Моя Муза

Дейдара уже был напротив знания, адрес которого был на визитке. Оно оказалось не таким, каким он представлял себе увидеть: многоэтажка молила о том, чтобы молния не отключила всё электричество к чёрту. На ресепшн сидела приятная с виду девушка с короткими русыми волосами. Когда она увидела приближающегося человека, то спросила: — Чем могу помочь? Вы записаны? — Можно и так сказать, в двенадцать. После этих слов она распахнула глаза и немного потупилась, вручила какую-то карточку со словами: — Вы должны подняться на шестьдесят первый этаж и приставить вот эту карточку к последней двери коридора. — она сделала знак, чтобы он подошёл ближе, — он вас дождаться не мог. Вот теперь Он сделал непонимающую мину. После того, как работница показала, где лифт, он уже поднимался на самый высокий этаж высотки. Остаётся только задуматься, как управлять всем этим инкубатором по обнаружению единственных в своём роде кадров. Да здесь ещё и отдельные этажи для художников, гончаров, скульпторов, аж голова кружится. Долгий путь по этажам остановился, когда затворки лифта открыли вид на коридор и на ту последнюю тёмную дверь. Можно даже подумать, что здесь никто не работает, неслышно хоть каких-то звуков, никто не мелькал перед глазами. Ловушка, не подберёшься. Парень, сделав несколько шагов вперёд, провёл карточкой по сенсорной системе, и дверь отворилась. Открылось глазам настоящее чудо: вид с птичьего полёта на городской мегаполис. Раньше он думал, город — это очень серое представление о мире, а оказалось, это от небесно-голубого до синего палитра со своей схематичной обстановкой. Даже упасть с него захотелось как-то. Добровольно. Но он сдержался от этой приятной на мгновение идеи. Жаль. — Вы опоздали на минуту, — послышался голос рядом с панорамными окнами, — могу вас предупредить, что не люблю, когда люди заставляют меня ждать. — Извините, Сасори-сама, — поклонился пришедший. — В первый раз извиняю. А теперь я хочу посмотреть на ваш процесс работы, — его голос смягчился до дружелюбных нот, — за работу, — он хлопнул в ладоши. — Какой процесс работы? — Вы же не думаете, что я вам буду платить просто так? — ответил Акасуна вопросом на вопрос, но Дейдара сказал отрицательно, — вот и хорошо. Оглянитесь, — он показал рукой на левую сторону от двери. Там находился белый холст, хорошо прикреплённый о пол специальным мольбертом, кажется, он не упадёт ещё долго. Немного кистей лежало в футляре. Гуашь, акрил, акварель напоминали о себе на низком столике напротив холста. А резиновые шарики спокойно лежали, не привлекая к себе внимания, что не скажешь о пистолете. Хорошо подготовился. — Не смотри так, — отозвался Сасори. Он почему-то общался с ним на «ты», — мы даём шанс всем приглашённым. — А почему тогда я один? — Мне приглянулся только ты, — красноволосый произнёс эти слова серьёзно, без капельки смущения, но в голове Тсукури показался червячок двусмысленности. — Всё, меньше слов — больше дела. Ты можешь работать до вечера, а я буду заниматься своими делами, мне-то не знать детей искусства. — он развёл руками, но потом прошептал еле слышно, — я ведь такой же. В голову ничего не приходило, кроме нелепых банальностей: «Да сколько можно? Ведь, я же как-то придумывал интересные темы, но сейчас… Вы издеваетесь. Как я могу работать перед ним. То есть не в этом смысле, а может и в том?». Пока Дейдара собирался с мыслями, то непроизвольно оглянулся назад и увидел его, тогда узнал, что означают слова: «заниматься своими делами». Пока ещё не начальник за другим дальним столом оттачивал кусок дерева ножичком, с далека не увидишь. Но самое главное — осенила идея. Дейдара, как заведённый, начал метаться из стороны в сторону, обыскивая нужную краску с шариками подходящего размера. Холст был восемьдесят на восемьдесят сантиметров, меньше, чем он привык использовать, но на рассчитанное время всё хорошо. Он взял маленькие куски резины, потому что хотел изобразить всё как надо, короче говоря — идеально. Так что в большей мере надо использовать пистолет и кисти. Он взял стаканы, которые были до этого за мольбертом, и начал смешивать гуашь похожих оттенков, чтобы получился багровый огонь. Для начала этой краски хватит, и блондин уже заполнял шарики, оттягивая их. Он уже приноровился к этому, и не было неудачных попыток, как в первые разы. Ох, а теперь самое интересное — пистолет. Ему нравился вид этого «оружия», с далека нельзя правильно понять человека, держащего эти железные куски метала чёрного цвета. Когда прозвучал первый выстрел, то Тсукури увидел краем глаза, как Акасуна резко отреагировал на звук. Но сразу же вернулся к деревяшке. Второй, третий, четвёртый и так до бесконечности, выстрелы не были настолько громкими, но звук они точно издавали не менее тридцати раз, может даже и больше. В промежутках между ними блондин смешивал другие оттенки, и опять всё по новой. Тёмное пальто, которое было на нём изначально, он повесил на спинку стула, было просто-напросто жарко. Теперь осталась бежевая хлопковая рубашка, которая заправлена в чёрные брюки, и непривычные для его молодого возраста туфли на небольшом каблучке. Он выглядел где-то на двадцать восемь. Теперь он вооружился кисточкой с акварелью, пока за окном опускалось солнце, предвещая скорое наступление вечера. А сейчас мегаполис стал ещё красочней, но времени почти не осталось, особенно на такие глупости. И вот, сам Дейдара не заметил, как свет каким-то образом включился. Парень аж на колени упал, закрывая глаза, ведь, когда стемнело, он всё ещё видел свой рисунок. Оказывается, это был Сасори, он постучал по наручным часам, указывая на позднее время, не отводя от художника взгляд. Отмучившись, блондин сконфуженно стоял между двух огней — почти начальником и уже не белым холстом. — Говори, — голос красноволосого после той стрельбы и гробовой тишины звучал уж слишком резко, — что изобразил. — Вас. Теперь понятна его сконфуженная поза, он его читал, как открытую книгу. Дейдара прикусил нижнюю губу от необдуманно сказанной мысли вслух. — Почему ты именно остановил свои мысли на мне? Ведь есть столько тем для раздумий. — он мыслил очень трезво, и от этого усталость как рукой сняло. — Просто, рядом никого не было, вот и пошло как-то… — он виновато смотрел в пол, а Акасуна подошёл к мольберту и стал разглядывать. Он был нарисован со спины, а голова чуть повёрнута в левую сторону, отображая немного профиль и узкий взгляд с яркой радужкой. Закрывал спину пиджак тёмно-синего цвета. А выше подтверждались те многочисленные выстрелы и использованный запас красной краски, но он был не настолько ярким, так что в глаза резко не стреляло. Некоторые детали действительно были изображены кистями, например: острый вырез глаз, намёки на профиль, визуальная текстура непослушных волос, форма плеч. А ведь Сасори и не понимает, что этот кадр хорошо врезался в мысли Тсукури. — Хм, — усмехнулся он, — меня в первый раз рисуют. Ну что ж, приятно, подлиза, — подколол он художника, который всё ещё стоял на одном месте. — Идём, — сделал он жест рукой. — Куда? Зачем? — у Дейдары вся оставшаяся усталость обратилась в никуда. — Подписывать договор, я уж точно не упущу такой кадр, — произнёс он из-за спины, направляясь во вторую дверь в помещении. Только этот, скажем так, кабинет, не выглядел, как место начальника. Всё вроде бы есть: стол, ноутбук, шкаф с папками и документами. Но это не считая, что за этим столом не было ноутбука, вместо него куски дерева и уже отшлифованные детали той или иной куклы. Человек творчества, но ещё не хватает слоя опилок. Сасори пока достаёт из стеллажа нужные бумаги, Дейдара внимательно смотрит за ним. Ну как смотрит? Разглядывает позвоночник, чуть-чуть видный через белую рубашку и выпуклую попу, когда он тянулся на верхние полки стеллажа. Упругая, ничего не скажешь. Когда они разобрались с бумажной работой, то за окнами была полночь. Если бы ещё свет выключить и сделать так, чтобы они не разговаривали, вообще интимная обстановка убила бы юношу. Но это им не грозит, потому что эта обстановка настигла в лифте. Через прозрачные стены лифта видно, как уже по целым этажам высотки выключали свет. На ресепшн никого не было, только пара-тройка сотрудников поклонились своему начальнику. — Доберёшься сам? — спросил уже начальник. — Да, всё хорошо. — Тсукури улыбнулся, но ему понравилось предоставленное беспокойство. — Тогда, буду рад видеть вас завтра в девять часов. Вдохновения вам, — сказал он с ноткой лукавтсва в голосе. Напоследок они попрощались рукопожатием и разошлись в разные стороны. Дейдара на метро вернулся в свою маленькую квартирку. Лёг на кровать, попутно думая, что все деньги будут уходить не только на краску, но и на нормальную жизнь.