***
Привычно отправившись после занятий к Смотрителю, Элина с завистью наблюдала за шумными веселящимися компаниями. Вот бы ей тоже так по-детски радоваться. Те обкидывались снежками, громко смеялись, все успели промокнуть до нитки, но светились счастьем. Словно жизнь у них – глупое подростковое кино. Потуже затянув шарф, Элина достала фонарь из сторожки и неизменным маршрутом прошлась вдоль барьера. Всё как обычно – тихо да гладко. Смотритель нашёлся возле третьего столпа, крутил внутренний механизм чем-то похожим на гаечный ключ. Что удивительно, он был не один. Рядом, запрокинув голову, стоял тот, кого она меньше всего ожидала встретить. Кирилл. – Привет, – неловко махнула рукой. – Ты чего здесь? Тот оторвался от созерцания неба и быстро переменился в лице. Выглядел он потрёпанно: на холоде таком и без шапки, без рукавичек, да и меховая накидка куда-то подевалась. Сложив руки на груди, Кирилл подошёл чуть ближе, но вместо ответа огрызнулся: – Просто. Разрешение что ли нужно? «Просто, так просто» – подумала Элина и, обогнув его, присела рядом со Смотрителем, пытаясь вникнуть в работу. Спросила: – Это что из-за нечистых так? Смотритель указал на административное здание. – А, из-за Канцелярских. Опять пришли, значит. На этот раз он кивнул. Когда же научилась понимать без слов? Целый месяц наедине не прошёл даром. Кирилл на всё это смотрел, вытаращив глаза, а потом вдруг рассмеялся заливисто. – Ты что серьёзно? Настолько поехала головой, никому не нужная, что решила с ним говорить? Это же просто железяка без мозгов. – Тебе-то откуда знать? – тут же ощетинилась Элина. – Если просто гуляешь, так и гуляй иди. Не мешай людям работать. Чем чаще она ходила в патрули, тем очевидней становилось это непонятное пренебрежение. Никто не хотел видеть в Смотрителе живое, разумное существо. Его создали ведающие, но разве люди не создают людей? В чём тогда проблема? Кирилл осёкся, но после, наконец, собрался с духом и выпалил то, ради чего слонялся вокруг: – Мне нужна твоя помощь. – Моя? Не шутишь? – Это и в твоих интересах, – перешёл в защиту. – Всё из-за Лили с Вадимом. Я ведь предупреждал, что после драки они станут только хуже и совсем с цепи сорвутся. Сама Элина не заметила таких больших изменений. Конечно, пару раз Лиля поджидала после уроков и угрожала в своей излюбленной манере, но с возвращением Севериана совсем потеряла голову и не могла ни о чём другом думать, кроме как декабрьском бале. Она едва не обезьянкой висла на чужой шее и всячески старалась намекнуть, кого выбрать в пару. Да и к тому же все знали, что «одарённая четвёрка» больше не играла в милосердие. Акция помоги новенькой закончилась, толком и не начавшись. Ночь откровений должна была сблизить их с Северианом. Элина так думала. По крайней мере, надеялась. Но ни разу больше они не столкнулись лицом к лицу. Про обсуждение всего-всего: про Чернобога и Яромира, про обряды и озеро можно было забыть навсегда. Стоило только завидеть её, Севериан тут же вскакивал и спешно убегал или просто делал вид такой занятой и уставший, что вот-вот умрёт. Она злилась, но поделать ничего не могла. В самом деле, не поджидать же его и не устраивать засаду с наручниками и приговором: «Подлец и обманщик, искуситель девичьих сердец!». Так всё и вернулось на круги своя. Для чего только море всколыхнулось, подняв её на поверхность, дав глотнуть воздуха, а затем безжалостно вновь вернуло на дно? – Они отняли у меня одну вещь. Важную вещь. Сегодня, прямо после урока, – теперь Элина поняла, почему Кирилл стоял и мёрз. – Я обязан вернуть её, чего бы это ни стоило! Ты их вообще не боишься, раз дала отпор. Тебе ведь запросто будет помочь? Сам по себе вырвался нервный смешок. Вот это у неё репутация, загляденье! Знал бы Кирилл, с кем хочет связаться. Тогда