Отчет №2195_01
Последние исследования, проведённые на препарате PG-240, показали высокую эффективность в борьбе с регрессией раковых клеток. Однако, у подопытных: (№140; №478; №854) при получении препарата интерназально, проявлялись характерные побочные эффекты, такие как: тошнота, рвота, головокружение и гектическая лихорадка.
Однако, при внутривенном введении чистого препарата, данных побочных эффектов не наблюдалось, но из-за ухудшения состояния после первой терапии, подопытные скончались в течении первых трех суток и проследить за каскадом реакций препарата в организме, не представлялось возможным.
В связи с этим, прошу руководство «Биовиды» и в частности доктора Рейеса предоставить мне новых подопытных, желательно здоровых мужчин и женщин, от двадцати до тридцати пяти лет.
С уважением, д-р Фернандес.
* * *
Пусть ночи в Яре и были тёплыми, однако одежда Дани не просохла до конца, поэтому он решил задержаться в доме фермера чуть дольше положенного. Зато, за этот день его научили ухаживать за лошадьми, в том числе чистить им копыта и расчёсывать гриву. Не то, чтобы Дани особо нужны были подобные навыки, ведь даже если он и ездил на лошадях, их уходом занимались люди из Libertad. Но всё же, этот экскурс в гиппиатрику был довольно интересен. Дани нравилось то, что за время их совместного пребывания, Гонсалес не лез к нему в душу и не спрашивал то, на что он бы не хотел отвечать. Рохас отплачивал «истинному яранцу» той же монетой, и их иллюзионная идиллия не могла не устраивать. К сожалению, у Дани была работа которой он отдавался всем телом и душой, отчего та медленно перетекала в образ жизни, но увы, отпуска как такого ему никто не давал. «Как только убьём Антона, тогда и отдохнем, Дани!» — говорил ему всякий раз Хуан, когда Рохас возвращался на архипелаг «ZAMOK», уставший и полностью отрешённый от окружающего мира. Видимо Кортес хотел этим развеселить его и придать сил для новых свершений, только от каждого упоминания о смерти El Presidente, Рохаса лишь сильнее мутило. Дольше и больше оставаться в Мадругаде Дани не мог — дела звали и его мнение, как и желания уже не учитывались. Когда он уходил, они с Гонсалесом обменялись номерами телефона, и скупо попрощались. Слов о чём-то большем, о каком-то серьёзном продолжении не было: фермеру было не до этого, ведь хоть животные и были в загоне, тот продолжал сидеть на пороховой бочке, так ещё и в полностью опустевшем селении; Дани же было не до высоких слов о вечном и прекрасном, не до «любви до гроба». Возможно виной всему была затяжная война, а может мысли, что клубились чёрным дымом в голове у Рохаса. Ведь несмотря на происходящее вокруг, люди рожали детей и связывали себя узами брака и любви, но Дани об этом даже не думал. Это ведь он сидит по рукам и ногам связанный бременем долга и принуждения. О какой внезапной любви тут могла идти речь? Сев в машину, которую никто не тронул с момента его ухода в леса, Дани включил зажигание и откинулся на спинку сидения, стараясь привести мысли в одну более-менее сформированную кучу. То, что произошло с ним в ночь после задания Бембе было… подобно наваждению. И если секс с фермером был тем, что Дани если и не планировал, то по крайней мере предполагал, что вело к нему, то образ, возникший по завершении, был… омерзительным в своей внезапности. «Если так подумать, то я просто был вымотанным всем тем, что произошло за день — чёртов Кастильо со своими наставническими речами, сука-Бембе со своим заданием, фермеры с желанием помочь заранее проигранной кампании сопротивления…» — Дани постукивал пальцами по рулю, безучастно смотря в лобовое стекло, через которое были видны скачущие по земле, пестрые птицы. «Всё дело в имени! — озарило мужчину. — Ведь будь я с какой-нибудь Кларой, мне могла представиться та же Гарсия! Это не моя вина, мне вполне могла почудится та же Елена или Хуан…» — от последнего Дани неслабо передёрнуло и тот попытался забыть свою разыгравшуюся фантазию, что подбросила ему вид Кортеса в безобразных латексных трусах, как в глупых шаржах, которые он видел на складе запрещённой пропаганды. Главным героем там был конечно Антон, но представлять Кастильо-старшего в таком образе было бы смертельно. Для собственного рассудка и психики. «Ко всему прочему, — продолжал рассуждать Дани. — Я ведь не какой-то там совратитель малолетних, это же мерзко, а Диего… он же совсем ребёнок!» — Рохас смежил глаза, стараясь воспроизвести картину неприличного содержания, в которой фигурировала одна небезызвестная фигура. Ничего кроме отвращения и злобы на себя, повстанец не почувствовал. А облегчение, которое он ощутил, лишь ещё раз убедило в том, что с ним всё нормально, а возникший ребёнок был ничем иным, как проделкой уставшего разума. Четверть часа тяжёлых дум, которыми себя занял Дани, пытаясь найти себе оправдания, подошли к концу и в он смог более-менее себя успокоить, да так, что в итоге половина бака бензина стал пустым и Рохасу пришлось спешно выезжать из лесного массива, дабы найти поскорее заправку.* * *
Отчет №2195_02
Благодарю за новую поставку!
Во время ожидания подопытных, наша команда учёных синтезировала из чистого PG-240 новый образец, который временно именуется как «PG-240PA». Данный образец характерен высоким сродством с гемоглобином крови и хорошо усваивается в кровяном русле.
Из побочных эффектов наблюдаются следующие отклонения со стороны центральной нервной системы: головная боль, беспричинное ухудшение настроения, повышенная нервозность и агрессивность, слуховые и зрительные галлюцинации, ухудшение сна, ночные кошмары, расстройство сознания, появление навязчивых мыслей и фобий. Для чистоты эксперимента, подопытные были разделены на три группы по выраженности отрицательных эффектов опытного образца.
Первая группа, жаловалась на ночные кошмары и, как следствие, ухудшение сна. К ним присоединялись усталость, вялость, разбитость, дистония и снижение общего иммунитета.
Общее состояние пациентов — лёгкой степени тяжести.
Количество дозы — 10 миллилитров.
Вторая группа, с жалобами на головную боль, изменение настроения, психомоторное возбуждение, нервные тики, парезы и параличи.
Общее состояние пациентов — средней степени тяжести.
Количество дозы — 60 миллилитров.
Третья группа, со следующими жалобами: звуковые, вкусовые и осязательные галлюцинации, нарушение сознания, появление маний, фобий и навязчивых мыслей, изменение со стороны поведения.
Общее состояние пациентов — тяжелой степени тяжести.
Количество дозы 100 миллилитров.
Однако, несмотря на то, что последняя группа является самой проблемной в плане наблюдения и терапии, я считаю, что именно на неё следует сделать упор — изменение поведения и формирование новых маний, в дальнейшем может помочь подопытным на полях повысить эффективность работы на 68%!
Если руководство и д-р Рейес одобрит мой проект «PG-240PA», мы с командой с этой же недели займемся тщательными исследованиями.
