Nothing at all to me

Юнги смотрит на улицу через закрытое вплотную окно. Не курит, просто молча наблюдает за тем, как снег толстым покровом ложится на промерзшую землю. Конец января и даже странно, что погода такая, будто вот-вот наступит Рождество и Новый год. Не то чтобы Мин их отмечает, не то чтобы у него бывает такое особенное настроение и предвкушение праздника, но всё же белоснежные равнины внушают ложную надежду. Они прямо как чистый белый лист и создается ощущение, будто всё можно начать сначала. Будто можно выдохнуть таким же белым дымом все свои проблемы, нажать на "play" и попробовать пройти этот уровень заново, потому что в первый раз не получилось. Что-то пошло не так. Только Юнги себя не обманывает, он не видит в этом смысла. Рано или поздно правда обрушится ему на плечи, из иллюзии придётся возратиться в реальность и тогда станет ещё хуже. Всё это неправда, что к падению можно привыкнуть и что чем больше падаешь, тем меньше больно. Ещё как больно. Лучше не рисковать и не обещать себе никакого улучшения. Мин, смотря на снег, сказал бы, что его оттенок напоминает ему стены психиатрической больницы, куда его запрятали на целых две недели несколько лет назад. Кошмарный был опыт, ни за что на свете не хочется его повторять. Юнги тогда осознал, что раз ему не повезло освободиться от себя самого, то это потому, что он по жизни неудачник. Ещё раз пробовать не стал, так как почти уверен, что всё это повторится. Жизнь любит над ним надсмехаться, а потому снова устроит встречу с санитарами и палатой с решётками вместо нормальных окон. И, как бы тяжело не было порой, он старается держаться и контролировать себя. Удивительно, но пока получается. Мин выдыхает, держится за узкий подоконник худыми бледными руками, оплетёнными синими выпирающими венами. На улице только день, а на кухне непривычно светло. Парень не чувствует себя как-то плохо или подавлено, его состояние из возможных ощущений больше всего напоминает спокойствие. Только это и пугает очень сильно. Не к добру оно это спокойствие. Штиль наступает перед сильным штормом. Вчерашний вечер показался чем-то совершенно нереальным. Юнги забыл половину из всего, что было. Хотел бы он свалить всё это на алкоголь, только у него во рту не было ни капли спиртного. Мин, вероятно, думал о чём-то, только уже и не знает, о чём. Может быть о том, что в кафе стены были зелёного цвета. Вроде как он успокаивает в теории, но Юнги бы так не сказал. Может быть, парень пытался посчитать количество ресниц на хорошеньких глазах круглой формы — ему и вправду было невероятно скучно рядом с этой девушкой. Внешне она очень даже ничего, опять же, так ему сказал его друг и изо всех сил хочется думать, что не бывший. Только не снова. Мин, выпадая из реальности чаще, чем находясь в кафе, особо не переживал о том, что подумает девушка. Да, именно он был инициатором встречи, именно он позвал её провести вечер вместе, но говорить казалось чем-то невыполнимым. Юнги и так сделал очень многое, пригласив её, его силы на этом закончились. Иссякли просто. Тем более, это был побег. Тот самый побег в толпу людей, чтобы спастись от себя самого. Единственного. Мин заказал им по небольшому куску торта, а ещё по кружке кофе. Это всё, на что хватило его финансов. И может быть, Юнги снова накручивает себя и встреча не была настолько ужасной, ведь девушка подошла к нему этим утром, прямо в университете. И Мин пошёл туда, несмотря на своё недельное освобождение из-за приступа высокого давления. Просто там хоть как-то можно забыться и отвлечься от всего происходящего. Она рассказывала что-то про своих профессоров, а ещё о том, что в университете скоро состоится большая вечеринка. Парень кивал, изредка добавляя что-то вроде сухого: «Надо же», а ещё невпопад разбавлял её нескончаемый монолог своим «Звучит интересно». Только Юнги её даже не слушал, он будто единственный потерявшийся