с ней рядом был Яромир и вера в то, что поступает правильно. А на самом деле она ведь простая трусиха и слабачка. На Осенинах это стало ясно, как божий день. – Из всех возможных вариантов, ты выбрал меня? Не проще друзей попросить? Он закатил глаза: – Каких? Тех, что вместе с Вадимом отпинают где-нибудь за общагой? Тебе ли не знать. И откуда такая уверенность? Почувствовал одну из своих – неудачницу? И ведь даже не поспоришь. Несмотря на все неприятные слова, она уже купилась. «Помоги ближнему своему». Не зря ведь Григорий Маркович хотел заставить их следовать золотому правилу. – У меня отработки ещё час. А после я, в принципе, свободна. Но Кирилл решил всё иначе, не стал терять времени зря, разгорячившись и позабыв о холоде. Пока Элина помогала Смотрителю: подавала инструменты, показала пару брешей – подозрительных мест в барьере, Кирилл ходил за ними и объяснял на коленке придуманную «операцию по спасению». Прямо перед самым ужином они должны пробраться в комнаты Лилианы и Вадима и – всего лишь то! – обыскать. Туда и обратно. Никто и не заметит. Звучало так легко, а на деле имело кучу нюансов. Где будут их соседи? Как рассчитать, когда придут? Где взять ключи от дверей? Список казался бесконечным, и им бы надо подождать несколько денёчков, обмозговать, подготовиться получше, но нет – Кирилл не мог ждать. Стоило заикнуться, и он зверел на глазах. Здесь и сейчас. Элина уже жалела, что согласилась. Смотритель, ставший невольным слушателем, никак не выказал недовольства и не влепил заранее ещё по наказанию сверху. А, напротив, даже потворствовал, отпустив на полчаса раньше. Такое случалось всего раз, когда Элина простыла и весь патруль шмыгала носом. Поэтому больше она удивилась тому, по какой причине отпустили. А вот Кирилл от такого выпал в осадок и отказывался верить, хоть и произошло это на его глазах. – И чего он такой странный? При мне только первоклашек успевал отправлять к Трофимычу, а тут – ангел воплоти. – Наверно, просто нужно нормально к нему относиться? Чем ближе они подходили к общежитию, тем сильнее росла нервозность. Правильно ли поступает? Почему просто не может сказать «нет», не влипать в очередные неприятности. Если их поймают, что сделают? Выгонят из академии? До конца учебы влепят наказаний? Привяжут к позорному столбу и забросают помидорами? Ни одной радужной перспективы. Пройдя мимо Сипухи, которая стала ещё ворчливее из-за снега и натасканной с улицы грязи, они разместились в общей гостиной. Здесь собирались все три класса, общались и учились. Стояло несколько столов, кресел и диванов, но наибольшей популярностью пользовались места у камина – нужно было либо успевать вперёд других, либо договариваться. Людей собралось много. Пусть им привычно в ноябре встречать снега и вьюги, но воспоминания об осеннем тепле ещё жили в сердце, от чего «зиму» эту встречали тёплыми свитерами, пледами и горячим чаем. Гвалт стоял такой, что можно не переживать, если кто-то решит подслушать – просто невозможно. Сев за самый отдалённый столик в углу, Кирилл ещё раз подытожил: – Они всегда следуют одному графику. После занятий идут на дополнительные, потом сюда, развлекаются до ужина, общаются, со всеми идут в столовую и до отбоя сидят на собрании «сборища богатых детишек». Как раз в этот промежуток мы и пойдём. Соседка Лили на ужинах не задерживается, у неё какая-то диета или вроде того, поэтому разобраться надо быстро. У Вадима проще, его сосед тоже член общества и вернётся с ним. Как увидим, что они встают – бежим на второй этаж. Комнаты 227 и 309. Запомнила? Элина кивнула. Она и сидеть ровно не могла – вдруг кто заподозрит неладное. Достала тетрадь и учебник по литературе, но сосредоточиться не получалось. Кирилл рядом молча смотрел в одну точку. Лиля и Вадим заняли диван в