров, зомби, Франкенштейна и оборотней, так что найти друг друга в толпе будет гораздо проще.              Хотя сам тот факт, что он согласился встретиться в живую именно в Хэллоуин… Эйприл все же немного…смущал. Мальчик сильно стеснялся своей внешности, по всей видимости, потому что пару раз О’Нил получала редкие фотографии проектов, над которыми он работал, но из окружения было практически невозможно выяснить, где он находится. Да и реакция вон Рейна на интерес к его внешности был, мягко говоря странным, и —              Куча вопросов разрывала бедный череп Эйприл.              Как он выглядит? Он странный? Странный, как и те ребята из математического лагеря? Маньяк? Может, он убил кого-то. Может, Эйприл теперь надо научиться прятать трупы? Дядя Рай будет не в восторге, да и мама тоже с неё пять шкур снимет, а папа так вообще —              — П-Прости, ты же Эйприл? — отозвалось где-то рядом, заставив О’Нил вздрогнуть.              Голос.              Отелло.              Это был голос О т е л л о.              Девочка едва успела сообразить, как мир закружился с чем-то очень хорошим и тёплым в руках: запищав, она уже тискала мальчика, подняв над землёй в крепких объятьях.              Это было правдой. Он был правдой!              Это не был стрёмный взрослый, который хотел похитить её, это не был розыгрыш, это был Отелло, настоящий, в плоти и крови, замерший в её руках среди её писка.              — Ты пришел! Ты правда пришел! — чуть ли не рыдая от счастья, завопила Эйприл всё ещё тормоша друга туда-сюда. Он замер в её руках, как кот, который не знал, что с ним делают, просто повиснув и не издавая никакого движения или звуков —              Космокадет замерла: пыхтение. Он слышала пыхтение, усиленное пыхтение в своих руках где-то рядом с ключицей: Отелло оказался плотно к ней прижатым, и просто замер, подавая таким образом сигналы о своем дискомфорте.              …она ведь верещала почти на всю улицу, сжимая мальчика, которого она видела впервые в жизни. Она даже его не рассмотрела толком!              — Прости! Прости пожалуйста!.. — неловко опуская Отелло на землю, осторожно извинилась Эйприл, виновато его рассматривая.              Мальчик. Перед ней стоял мальчик с потерянным лицом в — ПРЕСВЯТЫЕ ВСЕЛЕННЫЕ ЮПИТЕРА ДЖИМА.              Образ был просто потрясный: девочка в жизни не видела такого аутентичного костюма не то, что за всю жизнь — вообще бы никогда не увидела! Эйприл не знала, что там до пластрона и карапакса (благодаря фон Рейну она могла козырять умными словечками черепашьей анатомии) — эти области были прикрыты толстовкой, но — ЭТО ЖЕ ОТСЫЛКА НА СЕДЬМУЮ СЕРИЮ ВТОРОГО СЕЗОНА!              А РУКИ И НОГИ? ЛИЦО?              Совсем как настоящие! Это была не дешёвая стрёмная копипаста из масс-маркета — это был невероятно щепетильно выполненный костюм в плане деталей! Черепашьи части и вовсе ощущались так естественно, а лицо? Эйприл восхищённо восхищалась. То, как маска сидела, то, как она взаимодействовала с лицевыми мышцами… Сколько он на всё это времени времени угробил?              Её костюм космического кадета скромно стоял за углом и шаркал ножкой.              — Воа, косплей что надо, Отелло, — присвистнула О’Нил, помечая, что он продолжал стоять на месте, не выказывая симптомов отвращения или напускной вежливости. — Тебе не жарко? Вау, кожа как настоящая! Офигеть!              -… не особо, — скромно отозвался мальчик-рептилия, нервно поглаживая пальцы. Первое, что подметила Эйприл — мальчик смотрел в её сторону, но не в глаза, и старался говорить громче, чем он говорил, судя по всему.              Чёрт возьми, Эйприл!              Ну почему всё опять должно было идти не туда?!              — Эйприл, — представилась девочка, чтобы спасти положение хоть как-то. Она по привычке протянула руку, и уже не была уверена в том, что вообще стоит делать — внутренне О’Нил проклинала себя за весь факт своего существования.              — Очень… приятно, — застенчиво произнес вон Рейн, пожимая руку в ответ. Рассматривая её, будто видел человеческую руку в первый раз.              Его ладошка была холодной, и немного влажной, даже несмотря на перчатку. Особенности материала?              Мальчик, не распуская рукопожатия, поднял взгляд и блекло улыбнулся, будто рассматривая её исподтишка.              …значит, всё в порядке?              — …у тебя тоже неплохой костюм, — отведя взгляд, отозвался друг, а потом слабо улыбнулся, с налётом стеснительной неуверенности. — …вот.              Всё в порядке! Отелло не демонстрировал намерения уйти, или как-то улизнуть. Он мог бы уже и извиниться к этому времени, сославшись на то, что перепутал человека, но нет — стоял, весь в невероятно детальном костюме рептилоида, с фиолетовым рюкзаком и мотающимися туда-сюда усиками.              — Божечки-кошечки, — прикрыв рот руками, девочка была готова просто взорваться от эмоций. Она просто глушила внутренний писк, что накатывал от одного лишь факта: Отелло был п р а в д о й. — Так — ЭМ! Это ведь правда ты, Отелло вон Рейн, Попатрсяка9000?              — А ты и вправду… Эйприл, — тихо отозвался он на выдохе. — …кхм, Капитан Кисмо.              — Просто — офигеть! — девочка с энтузиазмом пригнулась, изучая его костюм. — Маскировочная толстовка из семь-ноль-два, антенны моли. Погоди — м, девятнадцатая серия? А эта бандана!              — Не моли — у них усики иной формы, эти же имеют абсолютно пушистые сферы на концах. Во-вторых: первое появление подобного образа было в пятой серии — там буквально секунда, можно было заметить на постере на заднем фоне, и в семнадцатой, если верить альманаху, — гордо добавил вон Рейн, криво ухмыльнувшись на то, как Эйприл с видом исследователя изучала рукав его толстовки. — А у тебя — это же — ЛЕГЕНДАРНЫЙ ШЕВРОН! — глаза мальчика зажглись. — Л — э — то есть мой брат! Мой брат бы продал —              — Стоп-стоп-стоп! — замахала девочка руками, вдруг вспомнив. — А где твои родители, Отелло?              — …что? — с задержкой ответил он. — А — ну… Я один при-              — НА МЕТРО?!              — …Ну да? — на маске виднелись нарисованные брови, и слава Богу, ибо это помогало читать его взгляд хоть как-то, — т-тут ведь не так далеко…              — Ты просто псих! — захохотала Эйприл в голос, вцепившись в его плечи, начав их трясти. — Обалдеть! Господи, прости, — отстранившись, она замахала ладошками перед лицом, пытаясь высушить эмоциональщину на своих щеках. — Напугал меня! Никогда больше так не делай!              — …хорошо, — неловко отозвался он, с недоверием косясь на людей в округе. С восхищенным недоверием, уловила девочка. — Я правда не имел ничего такого —              — Боже, я всё ещё не могу поверить! — она запищала и сжала его ладони в своих, пританцовывая. — Ты правда приехал! Всё нормально? На тебя не таращились странные типы? Ничего не случилось?              — Да нет, нет же! — мальчик усмехнулся, поправив очки. — Все хорошо. Правда!              — Боже, это лучший день в моей жизни! Я так рада, что ты все же смог выбраться! — эмоции прямо-таки переполняли, — куда пойдем? Хочешь, соберём конфеты? Хотя, ты наверное их миллион раз в жизни собирал, хах… Или, хочешь, можем пройтись вместе с парадом? Правда нам всё равно надо где-то потусить часика два, пока он не начнётся. Будем тусить до финального!              — У меня… ограничено время… извини, Эйприл.              — Оу. Это…жалко, — весь её энтузиазм тут же сдулся.       …разумеется, надо было хотя бы поинтересоваться его мнением для начала!              — Но я всё учёл! — он посмотрел на экран телефона. Фиолетовый чехол, старая модель — Эйприл даже удивилась, учитывая, что фон Райан умел делать и собирать, его телефон был самым простым. Кто-нибудь бы обязательно придрался к Отелло в школе Эйприл, но её такие мелочи вряд ли волновали. — У нас есть… Четыре часа и девятнадцать минут.              -…ого, — протянула Эйприл, не зная, как реагировать.              Она наверняка ввязалась во что-то странное, да?       — …и признаться честно, я тут немного разошёлся… — его голос несколько окреп, а глаза засияли. Эйприл изумленно изогнула бровь, как у Отелло в руках появился лист бумаги, который он разворачивал с таким гордым видом. — Я не знал, с чего начать, поэтому составил список-план!       -…план? — Эйприл склонила голову вбок, чтобы заглянуть в листок. Отелло кивнул, а потом сжался, прижимая подобие листовки к себе.       — …ой, наверное — я должен был тебя послушать, да? Папа говорит, что это не очень правильно, когда я перебиваю…       Боже, это был самый очаровательный мальчик, что ей встречался. В школе мальчишки были либо неким подобием плесневелой амёбы, либо задиристыми — ещё никто из ровесников не вёл себя так с Эйприл. Довольное «хех» сорвалось с губ само по себе.       — Если честно, так даже лучше! Я всю голову сломала, пытаясь придумать, куда нам сходить, учитывая твои предпочтения. Ты, наверное, нечасто выбирался на Хэллоуин, да? — Отелло кратко кивнул, избегая зрительного контакта, но лист О’Нил всё же скромно протянул. — Мы можем выбрать то, что нам понравится, я могу устроить тебе экскурсию! — вглядываясь в список радостно продолжила девочка. — …погоди, ты не пробовал яблоки в карамели? Просто в «Пармаладс» они как бы сказать…. переоценены. Самую малость.       Эйприл недоуменно изучала список с поистине каллиграфическим почерком. Яблоки в карамели из «Пармаладс» (фиолетовые!!!), сбор сладостей, сделать фото, забраться на крышу, Гэлакси — стоп: Хэллоуинская выставка Гэлаксикона? Но туда же требовалось специальное приглашение, которое разыгрывались среди фанатов. По крайней мере — это был самый доступный для Эйприл способ, ибо стоимость билета не укладывалась в карманные. Конечно, проблемой это не было — если не папа, так дядя бы точно бы подсобил, но было одно большущее «но».       