Together or not at all

Он, вообще-то, по своей натуре — защитник. Ну, во всяком случае, большая часть созданных им устройств направлены именно на защиту. Лучшее снаряжение, нелетальное оружие, поисковые системы... Щ.И.Т. — это в принципе про защиту. Отдельного человека или человечества в целом. Конечно, есть та, кого он будет защищать с особым, доходящим до безумия, усердием. Отдать воздух, прыгнуть в дыру во вселенной, проспать семьдесят лет, только за тем, чтобы сделать так, чтобы она была в порядке. Фитц никогда не думал, что в его жизни появится кто-то, кого он будет защищать ещё более маниакально. *** Ее страшно брать на руки и первый, от кого Фитц хочет ее защитить — это он сам и его дрожащие от волнения руки. А вдруг он сожмет слишком сильно? Или будет держать недостаточно крепко? Вдруг он что-то сделает не так и причинит ей боль?.. Джемма, его милая Джемма, видит его замешательство. Она мягко улыбается и тихо говорит: — Ты не причинишь ей вреда. Ни в одной из жизней, Фитц. Когда он впервые берет свою дочь на руки, он понимает, что ничто в мире не причинит ей вреда. Всему злу, которое может ее коснуться, придется пройти через него. И, честное слово, в нем самом достаточно зла, чтобы любое другое обломалось. *** В космосе ее не от кого защищать. Здесь только они и Инок, который, если честно, уже что-то вроде странного дядюшки Алии. Их семья. Это довольно дико. Здесь нет врагов, но есть углы мебели. Лео тратит уйму времени и мягких материалов на то, чтобы, когда Алия начинает ползать, смягчить их все. *** Он никогда не думал, что позволит Джемме биться в истерике из-за их решения. Он никогда не думал, что будет хоть что-то, ради чего он будет готов подвергнуть ее таким испытаниям. Но Диана нужна, чтобы защитить Алию. Фитц бы с радостью взял это на себя, но его мозг все ещё слишком криво слепленная конструкция. Имплант сведёт его с ума, если не убьёт. Он обнимает Джемму, уговаривает ее. Его сердце разрывается, но его разум холоден. Это нужно для защиты Алии. Это необходимо. *** Когда все заканчивается и они переезжают в Пертшир, он не позволяет семье въехать в дом до тех пор, пока он не уверен в его полной безопасности. Джемма считает, что бункер в подвале и орудия под клумбами — это лишнее. Лео уверен, что этого недостаточно. *** Когда он не может защитить свою девочку, он чувствует себя ничтожеством. Он ужасный отец, это точно. Он позволил своей дочери расти в космосе, без сверстников, и теперь, конечно, ее дразнят в школе. Она умнее их всех, она добрая и искренняя. Они с Джеммой не учили ее хитрить, притворяться и, увы, давать словесный отпор. Она вся — открытая и солнечная, хочет подружиться со всем миром, но мир — это жестокое место. Это постоянный шторм, ломающий самые прекрасные и нежные цветы. — Почему они говорят, что я врушка? — Алия сидит у него на коленях и его рубашка промокает от ее слез. Это больно. Ему ещё никогда не было так больно. — Я же правда была среди звёзд! Он хочет ей сказать, что дети тупые. Он хочет показать ей, как сжимать кулачки так, чтобы вмазать им по носу. Ему самому хочется пнуть каждого мелкого ублюдка, который обидел его дочку. Бить детей не хорошо. Ему приходится держать себя в руках. — Люди редко верят тому, чего не видели сами. Но... Я думаю, мы с мамой можем прийти в школу и рассказать им о звездах. На каком-то уроке. Как думаешь, миссис О'Нилл не будет против? Свою учительницу Алия обожает. Фитц, если честно, тоже: в свое время ему не везло с учителями, но миссис О'Нилл действительно хороша и старается следовать за быстрым разумом Алии, а не тормозить его. Алия улыбается и кивает. — Да! Да, она будет так рада! — Тогда мы придем. Нам поверят и перестанут называть тебя врушкой. *** Алию легко защитить от мелких травм. От злых слов — сложнее, но они с Джеммой стараются. Они защищают ее, стараясь не душить заботой (это сложно и поэтому они с Джеммой иногда придушивают друг друга. По очереди. Чтобы притормозить), но они не думают, что им придется защищать себя от нее. Алия всегда любила обоих родителей, но Фитцу нравилось думать, что с ним она немного ближе. Ей ближе его увлечения: она часто остаётся с ним в кабинете, мастерской, гараже. Она с ним более открыта, потому что они оба — хаос эмоций. Она любит маму не меньше, ни на йоту, но даже Джемма почти без грусти признает, что Алия — "папина