центре, перекидывались фразочками со всеми, подзывали к себе – настоящие звёзды вечера. В какой-то момент в гостиную ввалилась «фантастическая четвёрка» и присоединилась к ним. Лиля сразу прилипла к Севериану, стала что-то настойчиво рассказывать, а тот в ответ улыбался ласково, но совершенно точно её не слушал. Элина уставилась в учебник. Нечего пялиться. Нечего злиться и обижаться. Чем ближе подходило к восьми, тем стремительнее гостиная пустела. И вот, наконец, поднялась Лилиана, следом за ней остальные ребята – уходили они самыми последними. Стоило двери хлопнуть, Кирилл тут же вскочил. – Идём. Скорее! Элина побросала вещи в сумку и побежала вслед за ним. На радость, в коридоре никого не было. Стандартная белая дверь с табличкой 227 нашлась едва не в самом конце – никаких тебе путей отступления, даже окно без задвижек. Кирилл приложился ухом и, убедившись, что в комнате тихо, достал знакомый ключ – такие выдавали лично в руки при вселении. – Ты что у Лили его стащил? – напугано зашептала она. – У Сипухи, – так это было ещё хуже! – Надо вернуть до того, как в обход пойдёт. – И на что я только согласилась? Отворив дверь, он заглянул в комнату и отошёл. – Иди. – В смысле? А ты? – А я на стрёме. Если что задержу. – Ты сейчас серьёзно? – почему всем так нравилось её обманывать? – Я даже не знаю, что искать! Это ты должен идти, а я сторожить! Кирилл скрестил руки на груди и сжал губы в тоненькую линию. – Вот из-за тебя теряем время. Они украли у меня золотой крестик, обычный, на цепочке. – Мы так не договаривались, – воспротивилась, готовая прямо сейчас повернуть назад. Затея и до этого казалась сомнительной. – Ну, пожалуйста? – на пробу, будто зная, что её легко разжалобить. – Буду вовек обязан, сделаю что угодно. Но помоги. К тебе они проще относятся. Если что всплывёт, синяками не отделаюсь, да и так догадаются, если пропадёт «добыча». Но мне просто мерзко – не могу, трясёт от одной мысли, что придётся в их вещах копаться. – А мне прямо приятно, – но стало очевидно, что подействовало, что сдалась. – Крестик значит? С ходу ничего выбивающегося не было – такая же как у неё комната, только почище, будто и не жилая вовсе. Ни цветов, ни самодельных плакатов, ни свечей, ни кисточек. Только в углу одиноко стояла стопка книг, да на столе лежали тетради. Элина оглядела две кровати. Какая Лили? Если бы увидела розовое пуховое одеяльце, фарфоровых кукол и стенд с фотографиями Севериана в сердечках – всё стало бы очевидно. Но ожидания не оправдались, и Элина просто ткнула пальцем наугад. Под подушкой ничего, под матрасом тоже. Зато нашла чемодан. Коробочки с украшениями, косметика, ручки и блок бумаги, деньги и документы – всё не то. Зато теперь можно с уверенностью сказать чьё это. Захлопнув крышку, Элина вдруг расслышала глухой стук. Неужели то, что им нужно? И мученье это закончится, наконец? Из кармашка на крышке вывалилась тоненькая записная книжка. Она прокляла всё вокруг – совсем не то! – и собиралась захлопнуть чемодан, но любопытство взяло вверх. Открыв первую страницу, Элина прочитала: «Лилиана Доманская, лучшая из лучших жён», написанное корявым, совсем детским почерком. Это показалось таким смешным, что пришлось зажимать рот ладошкой. Пробегаясь по записям вроде: «Сев взял меня за руку!!! Это любовь!!!», Элина быстро дошла до конца. Последняя заполненная страница сильно отличалась от остальных. Кажется, писали недавно. «Папа опять твердит: «А вот мама на тебя повлияла бы!», «если бы Ева была рядом, ты стала бы лучшей невесткой»… Но мамы нет. Она не восстанет из могилы, земля не вытолкнет и не вернёт её нам. Она умерла так, как надо, по воле Богов. Ничего не исправить… Папа говорит, я бесчувственная. Не плачу больше, живу вновь. В отличие от него. Прошло уже три года. Скоро Сашке