Неуязвимость

Директор Мао отшивал всех, отказывал вежливо, но твердо, когда просили приват с Рыжим. Он знал, эту черту переступать нельзя никоим образом — Мо просто пошлет и уйдет. Но когда в перерыве — во время небольшого отдыха рыжего — он заходит в подсобку бледный и с бегающими глазами, всем понятно — дело дрянь. — Рыжий, нам надо поговорить... — Да, директор, я вас слушаю, - Шань подбирается весь, чувствует, ему не понравится услышанное. — Я... я знаю, как ты к этому относишься. И я бы никогда тебя не попросил... — Давайте уже, не юлите. — Приват. Сейчас. Третья кабина. Он будет ждать в течение получаса, не больше. — Э? — Я отказывал всем до, буду отказывать и после, если ты этого не хочешь. Но вот именно с этим человеком отказ не прокатит. — Почему? - Рыжий на удивление сохраняет спокойствие. — Потому что он может навредить не только клубу, но и каждому из нас. Да блять! Просто потому что я его боюсь! У меня перед братом его — хозяином этого заведения — так поджилки не трясутся, как перед ним! А тут младший Хэ! — Так он еще и с шефом связан. А господин Чен знает о том, что его брат тут вытворяет? - тихо и вкрадчиво. — Скорее всего, да! Поэтому я тебя просто по-человечески прошу: станцуй один раз и проси, что хочешь. Это всего один танец. Желваки заходили ходуном. Мо сцепил зубы, стараясь не показать своего бешенства, но для себя уже решил, что уйдет — на хуй нужно, скажем дружно, такое счастье. Его злость придала ему спокойствия и уверенности, Шань собирается тщательно: портупея, рубашка и кожаные штаны — микс из его сценических образов. Без обуви. Вещи свои собраны в дальней подсобке, что у запасного черного хода — как раз по пути из третьей приватной комнаты захватит и уйдет сразу после. Шань идет походкой гопника, жаждущего разборок. А когда заходит в приват, офигевает: и как он раньше не догадался, что этот вальяжный кот — брат главного? Похожи же... А вот на тебе, мозг не сопоставил факты. И теперь поздно карить себя за то, что слишком просто общался с ежедневным посетителем — очевидно, тот воспринял такое общение, как флирт. Слишком поздно... вообще все? Хэ Тянь, видя остолбеневшего рыжего, улыбается. Хотя он улыбается на людях почти всегда. Видит портупею, которая ему так сильно нравится, и облизывается. Втягивает воздух еще раз, отмечая, что не знает ту марку, что производит такие ароматы. И не догадывается, что Шань сам почувствовал, как от него пахнуло на фоне стресса — таблетки и дезодоранты менять надо что ли? Но ведь столько лет не подводили... Похоже, организм привык. — Выпьешь? — Спасибо, я не пью вообще. — Отчего же так, малыш? - подходит ближе. — Не люблю просто, - отворачивается, пытаясь не показать раздражение на последнее обращение, - Какой танец вы хотите? Я не успел подготовиться: ваше предложение было внезапным. — Какой сам хочешь. Мне без разницы. Тянь стоит вплотную. Мо высокий, да, но Тянь еще выше, и это напрягает... Напрягает, когда на тебя смотрят сверху вниз так оценивающе. Хэ младший реально улыбается и облизывается, вдыхает судорожно, ставит руки по обе стороны от корпуса Шаня (он до сих пор стоит у большого стола, к которому подошел почему-то первым делом). Тянь наклоняется так и смотрит в глаза. Пристально. Пробирает до мурашек. Рыжий чувствует, как сердце сначала пропускает удар, а после колотится, вырываясь из груди. Ему вся эта ситуация ой, как не нравится. А чернявый в это время наклоняется еще ближе к лицу Мо, ведет носом по виску и скуле, опускается к уху и началу шеи. Шань от этого действа замирает и не