Кацу
– Натаниэль, нет. – Кацу, да. Из его груди вырывается нервный смешок, одновременно с отлетевшей банкой энергетика в стену. Из жестяного сосуда медленно выливается напиток, когда мой гневный взгляд обращаться к брату. – Ты же говорил, что он узнал про Ваймака? – Практически кричу я на японском, наплевав на поздний час. – Про Ваймака рассказал, – аккуратно приближается он, – а про тебя он догадался сам. Фамилии сопоставил. – У меня с матерью разные слога, – ведясь дешёвый трюк со сменой темы, я взъерошиваю и так не уложенные волосы. – Веснински, если он проболтается, то мы оба получим первым делом атомную бомбу вопросов от двойняшек. А что придумают основатели – я даже не знаю. Ты уверен что он будет молчать? Его поведение и биография абсолютно не вселяют доверия. Приют, множество приемных семей, тюрьма, таблетки… Это точно последний человек, которому я бы что-то доверил. И чего же Нат так за него зацепился? Должен же был успокоиться, как только Миньярд «сыграл». – Он под твоим контролем? – С усталостью в голосе, которую я обычно не позволяю себе показывать даже перед зеркалом, спрашиваю я. – Да, – уверено отвечает он, – никаких проблем не будет. Что-то мне слабо верилось в то, что такой человек, как Миньярд может быть под чьим-то контролем. Я обязательно подумаю об этом, но как только длинный съёмочный день закончиться. Нас подняли на полчаса раньше, чем обычно. Съёмочная группа была действительно огромная. Улыбка сразу появилась на лице, и она не спадет ни на секунду. В голове все ещё звучало напоминание отца, звучавшее скорее угрожающе:– Играй так, чтобы это не вызывало вопросов. Не забывай, что эти видео потом будут подниматься.
А потом и голос матери, стоящей у книжных полок с очередной папкой в поиске нужных бумаг, принесенных из архива:– Держись подальше от братьев, не провоцируй, не упоминай об их ссорах, не боготвори их во имя шоу. И не смей становиться близко к отцу, если предложат записать что-то с ним, то тут же уходи.
Они говорили будто мне только семнадцать лет, и я впервые попадаю на большие соревнования. Это было комично и смешно. Особенно учитывая, что все это повторялось из раза в раз. Не делай то. Не делай это. Думай о будущем. Работай на имя. Не ссорясь с братьями. Только теперь добавилось ещё и напоминание о необходимости скрывать сходство между мной и отцом. Не знаю, каким образом ещё никто из спортсменов на сборах не заметил схожести. Наше различие только в крашеных волосах и моем выражении лица. Спасибо везению. А вот фанаты бывают намного внимательнее. Что никогда не бывает к добру. – Почему нельзя было снять «Вечер сборов», – дёргается Кевин, из-за того, что практически уснул стоя, укладывая волосы. – Ты бы засыпал точно так же. – Не смешно. Это должно было звучать грозно, но зевок все испортил. Дэй махнул рукой, бросив свое занятие и вернулся в кровать. С головой укрываясь одеялом. – Давай спор, – предлагаю я достаточно громко, чтобы он не засыпал. – Ставлю сто долларов на то, что ты сорвешься на Рико перед камерами. Кевин со вздохом откидывает одеяло, хмуря лицо будто на него был направлен свет. – С чего бы мне на нем срываться? – Ну может потому что не