дочка". И, наверное, именно поэтому ему суждено принять удар на себя. Ей двенадцать и она, в слезах, кричит на него: — Это все вы! Вы не могли подождать, да? Заводить ребенка в космосе! Отличный план, папа, надёжный, как швейцарские часы! Мы живём в какой-то крепости, я даже не могу сюда пригласить друзей! Которых у меня почти нет, потому что я до сих пор чувствую себя здесь чужой! На Земле! Среди людей! Лучше бы я вообще не родилась! Он не может вставить ни слова. Он просто не был готов к этому. Он... Конечно, он знает, что все не идеально, но он не думал, что ей так больно... Он не думал, что так больно будет ему. Это похоже на пресловутую тысячу ударов в живот. И он опять теряет дыхание. Что-то внутри него бурлит гневом. Что-то внутри него жаждет поднять руку и... Научить ее уважению. Он давит это в себе, но оно растекается гнилью. Он уходит тогда, не сказав Алии ни слова. Успокаивает ее потом Джемма. Джемма всегда лучше справлялась с такими атаками. Джемма лучше справляется со всем. После его жена приходит к нему, сгорбившемуся на краю их кровати. Она садится рядом и кладет ладонь на его плечо. — Она так не думает, на самом деле. Ты же знаешь? Она любит тебя. Нас. — Да. Я знаю. Но... Что, если это правда? Что, если мы все сделали не правильно? Что, если нас недостаточно? — Не говори так. Не бывает идеальных родителей. Мы стараемся. Мы очень стараемся. И она это знает. Просто... Трудный возраст. И она расстроена. Сходи к ней. Хорошо? Он кивает, но ему требуется ещё полчаса на то, чтобы собраться с духом. Его дочь лежит на своей кровати с наушниками в ушах. Увидев его, стоящего в дверном проёме, она достает один наушник и протягивает ему. — Я слушаю подкаст о перемещениях во времени. Такая чушь! Он давится смешком и это звучит почти, как всхлип. Алия неловко смеётся тоже. Подкаст и правда редкая чушь, но они слушают его самого конца, обнявшись и то и дело ставя на паузу, чтобы высмеять некомпетентность утверждений подкастера. *** Переходный возраст — это и правда трудно. Фитц чувствует, что его дочери становится с ним не так интересно. Да, ей все ещё нравится создавать вещи, но ей все реже нужна его помощь. Она все чаще предпочитает семейным кино-вечерам прогулки с друзьями. Все чаще зависает в соцсетях, вместо того, чтобы поговорить с родителями. Это паршиво. Ему кажется, что он, как щенок, жаждущий внимания. Ему не хватает его маленькой обезьянки. Однажды он входит в комнату Алии и говорит: — Одевайся и пошли. Она закатывает глаза: — Па-а-ап... Куда? — Увидишь. Доверься отцу и не беси его. Он показывает ей язык. Она фыркает, но послушно одевается. Они идут достаточно далеко от дома. Здесь нет никого и ничего. Кроме... Стрельбища. Да, он сделал стрельбище. — Есть разные типы стрелкового оружия. Сегодня мы поработаем с пневматикой. Алия сначала смотрит непонимающе, но, постепенно, в ее голубых глазах загорается интерес. О, как же Фитцу этого не хватало!.. Они проводят на стрельбище несколько часов. А на следующий день Алия сама уговаривает его снова пойти. Когда Джемма спрашивает, зачем все это, он уверенно ей отвечает: — Я хочу, чтобы наша дочь смогла себя защитить, если что. — О, Фитц... Ты просто хочешь ее заинтересовать, верно? — Что ж, не так-то легко заинтересовать дочь-подростка! Не смотри на меня так! Это я придумал, это моя идея и она работает! Не завидуй! Джемма кидает в него подушкой. Она не завидует. Наверное. *** Он правда старается научить ее себя защищать. Конечно, нельзя просто так стрелять в людей, но, помимо этого, он показывает ей базовые приемы самообороны. Конечно, он никогда не был крутым оперативником, но даже спустя годы спокойной жизни, он все ещё может показать основы. Увы, это не спасает ее от разбитого сердца. Она не открывает дверь ни ему, ни Джемме. Его маленькая обезьянка плачет, а они не могут ей помочь. Потому что какой-то ублюдок сделал ей больно. — Я его убью. — Фитц. — Что?! Хочешь сказать, ты не думаешь о том же, Джемма? — Конечно, думаю. Но мы не станем убивать подростка. Мы взрослые люди и умеем держать себя в руках. Когда этот ублюдок звонит в их дверь, чтобы, кажется, извиниться, Фитц не держит себя в руках. Он открывает дверь, и, услышав только "Здравствуйте", с размаху впечатывает кулак в лицо парня. Костяшки обжигает почти забытой болью. Парень взвизгивает. Джемма выбегает с кухни