»…со стороны будто смотрю по телеку На этот мир, из детства потерянный, Где я Богом был и самоцелью» — Asper X
Питер так ничего и не сказал. Они прибыли в Нью-Йорк более суток назад, но ребёнок всё ещё не сказал ни слова. Ещё в самолёте Тони попросил Роуди незаметно провести Питера в Башню, а сойдя с трапа, поручил созвать Пеппер пресс-конференцию. Он должен был сразу же заявить на весь мир о том решении, которое принял, сидя в пещере и не зная, вернётся ли домой. Но вернулся. И теперь должен был озвучить это решение, пока не передумал. И вот, пока вся Америка сходила с ума, журналисты рвались вон из кожи, а Обадайя в негодовании пытался прорваться в жилую часть Башни, посыпая оскорблениями всех, Тони сидел рядом с Питером, который молча смотрел по телевизору «Тома и Джерри». Старк уже поручил Джарвису выяснить, кто такой Питер, как он оказался в Афганистане среди террористов и может ли Тони вернуть ребёнка родственникам. Пеппер и Роуди были единственными людьми, которым Старк дал доступ в жилую зону. Он не хотел, чтобы кто-либо знал о Питере. И, наверное, это было правильное решение. Когда Питер вернётся домой, если у него имелся дом, ему не нужно будет никакого лишнего внимания. Пресса никогда не должна была о нём узнать. А Обадайя… Тони почему-то не чувствовал к нему ни капли доверия, сам не зная почему. Дверь гостиной открылась. Старк обернулся и посмотрел на вошедшую внутрь Пеппер Поттс, как всегда красивую и опрятную. Она держала в руках два пакетика с надписью Burger King, и стоило ей зайти, как по всей гостиной тут же разлился приятный аромат лучшей еды на свете. — Ты принесла мне мои чизбургеры? — поинтересовался Тони. Питер неотрывно продолжал смотреть в экран телевизора, будто ничего не слышал и не видел вокруг. — Боюсь, такого большого заказа на них контора ещё не получала, — с лёгкой усмешкой сказала Пеппер. — Малыш, нам принесли покушать, — Тони отвернулся от Поттс и осторожно коснулся плеча мальчика, чтобы не испугать его резким движением. — Отказы не принимаются. Я позволил тебе не покушать вчера, но сегодня, боюсь, выбора у тебя нет. Пеппер осторожно подвинула небольшой стеклянный столик к дивану и поставила на него два пакета. Она собралась было уходить, но Тони остановил её. — И далеко ты собралась? Пеппер выглядела растерянной. — После заявления, что Stark Industries больше не производит оружие, у меня появилась масса работы, в том числе с прессой. Обадайя не справляется с этим наплывом и опровергает заявление. Однако, по приказу, производство всё равно остановлено. И… Тони вскинул руку, прерывая её. — Пеп, сядь в кресло и выдохни, — бросил он. — Покушай с нами. — Но работа… — Нет никакой работы. У тебя заслуженный отдых, — настойчиво протянул Тони и кивком головы указал на стол. — А ещё у тебя обеденный перерыв. Пеппер явно собиралась возразить, однако, открыв рот, не издала ни звука. Затем, смирившись со своей участью, она всё же села в кресло напротив и натянуто улыбнулась. — Умница. А теперь пора кушать. Питер медленно повернул голову и рассеянно посмотрел на Тони. — Да, тебя это тоже касается. Мальчик отрицательно покачал головой. — Я тебе говорил: отказы не принимаются. Ты не ешь ничего уже вторые сутки. Поэтому сейчас ты берёшь всё, что тебе по душе, из этих пакетиков, разворачиваешь и начинаешь есть. А потом дядя Роуди отвезёт тебя к Мэй и Бену. Питер широко раскрытыми глазами уставился на Тони. Вся рассеянность во взгляде исчезла. — Мэй и Бен? — тихо, едва слышно выдохнул Питер. Он заговорил. Он впервые что-либо сказал после смерти Инсена. И Тони с трудом заставил себя не выдавать восторг. Питер мог неправильно его трактовать. — Да, малыш. Они уже ждут тебя. Питер выглядел очень и очень растерянным. Он как будто хотел что-то спросить, но не решался. Будто боялся. А Тони, пускай и отлично это