Dropping your bombs now On all we've built, How does it feel now To watch it burn, burn, burn? Raise your weapon, raise your weapon… and it's over. Rippin' through like a missile, Rippin' through my heart, Rob me of this love. Raise your weapon, raise your weapon… and it's over. How does it feel now to watch it burn, burn, burn?
(Deadmau5 — Raise Your Weapon)
Обычно тихоня любила поспать у себя дома подольше и встать, когда уже сам измученный ночными посиделками за письменным столом организм соизволит. Но здесь это было огромнейшей роскошью. А утро далеко не всегда начиналось для Юри приятно. Вот и сегодня проснулась она от того, что кто-то (и она, даже не открывая своих сонных сиреневых глаз, уже очень хорошо знала, кто же именно) дёргал её за волосы. Не так, чтобы больно, как в первые парочку раз, но всё ещё вполне ощутимо и не то чтобы сильно приятно. Моника называла это «утренняя побудка» и она, как самая ранняя пташка, заскучавшая уже лежать на своих верхних нарах и ожидать всякий раз, пока соня проснётся, решала добудиться ту самостоятельно. Работало это всегда безотказно. Сегодня, впрочем, бывшая Президент оказалась чуть трепетнее к волосам своей заклятой подруги. Ей словно стало даже нравиться держать те в своих руках, вдыхать запах. На сей раз Моника заметно поколебалась перед своей каждодневной (вернее, ежеутренней) рутиной. И всё-таки она дёрнула. — Ай. Сделаешь так ещё раз, и следующим утром проснёшься без своих лохм. — Разбуженная раньше времени, Юри по утрам оказывалась куда злее, чем можно подумать. Спросонья она довольно забавно нахмурилась, потирая глаза, но в тоне ничего весёлого не было. — На этот раз обещаю. — Чего сказала? — Моника сурово приподняла бровь, всем своим видом готовясь раздавить это насекомое. Впрочем, испытывать злодейку-судьбу она пока что не стала. Однако и показывать слабину перед соперницей, ещё и низшей по занимаемому положению, тоже не стоит. Неоднократные пребывания на должности всеобщего лидера научили этой нехитрой истине. На всё ещё сонном лице лениво потягивающейся Юри проступила очень хитренькая усмешка: — Что слышала. Она быстро скатилась с кровати и бухнулась на пол. Монике не требовалось долгих секунд, чтобы понять, к чему все эти глупости. Цепи их славных наручников натянулись мгновенно: — Нет… нет… нет… Теперь-то как раз уже бывшую Президента ожидало не самое приятное из пробуждений (хотя она давно проснулась). Падение со «второго этажа» в ответ на её резкий нрав обещало показаться внушительным. Но Монике чуть-чуть повезло: она шлёпнулась прямо на Юри, едва не утопив своё лицо в груди той. Обе непроизвольно выдохнули, выбивая друг из дружки воздух. Возвышаясь над её теперь-не-такой-уж-и-жертвой и всё ещё придавливая нахалку к полу, бывшая краса всех школьных клубов, обдав усмехающееся лицо противницы своим утренним дыханием, чуть слышно произнесла: — Я убью тебя. Юри ответила ей ещё тише: — Я тоже тебя убью. — К-кхм… Обе девушки разом вздрогнули, слезли друг с дружки и, красные, обернулись. — Давайте угадаю: «это не то, о чём ты подумал»! Верно? — по другую сторону теперь уже открытой решётки на них глядел по-доброму усмехающийся Рантаро. Н-да, началось утро. — Смотря о чём… — обе произнесли в один голос и, шокированные, переглянулись. — Что вы что-то снова не поделили между собой, разумеется, — Амами ожидаемо оказался тем, кто за словом в карман не полезет. Он развернулся и неспешно направился прочь. Добавив с заметной тревогой в своём уже не настолько весёлом голосе: — Впрочем, дело хозяйское. Этому дружелюбному охраннику без того есть, о чём позаботиться… — И о чём же? — Сам не понял как, но он чуть не врезался в этих же девушек, которые оказались теперь прямо у него на пути. И выглядели довольно взволнованными. Юри продолжила, пристально глядя в его глаза: — Ты сегодня немного рано. Что-то случилось? У меня нехорошее чувство. — Я всё вижу по его взгляду, — мгновенно поддакнула Моника. Рантаро лишь отвёл глаза и негромко фыркнул. — Произошло что-то плохое? — Ну… — Амами долго и довольно угрюмо сохранял тишину, направляясь аккурат к выходу из женского блока. Но, видимо, потерял свою последнюю надежду отмолчаться, когда до ужаса любопытные и проницательные дамы проследовали за ним аж до самого лифта. Тогда он решил всё же признаться. — Пока даже не знаю, насколько это станет проблемой. Просто я и сам совсем недавно обнаружил, что… Пока он это говорил, Моника без лишних комментариев плюхнулась в обморок.***