и оттаскивает мужа от двери, выходя наружу и пытаясь успокоить ублюдка, уговаривая его позволить ей осмотреть его лицо. Фитц идёт по коридору, все ещё чувствуя гнев. Это как кипящее масло в глотке: невыносимо горячие брызги. Дверь в комнату Алии приоткрывается и он вздрагивает, когда она налетает на него с объятиями. Она ничего не говорит, и Фитц даже не знает, чем заслужил эти объятия, но, возможно, в его дочери тоже есть что-то, отчего ей иногда хочется, чтобы ее обидчики страдали. А, возможно, Алия просто ценит то, как он пытается ее защитить даже от разбитого сердца?.. Конечно, ублюдка это не оправдывает, но он никому не жалуется, а перед Алией и правда извиняется. *** Но даже вся его чрезмерная защита их дома не помогает, когда прошлое настигает его. Их. Он знал, что пушек под клумбой и бункера недостаточно! Фитц рад, что Джеммы нет дома, хотя причина, по которой она уехала в Шеффилд и грустная: ее мать больна и Джемма уехала к ней. Он не рад, что дома Алия. Когда Мак звонит ему и говорит, что за ними идут, но помощь уже в пути, Фитц действует быстро: он уже слышит звуки двигателей. — Алия, ты должна спуститься в подвал. Сейчас. — Папа, что происходит? — Быстро! Она сопротивляется. Она кричит, что не бросит его, а он впервые за все пятнадцать лет применяет к ней силу, волочит за собой, крепко стискивая ее запястье, заталкивает в подвал так, что она спотыкается на лестнице, но, кажется, не падает очень уж сильно. Он запирает дверь, слыша ее протестующий крик. Он потом извинится за каждый, оставленный им синяк. Потом, потому что сейчас он должен ее защитить. Защита дома работает хорошо. Фитц смутно надеется, что ему не придется даже применять сжатый в руках дробовик, но — увы. Незванным гостям удается подорвать его пушки, а после — кусок стены. Он едва успевает спрятаться от осколков и взрывной волны за диваном. Первые выстрелы проходят отлично. Он никогда не умел хорошо драться, но стрелял всегда отлично. Вот только врагов много, а он... Ну, что сказать, он уже давно не агент и ему почти пятьдесят. Поэтому, когда дело доходит до драки, он выкладывается на полную, но это все равно довольно бесполезно. Где там сраная подмога? Черт возьми, этих всего трое, он должен встать, дотянуться до выбитого оружия и прикончить их сам! Он должен, потому что в подвале его дочь, потому что он должен ее защитить! — Не сопротивляйтесь, доктор Фитц! Нет никакой нужды... Он ловит момент и, кажется, у него выходит нанести один не плохой удар, но это лишь один удар. Он чертовски бесполезен, когда дело доходит до драки. — Эй! Он вздрагивает. Кровавый ад, он не должен был учить ее тому, как работает его система защиты. Этого его вина, что она взломала дверь подвала. Ее возглас отвлекает внимание. Они оборачиваются к лестнице и Фитц тоже бросает туда взгляд. Алия стоит с пистолетом в руках, прямая и уверенная. Сейчас она слишком похожа на Джемму. — Валите из нашего дома! Зачем она это делает? Это же глупо... Но... — Милая, мы не хотим тебя ранить. Успокойся и иди в свою комнату. Ты все равно ничего не сможешь сделать. Она, вдруг, задорно усмехается и говорит в ответ: — Почему же? Папочка научил меня стрелять! Она делает выстрел. Фитц знает, что он попадает в цель, но сейчас это не имеет значения, потому что у него есть меньше секунды для того, чтобы воспользоваться моментом и схватить дробовик. Он стреляет прямо лёжа на полу, отдача отвратительно сильно бьёт в плечо и все, о чем он думает, это то, что Алия умная девочка и, сделав выстрел, сразу же ушла с линии ответного огня. После его выстрелов наступает оглушительная тишина. У него звенит в ушах. Кровь растекается по полу, но даже отвращение не заставит его встать. Вторая волна врагов, может, и заставила бы, но приближающийся звук слишком знаком. Квинджеты Щ.И.Т.а он знает слишком хорошо... Это хренова бесполезная уже подмога. — Папочка! Она бежит к нему, скользит по крови, падает на колени, а потом обрушивается на его грудь. Он подавляет желание застонать и, отбросив в сторону дробовик, крепко обнимает свою маленькую обезьянку. Она плачет, а он, почему-то, тихо смеётся. Фитц всегда так хотел защитить Алию. От всего на свете, маниакально и с полной отдачей. Он никогда не думал, что однажды она защитит его. Но, раз она может защитить его, значит, сможет защитить и себя. Значит, он все сделал правильно.