было ни дня, когда вы не ссорились? – Усмехаюсь я. – Мы не дрались, – тут же отвечает он, но заминается, вспомнив гениальную идею Ната на седьмой день пребывания здесь. – То было вынужденным исключением. – Безусловно, – цокаю я, будто соглашаясь. – Так что? – Это будут самые лёгкие деньги в моей жизни. Надо уже отдать Нату четыреста с копейками долларов, и к ним ещё двести вечером. С Рико его сосед заключает точно такой же спор. Но это лучше, чем конфликт двойняшек на весь мир. Заходит оператор и велит нам «просыпаться». Собственно это мы и делаем. Изображая радостью с щепоткой спортивной усталости. Мы собираемся за круглым столом, завтракая. Но привычные ссоры сменяются обсуждением нового дня. Каждый понимает, что любое слово может выйти в эфир. Жасмин, которая ругалась вчера больше всех, сейчас лучезарно улыбалась и громче всех смеялась. Было легко заметить, что при любом таком ее жесте камера направляется на Тею. Но та, как бывший Ворон, достойно держала непроницаемую маску. Наверное единственные кто вели себя как обычно это Джереми и Миньярд. Первый дружелюбно. Второй скучающе. – Вы уже задумывались о том, что через год большинству из вас предстоит встретиться на Олимпиаде? – Задали вопрос они. Это одна из тех тем, которые не поднимается среди нас. Хотя бы потому что это странно, обсуждать то, что ещё не произошло. Да и до официального отбора остаётся чуть больше месяца. Команд по экси слишком много. И Олимпиада чисто физически не сможет принять всех. Поэтому будет учитываться все результаты за год, чтобы отобрать восемь стран. А в сборах участвует десять. Я уже вижу кого именно отберут. А кто отпадет. Но озвучивать это не буду. Да и никто, кроме букмекеров, не будет. – На Олимпиаде мы выступаем за свою страну, – отвечает за всех Никита, – а здесь мы единоличные спортсмены. Помощница оператора сделала пометку в планшете, как раз в тот момент, когда мы уже направились в раздевалку. Тут нас не сопровождали, но разговоры не заводились. Кто знает, что могут сделать журналисты ради информации. На поле уже ждала Кейли Дэй, с коротким приказом выполнять базу, она отошла к камерам. На разминку мы не тратим много времени, после приступая к упражнениям для Сборных. Среди нас есть студенты, но все из них умеют выполнять это. Боковым зрением я вижу, как журналистка показывает рукой на Рико, тренирующегося на противоположной стороне поля от Кевина, даже не смотря в его сторону. Кейли сразу качает головой и произносит легко читаемое по губам: – Нет. Я так понимаю, ей предложили поставить двойняшек рядом. Какие наивные. Несколько хлопков и слышится приказ, делится на пары, независимые от групп. Нат, до этого стоящий напротив меня, в несколько широких шагов переходит к Миньярду. Тот равнодушно осматривает его, и с таким же выражением лица слушает обращение. – Джереми, – подхожу я к нападающему, – пойди к Рико. – К Рико? – Удивляется он, но тут же отворачивается от камер, прикрывая одной рукой лицо. – Да. Что-то вроде стабилизации. Он с недоверием смотрит на меня, но идёт к нему. Я может и хотел присоединиться к Кевину, но словил на себе предостерегающий взгляд матери.Тебе нельзя с ними соревноваться.