— …лифт сдох. Ирума очень-очень долго и хмуро глядела в узенький зазор между его дверями. Потом она всё же добавила, крайне потерянно: — На этом этаже застрял. Вот паскуда. Оставшаяся на этаже троица неуверенно переглянулась. — И что это значит? — спросила Тенко. — Полезем теперь в его шахту? Миу чуть раздосадованно и с очень большим трудом сдерживая так и просящееся на язык очередное едкое высказывание, мотнула головой: опасно. — Как же нам теперь встретиться с другими ребятами и начать наше расследование? — почёсывая голову, хмуро произнёс Электроник. — Непорядок. Он, к слову, недавно умыл лицо и прополоскал свой рот холодной водой после рвоты. Не считая общей бледности и лёгкой заторможенности во всём, что касалось движений, реакций и жестов, его состояние теперь оказалось вполне приемлемым… ну, учитывая ситуацию. Разве что руки немного дрожали. Обратно к покойнице Сыроежкин пока не возвращался: он сразу же встретил девчонок у дверей лифта, по дороге туда. — Должно быть, это был очередной трюк какого-нибудь урода, чтобы… — сквозь зубы начала Миу. Однако её ответ быстро прервали. — Просто, чтобы не было недопонимания! — Над ними по всему кораблю зазвучал голос Морти. Паренёк усмехнулся. — История с остановкой лифта — моя прихоть. Я сделал это ещё с момента появления тела. Теперь он не заработает до самого конца расследования. Кое-кто из вас может считать это своим наказанием за… она знает. Хотя, как по мне, настоящее наказание ещё ждёт впереди. Мне нужно, чтобы вы просмотрели два этих этажа. Крайне внимательно. Вас могут ожидать весьма занимательные находки. …сказал это и отключился. Как обычно. — Вот пидор. — И как же теперь нам… — Тенко понурилась. — Без остальных? — Значит, своими силами! — фыркнула Миу, подбоченившись. — Хотя, в вашем случае — скорее, моими. А чё такого? Сидеть и ждать ёбаной смерти я не собираюсь! Не знаю, как вы. — Но ты разве расследовала когда-нибудь… ну, до этого? — спросил неуверенный Сыроежкин. — Ты разве умеешь? — А что мне мешает начать? Слушай, паря! — Ирума оглядела его довольно сердитым взглядом. — Во времена прошлой игры у нас там один специально обученный человечек был, вон, Корову спроси. Он всей хуйнёй занимался. Он и дружки его. Да и на этой раньше тоже все вот как-то справлялись. У них там, типа, за первые дела уже сложилась своя тусовка, а Миу Ирума охуеть как ненавидит быть на подхвате! Или под ногами мешаться. Только главные роли, сученька, только харкдор! — Ну-у, это… — Так. Знаешь? — Изобретательница положила руки ему на плечи и сжала, очень сильно. Пристально-пристально взглянула в глаза. — Твоя вожатая, конечно, во многом, блять, была не подарок, но ей бы было очень приятно, если бы для разнообразия ты хоть разок перестал ныть или ебланить и занялся, наконец, полезным делом! Ради неё. И потому что мы все умрём, если вдруг не получится. Не выходит думать самим — мне помогайте! И поменьше всякую хуйню спрашивайте. — Я… — кажется, в потухшем взгляде Электроника мелькнула вдруг новая искра. Он задумался о чём-то своём. Сжал свой кулак. — Хорошо! Ради Ольги Дмитриевны. Я буду помогать всем, чем только смогу! Мы обязательно накажем виновного. — Да. Тенко тоже нравится такой настрой. Тогда вперёд же! За де- Тихие, больше похожие на шарканье глубокого старика, шаги отчётливо зазвучали по коридору. Когда вся троица разом, не сговариваясь, обернулась на источник непривычного звука, они увидели стоящую возле двери покойницы четвёртую запертую на верхних этажах. Которой оказалась Саёри. С такого расстояния наполовину скрытое растрёпанными после сна волосами лицо девушки казалось им каким-то пустым и бесцветным. Как будто его даже толком не прорисовали, как в какой-нибудь манге. В коридоре повисла гробовая тишина. По спинам троих собравшихся возле лифта невольно пробежал замогильный холод, когда в устоявшемся между ними безмолвии Саёри очень-очень тихо, но крайне отчётливо произнесла: — Вы всё уничтожили.***
— Ты умерла? — Юри опасливо поддела мыском ботинка неподвижное тело Моники, согнувшись над ним. — Ты умерла?.. С тех пор, как по всему кораблю из динамиков птичьей третью разлетелось оповещение о нахождении тела, бывшая Президент осела на землю мешком картошки, да так и лежала, уткнувшись физиономией в пол. Уже где-то с минуту. Про неработающий лифт Морти тоже теперь сказал — компания стояла аккурат перед захлопнутыми дверями. Наверх сейчас путь заказан. — Рантаро, Рантаро, ч-что с ней?.. — чуть слышно пробормотала тихоня, панически глядя на новый «труп», когда они закончили слушать новости. — Я ничего не делала. Честное слово! Амами внимательно взглянул на Монику: вроде бы, ещё дышит. Задумчиво пожал плечами: — Да если б я знал. В медпункт-то нам теперь всё равно не попасть… сейчас слишком много всего происходит, — он огляделся. — Сохраняем спокойствие. — Я… в норме, — вдруг ответили с пола. Девушка попыталась подняться, но её руки, да и всё остальное тело тоже, очень сильно дрожали: слабость. Рантаро и Юри, не сговариваясь, усадили её, бережно облокотив к стенке. Моника прикрыла рукой лоб, очень устало вздохнула. — Только… голова сильно кружится. Зато