У Отелло не было возможности купить билет. На все возможные уговоры и попытки Эйприл придумать способ мальчик проявлял просто недюжую упёртость, сказав, что он либо сам достанет, либо вовсе не пойдёт, как бы там не было. Покупать билет лишь для себя было не лучшим решением, а когда Эйприл всё же решилась купить два билета несмотря ни на что, они уже были распроданы.        — …переоценены? Но согласно отзывам, у них оптимальное сферическое покрытие карамелью без прорех, и карамель доступна в фиолетовом оттенке —       — У них оч приторная карамель, — скривившись, ответила кадет. — А яблоки какие-то безвкусные. Но… я знаю место, где можно попробовать самые крутые яблоки в карамели, можешь на меня положиться! Я могу провести тебя по всем местам, ну…кроме Гэлаксикона —       — Можешь. — Мальчик напротив скрестил руки на груди с каким-то поистине торжественным злорадством.       — …но билеты, их же раскупили тут ж —              Эйприл не знала как, но вон Рейн выглядел как угроза обществу в этом костюме. Вопрос о том, что это за магическая маска такая, что столь точно передает человеческие эмоции, тут же заглох в голове Эйприл, потому что Отелло с сияющим видом продемонстрировал ей свой телефон.       — …это же. — От шока девочка едва ли могла говорить нормально.       — Йезссссс, — прошипел он самозабвенно, сменившись в лице, будто одержимый, как тут же выпрямился, приосанившись. — В смысле, разумеется. Я хотел, чтобы это стало сюрпризом, если одна моя гипотеза сработает. И она, разумеется, сработала, — заключил мальчик положив руку на область сердца, в этакой пафосной манере. — Мы идём на Гэлаксикон. Ах право, не стоит, совершенно не стоит, всегда пожалуйста —       — …Ах ты! Тыыы! — Эйприл не знала, как себя вести и как не запищать от восторга, и стараться не сгрести Отелло тут же. Поздно: кадет уже раскачивала друга туда-сюда. — Обалдеть! Но как —       — Ммм, это конфиденциальная информация, — отозвался мальчик ровно, ненавязчиво выставив руку между девочкой и собой. — Но там будет Атомная детка! А ещё, ещё покажут кусочек —       — Четвертой части «Отпуска Юпитера Джима на Плутоне»! — Чуть ли не подпрыгивая, добавила Эйприл, когда мальчик напротив неё сиял глазами и махал кистями.       — Да-да-да!       — «Семь Галактик» — выкусите!       — Да кому вообще сдались эти «Семь галактик», — буркнул черепах с явно уязвленным выражением, закатив глаза.       — Единственное, что их спасает, так это —       — Пиратский акцент, — кивнул Отелло, следуя вслед за О’Нил.       — Именно! — кадет всплеснула руками, чуть не разорвав несчастный план. — И спец-эффекты! Нет, я не спорю — в этом есть свой «шарм», — продолжая жестикулировать руками, Эйприл упрямо шла вперёд, к переходу, чтобы путь до ярмарки не занял миллион лет. — Космическое море очень здоровское! Но к чему тогда были та сцена с акулой? Она не имеет смысла!       Каждый раз как в первый, ей-богу. Но девочка не могла ничего с собой поделать: эта тема всегда заставляла Эйприл полыхать. Вроде бы — ну фильм и фильм, ну что такого? Но ведь эта линия франшизы была популярна, в отличие от той же ветки с отпусками. Но тем не менее, Отелло слушал и даже подкидывал свои аргументы. Даже если они мусолили эту тему вновь и вновь — Эйприл не надоедало. Может, этот фикс пройдёт со временем, может быть, но в целом…       О’Нил набрала в грудь больше воздуха, чтобы крикнуть на всеуслышание, какие же «Семь Галактик» дурацкие. Вон Рейн в крике не поддержал, но прыснул в кулак, вызывая в Эйприл такую лёгкую, такую головокружительную… радость?       Радость быть понятой. Радость поделиться своим увлечением, граничившим на грани с гиперфиксацией — если уже не являлось ею. И вот был он: Отелло вон Рейн, а.к.а Попатряска9000, а.к.а человек, что перешел по секции комментариев под одним постом и, будто путеводная звезда, провёл её во всем этом многообразии фильмов, спешшлов и комиксов. Пусть сам Отелло не так сильно фанател по самому Юпитеру, но этот десятилетка явно разбирался лучше в расширенной вселенной — так всё и закрутилось.       Секция комментариев. Отзыв на пост с хэдканонами (тогда бравый капитан О’Нил посчитала его просто странным чуваком с не менее странным ником и очень уж дотошным и даже категоричным мнением). Но потом всё как-то схлопнулось, как по щелчку пальцев, магия интернета явила Эйприл Отелло — мальчика, который был в сети весь вечер и утро, и который практически заваливал её мемами, «гудением» по новым выпускам.       И теперь… Он послушно шагал рядом, осматриваясь. И в этом спокойном, молчаливом присутствии крылось что-то невероятное, устойчивое — умиротворенный восторг. Будто тихий фейерверк, конфета со взрывной карамелью — девочка просто наслаждалась тем, каково это — идти куда-то с другом, который всё время был где-то т а м, а теперь был з д е с ь. Эйприл скользила взглядом по ставшим уже родными улочкам спального района: этажки с тыквами у входа, цветастые, оранжево-чёрные гирлянды и вывески с пауками, паутиной и летучими мышами, скелетами и другими, всевозможными атрибутами праздника делал момент и впрямь…. О с о б е н н ы м.       — Зайдем на ярмарку и повеселимся там, или всё же пособираем сладости? — предложила Эйприл, вышагивая по тротуарному бортику.              Настроение буквально пробивало крышу. Аж плясать хотелось!              — …а можно?       — Ну конечно можно! У нас же есть время до начала, да? Или ты хотел дождаться открытия? — развернувшись на ходу, чтобы разглядеть его получше.       — Ну… — мальчик задумчиво постучал пальцем по подбородку. — До начала у нас время с запасом — почти два часа. Сам Гэлаксикон будет идти почти всю ночь, но нам главное урвать начало — там будет самое интересное.       — Тогда, — девочка хмыкнула — коварный план тут же возник в её голове, — положись на меня, — схватив друга за руку, космокадет помчалась вниз по улице. — Это будет самый лучший Хэллоуин в жизни! Можешь на меня положиться, Отелло вон Рейн.

***

             Вечер проходил просто превосходно. Охота за сладостями увенчалась сокрушительным успехом, пусть Эйприл О’Нил не так часто приходилось охотиться в Хэллоуинскую ночь. Не нужно было быть инженером NASA, чтобы выявить влияние Отелло. Два атома явно круче одного: ходить одной было уныло, но соседи так или иначе подбадривали её в этом деле. Не все, конечно, но удивительно, что те, у кого не было своей семьи, были очень милыми и всегда отсыпали девочке столько сладостей, что её охота оканчивалась практически через несколько заходов.       А здесь — О’Нил едва сдерживалась, чтобы не запищать и не начать притопывать ногами или махать руками от восторга.       Девочка ощущала себя гордой матерью, на глазах которой возмужал её мальчик — Отелло справился на ура — внутри до сих пор был писк, который должен был вот-вот выбраться наружу при воспоминании, когда вон Рейн, гордый, довольный, с улыбкой на всё лицо, подбежав к ней, демонстрируя свой кулёк. И понеслась: он размахивал кистями рук, Эйприл махала в ответ, создавая двойной резонанс, чуть ли не вопя, настолько всё было здорово.       Боже, они могли общаться без слов, просто беспорядочно махая руками и издавая писк и виброотклик.       Кому, блин, сдались эти глупые человеческие слова?       — Ну, как тебе? — поинтересовалась Эйприл на чеширский манер, ощущая приятную тяжесть за спиной. Отелло бодро шагал рядом.       Безумно гордый собой — девочка не могла не умиляться: признаться честно, для ребенка, кто впервые колядовал, Отелло был необычайно смелым. Ну, перед первой дверью оробел конечно, но с кем не бывает, да? Это тягучее, как карамель на нуге, трепетное волнение, едва пальцы касаются звонка, потом ожидание становится ещё тягостнее, ещё гуще — Эйприл волновалась даже больше, чем лучший друг.       — Восторг! — покачиваясь, отозвался он, будто был в эйфории. — С тобой все такое… простое! А ещё всем нравится мой костюм! — Его лицо тут же скривилось. — …Но в том доме меня назвали меня лягушкой… Меня! Лягушкой!       — Квакателло, — засмеялась Эйприл, махнув рукой, чтобы друг подошел поближе. — Ну что, отквакиваем далее по курсу! Кадетский корпус, ахой! — Эйприл аки бравый морской волк указала пальцем направление.       — Так точно, капитан! — Отелло не отбивался, тут же последовав за ней.        Гирлянды и искусственные свечи, всё это разнообразие мягкого света буквально гипнозитизировало, как небольшой туман. А этот рыжий, тыквенно-вечерний уют с мерцающими огоньками и переливами создавали волшебство из чего-то простого и обыденного. Даже если Эйприл отметила не один Хэллоуин, в этом празднике всегда таилось что-то мистическое, будто сошедшее с легенд и мифов.       И, вишенка на торте — Эйприл обернулась, окинув взглядом идущего рядом с ней мальчика. Худой, вытянутый, с горящими глазами, одно лишь его присутствие делало космокадета счастливой.       Мало того, что это был Хэллоуин, так еще и с лучшим другом, который был настоящей загадкой для О’Нил. В начале Отелло практически не разговаривал, и держался несколько на расстоянии, демонстрировал неуловимые намеки на нелюбовь к тактильному контакту. Тем не менее, чем больше времени проходило, тем больше Отелло открывался — действиями, словами, его тихая радость была настолько реактивной, что напоминала урановый взрыв, не меньше.       И Эйприл захлестывало с головой. Она была в восторге, абсолютном восторге, когда самодовольная ухмылка качнулась на её губах: реакцию Отелло на ярмарку сложно было забыть: этот красноречивый, искренний «ах», едва они ступили за ворота ярмарки, Отелло вертел головой, кое-как поспевая.       Сейчас же он допивал свой космический чай, посматривая по сторонам.       Сделав затяжной глоток, Эйприл внутренне усмехнулась, наслаждаясь чистотой и искренностью его эмоций. Она будто была маньяком, не меньше, но ей так нравилось смотреть, как его нейтральное, спокойное выражение маски менялось, передавая невообразимую гамму чувств. Было в этом что-то чарующее, смотреть, как в спокойном, плоском голосе Отелло что-то оживало, становилось таким многогранным, как друг вёл себя — одно удовольствие наблюдать.       