Тея же уверенно направляется к нему. Дэй, с любимой улыбкой всех телезрителей, перехватывает клюшку и что-то говорит ей на ухо. – Дьявол, дьявол, – приближается ко мне старший Келли, – долго выбираешь. – Ты же не из Америки? – Тебе подходит это прозвище, – хмыкает он, отходя вместе со мной к борту. Кейли четко объясняет задание и говорит нам самим определить очередь. К моему удивлению первыми выходят Мэй и Ванесса. Задача максимально синхронно вести мяч и забить в пустые ворота. Так же одновременно. Легче это делать, когда вы в одной команде и прошли вместе множество игр. Защитница Франции и вратарь Японии точно не подходят под эту категорию. Поэтому сильно тормозят друг друга и едва держаться от ругательств. Но если они проронят хоть слово, то это точно войдет в эфир. А такая слава не нужна никому. Миньярд с Натом выполняют задание словно скрытое состязаясь. И если вначале второй заметно преуспевает, то в конце лучше делает первый. Хотя все и выглядит довольно синхронно. Следующими выходим мы с Келли. Вратарям всегда сложнее работать в паре. Они одни. Не подстраиваться ни под никого. Их задача – обезопасить ворота. Поэтому подстраиваться сейчас приходится мне. Это точно не заметно со стороны. По крайне мере, не для всех. Но по окончанию, я ловлю на себе пристальное внимание Кейли. Ее губы сложены трубочкой, когда пальца потирают переносицу: «Дешевая халтура в жалком театре». Смешок сам вырвался из груди, поэтому приходится миролюбиво улыбнуться обернувшемуся Келли. – Джереми и Рико? – Встряхивает головой Сузу, когда эти двое выходят на старт, держась на расстоянии друг от друга. Игра Рико агрессивная и жестокая. Игра Джереми уверенная и спокойная. Они могут прекрасно конкурировать, но это время прошло. Их ждёт совместная борьба за кубок. И если, а это очень вероятно, от Америки пройдут на олимпиаду двойняшки с Ноксом, то им по любому придется играть в паре. С учётом привыкшего Мориямы к примерно одинаковой тактике в Воронах и борющегося за первый номер Дэя — мой голос отдается Джереми. Но сейчас станет яснее. Первые метры Рико выбивается вперёд, забыв о паре. Кажется, что даже сюда слышно как он выругался сквозь плотно сжатые губы и притормозил. Нокс что-то быстро проговорил ему, не на камеру, и дождавшись кивка они продолжили в тандеме. Дальше все было выполнение идеально. Они чередовали участки. Один пройдет под руководством Рико, второй под Джереми. И так до конца. Мяч загнан в ворота также синхронно. Взгляд Кейли переместиться на меня и слегка приподнятый уголок губ с лёгким кивком говорили о моем выигрыше. Остальные тоже поняли их тактику. И быстро распределили между собой участки. Кевин и Тея не делили. Они просто прошли все быстро и без единого лишнего движения. Будто работали в паре не один год. Неплохо. Тренировка все равно оказалась намного легче, чем каждая из предыдущих. Но на двух следующих точно будет контроль. И один с Тетсуджи. – У тебя хорошее настроение? – Толкает меня после душа Нат. – Какое может быть хорошие настроение у человека, который проиграл кучу денег? И который все ещё на тебя зол. – Уж не такие они и большие для тебя, – подмигивает он мне, едва не зацепив боком стоящие клюшки. Мартин отдергивает его подальше от стойки и Нат уходит, громко послав его. Я закидываю форму в шкафчик, направляюсь туда же. Проконтролировав то, что Рико и Кевин продолжают держаться на расстоянии. – Чем вы занимаетесь в перерывах между тренировками? – Ловит меня журналистка в коридоре. – Отдыхаем, – с улыбкой отвечаю, не смотря в камеру. – Занимаясь чем-то другим – позже не хватит сил. – Хорошо, – по слогам произнесла она, делая очередную пометку. – Как Кевин Дэй и Рико Морияма отнеслись к вашему приезду? – А как они должны были к нему отнестись? – Мистер Моде, весь мир знает о том, что вы их недолюбливаете и хотите забрать себе титул безусловного чемпиона.***
16.03.1988 год
Япония. Фукуи. Дом Кацу Моде.