цветные точки перед глазами уже не мелькают. Вы подождите совсем немного: это пройдёт. Всегда проходило. — «Проходило»? — тревожно покосилась на неё заклятая подруга. — Всегда? — То есть, это не в первый раз? — Амами недоверчиво хмыкнул, сложив руки на груди и всем своим видом словно подразумевая: «вообще, о подобном неплохо предупреждать». — Нет. Зен уже видел, — Моника сперва попыталась отмолчаться после короткого ответа, переводя свой крайне неуверенный взгляд с одного собеседника на другого, но тех, судя по их сосредоточенным, напряжённым лицам, подобный вариант не устраивал. Да и состояние самой Моники в данный момент особенно не предполагало держать язык за зубами. Ей было слишком плохо для этого. В любое другое время давно бы перевела тему или отмолчалась, но эти пытливые взгляды словно клещами вытягивали из неё информацию. — И оба раза происходили строго во время обнаружения тел. Забавно, не так ли? — Довольно избирательно для эпилепсиии или… прости, не разбираюсь в болезнях, — Рантаро нахмурился. — Тебе точно не нужно лечение? Вообще-то, о таком не молчат. — Не думаю, что здесь стоит непосредственно вопрос медицины. Ранее моё тело порой реагировало так на Игру, в которой я находилась, если я слишком много на себя брала, — взглянув на Амами, Моника закрыла рот, демонстративно поджав губы и молча, одними недовольными глазами, призывая окончить этот «допрос». — Это можно было назвать чем-то вроде бага. Но там бывало, конечно, и в разы хуже. Юри знает, о чём я. Тихоня кивнула. Тогда молодой человек развернулся уже к ней: — «Игра»? Она же не говорит про симуляцию нашей действительности, вроде какого-нибудь Neo World’а? Судя по её вопросительному взгляду, другая собеседница едва ли что поняла. Однако она всё же сумела тут же взять себя в руки: — Говоря про нас и про Монику… скорее, то была «игра» немного другого рода. Кажется, тоже виртуальная реальность, но… мне сложно так объяснить, ведь я и сама далеко не всё понимала. Для меня как раз та «реальность» была вполне реальной. Очень долгое время. — И всё-таки это довольно странно, — Рантаро снова задумался, глядя на Монику: — Сначала подобное происходило с тобой в виртуальной реальности, где вы были, затем — строго и весьма избирательно — … Закончить он не успел: сюда уже бежали остальные. И, положив руку на сердце, Моника бы соврала, сказав, что вот сейчас не рада их видеть. Вопросы закончились. …Пришло время переходить к другим, куда более насущным вопросам. — Простите, мы чуть-чуть опоздали! — мгновенно поздоровался сразу за всех Люсиэль, уже поравнявшись с дамской компанией (оказывается, Рантаро открыл их камеры ещё до девочек). — Ну, вы знаете, как это обычно бывает: пока все пожелали друг другу доброго, насколько это возможно, утра; пока все умылись, пока дружно послушали утренние ново- — Чел, хватит паясничать, — Зен чуть пихнул излишне болтливого друга в бок. — Мы не на базаре. У нас тут опять человек умер, вообще-то… — Я просто попытался поднять всем настроение! — шепнул ему недовольный хакер, затем он обратился уже к остальным. — Надеюсь, с вами ничего не произошло? Выглядите немножко помятыми. — Ну, как тебе получше ответить? Помимо того, что уже случилось? — Амами весьма ясно и чётко прочитал в глазах Моники немую просьбу по возможности сохранить всю их недавнюю беседу в секрете. — Нет, думаю, нет. — Простите за опоздание. Мы прослушали список утренних сообщений, — позади с планшетом в руках сюда семенил как обычно угрюмый Рёма. — Звучит прискорбно. Кажется, выпускать нас отсюда раньше времени никто не намерен. Но я бы не стал тратить это самое время впустую: нам нужно скорее приступать к расследованию. Вы уже читали Файл? Рантаро и девочки переглянулись: сюда, на тюремный этаж сообщения иногда могли доходить с заметным опозданием. Планшеты пока ещё не пищали о новых посланиях. Но, уже зайдя в диалоги, каждый из троицы отыскал там плюс одно оповещение от Администратора. А вот и Третий Файл. Все, собравшиеся около лифта (то есть, теперь просто: все, находящиеся на этаже) с жадностью принялись изучать информацию. Кто-то — уже во второй или в третий, но большинство — пока в первый раз. Рядом с занимающей добрую половину экрана фотографией покойной вожатой красовалось весьма скудное описание. «Файл Смерти №3. Жертва: Ольга Дмитриевна. Жертва умерла в своей комнате. Имеется травма головы, несовместимая с жизнью. Также травмирована левая коленная чашечка. Других повреждений нет». На этот раз информацией тоже особо не баловали.***