С уважением, д-р Фернандес.
* * *
Неделя пролетела быстро — Дани был занят обычными делами, такими как помощь повстанцам, выполнение мелких поручений в виде того же спасения легендарного боевого петуха. Такое времяпровождение было приятным — в пустяковых делах он расслаблялся и находил отдушину, ведь ему казалось, что чем успешнее будет Libertad, тем быстрее его придушит Кастильо. Заканчивать эту игру на две стороны Рохас не хотел. Он не хотел брать на себя ту ответственность, которую возложили на его плечи Антон и Клара. Он думал, что чем больше оттягивает неизбежное, тем менее болезненным будет итог. Мысленно Рохас решил, что пока не случится что-то «этакое», что побудит его к активным действиям, он не будет предпринимать никаких попыток. Сейчас же, ему предстояло разобраться с более насущными проблемами, чем озверевшие FND. Например, озверевший в своей безнаказанности доктор Эдгар Рейес, благодаря которому голова Дани была подобно коробке с сюрпризом, что подарили ему на день рождения. Открывать её Рохас ни за что бы не хотел, не зная, что спрятано внутри. Именно разгадкой этой загадки ему и следовало заняться первоочерёдно, а «свидание», которое им назначил Кастильо-старший, лишь располагало к плану Дани по «разведке местности».* * *
Отчет №2195_03
Сотрудники проекта «PG-240PA» уведомлены, что он переходит полностью под ваше командование. В ближайшие дни моя команда переедет в главный офис «Биовиды».
За те недели, во время которых опытный образец тестировался на подопытных, мы, помимо обычных отклонений, так же заметили одну интересную деталь, непосредственно связанную со стандартными адаптивными паттерами поведения. После введения препарата внутривенно и при выбросе адреналина в достаточно большом количестве после стресса, у подопытных наблюдается эмоциональная лабильность и повышенная восприимчивость к происходящим поблизости вещам.
Мы выделили двоих подопытных (№317 и №478), которых отселили в отдельные боксы и после введения адреналина, стали создавать пассивное и активное подкрепление.
№317 с активным пищевым и слуховым подкреплением, стал испытывать отвращение к манго, которое раньше любил. Кроме целенаправленных слов сотрудников, что данный фрукт невкусный, подопытный допускался до приёма пищи без наказаний. По итогу, через неделю он отказался от приёма, уверяя нас в омерзительном вкусе и запахе.
№478 с пассивным слуховым подкреплением, при прослушивании передач про серийных убийц и каннибалов, испытывающий до этого отвращение к убийствам, на четвёртый день эксперимента, напал на нашего сотрудника, прокусил ему руку и имитировал акт поедания человеческой плоти.
Благодаря этим пациентам, мы можем судить о том, что новые подопытные после приема препарата PG-240PA и ввода адреналина, могут проявлять повышенную работоспособность, которая должна быть сформирована в комфортных условиях, чтобы посторонние раздражители не переключали внимание.
Если доработать препарат, то можно будет применять его в армии, где такие подопытные будут показывать максимальный потенциал, при должном воспитании. Мне кажется, что если моя теория подтвердится вами, то PG-240PA будет эффективен для личной охраны элитных яранцев, из-за, поистине, животной преданности. Пусть и сформированной искусственным путём.
Однако, стоит сказать, что в последнем отчёте Марселя, упоминается то, что наш препарат может обострять уже имеющиеся особенности характера, поэтому применение препарата на людях с медлительностью и робостью, нецелесообразно.
С уважением, д-р Фернандес.
* * *
Жара придавливала Дани к земле. Стоило ему сойти на песок львиного логова, как он ощутил, что вечернее солнце, самое жаркое под конец дня, словно вдавливало его голову в плечи. Олусо рядом громко дышал, раскрыв розовую пасть и медленно моргая, словно и на него солнце действовало пагубно. Погладив того по горячей голове, Рохас мельком посмотрел на наручные часы, принимаясь идти к главным воротам. Не кривя душой, но Рохасу было жаль, что с Эдгаром ему приходится встречаться здесь — всё же логовом безумного учёного была и оставалась «Биовида», а значит особого толку от встречи с Рейесом здесь, для Дани не было. К тому же, повстанца не отпускало напряжение от возможной встречи со львёнком. Вдруг всё то, чем убедил себя мужчина было ложью, а встретив ребёнка воочию, тот ощутит что-то омерзительное по отношению к нему? Но также, Дани желал этой встречи, которая могла и подтвердить все мысли о случайности образа. Не без напряжения, Рохас вошёл в прохладные внутренности холла. Указав Олусо рукой на пол, отчего пантера словно дрессированный пёс легла около одной из стен, укладывая голову на скрещённые лапы. — Señor Rojas, вас ожидают. — раздалось откуда-то сбоку, на что Дани чуть удивленно перевёл взгляд на говорившего. Обычно к нему обращались на «Эй ты!» или в крайнем случае по фамилии. Такого официоза сирота явно не ожидал, особенно внутри виллы тирана. К ещё бóльшему удивлению, Рохас увидел, что говорил никто иной, как Педро, который ещё недавно грозился выбросить его на помойку. Выглядел тот так, словно проглотил кол — лицо его было бледным, губы сжаты в тонкую полосу, а между нижней челюстью и воротником форменной рубахи, виднелся пот. Он был напуган и Дани слукавил если бы сказал, что видеть подобное ему неприятно. Солдат проследив за тем, как Дани двинулся с места, повёл его через боковую дверь, минуя крытую веранду и вывел в один из многочисленных коридоров, через который парочка дошла до двери, где скрывалась какая-то просторная комната. Рохас мог предположить, что вероятно его привели в одну из гостинных. — Доктор Рейес уже внутри, — негромко проговорил Педро, громко сглатывая и скашивая глаза в любую другую сторону, лишь бы не смотреть Дани в глаза. Повстанец внимательно поглядел на охранника, явно пристальнее, чем положено гостью. Растянув губы в мягкой улыбке, Рохас направился к двери, однако, не дойдя до той буквально шаг, остановился. Повернувшись к вздрогнувшему мужчине, ощутимо похлопал того по плечу, не без улыбки произнеся: — Спасибо, Педро, ты настоящий друг. — Дани чувствовал, как под его рукой плечо солдата стало каменным и это осознание было подобно меду, растекающемуся по горлу. Эспехо согласно закивал и вытянулся по струнке сильнее, вновь громко сглатывая вязкую слюну. Отворив дверь комнаты, Рохас увидел, светлое помещение, уставленное разными ширмами. Одну часть комнаты Дани смог беспрепятственно рассмотреть и увидеть, что помимо Рейеса, стоящего около письменного стола, его ожидала ещё группа врачей, каждый из которых были в масках и перчатках, будто работали не с