***
Наутро голова слегка побаливала. Несмотря на такую рань, по утрам здесь вставалось легко - наверное, потому что зналось, что мне не предстоит полдня заниматься рутинной ерундой, напрочь отбивающей какое-либо желание жить. Поеживаясь в остывшей избушке, я нацепила теплый свитер, ватные штаны и сразу влезла в валенки, которые единственные были в состоянии спасти от простуды, крадущейся по ледяному полу. Светало, но солнце ещё не выглянуло из-за леса, подол синего неба приветливо розовел и какая-то яркая звезда прощально сияла на небосводе. Грея руки о кружку горячего чая, я бросила в окно беглый взгляд на конюшню: никакого движения, просто черная геометричная тень. Мои надежды на потепление не оправдались, так что пришлось завернуться в тридцать три кофты. Погода вообще была чертовски странной для апреля. Открыв двери в конюшню, я услышала тихое утробное ржание, кони всегда знают, когда их собираются кормить. Я тихонько прошлась туда-сюда, умиленно улыбаясь всякий раз, как видела свернувшихся чуть ли не клубочком спящих лошадок. Я уже вовсю отбивала денники, когда Женя застал меня. Глянув на его лицо, я подумала, что почти слышу, как его голова раскалывается от боли. - Что, немного перестарался вчера? - ехидно спросила я. Он скривился, как будто лимон откусил. - Ой, все. Я тихонько засмеялась. Вчерашний телефонный разговор не давал мне покоя. Мысли о предстоящей встрече придавали мне ускорение, хотелось побыстрее расквитаться с предстоящими делами, чтобы со спокойной совестью провести вечер в компании милого друга. - Жеее-еень? - Что? - донесся с другого конца прохода его недовольный голос. - Мне сегодня вечером уйти нужно будет. Я не спрашивала, просто ставила его перед фактом. Это мое личное время и я могу распоряжаться им по своему усмотрению, и хотя я редко отлучалась и не стремалась помогать ему поздними вечерами, сегодня мне нужно было уйти. - Ну иди, раз нужно. Я улыбнулась своим мыслям и опорожнила очередную лопату с навозом в тачку.***
- Так, ну-ка не падать, держись зубами за лошадь, не... Эх, ну я ж сказал держись! - Я пыталась, - проворчала я, поднимаясь на ватных ногах и вытряхивая песок из капюшона. - Но законы физики были неумолимы. - Не умничай давай, а лошадь лови. Если бы ты была на разминке перед соревнованиями, он бы уже всех кобыл в манеже покрыл. Конь радостно подыгрывал крупом, и явно получал удовольствие, убегая от меня в тот момент, когда мне почти удавалось поймать его за повод. Но, к счастью, это быстро ему наскучило, и вскоре я вскарабкалась обратно. Женя непринужденно продолжал рысить вдоль длинной стенки манежа. Вдруг снаружи послышался сигнал клаксона. Мой тренер перевел лошадь в шаг и удивленно вскинул брови в мою сторону: - Это к тебе что ли? - По всей видимости, да, - обеспокоенно сказала я, смахнув с бровей остатки песка. Я не думала, что Марк подъедет так скоро, и уж точно не хотела, чтобы он видел мои тренировки. Тем более, что с этой лошадью мне договориться пока не удавалось, и я не хотела ударить лицом в грязь - в буквальном смысле слова. - Что, кавалера с железным конем себе отыскала? - съерничал он. - Вообще-то, это мой папа, - поджала я губы. - Надо бы его встретить. Фитси подержишь? - Сама подержишь. Я все равно уже закончил, - кинул он мне через плечо, удаляясь. Я вздохнула. - Может не будешь так старательно меня высаживать? Ну хотя бы сейчас? Конь закивал головой. Когда Женя завел Марка в манеж, я самозабвенно исполняла плечи*, и, наверное, это смотрелось не слишком убого, потому что проезжая мимо я поймала одобрительный взгляд тренера и улыбку отца. - Ну вот, а ты говорила, у коня характер трудный. - Я говорила, что это мне с ним трудно, не ври. Как бы позорно я не ездила, справедливости ради стоит отметить, что на лошадь я никогда не грешила. Так что... это вот щас обидно было. - Хватит с него разминки, садись давай на учебную* и езжай схему.***