идти в академию, а он всё не видит нас – бывает говорю с ним, а глаза за меня смотрят. Недобро это. Чем ближе май, тем больше боюсь, что к мертвым в мир попросится и собьётся с пути. Станет заложным. Тогда дядя получит весь Род, как и хотел. А я стану его фарфоровой «девочкой». Куклой. Одна радость в жизни – Севериан. Вернулся. Позвать его на бал опять самой? Или ждать? В прошлый раз согласился, но из-за новенькой что-то с ним не так. Мы больше не гуляем. Он всё чаще один, даже от друзей любимых прячется, а лицо задумчивое, словно на смысл жизни ответы ищет. Это всё из-за неё?..» Элине вспомнился собственный дневник, кропотливо ведённый со смерти Жени, и пришлось признать – есть между ними нечто общее. Оказывается, Лиля человечна и тоже умеет чувствовать. Как будто даже думает о чём-то помимо того, как испортить другим жизнь и изничтожить до смерти. – Ну что? Нашла? – поторопил шёпот. – Нет, ничего, – Элина ещё раз обвела комнату взглядом. – Думаю, его здесь нет. Либо не на видном месте. – Тогда к Вадиму. Кирилл переминался с ноги на ногу и всё посматривал в телефон. Стоило Элине выйти и запереть дверь, как послышались шаги на лестничном пролёте и из-за угла показалась девушка. Кирилл отошёл к окну, резко потянув Элю за собой, и только когда незнакомка окинула их подозрительным взглядом и достала ключи, стало ясно, что это та самая соседка. Вот так вовремя! Ещё бы чуть-чуть и… – Знаешь, а ты не думал просто попросить их вернуть твой крестик? – Сама-то веришь, – закатил привычно глаза. – Нет. Но попробовать, наверно, стоило. На третьем этаже стало ещё тревожней – здесь им нечего делать, некуда бежать, не придумать убедительной лжи. Кирилл постучал в дверь «309», а в ответ на тишину достал ключ. – Остаётся только он. Не торопись, у нас в запасе ещё как минимум час. Стоило зайти внутрь, как Элина тут же налетела на стопку книг, и те с грохотом повалились на пол. Чертыхнувшись, она попыталась собрать всё как было, а потом поняла, что логичней оставить так – пусть думают, что упали сами, чем зацепятся за неверный порядок. В комнате царил бардак, самая настоящая свалка! На полу и места нет ступить – лишь зигзагами до кроватей. Везде грязная одежда, книги, смятые листы бумаги, разная мелочь вроде сигарет, ручек, россыпи монет и серебряных колец. Удивительно, как Сипуха не учуяла и не устроила выволочку. Случалось, она устраивала обходы, чтобы поискать «запрещёнку». Или на третий класс такое не распространялось? Перешагивая через сваленную на полу одежду, Элина подумала: «Неужели все мальчики такие?». В голове сам собой всплыл холёный образ Севериана. Нет, у него-то всё по линеечке. Идеальная с Лилей пара. Подобрав первую попавшуюся книгу, Элина раскрыла её на середине, но поздно поняла, что совсем то не книга – обычный печатный журнал. Со страниц на неё, улыбаясь, смотрели обнажённые девушки в едва ли не акробатических позах. Тотчас же стало понятно для чего оно тут, и в отвращении Элина положила журнал на место. Чёртов Кирилл! Ей теперь тоже мерзко копаться во всём этом бардаке! Казалось, часа уже не хватит. Начала она со шкафов – там ничего, под кроватью – пыль и тряпки, стол казался неподъёмным, но за всеми тетрадями ничего не пряталось, а в шкатулках и баночках, если и были украшения, то ни разу не Кириллов крестик, а гвоздики или обычные цепочки. Элина поняла, что и здесь ничего не найдёт. – Кирилл… Но тут же осеклась. Подойдя к двери, она услышала голоса. – Думаешь, я не вижу, чего тут трёшься? Мало было? Так с радостью добавлю, если не свалишь. – Верни, что украл, и уйду. – Да ладно! Что ж попробуй, отбери, ну! Оно по праву моё. Компенсация моральная за твои подкаты. В панике Элина отскочила от двери. Кирилл долго не протянет! Надо спрятаться, спрятаться, пока не зашли и не прибили