***
— До ужина! — она обворожительно улыбнулась на прощание, но Ганс просто проигнорировал её, закрыв дверь, — Выродок. До проведения процедуры в Большом Зале, Девушка направилось прямиком в подземелья. — Традиции, — легко бросила она и дверь отворилась. — Розье, — Орион встал, направив на девушку свою палочку, — Это не твой дом. Не врывайся сюда так, будто… — Замолкни, — фыркнула она и одним заклинанием уложила Блэка. Девушка прошла мимо извивающегося в путах парня и открыла дверь в общую комнату парней. — Мой Лорд! — произнёс Лео и поднял на Друэллу палочку, Реддл же устало покосился на неё. — Правда, Лео? — фыркнула она, смеясь, — Разве так обращаются с сёстрами? — Двоюродными, — тихо сказал мальчик. — Оставь нас, — приказал Том, встал с кровати и подошёл ближе к девушке, — Я разве не ясно выразился? — Вполне, — девушка расплылась в улыбке, снова залезая рукой в бюстгалтер, — Но я подумала, что моему Лорду захочется кое-что узнать. Том без интереса осмотрел фотографию пару секунд и вернул холодный взгляд на девушку. — И? — Это лето, — непонимающе говорила она, — Вы с Гансом. Том вздохнул и снова сел на кровать, вертя в руках знак Даров Смерти. — Да, — наконец заговорил он, — Я в курсе. — Давно? — ошарашено спросила Друэлла. Том лениво достал палочку и наколдовал часы. — Уже девять часов, — усмехнулся он, — Ещё вопросы или наконец удалишься? Друэлла ещё какое-то время стояла у входа в подземелья, пытаясь отдышаться. Её с позором вытолкнули из гостиной. Она взвизгнула, взяв себя за кудрявую охапку чёрных волос. — Мерлин! — смеялась она, — Это будет куда интереснее, чем я себе представляла.***
Примерно девять часов назад. Том закрыл сказку о Дарах Смерти и нахмурился, осматривая кулон. Он взял с полки «Историю Хогвартса», которую перечитал уже не меньше сотни раз и направился на выход, как в него врезалась Анна Юсупова. — П-прости, — прошептала она и бегом влетела вглубь библиотеки. Том уже хочет покинуть помещение, как до него дошло. — Анна, — приблизился староста к ней. В библиотеке никого больше не было, поэтому можно спокойно снять маску. Парень достал кулон из-под одежды и протянул его Юсуповой, — Ты говорила, что видела его на ком-то. — Не помню, — тихо сказала она, почти дрожа. Том поравнялся с ней ростом, но девочка никак не хотела смотреть ему в глаза. — Говори, — приказал он. Она попыталась выбежать из библиотеки, но Реддл жёстко схватил её за руку, сжимая так, что та, вероятно, покроется синяками. — Мне больно, — хныкала Анна. — Неужели? — обнажил слизеринец зубы в хищной улыбке и направил палочку на гриффиндорку, — Легилименс. Несколько секунд он искал воспоминания о кулоне, перебирая мысли девочки. — Вот оно, — прошептал Том и погрузился в память девочки. — Ничего не трогайте, — попросила учительница Токарева, — осталось посетить обсерваторию, и мы вернёмся в школу… Не успела женщина договорить, как раздался женский голос, звучащий из громкоговорителей. — А-армия Гриндевальда напала на М-министерство. Всем работникам экстренно п-покинуть помещение. — А не работникам что делать? — спросил кто-то из детей. Одноклассники начали толкучку и обсуждения, а учительница нервно забегала взглядом по лицам детей. — Все к каминам, они выше на несколько этажей, — строго сказала Токарева, — не паникуйте и держитесь рядом со мной. Группа бегом направилась к лестницам, избегая человеческой толкучки. Они прошмыгнули через несколько коридоров и кабинетам, ведь учитель хорошо знала строение Министерства. — Молодцы, — кивнула она детям, а теперь… Не успела она договорить, как из-за угла вышел человек в форме Армии Гриндевальда, учитель тут же обезоружила его. — Наверх, живо! — она