Женя мучил меня ещё минут тридцать, пару раз мне удалось улыбнуться Марку в ответ, но остальное время приходилось сосредотачиваться на работе, потому что стоило ослабить внимание, как конь грозился унести меня в открытый космос. Вообще, это магия какая-то, но он и правда больше не пытался меня ссадить. - Ну ты сегодня в ударе, - Женя похлопал меня по плечу на выходе из манежа. Пока я ездила, краем уха мне удалось уловить, как он нахваливал меня Марку - чуть не лопнула от гордости. Выйдя наружу, Женя отправился домой, и мы с Марком, наконец, смогли поздороваться. - Здорово у тебя получается, - улыбнулся он, обнимая меня за плечи по дороге в конюшню. - Ой, да ладно. Сегодня мне прост повезло ни с кого не грохнуться, - пошутила я, прижимаясь к нему в ответ. Я бы обняла его, но идущее рядом житрожопое создание в любой момент могло решить, что хочет побегать на воле, так что я вцепилась в повод обеими руками. - Значит, это и есть твой тренер, - заключил Марк, пока я расседлывала стоящего на развязках жеребца. На холоде от его влажной шкуры шел пар. У меня из ушей, кажется, тоже. - Да. Как видишь, клыков и когтей у него нет. - Как ты тут живешь? У меня в последнее время работы много, так редко с тобой вижусь, - грустно протянул он. - Да вроде нормально... Подержи, - сказала я, всучив ему седло и подбирая с пола вальтрап и нагавки. - Вчера виделась со старой подругой. Она умудрилась залететь от одного мудака. Я бы даже сказала, что её умудрились залететь. - Ничего себе ты тут тяжести таскаешь, - нахмурился он, перехватывая ношу поудобнее. - Подожди, ты что ли всю тяжелую работу здесь делаешь? - Нет, - соврала я, не моргнув глазом. Мне не хотелось потратить полчаса нашей встречи на объяснение того, что я не считаю зазорным делать её. Я сносно зарабатывала и не мучилась от своей работы, его "фи" на все это... волновало меня, конечно, но обсуждать это не хотелось. - Вообще, мы с ней долго не общались, но вчера она попросила о встрече и теперь мне как-то хочется ей помочь, но, по-моему, нечем. Срок уже очень поздний. - Я направилась в амуничник и он пошел следом. - Сочувствую ей. А мудаком он стал до или после того, как её бросил? - хмыкнул он. - Мудаками не становятся, ими рождаются. - Ну не скажи, - хохотнул он. - Со временем она привыкнет. Ещё и рада будет ребенку. Я взяла у него седло и положила его на кронштейн, задумавшись. - Я не уверена, что к этому можно привыкнуть. Полночи думала о том, каково ей, и... не знаю, пап, мне кажется, это ужасно просто. Взвалить на себя такую ношу на ближайшие лет двадцать... Я нахмурилась. Каково было моей маме, когда она забеременела мной? Не была ли она в таком же ужасе? Мне захотелось узнать, как это произошло, но мама вряд ли захочет об этом разговаривать. - Материнский инстинкт сделает свое дело. - У мамы не сделал. Я подняла на него глаза, и встретившись с его, небесно-голубыми, постаралась смягчить взгляд, не сумев сперва утаить в нем враждебности. - Мы к тебе поедем? - поспешно спросила я, закидывая уздечку на крючок. "Потом замою. Женька поди не увидит, а то убьет к чертовой матери". Он вздохнул, видимо, обдумывая, что это было. - Да, а что, хочешь куда-нибудь сходить? - Да нет, пожалуй. Сил нет, если честно. Завтра с утра на работу. Я надула губы. - Блин, я вдруг поняла, что хочу завтра выходной. - Ну отпросись. - Нет. Лошади сами за собой не уберут и сами себя не поработают. - Да ладно. - Пап, Женя меня не отпустит. Инфа сто процентов. - Неужели тебя подменить некому? На самом деле, конечно, Женя и сам справится, если припрет, но он вряд ли будет доволен, если я поставлю его в безвыходное положение. Я почувствовала странную безысходность при мысли об этом: видясь с отцом так редко я была готова ухватиться за любую возможность провести с ним время, но умом понимала, что если все будет проходить также, как в наши последние встречи, то скорее всего я буду мечтать забиться от него в какой-нибудь дальний угол через несколько часов. - Ты чего зависла? - спросил он приподняв брови, видя мое кислое лицо. - Ничего. Пошли. Проследив, чтобы вода у отработавших лошадей была закрыта, я повела его к выходу из конюшни, попутно набирая женин номер. - Что, соскучиться успела уже? - послышался голос из трубки? - Ахахах, - с самым серьезным лицом ответила я. - Не жди меня, закрывай ворота, я к утру вернусь. - Хорошо, как скажешь. Удачи. - И тебе.***