их обоих. Вариантов на деле было немного. Она залетела под кровать и затаилась, хотя в носу уже засвербело и хотелось чихнуть. Сердце стучало набатом, как у кролика, попавшего в лапы лисицы. Не услышат же? Почему вернулись так рано? Кирилл ошибся? Ему-то, конечно, хорошо! На свободе и в безопасности! А она опять отдувается, висит на волоске от гибели! Когда же научится говорить: «нет»? Раздался стук, и двое вошли в комнату. – И нравится тебе его доставать? – это, должно быть, сосед Вадима. – Дал бы пожить спокойно, а то гляди, придёт и задушит ночью. Я бы на его месте так и сделал. – Силёнок не хватит. Видел, как трясётся? – оба захохотали. – Только гляну, а он уже готовенький. Не, с ним нерабочий вариант. Сколько уже бьёмся? Его только девчонки горазды защищать. – А, та новенькая у второклашек, да? Пересёкся с ней раз, на вид пай-девочка прям. Если б не твои отработки, подумал бы, нагло мне врёшь. – Она реально тогда как бешеная на нас накинулась! И ведь нашла, кого защищать! Этот придурок спасибо не скажет, потом послал её куда подальше. Элина вслушивалась, затаив дыхание. Как вообще разговор с Кирилла вдруг переключился на неё? Да и кто в здравом уме захотел бы обсуждать её, скучную и неприметную? Не будь сама здесь, ни за что бы не поверила. Ребята тем временем разбрелись по кроватям – матрац над головой провалился и едва не задел кончик носа. – Чижа делал? Завтра ведь опять будет приставать со своими семью заповедями обрядников. – Думаю. Либо его, либо Сороку, – похоже, Вадим искал тетради на столе. – А может оба? – Смеёшься? – и сосед действительно расхохотался. – Меня ещё Кэтти ждёт. – Ой, только давай после меня, а то ты пыхтишь, будто у Аглаи пятый круг заканчиваешь. Я ж не усну! Элина взмолилась всем-всем-всем, чтобы это было не то, о чём она подумала, но девушки из журналов уже сверкали улыбками, выступая из темноты. Это будет длинная ночь.***
Неизвестно сколько прошло времени, прежде чем парни угомонились, и комнату окутала тишина. Однако Элина не спешила шевелиться и спасаться бегством. Ждала, пока двое уснут так крепко, что никакой слон не разбудит. «Мы опять влипли в какие-то неприятности?» От веселого голоса в голове, такого долгожданного и родного, Элина чуть не подпрыгнула, грозясь нарушить всякую конспирацию. «Яромир! Ты вернулся! Я думала, больше не услышу тебя никогда! Так резко пропал, ничего не сказал, месяц целый прошёл! Я и не знала, что делать, столько книг перекопала, да без толку! Ничего...» «И я скучал, дроля» – поспешил успокоить. Теперь голос и правда звучал громче и чище, отдохнувши, совсем не так как на озере. – «У меня просто кончились силы. Живым был, так это пустяки, а сейчас утекают, как река, не пойми на что. Впредь буду осмотрительнее… И всё же где это мы?» Элина сбивчиво поведала о Кирилле, об их плане и о том, во что это обернулось. «Веселишься и без меня?» – он не мог успокоиться, хохотал и хохотал, едва выдавливая слова. – «Боюсь представить, где бы нашёл тебя, если бы ещё припозднился. Чего же этот мальчишка предложил такого?» «Ничего», – она зачем-то начала оправдываться. – «У него просто никого нет, кто бы помог. А Вадим с Лилей, ты же знаешь, они как звери дикие постоянно кидаются. Нельзя давать им спуску» Яромир ничего не сказал, но молчание значило больше слов. Элина зашевелилась. «Попробую выбраться» Ощупывая каждый миллиметр пола, прислушиваясь к каждому шороху и вдоху, она аккуратно выползла из-под кровати. В лунном свете разбросанные вокруг вещи приняли вдруг форму гор и непреодолимых препятствий – минное поле, через которое ей предстояло ничком добраться до двери. Вот бы сохраниться, и если оступиться и угодить в зубы монстрам, начать сначала. Жаль, жизнь – не компьютерная игра. Приосанившись, Элина пыталась осмотреть, что