Мама

Империум — хрупкая лучина здравомыслия в пустоте, со всех сторон окружённая силами, что внушают ужас, и которые удается сдерживать лишь кровью и жертвами миллионов забытых героев. На каждую блистательную победу, заявленную среди масс как бесспорный и закономерный триумф справедливости господства человеческой расы, приходится сотня мрачных рассказов об отчаянных битвах, когда войска Империума были поставлены в безвыходное положение врагами, чья злоба находилась за пределами понимания смертных. Первая Рангданская война, которая на деле оказалась лишь уничтожением форпоста цивилизации ксеносов, впервые поставила под сомнение несокрушимость Империума. Победа при Адвекс-морсе, несмотря на очень высокую цену, которую пришлось заплатить за захват этой системы, оказалась лишь прелюдией к настоящему наступлению. В 862 году тридцатого тысячелетия Рангда вернулась в пространство Империума, чем ознаменовала начало Второй Рангданской войны. *** — Ты отправляешься на северные рубежи и примешь командование легионами, примархи которых ещё не найдены. V и XIX нужен лидер, способный грамотно организовать оборону, а затем и отступление с наименьшими потерями, — холодно отчеканил Император. — Почему именно я? — голос женщины, которую собирались вновь разлучить с сыновьями, предательски вздрогнул. — Разве нет в Империуме более достойных полководцев? Он лишь сурово взглянул в глаза супруги: — Твоя выходка на Барбарусе дорого нам обойдётся. Ты слишком часто поддаёшься эмоциям. О чём ты только думала? Она молчала — ответы и споры ничего бы не изменили. В наказание её отсылают подальше от ещё незнакомых детей, которые видели её лишь во снах или пророческих видениях как Магнус. С огромным трудом она примирила Алого короля с Руссом, и теперь они вместе с Мортарионом постигали опасное искусство управления варпом. Благодаря её протекции Пертурабо сейчас не отправился на отдалённые рубежи, а сражался вместе с ней. Его главный соперник, Дорн, однажды позволил себе насмешку о том, что Железный владыка воюет из-за материнской спины. Дуэль остановил только сам Император. Кто же теперь за ними присмотрит? — Если такова Твоя воля, я подчинюсь, но дозволь мне вместе с тобой встретить тех сыновей, которых ещё предстоит найти. — Нет. Единственное слово прозвучало словно удар по последнему гвоздю в крышке гроба. Император не желал более слушать возражений, и Ей пришлось смириться. Бесшумно, словно тень, Она выскользнула прочь и тотчас же отправилась на «Стрелу Артемиды». Как бы ни было горько и болезненно оказаться вдали от своих ещё не обретенных детей, эмоции уже не имели смысла. *** Воссоединившись с Вторым легионом на Титане, Серебряный флот направился на боевую позицию. Перелёт сопровождался серьёзными неприятностями, связанными с тем, что Астартес из Второго поголовно являлись париями. Мрачные, угрюмые воины, о факте существования которых мало кто знал, стали грозным оружием Империума, но страдали от этой роли. Их не славили, как других, а наоборот отвергали. Даже Избавители, протягивавшие руку дружбы всякому легиону, едва терпели бездушных, а Библиариум Либераторус закономерно сторонился их. Примарх, которому не дали даже имени, долгие годы был узником Титана и, при желании, мог легко сбежать из своей тюрьмы, и никто не сумел бы его остановить, но он добровольно выбрал заключение, чтобы не чувствовать злобу всего человечества, которая было ценой его дара. Даже Императрица, сама являвшаяся могущественным псайкером, едва сдерживала рвущееся наружу отвращение к париям, но всё же, пересиливая собственную природу, старалась согреть своим теплом безымянного примарха. И, как будто этого было мало, матери пришли дурные вести из системы Арцеус. Мужественно подавив первый порыв сорваться туда, она лишь приказала снарядить корабль, на котором отбывала команда эпистоляриев и технодесантников. Привлекать