человеком, а со смертоносным вирусом. — Дани Рохас собственной персоной и даже без опозданий! — раздался вкрадчивый голос доктора. Остальные же белые халаты даже не подняли голов от своих дел — всякий занимался чем-то, чего Дани не понимал. Повстанец прошёл внутрь, цепким взглядом осматривая комнату, откуда убрали всё лишнее: теперь тут стояла кушетка и много всяких столиков на колёсиках, на некоторых виднелись пробирки, на других какая-то медицинская техника, не говоря уже про капельницы, которых Дани насчитал целых пять штук. — Что мне будут делать? — Рохас решил сразу расставить все точки над «i», по крайней мере будет спокойнее, если он будет хотя бы понимать, что над ним собираются учинить. — Сразу к делу? Уважаю, — учёный повернулся на каблуках к одному из ассистентов, который с сумасшедшей скоростью что-то печатал на компьютере. — Проходите за ширму и раздевайтесь. Сменный комплект уже лежит на тумбе. — безликая девушка с огромными очками и кудрявыми волосами, вынырнула из одной из многочисленных ширм и подошла к Дани, указывая ладонью на ещё один закуток ширм. — Теперь ты работаешь личным телохранителем Диего, и El Presidente важно знать, что у тебя нет никаких проблем со здоровьем, которые могут внезапно помешать в исполнении обязанностей. — теперь Дани видел больше — таблицу с буквами и цифрами, видимо для проверки зрения, накрытый белой простыней беговой тренажёр и ещё много чего, что не бросалось в глаза сразу, ибо из всей комнаты сделали подобие белого лабиринта, поделив ту на множество маленьких комнаток, через которые ему стоило пройти. — Считай, что это такая диспансеризация и профилактический осмотр при приёме на работу. — Рохас мог поклясться, что это была шутка, да только оценить её Дани не смог из-за недовольства, кипящего внутри. Облачиться ему пришлось в белую рубашку с короткими рукавами и бриджи, материал которых был таким странным, словно одежда была если не одноразовой, то явно непредназначенной для носки больше, чем в течение месяца. Как и сказал Рейес, его и в самом деле обследовали — измерили рост и вес, померили давление и окружности тела, исследовали зрение, да так долго, что Рохас уже устал глядеть на зелёно-красные картинки. Помимо этого, ему сняли кардиограмму и около часа в одном из закуточках делали УЗИ. Рохас не понимал, чего именно, но по тому, как холодный гель растекся по всему животу и спине, тот предположил, что смотрели у него всё. Так же, врачи осмотрели его зубы и Рохас хотел бы увидеть морду Рейеса, в тот момент, когда стоматолог засовывал ему в рот круглое зеркальце. Видимо они были проинформированы заранее, раз врач не стучал ничем по зубам. Или же состояние его полости рта и в самом деле было хорошим. Под пристальный взгляд Рохаса, у него взяли кровь, заверив, что это стандартная процедура и ничего кроме забора биоматериала, ему делать не будут. Дани же ждал подвоха, в любой момент готовый ввязаться в драку. К счастью, больше иглами в него не тыкали, а после и вовсе нацепив какие-то датчики на грудь, погнали на беговую дорожку. Время текло так быстро, что Дани лишь сидя в одном из кресел, со странной шапкой из проводов на голове, и проводов от груди и конечностей понял, что вечерело. — Я что, на электрическом стуле? — обратился Дани к Рейесу, который к удивлению, всё это время не показывался ему на глаза. Лишь когда на голову ему нацепили шапку-шлем, Эдгар пришёл к нему. — Нет, просто снятие электрической активности головного мозга. — Доктор не отводил взгляда от экрана монитора, за которым сидел один из многочисленных ассистентов. — Одно другому не мешает. И там электричество и тут. — напряженно процедил Дани, а Рейес лишь улыбнулся и поправив очки, заговорил, да таким тоном, будто Рохас малое дитя. — Эта вещь нужна для того, чтобы спрогнозировать вероятность развития эпилепсии, внеочередных приступов и последствия травм головного мозга. Не более. Убивать тебя, Дани, никто не хочет. — Рохас ничего не ответил и лишь волком глядел на Эдгара, который чувствовал себя вольготно. Рядом загудели приборы, и ассистенты закопошились, принимаясь то и дело шуметь чем-то, в то время как Рохас стал прислушиваться к своим ощущениям. Ничего кроме лёгкого давления от резинки шлема, повстанец не ощутил и позволил себе расслабиться. Когда же его попросили закрыть глаза и не двигаться, переводя кресло в полулежащее положение, Дани и вовсе ощутил, что вскоре уснёт. День был монотонным, и брюнет даже и не думал, что от простого похода по врачам можно так утомиться. Гул приборов слился в сплошной, малоразличимый звук, а постукивания чужих пальцев по клавиатуре, были подобно звукам дождя по старой крыше. Вскоре его попросили открыть глаза и Дани сумел увидеть, как El Doctor подходит ближе, покручивая в руках тонкую папку листов. — Ну, Дани, пока могу сказать, что твои показатели неплохи. Ты вполне здоров, что немного поразительно при твоём образе жизни. — И какой же у меня образ жизни? — протянул Дани, хмуро смотря в чужое морщинистое лицо. — Повышенная физическая активность, явный недосып и несбалансированное питание вскоре должны плохо сказаться на твоём желудке и здоровье, но ты ещё молод, чтобы заметить все минусы повстанческой жизни. — Да вы прям как родной дедушка, беспокоящийся о внуках. — фыркнул Дани и, если бы не провода, он бы сложил руки на груди. Рейес на такие слова весь выпрямился, словно его обидели слова о возрасте, и не скрывая высокомерия и какой-то помпезности в голосе, произнёс: — Я готов на многое, если не на всё, ради Яры и futuro presidente. — Даже на бесчеловечные эксперименты и множество смертей? — сузив глаза, злобно прошипел Дани. — Наука требует жертв. Если жизнь пары сотен человек может вернуть былое величие Яре, то эта малая кровь во благо обществу. — спокойно протянул Эдгар, явно не видя в своих словах ничего плохого. — Ты просто психопат, дорвавшийся до невинных людей. Наверное, и жопу бы тирану отлизал, чтобы он разрешил и дальше глумиться над другими, да только он и не запрещает тебе ничего, да? — рядом что-то запиликало, но Дани было всё равно — его трясло от того, что именно этот человек загнал его в могилу, а убить того возможности нет. Пока нет. Эдгар безучастно глядел на повстанца, словно его и вовсе не задевали такие слова, а после тот, мазнув взглядом по ассистентам, кивнул одному из них. Белый халат быстро притащил стул, на который сел Рейес и сложив ногу на ногу, уставился на Дани с таким видом, будто он, мать его, президент всего мира, а Рохас очередной бедняк, жалующийся на отсутствие хлеба. — Честно говоря, я с самого начала был против того, чтобы тебя оставляли