Смятение

Альфред открыл глаза. Бледный свет больничной лампы больно бил по глазам. Альфреда бесил этот свет. Его бесила эта палата. Его бесила собственная беспощность. Ему так и не удалось попасть на Пëрл-Харбор. Нога разболелась настолько сильно, что Америка бы ни старался, но не мог быстро передвигаться. Его положили в больницу, дабы ничего не случилось. Шло время, нога начала поправляться, но отпускать из госпиталя его не собирались. И это стало самым худшим периодом в жизни Джонса. Да, за это время он успел достаточно проанализировать ситуацию и прикинуть, что делать дальше, но кроме того, вопрос: «Почему Кику так поступил со мной» мучил чуть ли не каждую ночь, пока Джонс пытался заснуть или не спал вовсе из-за боли в ноге. Ответа на него Альфред так и не нашёл. Потому что. Заодно успели вспомниться все моменты, которые были крепко связаны с Хондой. Альфред помнил, как Кику любил его запястья. Порой невзначай, когда они сидели вместе над документами, Кику брал свободную руку Альфреда и проводил своими тонкими пальцами по его запястью, выводя синие линии вен. Джонс тогда просто хихикал от довольно щекотливых ощущений, но не особо сопротивлялся этой шалости. Им обоим это нравилось. Неприятный звук телефонного звонка заполонил палату. Да, несмотря на больную ногу, президент распорядился поставить около кровати Джонса телефон. Мало лии, какие вопросы придётся решать. Альфред взял трубку. В уши вонзился голос Англии. — Альфред! — Я внимательно тебя слушаю, Артур… — Альфред! Эти сволочи напали на Гонконг! — Артур, у тебя в мире каждый первый сволочь. Конкретизируй, пожалуйста. — Японская армия! Они напали на Леона и взяли его в плен! — Ну, так я тебя поздра… Стой, погоди, как напали на Леона?!.. — голос Альфреда зазвучал тревожнее. — Вот так, легко и просто! В общем, так больше продолжаться не может. Нам надо что-то с этим делать. Эти страны Оси весь мир оккупируют, если мы ничего не сделаем! Да как они, сволочи, посмели притронутся к моей собственности! — Артур задыхался от злости. Альфред в красках представил его злое лицо. — Кроме того, на Брагинского напал Людвиг. И если Россия не протянет, то хана мне. Понимаешь?! — У меня уже есть план действий… Приблизительный. Но скажи, — Альфред чуть улыбнулся, — почему ты обратился ко мне? Кику с Людвигом потрепали твою британскую гордость? — Заткнись, — сдавленно ответил Артур. — Просто я понял, что в одиночку никому из нас эту махину не сдвинуть. И я уверен, что не один я это понял.

***

— Таким образом, я пришёл к выводу, что нам необходимо сформировать Союзные силы. Да, никто не горит желанием объединятся, но, видимо, в этой войне это будет единственным правильным решением, — изложил Альфред, глядя на всех присутствующих. — Что скажите? — Мне неважно! — воскликнул Франциск. — Я готов объединится даже с Англией, только, Бога ради, избавьте меня от оккупации. Я спать нормально перестал! — Что ж, — вздохнул Артур. — Видимо, мне тоже придëтся. Воздушная атака на Лондон слишком тяжело сказалась на моём состоянии. — Что ж, я тоже согласен, — кивнул Россия. — Отлично! — воскликнул Америка. — Значит, мы вчетвером… — Впятером, — вставил внезапно появившийся Китай, заходя в зал. — Меня тоже запишите в вашу команду неудач… Ой, то есть в союзные силы. — Китай? Ну, ладно. Чем больше стран, тем лучше! — с этими словами Америка небрежным почерком вывел на листочке «China». — Ты собираешься воевать с собственным братом? — уточнил Англия. — Это мой брат уже воюет против меня, — сухо ответил Яо. — Не делайте вид, что вам это неизвестно. И вообще, какое вам до этого дело? — Вот именно, — поддержал Америка, — какая разница, почему Китай вступил в наши ряды? Главное, что вступил! Англия и Франция замолчали, махнув рукой. Далее Америка начал излагать свой простой план, суть которого заключалось в том, что при совместной поддержки всех стран он одержит победу, все будут счастливы, а сам Альфред будет героем. Видя, что никто из присутствующих не проявляет интереса к его плану, Альфред вздохнул и с ноткой разочарования объявил: — Ладно, думаю, вы устали. Сделаем небольшой перерыв. Китай вышел в коридор и опустился на стулья, стоящие около двери. Рядом с ним опустился Брагинский. — Яо… Ты как? — голос Вани звучит виновато. — Бывало и лучше, — Яо тяжело вздохнул, облакачиваясь об стену. — Я слышал, что партия коммунистов и Гоминьдан объединились. Это же прекрасно! — Это временно, поверь. Если нам удастся прогнать японцев, они вновь начнут делить власть, — слово «если» больно ударило по слуху Ивана. Он чуть улыбнулся и продолжил: — Знаешь, я понимаю тебя. Я тоже не ожидал, что Людвиг сможет так поступить. Я ему верил… Наверное, наш союз стоило назвать не Союзными силами, а «Пять доверчивых неудачников», — Иван приглашает Яо посмеяться. Но Яо не смеëтся. Не до смеха ему. — О, ребята, вот вы где, — Альфред сел между Яо и Брагинским. — Что вы кислые такие? Справимся мы! — Америка обнял одной рукой Россию, а другой — Китай. Их трое, а нам пятеро! Я ещё Мэттью позову и вообще шикарно! Ну же! Самое ужасное сейчас — это раскиснуть!