может пошевелиться, но когда Тянь делает короткое лизь у шеи, его будто током прошивает: он с силой отталкивает Хэ в грудь и... не знает, что делать, ведь оппонент стоит и улыбается еще шире. — Малыш, а может, ну его, этот танец? - красиво изогнутые брови и хитрая ухмылка, - Ой, не делай вид, что не понял. — А? — Я говорю, что ты, работая в таком заведении, должен понимать, чем нередко кончается приватный танец. И я сейчас об этом. — Я не готов, - выпаливает судорожно Мо первое, что приходит на ум. — Мммм? — Ваш заказ был настолько внезапен, что я даже толком образ собрать не успел, не то, что к другой части подготовиться, - Шань городит «логичные» по его мнению вещи. Он пытается заболтать Хэ, отвлечь его, продумывая пути отступления, - Да и у меня бзик есть: я не могу, когда меня трогают немытыми руками. — В смысле? — Это разновидность психического отклонения, - боже, что он несет? - Когда человек испытывает дискомфорт и панику, касаясь нечистых вещей, моет постоянно руки сам, не терпит грязи рядом с собой. А если вы собираетесь продолжить приват таким образом, при этом не помывшись, не ждите от меня активности. Скорее всего просто упаду в обморок. — Ох, надо же. А как с этим можно справиться? Таблетки? Или что-то еще? — На данный момент лучший вариант — это вымыться вам самим. Вот тут душ есть... А мне надо подготовиться иначе, - он специально делает смущенное лицо, потупив взгляд. К счастью, его понимают, - Поэтому я бы вышел из кабинета на несколько минут — здесь ведь не туалета... — Оке, - после недолгих раздумий сказал Хэ, - Только вот что... Альфа при этом не договорил, сделав шаг к Мо. Просто взял и поцеловал — сразу глубоко (Мо не успел сцепить зубы, а откусывать чужой язык не хотелось). Поцеловал так, что у Шаня начала кружиться голова. При этом его прижимали к себе настолько сильно, что чувствовались все изгибы тела, мышцы и выпирающий член. Тянь бессовестно терся о Мо, да так, что Рыжий думал: сейчас Хэ передумает и разложит его прямо на этом столе без всякой подготовки. Когда Тянь сжал его ягодицы, из груди поднялся протестующий стон. Однако это восприняли не так. — Мммм, не хочу отрываться, но раз ты так настаиваешь, то ладно. Тянь идет в душ и подмигивает, закрывая дверь. — Только недолго, ок? — Ок, - выдыхает Мо. Слышит шум душа. Сглатывает громко и выходит из кабинета. Охраны нет. По камерам ничего не заподозрить — Шань идет спокойно и размеренно. В этой части коридора официанты появляются не так часто, как в других. Рыжий порадовался, что приготовил свои вещи заранее. Хватает рюкзак, на ходу натягивая толстовку и думая, как бы дверь черного входа была незапертой. Ему везет. Уходя прощается с охраной. До ближайшего поворота идет также размеренно, но только завернув, бежит. Бежит так, как никогда до этого. Петляет, забегая во дворы и перепрыгивая через мелкие препятствия. Заходит в подъезды домов и выходит через другие. Бежит через темный парк... Но не домой. В студию. Он думает, что там уже пусто, ведь время позднее. У него есть ключ — ребята дали сами несколько месяцев назад, чтобы он мог приходить и тренироваться в любое время. В замочную скважину попасть трудно: тряска то ли от бега, то ли от страха. Нет, не страха даже, а ужаса, который охватил Мо, когда Тянь прижал его к себе. Господи боже блять, как он вообще согласился на это? Не попал он в скважину и через пять минут. Но тут услышал, как дверь открывается изнутри: охуевшее лицо Цзяня и хмурый Чжань приняли оседающего Мо на руки и завели-затащили внутрь. — Что случилось, Рыж? - Цзянь