Чабашира в очередной раз прошлась взглядом по Файлу (понятнее, судя по её виду, девушке явно не стало) и всё-таки тихо произнесла: — Может, нам сходить за Саёри? Какая-то она очень грустная. Тенко за неё боязно. Троица стояла аккурат перед дверью в комнату покойницы. Саёри, за которую так беспокоилась чуткая айкидока, не стала задерживаться возле компании. Едва удостоив их единственным, навряд ли приятным, взглядом, она развернулась и на почти негнущихся ногах ушла куда-то в сторону палубы. Даже подробностей не расспрашивала. Только сказала… «Вы всё уничтожили». Никто из собравшихся здесь даже близко не понял, что это могло означать. Перед кем они чем провинились? Похоже, что это тревожило не только лишь Тенко. Ирума, недавно вернувшаяся из своей комнаты и теперь держащая в руках напоказ всем некий странный, небольшой, незнакомый предмет, хмуро ответила: — Эта девка кажется мне самой подозрительной из нас всех, тут на этаже. Она, как пить дать, что-то знает. Было бы нас побольше, я бы сразу ответила: «пиздуй». Всё равно в вопросах интеллектуального плана от тебя особого толку не будет, плюс, я люблю работать одна. Но мне всё нужно поскорее исследовать. Времени пиздец мало, в полезности другого товарища я не уверена, всё-таки он люто стрессует прямо сейчас, так и кукухой двинуться можно. Нам нужен кто-то, кто сможет оставаться поблизости с телом не спускать с него глаз, пока меня рядом нет. Хотя бы и фигурально: всякое может случиться. И вот на роль тупого вышибалы ты отлично подходишь! Возражения? — Н-никак нет, миледи! Тенко сможет оставаться здесь и охранять покой Оли, сколько потребуется! — бодро отрапортовала чуть удивлённая своей же реакцией Чабашира. Машинально она при этом отдала честь. — С непокрытой головой так не делают. Не позорь меня. — … — А, да, и вот что ещё, — Миу вдруг щёлкнула пальцами, кивая на стоящего чуть в стороне, примолкшего, явно ушедшего в свои мрачные думы, друга. — За Сыроежкиным присмотри. Мне за работу его нянечкой не доплачивают. Бить можно, только не очень много и не очень больно. Желательно найти повод. — Т-Тенко всё поняла! Будет сделано. Эм-м… — Двое с удивлением пронаблюдали, как последняя и (в нынешней ситуации) самая бойкая из них с каменным выражением лица открывает вдруг дверь, возвращается в комнату Ольги. — А ты куда это? Ирума устало потёрла свой лоб, обернулась: — А кто осмотр места преступления проводить будет?! Долбоёбы. Оставшаяся парочка весьма неуверенно переглянулась. — Вы двое стОите друг друга. Можете постоять на пороге и хуйцы попинать, я не настаиваю. Однако Тенко, ещё раз сверху вниз (уже не настолько, как прежде, но всё ещё) взглянув на «этого гадкого дегенерата», видно, решила для себя, что общество трупа и одной очень крикливой дамы ей будет приятнее (хотя, скорее всего, ненамного). Она вошла следом. Ну а Электроник уже менее, чем через минуту, вяло огляделся по сторонам, затем со скучающим видом почесал голову и… тоже зашёл. Идти искать Саёри ему, в отличие от Чабаширы, было лениво и почему-то немножечко страшно. Почившая вожатая уже хотя бы ничего ему не сделает… а тут как знать. Девушка выглядела не очень-то доброй, особенно, зная её обычное настроение. — Что, вам всё-таки шоу захотелось? — заметив вошедших за нею двух верных «хвостиков», Ирума не стала скрывать улыбку. Она чуть потрясла в руке небольшим устройством, которое до этого несла при себе. При более пристальном взгляде оно напоминало что-то вроде дозиметра. — Я собирала его здесь, на коленке, когда мне было нечего делать. Знакомьтесь, нищеброды: Миу-Тестер! Вопрос патента этой штуки пока ещё не улажен, так что, надеюсь, они нас тут всех не засудят. А даже если и попытаются, пускай все заявки отправят ёбаному организатору! Тогда его жизнь точно кардинально изменится. Эти бюрократы достанут тебя даже в аду, ебать их всех в рот. — И, э-э-э… — На этот раз Электроник первым осмелился задать свой очевидный вопрос. — Как оно работает, это устройство? — Я не могу исключать вероятности, что нашу Мисс Милосердие, — Довольная собой, Ирума кивнула на сидящее возле чего-то пролитого тело покойницы. — Взяли и отравили. Как и в прошлый раз, насчёт окончательной причины её гибели Файл, сука, лукавит. Но я не вы, и прикасаться к ней, так и не узнав, безопасно ли это, даже за сотку баксов не собираюсь. Вы слышали, какой у нас там был яд! Вступайте только в защищённые контакты, детишки. Моё великолепное устройство сейчас нам доложит, токсична ли наша пионерочка или что-нибудь ещё в этой комнате и насколько именно… или же нет. Она поднесла свой загадочный счётчик к неподвижной Ольге Дмитриевне, нажала там что-то. Затем поводила им над странной лужей. Устройство пару раз пискнуло, тренькнуло и выдало результат. Публика застыла в ожидании. — Забавно, — сказала, наконец, Миу. — Но никакого яда здесь нет. Мой прибор точен на 99,9999999999%! Похоже, её попросту кокнули старыми, банальными, дедовскими способами. Вроде всё того же удара по голове. — Но как же мы можем тогда быть уверены, — неожиданно задумалась Тенко, — что дело не просто в несчастном случае? Мне больно