показала на проход. Группа добежала до серой массивной лестницы, держась за чёрную плитку на стенах. Свет в этой части здания пропал. Сердце Анны бешено стучало, но пока рядом была Токарева, девочке было спокойнее. — Всё хорошо, — успокаивала учительница, — один проём и мы окажемся на нужном этаже. При них трансгрессировала пара взрослых, но учительница не могла себе этого позволить. В таком случае пришлось бы оставить детей. Анна бежала в самом конце, а за ней Токарева, подгоняющая учеников. Как вдруг Юсупова услышала удар за своей спиной. — Учитель, — подала голос малышка, но женщина замертво рухнула на пол. Дети остановились и вылупились на человека в форме. — Быстрее! — скомандовала Анна, — мы почти добрались. И группа ринулась дальше по коридору. За ними падал потолок и видимо удачно спасал от нападения волшебника. Стоило школьникам оказаться в маленькой комнатке, как все дети перед Анной остановились. Девочка вытянулась посмотреть, что там происходит и увидела волшебника в Армии Гриндевальда. Золотые волосы, голубые глаза, высокий рост, интересное украшение прямо на груди. Анне стало даже как-то противно, что такой красивый человек надел форму убийц. — Так-так-так, — наклонил голову Реддл, — а вот это уже стояще. Парень безразличными, холодными глазами скользил по детям, его лицо не выражало вообще никаких эмоций. Будто он видит такие картины каждый день. Но на несколько секунд он задержал взгляд на Анне. Его лицо стало каким-то ошарашенным. Юсупова обернулась и увидела того самого мага, убившего Токареву. Он поднял палочку на Мишу, одноклассника девочки, но почему-то остановился. Анна бросила взгляд на блондина и не успела и подумать, как тот произнёс: — Раздробяване, — не было не вспышек, ни цветов. Мужчину выворачивает и видно, как ломаются кости. Тот кричит в агонии, а Анна просто стоит и смотрит. Она никогда не видела человеческую смерть. Особенно такую жестокую. Реддл вынырнул из воспоминания совершенно случайно. Это был абсолютно другой Ганс, хладнокровный, жестокий и безразличный. Ему всё равно какое заклинание использовать, и он практикует такую изощрённо убийственную при детях. Том с интересом опять нырнул внутрь сознания Анны. Парень безразлично вышвырнул тело мужчины наружу и захлопнул дверь. — Советую отвечать на мои вопросы чётко и быстро, пока с вами не случилось тоже самое, что и с тем парнем, — парень говорил так, будто рассказывает какой-то скучный доклад на уроке, — что посреди ночи в Российском Министерстве Магии забыла шайка из десяти подростков? — М-мы б-были на… — пытался что-то сказать Марк. — Экскурсия от школы Колдовстворец, — Пыталась уверенно ответить Анна, — астрономическое исследование. — Твоё имя? — Анна Юсупова, полукровка. — зачем ему её имя? Стало страшно. — Я не спрашивал чистоту твоей крови, — усмехнулся парень. Том непроизвольно тоже улыбнулся. Это было забавно. — Все умеют пользоваться каминной сетью? — спросил он, но встретив отрицательные мотки голов, вздохнул, будто пытаясь себя успокоить, — никогда не отдам своего ребёнка в Колдовстворец. Том закатил глаза. Это точно тот самый Ганс с дурацким чувством юмора. — Я знаю, что нужно чётко произнести название места, куда хочешь отправиться и бросить летучий порох. — отчеканил кто-то — Это сработает только в том случае, если камин подключен именно к сети места назначения, — спокойно сказал парень и долго что-то делал с камином. Анна чувствовала, что искусала почти всё во рту. — Мерлин, — прошептал блондин. — У нашей школы открыта сеть? — с надеждой спросила Анна. — Нет, — отрезал он, но почему-то был радостным. — Куда нам деваться? — сквозь плачь спросила Юлия. — Хогвартс, — объявил