лежало под ногами, и найти безопасный путь, как заметила брошенную сумку. А может здесь? Казалось, что Вадим держал крестик при себе. Не обращая внимания на дрожь в руках и спертое дыхание, она опустилась на колени и медленно-медленно сдвинула молнию. Ориентируясь только на ощупь, ища что-то маленькое и угловатое, в один момент Элина подумала, что вот оно! Но вытащив наружу, чуть не бросила о стену – то оказался медальон в форме солнца, как у горожан Ярмса. Зря теряет время, зря рискует! Одними губами выругалась, но испугавшись, бросила взгляд на Вадима. Тихо. Тот мирно посапывал, раскинув руки в стороны, и ни о чём не подозревал. Все, когда спят, становятся ангелочками, а стоит проснуться, спускаются с небес. Она уже собиралась отвернуться, но тут заметила серебристый отблеск. Луна пробивалась в не зашторенное окно и гуляла холодным светом по чужим кроватям. Элина всмотрелась внимательнее и тут же похолодела. Нашла. Нашла, этот чёртов крестик. На шее Вадима. «Ты же не собираешься…» Но Элина уже не слушала. Наконец-то этот день, потраченный в пустую, оправдается! То, что они упорно искали, их главная цель, то, ради чего всё это – вот оно! Если не сейчас – то никогда. Осторожно, затаив дыхание, она потянулась вперёд. Старалась одновременно смотреть на Вадима, чтобы заметить, если проснётся, и не смотреть, потому что неловко и кому бы хотелось, чтобы за ним наблюдали. Элина кое-как подцепила цепочку кончиками пальцев и нашла пресловутую застёжку. Бинго! Легко соскользнув, крохотный крестик оказался в руках. Самый обычный и ничем не примечательный, из простого серебра, почерневшего может от времени или носки. Но даже так, не хвастаясь дороговизной и эстетичностью, этот кусочек оказался настолько важен для Кирилла, что тот обратился за чужой помощью. «Тебе следовало тоже попросить какой-нибудь долг. Всяко лучше спасибо» «Да и спасибо дождусь ли?» – Яромиру точно не следовало это слышать. «Знаешь, я всё понимаю, но ты точно уверена в выборе друзей? Что успело так сильно поменяться пока меня не было? Ты же вполне спелась с ребятами поприятнее: с Демьяном или Димой? На крайний случай, с Северианом! Но стоило ли лезть не пойми куда ради человека, который тебя ни во что не ставит? Зачем?» «Они все одинаковые. Многое пропустил, прости», – она не хотела вываливать всё на Яромира, злиться и доказывать то, в чём не было сейчас никакого смысла. «Я умею разбираться в людях. Не надо меня учить. Но просыпаться под кроватью какого-то хлопца и воровать у него побрякушки!.. За такое отрубают не только руки, но и навсегда очерняют род. А ты, надеюсь, не забыла чей потомок» Элина промолчала. Да что он вообще понимает? Она скорее рванула к выходу, к спасительной двери, быстрее-быстрее на свежий воздух. Дальше от споров и душащих слов. Но ничего не видела под ногами, да даже по сторонам не смотрела. По-глупому запнувшись о никуда не девшийся хлам, она упала. С грохотом, который должны бы услышать сразу на трёх этажах. О, неудачница-Эля! Конечно! Иначе закончиться не могло! Такое уже нельзя не заметить. Мальчики зашевелились, потревоженные. – Какого?.. На неё уставились две пары глаз, удивлённые и непонимающие. В мыслях набатом стучало: «что делать, что делать, что делать», но, поднявшись, Элина могла только смотреть в ответ, ни словечка не выдавить. – Ты что тут забыла? – первым соскочил с кровати Вадим и подошёл к ней. – Язык проглотила? С тобой говорю! – Я… Он грубо схватил за предплечье и развернул к себе лицом. Глаза едва не светились в темноте, такие бешенные и злые, что внутри всё сжималось и готовилось к драке. Сосед включил свет, и все они прищурились с непривычки. – Девчонка добровольно в нашей комнате? Ночью? – пошутил тот, привалившись к стене, и решил понаблюдать за представлением. – Замолчи, – огрызнулся