Неуязвимость

Когда Хуа Би и Чен возвращаются домой, в теперь уже их квартиру, все спокойно. Каждый понимает, что нужно поговорить. Только этого совсем не хочется. Вернулись они на рассвете: все же, в машине охаживать друг друга гораздо удобнее, чем на полу в недостройке. Да и ехать потом, после отдыха, долго. Одну машину пришлось бросить, сказав подчиненным, чтобы приехали и забрали. Обратно ехали по всем правилам: знали, что полиция, несмотря на все отчеты и сообщения, не сунется к ним, имея четкое представление, кто сейчас находится на дороге. Приехали, помылись и легли спать – на свежую голову оно и думается легче. Правда, утром им нормально поговорить не дали, как и выспаться: отец выдернул из объятий Морфея, наорав за выходки на дороге и разрушенную часть недостроенного города. А также наказал явиться на ковер. В результате разговор отложили до вечера. Прийти после ненормированного рабочего дня. Снять ботинки, костюм и легкую броню. Это просто верх блаженства. Пройти на кухню и заварить себе кофе. Нет-нет, не кофе машину запустить, а самостоятельно намолоть, насыпать в турку и поставить вариться. А еще вкусности достать. Те, что любит он. Да-да, Чен любит некоторые виды сладкого, но об этом знает малое количество людей. И да, Би любит встречать его так, когда они проводят день раздельно. С некоторых пор… Поразительно, как все, порой, меняется в жизни – невозможно предугадать. Вернувшийся Чен усталый, как всегда. Но держится. Подходит и просто обнимает: у них нет этих нежностей, подержаться за ручку и что-то еще. Нет. Но вот так прийти и без слов просто обнять, уткнуться лбом в широкую спину или накачанную грудь – это святое. Оба молчат в это время, обычно, но только не сегодня. - Знаешь, я просто боюсь, - без всяких приветствий и вступлений начинает Хэ. - Чего боишься? - Что буду плохим родителем, - вздыхает, - Что не смогу нормально выносить… Что вообще ребенок может умереть, не родившись – мое омежье здоровье ведь не такое хорошее. Это еще мягко говоря… Да и возраст. - Нормальный у тебя возраст, - бурчит под нос Цю, крепче прижимая к себе его. - Может и так, но страхов много. А вдруг патологии какие? Блять. Да я представить не могу вообще, как буду ходить таким дирижаблем! Это в голове не укладывается! Я всю жизнь думал, что максимум буду племянничков нянчить. А тут… Я боюсь, и честно тебе говорю – на данный момент не знаю, хочу ли этого ребенка. - Даже так… - Би помолчал, - Я понимаю, это все обескураживает. Переворачивает всю жизнь с ног на голову. Грядет глобальная перестройка всего уклада. И ты даже к своему истинному статусу еще не привык, не то, что к ребенку внутри, но… Не торопись с выводами, - гладит по спине, укладывая подбородок на макушке Чена, - Я понимаю, что это тебе решать, оставлять ребенка сейчас или нет, но я думаю, как бы ты ни отгонял от себя все свои омежьи инстинкты, ты все равно хотел ребенка. Я буду делать для вас все – ты знаешь. И вообще, если ты хочешь, все заботы на себя возьму: только кормить грудью будешь, - уловил скрежет зубов, - Если захочешь кормить, конечно же. - Такой понимающий и все осознающий, - тянет устало и ехидно Чен, - Аж тошно. Честно. - Я говорю, что думаю. И прекрасно знаю, что ты это понимаешь. Кофе, сладости, ужин был до… Душ и спать – хватит им адреналина на эти дни. Чен не знает, но Би уже поговорил с несколькими врачами, которые могут вести беременность. Он сам находился на стадии выбора клиники, где они будут. Он подключил своих людей – таких же, как он, числящихся мертвыми во всех инстанциях – усиливая охрану Чена так, чтобы об этом никто не догадался.