Средство от хандры

      — Плохо спал? — участливо поинтересовалась Зара.       Но этот вопрос почему-то разозлил. Он спал слишком долго. Не только сегодня. Даже когда страдал бессонницей из-за боли. И этот кошмарный сон никак не заканчивался.       Уже около четырех лет, насколько он помнил, когда бывшая глава города тами Виинна усыпила его бдительность, а он позволил этому случиться. Так Джа'ран пропустил волнующую новость, что Зара беременна, не был с ней, когда ее тело менялось, когда дочка толкалась в ее животе. Прятался среди камней и деревьев, когда Хэлла появлялась на свет, чтобы не напугать повитух. Он не видел дочку, пока Зара сама не настояла — боялся. Его устрашающий образ мог напугать малышку. Пропустил ее первые шаги и первые слова, потому что провел эти дни в темноте комнаты, когда организм начал перестраиваться и первыми пострадали глаза — стали слишком чувствительны к свету, а уши — к звукам. Когда Хэлла часто плакала. Потом он, наоборот, перестал чувствовать запахи и вкус еды. Осунулся и ослабел за это время. А позже пришел черед осязания. С тех пор чувствительность почти вернулась, но вот с координацией движений еще были проблемы — пока завтракал, дважды выронил ложку.       В целом он шел на поправку. Но даже теперь не мог нормально обнять ни одну из своих любимых. И вместо воспоминаний было либо то, что он не хотел бы помнить, либо просто чернота.       — Возможно. — Джа'ран уместил свои мысли в одно это слово.       Но пауза оказалась слишком долгой, чтобы Зара усомнилась что дело только в этом. Однако молча сменила повязку, наложив новую порцию мази, приправив толикой своей Силы, и помогла вернуться в гостиную.       — В тот раз было как-то проще. И быстрее, — ворчал Джа’ран, неторопливо переставляя ноги, словно старик, трость снова отбивала едва не каждый шаг гулким стуком. — Неужели это потому, что я старею?       Зара хохотнула:       — Тебе так кажется. В прошлый раз ты хотел поскорее вернуться в форму…       — По-твоему, сейчас я радо сижу у тебя на шее и вынуждаю заботиться о себе? — нахмурился Джа’ран.       Зара ненадолго задумалась. Может, и правда размышляла, не злоупотребляет ли он ее заботой, но хотелось верить, что она только сейчас посмотрела на происходящее его глазами. Никакой сильный деятельный мужчина, привыкший полагаться на себя и помогать другим, не станет чувствовать себя хорошо будучи вялым больным немощным калекой. Пусть и на время.       Любимая села рядом, подогнув ноги, и, осторожно положив голову ему на плечо, заговорила:       — Я помню, как ты торопился. Спешил построить этот дом, до того, как Хэлла родится, прежде чем темная Сила начнет покидать тебя. Пока ты мог не есть, не спать без вреда для здоровья, работать без устали и быстро восстанавливаться. Слетать к шахтам набрать руды, пока видел в темноте, чтобы Кои мог выменять на то, что тебе было нужно или выковать это, пробраться на лесопилку, чтобы вернуться с досками, взвалить сразу несколько балок на плечо и поднять их на крышу, пока были крылья. — Зара устало прикрыла веки и продолжила: — Как ты расстроился и даже испугался, когда сломались первые шипы на плече. Я помню, что ты не хотел с ней расставаться.       — Думаешь, поэтому сила Темного Советника не спешит отпускать меня?       — Может быть. — Она взглянула на него. — Но мне кажется, ты просто хандришь. Ты возглавлял армию танов, руководил сотнями людей, следил за порядком в огромной крепости, возрождал земли всего Верхнего мира, куда только мог добраться… Ты был занят каждую минуту! И это только то, что видела я. Что же у тебя теперь? Скучная однообразная жизнь вдалеке от людей, в маленьком доме в лесной глуши, где ты пока что вообще ничем не можешь заниматься, кроме как наблюдать за движением солнца и ростом деревьев. Ты не привык к такому.       — Разве можно привыкнуть к своей бесполезности?       Зара осторожно поцеловала в заросшую щеку и перевела взгляд на Хэллу, что притихла за столом на кухне, что-то рисуя на бумаге угольками.       — Разве ты бесполезен?..       Джа'ран тоже взглянул на дочку. Кое-какая польза от него все же была.       — А знаешь, что? Кажется, я придумала!       Зара на миг тоже стала похожа на озорную девчонку. Хитрые искорки заплясали в ее зеленых глазах. Она вскочила с дивана и, метнувшись к дочери, вернулась с охапкой листов и кистью.       Джа'ран непонимающе на нее уставился.       — Расскажи свою историю. — Зара протянула листы, вынуждая взять. — Уверена, она не столь скучна, как осенние деньки. Вспомнишь ее и поймешь, насколько ты все-таки не бесполезен.       — Ты издеваешься? Я ложку все еще иногда роняю, а ты предлагаешь заняться мемуарами… Да Хэлла лучше пишет, чем я сейчас!       — Ей три, она еще не умеет.       — Вот-вот.       Джа'ран непроизвольно набычился и смотрел на жену исподлобья, но она была непробиваема. Снова села рядом с хитрой усмешкой на губах.       — Ты представляешь, что из этого получится? — насмешливо фыркнул он.       — Конечно. Отличная тренировка для тела и разума. Пока ты не можешь двигать валуны, ковать железо, скакать верхом и просто по ближайшим холмам, держать меч и колдовать, но можешь заставить тело слушаться тебя. Через такую изящную и тонкую работу.       — Я не знаю, как писать. В смысле, я же не какой-нибудь там менестрель или летописец…       Зара улыбнулась, увидев, что с чистыми листами захватила один из рисунков Хэллы. Она, казалось, вовсе не слушала жалобы Джа'рана, любуясь странными каракулями дочки.       — Так даже лучше. Пиши, что вспомнишь. Так, как чувствуешь. — Зара взглядом указала на рисунок. — Подумай об этом, — шепнула она напоследок и отправилась на кухню, полностью переключив внимание на Хэллу.       Дочка тут же забросила рисование и с радостью вызвалась помогать с обедом.       Джа’ран больше не проронил ни слова, лишь изредка кивая или что-то односложно отвечая, будто был не с ними. Впрочем, слова Зары действительно его затронули. Уже ближе к вечеру, когда они с Хэллой ушли читать сказки, Джа’ран долго стоял над художествами дочери и размышлял. Хэлле было все равно, насколько хорошо она рисовала, ей было важно поделиться своими воспоминаниями, впечатлениями и фантазиями. Поэтому на одном листе была нарисована какая-то птица, на другом, вероятнее всего, она, в пышном платье, как у одной из королев из книжек, а на еще одном — их странная семья у плоского непропорционально маленького домика под лучами угловатого солнца: сама Хэлла в том же пышном платье, Зара — треугольник ее накидки с капюшоном и длинные темные волосы, и Джа’ран — большое крылатое чудище с тростью в руках. Удивительно, что дочка помнила его таким, ведь была совсем крохой.       От Джа’рана тоже никто не ждал художественного изложения, прекрасных текстов, достойных библиотек всего Квинта. Однако его жизнь и правда была насыщенной событиями, что некоторые даже было сложно припомнить. Интересной.       И все же, прежде чем делиться воспоминаниями, нужно было заставить тело вспомнить, как держать кисть в руке, проконтролировать силу, направление и форму. Почти так же, как в магии.       Джа’ран неловко улыбнулся, закончив с первым словом. Получилось не хуже, чем у Хэллы. Когда-то давно он с таким же трудом и сумасшедшим акцентом читал на древнем языке первые слова, а время и практика сделали из него одного из сильнейших магов. Пора было повторить этот подвиг.       Исписав первый листок огромными корявыми буквами, Джа’ран сильно устал. Но, Зара права, это всяко лучше самобичевания занудившегося отставного Владыки и уж точно интереснее прописей в школе.