Итак, небольшой итог: заканчивался чай с атомной тапиокой (купить его после аттракциона с лодками было хорошей идеей) — ядерно зёленого цвета, удивительно, что загребущие до радиоактивных веществ ручки Отелло не выбрали что-то похожее — он расправился со своим глубоко-фиолетовым, со звездным переливом, чаем. Далее: полароидные снимки из фотобудки надежно хранились в кошельках, а план друга был полностью выполнен! Трейлер был успешно просмотрен, эмоции были выплеснуты крепким объятьем и писком; плакат для Отелло был аккуратно упакован в его рюкзак, а к брелоку Эйприл добавилась фигурка главной героини «Космокадета». В добавок, они с вон Рейном позалипали на готовку яблок в лавандовой карамели, от души попялились на костюмы и в целом… были самыми счастливыми детьми в мире.              Их словно забыли в Диснейленде — Отелло совсем раскрепостился и болтал без умолку, беспорядочно тряся руками. Они буквально весь вечер так бегали: подпрыгивая и пританцовывая на носочках, пища и подпрыгивая — им было так злорадно наплевать на мнение других, просто беситься и заниматься вещами, которые нравились им обоим. А ещё — это было так очаровательно (сколько за вечер она произнесла это слово?): Отелло очень мило привлекал внимание, похлопывая Эйприл по плечу примерно… каждые секунд пять?              Отелло проверял что-то у себя в телефоне, Эйприл пролистывала в галерее фото, умиляясь с того, каким экспрессивным оказался Отелло в своём костюме. Признаться честно, он выглядел таким счастливым, что это не могло не умилять, не могло не зажигать кадета в ответ. Вот первый звонок в дверь, первая сладость или гадость, вот Атомная детка отметила его костюм, вот он замер, начал нервничать, постоянно озирался на Эйприл, но, на удивление, Атомик всё поняла без слов и пригласила О’Нил — в качестве поддержки.              Сделав последний глоток, девочка лёгким броском попала в корзину, как холодное чувство омыло её позвоночник, будто паучье чутье — кадет обернулась. Рядом с другом кто-то стоял, он начал жаться, и было видно — Отелло начал теряться в потоке вопросов какого-то такого же упёртого фаната. Эйприл тут же оказалась рядом, закрывая вон Рейна собой.              — Простите, но моему другу нехорошо. Мы отойдем, — улыбнулась девочка, тут же воспользовавшись заминкой, чтобы отвести друга, который почти не реагировал, прижимаясь к ней ближе, подальше.              Но стоило О’Нил положить руку ему на плечо, как он…зарычал? Кадет недоуменно моргнула. Но Отелло начал странно себя вести: продолжая тихо рычать, он начал пятиться, словно…был напуган. Пустой взгляд, будто ему было трудно сосредоточиться, избегание зрительного контакта…              Мысль коротнула в голове резким разрядом шокера, заставляя отшатнуться. Аманда, Аманда вела себя так же! Девочка, с которой Эйприл сидела в начальной школе, пока ту не перевели на домашнее обучение.              Миссис Рейнард — координатор сопровождения, — всегда забирала её к себе в кабинет и просила Эйприл помогать.              Изжелта-карие глаза изучали мальчика в костюме черепахи, пытаясь найти больше доказательств. Сжатая, напряженная поза — будто попытка стать меньше, уйти; трение стопы об икру, будто попытка успокоиться. И — разрыв зрительного контакта.              «Повторяющееся поведение называется стимминг», пояснила миссис Рейнард. «Это помогает детям и взрослым с подобной проблемой стряхнуть с себя стресс. Это как мы щёлкаем ручкой.»              Отелло тёр ногу о ногу, его глаза пусто метались из стороны в сторону, а тихое рычание всё ещё доносилось.              — Отелло? — попробовала позвать космокадет.              Вон Рейн дёрнулся, попытавшись закрыться, когда Эйприл зажглась решительностью.              — Я тебе не наврежу, окей? — подняв руки в успокаивающем жесте, тихо произнесла девочка. — Давай мы выйдем отсюда. Подышим, ладно? — она двигалась аккуратно, замедленно, чтобы у друга была возможность привыкнуть. Осторожно взяв друга за локоть, девочка начала петлять между людей, не позволяя Отелло соприкасаться с ними, не позволяя ему оцепенеть полностью.              Могло быть такое, что ему из-за костюма просто не хватает воздуха? Могло ли быть такое, что у друга была похожая проблема?              Наверное, это из-за костюма, только и всего, кивнула себе О’Нил на ходу, краем глазом присматривая за Отелло. В костюмах с масками всегда адски жарко, миллион градусов просто! Но он кутался в капюшон — может…?              Не важно, всё потом!              Благо что друг, хоть и рычал, но продолжал идти. Не сопротивлялся, просто шёл, цепляясь за капюшон.              Эйприл упрямо шла, прочь, прочь из толпы, вытягивая друга в переулок. Здесь было относительно безлюдно, свет не слепил в глаза, и вся эта яркая, шумная процессия осталась где-то там — мальчик вырвался и осел рядом с ближайшей стеной.              Эйприл не понимала, что происходит.              Это… Какая-то странная шутка? —       Будто…              НЕТ, ОТЕЛЛО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ МАНЬЯКОМ, МОЗГ!              Капитан браво похлопала себя по щекам, пытаясь сбить навязчивую мысль, как резкие движения где-то на периферии привлекли внимание. Друг пытался махнуть ей, но трёхпалая рука двигалась как-то до странного неловко. О’Нил пришлось наклониться, как перед её лицом замаячил экран телефона.              «Раф, у меня перегруз», гласила картинка — приглушенного цвета, с чётко читаемой надписью и аккуратной стрелкой внизу. Эйприл взяла телефон в руки, перелистнув картинки. Рисунок… погодите, это была черепашка? Впрочем —              «НЕ ОБНИМАЙ!» — рисунок хмурящегося лица…в фиолетовой бандане?              «Мне НЕ страшно.»              «Я не могу говорить какое-то время. Не поднимай панику: мне нужно время в тишине и покое. Если я не в комнате, отведи меня туда, возьми мой плед и накрой меня с головой. Я знаю, тебе хочется меня обнять. Нет, это НЕ решение моей проблемы. Я не могу сосредоточиться, потому, прошу, не нужно спрашивать у меня большое количество вопросов. Говори чётко и по существу.»              «Если хочешь, ты можешь сесть рядом со мной и говорить мне что-то монотонное. Только не трогай. Я буду ощущать твое присутствие и мне полегчает».              Эйприл кивнула, смотря на то, как Отелло сжался, отвернувшись.              — …Хэй, у меня есть одна идея. Тебе нужно мне довериться, — улыбнулась Эйприл, протягивая другу ладонь в перчатке. — Можно мне твою руку?              Неловко дернувшись, Отелло попытался опустить манжету — движения были дёрганными, размазанными, О’Нил пришлось помочь, чтобы всё же ладошка Отелло упала в её руку. Девочка убеждающе и дружелюбно улыбнулась (насколько смогла), смотря на то, как друг пытался.              Аманда была странной девочкой, но Эйприл быстро привыкла. Взгляд, становящийся стеклянным, крик и удары — одноклассница просто со всей силы могла прописать себе кулаком, но к счастью, у Отелло такого не было. Он был… тихим. Будто он пытался контролировать происходящее, просто с очень большой задержкой. Девочка старалась касаться как можно невесомее, но у друга, по-хорошему, даже оголенных участков не было, но в таком случае лучше перебдеть. О’Нил даже поёжилась, вспомнив что было, когда она из лучших побуждений коснулась руки Аманды.              Тем не менее, чувствовалось напряжение в хватке друга, в том, как он сжал запястье; кадет с упёртостью лунохода шла по улице, стараясь прибиться к тихим местам.              Если Отелло был напуган, если ему стало плохо в толпе — надо было уйти. Надо было вернуться в тихое и спокойное место, и у Эйприл было одно на примете. Как раз то, что нужно, безопасное и надёжное место. Маленькое логово — Эйприл любила зависать там после школы, а ещё там периодически сидел с телескопом мистер Чазоков — предпенсионного возраста работник местного катка и смотритель (с недавнего времени) небольшого сада на крыше.       А путь до туда — как раз отличный повод помолчать. Тем более, по короткому пути это вообще не составляло проблем, но на всякий случай Эйприл добавляла комментарий к своим действиям. Если бы у неё отказала речь, а едва знакомая фигура вела бы её куда-то, она бы не на шутку бы испугалась. Мало ли, что у ведущего на уме?       К счастью, Эйприл не завела себе в качестве хобби похищать милых мальчиков с праздников, когда у них отключается способность коммуницировать. Периодически ладонь Отелло сжималась — чуть ли не до треска в запястье, но кадет старалась не допускать паники. Осталось буквально чуть-чуть: пункт их назначения было рукой подать.              Чонк-чонк-чонк: кеды стучали по сетчатым ступеням пожарной лестницы, чтобы секретное логово открытая крыша явилась во всей красе. Всё ещё держа друга за руку, девочка на ходу сорвала одну из простыней, висевших на бельевой верёвке. Всё равно она была никому не нужна; Эйприл утянула Отелло вниз, прямо на пол, сев с ним рядом. Лёгкий взмах, и простынь накрыла их двоих, будто они были в домике.              …наверное, ему неловко? Будет ли это нормально — остаться здесь, с ним, под этой простыней? Стоило ли ей уйти или остаться?              От волнения неприятно жалось в груди. Отелло обнял колени, как-то безжизненно уткнувшись в них, сжавшись, начав покачиваться.              Почему-то Эйприл была уверена, что нужно было повторить его позу. Кажется, миссис Рейнард про это что-то говорила. Пусть кадет не была уверена наверняка, как стоит поступить, но твёрдое, стойкое чувство просто руководило телом, будто кто-то вёл девочку за руку и нашёптывал её, что делать. Но никто не шептал — мысль просто всплывала в голове.              Она ведь не обидит его этим? В смысле, она ведь не изображает его как повторюшка-хрюшка, ведь так? В любом случае, у девочки не было намерения его передразнивать или насмехаться — она искренне хотела помочь.              Космокадет обняла свои колени и попробовала качнуться. Тихонько, в такт, стараясь не смотреть на вон Рейна, не пересекаться с ним глазами. Не нужно было добавлять ему ещё больше неудобств.              