такое говорить, но вдруг Оля, правда, попросту неудачно встала и на чём-нибудь поскользнулась? Всякое ведь бывает! Вон, как в прошлом деле. Тогда это всё не имеет смысла… — Остынь! Таких совпадений не может быть, — резко взмахнув свободной рукой, отрезала Миу. Затем она заглянула под кровать: пусто. Проверила тумбочку и вещевой шкаф — там тоже ничего интересного. — Тут где-то обязательно должно и орудие убийства найтись, которое докажет нам наличие самого преступника. — … Ирума немного поникла, ещё раз хорошенько всё осмотрев: — Вот только я его что-то не вижу. Нигде не могу найти. Бля. — А, может, дело всё же в устройстве? Вдруг оно не работает? — очевидно, постарался таким образом подбодрить её Электроник. — Или вдруг это такой новый вид яда, который не засекается обычными.? — Ещё про бомбочки в еде затирать мне начни! Да эта хуйня точная, как мои часы , — Миу потрясла в воздухе свой прибор. Затем, шагнув чуть поближе, направила на самого Сыроежкина. Что-то нажав и дождавшись результата, зачитала всплывшую на дисплее надпись: — «Неопасно», вот видите? Тебя можно смело касаться и употреблять в пищу. Затем она повторила свой опыт с Тенко. Результат одинаковый. Направила прибор на себя. «Токсично, но не ядовито». Последний свой вердикт Ирума оглашать не стала. Вместо этого, слегка смутившись, она добавила: — Ну, мо-ожет, ещё пара тестовых прогонов и не помешает. Но он очень точный! Не надо мне тут! Дальнейшие попытки отыскать оружие в комнате покойницы также не привели к результату. — Либо убийца оказался гораздо хитрее и спрятал его где-то ещё, — неуверенно сказал тогда Электроник, пожимая плечами. — Либо это, ну, правда несчастный случай. Я тоже не хочу оставлять гибель Ольги Дмитриевны неотмщённой, но будет очень обидно, если мстить просто… знаете, некому. На это Миу лишь что-то фыркнула. И тут же перешла к самому интересному. Ведь ни одно расследование ни одного убийства не в праве называться законченным, пока не осмотрено тело погибшего. На все её (пускай и достаточно безобидные) манипуляции с умершей вожатой оставшаяся часть команды что было сил старалась не смотреть. В конце концов Ирума вздохнула, чуть отодвинулась и, наконец, оставила Ольгу в покое: — Файл в этот раз особо не многословен, но с состоянием самого тела мне правда добавить нечего. Другой важный вопрос: когда она умерла? Время в этом сраном Файле не указано. А без такой, казалось бы, пустячной хуйни, как время, все наши рассуждения могут пойти под откос. — И… эм… давно ли она умерла? — робко спросил Электроник, сжимая свои кулаки и стараясь не показывать страха. — Мы разминулись с коварным убийцей, если таковой имелся, на несколько дурацких минут?! — Про несколько часов будет более точно, — о чём-то задумалась Миу. — Более трёх. Может, пять. По некоторым признакам могу сказать: с момента её гибели прошло немало времени. Сколько точно — не знаю, я ведь не криминалист. — Выходит, если Олю убили, то прямо посреди ночи? — пришла очередь удивляться для Тенко. — Но это мог сделать только кто-то, находящийся на этаже. Правильно? Все заключённые тогда крепко спали в своих тесных холодных камерах… а те всегда запираются на это время, так что даже захоти кто-нибудь нарушить запрет!.. Электроник вместе с Чабаширой неуверенно переглянулись, сделали ещё по паре шагов друг от друга. В их взглядах отлично читалось чуть изумлённое: «убийца — это кто-то из нас?..». Ирума лишь пожала плечами. Ей рано было делать какие-то выводы. Хвалёное изобретательское чутье подсказывало, что самое интересное всё ещё впереди: — Вы можете остаться здесь, если хотите, и наблюдать друг за дружкой. Мне надо проверить ещё парочку мест, — сообщила она и вышла. — Снюхаемся позже.***
— Видимо, нас не хотят выпускать отсюда, пока мы не найдём нечто важное? — негромкий вопрос со стороны Рёмы заставил всех ненадолго задуматься. — Чем бы оно ни было, я предлагаю нам проводить расследование, будто ни в чём не бывало, — спокойно ответил Рантаро, заложив руки за голову. — На этаже довольно много занятных мест, а время всё тикает. К тому же, ты никогда не можешь наверняка быть уверенным, где именно тебя ждёт улика. Ребята по-прежнему стояли около лифта, всей своей компанией из шести человек дружно принимая сложившуюся ситуацию и вместе с этим подыскивая наиболее правильный ответ на вопрос: «что же делать?». Зен подал свой озадаченный голос: — Но разве поиски здесь имеют значение, если убийство произошло наверху? Даже Файл об этом нам говорит. — Мы не смогли бы ничего сделать там, сидя в своих клетках здесь! — мгновенно подтвердил Севен. — И всё-таки, какая-то свобода действий у нас была… — задумалась Юри. — Даже учитывая все правила и запреты. — Проще говоря, мы не сидели в клетках всё своё время, — кивнула ей Моника. — Мы не узнаем, кто из нас прав, пока