Вадим и опять встряхнул Элину, спрашивая: – Что надо?! – Я уже ухожу… – Ага, просто прекрасно. Так тебя и отпущу, – а потом провёл по шее ладонью и застыл. Понял. – Ах, вот оно что. Кирюша тебя подослал, да? То-то ошивался рядом, тявкал там что-то. На него не похоже. А я поверил, мужиком, наконец, стал. Но опять за юбкой прячется. – Он здесь не причём, – всё было до того очевидным, но она упрямо пообещала себе тонуть в одиночку и не тянуть на дно других. – Ещё бы! – зло выплюнул. – Чей же это кулон? Твой что ли? Так не ври мне. Как будто не знаю, у кого отобрал. Этот гадёныш поплатится, совсем уже поехал…Возвращай, что взяла. – Это не твоё, – попыталась сжать кулак так сильно, насколько возможно. Острые углы больно впились в кожу. – Ещё как моё. Но столько бы ни старался, Элина лишь крепче прижимала руку к себе, а Вадим почему-то не был настроен вредить: бить и драться. Он отступил назад. – Сипуху позвать? – отозвался сосед. – Сам схожу. А ты со мной, – толкнул Элину к двери. Они вышли в коридор, и только тогда она поняла – запахло жаренным. Накаркала. Опять вляпалась, опять всё порушила, опять получит наказание. Кирилл точно заслужил, чтобы и его упомянули во всём этом. Какая ты наглая лгунья, Элина Левицкая. Она не хотела за всё отвечать одной. – Зачем к Сипухе? Может, мы просто поговорим и решим мирно? – Боги, почему именно перед Вадимом приходилось унижаться. Лучше бы ещё раз сто подралась с ним и Лилей. – Взятку предлагаешь? – гадко усмехнулся, но до сих пор не отошёл от злости и выплюнул с ненавистью. – Нет, этому дружку пора преподать урок. Ответит за крысятничество. Пусть с ним поговорят «по-хорошему». И тобой тоже. – Но это ты отобрал у него крестик! Ты – вор, а он просто хотел забрать свою вещь, возможно, ему важную! Почему мы плохие, а ты – хороший? Как будто уставом разрешено красть чужое. – А кто сказал, что я крал? Может, одолжил, взял поносить или мне подарили? Теперь это моё. А ты как раз прокралась ночью, чтобы выкрасть. Кому, думаешь, поверят? До самого первого этажа Вадим накрепко держал её под руку, не давая сделать и шага лишнего. До этого кривился от одного неудачного прикосновения, а сейчас прицепился пиявкой. Хорошо не додумался верёвкой связать. Сипуха привычно сидела в своём террариуме и, похоже, писала отчёт. Стоило ей заслышать шум с лестницы, тут же вскинула голову и резво поднялась с места. Точно уже предвкушала, как заграбастает нарушителей в когтистые лапы и вцепится мёртвой хваткой, всласть поглумится и наиграется. Чего она точно не ожидала, так это того, что от неё не станут прятаться и добровольно спустятся вниз. – Доброй ночи. Я тут вам нарушительницу привёл, и ещё один сбежал. Они пробрались к нам в комнату и украли мою вещь. Она её не отдаёт. Надеюсь, вы что-то с этим сделаете. Вадим выставил Элину вперёд, как подтверждение. Сипуха прищурилась, внимательно их разглядывая. – Это он украл, а не я! – начала оправдываться ещё до того, как приговор был бы сказан. – Посмотрите по зеркалам, всё там прекрасно видно. – Я возвращала то, что ты отобрал силой, совершенно точно не законно! – А ну замолчали оба, – не выдержала комендантша. – Сейчас я всё решу. В мой кабинет. Посмотрим, может, ещё в Дисциплинарный комитет всех отправим. Прозвучало внушительно и могуче. Элина и до того не находившая себе места, сейчас почувствовала, как живот болезненно скрутило, а в горле пересохло. Её точно стошнит. Как говорить правду, если никто не верит? И что за наказание будет, если самое ужасное она уже совершила – пробралась в потайной склеп директрисы? А будет ли вообще? Её выгонят из академии? Но куда идти дальше, если нельзя вернуться, пока не повзрослеешь или не вернёшься в Род? Боги, за что ей всё это? «Это твоя вина! Вот зачем, зачем ты вернулся