Кач-кач, девочка хмыкнула мыслям: она всегда мечтала спрятаться с друзьями в подушечном форте. Побывать на ночёвке или пригласить кого-нибудь, но сейчас она сидела под простынёй, в рыжевато-сером полумраке на крыше одной из этажек Бронкса и покачивалась в полной тишине. Лишь шум тихого дыхания и…жужжание. Нет, будто мычание, тихий гортанный звук, как напевание вполголоса. И мотив был знакомый…              Эйприл ошарашенно моргнула, зелёная рука подползла к носку кед, будто привлекая внимание, небольшой тычок. Слабый удар, ещё, ещё. Два медленных, быстрый.Три медленных. Быстрый. Три медленных.       …Это была Морзянка?       …в которой она смыслила ничего. Ладно, думать логически. …ей надо было уйти? Подпевать?              Был лишь один вариант это выяснить. Бубнёж становился громче, уже не было никаких сомнений в том, что это была за мелодия. Никаких сомнений, это было даже предсказуемо, учитывая непомерную любовь Отелло к Атомной детке.              Опенинг, эта лёгкая, непринужденная синтетическая мелодия, так и пропитанная духом космоса. Быстро и надолго залипающая в уши, стоит только расслабиться, как слова сами собой лезли на язык, на губы, просились наружу.              Тихо притопывая, Эйприл подпевала — вернее, тихо мычала в унисон.              Лёгкость, ритм и мелодия — вот в чём была загвоздка, судя по всему. Под заставку было легко впасть в транс, или что-то похожее, судя по всему, пока Отелло покачивался, не фокусируясь взглядом на какой-то определенной точке.              Капитан могла быть бравой, но она не решилась на риск прибавлять громкость голоса или подпевать словами. По всей видимости, так было нужно, а если так было нужно — то что ж, кадет была готова терпеливо выжидать, пока другу не полегчает. Потому она сидела — уже не качалась — на корточках, обхватив колени руками.              А ещё она не знала, сколько времени прошло. Эйприл будто моргнула, а на улице стало темнее, когда девочка вновь могла воспринимать реальность за пределами своего полусимфоническо-полусинтетическо-космокадетско-атомного транса. О’Нил поймала себя на том, что её взгляд блуждал по крыше, пока в голове укладывались воспоминания. Аккуратно, слой за слоем, кадет проявляла фотографии в своей ванной разума, с перчатками и фотоувеличителем наголо, в красном освещении.              Множество костюмов, запахов и цветов, фрагмент фильма и сбор конфет, плакат от самой Атомной детки! (правда зачем было просить подписать её с двух сторон — было непонятно, куда деваться, у рептильных гениальных мозгов свои причуды). Одно за другим одно за другим, можно отдаленно было видеть перелив гирлянд и украшения…              Надо было проверить, всё ли чисто — мало ли, всяких фриков в переулках.       Аккуратно вылезти и предпредить.       Есть.       Проверить тылы.              Чисто.              Никто не ошивался рядом, на лестнице никого.              Эйприл проверила время и входящие — вечер (ночь?) был в разгаре, да и нужно было быть на связи с родителями. Отписаться, что всё хорошо, иначе это будет последняя её попытка выбраться куда-либо одной. Главное, папе периодически кидать фотографии и черкать смс-ки, иначе он перевернёт всю полицию не то, что Бронкса — всего штата, а то ещё и ВВС присоединится — не надо было девочке такого счастья. А учитывая, что дядя Рай еще и полицейский…              Уф. От мыслей свело живот — он даже заурчал, напоминая, что в животе не было ничего адекватного, кроме небольшого чая с тапиокой, пока они гуляли по выставке, опять же.              По факту, у О’Нил был огромный запас еды — лютейший страх для диабетиков и всех этих ребят с мифической непереносимостью лактозы. Но налегать на шоколад как-то не хотелось, а вот пряные, карамелизированные яблоки в бумажном пакете так и взывали ароматами.              …главное не сильно шуршать, и наверное, можно было отойти подальше, дать Отелло пространства.              Да, у неё тоже был стресс! Так её напугать — тоже уметь надо…              Прости, вон Рейн, но этот сладкий карамельно-коричный запах преследовал капитана Кисмо особенно сильно, а она была слаба до яблок — аккуратно, почти не дыша, девочка открыла бумажный пакет и не менее аккуратно поддела ногтями шпажку. Пульс коротил как бешенный, она будто была Атомной деткой в той серии «Миссия невыполнима».              И всё же, она смогла: яблоко, гордо увенчанное на шпажке — буквально произведение искусства, — оказалось немного надкушенным. Несильно, чтобы не издавать громких звуков. Усевшись на коробку и сложив ноги в лотос, девочка собиралась коротать время, посматривая за мальчиком под простынью.              Стоило ей надкусить второй раз, как она услышала звук — что-то между мычанием и её именем.              — Будешь? — Эйприл спросила первое, что пришло в голову. Наверное, следовало всё же спросить, как друг себя чувствует, но кадет не была уверена, что Отелло пришёл в себя после…стрессовой ситуации, наверное? Пусть девочка не была уверена, но она знала одно: после такой встряски ей хотелось что-нибудь пожевать. Желательно — сладкое, и припасённые яблоки в карамели были идеальным решением.              …ну, по её мнению, опять же. Как работал мозг вон Рейна — оставалось загадкой. Но она ведь могла предположить, верно? Попытка — не пытка, в конце-концов.              Отелло неуверенно кивнул, пряча глаза. Девочка лишь улыбнулась и достала из рюкзака второй бумажный пакетик, аккуратно протянув шпажку.              — Не переживай, всё в порядке, — пожав плечами, отозвалась космокадет, едва шпажку с глазированным фруктом изъяли из её рук. — Тебе нужно было отдохнуть, да? Ты мог бы просто сказать, не нужно было себя принуждать, — Эйприл всё еще следила за тем, как вёл себя мальчик, сидящий на полу. — Я бы поняла, — откусив своё яблоко, продолжила девочка. — И вообще, я ведь испугалась.              — Я не хотел… портить, — нечёткие движения пальцами, перебирания и поглаживания, взгляд упрямо уставлен вниз.              Оу. Вот это не хорошо.              — Да ты не испортил ничего! Наоборот, вовремя ушли, — свесив ноги с ящика и мотнув ими, улыбнулась девочка как можно ярче. — Расслабься. У меня одноклассница была — она сейчас дома учится — у неё тоже такие штуки были.              Друг невнятно что-то прожевал, а затем надкусил яблоко.              Эйприл, как бы не пыталась не пялиться, как бы не сдерживала себя, не могла перестать смотреть на своего собрата по разуму, так забавно поедавшего яблоко в карамели с таким одновременно виноватым и восторженным выражением лица, будто он видел мир впервые.              Но всё же, маленькому и ненасытному журналистскому нутру не давала покоя маска. Отелло не задыхался в ней, она будто…была второй кожей. Может, это всё-таки грим какой-то?              -…что, — буркнул друг неловко, будто виновато. Недоверчиво? Непонимающе?              — Мне нравится твой костюм, — улыбка сама наползла на лицо, когда на языке расплывался приятное сочетание солоноватой карамели и яблочной мякоти. — Он совсем как настоящий! Жалко, что не поучаствовали в параде костюмов, ты бы точно занял первое место!              — …ага, — дёрнув плечом, отозвался Отелло, заглотив остатки, стирая с губ остатки фиолетовой карамели. Будто бы грустно. — Как настоящий.              И всё же, ей хотелось увидеть его настоящее лицо. Как бы он выглядел?..              Конечно, можно было наверное выяснить, кто под маской, но это противоречило буквально всем правилам, которых капитан О’Нил придерживалась. Так поступать было нельзя — начиная с того, что это было просто грубо и странно, касаться чьего-то лица без предупреждения. Учитывая, что вон Рейн не задыхался и был ещё и не фанатом тактильности…              — …Отелло? — озабоченно позвала девочка. Друг опустил взгляд на свои руки, в которых покоилась длинная шпажка от лакомства. — Ты чего? Да не переживай ты, всё в порядке —              — Сегодня был такой хороший вечер, — Эйприл клялась, что она могла слышать слёзы в его голосе.              Это он из-за того, что они с Гэлаксикона ушли?              — Ну так чего грустить, раз он такой хороший! Ну, ты чего? — мысль ударила её, и улыбка начала растворяться. — Ты из-за того, что мы ушли? Да не переживай ты так, он не первый и не последний раз! Вселенная не схлопнулась, сидим вон, яблоки жуем, ну!              — Я просто… ну… — он нервно повёл плечом. — Так нерационально время потратил…              — Да и бох с ним, со временем! Мне очень понравилось, в любом случае! — в груди буквально пылал огонь справедливости. Сидеть спокойно было невозможно, ящик заскрипел под весом стоящего человека. — Мне ещё никто таких штук не делал! И вообще! Мне всё понравилось, вот! Так что не смей себя винить, понял! Ты такой и больше никакой, и мне пофик! Вот! — указывая на него пальцем. Будто марафон пробежала — даже дыхание куда-то рухнуло, но кадет была довольна своей полной энтузиазма речью. — Я здорово провела время со своим лучшим другом, люби Атомную детку, если согласен! — сложив руки на груди, пыхнула кадет.              — …правда?              — Конечно! Зуб даю!              Отелло беззвучно хмыкнул, продолжая наглаживать пальцы.              — Акулам журналистики нужны зубы…              Эйприл хихикнула над глупой шуткой, но взгляда с друга не свела.              Не убедила? Вот же блин: а так старалась!              Но было что-то странное в такой реакции.              — Погоди… ты что, не хочешь домой? — наугад пальнула О’Нил, молясь всем богам, чтобы эта дикая догадка была лишь догадкой.              — А? Нет! Нет-нет, — слишком ярко запротестовал он. — Вовсе нет! Точно нет, я же не планировал здесь остаться или что-то такое! — он тёр шею, взгляд метался. — И вообще, с чего бы мне не хотеть домой! Мой дом самый лучший, это ж очевидно! И вообще, я в порядке —              — Но ты не в порядке, — мягко возразила Эйприл, не зная, может ли она тронуть его за руку. Отелло будто ломался, когда к нему прикасались, может, ему было некомфортно? Просто он был слишком вежлив и уважителен, чтобы сказать это напрямую. — Что-то произошло у тебя дома? Ты же… Ты же не сбежал из дома, сюда, ко мне?              