астронавт на орбите, что не мог установить связь с Землёй, а любые звуки, доносящиеся из рации, каждый раз напоминали помехи. Мин был счастлив сбежать от неё в уборную, ведь больше не знал, как можно вежливо прекратить это действо. И он бы возможно заметил эти красные заплаканные глаза светловолосого мальчишки, если бы не обладал настолько невероятным талантом как погружаться в себя и не обращать внимание ни на кого вокруг. Это состояние очень похоже на сон с открытыми глазами, Мин просто берёт и отключается. Иногда в его голове совсем нет мыслей, а оттого возникает ощущение, что и его самого тоже нет. Мин иной раз и рад бы поспать по настоящему, но вот боится, ведь во снах к нему неизбежно приходит он, а потому Юнги дремлет только с открытыми глазами. Страшно ему от той самой темноты. У них с ней вообще отношения очень непостоянные: то он ей наслаждается, являясь частью её прекрасного мрачного пейзажа, то захлёбывается в ней. Конечно, не на яву, а в своём единственном кошмаре, но ощущения эти намного реальнее жизни. Незнающие люди, встретив Мина, не почувствуют разницы. Им этот отрешённый взгляд привычным покажется, да и вообще, кому есть дело до чьих-то там глаз? Юнги уже даже притворяться не может, он похож на безликую тень без единой эмоции на лице. Однако он всё ещё помнит о том, что пообещал себе стать нормальным. Даже если это не по-настоящему, даже если он просто будет делать вид, Мин попытается. Клеймо "не такого" уже надоело, Юнги не может слушать это в свой адрес. И если первый пункт из его списка более или менее, но сделан — он нашёл себе девушку; второй кажется примерно таким же сложным. Ему нужно устроиться на работу, ведь все нормальные люди работают. К тому же, ему не на что больше жить. На днях он едва доделал последний перевод и такое ощущение, что заказчик попросил перевести эти документы из жалости, а не потому, что Юнги хороший специалист. Мин решает сделать себе кофе, а потом посмотреть объявления о работе в интернете. Честно, ему всё равно, куда устроиться. Ему просто нужна работа. Так же поверхностно, для галочки, но хотя бы его перестанут ненавидеть собственные родители, что уже немаловажно. Юнги пьёт горький кофе, пролистывая скучающую ленту запылившихся объявлений. Не смотрит ни на вакансию, ни на зарплату. Ему многого не надо, лишь бы хватало денег на кофе и сигареты, остальные удовольствия в жизни — вовсе необязательны. Мин устало прикрывает глаза, сидя в абсолютной тишине. Может быть, ему стоит купить себе телевизор или хотя бы радио с первой зарплаты, чтобы дома не стояло это убивающее молчание. Сам с собой парень пока не разговаривает, но кто знает, возможно у него и до этого однажды дойдёт. Юнги не помнит, когда в последний раз ходил куда-то, кроме универа и магазина возле дома. Вчерашний день не считается, потому что он не помнит большую его часть. Сейчас Мин делает важный шаг в своей жизни. Он присмотрел подходящий себе вариант, тот, что недалеко от его съёмной квартиры. Так ему будет чуть легче. Юнги, преодолевая свою социофобию, всё же звонит в ту компанию и спрашивает, когда можно будет подойти на собеседование. И, возможно, ему повезло, но сейчас их работадатель не занят и может принять его уже сегодня, в любое удобное время. Мин достаёт свой выпускной костюм из шкафа, кладёт тот на заправленную двуспальную кровать. Долго его рассматривает, вспоминая время своей ещё пока беззаботной и счастливой жизни. Удивительно, как всего лишь вещи могут значить так много, как отбрасывают твоё сознание далеко в прошлое, пробираясь в каждую складочку головного мозга. Они похожи на машину времени, ведь такие моменты живы в памяти навсегда и вспоминаются до мельчайших подробностей. Юнги идёт в душ. Залазит в ванну, включая шумный кран и переключая в нём воду. Он льёт ту на себя, тёмные, слегка отросшие волосы чёлки, свисающие в воздухе, намокают. Парень