Под серебряной луной.

Зима в тот год наступила раньше обычного и была значительно холоднее. Даже природа угнетала и не радовала волка. После метели свежий снег приятно хрустел под лапами, а дневное солнце совсем не грело, лишь отражалось от белого покрывала, заставляя щуриться. Повесив нос, волк шел вперед, местами проваливался и недовольно урчал. Обычно обход территории его успокаивал и позволял отвлечься от насущных проблем. Вокруг к слову жизнь кипела. Можно было услышать, как мышь кралась под снегом по многочисленным ходам в поисках своих запасов, как белки лазали по деревьям, стряхивая снег с веток, как заяц хрустел корой молодого деревца... У всех у них свои заботы и только скулеж под елкой звучал отчаянно и как-то неправильно. Волк даже не сразу понял, что это. Он не чувствовал опасности и слишком глубоко ушел в свои мысли, вновь тоскуя. Хищник остановился, потянул носом прохладный воздух и уши навострил. А пахло все равно лесом... Елью, мокрым мхом и свежестью... такой легкий, родной для такого места аромат. Слышалось настойчивое копошение под увесистыми ветвями, что завалило снегом. Пусть здесь сейчас сугробы по самое пузо, но там, под хвоей, все равно оставалось пустое пространство, что сохраняло тепло и не пропускало холодный ветер. Только благодаря этому черный комок пережил эту ночь, а сейчас не мог выбраться самостоятельно. Джун даже не напрягался. Двумя легкими движениями лап раскопал проход наружу, освобождая от снежного плена ослабленное животное. Щенок даже не испугался, не мог уже. Дрожа всем телом от холода, зверек выполз, уткнулся носом в рыхлый снег, жалобно поскуливая, и глаза прикрыл. Он так надеялся на то, что его заберет кто-то родной и не сдавался до последнего. Черный волк обеспокоенно огляделся по сторонам, не ощущая больше чужого присутствия на своей территории, а он даже далеко от деревни не успел отойти. Из его стаи никто не терялся, он точно знал. В такие метели они вообще старались не выходить, сидели дома в тепле и сытости. Это чужая потеряшка... или же его специально выкинули? В любом случае разбираться не было никакого смысла. Вожак сжалился, подхватил этого ребенка леса за холку и потащил домой. От небольшого груза в зубах он ощущал необъяснимый, но приятный трепет в груди. Они будто две заблудшие души, наконец, нашли друг друга. Джун больше не одинок, а ребенок обрел семью. Хосок советовал отдать волчонка какой-нибудь омеге. Если бы малыш еще был зависим от молока, то Намджун послушался, а так не смог оторвать найденыша от себя. Первое время было тяжело. Волчонок отогрелся, прятался вечно под кроватью, рычал, обороняясь, и даже укусил хозяина за палец, когда тот попытался вытащить его за лапку. Джун злился скорее на себя за то, что не мог найти правильный подход к малышу. Во всяком случае, щенок начал есть, когда мужчина уходил. Джун оставлял ему мясо в тарелке около кровати. Вожак уже почти отчаялся, пока в один прекрасный день с ним не поделились пирожками. Поставив их на стол, он с чистой совестью отправился в баню, а когда вернулся... Растрепанного, с полотенцем на плечах и в растянутой домашней майке Намджуна встретила вот такая картина: маленький мальчишка-альфочка сидел на стуле и с особым аппетитом уплетал лакомство за обе щеки. Завидев мужчину, ребенок замер, а затем, на удивление вожака, гордо расправил плечи и вздернул нос, будто это не он голой попой сидел на стуле. — Привет, — выдохнул Намджун слегка потеряно, но счастливо, — как звать? — Чонгук, — ответил мальчишка, утирая кулачком нос, — просто Чонгук. — Хорошо, просто Чонгук, — вожак довольно кивнул и как взрослому протянул ему ладонь для рукопожатия, — а меня Намджун, будем знакомы. Ребенок посмотрел недоверчиво, отложил откушенный пирожок на стол и вытер руки о скатерть перед тем, как вложить свою маленькую ладошку в лапу этого великана. *** — Он меня отмыл от грязи, надел какую-то футболку, что тащилась по полу, а потом снова накормил. Так собственно и познакомились, — рассказывал Чонгук, глядя в потолок, — к слову носить волчат он вообще не умеет... У меня потом шея неделю ныла. — Хорошая история, — сонно пробормотал Тэхён, удобно устроившись на плече альфы. Слушатель из него вышел потрясающий. Они лежали у альфы дома на кровати долго, ожидая своих папу с отцом, но кажется никто уже не придет. Утро вечера мудренее, — а что было до тебя, не знаешь? — Нет, — тихо ответил Гук, мягко целуя омегу в лоб, — отец никогда не рассказывал, да я и не спрашивал. — А мне интересно всегда было, — сказал Тэ, зевая. — Спи давай, — шепотом произнес Чон, улыбаясь уголками губ, — надеюсь, твой папа будет не против того, что я тебя к рукам прибрал. Первое знакомство получилось не очень хорошим... — Зато эффектным.