скрывал, ждал. Ждал, что мальчик снова что-либо скажет. Однако Питер не сказал. Только смотрел. С испугом, надеждой и немым вопросом. Пеппер зашелестела обёрткой, прерывая это молчаливое ожидание. Тони повернулся к столу и протянул руку к коричневому бумажному пакету. Аромат чизбургеров был почти лучшим запахом, который существовал в этом мире. Тони достал три бургера, один из которых протянул мальчику. Питер посмотрел на этот жест, но не стал ничего брать. Даже не пошевелился. — Питер, — настойчиво произнёс Тони. — Бери. Мальчик неуверенно протянул руку и забрал чизбургер. Старк натянуто ему улыбнулся и перевёл взгляд на Пеппер, которая уже почти доела свою картошку фри. Да, Тони не хватало этого: сидеть в гостиной и обедать едой навынос. Пахло свободой. Пахло привычным домом. Тони никогда не ценил эти мелочи, эти глупые посиделки, разговоры. Не ценил. До этого момента. Он жив. Ему дали второй шанс. Ему дали вторую жизнь. Не потрать её зря.Две недели спустя
Тони чувствовал себя одержимым, но просто не мог остановиться. Ему не хотелось появляться на глазах у толпы, да его и не приглашали. Обадайя заявил, что Тони должен временно исчезнуть из виду, пока не уляжется весь шум. Однако шум этот не утихал. Заявление Тони Старка опровергали, пока сам Тони почти безвылазно сидел в гараже и создавал. Он создавал чудо, которое никто не мог бы создать до него. Это шанс сделать что-то не на наследии отца, не на основе его разработок. Тони не мог упустить его, особенно после того, как создал то чудо техники из подручных средств в тёмной пещере. Пришло время превратить ту черновую груду металлолома в нечто невероятное и инновационное. Как Тони собирался использовать железный костюм — он не знал. Просто был одержим идеей. — Ты когда-нибудь отдохнёшь? — раздался за спиной голос Пеппер. Тони резко развернулся вместе с креслом и с глупой улыбкой уставился на Поттс. Она была прекрасна, даже если её наряд был таким же, как и всегда. Она была прекрасна. Прекрасна. — Отдохну, когда устану, — ответил он. — Чем обязан? — Доставка приехала. И только после этих слов Тони обратил внимание на то, что она держит в руках три коробки с пиццей, аромат которой перекрыл запах металла, машинного масла и недавно сгоревшей микросхемы. — Такая забота. — Ты не ел со вчерашнего дня. — Вот как, — бездушно ответил Тони. — Я просидел всю ночь и не заметил. Удивительно. Пеппер ничего не ответила, прошла до свободной части длинного металлического стола, заваленного грудой деталей, и поставила туда коробки. Тони открыл было рот, чтобы возмутиться, что это его рабочее место, но понял, что больше ставить пиццу было некуда. На всякий случай, Дубина всё уберёт. — Итак, чем одержим на этот раз? — спросила Пеппер, открывая верхнюю коробку. От аромата пиццы в животе заурчало. — Слишком сложно для тебя. — Ну да, я же глупая, — со снисходительной улыбкой ответила Пеппер. — Кормить тебя с рук не буду. Не маленький. — Никакой заботы от вас не дождёшься. Один не ставит меня в известность о делах компании и заставляет сидеть тихо, другая — не может покормить, — всё также монотонно сказал Тони. — Я не нянька. Старк встал с кресла. Его спина протестующе заныла. Он слишком долго сидел на месте, и теперь это давало о себе знать. Тони подошёл к пицце и взял один из кусочков. Сыр потянулся следом, как ниточки, а потом прилип к пальцам. — Джарвис, включи Black Sabbat, — попросил Старк и откусил кусочек пиццы.Две недели спустя