17:55
– Это тема закрыта, Кацу, – властным и непреклонным голосом произносит мама. – Все делается для тебя же. – Как, то что я живу один, с другой фамилии, без возможности свободной связи – работает на меня, – ударяю я ногой об стул, не в силах по другому донести им информацию. – Это все для того, чтобы вас считали партнёрами, а не случайными любовниками. – Не хами матери, – бьет по деревянной поверхности стола отец. – Ты ещё слишком мал для того, чтобы принимать решения в своей жизни самостоятельно. И мы будем делать это за тебя. Это невозможно. Почему каждый раз когда они приезжают «проведать меня» – все заканчивается скандалом? Даже если я этого не хочу. Почему они считают, что я маленький и беспомощный? – А вы Рико и Кевину тоже самое говорите? – Шиплю я. – Да, – в той же манере отвечает мама, выливая последние капли темного напитка из стеклянной бутылки в бокал, – и не только. Так что будь благодарен за данную свободу. – Тогда мне не нужны несвободные братья, – громко заявляю я, поднимаясь на пол. – И вы не нужны. Улыбка сама собой появляется на лице. – Кацу Моде Морияма Дэй, – ножом указывает на меня отец, но я не обращаю на него никакого внимания. – Не нужны. Не нужны. Не нужны. Не нужны… Родители что-то говорили мне, но я закрыл уши, отказываясь их слушать. И только повторял: – …Не нужны. Не нужны. Не нужны. Не нужны. Крепкая хватка отдергивает мои руки. Мама сильно держит запястья, не позволяя вывернуться, но и недостаточно для того, чтобы навредить. – Без вас справлюсь, – перевожу я с нее на отца решительный взгляд темных глаз, – идите лучше к двойняшкам. Вы им больше нужны. А я взрослый, без вас проживу. – У твоих братьев есть имена, – игнорирует мою речь она. – Кевин и Рико. – Двойняшки, – кричу я, пытаясь донести свою правоту. Я же прав. Кто кроме меня может правым? – Их все так называют. Но мне они никто. – Прекрати истерику, – дёргает мама меня. – Ты их старший брат. И то, что живёшь в другой стране никак это не меняет. – Прекрати с ним нянчиться, – откидывает отец салфетку, но не поднимется на ноги. – Твоя фамилия, Кацу, Морияма Дэй. Ты не имеешь права вести себя, как глупый ребенок. Не позорь нас. – Я не буду вас позорить если вы просто исчезните. И забудете обо мне. Вон, воспитывайте принцев экси. А я буду просто Моде. – Прекрасно, – усмехается отец с едва слышным смешком, – на этом и сойдёмся. Он кладет приборы у тарелки, направляюсь в коридор. – Тетсуджи, – шикает на него мама, по-прежнему держа меня, – остановись. – Ты тоже уходи, – все же вырываюсь я, отбегая на другой конец кухни. – Вы не мои родители. Знать вас не хочу. И Кевина с Рико тоже. Уходите. Вы мне никто! Мама ещё некоторое время остаётся на коленях, пока не хмыкает себе под нос, поднимаясь и забирая свою сумку. – Поговорим, когда ты осознаешь свою неправоту, – натягивает на себя пальто отец, и подаёт другое матери. – Значит никогда, – заявляю я, не двигаясь с места. Мама завязывает шарф, не сводя с меня глаз. В них не было и доли любви или тепла. Только холод и лед. Впрочем, как и в глазах отца. – Проваливайте уже. Это мой дом. И вас здесь не ждут. Мама вздыхает, наконец-то отворачиваюсь, медленно уходя. И только тогда произносит: – Ты абсолютный наследник экси, Кацу. Не трать время на эту ерунду. – Антонио, мы ушли, – кричит отец вглубь дома, захлопывая дверь. Антонио появился уже в следующую секунду со скрещенными на груди руками и недовольным взглядом. – Что? – Они могли тебя забрать, избалованное дитя. Сам же портишь все. – Ты тупой, – уже смеюсь я, – и наивный. У мамы есть Кевин, у папы – Рико. Я ошибка. Они не собираются меня забирать. – Вот если продолжишь так себя вести, то да. Ещё один. Все взрослые такие? – Я не доел. Уйди. – У тебя тренировка, – напоминает он, хотя прекрасно понимает, что про это невозможно забыть. – Через двадцать семь минут. У меня есть две минуту поесть что-то лёгкое. Уходи. А вот родители забыли про то, что обещали посмотреть на мои результаты. Ну и ладно. Пусть проваливают к двойняшкам. Я и без их заботы смогу стать лучшим.***
