Наша передача монтируется, и мы вас чик-чирик

      Очередные съёмки громкого вопроса. Димка опять тупит, да и Арсений не лучше сегодня. Вопросы сложные, объяснить сложно, дерьмо.       Вот и сейчас, музыка в наушниках кончилась, а у Арсения пустая карточка. Он либо забыл что говорить, либо не понял. Конечно, забыть было бы глупо.. – Арс! Вспомни что я тебе говорил, вспомни мои губы! – Арсений резко поднял глаза на Антона, глядя на его губы.       И он вспомнил. Вспомнил губы Шастуна. Они были мягкими, розоватыми и немного покусанными из-за нервов. Арсений помнил, как целовал эти губы сегодня утром, вспомнил как Антон сидел на столешнице, а сам Арс стоял между его ног.       Помнил, как целовал Шастуна на заднем сиденье автобуса, когда они ехали из одного города в другой в туре, тогда была ночь, все спали, кроме водителя, а они с Шастуном смотрели фильм, ведь оба не могли уснуть.       Целовал их вчера, позавчера, неделю назад, месяц. Как это забыть вообще можно? – Эй, Арс, ты чего завис? Ответ пиши, – шепчет Серёжа, а Арсений всё ещё глаза не сводит с губ Шастуна. – Я вспоминал, – тихо говорит Попов, выпадая из своей реальности. – Вспомнил? – спрашивает Матвиенко, предугадывая, что друг ничего не вспомнил. – Да, но не ответ, – нахмурился Арсений, посмотрев на недовольного Серёжу. – Что? Если ты сейчас скажешь что-то про Антона, я вышибу дверь с ноги, пойду в бар и напьюсь, – шутит Серёжа, хотя вроде бы говоря серьёзно. – Губы Шаста вспомнил. Ну блять, серьёзно, не понимаю ничего, – подперев подбородок рукой, Арсений уставился в стол, на этот раз пытаясь понять ответ. – Я сегодня иду бухать, кто со мной? – А потом спрашиваете, как из полутора часовой игры, получается сорокоминутная, нужно меньше хуйни говорить! – голос Стаса из-за кадра заставляет всех засмеяться, но продолжить съёмку.