спрашивает, а Чженси в это время осматривает Шаня на предмет повреждений. Рыжего бьет крупная дрожь, он не может вымолвить и слова. Один взгляд и Чжань ушел за аптечкой и стаканом, - Погоди, сейчас водички попьешь и полегчает. Сейчас-сейчас. Они капают ему успокоительное и снотворное одновременно. Про свои дела забыто. Чжань говорит, что останется рядом с Мо, видя, как И собирается, натягивая любимую кожаную косуху. — Ты только осторожнее там, ладно? — Да, мамочка, - улыбается И, вот только Сиси знает, что эта улыбка не добрая, а тех, кто ее увидит, ждет ад, - Ты же помнишь, где дробовик? — Конечно, милый. Еще и пистолет, бита, а также дымовая шашка с противогазами. Цзянь посылает воздушный поцелуй. И выходит, запирая двух близких сердцу омег. Он знает, что такое состояние у рыжего могло быть только от одного — он никогда не рассказывал, но Цзянь сам собрал информацию (все же навыки спецназа и разведки никуда не исчезли). Он не любил вспоминать то, что делал раньше, переключился на совсем иную жизнь. Кто-то даже скажет, наверное, что недостойную альфы. Но ему плевать: танцевать лучше, чем убивать. Однозначно. Эту его часть здесь никто не знал и никогда не видел, кроме Чжаня. Они так-то на службе и познакомились. А потом оба попали — были отправлены — в такую заваруху, из которой едва ли с десяток солдат выбрались. Увольнение у обоих — сами запросили. Старые документы, точнее, имена, с которыми они родились, но которые отбросили в угоду службе. Восстановились в своем родном городе. Оказалось что они и в детстве жили по соседству... Так и начали жить вместе. Сначала как друзья. А после все больше и больше проникались друг другом. Успокаивая ночные кошмары, слыша крики боли и ужаса от явственных картин былого, разминая скрюченные судорогой мышцы, разговаривая обо всем... А потом случилась течка Чжаня, которой он не ожидал: цикл был настолько нерегулярным, что парень иногда и забывал, что омега. А Цзянь И вдыхал запах, смотрел на пылающего Чженси и держался. Да, он был возбужден, но и ошарашен одновременно: не только тем, что у ближайшего друга началась течка, но и тем, что он ее ощущает иначе, чем течку у других омег. — Что же ты стоишь, И? - шепотом позвал Чжань... и тормоза сорвало. Несколько дней бешеного секса с перерывами только на туалет и попить удивили обоих, ведь гон у альфы может пройти за день, если он будет с омегой, с течкой то же самое... Врач, к которому они обратились, сказала, что такое возможно и из-за нерегулярности течек, и из-за того, что они не сразу распознали друг в друге пару. То есть гормональный сбой не дал Чжаню понять, что перед ним истинный, а когда организм понял, выдал такое. Цзянь вспоминал это, идя к «офису» Змея. Это его успокаивало: все же, не хотелось убить кого-то особо зверски, хотя смертей он целиком и полностью не исключал. На подходе к бару И выпустил злые феромоны, давая понять охране его настрой. Но те не поняли, улыбаясь: — Здравствуй, дорогой наш Цзянь. А что это мы так поздно и не на шесте? - дружный гогот. — Где Ли? — Какое тебе дело?.. Ой, или ты решил и перед ним покрутиться, чтоб аренду снизить? Так он у нас не по части альф. И так взбешенному Цзяню подлили масла в огонь. Он просто без слов врезал ближайшему охраннику так, что тот упал в нокауте. Второй, сориентировавшийся быстрее всех, бросился на него, но получил пинок в живот, учитывая, что И носил исключительно кованые ботинки (привычка, оставшаяся с ним со службы), альфа отлетел в согнутом состоянии. Третий ринулся было внутрь за подмогой, но