в живых. — раздался голос врача, на что Дани весь обратился в слух. — Однако, señor Presidente решил, что от тебя есть какой-то толк, но увы, я вижу в тебе лишь желание поскорее убить Антона, это ведь так? Рохас сжал зубы посильнее и почти елейным голосом проговорил: — С чего такие мысли? Эдгар видимо не оценил шутки повстанца и с крайне серьёзным видом посмотрел на бумаги в своих руках, будто там был ответ на его вопрос. — Вот и я о том же. Как только El Presidente умрёт, ты сразу же убьёшь Диего, как самый настоящий повстанец, желающий придушить тиранию в зародыше. — Нет, — сразу ответил Дани, стискивая зубы так сильно, что челюсть заломило. — Chamaco не виноват в том, кто его отец. Рейес чуть склонил голову в бок и медленно растянул губы в улыбке. — А, значит ты хочешь сам встать у руля страны и через ребёнка руководить Ярой? — Не рефлексируйте на меня свои мечты, El Doctor, — фыркнул Дани, а Рейес, видимо не ожидавший такого, вздёрнул нос выше. — Или мечты Клары Гарсии. Мне боязно допускать тебя до работы с ребёнком, ты ведь так верен своей начальнице, что явно способен расчистить ей пусть до трона и верно служить до конца дней. Ты же такой повстанец, Дани? Рохас скрипнул зубами и сжав обивку кресла в пальцах, спокойным голосом проговорил. — Конечно, идеи Libertad мне так близки, что ради них я готов на всё. — Дани с вызовом смотрел на старика, будто ожидая, что за такие слова его тело прошибёт электричество в двести двадцать вольт. — Хоть наш с тобой диалог и проходит довольно интересно, однако видимо ты не до конца всё понимаешь. Как только Антон умрёт, его место захотят занять другие, и, в твоих интересах, если уж твоё желание защитить Диего правдивое, чтобы наш президент оставался жив дольше, чем ему отведено Господом Богом. — мужчина скосил глаза на лист перед собой и почитав его, стал листать тонкую папку, выискивая что-то. — К тому же, болезнь, которой страдает Антон, может проявиться и у его сына, и это единственное, отчего я считаю, что смысла в твоей смерти на данный момент нет. — доктор сделал сложное лицо и продолжил возиться в бумагах, специально не поднимая глаз, сохраняя интригу. — Объяснись, — Рохас чуть замер, внутренне чувствуя, что вот-вот откроется какая-то правда. Неприглядная правда. — Дани, твоя кровь довольно хорошо принимает Вивиро и на основе неё, можно сделать лекарство, которое способно продлить жизнь Антону и спасти жизнь Диего, пока у того не начался разгар болезни. По моим подсчётам, Кастильо-младший станет уязвимым к болезни к шестнадцати-восемнадцати годам, когда нагрузка из-за гормональной перестройки на организм будет максимальной. Желательно, чтобы лекарство к этому времени было готово. Нам желательно, — Рейес особенно выделил «нам» голосом, придавая моменту ещё большую значимость. — Понимаешь, о чём я?* * *
Отчёт по подопытному № 4/21
Общее состояние пациента Д.Р удовлетворительное. На данный момент тот находится в хорошей физической форме, которая располагает к инструментальным методам исследования и к дальнейшим манипуляциям.
Результаты биохимического анализа крови подтверждают теорию о том, что у № 4/21 наблюдаются самые лучшие показатели восприимчивости нового препарата, отчего именно происходит такая реакция неизвестно, однако есть следующие предположения:
1. Подопытный принимал/принимает наркотические вещества, ослабляющие гематоэнцефалический барьер, что позволяет «PG-240PA» лучше проникать в синусы головного мозга.
2. Подопытный подвергался воздействию чистого PG-240 какое-то время, отчего его восприимчивость к новому образцу повышена.
3. Подопытный имеет определённую последовательность аминокислот в ДНК.
4. Из-за вредных привычек подопытного (курение/алкоголь), работа печени и воротной вены ослаблены, и из-за ухудшения фильтрации, препарат минует некоторые стадии распада.
5. У подопытного имелись травмы головы (сотрясения/ушибы)
6. У данного подопытного имеются наследственные заболевания влияющие на сродство препарата.
Для проверки данных гипотез, мне нужны данные МРТ головного мозга и УЗИ печени, а также стволовые клетки. Для дальнейших физикальных методов обследования, прошу вас провести мониторинг со стороны всех систем организма.
В итоге лишь, могу ещё раз подтвердить наше с вами предположение — данный подопытный является на сегодня единственным, у кого наблюдается такая восприимчивость.
И помимо нового препарата для армии, мы должны не забывать о насущной проблеме и я настаиваю, что первым делом следует обратить внимание на разработку нового лекарства, что будет положительно влиять на лейкоз, которым страдает El Presidente. Так же, я считаю, что при благоприятном исходе разработки нового образца лекарства, мы сможем максимально снизить проявление лейкоза у bebe león.
С уважением, д-р Фернандес.
* * *
Единственное, что Дани слышал, — это звук прибоя — такой далёкий и близкий одновременно. Где-то там, всего в трёхстах метрах разливается море, а за ним океан, где свобода, это не просто слово, а то, что дано каждому человеку от рождения. Но не ему. Рядом, на прохладной плитке спал Олусо, то и дело прядя ушами как лошадь. В другой ситуации это бы посмешило Дани, но сейчас все его мысли были не здесь — ни у бассейна на вилле Антона Кастильо. Гладь воды была стеклянной, в ней отражалось ночное небо, а яркий лазурный цвет от внутренней подсветки бассейна делал его сказочной купелью, в которую заходишь одним, а выходишь совершенно другим человеком. Движение запястьем. Вспышка. Движение запястьем. Плеск. Движение запястьем. Вспышка. Движение запястьем. Плеск. И вновь по кругу. Дани смотрел на вспыхивающий огонь на головке спички и следил за тем, как ненасытное пламя пожирало древесину, а после тлело у самых подушечек пальцев, принося в голову Рохаса импульсы боли. У его ног в воде плавала целая куча спичек и Дани желал только одного — чтобы они могли скрыть за собой сверкающие в небе звезды. Шезлонг, на котором он сидел уже битый час, давно остыл от палящих лучей яранского солнца, а на веранде второго этажа, шла пересменка. Звук шагов солдат Кастильо был где-то не периферии, и совсем не трогал его. Поглядев на пустой коробок от спичек, Рохас раскрыл и закрыл его пару раз, а после бросил в воду, безразлично наблюдая за тем, как бумажное тело коробочки темнеет и идёт ко дну. На душе было тяжело, голова пухла от мыслей, и если в первые пару минут, когда он вышел из комнаты виллы, что стала за этот день его личным стационаром, он ещё думал о том, что же о нём подумают местные охранники. Теперь же, стоило ему оказаться подле бассейна, подобные мелочи утратили свою значимость. Последние лучи