парень. — Хогвартс открыт. Все по одному берите горстку пороха и называйте место. — Так вот из-за кого была эта шумиха с русскими детьми, — вспомнил Том летние статьи пророка, — гриффиндурок. Анна пропустила всех вперёд, надеясь, что этот парень пойдёт с ними. Но сколько бы она не смотрела, тот просто стоял на месте и пытался глубоко дышать. — Нервничает, — усмехнулся Том. Когда очередь дошла до Анны, она думала сказать «спасибо» или приобнять парня, но не набралась смелости. Девочка подняла порох и немного улыбнулась, как вдруг за спиной Ганса медленно отворилась дверь. Тёмный маг вошёл медленно, будто специально тянул время. Он немного усмехнулся, смотря на Анну и та еле взяла себя в руки, чтобы не ошибиться с местом назначения. Последнее что она видела – это расслабленное лицо блондина, который ещё не понял, что за чудовище стоит позади него. Том не мог сказать и слова. Он потупил взгляд куда-то в пол, пытаясь привести биение сердца в порядок. Иногда, когда просматриваешь память других людей, ты какое-то время испытываешь их эмоции. Пока разум не разделит воспоминания. Гриндевальда Том никогда не видел настолько близко. И он не предполагал, что Ганс лично служит нынешнему Тёмному Лорду. Но самое интересное – как он выжил после предательства? Что он сейчас делает в школе, мирно общаясь с Дамблдором? Как всё это связано с Томом, если сейчас на нём висит именно тоже украшение, что и на Гансе из воспоминаний? Всё внутри говорило, что в это лучше не вмешиваться. Слишком много неизвестных переменных. Ганс разменная монета между Гриндевальдом и Дамблдором? Профессор хочет передать Хогвартс? Причём тут Том? Как так вышло, что через несколько дней после случая у русских, начинается темнота в воспоминаниях? Почему всё, что осталось – это знание немецкого и знак Даров? Что произошло, раз Том лично стёр такого ключевого персонажа, как Ганс? Реддл отпрянул от Анны, стёр ей память и устремился в неизвестном направлении. Ганс узнал его в первый день и поэтому напал. Вчера он говорил, что влюбился летом в волшебника, который просто не хотел с ним быть. — Ничего не сходится, — Том быстро бегал взглядом по округе, — Что я упустил? Может ли быть такое, что Дамблдор тот человек, о котором говорит русский? Том скривился от отвращения. — Мерзость какая, — усмехнулся он. Но всё равно не складывается картинка. Или складывается? Дамблдор постоянно говорит игнорировать Ганса, второй просто неадекватно себя ведёт. — Я стал участником какого-то любовного треугольника? — Предположил он, не понимая ничего, — тогда почему сам себе стёр память, подвергая риску репутацию? Том остановился у окна и присел на подоконник, уставившись на корабль Дурмстранга. Он немного наклонил голову, рассматривая его. — И причём здесь Гриндевальд? Геллерт немецкого происхождения – это общеизвестный факт. Том случайно стажировку в Армии Гриндевальда прошёл за лето или что? А деньги-то откуда? Мысли бегали от просто невероятных до абсурдных. — Любовный четырёхугольник? — предположил он от отчаяния и был готов взвыть от бреда, что сам же и предполагал, — это всё какой-то сюр! Он около пяти часов бродил по замку из-за перебирания мыслей. Казалось, что если тело работает, то и мозг должен. Но не ничего складывалось. Вообще ничего. Ноги начали болеть и Том вернулся в спальню, он лёг на кровать и пытался, пытался и опять пытался. Мерлин! Да он не был в таком тупике с тех времён, когда только узнал о своём происхождении. Голова разрывалась от усталости и постоянной нервотрёпки себя же самого. Он накричал на Лео, избегал Рогдену и надеялся просто отдохнуть хоть несколько часов. — Логично, что это просто не его украшение, — беспомощно