закрывает глаза, а по его аккуратному носу, мягким и пухловатым губам, а после — плавному подбородку стекает тёплая вода. Светлая кожа покрывается мурашками, он отвык от этого тепла. Юнги подставляет лицо под струю, приоткрывая глаза и смотря, как капли, подобно ливню, обрушиваются на него. Молодое худощавое тело с болезненно выпирающими ключицами и тазовыми косточками практически обездвижено. Юнги едва дышит, напоминая безжизненную скульптуру. Лопатки чуть шевелятся, когда он наносит шампунь себе на волосы, а затем руками растирает гель для душа по всему телу, спускаясь всё ниже. Мин смывает с себя мылящуюся воду и под струёй та превращается в белоснежную пену, уходя в водосток. Юнги, помывшийся, снова смотрит на костюм. Он не очень-то хочет его надевать, но другого у него нет. Мин всё же берёт рубашку в руки. Если присмотреться, на ней есть маленькое розовое пятно от вина. Мать так и не смогла отстирать его, но Мин даже благодарен ей за это. В тот вечер они много выпили и так были увлечены друг другом, пока целовались с ним, что Юнги случайно пролил на себя содержимое бокала. «Такие вещи всегда имеют особое значение, Юнги. Они будут напоминать тебе об этом. О нас. » Мин прикрывает глаза, поднося белую рубашку к себе и вдыхая её запах. На ней до сих пор можно уловить едва заметный аромат кондиционера. Если вдохнуть это как дым, подержать в лёгких и не дышать какое-то время, то можно почувствовать красное вино, а ещё нежный поцелуй его губ. Ребята пошли в клуб, чтобы отметить свое торжество, а эти двое остались на улице. Только вдвоём. Чтобы всю ночь сидеть бок о бок и целоваться. Мин со слезящимися глазами отстраняет рубашку от себя. Он надевает её на покрытое от холода мурашками тело. Застегивает пуговицы одну за другой, осознавая, что стал меньше на размер или даже два. Юнги некогда погружаться в эти сентиментальные воспоминания, да и бессмысленно всё это. Их не вернуть. Парень надевает штаны, затягивая ремень и с ужасом осознавая, что тот ему слишком велик. Приходится застегивать его чуть ли не на первую дырочку. Мин никогда не был таким худым и он бы обязательно подумал об этом, если бы на него снова не рухнуло холодное равнодушие. — Я посмотрел Ваше резюме, — произносит мужчина, сидящий в кресле. Юнги находится напротив него и то и дело перебирает свои пальцы от безумного волнения. — Ваш возраст меня немного смущает. — Мне скоро двадцать два, — произносит Мин хрипло, а после сразу же прочищает горло. — И всё же... — мужчина снова просматривает юнгиевы документы. — Мне очень жаль, но я бы хотел взять к себе на работу более опытного человека. Юнги прикрывает за собой дверь. После — свои глаза, дрожащей рукой ища по карманам и пытаясь найти пачку сигарет. Это всего лишь отказ, такое бывает, но Мин буквально физически ощущает, как всё вокруг рушится. Он понимает, что можно попробовать снова, но уже осознаёт, что не сможет пойти на это. Оказавшись на улице, парень закуривает. Он отводит руку с сигаретой вниз, пока та дымится на зимнем воздухе. Юнги медленно выпускает дым, смешивающийся с его собственным дыханием. Вдох. Выдох. Вдох... Выдох. Кажется, становится немного легче. Мин усаживается на стоящую рядом скамейку. Он смотрит на промёрзший асфальт, пытаясь отключить все ненужные мысли. Юнги выглядит как клоун в этом костюме, все его старания сегодня пошли насмарку. Хотя разве можно назвать это старанием? Мин вновь затягивается, широко расставив ноги и положив на них ладони. Он подаётся вперёд и всё смотрит на эту серую поверхность. «Назовите мне пять предметов вокруг Вас, которые Вы сейчас можете тактильно ощутить. » Юнги прикрывает глаза, чувствуя, как усиливается его сердцебиение. «Перечислите мне предметы вокруг Вас, которые Вы можете понюхать или попробовать на вкус. » Мин расстёгивает куртку, ощущая удушье. Нет. Только не паническая атака. Только не здесь. Только не