Цзянь вывернул ему руку и наклонил, сам проходя в бар. Музыка стихла. Все уставились на него. Посмотреть было на что: пышущий агрессией И впечатлял своим видом, а омег еще и феромонами. Конечно, все ведь привыкли к смешливому изящному альфе, который всегда шутит и улыбается. Никто не ожидал, что это тонкое и стройное существо, выделывающее такие финты на пилоне (некоторые приходили в студию не для того, чтобы учиться, а чтобы просто поглазеть на преподавателей), может выглядеть так угрожающе. И дело не в берцах с косухой на распашку. Нет. Глаза. И лицо. Обычно милое, сейчас в оскале, с клыками и рыком. — Где Змей? — Его н-н-нет, - омега из зала запнулась, - Он уехал к матери, так сказал одному из парней наверху. Я слышала. — Блять! И в сердцах швырнул загнутого в зал и ушел. Это явно не Шэ Ли. Потому что о матери он никогда не врет и не шутит. Значит, кто-то другой... * Они отвели Шаня домой утром, дав ему поспать там, у них. Отвели вдвоем, спросив, не надо ли кому-нибудь из них остаться рядом. Отвели сами и вернулись в студию — сегодня много занятий. Мо отпустил няню и лег рядом с Лао, крепко прижимая того к себе. Несмотря на то, что альфа был уже взросленьким, вот так вот понежиться в кровати с папой он любил. А Цзянь все думал, кто же мог довести Мо до состояния, когда тот даже говорить связно не может. Если это не Змей, значит, кто-то из бара. Учитывая то, как на рыжего смотрели из зала во время выступления, это может быть кто-угодно. Блять! — Ай, ты чего? - Цзы Цянь вскрикнула от неожиданности. Видимо, он крикнул это вслух, забывшись. — Ой, извини. Я задумался. — Не пугай меня так, пожалуйста. Я и так волнуюсь, что не получается ничего, а тут ты! — Ой, мелочь, захлопнись! — Чё? я, конечно, понимаю, что ты альфа моего брата, но пендель тебе отвесить могу. — Ага, ты попробуй. Они начали гоняться друг за другом в шутку по залу. Сейчас в нем стоял только один пилон, на котором сестренка отрабатывала не получающуюся связку. Чженси ушел за едой для всех. А когда вернулся, увидел девчушку, гордо восседающую на поверженном блондине и с деловым видом и победным кличем щекочащую того. Это было весело. Они поели сразу, пока горячее, расположившись на полу. Шуточно отбирали друг у друга кусочки, толкались и смеялись. Парни знали, что Цзы Цянь все еще ребенок, несмотря на свои семнадцать. Она верит в то, что брат и Цзянь познакомились на службе, да, но не в горячей точке, а во время кабинетных разговоров. Она знает, что у нее есть два защитника, которые сделают все от себя зависящее, чтобы ее жизнь так и была сказкой как можно дольше... Именно поэтому она сейчас тренируется усиленно, ведь хочет заткнуть за пояс тех, кто подкалывает ее в школе. Именно поэтому И нет-нет, но вводит в ее тренировки элементы самообороны. Именно поэтому при ней они — сама милота, которая не показывает и следа усталости или тревоги. Через время ее тренировка возобновляется. И Чжань просит показать весь танец с самого начала для того, чтобы сестренка поняла, что сделала уже очень много работы. Они слышат, как к зданию подъехало несколько машин. Хлопки дверц и строгие голоса. Чжань делает музыку громче, чтобы девушка не отвлекалась. Оба напряжены. Ждут. Знают, кто придет. А ворвавшийся Шэ Ли стоит, как вкопанный. Он заготовил целую речь для Цзяня, пока ехал. Мол, какого хуя?! Это мои люди! Ты совсем охуел просто приходить и избивать охрану, а потом разворачиваться и уходить, ничего не поясняя?! Так он хотел сказать. Но все слова вылетели, стоило увидеть танец. Может быть, он был