предположил Том, обнимая подушку, — Да-да, так оно и есть. Через ещё несколько часов пришла Друэлла. Она достала это мерзкое фото, где слизеринец и Ганс мило сидели рядом, в тот момент он был готов взвыть от отчаяния. Настоящее. Пока русский пропадал неизвестно где, Дамблдор действительно нервничал. Бегал глазами по кучкам друзей Ганса, проверяя, не нашёлся ли тот, улыбался пришедшим письмам, с надеждой глядел на пустое место, явно не высыпался и просто мало ел. Том наблюдал подобное поведение у других людей. Обычно такое происходило, когда кто-то искренне переживает о важном для себя человеке. Неужели самая абсурдная догадка в виде отношений Дамблдора и Орлова и есть самая верная? Если они познакомились летом, тогда всё имеет различимые очертания. Но в таком случае всё упирается в Тома. И тут главная загвоздка. У него не было иммунитета к Империо, но он не мог пользоваться парселтангом под этими и подобными чарам. И тем более не мог недобровольно открыть дневник и записать туда что-то на своём языке. Это магический язык. Исключительная особенность. И более того, всё упирается в репутацию Тома. Что произошло настолько необъяснимое, что он лично подверг опасности Статут? Это самое страшное. Можно предположить, что Гриндевальд как-то нашёл Тома, но проблема в том, что второй презирает нынешнего Тёмного Лорда также сильно, как Дамблдора. У него было столько лет, средств и влияния, а он не может убить учителя трансфигурации? Ну что за бред? А Дамблдор прямо чах на глазах и это было до тошноты смешно. Вот, как можно было получить ваше одобрение, профессор? Хорошенько вам отсосать и раздвинуть ноги? Нет уж, увольте. «— Впервые за пять лет отпустили всех с урока? — ехидничал в голове Том, поглядывая на Альбуса, — вы жалок.» — Мистер Реддл, останьтесь. «— Ну конечно он заметил.» — Конечно, профессор, — староста притворно улыбнулся, и не выдержав, закатил глаза, когда собрал школьные принадлежности в сумку, — что вы хотели? — Ты хочешь что-то спросить у меня? — поинтересовался Дамблдор, но он явно догадывался о подозрениях Тома, тогда к чему эта игра? — Ох, — Реддл искренне рассмеялся, — что вы, профессор? Я просто переживаю за ваше самочувствие, вы сам не свой уже… четвёртый день. — Всё в порядке, — он опять притворно рассмеялся, — в моём возрасте всякое случается. «— Да-а, — Реддлу старик ещё никогда не был настолько омерзителен, — в вашем возрасте не следует трахать малолеток, при вашей должности не следует трахать малолеток, при вашем шатком политическом выборе не стоит трахать малолеток. Но… всякое случается в вашем возрасте, верно профессор?» Том усмехнулся. Он даже не считал нужным как-то скрывать свой настрой. Просто интересно, что сделает Дамблдор. — Вы уже проверили наши эссе? — А-а, — бинго! Старик понял, ну не радость ли при деменции? — к сожалению, у меня не было времени. «— Ещё бы.» — Понимаю, — интересно, а старику страшно? За совращение учеников сажают в Азкабан? — должно быть, вы были очень заняты. На секунду в лице профессора промелькнуло удивление и раздражение, но что он может? К Тому не придраться. — Но твоё уже проверено. Том взял в руки протянутую ему работу и впал в ступор. Что. За. Дерьмо. Это шутка какая-то? Почему на ней почерк русского? Эти двое искренне считают подобное нормальным? Разве учитель не должен держать некоторый нейтралитет, если его ученики вздорят? Какой же Дамблдор псих! Это не проверка эссе, а сплошная придирка от русского! — Этого не было в программе, — процедил Том. — Но ты ведь знал это, почему не написал больше? Это, блять, шутка какая-то? — Потому что задание было другим? — Реддл пытался вставить мозги учителю. Это нечестно, это