снова. — Ничего.... Страшного.... — хрипло шепчет Юнги себе, судорожно хватая воздух. Сигарета падает на асфальт, потухая. Мин хватается за грудь, оттягивая толстую ткань чёрного классического пиджака. — Ничего страшного... — повторяет он себе жалко. Парень судорожно трёт лицо руками, стараясь вернуть себя в реальность. Его тело отказывается выполнять любые вещи, реагирует на всё как на катастрофу. Юнги нужно ухватиться за что-то, чтобы он понял, что до сих пор здесь, а не в своём сознании-омуте, куда его стремительно затягивает. Там полно боли и страха, туда нельзя ни в коем случае. — Оппа? — вдруг раздаётся знакомым голосом. Мин поднимает свой измученный взгляд, встречаясь глазами со своей всё ещё девушкой. Ему, конечно, хотелось отвлечься на что-то, но явно не на неё. — Что ты здесь делаешь? — спрашивает она, присаживаясь рядом. Юнги сглатывает. Его до сих пор потряхивает, а мысли путаются. Он боится сказать что-то не то, а потому просто молчит. — Ладно, поняла, не моё дело... — девушка улыбается, старается быть дружелюбной и милой. Как жаль, что Мин не оценит её этих стараний. Сейчас его состояние настолько расшатанное, что даже её к нему обращение Юнги игнорирует. Они сидят в тишине какое-то время. Постепенно темноволосый приходит в себя, но до полного успокоения ему ещё очень далеко. Морозный воздух слегка отрезвляет мысли, да и дыхание Мина явно выравнивается с каждым вдохом. — У меня есть два билета в кино. Подруга отказалась в последний момент, потому что хотела пойти в библиотеку в это время, — девушка снова смеётся. Юнги понимает, к чему она ведёт. — Не хочешь сходить туда вместе со мной? — Разве это будет удобно... — выдыхает Мин. — Для тебя? — Конечно, — она улыбается, кивая. — Если бы было неудобно, я бы не спрашивала. Просто... Почему бы нам снова не провести немного времени вместе? Юнги смотрит на неё, долго смотрит, хотя, наверное, больше не «на», а «сквозь». Возможно, очередная вылазка помогла бы ему немного отвлечься, а самое главное — не оставаться совсем одному. Мин боится себя в таком состоянии, он не знает, на что способен. И если раньше Тэхён всегда был рядом с ним и постоянно контролировал, сейчас некому этого делать. Конечно, Мин не будет радоваться новому фильму, потому что он просто-напросто не умеет. Хотя бы ненадолго, но его отпустит. — Если ты предлагаешь... — выдыхает Юнги. — Хорошо, давай сходим в кино, — Мин пытается улыбнуться, и у него почти выходит, только вот уголки губ всё ещё предательски дрожат.

° ° °

В тёмном зале кинотеатра находится лишь несколько человек. Они копошатся, ища свои места, громко жуя попкорн или же шурша трубочками от кока-колы. Юнги в этом шуме чувствует себя чуть лучше, ведь может концентрироваться то на одном, то на другом звуке, также на голосах и запахах. Мин не знает, как называется фильм, он спрашивал, но не услышал с первого раза, ведь снова погрузился в свои мысли. Переспрашивать не хочется, ведь это невежливо. Юнги осознаёт, что снова использует девушку, которая, возможно, даже испытывает к нему что-то, только вот понимает, что в другом случае ему будет плохо. Он останется совсем один. Мин очень не хочет этого, а потому старается заглушить все тревожные мысли. Когда фильм начинается, Юнги переводит взгляд в экран, изо всех сил пытаясь уловить суть. Только бы не погружаться в себя, только бы не вспоминать сегодняшний день, ведь он идёт наперекосяк. И, вроде бы, действие фильма не такое уж и плохое, Мина по-немногу начинает затягивать, но парень в какой-то момент ощущает взгляд на себе. Ему приходится посмотреть в ответ. — Сегодня особенный день, неправда ли, — произносит девушка вдруг. Она не сводит с него глаз и снова улыбается. — Я давно хотела поговорить с тобой об этом. Нам пора сделать новый шаг в наших отношениях... И тут до Юнги доходит. Он каким-то совершенно чудесным образом замечает, что сидят они на последнем ряду, а