несложным. Может быть, местами неловким и дерганным. Особенно, когда девушка поняла, что в помещении есть посторонний. Может быть, все может быть... Вот только для Шэ Ли именно этот танец и именно в этом исполнении был идеальным. Он сглотнул шумно, так и стоя на одном месте, не обращая внимания на подобравшегося Цзяня и блокирующего вход в зал Чжаня. Музыка доиграла, девушка остановилась, радуясь брату, что внезапно получился тот элемент, на который не хватало сил до этого. Сказала, что чувствует себя странно, будто есть новый источник энергии, но при этом ей сейчас нестерпимо жарко — не как после одного танца, а будто после целых пяти километров бега. Она кинулась ему на шею, и Чженси с ужасом понял, что от нее не просто пахнет омегой, а разит. Значит, организм выбросил такое количество феромонов для кого-то конкретного... Не может быть! — Зачем пришел? - первым из всех взрослых отмер Цзянь. — А? - Ли все еще в прострации, - Кто она? — Сестра Чженси. Зачем тебе? — Затем... - Змей замолчал, опомнился, - Ты какого хрена вчера моих ребят избил? — Я шел к тебе. — И? — Они начали издеваться, а у меня настроение и так было ни к черту. — И ты решил их за это избить. — Знаешь, если бы одна омежка не сказала, что ты уехал к матери, я бы и твой кабинет разгромил. А потом поехал бы искать тебя. И когда нашел бы... — Так, - Ли прервал И, - Какого. Хуя?! — Мо, - мрачно выдал Цзянь. — Что с ним? - Змей видит, что Чжань всячески убалтывает сестренку, не давая ей проскользнуть к ним. Он все понял. — Мы не знаем. Думали, его изнасиловали, но никаких повреждений на теле нет. Его просто трясло до такой степени, что он не мог и слова сказать. — И ты подумал, что это я? — Да. — Почему? — Потому что такое уже было. — И откуда ты все знаешь, а? — Да долго ли узнать, умеючи? Да, я подумал, что ты это ты. Подумал, что ты опять нажрался какой-то дури и попытался его опять... — Но ты же знаешь, что я больше никого и никогда не трогал, - Змею все тяжелее держать себя в руках. — Знаю. Но ты и до этого никого и никогда. А потом сорвался. — Я не для того вырвал себе клыки прилюдно, чтобы возвращаться к таким делам! - отрезал просто, - Вы узнали, кто? — Он не говорит. — Ясссно, - Ли взбешен донельзя, его даже присутствие рядом этой милой омежки не спасает. Хотя о ней... — Здравствуйте, - девушка подходит к нему сама, улыбаясь, Чженси за спиной закатывает глаза, - Я Чжань Цзы Цянь. Младшая сестра вот этого хмурого чувака. — Здравствуй. Я — Шэ Ли. Очень рад встретить тебя наконец, - как мог мило улыбнулся альфа. — Вам тоже странно сейчас? - тихо спросила она. — Странно? Наверное, да. Хотя есть еще очень много других слов, которыми я могу назвать свое состояние. — Хи-хи. Парни переглянулись. — Так, давайте мы вернемся к нашему разговору, а вы к тренировке? — Цзянь бука! Дай пообщаться! — Он прав, малыш, - Чженси старается сохранить спокойствие, отправляет сестру с мужем в зал, а сам приближается к Ли, - Если ты, сука, хоть пальцем ее тронешь, я тебя сам лично закопаю. И если ты думаешь, что я омега и не смогу, ты очень ошибаешься: про Цзяня до вчерашнего вечера тоже никто не думал так. Наверняка. — Ты можешь думать, как угодно, но против истинности не попрешь, уж извини. Она еще малышка. Ой, не кривись так! Несовершеннолетняя, еще не созревшая. Я буду просто полнейшим моральным уродом, если трону ребенка. Поэтому нет, не беспокойся, - Ли развернулся к выходу, - И да, я верю, что ты можешь. В отличие от всех моих людей, я знаю, кем вы были раньше. Сказал и ушел, оставив Чжаня в раздумьях.