триадная (не)гармония

Перетянувшись через сидящего рядом парня, Тэхен с характерным щелчком открывает пассажирскую дверь, но Чонгук вдруг кладет свою руку на его кисть, заставляя в недоумении замереть. — Я… — неожиданно взволнованно облизывает свои губы, избегая прямого взгляда Кима. — Ты тоже перепил? — замечает своим привычным снисходительным тоном, пытается разрядить обстановку, но по удивленно взлетевшим бровям понятно, что на самом деле чувствует. Он в смятении. — Нет. — уверенно отвечает Чонгук, даже с некоторым вызовом. Настолько уверенно, что смотрит в глаза Киму. — Мне же утром в полицейский отдел. — что правда. Им сообщили, что у них есть подозреваемый, но на него нет неопровержимых доказательств, так, косвенные улики, к тому же, то, что пойманный не детектив, немного стесняет курс на датчике радости и чувства облегчения в совсем другой спектр эмоций. Они запросили Чон Хосока в качестве свидетеля, и его избранники не уверены, настолько ли это умная мысль заставить проходить того через такие мучительные процедуры. Более того, Хосок лица преступника не разглядел, но детективы должны поставить галочку на этом громком деле, — ради общественности, ради сми, показать, что они хоть что-то делают. Ким презрительно фыркает на его заявление: он уверен, что раз его сыщики не смогли найти убийцу, то детективы уж точно не смогут. Ему хочется верить, что сейчас в полицейском участке действительно тот, кто им нужно, и его люди прямо сейчас проверяют задержанного по своим каналам. — Он все равно не узнает, так что расслабься. — пытается убрать свою руку, но Чонгук с силой ее сжимает, и переводит взгляд вниз, на чужие губы. И будь Ким проклят, если не заметил этого. От этого действия не возбудился, но почувствовал ворочающее внизу живота волнение, такое вопрошающее, неуверенное, спрашивающее, а точно ли имеет право зарождаться. — Но я…все равно хочу…попробовать… — убивает своей прямолинейностью. Ким тоже смотрит на его губы, не понимая, хочет ли позволить им прикоснуться к себе. Однозначного ответа у него нет. Его немного раздражает, что не чувствует протеста при подобном заявлением и сердиться на внутреннего себя, будто предает Хосока, но это же он и предложил, нет, даже ультиматум поставил, и Тэхен не настолько выпил, чтобы отключить свои мысли. Но отключить мысли помогает неуклюжее клевание, даже не поцелуй. То, как Чонгук с жарким выдохом прямо в лицо прикоснулся к его губам, царапнул слегка зубами и точно также быстро отшатнулся, с таким уязвленным видом, словно это на него набросились с поцелуем. Тэхен неодназначно хмыкнул. — И что это значит? — шипит требовательной юный детектив, все в той же позе оскорбленного. — Кажется, малыш у нас ну очень любопытный. — насмехается над ним Ким, откровенно самодовольно, в своей чертовой манере властелина мира, что вызывает бурный протест в душе Чонгука, но когда тот с характерным скрипом кожаного сиденья тянет детектива на себя, протестовать нет никакого желания. Есть назревающее желание покориться, так, на короткие секунды, но признаваться в этом нет никакого желания. — Что тогда это значит? — брыкается характерно, чтоб Ким не зазнался вкрай, хотя берегов его самооценки не видать. Это мало как сейчас волнует. Нет. Сейчас кимова нахальная полуулыбка и крепкая хватка на бедрах невообразимо заводит. Чонгук позволяет пересадить себя на чужие колени, лицом к лицу. — Тяжелый. — комментирует таким восхищенным голосом, что Чонгук не в силах всерьез огрызнуться. — На массе. — поправляет, от чего Ким смеется, закинув голову наверх, обнажив шею. Чонгук слегка приподнимается и переносит вес на колени, что упираются в сиденье, но Тэхен уверенно проводит по его бедрам и качает головой. — Мне нравится чувствовать эту тяжесть. — медленно массирует крепкие мышцы. — Почти тоже самое, что и Хосока держать. — Сомневаюсь. — усмехается Чонгук, вспомнив своего сладкого хена, что похудел за последний год основательно. — Почти. — оставив руки лежать поверх бедер, Тэхен полностью расслабляется, откидывает голову на спинку и кивает Чонгуку. — Итак. — Чонгук взвинчивается