сюжет и название фильма были неинтересны не только ему и что всё сказанное про подругу — это враньё, ведь та вдруг решила пойти в библиотеку, а на часах уже поздний вечер. Пазл сложился только сейчас и от этого становится как-то не по себе. Она, с блестящими от отражающегося в них экрана глазами, медленно склоняется в сторону Мина, а парень всем своим телом ощущает, с какой невероятной быстротой бьётся его сердце. Только совершенно не из-за того, что предложение девушки взаимностью откликается и у него в душе. Ему страшно, хотя это слово не совсем подходит. У него снова паника. Жуткая паника, до леденеющих конечностей и до остановки дыхания. — Сохён, подожди, — дрожащим голосом выдыхает Юнги, ставя свою руку между ними. — Я не... Я не готов к следующему шагу. Прости... Мин судорожно, с хрипами хватает воздух и сейчас он так рад, что в кинотеатре очень темно и лишь неяркий свет экрана освещает его лицо. Хорошо, что в фильме ночь. Это время суток снова на его стороне. Девушка отворачивается, Юнги видит её профиль и то, что она делает вид, будто так и смотрела фильм всё это время и не пыталась поцеловать его несколько секунд назад. — Оппа, вероятно, мы хотим разного, не так ли? — негромко произносит Сохён. — Мне сложно понять, что у нас за отношения. Мы, вроде как, встречаемся, но тебя будто нет... Парень гулко сглатывает, стараясь восстановить дыхание. К его щекам прилила кровь, его ужасно тошнит и в таком состоянии выяснять отношения — время не самое подходящее. Только он кивает, выдыхая: — Ты права. С самого начала в этих отношениях была только ты одна... — Тогда какой в них смысл? — девушка поворачивается и смотрит на Мина. Юнги прикрывает глаза, ощущая, как по виску скатывается холодная капелька пота. — Вероятно, мы просто не подходим друг другу и нам стоит найти себе кого-то другого. Юнги кивает. Это имеет смысл, только он понимает, что больше не сможет никого себе найти. Всё дело в том, что Сохён была его последним, единственным шансом. Сейчас у него нет и этого. Мин извиняется, а после встаёт с места, двигаясь в сторону выхода. Его тень мельком отображается на экране, ведь он загараживает собой проектор. Юнги просто хочет уйти отсюда как можно скорее, пока у него снова не началась паническая атака. Мин идёт домой пешком, всё ещё выглядящий как клон и ловящий маленькие белые и хрупкие снежинки своими чёрными как ночь волосами. Эти снежные кристаллики чем-то похожи на него. Они так же легко ломаются. Юнги склонил голову вниз, смотрящий на свои ботинки. Ему хочется как можно скорее оказаться дома. Как бы он не хотел сбежать от одиночества, ему приходится вновь и вновь в него возвращаться. Он лишь хотел почувствовать себя нормальным человеком. Разве парень просил так много? Почему это должно быть так сложно? Неужели ему не дано быть обычным? Таким, как все. Какой же он слабый. Его родители оказались правы во всём. В ванной комнате слышно, как о керамику ударяется вода. Юнги до сих пор в костюме, не нашедший в себе сил его снять. Он смотрит, как медленно сосуд наполняется прозрачной жидкостью. Галстук душит невыносимо, Мин ослабляет его, а после вообще стягивает с шеи, кидая на пол неглядя. Странная дрожь охватывает его тело и чувство такое, что с каждой секундой она становится лишь сильнее. Конечности начинает хаотично потряхивать, парень подходит к зеркалу, рассматривая своё бледное фарфоровое лицо. Надолго его не хватает, потому что ему противно на себя смотреть, он устал от самого себя. Парень глядит на воду, что медленно заполняет белоснежное пространство, а после решает зайти в неё прямо в одежде. Парень скинул свой пиджак туда же на пол, а после забрался в керамический сосуд. Белая рубашка неприятно прилипает к телу, становясь похожей на вторую кожу. Вода в ванне горячая, словно кипяток, а Юнги блаженно прикрывает глаза, усаживаясь на твёрдую поверхность. Тусклый свет дешёвой