не осмотрим всё, — подвёл некий итог Амами. — Раз уж я, хм, охраняю вас, придётся мне заняться и этим процессом. — С чего ж мы тогда начнём, шеф? — Люсиэль принял игривую боевую стойку, готовясь идти на подвиги. — Осмотрим друг друга, — в глазах у Рантаро блеснула коварная искорка. — Ч-чего? — Ты в своём уме?! — Ладно, дамы осмотрят друг друга сами, — немного улыбнувшись их забавной реакции, дополнил Амами, приподнимая руки. — Потом, чтобы всё было честно, кто-нибудь осмотрит ещё и меня. — И что же мы собираемся найти таким образом? — хмуро спросил его Хоши. — Что-нибудь. Что угодно, — не стал скрывать Рантаро своей полнейшей импровизации. — Какие-нибудь подозрительные предметы, которые не должны с вами быть. Не знаю, может быть, что-то с поверхности. Странные записки с угрозами или приглашениями поговорить. Орудие убийства, если очень уж повезёт. — Серьёзно? — фыркнул Зен. — Чувак, ты думаешь, кто-то всё ещё носит его с собой? Из нас? — Ну, — охранник смущённо пожал плечами. — Этого нельзя исключить насовсем. На что только не пойдёт народ, когда на кону что-нибудь для них важное. В конце концов, за время предыдущих убийственных игр я всякого навидался, в том числе и по поводу идей прятать оружие. Знаете, где своё носила Абсолютная Порноактриса? — И где? — недоверчиво покосилась на него Моника, сложив руки на груди. Если бы взглядом можно было убить… короче, куда пришла вся эта беседа, ей не особенно нравилось. — В довольно неожиданном месте. Народ немного попричитал для приличия, но время уходило, а сделать ещё следовало достаточно много, поэтому осмотр всё-таки начался. Когда осматривали Рёму, его держали на руках, словно котика, пока отважный представитель правопорядка в лице Амами прощупывал все карманы и складочки на одежде маленького человека. В какой-то момент из-под куртки появилась на свет небольшая книжка в твёрдом переплёте, кажется, «Граф Монте-Кристо». Едва его обыск закончился, Хоши уселся в уголок и стал читать. Всё остальные тоже осматривали друг друга. Хакер, между тем, умудрился осмотреть ещё и Рантаро. — Как здорово, что я свой нож сегодня в камере оставила, — доносилось, между тем, негромкое со стороны девочек. — Неловко бы вышло… — Ты опять? — Ну, прости-и… — Так, ладно, всё. Теперь ты меня. Да не здесь! Щекотно. — Я зна-аю. Вскоре осмотр завершился. Ничего хоть сколько-то любопытного в процессе найдено не было. Все оказались чисты. — Даже если убийца каким-то чудом один из нас, — сказал тогда Рёма, отрываясь от чтения. — Очевидно, что он не настолько глуп, чтобы носить всё с собой. Рантаро, с лёгким выражением типа приношу-вам-всем-свои-извинения-за-этот-маленький-цирк на лице, пожал плечами: — Попробовать всё равно стоило, правда? Что ж, значит, ничего подоз- — Минуточку. Все обернулись на Люсиэля. Тогда же, задумчиво почёсывая голову, хакер продолжил: — Понятия не имею, с чего в первую очередь до этого додумался я, а не наш Мистер Охранник, но… хей, народ! У нас ведь здесь, типа, повсюду есть камеры, правильно? Око Большого Брата ты просто так не задуришь. Нам нужно лишь просмотреть, было ли что любопытное в последние сутки! Это обязательно выведет нас на каких-нибудь странных личностей. Если здесь таковые имелись . — Действительно, — Рантаро хихикнул. — Я как-то и позабыл в суматохе. Пойдёмте. Сказано — сделано. Скоро все столпились в комнатушке охранника. Как уже весьма скоро выяснилось, память камер способна хранить видеозаписи за последние сорок восемь часов. Недолго посовещавшись, ребята дружно решили, что здесь так много времени им не нужно — нет особого смысла просматривать тонны записей пустых коридоров, сделанных, когда все были ещё живы, а убийство, как знать, даже не планировалось. Сошлись на последних пятнадцати часах. Запись, естественно, воспроизвели в ускоренном темпе. В тюремных камерах постоянно происходила какая-то возня и движение, подчас неразличимое из-за перемотки, но в этом не было ничего удивительного: ведь там жили люди. Со своими желаниями, потребностями, странностями… немногие здесь вообще хотели, чтобы их жизнь подвергалась осмотру широкой публикой. Все понимали это, стараясь особенно не заглядываться — тем более, на себя. (Зен вот, к примеру, увидел там что-то такое, что весь потом побледнел, но при последующем разговоре оказалось, что это просто его лицо утром. «Понятия не имел, что я так ужасно выгляжу, если не выспался, и вы все молчали?! Боже»). К тому же, из камер нет и никогда не имелось никаких других выходов, кроме как в коридор. Поэтому усиленное внимание оказалось привлечено уже к нейтральной территории, откуда, действительно, были варианты куда-то пойти. И весь предыдущий вечер там не происходило ровным счётом ничего интересного. Народ разговаривал между собой, затем кто-то брал банные принадлежности и уходил в