непрофессионально, это гадко. — Буду ждать вас на отработке, — профессор надел вновь очки и уставился на какие-то бумажки. Да Том в жизни не припрётся на неё. Он заслужил самый высший балл. Он не русская шлюха, которой абсолютно насрать на отметки. У Тома будет грандиозное будущее, в отличии от некоторых. Реддл почти выбежал из кабинета, обдумывая план мести. Ну уж нет, он так просто это не оставит. Ночь с четверга на пятницу. Обход был в паре с Минервой, которая заменяла свою подружку Августу. Та вновь ввязалась в какую-то дуэль, и её голова вздулась по меньшей мере в три раза. Так говорила МакГонагалл, пока пара дежурила, но Том слушал её в пол-уха. Ему вообще мало интересны люди наподобие Минервы, хотя она была им сильно увлечена. Такие девочки любят, когда всё идеально. Идеальные отметки, идеальный порядок, идеальный парень староста, который старше на пару курсов. Том тоже любил, когда всё так. Но в каком-то своём понимании. Если факультет, то самый лучший. Если отметки, то только те, за которые преподаватели хотят поставить сразу несколько «Превосходно». А если партнёр, то обязательно девушка с безупречной репутацией, симметричной приятной внешностью, с правильной семьей и кровью. Естественно, Тому парни нравились больше, он это прекрасно понимает. Но с такими увлечениями старосту не будут воспринимать правильно. А в случае чего, подобные связи всегда можно найти на стороне и это очень легко скрыть. Том вообще не понимал, как люди попадаются на изменах? Несколько лет назад он бы и в жизни не подумал, что захочет подобного в постоянных отношениях. Но тогда Том был слишком увлечен Друэллой и это ничем хорошим не закончилось. Тогда зачем себя ограничивать? Реддлу нравились мысли о собственном уме и превосходстве. Иногда он представлял, как будет забавно приводить в свой дом «друга», знакомить с женой, детьми, вести его в свой кабинет, хорошенько трахать, а после вместе ужинать за обеденным столом. И Том прекрасно знал, что скрыть нужное не составит труда. Люди сами хотят верить в лучшее. Жена Тому нужна была для отвода глаз, впрочем, как и дети. Супруга должна быть тихой, не очень умной, из богатой семьи, хорошо готовящей и управляющей домом. Она искренне похихикает над шутками «друга», как и дети, а на прощание он будет целовать её в щёки ртом, в который несколько минут назад кончал хозяин идеального семейства. Это было бы безупречно. Всё представлялось в солнечных лучах, особенно светлая кремовая кухня и цветочный фартук жены, который друг непременно поправит, проходя мимо. И женщина будет обожать этого парня. И Том будет его обожать. А дети не смогут нарадоваться его подаркам на дни рождения, как и жена, пока муж, прикрыв дверь их спальни, будет покрывать шею друга засосами. Естественно ни «друг», ни жена не захотят изменять Тому. Это уже вопрос исключительности. Реддлу должны быть верны все окружающие, пока он сам верен только себе и своим желаниям. «Друг» будет послушно ждать либо самого Тома, либо совы от него, которую тот обязательно когда-нибудь себе позволит. И стоит Реддлу уделить немножко внимания, как тот послушно прибежит на зов хозяина. Единственное, он всё чаще представлял на месте подобного друга Ганса. Тот был воплощением определённых желаний Тома. Неправильный, самоуверенный, своевольный, разрушительный, уникальный, горячий. Но всё же тот был чем-то похож на слизеринца. Не обладая нужными знаниями, человек бы не смог дурить всех людей вокруг о своей непринадлежности к Гриндевальду. На удивление, Ганс был первым, кто отчётливо появился в этой идеальной картинке мира. На место жены он пока не видел ни одну кандидатуру. Минерва слишком умная и