Открытая дверь комнаты давала чувство свободы, выхода. В пещере дверь была заперта, и выйти наружу можно было только по приказу, по разрешению. А потому Питер запретил закрывать его комнату и дверь квартиры. Так он ощущал, что имеет право выйти тогда, когда пожелает. Кровать была всё ещё непривычно мягкой. Там он всегда спал на полу, пока Тони не настоял на том, чтобы Питер спал на его койке, пружины которой впивались в каждую часть тела. По сравнению с кроватью, на которой теперь было позволено спать, койка в пещере была похожа на камень. Питер вертел в руках какую-то глупую мягкую игрушку-медведя, у которого разошёлся шов на спине. Синтепон торчал наружу, как будто кто-то выпустил внутренности. Питер хотел попросить Мэй зашить этот шов, но не решался. Как будто он не имел права о чём-либо просить. Пускай его дядя и тётя так много раз это опровергали — было тяжело заставить себя. Даже слово сказать — и то было испытанием. И Питеру было стыдно за это. Они пытались сделать для него столько всего, пытались показать ему, что рядом, что помогут. Он чувствовал их любовь и заботу, но был не в силах сделать что-то взамен. Потому что не любил их. Питер помнил Бена и Мэй, но в последний раз видел их год назад. И не мог понять, как к ним относиться. Они были единственными его родственниками, но он не ощущал этого. Питеру они казались чужими людьми, которые даже не знают, через что ему пришлось пройти. Они даже не знали, что случилось с его родителями, а если и знали — не говорили. Мальчик просто не мог заставить себя чувствовать что-либо кроме страха. И Питеру было стыдно за это. Он повертел в руках медведя, снова замечая этот злосчастный шов, из которого снова торчал синтепон. Питер осторожно запихнул его обратно, примял, зная, что через некоторое время снова придётся делать то же самое. И снова, и снова, и снова. Пока этот шов не будет зашит. Может, стоило сделать это хотя бы самому? Он видел, как Инсен латал раны, накладывал швы. Если это можно сделать с людьми, то почему нельзя сделать с игрушкой? Ведь с игрушкой будет даже проще. Питер с трудом заставил себя подняться с кровати, чувствуя, как матрас под ним проваливается, словно пытаясь утопить в своей мягкости. Питер услышал приглушённые звуки телевизора из гостиной, где сидели Мэй и Бен. Он прислушался. «Stark Industries, похоже, решили избавиться от того, чьё имя носит компания. Тони Старк перестал появляться на публике, а Обадайя Стейн стал единственным лицом компании, которое мы видим на мероприятиях и в интервью. Говорят, что Тони Старк находится в плачевном состоянии…» Питер направился в ту сторону, бесшумно ступая по коридору. Мэй и Бен не давали ему смотреть новости, поэтому нужно было скрыть своё присутствие. «…его посттравматический стресс мешает ему здраво мыслить. Вероятно, это одна из причин, почему его пытаются временно отстранить. Складывается впечатление, будто у него отбирают компанию. Обадайя Стейн заявляет…» Питер широко раскрытыми глазами уставился на лицо, показанное в телевизоре. И всё, что звучало из динамиков, внезапно превратилось в густой белый шум. Мальчик не мог понять ни единого сказанного слова. Лишь видел это лицо. Это он. Это он сдал Тони Старка. — Его надо предупредить! — неожиданно для себя выкрикнул Питер. Мэй и Бен резко развернулись на диване, испуганно глядя на своего племянника, который не мог отвести глаз от телевизора. — Питер! — удивлённо выдохнула Мэй. — Надо предупредить Тони! — он с трудом заставил себя посмотреть на дядю и тётю. Наверное, Питер смотрел на них с мольбой и страхом. — Пожалуйста! Это он! — О чём ты, Питер? — спросил Бен, поднимаясь с дивана. На лице его читалось неподдельное беспокойство. — Кто он? О чём надо предупредить Тони? Но Питер не мог сказать и словом больше. Горло сдавило паникой и страхом. Бен стоял рядом с ним, высокий, широкоплечий… Бен сейчас его ударит. Он точно сделает это за то, что Питер нарушил их запрет, за то, что Питер заговорил, за то, что… Бен сделал шаг назад и поднял руки вверх, как будто показывая, что сдаётся. Мальчик облегчённо выдохнул и с неподдельным страхом и одновременно с благодарностью посмотрел на своего дядю. Бен понимал его страх. Бен не хотел его