солнца догорали на горизонте, когда Рохас сев на шезлонг, ощутил, как глаза его наливаются слезами, а поперёк горла застревает камень. Или булыжник. Или целая чёртова гора. Если раньше, там, в лаборатории Биовиды, где Антон во всех красках рассказывал ему о его дальнейшей судьбе, коль он надумает идти против Кастильо, Рохасу казалось это худшим, что только могло с ним произойти. Сейчас же, он кардинально поменял своё мнение. Самое худшее — это. Теперь он не цепная собачка, которую Диего подарили на день рождение, не повстанец сопротивления, не шпион Кастильо и даже не прямое доказательство безумных методов доктора Рейеса. Он — ходячая вакцина для умирающего, безумного тирана и его несовершеннолетнего сына. Ещё раз смерив бассейн взглядом, повстанец тяжело поднялся с насиженного место, чувствуя, как ноги после долгого пребывания в одном положении стали ватными. Претерпевая дискомфорт, Дани по привычке проверив амуницию, направился к выходу из виллы. Путь обратно к большому материку занял не больше получаса, и то, из тяжёлых дум его вывел мобильник, звякнувший эсэмэской том, что связь восстановилась. Чёртовы заглушки Кастильо, скоро у Клары и Хуана появятся вопросы, где это Рохас шастает, раз постоянно пребывает «вне сети». Автомобиль, припаркованный недалеко у берега, нашёлся там же, где его Рохас оставил и был почти цел и невредим, за исключением задней двери, в которой красовалось пару тройку пуль. Безучастно осмотрев длинные полосы протектора на земле, Рохас пришёл к выводу, что недавно тут была перестрелка. Явно между FND и повстанцами. Стянув рюкзак с плеч, Дани медленно подошёл к багажнику машины и открыв тот, забросил внутрь нагретого металла Триадор. Череп бизона, венчающий рюкзак, жутко глядел на него своими пустыми провалами глазниц, в которых внезапно загорелся мерцающий синий огонь. Ещё бы день назад такое представление заставило бы его замереть и с придыханием следить за творящееся магией. Теперь же, Рохас лишь бросив в багажник ножны с мачете, захлопнул его, направляясь к водительскому креслу. Пантера, стоящая неподалеку, подбежала ближе. — Сидеть, — негромко произнёс Рохас, открывая дверь машины, однако раскрыть её полностью ему не удалось — Олусо, мякнув, подлез между ног повстанца, боком толкая дверь, отчего та захлопнулась. Рохас на это медленно перевёл взгляд на пантеру и вновь взявшись за дверь, потянул её на себя, однако открыть ту оказалось невозможным. Вес большой кошки явно не позволил бы так легко попасть в машину. — Олусо… — пантера, словно надрессированный щенок, громко мяукнула, пуша усы и стала потираться головой о колено Дани. — Олусо, отойди, дай мне пройти. — Дани уложив ладонь на чужой лоб постарался оттолкнуть пантеру, однако она не поддавалась, а продолжала недвижимо стоять около двери. В миг разозлившись, Дани резко выпрямился и отошел на шаг назад, недовольно смотря прямо в лазурные глаза стража. — Олусо! Быстро отошёл! — прикрикнул Рохас, а увидев, что это бесполезно, пуще прежнего разозлился и сильно сжал кулаки, отчего короткие ногти до крови впились во внутреннюю сторону ладони. — Дай мне хоть раз в жизни решить что-то самостоятельно! Я хочу сам сделать выбор, сам! Понимаешь?! Не чтобы Клара послала меня на самоубийственную миссию, не чтобы Кастильо, взорвал мою голову нажав нужную кнопку, а я сам! Хотя бы здесь я хочу сделать это! А теперь отойди! — Олусо поджав уши, медленно отошёл в сторону, пропуская Дани к двери. Резко открыв дверь, Рохас набрав в легкие воздух, медленно выдохнул тот через нос, переводя взгляд на большую кошку. — Сиди здесь. Сиди, пока я не позову тебя. — чёрная кошка послушно уселась и пристальным взглядом впилась в лицо Дани, на что он спешно скрылся в салоне авто. Бросив на соседнее сиденье телефон и пистолет, Рохас нервным движением вогнал ключ в приборную панель и заведя машину, резко дал по газам. Теперь, после сладкого рассказа Рейеса, в котором к роли Дани, помимо длинного списка, состоящего из: неудавшийся генерал FND, телохранитель и личный репетитор яранского львёнка, предатель, благословлённый Олува, мальчик на побегушках у Бембе, добавился новый пункт — личная аптечка семьи Кастильо. Если говорить честно, то с ролью предателя Libertad он уже кое-как, но смирился. Смирился с тем, что яранские боги даровали ему супрэмо, имя которого явно намекало на роль Рохаса во всей этой истории. Можно было смириться с тем, что Дани должен как можно дольше оттягивать момент смерти Антона. Брюнет твёрдо для себя решил, что умертвить тирана должна Клара — истинный лидер повстанцев, а не он сам. Однако, другое дело быть тем, кто собственноручно продлит жизнь Кастильо-старшего. К тому же, одна только мысль, что Диего может постичь роль отца, если Рохас не пойдет на встречу Рейесу, гложила его. Он не желал смерти мальчику, наоборот, он, считай, оставался здесь только ради яранского львёнка, но разве существовал способ помочь только Диего? Стоит ему дать в руки El Doctora свою кровь, как он тут же побежит к своему наглухо отбитому дружку, показывая всему миру свои чудесные навыки лекаря. Этот факт — был словно добивающим ударом, последним гвоздём в крышку гроба, после которого выбраться наружу не было никакой возможности. Если до этого и была хоть какая-то возможность, призрачная надежда на то, что он может соскочить, то теперь… Дани не чувствовал себя в клетке или тупике. Он чувствовал, как на его шее висит огромный камень, на ногах у него стальные башмачки, а артерии подрезаны так, что с каждым сантиметром его погружения в бездну, кишащую акулами, от него остается кровавый след, будто он улитка, а кровь — дорожка слизи. Что, сука с ним происходит?! Где он свернул не туда? Когда произошёл тот ебучий поворот его жизни, после которого он оказался по уши в дерьме? Даже не по уши, поддать классификации его положение на нынешний момент было бы невозможно. Бембе — знал, что он якшается с Кастильо. Кастильо имел его во все, мать его, щели! Олува снисходительно глядели на то, как Дани убивает жителей Яры и видимо не имели ничего против того, что Рохас выбрал не совсем «правильную» сторону. А что до Клары и Хуана? А вот чёрт его знает, были ли они в курсе его трепыханий? Может, стоит ему ступить на землю острова «ZAMOK», как его лоб встретиться с пулей пистолета Libertad. Выдавив газ на всю, Дани крепко сжимал руль, чувствуя, как кожу ладоней больно саднит от силы давления. Все сухожилия в его руках были напряжены до предела, в то время как машина с вдавленным в пол «газом», все больше и больше разгонялась, летя по одинокому шоссе. Глубоко и громко дыша сквозь зубы, Дани крепко