Адептус Механикус она не рискнула, ведь те ещё быстрее бросились бы в гибельные объятия скверны древних технологий. Сейчас ей оставалось только ждать. *** Женщина сидела в своей каюте. Выслушав все донесения, касавшиеся ситуации на северных рубежах, она размышляла над планом обороны. Она ещё не встречалась с рангданцами, но часть Избавителей были при Адвекс-море и теперь, внимательно выслушав их, она с головой погрузилась в сводки данных об этой цивилизации ксеносов. Императрица чувствовала себя отвратительно: строки текстов не отпечатывались в памяти, ведь мыслями она была на Арцеус Прайм. Казалось, хуже и быть не могло, но всё же… Неожиданно женщина почувствовала волну беспричинной злобы, накатывающую из глубин подсознания. — Мама, — раздался хриплый, низкий голос от гостеприимно распахнувшейся двери. Сын неожиданно решил навестить её. Держась как можно дальше от псайкерши, он задумчиво умолк, будто не знал, как объяснить причину своего визита. Мать оторвалась от инфопланшета и через силу взглянула на сына. Огненно-рыжий с бледной кожей, утратившей цвет в бессолнечных камерах, и ярко-зелёными, сияющими глазами, он мог бы соперничать по красоте с Фулгримом или Сангвинием, но всё разбивалось о его проклятие. — Что-то случилось? — участливо спросила Императрица. — Присядь ближе и расскажи, что тревожит тебя. Он не сдвинулся с места, даже не поднял на неё взгляда. Любой контакт лишь усугубит тот дискомфорт, который он вызывает одним своим присутствием. — Какие новости от Фулгрима и Ферруса? — несмотря на негласный запрет на общение, Второй всё же тянулся к братьям. Хорус уважал его как самого благоразумного и степенного, ведь разум парии не могло потревожить ничто. — Эпистолярий Аллант сообщил мне о том, что «Полярное сияние» прибыл к месту назначения. Сейчас они знакомятся с ситуацией. Я надеюсь, всё будет в порядке. Нам нужно сосредоточиться на рангданцах, — поспешно ответила мать, не желавшая тревожить сына перед боем. Второй кивнул и, истолковав её ответ по-своему, не стал больше досаждать вопросами, не относящимися к делу. Он не злоупотреблял её доверием и вниманием, потому что ценил их как величайший дар. — Мои воины могли бы сформировать абордажные команды и нарушить связь во флоте Рангды, — предложил он. — К тому же, парии лишат врага астропатической связи и устранят возможность вызвать подкрепление. Так мы принесём наибольшую пользу. — Спасибо, сынок, — Императрица мягко кивнула. — Я ценю твое рвение. На самом деле ситуация представлялась куда сложнее, чем могло показать расположение сил на тактической карте. Использовать парий действительно разумный и изящный ход, которого противник точно не ждал. Будь на Её месте Дорн или Пертурабо, они оба, несомненно, поддержали бы такую инициативу. Однако мать учитывала не только военную необходимость, но и чувства своих сыновей. Леон Эль’Джонсон яростно желал отличиться в этой кампании, он надеялся стать первым среди братьев, величайшим полководцем и любимым сыном своего Отца. Император видел на этом месте Хоруса, но всё могло измениться, если Лев Калибана вернётся из рангданской кампании триумфатором. И теперь он не потерпит, чтобы Второй отбирал у него лавры. Впрочем, на то она и мать, чтобы унять гордыню своего сына и убедить его поступать разумно. — Хорошо, — наконец решила она. — Твой легион выступит первым, вас поддержат Тёмные ангелы. Остальные составят вторую волну наступления, которая закрепит успех. — Я сделаю все, что в моих силах, — Второй почтительно поклонился, всё так же не решаясь приближаться к Императрице. Преодолевая иррациональное отвращение, Она поднялась со своего места и обняла сына. Руки её слегка дрожали, но вряд ли он мог ощутить это через доспех. Второй обречён оставаться изгоем — а теперь, без поддержки брата, его миссия окажется чистой воды самоубийством. Как же тяжело ему положиться