Мы подъезжали к городу по вечернему шоссе, усеянному разноцветными огнями фар и рекламных щитов в молчании. Я задумчиво прислонилась к боковому стеклу, глядя на закатное небо, когда Марк решил заговорить. - Твой тренер очень хорошо о тебе отзывался. - Неужели? - хмыкнула я. - Угу. Говорил, что ты трудяжка. Только много нервничаешь и из-за этого учишься медленнее, чем могла бы. - Я завидую тем, кому хватает трех занятий, чтобы усвоить что-то новое, - с грустью отметила я. - Чувствую себя деревянным буратиной, когда разучиваю новый элемент. Мне кажется, что он вот-вот рассмеется, из-за того, что я вытворяю. - А что, он так делает? - Да нет, конечно, он же адекватный человек. Ну так, поржет надо мной иногда... по-доброму, - улыбнулась я, поворачиваясь к отцу. Мы замолчали ненадолго, стоя на светофоре. - Может, я зря так сопротивлялся, когда ты ушла на эту работу, - задумчиво протянул он. Уличный фонарь синеватым свечением полоснул его изящно очерченную скулу и острый подбородок. - Я боялся, что ты делаешь этот шаг от безысходности... Ты была такой... потерянной, когда я нашел тебя... Я сжала челюсти. Такой поворот разговора мне и нравился и не нравился - не понятно было, как он собирается закончить его. - ...Но выглядишь ты счастливой. Словно ты... на своем месте. - Марк замолчал, паркуясь рядом с домом. Потом вышел из машины, хлопнув дверью, и пока я замешкалась, подошел и открыл мою. Он включил сигнализацию и, отобрав мой рюкзак, обнял меня за плечи и направился к подъезду. - Я рада, что ты наконец это понял, - пробурчала я.***
- Так, объясни ещё раз, почему я хотела это посмотреть? - выдавила из себя я, лежа с закрытыми ладонью глазами на диване напротив экрана, где под тревожную музыку происходил какой-то очередной пздц. - Ты сказала, что любишь фильмы про средневековье, - невинно удивился он, закидывая попкорн в рот. На секунду на экране все затихло, и я раздвинула пальцы. Зря. - А ещё я говорила, что не смотрю фильмы ужасов! - прошипела я, вновь плотно сдвинув пальцы. Боковым зрением я уловила его озадаченное лицо: он, похоже, отчаянно пытался вспомнить, когда такое было. - Ты ещё скажи, что это и так не было понятно, когда я пришла к тебе среди ночи в одной ночной рубашке! - не выдержала я. - Ну ладно, ладно, извини. Может не будем выключать, интересно же, чем кончится? - Я бы предпочла не узнавать, как он начался, - парировала я, пытаясь нащупать попкорн с зажмуренными глазами. - Хочешь чтобы у меня истерика ночью была? Я как спать-то буду? - Да ладно тебе, Бирошу бери к себе. - Не поможет. - Ну, неужели придется тебя как маленькую, с собой в постельку брать? - Не смешно. Я услышала, как он улыбнулся, и почувствовала его широкую ладонь у себя на макушке. - Ладно, давай, ложись на бочок и засыпай, а я в наушниках посмотрю. Марк уткнулся в наушники, а я отвернулась к стеночке, лишь бы в мое поле зрения не попадал видеоряд, и сжалась в позе эмбриона. Стало как-то жутковато-тихо. Паники не было, все-таки я была в несколько лучшем психологическом состоянии, чем... ну, в ту ночь. Меня донимало тиканье часов, всегда напоминавшее о неотвратимости смерти, тени на стене сменяли друг друга. Не знаю, сколько мы так пролежали, я была в легкой полудреме, но провалиться в сон не могла, как ни старалась. Вдруг Марк рядом зашевелился и экран погас - я сделала уже такой привычный судорожный вздох, словно собиралась нырнуть в холодную воду, но это просто он выключил закончившийся фильм, а не наступил апокалипсис. Он взял покрывало, брошенное в ногах, развернув, натянул его мне на плечи, и уже собрался уходить. - Я ещё не сплю, - дрожащим голосом отчеканила я. Услышала, как он вздохнул. - Ты серьезно? За полтора часа так и не смогла заснуть? - А ты думал я шучу что