триадная (не)гармония

Пар в душевой обволакивает приятно, пока водная струя смывает не только грязь, но и шум в голове. Тэхен лбом прислоняется к влажной плитке, позволяет горячей воде стекать по плечам, а чувствительным после грубого поцелуя губам еще больше опухнуть. Член не падает. Лучше было бы принять прохладный душ, но он позволяет своему члену крепчать, влажно отекать терпкому предэякуляту. В голове рой различных вариаций, один из которых сегодня можно было бы реализовать. Вполне. Если бы не сложившаяся трагическая ситуация. Да даже если тело хочет Хосока, мозг понимает, что первый секс ради отвлечения — такой себе опыт. -Там внизу Чонгук, — ненавидя себя за это, сказал Тэхен, когда Хосок уже освободил его от рубашки, а теперь боролся с ремнем классических брюк. Его член зримо выпирал в удобных штанах, но возбужденный красный цвет лица Хосока стремительно становится серым; замечание Тэхена подействовало: Хосок слетел с его бедер как от пощечины, и с хлопком покинул комнату в ту же секунду. Теперь он наверняка почувствует себя преданным, однако Тэхен не мог иначе. Да и собственный член не в восторге от фокусов мозга. Рука, словно нехотя, берет самоуправство и крепко обхватывает пенис, остервенело проводит по всей длине, наказывая тупой мозг за такой греховный проступок. Но Хосок его потом отблагодарит, что они не воспользовались моментом, Тэхен в этом уверен. На первом этаже густая тишина, никаких тихих разговоров или бурных обсуждений. Чон Чонгук сидит на высоком стуле за островком, натянув рукава толстовки до пальцев. Сидит, сжавшись в серый комочек, в серых штанах и такой же толстовке, еще накинув капюшон на голову. Холодно ему что ли? -Фен наверху. — говорит он очевидную вещь, когда замечает капельки воды, капающие с его волос, но в благодарность получает лишь враждебный взгляд исподлобья. Нет, он точно не принял какие-то лекарства. Хосок сидит по другую сторону островка, крепко сжимает кофе в руках. Его взгляд расфокусирован, уставился бесцельно в пустоту, весь апатичный и уставший, со впалыми щеками. Нижняя губа опухла, заметно стала больше верхней, но Тэхен не может вспомнить, когда именно его кусал, но и такой след заставляет его слегка улыбнуться с довольством. Налив себе остывший кофе, Ким присоединяется к ним и наконец достает телефон из кейса. Никто все также ничего не говорит, словно набрали воды в рот. Конечно, обстоятельства не располагают к веселью, но даже ради приличия не поддерживаются беседы. Тэхен отбрасывает все мысли в сторону, сосредотачиваясь на основном: необходимо дозвониться до адвоката, вскрытие наверняка уже закончено, адвокат держал его в курсе всех дел, так что он знает, что очередь не такая и большая. Тэхен велел ему не торопиться, пусть все идет своим чередом, чтобы не казалось, что Хосоку не терпится попрощаться с матерью. Адвокат еще должен был договориться с крематорием и колумбарием, единственное, что надо сделать Хосоку — это подобрать нужные фотографии для церемонии прощания и морально выдержать похороны. Но тот отказывается что-либо кушать, вон, даже мягкие щечки пропали за эти сутки. -Да, — напряженную тишину рушит телефонный звонок от отца Тэхена. Тот интересуется, прилетел ли Тэхен и почему до сих пор не прислал отчет. — Всего семь утра, отец. — ворчит он, раздасованный, что отец грузит его работой, хотя его первостепенная задача — забота о Хосоке в этот трудный период. — Я пришлю тебе все документы, а ты разберись. -Какой я тебе отец? Президент Ким и не меньше! -С каких пор президенты звонят по личным номерам сотрудников и требуют отчетики? — фыркает Тэхен и нагло бросает трубку. Он по почте объяснит в чем дело, не хочется поднимать эту тему вслух при Хосоке, отец его поймет без лишних слов. -Тебе надо на работу. — замечает Хосок тихо, смотря прямо на него. -Возьму отгул. -Нет, иди. -Ты знаешь, что я никуда не пойду. — Тэхен поспешно печатает отцу, чувствуя, как две пары глаз его буквально буравят. Ладно, Хосок, обиделся на него из-за обломанного секса, но чего этот мелкий засранец от него хочет? — Глаза подобрал. — рявкает не слишком дружелюбно, но Чонгук и не думает отводить взгляд. Бесит. -Ты не должен из-за меня пользоваться своим положением. Иди на работу. — Адвокат Ю пишет, что все вопросы с крематорием и колумбарием улажены, и еще вдобавок присылает фотографии урны. Лучше самому Хосоку позволить выбрать. -Хосок, я никуда не пойду. -Хен. — исправляет его тут же Чонгук, за что получает тяжелый взгляд в ответ. Нарывается, мерзавец. -Не бубни мне под руку. -Я сам справлюсь, со мной будет Гуки и… . -Черт возьми, Хосок, я никуда не пойду, сказал же! — взрывается Тэхен, кидая телефон на стол. Раздражённо встает с места, понимая, что Хосок намеренно до него доебывается, но не в силах проявить терпение. — Я не могу оставить тебя одного. -Со мной будет Гуки. — упрямо повторяет Хосок и спокойно отпивает из чашки, словно не он методично играется на чужих нервах. Еще и это безразличное выражение, словно и не с истинным разговаривает, а со стеной, как максимум. -Ты специально меня выводишь из себя, да? -Похороны моей матери — не твоя забота. — вдруг обрубает его Хосок, переводя на него пустой взгляд. — Иди на свою работу. Тэхен задыхается так, словно его ударили со всей силы, даже Чонгук не может сдержать удивленный выдох, прозвучавший как звук выстрела в давящей тишине. Напряжение нарастает, озлобленность сгущается, можно даже пальцами проверить на осязание, и очередной вдох словно приближает к взрыву. -Вот значит как? — усмехается Тэхен, протирая свою грудь. Сердце словно бросили в бурлящий кипяток, а остаток пустили по венам, мучайся сполна, варись в собственной ничтожности. — Бесишься, что не трахнул? Хосок фыркает, словно именно такой выпад от него ожидал, ничего нового, грубость на грубость, но удивленно вскрикивает, когда Тэхен его хватает на руки. Доселе молчавший Чонгук резко вскакивает, готовый кулаками защищать своего хена, но ничего не успевает предпринять: Хосока грубо усаживают на островок и хорошенько встряхивают. Тэхен вклинивается между его ног, с силой сжимает бедра, до болезненных синяков отпечатывает жилистые пальцы на мягкой коже, другой рукой хватает за подбородок. Чонгуку это категорично не нравится, но растерянно смотрит на них, не знает, стоит ли влезать: хен не вырывается и не сопротивляется. -Если ты сейчас же не покушаешь и не придешь в себя, обещаю, я собственной рукой затолкну в твою глотку весь ассортимент ближайшего ресторана. Я обещаю, и я сделаю это, Хосок. — повторяет он для большей доходчивости. Хосок смотрит на него, гордо вздернув подбородок, но немного сникает, когда Тэхен оставляет грубый, кусачий поцелуй на его сжатых губах. -Проследи, чтоб он покушал. Я вернусь через пару часов. и проверю.- подхватив свой телефон и ожидающий его чемодан рядом со входной дверью, Тэхен покидает дом Хосока. Переоденется и подготовится к церемонии вдали от скандального истинного, которому все виды голода в голову ударили.