зажмурился, чувствуя, как его всего раздирают насквозь рыдания. Непролитые неделями слёзы больно обожгли лицо, и Рохас ощутил, как начинает тихо поскуливать на одной ноте, с каждой секундой становясь громче. Опустив голову на вытянутые вперёд руки, повстанец запричитал: — За что?! За что?! — крикнул он, резко выпрямляясь и лихо поворачивая руль налево, выезжая на встречную полосу, ощущая, как его насквозь раздирает холодная решимость. Впереди показался огромный грузовик FND, нагруженный металлоломом. — Давай сука, сделай это! — крикнул Дани, налегая на руль, краем глаза видя, как боковых стёклах пейзаж становиться смазанным, однотонным пятном. — Сделай это! — между ним и грузовиком оставалось с десяток метров и громкий гул чужого клаксона, звук шин и его собственный крик слился в какофонию звуков. И вот, когда фары машины напротив ослепили его, машина словно подскочила на яме, отчего автомобиль повело в сторону обочины, собственные руки подвели — резко увели тачку влево, и Дани вылетел на пустырь, круто занося машину по кругу. Грузовик с оглушающим визгом уехал дальше, а Рохас, стоило автомобилю остановиться, почти выпал из водительского сидения, сжимая в дрожащих руках Автократ. Заходясь в рыданиях, он прошел пару метров и приставив дуло пистолета к виску, прикрыл глаза, чувствуя, как его всего трясёт, будто он купался в ледяной воде. Глаза застилала пелена, будто Рохас стоял под проливным дождём, конечности его тряслись и Дани медленно осел на корточки, роняя пистолет из ослабевших пальцев. — Олусо… Осуло, где ты? — тихо заскулил повстанец, накрывая голову руками и грузно садясь прямо на землю. — Мальчик, вернись… — вцепившись в волосы пальцами, Дани продолжил рыдать, а когда ощутил громкое мурлыкание и тёплый бок рядом, лишь сильнее залился слезами, поднимая лицо к своему амиго. — Почему? Господи, почему я настолько ничтожен, что даже не могу себя убить? Почему, Олусо, я же всё порчу… те дети, фермеры, даже… даже моя кровь всё портит. Что мне делать? — Рохас запрокинул голову наверх, чувствуя, как ветер стал обдувать его влажное лицо, медленно приводя его в чувство. Чужой горячий язык, дополнивший компанию утреннему ветру, так же постепенно успокаивал Дани. После рыданий он чувствовал себя крайне измотанным, будто все силы и чувства из него выпили до дна. Голова была пуста, а глаза, хоть и были влажными, но уже не извергали из себя потоки слез. Возможно, тому Рохасу, который стойко выдержал смерть Алехо на крыше родного дома в Эсперансе и кончину Литы на пляже Сантуарио, было бы стыдно за свою истерику, однако сейчас был другой Рохас. Нынешний Рохас радовался тому, что за долгие недели напряжение, копившееся в нём подобно воде в сосуде, наконец излилось наружу. Сейчас он не стыдился своих слёз, ведь за душой у него были вещи похуже. Олусо громко мякал и переступал с лапы на лапу, потираясь о Дани и давая ему всю поддержку, которую только мог дать безмолвный кот-призрак. — Прости меня, мальчик, мне так… мне так жаль, я не знаю, что мне делать дальше. — Олусо на такие слова только громче замурлыкал, принимаясь бодать повстанца головой. Дани, обняв кошку за шею, прижался к неё ближе, утыкаясь мокрым лицом в чёрную шерсть. — Я всё делаю неправильно, но ты остаёшься со мной, и я понимаю, что значит так оно и должно быть. Олусо, не оставляй меня, пожалуйста, даже если я оступлюсь. Даже когда всё пойдёт наперекосяк, будь рядом, — пантера что-то мяукала себе под нос, а Дани краем сознания думал, что возможно для богов Яры нет хороших или плохих. Каждый на этом острове — коренной житель и возможно для Триады Олува конечной целью было принести в Яру покой. Любым способом. Любой ценой.* * *
Отчёт по подопытному № 4/21
По совместным данным электроэнцефалограммы и полиграфа, которые были получены в предыдущий вторник, мы с командой составили следующий психологический портрет личности:
Подопытный относится отрицательно к действиям El Presidente и не одобряет его политику по отношению к истинным и ложным яранцам. Так же, на 85% существует вероятность того, что №4/21 имея возможность, прибегнул бы к убийству señora Presidente. Помимо этого, по данным сердечной деятельности и ритмам мозговой деятельности, подопытный проявляет безразличие к новостям о смерти яранских солдат, что характерно для бывшего военного.
В общем и в целом, №4/21 характеризуется нашей командой как типичный ложный яранец, обработанный пропагандой Клары Гарсии, который не гнушается убийством истинных яранцев. Подопытный склонен к девиантному поведению, актам мародёрства, но действует достаточно осторожно, что характерно для его психотипа. Вероятно, без влияния со стороны Libertad, № 4/21 давно покинул бы пределы Яры, однако тот до сих пор остаётся на острове. Причина — служение Кларе Гарсии (?). Общее психическое состояние подопытного осложнено наличием посттравматического стрессового расстройства, которое пока слабо проявляется, однако вероятность «разгара» велика.
Однако, стоит упомянуть следующие особенности, которые мы не могли не отметить во время расшифровки результатов полиграфа.
Во время опроса, на определённых словах, которые в дальнейшем в своем отчёте я буду именовать, как «мишени», состояние подопытного менялось: повышался/понижался пульс, изменялись давление и частота дыхательных движений.
На основе этого были сделаны следующие выводы, которые требуют вашего пристального внимания:
При упоминании «мишени» — Диего, у № 4/21 повышались все показатели, что я связываю с повышением выработки нейромедиатора дофамина. В каком виде данный гормон проявляется у подопытного, неизвестно, но я могу предположить с вероятностью в 65%, что формируется чувство привязанности.
При упоминании «мишени» связанной со смертью bebe león, происходило повышение давления, однако причиной может быть как выброс тестостерона, — гормона агрессии на возможный исход, так и как гормона защиты.
Данные полиграфа интерпретируются следующим образом:
Правда: Занимать место El Presidente подопытный не планирует.
Правда: Убивать Диего подопытный не планирует.
Ложь: Ради идеологии Libertad, подопытный готов на всё.
Данные полиграфа не являются гарантом, однако благодаря им можно сделать определенные выводы, и самый главный и неоднозначный, это невозможность интерпретировать мировоззрение № 4/21, и из-за этого я не могу дать ответа на вопрос, почему подопытный не приходит к окончательному выбору сторон между повстанцами и истинными яранцами.
Рекомендую дальнейшее пристальное наблюдение за подопытным и проведение специальных тестов, для составления более чёткого портрета личности.
С уважением, д-р Фернандес.