обижать. — Мне надо к Тони, — прошептал Питер. Мэй осталась ждать внизу, рядом с охранником, которого, как мальчику было известно, Тони называл «Хэппи». Хотя этот нестройный грузный мужчина совсем не был весёлым, и потому такое прозвище казалось странным и неуместным. Питер на лифте поднялся на нужный этаж. Он с трудом себе представлял, что и как нужно сказать Тони. Вдруг мужчина ему не поверит? Обадайя Стейн был ему куда ближе и роднее, чем маленький мальчик-террорист. Двери лифта распахнулись, и Питер вышел в длинный коридор. Он остановился, оглядываясь. Хэппи сказал идти направо до поворота со стеклянной дверью, которую ему должен открыть Джарвис. Питер несколько секунд внимательно сканировал взглядом пустой коридор, пытаясь понять, откуда взялось неприятное ощущение, что что-то вот-вот случится. Мальчик пошёл по коридору, его шаги казались приглушёнными, но одновременно с тем удивительно громкими. Он дошёл до поворота и посмотрел на широкий стеклянный проём, за которым начинались целые апартаменты. В них не так давно был и сам Питер. Он осторожно открыл дверь и вошёл так тихо, как только мог. Чувство какой-то опасности не исчезало. Питер сделал всего несколько шагов по просторному коридору и остановился, прислушиваясь. Кто-то говорил… И это был не Тони. Обадайя. Мальчик быстро отыскал взглядом возможное укрытие. Он увидел массивный стол, расположенный между выходом в огромную комнату с винтовой лестницей и ответвлением коридора, который тоже оканчивался лестницей. Питер посмотрел в сторону комнаты, стараясь не двигаться с того места, на котором стоял. Тони сидел на диване, странно обмякнув, а Обадайя возвышался над ним с непонятным устройством в руке. — Когда я делал заказ на тебя, то переживал, что убиваю курицу, несущую золотые яйца, — раздался противный свистящий звук. — Но, как видишь, сами звёзды позволили тебе выжить. Опоздал. Питер прокрался и присел на корточки, прячась за массивный стол, и зажмурился. Итак, он опоздал. И теперь ему нужно исправить эту ситуацию, иначе Тони может умереть. Питер попытался сосредоточиться и не слышать того, что говорил Обадайя, возвышающийся над Тони. Сейчас нужно было придумать план действий. Питер осторожно выглянул из-за стола и внимательно осмотрел помещение. У Обадайи было два возможных пути для отступления — лестница на крышу и коридор, из которого пришёл мальчик. Вокруг не было ничего, чем можно было вооружиться. Питер понимал, что дать отпор взрослому человеку не может, как минимум, по физическим параметрам. И ему нужно было что-то в помощь. Он снова и снова судорожно обводил помещение взглядом, чувствуя, как с каждым мгновением сердце стучит всё быстрее и быстрее. Страх. Паника от того, в каком положении он оказался. Каждая секунда превратилась в вечность, а грудь будто пытались разорвать изнутри. Питер сделал глубокий вдох в отчаянной попытке вернуть самообладание. Страх не должен останавливать его — Тони в опасности. И вот Обадайя пошёл в сторону стола, за которым притаился Питер. Мальчик быстро проанализировал всю картину и придумал подобие плана. Оставалось лишь молиться, чтобы всё сработало. Питер буквально вжался в стенку стола, слушая, как шаги становятся всё громче и ближе. Он медленно выдохнул, считая удары своего сердца. На каждый шаг Обадайи сердце успевало стукнуть дважды. То ли Стейн никуда не спешил, то ли сердце мальчика билось чересчур быстро — это не имело значения. В тот момент, когда Обадайя был в шаге от того места, где прятался Питер, мальчик затаил дыхание и перестал шевелиться, лишь бы остаться незамеченным. Вот высокая фигура прошла мимо и… Питер, поняв, что его не увидели, абсолютно бесшумно привстал и протянул руку к стеклянной вазе, стоявшей на столе. Ваза оказалась тяжелее, чем можно было ожидать, но так было даже лучше. Питер не сводил взгляда с