ли, когда сказала, что уснуть не смогу? - прошептала я. В темноте почему-то не хотелось разговаривать в полный голос. Он снова обреченно вздохнул. - Ладно, трусишка, - прошелестел он у меня над ухом. Он приподнял одеяло и, забравшись под него, прижал меня к себе, перехватив поперек талии. Меня это напрягло, казалось, через меня пропустили электрический разряд. Не знаю, что так на меня подействовало, но меня одолел какой-то мучительный стыд. Дома, с мамой, с Сашей, с сестрой, у нас не было принято обнимать друг друга, среди моих друзей этого тоже никогда не было. Так что мне было трудно воспринимать объятия платонически, особенно такие тесные... Нежные. Мне казалось в этот момент, что сигнал тревоги, сработавший у меня в голове, не услышал бы только глухой. Но мой отец, естественно, мыслей читать не умел, а потому его размеренное дыхание все ещё разливалось у меня на затылке, нагоняя мурашки. Я нервно заерзала, убрав руку чуть ниже того места где она лежала и, как назло, наткнулась на ладонь Марка. Затылком я почувствовала, как он приподнял подбородок, слегка касаясь меня сомкнутыми губами. - Спи давай, - прошептал он, проскальзывая ладонью под мои пальцы и слегка раздвигая их. - Тебе завтра вставать в такую рань. Я замерла, пытаясь успокоиться. Сердце колотилось уже не так бешено, мне почти удалось убедить себя, что все хорошо, ощущая спиной его теплую широкую грудь, его тяжелую руку у меня на поясе, его мягкое дыхание. Одно было хорошо: я совершенно точно не думала сейчас о том, что боюсь темноты. Он пошевелился, укладываясь поудобнее, и пытаясь снова прижать меня к себе, положил руку мне на живот. Я непроизвольно сжала кулак. - Не спится, - бесцветно выдала я, боясь выдать свои странные метания. "Может, ну его, пойду спать одна?" Сейчас эта мысль не казалась такой уж безумной. Но потом я представила себе свою холодную постель и темные стены моей комнаты. Огни города освещали гостиную через окно, делая её самой светлой в квартире, и уходить отсюда я определенно не хотела. - Зря я его включил, - сонно прошептал он, убирая пальцами волосы с моего лба. Я медленно подняла руку, заводя её за голову и коснулась его гладко выбритого подбородка. - Я знаю, что ты плохо спишь, но давай ты попробуешь все-таки, хорошо? - с настойчивым вздохом попросил он, убирая мою руку от своего лица и прижимая её обратно к дивану своей.***
Наутро я проснулась чуть ли не за час до будильника. Я резко распахнула глаза, не сразу поняв, где нахожусь, и пребывая в уверенности, что проспала всё на свете. Повернувшись на спину, я обнаружила лежащего рядом Марка, мерно посапывавшего через тонкие ноздри, закинув мускулистые руки за голову. Я оглянулась на свои ноги, почувствовав в них непривычную тяжесть и увидела Бирона: он явно надеялся, что я не спихну его с кровати, если хозяин не видит. - Ах ты засранец, - улыбнулась я, но выгонять его и правда не стала. Я села. Ощущение голода и желание пойти найти чего-нибудь съестного боролось с ленью и желанием поваляться ещё. Спящий рядом Марк нагонял сонливость. Темно-красные лучи восходящего солнца путались в его черных волосах, откинутых со лба и обнажавших пульсирующую венку у него на лбу. - Хочу себе такой же нос, - шепотом вздохнула я. - Он у тебя и так такой же, - пробормотал он в ответ, не открывая глаз. Бирон тут же ретировался обратно на пол. - Жрать хочу, - сказала я, оценивающе глядя на тостер, стоящий на кухонном столе. Он ухмыльнулся, отчего тонкие морщинки в уголках его глаз стали ещё заметнее. Мне нравились такие морщинки у людей, они делают улыбку такой... искренней. - Ты точно не хочешь отгул взять? Пойдем в кино, потом в пиццерию, - промурлыкал Марк, открыв глаза и заговорщически приподняв одну бровь. - Не трави мне душу, змей-искуситель. - Я вылезла из-под одеяла и на цыпочках подошла к холодильнику. Прикосновение ног к прохладному полу прогнало остатки сна. - Ладно, - обреченно вздохнул он, протягивая руку к пульту от телевизора и включая его. - Собирайся, я отвезу тебя на работу.