на него! Когда Она нежно коснулась губами лба сына-парии, во рту появился вкус пепла, но Она стерпела. Впрочем, Второй сам осторожно отстранил её и отодвинулся. — Не нужно, мама, — он покачал головой, скрывая застарелую горечь. — Достаточно и того, что ты помогаешь мне раскрыть весь потенциал моих воинов. *** Огромная армада, включавшая в себя тысячи кораблей и десятки боевых лун, с лёгкостью сметала любое сопротивление небольших гарнизонов и Экспедиционных флотилий северных рубежей. Разобщённые группы Пятого и Девятнадцатого легионов встали насмерть, чтобы выиграть время до прибытия Серебряного флота. Военные действия в космосе всегда требовали большего хладнокровия и расчётливости, чем наземные кампании. А ещё в бескрайней пустоте не было людей, которые могли невольно выплеснуть на него свою желчь отвращения и презрения. Только вне атмосферы Второй наконец-то мог вздохнуть свободно. «Мёртвая тишина», его флагман и главная гордость, стал домом для отверженных парий. Он не раз выходил из переделок, где шансы на спасение были минимальными, и успел поучаствовать в самых кровопролитных войнах, куда их посылали безо всякой поддержки, обменивая жизни легионеров на тайну их существования. В стратегиуме кипела работа: смертные не допускались к париям, а потому только сервиторы трудились на положенных им местах, с гудением и бормотанием стуча по консолям пальцами человеческих и бионических конечностей, но Второму не было до них дела. Лишь за миг окинув взглядом зал, он вернулся к экранам, демонстрирующим разворачивающееся сражение, в котором за каждую секунду угасали сотни, тысячи жизней. Второй вспоминал, как глубинах тюрьмы на Титане обитали мутировавшие крысы, которые в голодные времена сбивались в стаи и открывали кровавую охоту на надзирателей и заключённых. Это не было настоящей стаей, потому что хищники редко действовали сообща, — они всего лишь не убивали друг друга, пока преследовали общую жертву. Когда зверюги одновременно набрасывались на неосторожного охранника, ими руководило не чувство товарищества, а инстинкт. Инстинкт, повелевавший как можно быстрее прикончить добычу. Теперь Второй видел ту же охоту — высокомерный Леон и капитаны других легионов на совете бросали на него презрительные взгляды. Что ж, пусть. Он не был командиром флота, и лидерство никогда не входило в число его главных талантов. Как раз наоборот. Он отнюдь не стремился к созданию тактического союза в рядах тех флотов, где ему довелось сражаться — ген парии пресекал любое сотрудничество. Всё, что ему было нужно, — расстроить порядок вражеской армады. И он сделает это, любой ценой. Следовало действовать быстро, ведь именно во внезапности заключался дерзкий план невидимых для астропатов парий, на корабли которых перебросили все маскировочные устройства. Сомкнутый клин стремительно продвигался к флотилии врага, который был связан боем с Тёмными ангелами. Как яростно протестовал лев Калибана, когда узнал, что ему предназначена роль отвлекающего манёвра. Второй внимательно всмотрелся в пиктограммы, пляшущие по голографическому дисплею проекционного стола. Наблюдая за их медленным танцем в пространстве, примарх, бесконечно далёкий от психических искусств, мог с лёгкостью предсказать конечный расклад. Достаточно было просчитать все варианты передвижения каждого судна относительно других участников танца. Перед его глазами разворачивалась игра многих — но не бесчисленных — возможностей. Игнорируя мелкие стычки, клин стремился к крупному скоплению лун и крейсеров рангданцев, включавших в себя и флагман флота, резко выделявшийся колоссальными размерами и вооружением. Даже имперские линкоры класса «Глориан» меркли перед этим чудовищным левиафаном. Флагман флота Астартес был мощным кораблём, идеально приспособленным для стремительных прорывов, разрушительных орбитальных бомбардировок или космических