душ. В порядке очереди, строго по одному. Потом выходили. И так далее. Следом неумолимо наступило ночное время. Сначала камеры фиксировали лишь пустой коридор (все заключённые спали, а если и нет — сидели закрытыми за решёткой, тут двух мнений быть не может), но к середине ночи кое-что изменилось. По тёмному этажу достаточно долго туда-сюда бродила одинокая фигура Рантаро. Затем пропадала из поля зрения, и снова возвращалась обратно. — И как это понимать? — спросил тогда мрачный Рёма. — Народ, ну… я же тоже не робот! — поспешил вмиг оправдаться весьма смущённый Амами. — У меня ноги затекли тут сидеть, да и тело ломило жуть как. Я ведь и по жизни авантюрист! То есть, как это сказать… тип довольно подвижный. Мне просто требовалось размяться где-нибудь. А? Все, находящиеся рядом с ним в комнате, смерили Рантаро очень, очень, очень подозрительными взглядами. Судя по всему, последний теперь неминуемо лишился титула «парень, которому можно доверять» и обрёл статус точно такого же подозреваемого, как и остальные. Сгущающуюся над компанией тишину развеял невинный вопрос от Зена: — Похоже, камеры не принесли большой пользы. И что, эм-м, мы делаем дальше?***
…А дальше поступило предложение разделиться и продолжить расследование. В конце концов, осталось ещё много неизученных мест. После недолгой дискуссии некто — кажется, Люсиэль — предложил остальным поменяться местами и исследовать территории друг друга. То есть, парни пойдут на женскую половину, а девушки — на мужскую. Один знакомый актёр попытался было сказать, что видит в этом некое извращение, которое ему, мягко говоря, не по душе, но тут на помощь хакеру внезапно пришёл Рантаро. Амами добавил, что ему эта затея также кажется весьма разумной, так как новым, непривычным взглядом будет проще находить различные странности и нестыковки, которые замыленный глаз обитателей этой же половины, может быть, попросту не заметит. Как знать? Подумав немного, Хоши тоже одобрил инициативу. А раз уже добрая половина людей согласна, то делать нечего. — У нас не прибрано там немного, но ладно… — в конце концов сдалась Юри. Вот так и получилось, что компания из Зена, Рёмы и Севена теперь шла исследовать «женский корпус». Рантаро же забрал девочек куда-то в «мужской».***
— Что это ты делаешь? — спросил актёр своего обычно шумного друга, который старательно печатал что-то в планшете и молчал вот уже целую минуту. — Прочёл, как идут успехи у верхней группы! Связь здесь, конечно, просто ужасная… — Севен лениво зевнул. — Зато теперь вот печатаю им более-менее полный отчёт того, что к этому времени нашли мы! — Он усмехнулся. — Или чего не нашли. — То есть «ничего»? — идущий чуть позади вслед за ними Хоши скептично приподнял бровь. — Я смотрю, ты не щадишь себя. Бедолага. — Эй! — Стоп! Что это? — очередной, вероятно, вполне остроумный ответ от Севена вдруг оказался прерван настороженным голосом Зена. — Хоть наши стороны и полностью идентичны, не припомню в «мужском корпусе» такую вот дверь. Проход находился в самом конце коридора, прямо перед душевыми. Сейчас он оказался слегка приоткрыт и словно бы манил своих будущих гостей… куда-то. — Написано: «Мусоросжигатель», — угрюмо прочитал Рёма плашку на двери. — По-моему, он тут всё время был. Ещё с первого дня припоминаю. — Другой вопрос, что тогда-то он был закрыт… — задумчиво протянул Люсиэль. — Должно быть, это Морти отпёр его! В связи с расследованием. Значится, нас там ждут. — У меня скверное предчувствие насчёт этого места, парни, — печально протянул Зен, застыв перед дверью и потирая подборок. Противный холодок сковывал его внутренности. — Очень скверное. — Тогда нам тем более туда надо! — прошагав мимо друга и открывая запретный проход, Люсиэль ободряюще шлёпнул того по плечу. Он очень быстро скрылся внутри. А следом за ним, уже не так торопливо, вошёл Рёма. — Хах, делать нечего, да? — пробормотал себе под нос актёр, заходя самым последним. И всё-таки, он бы предпочёл сейчас исследовать что угодно другое. Внутри, для начала, зашедших ребят ожидало нечто вроде небольшого предбанника — пустая комната с не особенно чистым полом и серыми, обшарпанными стенами. По другую сторону маленького помещения находилось нечто куда более внушительное, парни даже невольно ахнули. Настоящая гермодверь с круглым поворотным механизмом посередине. Она тоже оказалась крайне заманчиво приоткрыта своим гостям. Из помещения по другую сторону лился довольно тусклый, красноватый аварийный свет. — Подобное освещение делает всё даже куда более зловещим, — не преминул прокомментировать Хоши. — У меня от этой штуки мороз по коже, — зябко обхватив себя, кивнул ему Зен. Люсиэль неуверенно фыркнул: — Но пути назад нет! Кстати, это напоминает мне одну игру с испытаниями для кучки несчастных похищенных, где их запирали в подобном же