Обадайи, который неторопливо направлялся к выходу, держа в руках какое-то странное устройство с электромагнитом, вынутым из груди Тони. Питер мысленно сосчитал до трёх, взял вазу покрепче и сделал то единственное, что мог бы сделать. Он резко рванул наискосок, подпрыгнул, отталкиваясь ногами от стены, чтобы прыгнуть как можно выше, и, в тот момент, когда Обадайя Стейн стал оборачиваться на звук, нанёс сильный и точный удар своим единственным оружием. Ваза со звоном разбилась о голову мужчины, а Питер мягко приземлился сбоку от него. Обадайя закричал, хватаясь за рану на голове, из которой лилась кровь. Мальчик в тот же момент выхватил у мужчины из рук странное устройство и, не теряя ни секунды, побежал в огромную комнату, где находился Тони. Значит, Обадайя не потерял сознание от удара и наверняка пришёл в ярость. У Питера не было времени, чтобы думать над тем, что делать дальше. Он лишь надеялся на то, что у него хватит времени хотя бы на что-то. Мальчик вскочил на диван, на котором лежало обмякшее посеревшее тело Тони. Лишь бы было не поздно. Ведь это для Питера прошла вечность, а не для всего мира вокруг. Он дрожащими руками отцепил реактор от устройства и, стараясь не слышать приближающийся топот разъярённого Стейна, вставил реактор в железное отверстие на груди Тони и вложил маленький продолговатый предмет в холодную парализованную руку. В ту же секунду тяжёлая большая рука схватила Питера за ворот футболки и резко оттянула назад. На мгновение мальчик подумал, что не может дышать, когда ткань впилась в шею, но затем его швырнули в сторону. Маленькое тело Питера врезалось в журнальный столик. Раздался звон и грохот; столик перевернулся, стоявшие на нём бутылка виски и гранённый стакан разбились. От удара спину и грудь пронзила боль, такая, что первые несколько секунд не удавалось сделать вдох, а перед глазами потемнело. И, когда воздух с хрипом попал в лёгкие, Питер тихо застонал, чувствуя, как осколки впиваются в плоть. — Ты, — зло прорычал Обадайя, нависая над мальчиком. Питеру потребовалось время, чтобы понять что-либо. Кровь уже пропитала одежду, вытекая из многочисленных ранок. Наверное, это выглядело жутко. Нависший над маленьким мальчиком Обадайя выглядел не лучше: по искажённому злобной гримасой лицу стекали струйки багровой крови, правое ухо было немного разрезано и тоже залито кровью. — Мне говорили, что ты помогал Тони, но я был уверен, что ты сдох в пустыне, — сказал Обадайя и широкой рукой схватил Питера за футболку, снова поднимая его в воздух. — Соскучился по тому, чтобы причинять другим боль? — почти прошептал Стейн, глядя мальчику в глаза. — Помнишь, да? Питер помнил. Помнил обо всём, что случилось в Афганистане, каждое мгновение, и вместо того, чтобы ощутить страх, почувствовал первозданную злость. Мальчик со всей силы пнул Стейна промеж ног. Рука, сжимавшая его футболку, тут же разжалась. Питер едва удержался от того, чтобы снова не упасть. Спина, ноги и руки горели адским пламенем. От крови одежда как будто стала тяжелее. Кровь, попавшая в кроссовки, отвратительно хлюпала. К горлу подступила тошнота, а мир перед глазами стал терять очертания. Питер запоздало понял, что снова оказался на полу, на осколках, которые впились в его кожу, оставляя ещё больше ран. Почему Тони не приходит? Неужели Питер слишком поздно пришёл? Неужели Тони уже умер? — Мне нужно было убить тебя ещё в той пещере, выродок! — прокричал Стейн, но его слова потонули в неизвестно откуда взявшемся шуме. Питер словно погрузился в воду. Он видел, как к нему приближается фигура, знал, что всё кончено, но… Вдруг фигура застыла и свалилась на пол недалеко от него, будто тряпичная кукла, которой отрезали верёвки. И тогда появилась фигура чуть поменьше. — Питер?.. — раздался отдалённо знакомый голос. — Питер, какого чёрта ты пришёл?! — Ты… Ты