Средство от хандры

      Аккуратная стопка бумаг заняла свое место на столе. Зара метнулась в их временно заброшенный кабинет и вернулась оттуда с большой шкатулкой. Простенькая на вид, как ящичек, она, тем не менее, отлично подошла для рукописи Джа’рана. Теперь ему оставалось только сложить листы в правильном порядке.       И пока жена готовила ужин вместе с дочерью, он перебрал свои записи.       Сначала следовало рассказать свою историю, поэтому первыми легли страницы о его службе в пограничных войсках, последующей отставке и тяжелых буднях наемника. Потом — все, что касалось Похода Зла: путешествие Темного Советника по Квинту и Джа’рана — за ним. Здесь было больше всего записей, ведь он прошел полмира и познакомился с множеством людей, прежде чем встретился со своим врагом, победив его армию. Каждый из них заслуживал хотя бы строчки в рассказе.       Далее нужно было собрать записи о Великих Усмирителях Хаоса — о Верховном Совете Света, причем в том составе, о котором догадывались единицы во всем Квинте, а знало — еще меньше людей: о временах, когда Темный советник еще не удостоился своего звания. А также о том, что Врата Тэн и Тан — всего лишь малая часть, известная людям о мирах за пределами их территорий. Джа’рану удалось побывать сначала в мирах Тэн, а после — и в мирах Тан, помогая Советникам вернуть власть хоть над частью Квинта.       Но об этом позже. Сначала следовало рассказать о той власти, что досталась Джа’рану по завершении пути: разоренный, превращенный в пустыню, залитую лавой, мир, мрачный замок, армия уродливых танов, что не сразу признала нового Владыку, и горстка дикарей, возомнивших себя силой, способной противостоять ему.       Впрочем, такая сила все же нашлась. Она сейчас готовила ужин и мило беседовала с дочкой.       История Зары была не менее увлекательной, но Джа’рану мало известной, поэтому и записей об этом было немного. Он подумал даже уговорить жену запечатлеть на бумаге и свой рассказ, когда у той появится хоть немного свободного времени.       Пока что это все, о чем Джа’ран успел написать, однако на столе еще оставались листы. Взглянув на них, он не смог сдержать улыбку. Первая рукопись Хэллы…       Дочка старательно выводила буквы угольками, что их даже можно было спутать с первыми попытками Джа’рана держать кисть в руке. Иногда дочка брала забракованные им записи и рисовала просто поверх них. Дорисовывала буквам лица или какие-то предметы, поселила несколько слов в дом, нарисовав его вокруг. По воле ее фантазии у некоторых букв появились крылья или лапы, словно у животных.       Поскольку дочка рисовала на таких же листках, что писал Джа’ран, то несколько ее рисунков затерялись и среди рукописей. На этот раз малышка нарисовала маму, колдующую над цветами. Наверное, видела магию Зары в действии, когда они ходили в гости к Нишики. Кои тоже удостоился портрета: тощая фигура с длинными черными волосами, собранными пучком на макушке заколкой, объемные одежды, по которым легко вычислить издалека выходца из Восточного королевства, с рыбкой, предположительно, карпом, что был вышит на большинстве вещей Кои — символом его клана.       Себя Джа’ран тоже нашел на рисунках Хэллы. Его образ ни с чем не спутать. Все такое же жутковатое существо с рогами и крыльями, только на этот раз без трости.       Дочка, вероятно, помнила что-то. Как он держал ее на руках именно в таком виде. Джа’ран боялся, что напугает малышку, но, вопреки его страхам, она почти всегда переставала плакать и засыпала у него на руках.       А может, и сейчас чувствовала скрытую в нем силу. Ведь, как ни крути, Хэлла — дочь сильнейшей на его памяти чародейки и Верховного тана, пусть и в отставке.       — Милая, ты так меня видишь? — спросил Джа’ран, когда дочка носила тарелки, помогая Заре накрывать стол.       Хэлла взглянула на свой рисунок, потом на него.       — Папа большой. Папа сильный, — с серьезным видом заявила она. — Теплый.       — Ну, за это спасибо, — улыбнулся Джа’ран.       Быть теплым, а значит, живым, — неплохое достижение. Особенно в его нынешнем болезненном состоянии, когда он самому себе кажется больше мертвым.       Джа’ран поднял взгляд на Зару и увидел, как она тоже украдкой улыбается, прижав кулачок к губам.       Дочка продолжила носить приборы и стаканы с невозмутимым видом.       Она сам мир видит уже по-другому, наверняка. Только еще маленькая объяснить. Поэтому папа не напугает, даже если отрастит крылья, рога и длинный, как у ящерицы, хвост, ведь он у нее большой, сильный и теплый.