лампочки из супермаркета возле дома падает неравномерно, а длинные ресницы бросают тень на его лицо. И есть в этом что-то приятное, потому что горячая вода расслабляет, становится тяжело даже приподнять собственную руку, но Мин делает это, дотягиваясь до табуретки, на которой лежат сигареты с зажигалкой. Мин вытаскивает себе одну штучку, вставляет в рот, попадая не с первого раза, потому что у него от этой горячей воды проблемы с координацией. Зажигает бумагу и сразу же судорожно затягивается. Курить вот так, неспешно — его любимая часть дня. И Юнги долго держит этот дым в себе, позволяя тому проникнуть в каждую его часть. Выдыхает он медленно, ощущая лёгкое головокружение и пытаясь сосредоточиться только на своих ощущениях. Ему очень тепло, не удивительно, что одинокие люди любят принимать горячую ванну, ведь это похоже на мягкое объятие кого-то очень родного. Воды уже по пояс, Юнги затягивается снова, слушая успокаивающий звук наполняющегося сосуда. Мин чувствует такую пустоту внутри, словно там он совсем полый. Дым оседает на его стенках, он единственный, что его не покинет, а будет с ним рядом до самого конца. С каждым вдохом и выдохом, с каждой затяжкой приходит совершенное умиротворение. Юнги закрывает глаза. Я же так сильно любил тебя и верил каждому твоему слову. Видел нежность в твоих глазах, которую не подделать даже самому талантливому актёру. Так почему же ты бросил меня? Почему оставил совсем одного умирать и задыхаться от чувств к тебе? Почему уничтожил меня своими руками? Неужели ты ничего... Неужели ты совсем-совсем ничего ко мне не чувствовал и поэтому так легко променял меня на наркотики? Скажи мне, я должен был быть рядом с тобой? Я должен был беспокоиться о тебе все время, боясь потерять? Просто, блять, ответь мне честно: что я сделал не так? В какой момент одного меня тебе стало недостаточно? Скажи, ты не видел искренности в моих чувствах, не видел, что я готов встать на твою сторону, даже если против тебя обернётся весь мир? Знаю, звучит слишком сопливо, неправдоподобно и не совсем в моей манере, но это, блять, абсолютная правда. Моё каждое слово. Я всегда был искренним с тобой, готов был открыть душу нараспашку. Я никогда в жизни тебя не обманывал, в чём главное наше различие. Наверное, мне всё же не стоило всего этого делать. Кто же знал, что ты превратишь мое сердце в гнилостное и червивое, что от него ничего не останется. Я всегда хотел тебе это сказать. А еще я хочу чтобы ты знал: в том, что со мной сейчас происходит, виноват лишь ты один... Юнги резко выныривает из воды, испуганно глядя по сторонам и размазанно наблюдая свою ванную комнату. Он, должно быть, заснул прямо здесь. Мин пытается пошевелиться, но каждое его движение чревато выходом воды из бортиков до краёв заполненной ванны. Прозрачная жидкость плещется на пол. — Я так больше не могу, — шепчет Мин в пустоту, хватаясь за горло. На его щеках горячие слезы, вперемешку с такой же горячей водой, и боль приснившегося кошмара, а на заднем плане слышится, как его ванная комната стремительно наполняется сыростью. Юнги выключает кран и вынимает пробку. Становится так тихо, ему лишь едва слышно утекающую через небольшое отверстие воду. Интересно, если бы он не проснулся, это стало бы его концом? Голова такая тяжёлая, горячая ванна понижает артериальное давление и Мин испытывает непередаваемую слабость. Ему нравится то тепло, что окутывает его со всех сторон, по-немногу забирая дыхание. Глаза снова хотят закрыться, а воздухе витает неразвеянный ещё водяной пар. Юнги вбирает тот в себя отчаянно, ощущая влажный воздух где-то внутри. Сердце всё ещё отстукивает чечётку, мозг плохо соображает, не способный отделить сон от реальности. Но, наверное, такое случилось в первый раз. Мин никогда не говорил в своих кошмарах раньше, а сейчас он кричал в слезах, надрывая голос. Фантомная боль до сих пор охватывает его горло.