именно сегодня? Доволен теперь?» «Я о тебе заботился, вообще-то! Чтобы не якшалась со всякими» «Спасибо большое! Уверена, мне лучше стало! Неоценимая помощь!» Вадим, не сомневающийся в своей правоте и безнаказанности, лишь вскинул подбородок повыше и повторил: – Тут ещё один замешан. Он то и главный. Маклецов. С ним надо разговоры вести. – Я сказала в мой кабинет. Но вслед за ними Сипуха не пошла, а действительно взяла связку ключей и поднялась наверх. Элина даже не рассматривала вариант сбежать и потому послушно последовала за Вадимом, донельзя счастливым и ехидным. Захотелось вспомнить былое и ударить его разочек. Терять-то уже нечего. – Наконец-то справедливость восторжествует. Готовься, вот-вот начнётся представление! – Да пошёл ты!.. Они завалились в самую дальнюю комнату, дальше гостиной и кладовых. Оказалось, у Сипухи зачем-то был собственный кабинет. Наверно, как раз для таких случаев: наказаний и унижений. Только внутри даже присесть негде – один единственный стол и стул, и те покрыты пылью. Сразу ясно: использовались в экстренных случаях. Через несколько минут, показавшихся вечностью, из коридора послышался голос Кирилла. Он кричал и ругался. Элина замерла, шокированная. Что Сипуха с ним сделала? Никогда ещё себя так не вёл. Он ведь скорее стерпит, смолчит и проглотит обиды, чем открыто выступит против и попытается защищаться! А сейчас орёт, будто с ума сошёл! Всё настолько плохо? Когда Кирилла втащили в кабинет, Вадим уже не мог сдержать улыбки и в открытую злорадствовал. – Отпустите! Я ничего не делал, а вы обвиняете по такой тупой причине! Да какое имеете право?! Он как будто и не замечал уже где он и с кем, продолжал сыпать обвинениями. – Успокойся. Кто же ведёт себя так, если чист на руку? – Много ли знаете! Опять обвините в том, что совершили другие!? Да вы ненавидите меня! – Что ты!.. – рассмеялась Сипуха, охая, словно подхватила простуду. – Просто я всегда права, а ты – нет. Думаешь, если подослал другого, я не пойму? Мне уже восемьдесят лет, таких как ты знаю как облупленных! Прежде чем Кирилл успел бы что-то ответить, она смахнула пыль со стола и выложила небольшое круглое зеркало. Только вместо отражения там было кое-что другое: Элина и Кирилл, стоявшие перед дверью 309. Неужели зеркала, как камеры, могли за ним следить в тот момент? – О, ну конечно! А ничего, что в этот раз я пришёл за по праву своим?! – Докажешь? – вклинился Вадим. Ситуация складывалась, как он и говорил. – Инициалов нет, расписки и чека тоже. Кирилл только сейчас заметил и Вадима, и Элину. Похоже, совсем потерял рассудок. – Тварь! Да что ты знаешь!.. – Ты в порядке? – Элина не знала, стоило ли открывать рот. – Отвали! Одна просьба, всего одна! Зачем я с тобой связался вообще? Никчёмная, не могла до утра остаться что ли?! Не могла ублажить его как следует, прекрасно бы справилась, а?! Всё сожаление и жалость испарились в мгновение. Она прикусила щёку изнутри, впилась ногтями в кожу. То ли кричать хотелось, то ли плакать. Помогла, да? «Видишь теперь?» «Уйди» – Разговорчики. Побереги силы на протокол. А ты… – Сипуха, очевидно, не помнила её имени, – можешь идти. Старческий маразм крепчает? Так просто ведь никогда не отпустит. В чём подвох? – Но это ведь я пробралась в комнату, значит, меня надо наказать. Тоже. – И так ясно кто тебя надоумил, – та махнула рукой. – К тому же, это будет первое предупреждение. И последнее. Потом уже запишу в дело. Элина не сдвинулась с места. Что не так? Почему Сипуха, вечно злая комендантша, отпускает её? Разве правильно? Не бывает такого, не может, нет… – Иди! Не задерживай мне ночь. Недовольный выкрик и удар по столу всё же подтолкнули её. Последнее что слышала Элина, напутствия Кирилла: – Иди-иди, конечно! Ты ведь не причём! Не виновата! Всё сделал я один!