сильнее. Не знает куда руки и глаза деть. — Пробуй. — великодушно разрешает, и Чонгуку от его тона слезть бы и вообще как ужаленный сбежать, на тело заводиться тихо. Нет, не так. Тело неопределенно гудит, требуя пробы и самоопределения. И Ким, гад, ничем не помогает. Инициативу на себя категорически не берет, позволяя детективу собственноручно позориться. — Губы… — неопределенно бормочет, и Тэхен коротко смеется, от чего его грудь сотрясается. — Вытянуть что-ли. — Ой, для начала заткни. — Так заткни. — Чонгук судорожно переводит дыхание. — Так тебе нравятся грязные словечки…во время…этого… — Мне нравится все, что было бы связано с Хосоком… — Тэхен нахально усмехается. — И ты на моих коленях тому подтверждение. — закатив глаза, Чонгук и в самом деле целует Тэхена. Оказывается, раздражение сильнее раззадоривает, нежели тщательный безуспешный настрой. Ким в этот раз по другому принимает поцелуй: крепче вцепляется в бедра, будто размышляет, сбросить ли спортивное тело или оставить, не раскрывает рта, Чонгук, по правде говоря, и не пытается проникнуть внутрь, лишь позволяет себе губами прикасаться к губам, и предостерегающе хватает Ким за шею, когда тот неожиданно юрким языком проникает к нему в рот. Чонгук отказывается открывать глаза. Крепко зажмурившись, напрягшись всем телом, позволяет поцелую себя утянуть, пока на границе сознания маячит все то, что было между ними в течение стольких лет. Как судьба издевательски их связала, повязала и погрязла в нереальные отношения, в грубую неестественную триадную негармонию, как Хосок смог приручить и без того ручного Чонгука, и укротить натурального безумца Тэхена. Чонгук первым прерывает поцелуй. Тэхен выглядит точно так же, как и до поцелуя: расслабленный, не запыхавшийся, даже без намека на румяну. Это не разочаровывает, Чонгук лишь надеется, что сам выглядит настолько же товарно. — У меня возможно даже встанет на тебя, если будешь между мной и Хосоком. — Мечтай. — отвечает Чонгук, и по своему пришибленному голосу понимает, что его торкнуло сильнее. Возможно. Неважно. Он должен взять себя в руки. — Больше люблю реализовывать. — Чонгук слезает с Кима и первым выходит из машины. Бросив ключи охраннику, что остался один — остальные поднялись с Хосоком, — Тэхен нагоняет его уже у лифта. — Покончим с завтрашними делами и свалим уже домой. — Чонгук согласно мычит. — У меня стоит вопрос с переездом. — Переезд? — Я устал мотаться туда-сюда. Жить на два дома совсем не удобно. — Чонгук молчит. — Я пришлю тебе варианты, выберите с Хосоком подходящий дом. Туда и переедем. — Шутишь. Я не собираюсь… — Хосока скорее волнение сожрет, чем он попросит нас съехаться. — Тэхен первым заходит в лифт подземной парковки. Чонгук заторможенно за ним. — Я ему уже предлагал переехать ко мне, но из-за тебя не хочет. Остается вариант большого дома, там, где не будет бесить друг друга. — И что, делить хена по расписанию? — Тэхен пожимает плечами. — Хосок за нас решил, что все трое будем повязаны. Пусть и дальше будет решать. — Тэхен едко усмехается. — Проблема лишь в том, что Хосок с каждым годом будет становиться жаднее. Сегодняшняя пьяная просьба о поцелуе лишь росточек, прорвавшийся сквозь бетон. — Хватит трещать. — Чон в смятении следит за табло, не решаясь посмотреть на Кима, да и тот безразлично сидит в телефоне, — Грубо. Как бы там ни было, у меня уже есть варианты домов. — Чонгук с лишним усердием трет лицо. — Я буду платить половину аренды. — веско заявляет, что скорее похоже на согласие. Лифт останавливается на нужном этаже. — В этом нет необходимости, малыш, я его куплю для нас. Вы лишь бы выберите по вкусу. — Ну уж нет! — Можешь платить коммунальные сколько угодно. Только смотри не лопни от усердия. И снова это снисходительное выражение на лице. Стереть бы кулаком, да кто ж позволит! Но Чонгук гасит раздражение, когда замечает, что они находятся в коридоре. — Почему мы тут? Хен в фойе ждет нас. — Мои ребята написали, что отнесли его наверх. Он уснул, не дождавшись нас. — Чонгук не нашел что на это сказать, поэтому покорно поплелся за Тэхеном в их люкс.