* * *
— Босс, — первое, что произнёс Санчо, входя в импровизированный кабинет Бембе, в котором он засел уже какую неделю кряду. — Мы привели его. Альварес, до этого сидящий за столом и тщательно натирающий корпус пистолета, замер, переводя взгляд на подчинённого, который поняв, что от него требуют чуть более развёрнутого ответа, продолжил: — Схватили его, когда он поехал продавать овощи на рынок. Никто не в курсе, хвоста нет. — Бембе дослушав до конца, вернул взгляд к своей пушке, бросая: — Веди. — Санчо кивнул и быстро вышел из комнаты, а блондин, намурлыкивая себе под нос незатейливую мелодию, наконец поднял свою тощую жопу с насиженного места, обходя стол и останавливаясь посреди комнаты, смотря на то, как Санчо втаскивает в комнату человека, держа его за шкирку, словно нашкодившего пса. Бросив чуть дёргающегося мужчину на пол, отчего тот явно неприятно приложился боком об пол, Санчо стянул с его головы мешок, позволяя пленнику наконец осмотреться. — Как неаккуратно. — покачал головой король чёрного рынка, видя на лице лежащего на полу брюнета, размазанную дорожку крови. — Он сопротивлялся, пришлось немного успокоить. — Бембе не нужно было переспрашивать и уточнять, каким именно способом его подчинённый «успокаивал» бунтующих гостей. Король чёрного рынка лишь хмыкнул и потерял всякий интерес к подчинённому, принимаясь разглядывать фермера. Диего же на такую крайне нелюбезную транспортировку, напряженно огляделся по сторонам и только после того, как более-менее оценил округу, наконец посмотрел на стоящего над ним блондина, который широко улыбался, покачивая в руке пистолетом. — Что тебе нужно? Деньги? — задал логичный вопрос Диего, предполагая, что целью его похитителей были песо Гонсалеса-старшего. Хоть от семьи он давно отошёл, для собственной безопасности разрывая связи с родителями и лишь изредка списываясь с матерью, но для него не было тайной, что родной отец неплохо так наживается на войне между истинными и ложными яранцами. Поэтому его незавидное положение сейчас — со связанными руками и ногами, не было таким уж сильным шоком. Фермер знал, что когда-нибудь этот момент настанет, и был морально готов к дальнейшему шантажу. — Боюсь у тебя не будет столько, сколько мне нужно, amigo. — хохотнул контрабандист, словно услышал какую-то уморительную шутку. — Мой отец… — начал было фермер, но Бембе подлетев к тому, подобно кровожадной гарпии, схватил Гонсалеса за волосы и запрокинул голову назад, отчего Диего стиснул зубы, ощущая, как затылок запекло от давления. Его и так неплохо так приложили головой о дерево, поэтому фермер был бы не против, если бы его волосы не трогали. — Да срать мне на твоего папашу, hermano, ты здесь не из-за него, успокойся. — Выпрямившись, Альварес чуть повёл плечами, словно сбрасывая затопившую его злобу и натянув на губы улыбку, направился к своему столу. Достав из портсигара и обрезав конец сигары специальным ножиком, Бембе раскурил ту, удерживая её зубами. Заметив чужой взгляд, Бембе выпустил дым из носа, вытащил сигару изо рта, не без надменности произнёс, покачивая темно-коричневое тельце меж пальцев. — Por Yarranaga, любимые сигары яранской элиты. — Диего на такие слова явно не впечатлился и, сведя брови к переносице, негромко протянул: — В курсе, отец смолит их всю жизнь, а ты что их амбассадор? — блондин, сузив глаза расплылся в улыбке и спокойно, даже вкрадчиво произнёс: — Ещё одно ебучее слово, Гонсалес, и твое личико превратится в месиво. — фермер видимо был более смекалистым, чем подавляющее большинство пленников и поджав губы, потупил взгляд о пол. Бембе достав смартфон, поводил пару раз пальцем по экрану, видимо, что-то выискивая в нём. С полминуты король чёрного рынка не отрывался от телефона, а после, когда комнатушку заполнил громкий звук гудков, Альварес криво улыбнулся, смотря на стоящего на коленях человека. — Ola, Рохас, — протянул блондин, пронизывая взглядом связанного мужчину, который низко опустил голову, явно стараясь не нарываться и вести себя послушно. — Ты, наверное, как обычно безумно занят своими повстанческими делами, но у меня есть к тебе задание. — Пошёл нахуй, Бембе. — послышалось из динамика, на что блондин лишь пуще оскалился и подобравшись к застывшему Диего, присел перед ним на корточки, заглядывая в чужие глаза. — Не будь такой сукой, Рохас, а то твой дружок отбросит коньки. — Что? О чём ты? — Проверь телефон, Рохас и прибавь скорости, пока у меня не кончилось терпение. — на том конце провода Дани что-то заговорил, но дослушивать его Бембе не стал — нажал отбой и перекатив сигару к уголку губ, улыбнулся, поднимая смартфон на уровень глаз, включая камеру. — Ну, Диего, будь умничкой и попозируй. Представь, словно тебя снимают на обложку журнала. — вновь схватив фермера за волосы, Бембе помотал его головой из стороны в сторону, будто ища лучший ракурс и выпустив прямо в лицо Диего струю дыма, сделал пару фотографий с характерным звуком затвора. — Вот, молодец, а теперь отправим нашему другу, пусть полюбуется. — усмехнулся Бембе, отпуская чужую шевелюру и выпрямляясь во весь рост, не сводя заинтересованного взгляда с экрана. Брюнету же только и оставалось, что тихо сидеть на полу и лихорадочно думать о том, во что он вляпался. Положа руку на сердце, но Диего было бы проще, если бы его похитили те, кому позарез нужны деньги его papa, а не те, кто имеют планы на Дани. Ведь с первыми ещё можно было бы договориться, они были в какой-то степени даже безобидными, и Гонсалес имел опыт в таких ситуациях. Что до вторых… пусть они с повстанцем и не говорили по душам, но фермер знал, что Рохас играет против большого игрока, и вряд ли его противники состояли из обычных солдат FND. Яра полнилась мерзавцами, убийцами, насильниками, беспринципным бизнесменами, барыгами и прочим отребьем, и интуиция говорила Диего — он попал в руки подобного сброда. Видимо ещё того, кто крепко держит Дани за шею, раз тот не мог избавиться от блондина в оранжевых рейтузах. — Dios mío, уже названивает… — послышалось от молодого человека, стряхивающего пепел прямо на пол. — Нет бы потратить это время на дорогу, а не на бесполезные звонки, где он будет скулить: «О боже, Бембе, это что, мой amigo? Откуда он у тебя? Как ты его нашел? С ним всё в порядке?» — передразнил контрабандист, бросая телефон на диван и поворачиваясь лицом к замершему фермеру, демонстративно поглядывая на циферблат золотых часов. Диего не мог разглядеть марку, но не сомневался, что цена их исчисляется в тысячах и не песо, а долларах. — У нас с тобой, hermano, есть почти сорок минут пока твой любовничек не прискакал под окна на белом коне. Ах, да, кстати, скажи, я ведь прав? — Бембе заинтересовано склонил голову в бок, с добродушным видом поглядывая на пленника. Диего решился не отвечать на провокацию, зная, что многим людям, в частности похитителям, даже не нужно отвечать, ибо они и сами, без всякой помощи могут ответить на свой риторический вопрос. Гонсалес