прозорливая, Друэлла чокнутая, а вот Рогдена… Тут у Тома было какое-то тёмное желание увидеть её лицо, именно в процессе его секса с Гансом. И это чернота уже слишком привлекательна, чтобы включать Кёлер в идеальную картинку мира. Том не хочет извиняться или разводиться. Это вредит репутации. Ещё есть Вальбурга, но устои её семьи никогда не позволят выйти замуж за полукровку, а ещё она тощая, как смерть. Том не уверен, что у него бы встал на неё. Зато Блэк в нужной степени глупая, ну или притворяется таковой, а ещё очень послушная и тихая. А что касаемо Ганса, то Том, конечно, не хотел брать объедки старика. Но русский привлекал, а раз ему нравятся и парни, то у Реддла будет возможность. Это лишь вопрос времени. Интересно, а занимались ли они сексом этим летом? Ганс на вечеринке говорил всё же о старике или о нём? — Том! — выкрикнула Минерва, — подойди. У неё отвратительный голос. Слишком строгий, требовательный, но староста всё же двинулся к стене, по которой проходил кровавый след. Будто кто-то был ранен и пытался идти, облокотившись на неё. На полу же следы грязи и песка, несколько пучков травы. Очень зелёной и свежей. Интересно, откуда такая в преддверии декабря? Послышались еле различимые стоны и ругань шёпотом. Том усилил Люмос на полочке и перед ним показалась фигура Ганса. Очень грязного, измотанного и дурно пахнущего. Волосы, слипшиеся в грязи, крови и будто нефти. Грозные голубые глаза устремились на Тома с каким-то вызовом. Среди этого грязного тела и лица они — единственная чистая и правильная часть. Голову вновь больно кольнуло, но теперь Том хотя бы знал причину. «— Мне его жаль, — понял Реддл, — что за дерьмо?» — Ч-что с тобой? — Минерва ринулась к парню, пытаясь поднять, но силёнок было маловато. Том шагнул вперёд, осознавая, что в груди ноет. Что происходит? Старосте нельзя болеть ни в коем случае. Он ненавидел это. Ганс странно смотрел в ответ, но пока что молчал, чувствуя, как Том его приподнимает, пачкая свою мантию. Но почему-то сейчас слизеринец об этом не думал. Что произошло с Гансом? Староста вообще-то думал, что тот отрывается в каком-то магловском баре или типа того, но не рассчитывал на... такое. Но примирения безусловно не будет и Том оповестит о своём знании очень интересным способом. Нужно посмотреть, как будет вести себя Ганс. Кулон скользнул в карман русского, а тот так и не заметил. Ничего, узнает позже. — Тебе бы в крыло, — Минерва говорила всё ещё строгим, странным тоном. — Мне нужно к профессору. Естественно, и не нужно было спрашивать к какому. Том искренне надеется, что Дамблдора посадят. Даже в таком состоянии Ганс первым делом думает о старике, ну что за пиздец? — Ты выглядишь отвратительно, — Реддл бы хотел сказать «устало», «измотанно», «не как обычно», но это всё, что он мог произнести сейчас. Гансу нужно в крыло, а не к Дамблдору. Он очень холодный, раненный. Ему нужно думать о выживании, а не о профессоре. — Ты вообще свали, тошнит от твоей физиономии, — Реддл слышал в голосе Ганса какую-то грусть или показалось? Это было грубо, но не обидно. Староста действительно хотел бы помочь сейчас. Впереди раздались шаги. Это был старик. Сука, уйди, пожалуйста. Стоило Дамблдору подойти ближе, как Ганс больше не нуждался в поддержке Тома. Они обнялись с профессором и если бы слизеринец не думал о последствиях из последних сил, то убил бы старика, правда. Он сам не знал почему. Просто как-то гадко. — Почему ты мертвенно холодный? О, так вы знаете его температуру тела, профессор? Может хоть для приличия будете скрывать эти неправильные отношения? Мерзость. Парочка удалилась под переживания Минервы о мантии Тома, но ему было абсолютно не до этого.