триадная (не)гармония

— Этот ублюдок оказался некрофилом. — Чонгук заканчивает рассказывать ровно к моменту, как подъезжает к полицейскому участку. — Переехал в соседний район в то же время, когда и произошли убийства тут… Алиби нет, но есть заявления от жертв преследования, а также будучи несовершеннолетним был привлечен за покушение на убийство… сейчас поймали за некрофилией… — Богатый на преступления. — Хосок, затянувшись в последний раз, тушит сигарету во встроенной пепельнице. Он весь опухший после столького количества алкоголя и глубокого сна; чувствует себя разбитым не столько из-за похмелья, сколько из-за предстоящей процедуры. — Ты с ним даже не встретишься. — успокаивает его Чонгук. Тэхен угрюмо смотрит на полицейский участок через окно. Все они втроем были согласны, что надо поставить жирную точку в этой страшной истории, но душу все равно прогрызала тревога. — Давайте. Скорее начнем, быстрее закончим. — Ким их поторапливает, и первым покидает машину. Снаружи их уже дожидаются охранники. Чимин заведует делами в Сеуле, пока Тэхен всецело посвятил себя Хосоку, не доверяя защиту лишь Чонгуку и своим ребятам. Хотя объективно все были надежными, но Тэхен с ума сошел бы, останься один в Сеуле. — Им нечего делать внутри. — Хосок хмурым взглядом осматривает ребят, затем его лицо светлеет и он слабо улыбается охранникам, с толикой благодарности и извинения. — Дождитесь нас снаружи, пожалуйста. — сразу видно, что их кроха не привык командовать. — Они тут, чтоб выполнять свою работу, иначе зачем мне их кормить? — Еще привлекают больше внимания к нам. — Это полицейский участок. Тут безопаснее всего. — Чонгук тут же соглашается со своим несравненным хеном, и Тэхен уже наяву видит, как этот мелкий будет во всех спорах принимать сторону Хосока, а не его. И осознание этого сильно греет душу: уверенность в том, что у Хосока есть непоколебимый союзник, так успокаивает. — А мы этого не хотим. — заключает Хосок, ставя точку в этом вопросе. — Рассредоточьтесь. — Ким бросает короткий приказ своим людям, и те быстро расходятся по периметру. Водитель вышколенно садится обратно в машину, в любой момент готовый сорваться с места. Процедура опознания идёт тихо и муторно, Чонгук говорит, что все хорошо и так должно все проходить. Преступника поместили в допросной с одной зеркальной стеной, — их уверили, что по эту сторону их не видно вовсе. Хосок посмотрел на скучающее лицо подозреваемого, которому на вид не больше двадцати лет, по сути парнишка, но высокий и рослый, и честно попытался помочь, но лишь повторил то, что и до этого: лица я не рассмотрел, было темно, никаких примет не заметил. Получив необходимые указания, полицейский надел на преступника наручники и вывел из допросной. — Спасибо за сотрудничество. — с явным сожалением выдохнула юная сотрудница, отметив что-то в своей папке с документами. Затем протянула ручку Хосоку, чтоб он расписался. Конечно ей хотелось услышать больше конкретики. — Будьте на связи, мы вам еще позвоним. — Хосок дальше не будет участвовать в этом. — предупреждает ее Ким. Девушка провожает их из кабины наблюдения. — В каком плане? — Я…помог, чем смог. Больше нет смысла прилетать сюда каждый раз. — Хосок устало качает головой. — Я должен покончить с этим и жить дальше…понимаете? — Мы вам не говорили, думали, вы и так знаете, но… — Чонгук порывается прервать неожиданное откровение сотрудницы участка, но та сама затыкается, так как лицом к лицу сталкивается с недавним подозреваемым, которого перед ними вывели из допросной. Он все еще под конвоем и в наручниках, но заставляет сотрудницу испуганно вздрогнуть. — Салют. — улыбается пацан счастливо, и прежде, чем девушка что-то поймет, бьет ее в нос головой. Кровь брызгает на лицо преступника, и тот счастливо улыбается, довольный. Под болезненный вой бедной девушки, одним движением локтя вырубает единственного сопровождающего. — Какого чёрта… — Чонгук бросается вперёд, но Тэхён идет на опережение. Кулаком заезжает в морду натурального психа, сбивает с ноги, и тот падает прямо на бедную сотрудницу. — Хосок, уходи! — не оглядываясь буквально рычит Тэхён, Хосок прямо за ним, даже шепотом расслышал бы, но не понял бы. Тот был настолько шокирован быстротой и ужасом происходящего, что стоял и глупо хлопал глазами, смотря на кровавые разводы на полу. — Эта крыса моя! — смеётся преступник, счастливо смеется, и это довольно жутко: зубы окрасились в кровь сотрудницы, глаза сверкают безумством, и те неотрывно смотрят лишь на Хосока. — А крыс принято жрать. — клацает зубами несколько раз, заставляя съежиться от отвращения. Тэхен за грудки хватает безумца и стряхивает с силой. — Значит это действительно ты… Ха… Ты покойник, ублюдок, думаешь, сможешь прожить хотя бы месяц в тюрь… — гневные слова прерывают непонятный булькающий звук. — Нет! — раздается вопль Хосока, который смог выйти из оцепенения лишь когда заметил, как Тэхен заваливается набок. Из его шеи торчала ручка. — Нет! — кидается вперед, на безумного полного психа, и этот ублюдок тоже рывком бросается на него, но Чонгук успевает грубо отшвырнуть своего хена в сторону, и тот больно ударяется затылком о косяк все еще открытой двери. Перед тем, как отключиться, Хосок с ужасом видит, как психованная тварь сидит над Чонгуком и пытается выдавить ему глаза. — Ум…ри… — в сердцах шепчет, надеясь, что прямо сейчас небесная кара покарает этого убийцу. Сердце клокочет от ужаса, произошедшего за считанные секунды, и это в полицейском участке. Но Чон отключается раньше, чем несбыточное чудо произойдет.