Мальчик испуганно посмотрел на неё.              — Н-нет, я —              — Что тебя тревожит? — спросила девочка прямо в лоб. Черепашье лицо отражало лишь недоумение, судя по пустому морганию. — Все хорошо, Отелло, не переживай!              Она отложила сладости в сторону, потянувшись, чтобы подарить ему объятье. Ей всегда становилось легче, если её кто-нибудь обнимал, и О’Нил надеялась, что на этого рептилоида обнимашки возымеют тот же эффект. Пусть это было немного опасно — особенно после того, что они пережили, но… Попытка не пытка, верно! Если он начнёт протестовать, она тут же отступит. Просто надо было аккуратненько так, осторожно…              Эйприл замерла: в её плечо уткнулись. Одностороннее объятье оживилось, трёхпалая ладонь неловко поднялась и застыла рядом с её спиной. Рёбра девочки странно сжимали, таким образом поддерживая обнимашки.              — Всё хорошо, Отелло, — повторила она, аккуратно погладив друга по спине. Которая ощущалась несколько странно. — Ты же знаешь, я не уйду и выслушаю. Так же и делают друзья, да?              Вырвался — видимо, ему стало некомфортно; кадет лишь поджала губы: он не обязан быть таким, как она. Они видели друг друга впервые в жизни, разумеется, он робел! Он был таким застенчивым, таким тихим и скромным, а Эйприл нагло нарушала его личные границы. Да и потом —              А потом она удивлялась, почему её звали странной. Отелло, наверное, думает так же.              — Антинаучная гипотеза, — начал друг, приглушенно, будто пытался намеренно понизить свой голос. Совсем как перед тем, как показать ей билеты. — Любое совпадение случайно! И абсолютно точно не несёт смысловой нагрузки.              — М? — Кадет изогнула бровь с интересом.              — На твой взгляд, что было бы, если положим… просто предположим… Что было бы, если и впрямь существовали образы, что люди заимствуют на Хэллоуин? Я имею в виду, если бы легенды воплотились в жизнь. Настоящие оборотни, ведьмы… Это, конечно, нонсенс и несопоставимо с жизнью, разумеется. Кхе-кхем, — прочистил он горло. — Просто интересна твоя точка зрения.              — Думаю, было бы здорово, — ответила девочка, усевшись на плоский разделяющий бортик, тут задрыгав ногами и окинув взглядом прохожих. — Представь, у тебя по соседству живёт русалка! Или перевёртыш… Было бы круто с ними подружиться. Они стопудов круче людей. И они явно не такие зануды.              — Аха, — с грустью заключил вон Рейн. — Н-но ты же не можешь знать наверняка! А если они враждебные? Ну, навряд ли конечно, но вдруг? Их же ведь…не зря монстрами называют.              — Ой, — закатила глаза О’Нил. — Люди много чего говорят и много кого клеймят, и не всегда это правда. Я бы попыталась, в любом случае. Что толку слушать, что говорят? Надо самому попробовать, а потом уже судить. Хотя… Наверное, это всё же имеет смысл? Люди же не могут одну ложь на всех придумывать, — грустно отозвалась Эйприл, пряча руки в карманы своей куртки.              — Но то, что говорят про тебя — неправда! — горячо возразил он. — Ты хорошая и совсем не странная! Скорее — скорее я странный.              — Да не странный ты, расслабься! Я видела страннее, уж поверь. А ты… Ты просто стесняешься, всё в порядке! — Эйприл выражалась жестами, пыталась переубедить друга. — Даже если ты и странный, что такого? Ты мой друг, Отелло, меня все устраивает! Для меня ты совсем не странный!              — Ты бы сказала так, даже если бы увидела мое лицо? — спросил он тихо.              О ГОСПОДИ ПРАВЕДНЫЙ. ЭТО ЖЕ…?              ЭТО ЖЕ?..              Эйприл едва подавила всплеск энтузиазма внутри себя. Вдруг это не то, о чем она думала? Если вон Рейн подразумевал что-то другое? Надо было продолжать слушать и всматриваться. Быть терпеливой!              — Конечно, что за вопрос! — махнув ладошкой, кивнула девочка. — Поверь, я устойчива к разным штукам. Я серьёзно, мне в столовой как-то мышь дохлую на стол бросили, когда я ела. Вообще аппетит не испортился, а мышь было жалко, конечно — так что не переживай по этому поводу!              Отелло молчал. Молчал, потирая большой палец о два других, будто пытался что-то сковырнуть, а затем поднял голову, прищуриваясь и всматриваясь в небо. Кажется, его это успокаивало, и Эйприл замерла, прижав руку к груди, не зная, что ей делать.              — Что если… чисто гипотетически, — спросил он у небес. — За костюмом прячется монстр?              О Господи. Эйприл облило холодом изнутри, когда в голове складывался какой-то до ужаса чёткий и аккуратный пазл: у Отелло явно что-то не так дома. Он приехал без сопровождения, не мог отсылать свои фотографии, о семье всегда отвечал неохотно и съезжал с темы. Но у него точно был отец — всё из-за него?       Барни — соседский мальчик, когда Эйприл с родителями ещё жила в восточной части, постоянно твердил, что у него всё хорошо. Хорошо, учитывая, что его родители страдали от алкогольной зависимости. Мама тогда едва добилась ответа от соцзащиты и органов опеки, чтобы Барни забрали…              …так же не могло быть с Отелло, так? Но ответов всегда было так мало. Вон Рейн с таким трудом поделился своим настоящим именем —              И ведь в соцсетях не было странички с таким именем, которая бы являлась страничкой Отелло. И вскользь упомянутый запрет отца сидеть в интернете….              Нет, дело точно пахло чем-то плохим. Кто такой отец Отелло? Что его семья такое?              С каждой секундой молчания клубок мыслей набухал, буквально разрывая стенки черепа изнутри, как воздушный шарик. Болезненный холодок, будто укол: сомнение. Эйприл переворачивала каждый факт о друге, и картина не становилась радужнее.              — …что ты имеешь в виду? — не давая своему разуму сваливаться в глубины паники, прочистила горло девочка.              — Как бы ты отнеслась… — спросил он тихо, не давая покоя своим пальцам, чтобы добавить так тихо, что кадет едва смогла уловить лишь концовку «не костюм вовсе».              — Ну ты даёёёёшь, — захохотала Эйприл, пусть ей было ни капли не смешно, панибратски сжав Отелло. — Накалил атмосферу, ну ты даёшь, я даже испугалась на мгновение!              Стоп, не костюм вовсе?              Он же…разыгрывает её? Такой странный пранк или что-то вроде?              — Отелло?.. — спросила она неуверенно. Всё начало медленно складываться в её голове. Его трёхпалая ладонь была тёплой. По-человечески тёплой. Это не ощущалось, как перчатка или кожзам. Нет, это ощущалось как настоящая человеческая кожа. И потом, он ел сладости — в маске? Эйприл ахнула, когда до неё дошло. Это же насколько невнимательной дурочкой нужно было быть!.. — Это не костюм, да…?              — Нет, я просто пошутил! — нервный смешок сорвался с его губ. У масок губы не шевелятся. Отелло подался назад, создавая пространство. — Это просто г-глупая шутка! Шутка!              — Это не костюм.               Эйприл выдохнула, будто её огрели по голове. Она подалась вперёд, двинувшись ближе, чтобы убедиться, всмотреться, как холодное, величаво-спокойное осознание формировалось под кожей. Отелло же пытался отстраниться, замахал руками, он был напуган, она видела в его глазах: он боялся.              Под пальцами были настоящие, почти человеческие, но зелёные щеки. Никакой сухости и липкости, как от краски или грима, этого своеобразного ощущения, лишь приятное тепло, нежное и приятное на ощупь. Никакого силикона, никакой резины или кожзама. Это не была маска, это были щёки! Щ ё к и! Живые, зелёные, потемневшие щёки, бандана, что задиралась под кончиками пальцев — Эйприл было так плевать на попытки отбиться, закрыться руками.              — ЭТО НЕ КОСТЮМ! ГОСПОДИ БОЖЕ, ЭТО! НЕ! КОСТЮМ! — радости девочки не было предела, ровно как и её попытки растягивать и тискать щеки. — ТЫ — ТЫ — ТЫ И ВПРЯМЬ ТАКОЙ! ОБАЛДЕТЬ МОЖНО!              О’Нил айкнула, потому что зелёная трехпалая ладонь с неё всё же соскользнула и ударила её прямо по лбу.              Отелло сломался. Просто завис, как-то размякнув в её руках, и… боже, как он смотрел. С таким затравленным лицом, полного искреннего непонимания. Будто вот-вот расплачется — на уголках глаз красноречиво скопились слёзы.              Улыбнувшись, Эйприл не смогла не обнять его, прижать так крепко-крепко, как могла, буквально запищав от восторга.              ОФИГЕТЬ, ОН РЕАЛЬНО ТАК ВЫГЛЯДИТ!              О-ФО-НА-РЕТЬ!              Девочка вдруг замерла, когда о её спину начали не сильно ударять, тут же намёк на то, чтобы кадет отступила и дала пространство: друг вытянул руки а потом быстро — она даже глазом не успела моргнуть — ретировался под простынь.              — Ты… Не боишься меня? Ты не будешь меня бить? — донеслось из-под простыни.              — Эммм, зачем? — недоуменно отозвалась девочка. — Ты себя в зеркало видел? Ты же такой милый!              Космокадет едва сдерживала порыв броситься его тискать. Ещё чего не хватало — он же сам дал понять, что трогать его не нужно. Да и так варварски затискать его щёки! Это неправильно, фу, плохая Эйприл!              …надо ещё раз так повторить.              Для чистоты эксперимента.       ВЫ ЭТИ ЩЁКИ ТРОГАЛИ ВООБЩЕ?!              Вдох. Выдох. Её друг был настоящей черепахой. Офигеть. Милой такой черепахой! Обалдеть. Умеющей разговаривать, и вот это всё. Вау. Держать себя в руках. Не поддаваться этому соблазну.               Эйприл хотелось орать на весь Бронкс, а то и на весь штат.              Офигеть.              Офигеть!       — Я…? — с трудом произнес он, сжавшись, но всё же выглянув из-под простыни. Друг сидел, будто маленький призрак, только голову и было видно. И судя по лицу мальчик-черепаха всё ещё не верил ей. В его глазах буквально крутились шестеренки, О’Нил казалось, что ещё немного и из него сейчас взаправду повалит пар от перенапряжения — он рухнет.              — Тшш, Отелло, всё хорошо, всё в порядке! — она сжала его в объятьях, оберегая его от падения в обморок, свыкаясь с мыслью. — Мне не важно, что ты не мальчик! Ну, вернее, не человеческий — Отелло?..              Он опять сломался. Вис, как старая винда — девочка хихикнула, понимая: на него слишком много свалилось. Он не мог это принять. И её гипертактильная натура этому точно не способствовала.       Ой-ёй.              — А… — смог выдать он сдавленно спустя пару секунд. — Эйприл — я… не могу… ды…шать.              — Ох, прости! Прости-прости, я не хотела! О Господи, кексы банановые! — бравый капитан чуть ли не прыгала на месте от всех чувств, что накатили на неё. — Ты и впрямь черепаха. Это так круто! Я имею в виду — настоящий! — сидеть было просто невозможно, тело пыталось справиться с накатившими эмоциями через экспрессивную ходьбу кругами и всплеск руками. — Я боялась, что ты стрёмный взрослый, но теперь — теперь всё обретает смысл! — тараторила О’Нил, махая руками. — Боже, я так напугала тебя, да? Ты думал, я испугаюсь тебя или наврежу тебе? Боже мой, прости, прости пожалуйста! Я правда не хотела тебя пугать. Но как — погоди, как ты тогда —              Он прочистил горло, отдышавшись. Мальчик сидел на коленях, опираясь на руки, смотря на неё так завороженно, словно она только что его спасла. Будто перед ним был герой.              — Отелло? Ты — тебя никто не ранил? С тобой… плохо обращались?              — Нет, — он легко засмеялся, когда она пыталась найти следы насилия на нём, уж что-что, а дядя Рай учил её, как следует. Господи боже, этот мальчик был такой счастливый, что О’Нил не могла не перенять его облегчение и счастье. Вон Рейн поднял очки и стёр слезинки с уголков глаз. — Всё в порядке! Со мной всё хорошо, просто — просто я боялся, что ты меня отвергнешь, что ты испугаешься и назовешь меня монстром. Я ведь не человек, — грустнее добавил он.              — Ну и что? Ты ведь мой друг, и что теперь, что ты не человек? Так даже круче! Пусть эта противная Кендра найдет себе друга, который такой же обалденный и черепаха! — Эйприл не могла свести восхищенного взгляда. — Погоди, погоди, у меня столько вопросов! Где ты живешь? Как ты вообще — у тебя и правда есть братья, Отелло?              — Донни. — Сказал мальчик. — Меня зовут Донни.              — Донни…?              — От Донателло, — пояснил он виновато. — Нам… Нельзя пользоваться настоящими именами в интернете, так что я придумал имя, чтобы общаться с тобой. Да и потом, поверила бы ты мне, что меня зовут, как скульптора? — Кадет отрицательно мотнула головой, немного подумав. — Вот и я о том. Прости, что… обманывал тебя всё это время.              — Ты не мог сказать мне правду, — девочка улыбнулась, аккуратно сжав его ладони, наблюдая за тем, какие они странные — в хорошем смысле, и насколько они отличаются от человеческих. — Это могло навредить тебе, Донни. Впрочем, мне твоё настоящее имя даже больше нравится! Оно очень звучное и запоминающееся! И потом, ты, считай, даже не соврал: Донателло — Отелло, — ответила О’Нил, переводя взгляд с его ладоней на лицо, оказавшись так близко к нему, отчего он — он смущался. Неудивительно — столько открытий, он явно не ждал такой реакции! — А теперь — расскажи мне.              — Обещай, — с трудом произнес черепаха ломающимся голосом. — Обещай, что никому не расскажешь. Я верю тебе, но безопасность моей семьи — меня самого теперь зависят от тебя, — Эйприл кивнула, приложив руку в груди.              — Обещаю, что я не —              — Поклянись! — потребовал он, насупившись. — На том, что тебе важно!              Эйприл не могла не хихикнуть. Порой её просто поражало, насколько Отелло — Донателло мыслил не по годам взросло и матёро, но в то же время оставался таким невероятно наивным. Из опыта космокадет знала, что порой люди не держат обещаний, даже если клянутся, но она точно не входила в круг таких людей. Нарушение клятвы ощущалось так ужасно — кем надо было быть, чтобы соврать, да ещё и предать? Потому что такое точно было предательством.              И решительный, ждущий взгляд тёмных глаз заставили Эйприл мягко улыбнуться и протянуть мизинец.              — Клянусь родителями и вселенной Джей-Джей, я никому не расскажу, — О’Нил сосредоточенно посмотрела на мягкотелого. — Я, Эйприл О’Нил, клянусь, что не сделаю и не скажу ничего такого, чтобы могло тебе навредить. — Донни решительно кивнул, тут же протянув ей третий палец. Лишь сейчас до девочки дошло, что мизинца у него, как такового и не было. Но она обхватила его своим маленьким пальчиком — по сравнению с его её собственный мизинец был тонким и маленьким. — Я никогда никому не расскажу, Донателло.              Эйприл продолжала всматриваться в мальчишеское лицо, ожидая смены реакции. Так странно — она будто не узнавала его, после того как карты раскрылись. Хотелось ущипнуть себя, чтобы понять, не спит ли она: перед ней сидел, накрытый простыней — лишь мордочку? лицо? — было видно. Милый мальчик-черепаха — как он вообще мог вызвать страх или неприязнь? Он выглядел необычно, и в то же время — привычно, будто она всегда его знала, будто они ходили в один детский сад. Он носил человеческую одежду, носил очки, и от черепахи в нём не было не так много, если прицениваться критически.       — А это — тоже…? — спросила девочка, аккуратно тронув шарики на усиках и отправив их качаться по кругу.              — А — нет-нет, это часть костюма, — он снял с себя ободок, чтобы продемонстрировать. — Мне папа помогал сделать! Я ещё хотел гогглы как у Индиго собрать, но они в процессе! — заверил Донни с энтузиазмом. — Материалы я найду, там вся тонкость именно в линзах, а то я вообще ничего не увижу.              — …ты плохо видишь?              — Ну а для чего ты думаешь эти очки? — он хмыкнул.              — Ну, некоторые для красоты носят.              — Непозволительная роскошь, — пожал он плечами, будто маленький взрослый. Эйприл вновь узнавала своего деловитого друга.              — Вау. Просто — вау, — выдохнула О’Нил завороженно. Её мозг жадно впитывал информацию, которой Донателло щедро с ней делился, хотелось узнать больше, ещё больше! — А твои братья — тоже черепахи? М-м-м, если ты мягкотелый, то — о! О! О! Дай угадаю, не говори, не говори! — девочка заелозила перед ним, замахав руками, чуть не взрываясь от эмоций. — Если ты апалоне спинефера, а.к.а мягкотелая черепаха…              — Колючий трионикс.              — Ну да, я так и сказала, — отмахнулась Эйприл, собирая мысли в кучу. — То тогда… Красноухий слайдер, — она зажимала пальцы. — Каймановая. Коробчатая. Это виды твоих братьев?              — Ну…да, — скромно отозвался он, отведя глаза и положив кулачки на бедра. — Хотя, — пожав плечами и скромно улыбнувшись, признался он, — я и сам тебе намекал. Наверное… Наверное я просто хотел, чтобы ты сама догадалась. Приняла меня.              — Хээй, — девочка коснулась его плеча. — Всё хорошо, ладно? Я понимаю. Тогда… погоди, твой папа, он тоже черепаха? — прокручивая в голове все факты, задумчиво протянула О’Нил.              — Крыса.              — Крыса?..              — Да, мутировавшая крыса. Его зовут Сплинтер. Поэтому… — Донни неловко потёр шею. — Донателло. Донателло Сплинтерсон, — он протянул ей руку. — Или Донни, Дон, как тебе удобно.              — Эйприл О’Нил, — улыбнулась девочка, сжав ладонь, тёплую, и такую странно ощущавшуюся. — Приятно наконец с тобой познакомиться.              Даже если Донни сам протянул ей руку, он тут же неловко сжался.              — …тебе некомфортно? — обеспокоенно отозвалась Эйприл, тут же прижимая руки к себе.              Мальчик угукнул.              — А, поэтому надо было пледом накрыть? О — и прости, что так заобнимала! Я просто… Ну, не смогла сдержаться. Но я постараюсь держать себя в руках, — насупившись, девочка продемонстрировала сжатые кулаки.              — Тактильность — не самая сильная сторона. Но живя с тремя братьями… несколько привыкаешь. Хотя порой ощущения такие, будто кто-то хирургически извлекает скелетную хорду. Прямо через панцирь. Без анестезии.              — Жесть.              — Угу, — хмыкнул Дон. — Но… спасибо за понимание. Я… удивлён, правда. Мне нужно некоторое время, чтобы принять случившееся, а то… ну, — его ладонь вновь скользнула за шею. — Повторять как-то не хочется.              — …О, конечно-конечно! Не трогаю. О, кстати, я… не слишком громкая? Просто скажи, если меня станет слишком много, или —              — Решительно негативно, — настойчиво и твёрдо отозвался мальчик с серьёзным лицом. — Ты меня не раздражаешь. С научной точки зрения, — поправился Донателло тут же, — у тебя оптимальные акустические данные как высота и тембр голоса. Субъективная составляющая на то, что он нейтрален, он не… «колючий» или «острый». Он будто жидкость, если голос бы имел агрегатные состояния —              — Жидкий голос?              Дон замер, глаза забегали.              — Я не странный! Я просто —              — Да расслабься ты. Ты можешь быть странным сколько захочешь! — усаживаясь напротив, отозвалась девочка, перенеся вес на руки за спиной и дрыгая ногами. — Ты же друг Эйприл О’Нил, а я… магнит для чудиков. Ты просто по определению не мог быть обычным! И вот смотри, правило работает. Как часы просто, не подводит примерно никогда.              — Нонсенс, — буркнул мальчик, пытаясь скрыть улыбку.              — А какие…твои братья?              — О, ну… Нас четверо: Рафаэль, Я, Леонардо, Микела —              — Офигеть, как творцы Ренессанса? У меня их мама просто обожает! — всплеснув руками, отозвалась О’Нил. — У меня даже книжка дома есть! А как твои братья выглядят? Какие у них характеры?              Конечно, «Отелло» упоминал о том, что у него были братья, но это каждый раз происходило так вскользь и так незаметно, что тема неизменно перетекала в другое русло. Да и непонятно было, сколько их было: мой «старший брат», «младший», «Лео» — порой из контекста было непонятно.              — Я бы с радостью всё тебе поведал в деталях, но… наверное, мне стоит откланяться, Эйприл, — тускло и неловко улыбнувшись, отозвался Донателло.              -…оу. Ну… — набрав полную грудь воздуха, девочка всё же кивнула. Грустно было прощаться, когда они только-только разошлись и узнали друг друга получше. — Наверное, ты прав. Твой папа наверное будет волноваться.              Донни кивнул, всё еще неловко переминаясь.              — Тогда… прощай? — пожав плечами, грустно спросил он.              — Давай я тебя провожу? Всё же, вечер, а у меня даже перцовый баллончик есть!              — …перцовый?              — Ну да? Я ж не знала, кто является «Отелло», вот и пришла подготовленной. Да и потом, даже если это — относительно тихий район Бронкса, всегда следует быть начеку, понятно? — подбоченившись, строго пояснила кадет. — Плюс, я тут всё вдоль и поперёк знаю!       — Ну, если ты настаиваешь, — спрятав руки за спину, отозвался Донни с тонкой улыбкой на губах. — Тогда я приму ваше содействие.              Эйприл хмыкнула, довольная своей победой.              — …ты пойдешь так? — указала О’Нил на простынное одеяние мальчика.              — …мне так комфортнее, — не меняясь в лице, отозвался он. Худощавая фигура в мешковатой толстовке была похожа на недокрученное буррито с фиолетовым бататом — из простынного конвертика торчала лишь забавная черепашья моська с огромными, на пол-лица, очками.              — …коже неприятно? — склонив голову вбок, поинтересовалась девочка искренне.              — …м-м, — он лишь кивнул.              — Можно? — спросила кадет, демонстрируя руки. Донателло непонимающе, медленно кивнул.              Напрягся, но всё равно позволил, отметила про себя девочка, скидывая с плеч рюкзак и доставая из него многофункциональный перочинный ножик. И откуда папа знал, что пригодится? — Эйприл могла лишь поражаться порой чуйке своего отца, вот уж правда — ирландская удача!              — Я сейчас верну тебе простынь, — пояснила она, прежде чем аккуратно снять с него кусок белой ткани.              Донни поёжился, прижав руки к себе. Впиваясь ногтями в ткань, и поглаживая икру стопой, он ждал, пока Эйприл закончит дырявить простынь. Конечно, пришлось делать немного наобум, получилось грубовато, но если прикинуть, то… должно было плюс-минус подойти.              — И-и-и, готово! — кадет поднялась на ноги, чтобы снять с друга очки и ободок, а затем лёгким движением руки накинуть на друга ткань. Почти в яблочко — дырки для глаз были немного широкопоставленными, но поскольку Эйприл не рискнула вырезать полноценные круги, то… все было вполне себе поправимо. — Та-а-ак, не дёргайся… — вырезать маленькими ножничками круги на простыни было тем еще приключением, но вот, круги были вполне себе сносными, были видны…              …это что, фиолетовые глаза?              Даже если Донателло щурился, его глаза поблескивали в темноте, улавливая отблески света, оставляя лишь мерцающее фиолетовое сияние.              …офигеть.              …это какие-то штуки из черепашьей анатомии? Может, даже магия…              В смысле, странно теперь отрицать наличие магии, да? Черепахи-мутанты существуют, магия точно должна была быть неподалеку, стопудов!       …хотя может гирлянда какая? Да вроде нет…              — Я ничего не вижу, — отозвался друг из-под ткани, привлекая внимание.              — Да-да, сейчас, — отмерев, девочка аккуратно надела очки на Донателло, а затем надвинула ободок с антенками на место. — Ну вот, очаровательный призрак, — хихикнула Эйприл. — Так тебе точно будет удобно! Самый модный призрак, между прочим, не благодари, — гордая своей работой, кивнула девочка, убрав сложенный перочинный ножик в карман кадетской курточки.              — Объективно говоря, оценка «самый модный» здесь не уместна, — буркнул мальчик, чтобы завошкаться. Минуту копаний — и из-под простыни появился…маркер. Перманентный.              — Доверяю вам свои брови, о бравый кадет Эйприл.              — Ох, это огромная честь… — сдерживая хихиканье, отозвалась девочка, перенимай пишущую принадлежность.              Он что, всегда его с собой носит? Впрочем… Это же Донателло — девочку не удивило бы уже ничего. Сосредоточенно высунув язык, О’Нил старательно рисовала другу брови. И… рука дьявольски соскользнула, и в довершение к бровям на лице фантома появилась еще и кошачья мордочка.              — Во! Не призрак — Пикассо!              — Призраки — это логическая ошибка мышления людей, — серьёзно возразил друг. Эйприл скептично хлопала ресницами и растягивала губы в линию. — Но, поскольку сегодня Хэллоуин… Я готов сделать исключение для этой логической ошибки, — улыбнулся мальчик, — так уж и быть.              — Зануда, — хихикнула Эйприл. — Ладно, пошли!              — …а можно ты тоже?              — А? — почти дойдя до лестничного пролета, Эйприл замерла. — Я что?              Донателло прошёл до бельевой сушилки, снял другую простынь, бодрым шагом дошел до Эйприл и вытащил из её кармана швейцарский нож, чтобы проделать ровно то же, что и она. А потом глаза призрака намекающе опустились вниз.              — …это была чья-то простынь. — Ровно отозвалась Эйприл. — …чисто к слову.              Даже если лица Донателло не было видно, можно было точно сказать, что вспыхнул, запаниковав.              — Я! Я не —              — Да расслабься, я пошутила! — засмеялась девочка легко, прервав панические метания. Донни лишь нахмурился и в отместку просто набросил на неё простынь. — Ой да ладно, не сердись! — улыбаясь, отозвалась она. —              — Я подумаю, — хитро протянул мягкотелый, демонстрируя маркер.              — Ты не посмеешь.              — Ох, ещё как.              — Нееет! Донни! — слабо сопротивляясь, новоявленный призрак наблюдала за тем, как на её лице чиркают маркером. — Ладно, тогда хоть очки помоги одеть, умник —              — Надеть.              — Я прямо сейчас уйду, — драматично нахмурившись, отозвалась Эйприл, но очки другу всё же протянула. Дон забрал оправу с такой аккуратностью, будто ювелир, что огранял что-то невероятно прекрасное, а затем аккуратно и одновременно неловко смог надеть очки, будто боялся навредить. — Так, ладно, мы полностью готовы отчаливать… М, Донни, слушай… а можно сделать фото?              — …но мы уже делали? — недоумевающе отозвался черепаха.              — Ну…да, но….Еще раз? На память. И не переживай! Эти фотки я не буду выкладывать, или ещё чего! Они чисто для меня, на память! Неизвестно ведь когда мы ещё сможем увидеться, да? А этот Хэллоуин… он важен. Для меня.              Фиолетовые глаза замерли, малозаметно заблестев под толстыми стёклами.              — Какая ты сентиментальная, — хмыкнуло привидение пониже, спустя краткую паузу.              — …сказал мне черепаха, который сделал миллиард фоток на ярмарке.              — …не помню такого. Вовсе не звучит в моем стиле, — пожав плечами, он встал рядом. — Но так и быть, потому что ты меня просишь, и эти фотки потом никуда не уйдут… — пробормотал Донателло. Беззлобно закатив глаза, Эйприл включала фронтальную камеру, как до слуха донеслось «а если и сольются, я сотру их из полотна реальности».              …Будем надеяться, что ей послышалось.              Сыр, камера, мотор: в галерею прилетел горяченький, свежеиспеченный снимок. Конечно, с полароидом было бы круче, гораздо круче — как их сфотографировали на ярмарке, тут же распечатав фото — ощущение было совсем иным.              Да, может, капитан О’Нил всё же была сентиментальной. Но это были доказательства их дружбы, того, что этот вечер реален.              Д о н а т е л л о реален.              Он был реален — в виде призрака спускавшийся по пожарной лестнице, издавая практически бесшумное шлепанье по металлической поверхности. Такое тёплое, шерстяное ощущение реальности: у Эйприл был самый чудесный друг из всех. Буквально поле для исследований, столько вопросов! Но всё же, следовало дать Дону передышку: как и она, мягкотелый пережил очень много за сегодня, многое из этого было для мальчика явно в новинку. Ему явно требовалось принять и осознать это; а что до вопросов — призрачный кадет злорадно ухмыльнулась под простыней, пропахшей чем-то остаточным от лаванды — она обязательно выведает всё-всё! Она ведь порядочный стоунхэд, это было дело принципа — разузнать о друге всё.              Дон стоял, покорно ожидая — ну разве он был не прелесть? Стоял, незаметно покручиваясь, чтобы полы простыни немного закручивались, будто завихряясь. Не соврёшь: Эйприл просто внутренне умилялась тому, какой её друг простой в этом плане. Он радовался обычному, да и всегда указывал на вещи, которые были вроде бы на поверхности: его аналитический мозг творил с ними чудеса, выявляя детали, которые даже под напором О’Нил не всплывали. А ещё, вина ли Хэллоуина и костюмов, гирлянд и сумрака, прореживаемого тёплым свечением тыкв, свечей и гирлянд, но весь вечер, сам Донни — напоминал сказку.              Самую настоящую — даже если по правилам, Эйприл не должна была верить в сказки — мол, взрослая уже. Одиннадцать лет, как никак!              Белибердистика: поэтому одноклассники и были скучными, а О’Нил (вероятно, весьма справедливо) считалась странной.              Только вот странных детей никто не любит. Ну, разве что… — фиалковый взгляд зафиксировался на ней — такие же странные, как и она сама, по всей видимости.              Была ли девочка против? Явно нет. Если она была Хэллоуинской тыквой, то в напарники ей требовалась не менее харизматичная фиолетовая картошка. Ну, потому что это первая рифма, которая пришла к слову «кошка» — она тоже символ! Плюс, картошки бывают фиолетовыми, кошки нет, все свободны.              — Так и…тебя проводить до станции, или…? — Добавила уже абсолютно нормальная Эйприл.              — …Хм. — Дон задрал голову. — Нет, ближе будет к тому киоску с приёмником для дисков — так мне будет удобнее и короче добираться до дома, — задумчиво произнёс мальчик. Девочка лишь пожала плечами, как он тут же добавил, — е-если тебя не затруднит, конечно!              — Ра-а-а-аслабься, — махнула рукой О’Нил. — Он тут, неподалеку, надо будет обогнуть за перекрестком… — простраивая мысленный маршрут, отозвалась она. — …мы пройдем мимо ярмарки, тебе как?              — Ну…если там не так много людей… И мы же не будем прямо туда заходить…              — …ты людей испугался?              — Вот ещё, я? Испугался? — Эйприл красноречиво пронзила друга взглядом. — …да, немного, — сознался он. — Просто их много, я их не знаю, вдруг —              — Не переживай, я понимаю, — подмигнула девочка. — Навряд ли ты часто выбирался в людные места… Признаться, храбрости тебе не занимать, — хмыкнула кадет-призрак. — Выйти одному, да ещё и в людное место, где тебя могли раскрыть… Я впечатлена.              Дон лишь шёл рядом. Эйприл не знала, улыбается ли он, но было ощущение, что призрак с невероятно точными бровями улыбался, скромно-скромно — может, это всего лишь была реакция, которую она ждала. Но ей было бы приятно знать, что он не винит себя, а наоборот — гордится за себя за столь храбрый поступок.              Уж на публике-то выступать было боязно, столько глаз было, а тут…              Девочка лишь мягко хмыкнула и продолжила путь. Тишина была комфортной, и наверняка была нужна и Донни, и ей самой — переварить сегодняшний вечер. Тем не менее, несмотря на мягкую, приятную тишину, которой они наслаждались по пути к киоску, под ложечкой неприятно посасывало. Не слишком явно, где-то на грани разума, какая-то деталь, которая не вставала на место. Стойкое такое ощущение, что что-то они упустили. Эйприл достала листовку с планом, чтобы сверить — но нет, они всё затронули так или иначе!              Но неловкое, неуютное ощущение лишь нарастало, когда они с Доном начали проходить ярмарку, всю переливающуюся светом.              — Эх, — сорвалось у друга тихое.              — Мы обязательно сходим ещё, да? Так что не расстраивайся! Для первого раза ты держался очень даже хорошо!              — …угу, — кивнул мягкотелый. — Наверное.              — Не переживай, — улыбнулась девочка. — Я тебя в обиду точно не дам.              — Tráthnóna maith! — послышалось бойкое неподалеку от выхода с ярмарки. — Донни тут же шмыгнул назад, видимо не ожидав, как…              …до Эйприл дошло. Так оглушительно, что её голова была похожий на переполненный гелием шарик, который легко лопнули под водой: не было завершения.              Все знают, что Хэллоуин принято завершать ритуалом. А учитывая, что девочка выросла в семье с отцом-ирландцем…              — Dia is… Muire — dhuit, — припоминая произношение, отозвалась девочка, схватив медленно утекающего за её спину призрака. — Дон, смотри! — Восторгу Эйприл не было предела. Самая важная часть праздника, о которой она могла забыть!              За небольшим киоском стояла женщина с бело-фиолетовым гримом, а её костюм напоминал своеобразного паука.              — Эйприл, ты что ли? — донесся голос.              — Мисс Майв! — хихикнула девочка, узнав голос соседки и тут же кивнув. — Драсте!              — Смотрю, ты в этот раз с другом?              — Ага! Его зовут Д… — её пихнули, — Отелло! Отелло. Можно нам два куска бармбрэка?              — Что это? — тихо спросил Донни, стоя за её плечом. Ей-богу, напоминал котёнка, который впервые увидел фен.              — Это то, без чего нельзя завершать Хэллоуин! — нависнув над другом, почти пританцовывая, добавила Эйприл. — Мы не можем!              — …не можем? Но мы же вроде всё сделали и шли домой?.. — отозвался он с искренним непониманием.              — Это обычный Хэллоуин заканчивается так, — заговорчески отозвалась девочка. — Про наш так точно не скажешь!              — Ну, детки, выбирайте, — паучиха улыбнулась, указав на блюдо с хлебами, разрезанными на небольшие кусочки.              — …что это?              — Сейчас увидишь, выбирай кусок!              Приведение рядом пожало плечами, но ткнуло на одну из оставшихся частей хлеба. Эйприл тут же выбрала свой, прошмыгнула в карман за мелочью, чтобы затем получить два завернутых в бумагу пахучих куска выпечки.              — …Хэллоуин завершают хлебом, — произнес Донателло скептично, держа в руках свой кусок. — Ещё и с такой пахучей корицей, — скривился он. — Майки бы точно оценил —              — Go raibh maith agat!              — Tá failte romhaibh, — отозвались ей. — Страшной ночи!              — …так и? — ненавязчиво привлёк внимание мальчик, едва они отошли поодаль, демонстрируя сверток с выпечкой.              Навряд ли её торжественную улыбку можно было увидеть, когда девочка, с гордым видом вложив свой кусок в его свободную руку. Дон, судя по всему, смотрел на совершаемые ею действия на максимальном уровне непонимания, когда Эйприл разломила его кусок.              — По идее, его надо съесть, чтобы увидеть, что тебе досталось.              Вновь недоуменное молчание: прямо в разломе, среди белого кишмиша и изюма виднелся… золотистый кусочек ленточки, каким-то образом завязавшийся в кольцо.              — …Это какой-то очень странный вид антисанитарного кощунства —              — Бурда, — хохотнула Эйприл беззаботно, на то, как Донни с некой карикатурной брезгливостью извлек ленточку, а затем — был черед самой одного бравого космокадета добраться до своего куска. Родной вкус детства: сладкое, ароматное тесто с виноградом и изюмом, с нежным запахом корицы и муската. Откусив еще, девочка даже замерла от удивления. Почти такая же золотистая ленточка, завязавшаяся каким-то образом в кольцо.              — …странно, — отозвалась О’Нил, рассматривая обе ленточки. — Обычно так не бывает…              — …не бывает что?              — Ну, в хлеб добавляют разные штуки, чтобы предсказывать — да, я знаю, что это шарлатанство, но тем не менее, — предупреждающе отозвалась призрак-кадет. — … Так, ну горох — горошинка без початка — не ждать вам скорой свадебки, — пробормотала Эйприл. — Щепка — от лодки, севшей на мель — проблемы в жизни аль в семье… э… лента это ведь ткань, и по идее это несчастье?..              — Вот поэтому это и шарлат —              — Но с другой стороны они похожи на кольца? — Дон вдруг замер, даже как-то вытянулся от напряжения. — Наверное, эти ленточки вместо колец! — догадалась девочка. — Дай руку!              — …а чтооооо означают кольца? — произнес Дон тоненьким голосочком.              — Как что? — Эйприл усмехнулась на недогадливость друга, закрепив его ленточку на мизинце. — Узы, конечно!              — …узы… — отозвался он эхом.              — Ну да, типа дружеских! — девочка продемонстрировала ленту на двух своих пальцах: безымянном и мизинце, чтобы материал держался. Ещё более забавная идея пришла в голову — она просто развела пальцы так, чтобы получился «спок». — Мы же вот с тобой друзья, и ими же и останемся! Видишь, это предзнаменование! Мы точно станем лучшими друзьями!              — …т-точно… — Дон как-то неловко хихикнул и сжался, когда О’Нил пожала его руку искусственной трехпалой хваткой.              — Ну, теперь можно спокойно возвращаться домой. Ты будешь хлеб, кстати?              — А… да нет…              — Вот и правильно, — прихватизировав лакомство, кадет довольно вела его за собой. — Точно не попробуешь? Это вкусно, говорю тебе!              — …как-нибудь в другой раз, — отозвался он уже привычным тоном.              — А. А-а-а, оки-доки!              — И вообще, судить о будущем человека лишь потому, что что-то ему попалось в еде — это так… глупо!              — Ты сейчас что-то имеешь против моего папы? — сузив глаза, серьёзно произнесла Эйприл, приостановившись.              — А… н-нет, я не это имел в виду!              — Вот и славненько, — улыбнувшись, девочка разделалась с последним кусочком. — Сегодня ж Хэллоуин. Случается всё, что угодно.              — Скептично закатываю глаза, — отозвался черепаха, но в голосе всё же слышалась улыбка. — Хорошо, ладно, но только на сегодня. И только потому, что ты мой друг, учти, это разовая оферта.              Не хотелось этого признавать, но О’Нил специально шла неторопливо. Даже зная, что Донни нужно возвращаться, даже если в голове неугомонно вертелось столько вопросов — она искренне наслаждалась тем, что оставалось. И старалась продлить момент хоть ещё чуть-чуть.              — Как скажешь, — Эйприл хихикнула, как её улыбка тут же снизошла на нет: они почти пришли к киоску. — Получается… всё?              -…о, мы уже… пришли. Кхм, — отозвался Донателло, вновь покачиваясь, с пятки на носок в этот раз. — Ну, я наверное… пойду.              — Хорошо погуляли, — девочка неловко улыбнулась, вспомнив, что под простынью навряд ли это видно. — Спасибо тебе огромное!              — …и тебе. Правда. М… поможешь мне приподнять люк?              — …люк? Ты прямо так пойдешь?              — Ну да, а как еще? Телепорт пока еще не изобрели… Пока, — отозвался он с лисьей хитрецой, когда они совместно приподняли люк.              — Это…точно безопасно?              — Точно, — хмыкнул он. — Всё в порядке. — Фиолетовые глаза привидения зафиксировались на лице Эйприл на какое-то время, как вдруг Дон дёрнулся, будто что-то вспомнил, небольшая махинация под простынёй, и в руки Эйприл приземлился увесистый кулёк со сладостями. — Я не могу забрать их домой, так что… Это тебе.       — Почему?       — Ну… Это долгая история. Я тебе её потом расскажу. Ну… — я пойду, — Донателло махнул рукой. — Пока… Эйприл.              — Хорошей, эм… дороги? — девочка поджала губы, чтобы не сорваться и не обнять его на прощание. Но так явно было лучше: просто помахать ему вслед. — Напиши, как будешь дома!              Но люк уже был закрыт, мальчик исчез, и на небольшой улочке Бронкса стояло одно немного грустное, но очень счастливое привидение. Приведение, понесшееся вскачь мимо тыкв, света и праздника.