сражений. Врубись невидимый клин сейчас в битву и обрушь на врага всю мощь орудийных батарей и лэнс-излучателей, то Второй снискал бы себе немало славы, а возможно и переломил бы ход битвы, но не войны, а потому корабли стремительно проносились дальше, к самому сердцу противника, которое готовились атаковать не при помощи лазерных залпов. Величайшим оружием флагмана был его груз. Конечно, пушки «Мёртвой тишины» и её собратьев способны сровнять с землей города, а щиты часами могли выдерживать самую жестокую бомбардировку, но самые смертоносные его снаряды были уже заряжены в десантные капсулы и ожидали пуска. Постепенно клин начал расходиться к своим целям. Второй знал, что пустотная аура парий уже вызвала помехи в астропатической связи врага, и скоро об их присутствии могут догадаться. Рангданцы были хитрым, расчётливым противником, не уступающим Империуму. Амбициозные ксеносы так же, как и люди, стремились распространить своё господство по всей галактике. Но за это им придётся заплатить слишком высокую цену. Это было за гранью дерзости. Корабли парий свободно сновали в пространстве противника. Лицо Второго озаряла предвкушающая улыбка. Как сладок будет момент, когда перед ксеносами из ниоткуда возникнут ударные крейсеры? Так и вышло. Смятённые рангданцы нескоро сумели открыть ответный огонь, когда на них обрушилась ярость имперцев. Космическую черноту пронзили копья лэнс-излучателей, орудийные снаряды и потоки плазмы, извергавшиеся из носовых батарей. Финальным аккордом подготовительного этапа стали выпущенные с точностью до миллисекунды мельта-бомбы, предназначенные для планетарных бомбардировок. Но всей этой бичующей космос ярости едва-едва хватило на то, чтобы достичь цели Второго. Щиты флагмана рангданцев в последний раз вспыхнули, а затем угасли. На основании данных, полученных из первой кампании, примарх знал, что через несколько десятков секунд, самое большее — через две минуты, они восстановятся — многослойные и неприступные, как и прежде, а потому план стремительно входил во вторую фазу. «Мёртвая тишина» с удивительной для своих габаритов резкостью вывернула, а затем нырнула вниз, в потенциально смертельную «бочку» вдоль гигантского корпуса противника. Надрывно взвыли тревожные сирены, будто уже оплакивающие погибших. Вслед кораблю, стрелой летящему вниз, ударил залп бортовых батарей флагмана ксеносов. «Тишина», оправдывая своё зловещее название, не отвечала. Единственный выстрел вдребезги разнёс её батарею левого борта. За всё ещё вращающимся кораблём тянулся шлейф обломков. И посреди этого головокружительного падения Второй ощущал жизнь во всех её красках. Здесь. Сейчас. Ему было доступно намного больше, чем каким-то там псайкерам. В миг абсолютной ясности и равновесия прозвучало одно единственное слово: — Пуск! *** Этот приказ раздался одновременно на всех кораблях Второго. Десантные капсулы врезались в обшивку кораблей и поверхность боевых лун, неумолимо прогрызаясь сквозь слои брони. Сбитые с толку внезапной атакой и аурой парий, рангданцы не могли организовать основательную оборону, ограничиваясь мелкими кровопролитными стычками. Астартес трупами выстелили себе путь до связных палуб. Абордажные команды со всей праведной яростью обрушивались на ксеносов, не щадя ни себя, ни врага. Им нечего было терять, ведь только славная смерть может заставить мир относиться к ним чуточку благосклоннее. Неожиданно на когитаторе появилось сообщение: «Группа Омега «Мёртвой тишине». Обнаружены и захвачены тактические схемы врага. Требуем срочной эвакуации.» Вскоре непрерывным потоком стали поступать сообщения о выполнении боевых задач, а также о тяжёлых потерях, которые несли Астартес. Элемент внезапности был слишком недолговечен. Уже уничтожено две команды, атаковавших боевые луны. Никто не придёт за ними, не извлечёт их геносемя, чтобы передать наследие новым