– Мисс, – без злобы в голосе продолжаю я, понимая ее интерес, – я уже стал лучшим в своей категории. Дальше меня ждёт только подтверждение этого. Я не интересуюсь титулами Кевина и Рико, они прекрасные и очень сильные спортсмены. И, безусловно, я не могу в одно мгновение стать «сыном экси». Это только их роль. У меня другая. Ни лучше, ни хуже. Просто другая. Если вас интересует, как к этому относятся они, то могу уверенно заявить, что основатели хорошо их воспитали. Они осознают, что для того, чтобы быть первыми – недостаточно просто родиться с фамилией Морияма и Дэй. Журналистка больше ничего не произнесла, поэтому я, после вежливого поклона, направился к себе. Где уже на своей кровати читал Кевин. Я явно упустил момент, когда он быстрее вернулся в комнату. – Что они спрашивали? – Не поднимая головы произносит он. – Про наши взаимоотношения, – беря ноутбук с блокнотом разъясняю я. – Так что, не говори про то, что вы ненавидите меня, во имя избегания лишних проблем. – Мы не ненавидим тебя, – недоуменно хмурится Дэй. – Кто это сказал? – Весь мир, – протягиваю, надевая наушники, – просто помалкивайте. – Больно надо. Операторы зашли в нашу комнату только, когда мы уже шли на обед. Пришлось притормозить, потому что в коридоре корейцы отвечали на вопросы. Но в конце концов мы все равно расселись. – Возьмёте ли вы от основателей какие-то приемы в свою команду? – Зачитывает вопрос девушка из блокнота. Ничего нового, в плане тренировок, я не увидел. Все это уже давно было в моей жизни. Натаниэль тоже обучился всему от меня. Мэй? Вряд-ли. Но для этого надо вспомнить тренировки в Сборной. – Думаю, если будет что-то взято, то вы это обязательно увидите в следующем сезоне, – аккуратно уходит от темы Джереми. Очередная пометка, но в этот раз ещё и с, едва незаметным, недовольным выражением лица – отправляется на бумаги. Прессе явно не нравится, что они не слышат от нас прямых ответов. Но поделать ничего не могут, не мы же заключили контракт на их съёмки. На поле, как и ожидалось, был Тетсуджи Морияма. Он четко объяснил нам нашу задачу, но к камерам не пошел. Игра четыре на четыре с заменами каждые пять минут. Круговая игра. Меня поставили против Сузу и Ванессы. Ничего сложного нет. Первый прекрасный второсортный игрок, предпочитающий не выделяться. Удивлен как по очкам он вообще пробился вперёд если всегда продвигает других. В любом случае, когда надо играть одному – Сузу теряется. Ванесса точно не выглядит сильным защитником. Но это только на вид. Ее манера игры чем-то похожа на Ната. Главные козырь – хитрость. Хотя ее слабость в том, что она не умеет долго скрываться и быстро выдает себя. На этом мы и срабатывания с Жасмин, когда я без слов помогаю ей забить два гола. Конечно, так чтобы она посчитала себя лучшей. Журналистка быстро перехватывает ее на пути обратно, они говорят тихо, но недостаточно: – Мисс Роли, удается ли вам увидеть здесь слабые места своих противников и собираетесь ли вы использовать эту информацию позже? – Конечно, – с уверенной улыбкой чемпионки отвечает она, – каждый, кто приехал сюда ищет проигрышные стороны других. Не забывайте, что в следующем году нас ждёт Олимпиада. – Но как мы услышали сегодня утром, о будущей Олимпиаде вы предпочитаете молчать. Или это была ложь? Я не смотрел в их сторону, но чувствовал, как уверенный настрой Жасмин немного пошатнулся. – Никакой лжи, – со смешком произносит она, – мы молчим, но думаем. Роли уходит на места запасных, когда я возвращаю все свое внимание на поле. Два варианта, либо мама успела переговорить с отцом, либо он наблюдал за утренней тренировкой. Джереми против Рико. Конечно, они ни раз встречались