не отвечал на звонки, — только и смог прошептать мальчик. А потом мир погрузился в черноту. — Он спас мне жизнь. Я бы умер на диване в своих апартаментах, парализованный, если бы не Питер, — выдохнул Тони. Мэй, сидевшая у кровати Питера, ничего не ответила. Она внимательно наблюдала за тем, как вздымается и опускается грудь её племянника. Мальчик лежал на боку, на той стороне, где было меньше всего ран. Вся его спина была покрыта различными точками и кровавыми полосами. Врачи больше часа вынимали у него из ран осколки стекла, и теперь Питер лежал в больничной палате, без сознания, так как он получил ещё и сотрясение мозга. — Спас Вашу жизнь, чтобы едва не потерять свою, — с горькой усмешкой наконец смогла выдавить Мэй. — Скажите, мистер Старк, насколько это был бы честный обмен? Тони почувствовал укол боли в груди. Казалось, слова нисколько не знакомой ему женщины толкнули осколки ближе к сердцу. Он ничего не ответил, хотя в голове вертелась мысль, что обмен был бы более чем нечестным. Тони не знал Питера, да и Питер ещё был ребёнком, личность которого была только на начальной стадии формирования. Однако этот мальчик имел для него значение. И даже не потому, что спас ему жизнь два часа назад. Что-то было в этом ребёнке такое, чего не было даже во многих взрослых. Питер за свои семь лет повидал в жизни ужасов больше, чем Тони в свои годы. Удивительно, насколько жизнь бывает несправедлива. — Каким бы сильным ни было моё желание вычеркнуть Вас из биографии нашей семьи, я понимаю, что не имею на это права. Я надеюсь только, что Вам совсем не будет до нас дела, мистер Старк. Питеру Вы не безразличны, отчасти он вам поклоняется. Но риски слишком огромные. И я на них не согласна. — Судьба решит всё за нас, — едва слышно пробормотал Тони, глядя на маленькое бледное тело ребёнка, испещрённое ранами. — Когда врачи скажут, что его можно везти домой, скажите Хэппи. Он вас довезёт. Мэй кивнула. Тони поднялся со стула, на котором сидел. Ему не хотелось уходить, но он ясно осознавал, что здесь ему не место. Он не тот человек, который должен находиться рядом с Питером, особенно в подобных ситуациях. Поэтому Тони, не сказав больше ни слова, покинул палату. И, идя по коридору, искренне надеялся, что их с Питером пути не разойдутся окончательно. Но одновременно с тем… Тони молился, чтобы судьба не столкнула их вместе снова. Потому что Питер заслуживал лучшего.Месяц спустя
Нью-Йорк. Красивый, оживлённый в любое время суток город. И в этом городе жил миллиардер Тони Старк, который не так давно стал героем. Не для страны, нет. Для страны Тони был героем, когда производил оружие, отнимающее человеческие жизни. Но теперь он спасал жизни людей, словно пытаясь искупить свои грехи. Это не работало, не помогало. Потому что ему никогда не удастся вернуть тех, кого убил. Тони стоял, глядя в окно на миллионы огней. Стакан с остатками виски в руках. И всепоглощающая тишина. А город за стеклом жил. И где-то в этом городе был маленький мальчик, о котором почти никто не знал. Мальчик, который, можно сказать, дважды спас жизнь Тони Старка. Оставалось надеяться, что ребёнок будет в порядке. После того, что Тони сделал сегодня, после того, как бесчеловечно предал его. — Джарвис, — едва слышно сказал мужчина, не отводя взгляда от окна. — Да, сэр? — отозвался механический голос. — Держи меня в курсе, если у Паркеров будут проблемы. — Хорошо, сэр. А какого рода проблемы? — Угроза жизни. Сильные финансовые проблемы, — ответил Тони и со стуком поставил стакан на стеклянный столик, который располагался сбоку. — Будет сделано, сэр. Но разве Вы сегодня не решили разойтись по разные стороны? Тони горько усмехнулся и прикрыл глаза. Да, решил. Зачем тогда делает сейчас то, что делает? — Просто выполняй приказы, не задавая вопросов, Джарвис. — Хорошо, сэр, — отозвался ИИ.