поколениям космодесантников Второго легиона. Нужно было срочно вытаскивать остальных. Согласно плану, стремительное отступление должны были прикрывать Тёмные ангелы, но… — Что значит ты не можешь организовать наше прикрытие?! — Я связан боем, и мой легион в приоритете для меня. Тем более, что, судя по тактическим выкладкам, ситуация не критическая. Самодовольный, мстительный калибанский выродок, способный думать о славе, когда на кону жизни даже не его астартес! Второй бросил взгляд на голограмму. Ещё три абордажные команды пропали с радаров. Но драгоценная группа Омега стойко держалась, полная решимости принести своему отцу планы врага. Оставалось только связаться с Избавителями или придумать новый план, но в любом случае нужно было действовать быстро. Второй попытался вызвать корабли Избавителей по дальней вокс-связи, но тщетно. Их построение располагалось дальше, и даже мощные сенсоры «Стрелы Артемиды» не могли уловить сигнал среди безумной какофонии сигналов, помех и мощнейших электромагнитных импульсов, способных ослепить корабль. Отверженный легион остался один — по решению вероломного брата и волею судьбы. Никогда раньше Второй так отчаянно не нуждался в помощи, как теперь. Да что там, он никогда ранее не просил и не надеялся на поддержку братьев и даже матери. Он появлялся, когда в нем нуждались, исполнял свой долг и уходил, привычно получая вместо благодарности лишь чуть менее презрительные взгляды. Равнодушие вместо неприязни. Вот и все, не что он рассчитывал. Возможно, именно поэтому раньше его и не предавали. Примарх-пария закрыл глаза и со злостью стукнул кулаком по подлокотнику командного трона. Множество проклятий родилось в его разуме, но ни одно не сорвалось с языка. Он хорошо умел скрывать свои мысли и чувства. — Нам предстоит справиться самим, — спокойно констатировал Второй. Разумеется, спасти все разбросанные по кораблям и боевым лунам противника группы не представлялось возможным. Даже в самом благоприятном случае потери составят не меньше половины всех диверсионных отрядов. Все, что мог сделать примарх — это рассчитать удобные точки эвакуации, к которым сможет пробиться наибольшее число астартес. Ради группы Омега придется десантироваться лично, но это оправданный риск. Высокомерие братьев — привычное зло, но у Второго все еще оставалась задача. Ключевая задача этого этапа кампании, которую он сам же просил возложить на него. Он мог сколько угодно представлять, как ломает шею Леону, ошеломленному его нуль-полем. Все, кроме одного, примархи обладали психическим даром. Все они были уязвимы. Но это не имело ни малейшего значения. Личная обида ничего не стоила, когда на кону судьба Империума. — Подготовить «Безмолвную Тень» к вылету. — На подготовку потребуется четыре минуты тридцать шесть секунд, — прозвучал в ответ механический голос управляющего сервитора. *** Личная Грозовая Птица примарха оставалась совершенно невидимой для вражеских псайкеров. О физических сенсорах можно было не волноваться — группа Дельта уничтожила их еще в начале операции. Эти достойные воины несомненно заслуживали награды, но Второй знал, что за свою отвагу они получат лишь смерть. Он не мог спасти обе группы и обоснованно выбрал ту, что обладала ценнейшими разведданными. За оставшиеся четыре минуты Второй распределил силы и обозначил точки эвакуации, сверившись с непрерывно поступающими данными от выживших воинов. А после челнок стремительно вырвался в черную пустоту, скользя между мечущимися малыми кораблями и облаками раскаленной плазмы, распускающимися в космосе, словно чудовищные цветы, обреченные постепенно остывать и увядать. Пространство полнилось обломками, от мельчайшей пыли до огромных кусков обшивки или целых корабельных секций, выброшенных в вакуум. «Безмолвная Тень» мчалась через этот бурлящий ад, искусно маневрируя и уходя от столкновений. Полёт