Вася-Василёк

      Василиса стояла у окна, держа в ледяных ладонях дымящуюся чашку, о которую грела руки — а заодно и душу. Пышная пшеничная коса покоилась у нее на груди, тонкие плечи укрывал теплый фиолетово-малиновый платок с пушистыми махровыми лапами-кистями по всему краю. На волшебный мир надвигались первые осенние холода. Котельная ещё не заработала, а стены колледжа уже начали промерзать.        Единственным, что возвестило о появлении Морока на пороге, были  слегка скрипнувшие дверные петли да лёгкое дуновение скользнувшего по полу сквознячка. — Чай не предлагаю, присесть — тоже, — обрубила Василиса, едва только тот коснулся пальцами края ее стола. Он хмыкнул, скользнув взглядом по миниатюрной фигурке, аккуратной и почти стройной, которую совершенно не портила даже пара лишних килограмм, осевших на бедрах. — Как жаль, а я только хотел напроситься почаевничать, — сьехидничал Морок и облокотился на спинку ее рабочего кресла. Василиса повернулась к нему и, не отрывая от его лица пронзительного взгляда, сделала глоток из чашки. — Снова пришли кормить меня завтраками, Владислав Владимирович? — промурлыкала она, хотя ее глаза были не мягче и не теплее стали. — Позвольте Вам напомнить, что на всякие подобные развлечения у Вас осталось три дня, не больше и не меньше. А потом Вас будет ждать увлекательный променад до виселицы в компании Их Величеств. — Не хочу Вас обижать, Василиса Васильевна, — кисло усмехнулся тот и, нисколько не стесняясь присутствия «начальства», рухнул в ее кресло, — Но с эмпатией у Вас так себе. — Как и у Вас — с приличиями! — отрезала Василиса и, умостив чашку на папку с бумагами, оперлась бедром на край стола. Сгонять его с кресла она почему-то не стала, хотя взглядом дала понять: она отметила это и сделала выводы. — А теперь к делу: есть какие-то новости по поводу свитка и похитителя, или Вы в очередной раз явились, чтобы помозолить мне глаза? — Нет, в этот раз все по-настоящему, — примирительно поднял ладони Морок и закинул ногу на ногу. — Я заметил парочку кое-каких деталей, и… — Парочку деталей? — Она приподняла брови и упёрлась ладонями в стол, подавшись вперед. — Парочку деталей? За все это время? — Тц… — раздражённо цыкнул он и нахмурился, оголив резцы в недовольной гримасе. — Дай мне сначала сказать, а потом уже казни. Женщины… — Значит, не дроби информацию, которую подаёшь, — раздражённо бросила Василиса, передёрнув плечом и повернулась к нему спиной, оперевшись на угол стола. Морок закатил глаза и потёр пальцами переносицу. — Я нашел в библиотеке пару любопытных книг. Впрочем, они не были мне любопытны до того момента, как я заметил, что в них вырваны страницы… — И что? — женщина бросила на него взгляд через плечо, обхватив пальцами одной руки подбородок, а второй обняв свое тело под грудью. — Дети часто вырывают страницы из книг, тут уж ничего не поделаешь. Я пыталась. — Да погоди ты, — отмахнулся тот и болезненно сморщился. —  Это были книги о равновесии темной магии. Вырваны страницы из глав о природе сторон. Оглавления подтасованы, но мне сдается, что там были статьи о Границах. Часто у тебя дети залезают в пособия по высшей магии и рвут оттуда листочки? — Нет, но… Студенты просто могли заинтересоваться, мы поощряем влечение к знаниям, и… — Ага. Самолетики они из них вертят и на уроках в Кривозуба запускают, — насмешливо фыркнул Морок и, кашлянув, снова натянул на лицо маску серьезности, — Ладно, дальше…     В этот раз она его не перебивала. Крутила в пальцах карандаш, напряжённо всматриваясь в выгравированные на дереве и покрытые серебристой краской буковки. Мысленно старалась убедить себя, что он не больше, чем частный детектив, наемный работник без прошлого и будущего. Что он точно не имеет ничего общего с войной, которая до сих пор временами начинает греметь у нее во снах. И что это уж точно не его когти оставили парочку тонких белых шрамов на её виске и плече. Так было куда легче сдерживать неприятное чувство где-то в глубине груди, что разъедало ее естество, выжигая его подобно сильнейшему яду. — …я видел чёрное волшебство у самой крыши западного корпуса. Оно просочилось в окно у…     Василиса вздрогнула. По спине под пиджаком пробежалась стая противных мурашек. — Что Вы видели?.. — Чёрное волшебство, — терпеливо повторил Морок, сложив пальцы домиком и исподлобья глядя на нее. — Стайка темных искр, примчавшаяся откуда-то издалека — я не успел заметить, откуда они вынырнули, но… Хрусть! В тонких пальцах с противным треском переломился карандаш. Василиса плотно сжала губы, глядя в никуда. Этот год будто бы поставил себе цель уничтожить ее: если не как человека, то как лидера и политика точно. Сначала у нее из-под самого носа утащили магический свиток с Незыблемой Клятвой, потом по настойчивой «просьбе» восставшей из небытия Елены приставили к ней беглого преступника, клятвенно заверяя, что он исправился и все связанные с ним беды далеко в прошлом, а теперь выясняется, что кто-то в стенах ее колледжа балуется с черным волшебством…     Василиса краем глаза глянула на Морока. Тот, кажется, совершенно не обращал на нее внимания: закинув ногу на ногу и привалившись к подлокотнику, он притворно-отстраненно разглядывал убранство кабинета, а потом и вовсе переключился на созерцание пятна на рукаве. Директриса нахмурилась и потерла пальцами переносицу. Чуть повыше, в районе лба уже поселился очаг непонятной фантомной боли — то ли есть она, то ли нет, не поймёшь. — Есть что-то ещё? — Ещё из-под дверей кабинета Звездочета постоянно тянет какими-то растительными смесями, но это так, — Морок глянул на неё краем глаза и снова вернулся к пятну. — Просто любопытное замечание.        Василиса сжала губы. Ещё секунд 10 буравила мужскую фигуру взглядом, а потом мотнула подбородком в сторону двери. — В таком случае, Вы свободны. — Просто так? — хмыкнули из кресла. Женщина скептично изогнула брови, поворачиваясь к нему. — Что-то ещё? — Да! Да, черт тебя подери! — он неожиданно вскочил. Крепкие мозолистые пальцы обхватили ее запястья, не давая двинуться. Взгляд голубых глаз сошёлся с ультрамариново-синим. Сам не зная, что он пытался найти в ее лице, Морок подался вперёд. — Василиса… — Почти мольба. Обрывки чужого горячего дыхания коснулись ее щеки. И тут классика жанра дала сбой…       Ничего, кроме омерзения и кольнувшего в сердце страха она не почувствовала. Даже самой стало страшно от того, насколько пусто было внутри. Ожидая увидеть в ее глазах хотя бы проблеск былых чувств и наткнувшись на смесь отвращения и боязни, Морок разжал пальцы и отшатнулся назад. Василиса, тяжело дыша, обняла себя за плечи. — Владислав Владимирович, Вам пора, — с остервенением выплюнула она и отвернулась. Он вышел из-за стола, задержавшись рядом с ней всего на пару секунд, а потом аккуратно прикоснулся пальцами к ее плечу. Женщина дернулась и отошла от него на шаг. На его лице промелькнул призрак боли, который быстро сменился раздражённой гримасой. — Всего доброго, Василиса Васильевна, — бросил через плечо Морок и вышел из кабинета, напоследок громко хлопнув дверью.