решил не болтать, пока от него реально не будут требовать конкретного ответа. И фермер был прав — Бембе поигрывая пистолетом, как с детской игрушкой, продолжал: — Дани сидел у тебя в конуре целых два дня. Чем вы там занимались? Играли в домино? — интонация контрабандиста была вопрошающей, а все его лицо так и искрилось неприкрытой заинтересованностью. Того явно гложило от мысли, что он не имел информации на этот счёт. Гонсалес молча глядел в лицо Бембе, который, видимо, не увидев ответную реакцию на столь очевидную провокацию, чуть изогнул брови и медленно, почти нараспев, произнёс: — Так и будешь молчать? Вроде бы я задал совсем обычный вопрос, Гонсалес. — губы Бембе тронула ещё более широкая улыбка и Диего от подобной физиономии стало даже как-то жутко. — Мне нечего ответить. — Правда? Сомневаюсь. — Послушай, я ничего не знаю, Дани не рассказывал мне о своей работе, потому что мне это не интересно, я вообще не из Libertad и никак им не помогаю. Дани лишь помог вернуть то, что принадлежит мне по праву, а я взамен позволил ему отдохнуть и переночевать у меня. Ни о FND, ни о Libertad мне ничего не известно, я просто хочу выжить и всё. — протянул фермер, напряженно смотря на то, как мужчина присаживается перед ним на корточки, цепко глядя в глаза. Диего казалось, словно на него из болота глядит крокодил и от этого сравнения кровь стыла в жилах, потому что он знал, что глядит в глаза хищника. Ещё одного на этом огромном острове. Диего не знал, поверил ли ему похититель, потому что тот лишь хмыкнул, возводя глаза к небу. Больше Гонсалес боялся того, что его слова, которые были правдивы, смогут посчитать издевательством и шуткой и тогда как бы Рохас не спешил, его мозги окажутся на ближайшей стене. Умирать ему совсем не хотелось, особенно из-за того, в чём он не был виновен. Он ведь специально ушёл от войны и раздрая, но видимо судьба настигла его и в непроходимых джунглях. От подобных мыслей было горько и в горле невольно собирался ком. Глаза больно щипало, но Диего знал, что ни за что не заплачет. — Чем же мне занять тебя, раз ты не хочешь говорить правду? — на лице Бембе отобразилась всемирная задумчивость и тот принялся ходить из стороны в сторону, пока фермер напряженно следил за чужой фигурой. Внезапно, Альварес остановился и круто развернувшись на каблуках туфель, весело хмыкая себе под нос. — А знаешь, я придумал. Вставай. — помахал Бембе рукой, в которой ещё тлела забытая сигара. Диего же, попытался приподняться, но его щиколотки были плотно связаны друг с другом, и он лишь сумел чуть оторваться от пола, но выпрямиться в полный рост не имел возможности. — Даже это не можешь… — протянул Бембе и затушив сигару о ближайшую тумбу, король чёрного рынка подошёл к пленнику и подтащил его к дивану, отпуская того рядом, в это время вольготно усаживаясь на диване, всё ещё держа пистолет в руке. Диего плотно сжал губы и постарался не думать о том, что выглядит как собачка, которой хозяин не разрешил залезть на диван. — Ну раз ты такой неговорливый, тогда, наверное, у тебя есть талант в чём-то ином? — укладывая локоть на свое колено, протянул Бембе, склоняя голову в бок, смотря на то, как чужое лицо хмурится. Гонсалес молчал, как самый настоящий партизан и Бембе это даже устраивало. Он был совсем не против говорить в одиночку, если его будут слушаться. — Приспособим твой неподвижный язык к более полезной работе. — в голове Диего сразу всплыли картины того, как его заставляют вылизывать обувь и снимают это на телефон, отсылая подобные фото не только Дани Рохасу, но ещё и Гонсалесу-старшему. — Отсоси, думаю у тебя это неплохо получается. — Диего округлил глаза, а его лицо всё побледнело, и тот смотря на контрабандиста затравленным взглядом, старался не двигаться, будто это могло спасти его шкуру. Бембе же не прекращал ни на секунду улыбаться и сняв пистолет с предохранителя, приставил дуло к чужому виску. — Ну же, ты же хочешь жить? Значит веди себя смирно и никто не пострадает. Ни ты, ни твой amigo. — Диего напряженно сжал челюсти, непроизвольно вжимая голову в плечи, явно до конца не веря, во что вылилось это похищение. Гонсалес заторможено кивнул, волком глядя на возвышающегося над ним мужчину. Нужно было просто потерпеть. — Если заденешь хоть одним зубом, тут же прострелю тебе голову, — послышалось от Альвареса, который уже освободившись от белья, удерживал собственный член свободной рукой, направляя его в чужой рот. Нужно было просто перетерпеть. И пока фермер вовсю ублажал его, Бембе с оскалом смотрел на его лицо, получая удовольствие от того, как из чужих глаз постепенно уходит надменность, с которой Гонсалес смотрел на него с того фото. Под размышления о том, что было бы забавно отправить Рохасу фото такого плана, король чёрного рынка расслабленно выдохнул, чувствуя разливающееся по телу тепло вместе с удовлетворением. — Глотай. — только и произнёс блондин, надавливая пистолетом на чужую щеку. Как только со стороны фермера послышался характерный звук, Альварес вытащил опавший член из чужого рта и убрал пистолет в сторону, елейным голосом говоря: — Ох… ты молодец, понимаю, что Рохас в тебе нашёл. — Лицо фермера застыло в напряжении и пока Бембе довольно улыбался, Гонсалес оскалился и плюнул тому прямо в лицо. — Ах ты сука! — рявкнул король чёрного рынка, резко подскакивая на ноги, отчего Диего, до этого упирающийся грудью в чужие ноги, отлетел назад, ударяясь затылком о дощатый пол. Контрабандист, не обращая внимание на свой внешний вид ниже пояса, наклонился к фермеру, хватая того за нижнюю челюсть и притягивая вплотную к себе, сквозь зубы цедя: — А знаешь, ты мне нравишься, bebe. — Свободной рукой стерев с щеки чужую слюну, Бембе надавил пальцами на суставы челюсти, отчего те раскрылись. Запустив испачканные пальцы в чужой рот, Альварес вытер те о язык Гонсалеса, будто о полотенце и убрав руку в сторону, негромко проговорил. — Я с тобой ещё как-нибудь пообщаюсь. — сжав чужие щеки крепче, вынуждая Диего закрыть рот, Бембе толкнул того и брюнет, вновь приложившись об пол, не стал больше двигаться, напряженно застывая на месте. Король чёрного рынка горделиво выпрямился и убрав опавший член в белье, лениво привёл себя в порядок и с пистолетом наперевес вышел из комнаты, хлопая дверью. Стоило чужим шагам стихнуть, как Диего резко и часто задышал, ощущая, как его сердце бьется у него в горле. Чувствуя, что конечности и его всего потряхивает, фермер медленно приподнялся, принимая сидячее положение и сморщившись, принялся отплёвываться, то и дело мотая головой из стороны в сторону. Отвращение пробирало его насквозь и мужчина, стиснув зубы посильнее постарался успокоиться и не чувствовать себя так… противно. Ничего кроме тихого скулежа не вырывалось из его рта, и Гонсалес понимал, что ему нужно срочно успокоиться и постараться выдержать эту пытку до конца, невольным участником которой он стал. Если бы он знал, к чему всё приведёт, никогда бы не открыл Дани Рохасу дверь.