требовал максимальной концентрации даже от полубога, и Второй радовался этому. Для мыслей о предательстве просто не осталось места. «Безмолвная Тень» вилась вокруг флагмана рангданцев, словно назойливое насекомое, снова и снова закладывая маневры в опасной близости от корабля, уворачиваясь от огня турелей и выгадывая подходящий момент для посадки. Оставленная нова-пушкой «Мертвой Тишины» ещё в начале сражения, в обшивке неподалеку от носа зияла гигантская пробоина. Про себя Второй отметил, что менее прочное судно от такого попадания развалилось бы на части, но флот рангданцев превосходил имперский. И всё же эта пробоина, не нанесшая флагману критических повреждений, могла стать спасением для десантных групп. Уходя от очередного залпа «Безмолвная Тень» сделала петлю, почти невозможно крутую для челнока своего класса, и подобно пикирующей птице рухнула в пролом. Бронированный корпус выдержал столкновение и смял внутренние переборки, Грозовая Птица затормозила. Не дожидаясь, пока рангданцы отреагируют на вторжение, Второй с элитой своего легиона направился внутрь корабля. Ксеносы встретили их шквальным огнём из-за живой стены рабов, которых они гнали на убой, подхлёстывая энергетическими плетьми. Ревущая волна людей, и так находящаяся под давлением нейроошейников, набрасывалась на парий, впадая в исступление от нуль-поля. Но их действия были слишком беспорядочными, чтобы остановить Астартес, проходящих через них словно клинок. Опьянённый яростью Второй рвался вперёд, стремясь отомстить за каждого из своих сыновей, которые не вернутся с заданий. — Говорит группа Омега, мы прорываемся к точке эвакуации, — заговорил вокс. — Потери — половина личного состава убитыми. Раненых вытащим. Данные не утрачены. — Принято. Встретим вас на третьей палубе. Второй позволил себе невидимую под шлемом радостную улыбку. Гнев его находил выход: за вероломство брата расплачивались враги, и позади примарха оставался кровавый след из мешанины кусков мёртвых или ещё дергающихся тел. А хорошие новости грели душу — вернее, подобие души, которым обладал пария. — Говорит группа Дельта, направляемся к точке эвакуации. — Продолжайте движение, — сухо ответил Второй. Радость мгновенно сменилась горечью. Он знал, что шансов успеть у группы Дельта практически нет, а у него нет возможности и права их дожидаться. — Группа Дельта! Связаны боем на шестой палубе, отсек… да фраг его разберёт, какой отсек! — через несколько минут раздалось снова. — Требуется помощь! Повторяю, требуется помощь! Теперь исход стал очевиден. Осталось только пожертвовать группой с наибольшей пользой. — Держитесь, — приказал примарх. — Оттяните на себя силы противника, займите его на как можно более долгое время. В этот момент он тоже чувствовал себя предателем. Только вряд ли Леон сейчас испытывал ту же жгучую досаду и бессильную ярость. — Но милорд! — даже сквозь треск помех чувствовалось отчаяние в голосе легионера. — Нас всех здесь перебьют! Нам нужна поддержка, чтобы прорваться! Второй выругался про себя. — Исполняйте приказ, — отчеканил он. — Оставайтесь на месте. И спустя пару ударов сердца добавил: — Благодарю за вашу службу. Я не забуду вас. Никогда. Он знал, что его воины выполнят свою задачу, в его силах было сделать их смерть не напрасной. Скоро против группы Дельта выдвинут тяжелые орудия, и от них не останется даже пепла. Но выигранного ими времени хватит, чтобы вытащить Омегу. И действительно, путь до третьей палубы оказался проще расчетного, и вскоре выжившие легионеры вместе с бесценными инфокристаллами оказались на борту «Безмолвной Тени». Сигнатура Дельты мерцала красным всё это время и погасла за несколько мгновений до отлёта. В космосе продолжалось сражение, и полёт снова не оставлял места для сторонних мыслей. Но прежде чем взяться за штурвал, Второй пообещал себе, что впервые в жизни добьётся справедливости.