на играх за всю свою карьеру. И сейчас вернулись к той старой манере. – Мне больше понравилась их утренняя игра, – прикрывает зевок Нат, – твоя идея была? – Да, – коротко отвечаю я, в тот момент, когда Морияма припечатывает к борту Мартина, но не забивает Миньярду, что не может не злить его самого. Следующие замены проходят намного спокойнее. И намного скучнее. Поэтому журналисты берут к камерам все чаще людей. Я отвечаю ещё на несколько вопросов про настрой в будущем сезоне и ухожу с поля, после объявления о том, что третья пройдет в спортзале. Но отдохнуть или поработать между тренировками оказывается невозможным. Потому что группе пришла гениальная идея устроить блиц–опрос со всеми по отдельности. Я вышел в коридор, пока в комнате настраивали камеры. Дверь в соседнюю оказалась приоткрыта, но этого хватило чтобы с лёгкостью услышать отвечающего Рико и интервьюера. – Достойных конкурентов. – Думали ли вы о завершении карьеры? – Никогда, – с лёгкостью врёт он. – Что может заставить вас бросить экси? – Старость и травма. – Чем займетесь после спорта? – КРЭ или НАССА. – Вы не собираетесь продолжать дело своего дяди? – С долей удивления в голосе задают вопрос девушка. – У меня другие предпочтения, – отвечает он, явно не хотя этого. – Что пожелаете начинающим спортсменам? – Храбрости. – Три самые сильные страны экси? – Америка, Япония, Ирландия. – Кто победит на Олимпиаде? – Америка, разумеется. Кто же ещё? Журналистка благодарит его за ответы и приглашает Ната. Тот точно натягивает на себя шикарную улыбку, занимая место перед камерой. А я тихо возвращаюсь к себе, как раз в тот момент, когда звучит первый вопрос: – Чего не хватает профессиональному спорту? – Дисциплины. – Чего не хватает вам? – Времени. Дальше вопросы повторяются, да и ответы похожи. Разве что Кевин отвечает, что ещё не определился с будущим на пенсии. Но точно планирует воспитывать достойных спортсменов. В общем, пойдет по стопам матери. Что было ожидаемо, учитывая что все его детство прошло на поле с учениками. Я же отвечаю не так категорично. – Чего не хватает профессиональному спорту? – Публичности. – Чего не хватает вам? – Кофе. – Задумывались о завершении карьеры? – Да. – Что может заставить вас уйти из спорта? – Смерть родителей. – Мы узнаем кто они? – Конечно, – со смешком отвечаю я, – когда они умрут. – Чем займетесь после завершения карьеры? – Продолжу семейное дело. – Что пожелаете начинающим спортсменам? – Внимательности. – Три самые сильные страны экси? – Япония, Америка, Украина. – Кто победит на Олимпиаде? – Япония или Америка. Последний ответ может их и удивляет, но больше вопросов не следует. Время проходит незаметно, и мы отправляемся на ужин. За столом продолжаются бессмысленные и наигранные диалоги. В них по обычаю принимают участие Жасмин с Джереми и Никитой. Их активность перетягивает на себя внимание от молчания остальных и отсутствия двойняшек. Они возвращаются только в раздевалке, храня гробовое молчание между собой. Но на них не было никаких видимых следов побоев. Скорее всего просто решили не натыкаться лишний раз на прессу. В зале нас никто не контролирует. Нет ни Тетсуджи, ни Кейли. Мы спокойно выполняем каждый свою программу. Заранее заготовленную в голове. Страхуя Ната на штанге я тихо спрашиваю у него, остыв после ночных новостей: – Ты поговорил с ним? – Проблем не будет, – уверено отвечает он. – Я задал другой вопрос, Нат. Мы не ссорились. Но между нами появилась невидимая нить напряжения. Она должна спасть уже через сутки. Как и всегда. – Да, – заявляет он, не смотря мне в глаза. Я считаю про себя до десяти, но больше ничего не говорю. Никогда не сомневался в Нате, и сейчас не сомневаюсь. Но у меня нет ни оснований, ни желания доверять Миньярду. Когда тренировка заканчивается, я подхожу к нему в конце зале, там где нет камер и лишних ушей. – Есть разговор.