помещении и обещали сжечь заживо, если в течение пятнадцати минут они не отгадают все загадки Смотрителя! Как раз в неё я активно рубился перед тем, как попасть сюда, — невольно хакер поймал на себе о-очень злой взгляд от актёра и осёкся, почесав голову. — Вся эта ситуация мне просто о чём-то немно-ого напомнила, не так ли? — Типун тебе на язык, чел. — В любом случае, я могу постоять у выхода и поглядеть, чтобы эта штуковина не заперлась, пока мы внутри, чего доброго! — предложил свою помощь полезный Севен. — Звучит, как хорошее дело, — Хоши явно одобрил. На этой ноте они и зашли в дальнее помещение. И кто бы мог знать, что находка, уготованная им здесь организатором, окажется немногим-то лучше, а может, для некоторых даже и хуже безумных загадок таинственного Смотрителя. В любом случае, обратного пути уже не будет.***
Само дальнее помещение оказалось гораздо просторнее предыдущего и больше уже никуда не вело. С дальнего конца тянуло какой-то гнилью. При более внимательном осмотре там, в тусклом мигающем алом свете (который, вроде как, лился откуда-то с потолка) обнаружился мусорный желоб, и где-то трёх- или четырёхдневная гора всяких отходов под ним. Они летели сюда сверху, с мусоропровода, что стоял в кухне. Конечно же, воняло оттуда знатно. — У-у-уф! Меня стошнит, если я хоть немного приближусь туда даже на таком расстоянии, — мгновенно посетовал Зен, прикрывая свои рот и нос руками. — Нам надо исследовать это? А может, м-махнёмся? — О-о-о, нет-нет, бро, — стоящий подле самого входа и подпирающий своей могучей спиной открытую бункерную дверь Люсиэль отчаянно замахал руками, отбиваясь от друга, как от назойливой мухи. — Я ж обещал вам тут дверь сторожить?! А как я могу нарушить данное слово. А то ж ещё отойду, а она ка-ак захлопнется, чего доброго. — Вот козёл… — Спокойствие, — на помощь пришёл как обычно сдержанный Рёма. — Зен, если для тебя это действительно такая уж пытка, ты можешь всецело доверить копание в мусоре мне. Меня подобным давно не выбить из колеи: я повидал на своём веку всякого. Тем более, другого всё равно не заслуживаю. — Я, эм… теперь твой огромный должник, если так, — явно смутился актёр, машинально шагая за Хоши. — Скажи потом, если… комнату, там, надо будет пропылесосить или типа того. — Не переживай. Сочтёмся. Зен собирался было что-то ответить, но следующей его реакцией стало: — Что за?.. — Он ощутил, как только что почти по щиколотку провалился вдруг в нечто мягкое, вроде очень-очень мелкого песка или пыли. — Это?.. — Пепел, — закончил за него Рёма. — Здесь ведь мусор сжигают. — Теннисист застыл, словно вдруг до чего-то додумался. — А может, и не только мусор… в любом случае, с человеческими ресурсами, кроме нас, у них явно проблемы, поэтому никто его не убирает. Отсюда его и так много. Вот, смотри: можно увидеть и сопла на стенах. — Фу, какая же это мерзость. Я не удивлён, что весь персонал попросту оказался уволен взашей с таким-то отношением к своей работе! — Эм… а, — Хоши, кажется, догадался. — Не сопли, а сопла, мой дорогой друг. Из них сюда подаётся пламя, за считанные мгновения раскаляя помещение до предельно высоких температур и превращая в пепел буквально всё. Нам лучше бы здесь слишком долго не находиться, кто знает? Хотя, — Рёма, кажется, сейчас сам себя успокаивал. — Учитывая количество скопившегося мусора, его почему-то не сжигали довольно давно. Зен с интересом и явным трепетом рассматривал расположенные вокруг него по периметру целой комнаты довольно внушительные по размеру, напоминающие горелки штуки, которых здесь было достаточно много. Он даже про идущие со стороны кучи запахи позабыл: — Жуть какая. Скорее бы убраться отсюда, пока они выключены. Актёр даже не заметил, как почти дошёл до груды мусора, когда…Дзинь!
…что-то едва слышно звякнуло под его ногой, в небольшой кучке пепла. Ведомый одним лишь чутьём, даже позабыв про брезгливость, Зен наклонился и вытащил на свет два странноватых (некогда идеально круглых, но теперь, увы, заметно оплавившихся) маленьких плоских металлических предмета. Они казались ему смутно знакомыми. Почему-то. Игнорируя вопросы заинтересованного Рёмы, Зен тупо пялился на лежащие в его раскрытой ладони загадочные находки. Ответ на его многочисленные немые вопросы витал где-то рядом, в этом спёртом воздухе, но пока не желал приходить. А когда всё же соизволил, холодная волна первобытного ужаса вмиг разлилась по телу актёра. Немой крик попытался вырваться из скованной страхом глотки. В это же мгновение по коридорам разлетелся сигнал о нахождении нового тела.***
— А вот так если, между нами, скажи, только честно… тебе какие истребители больше нравятся? — …что. Тенко подняла голову на досадный источник звука и резанула Электроника ничего не понимающим, пустым, ледяным, уничтожающим мужское достоинство взглядом. В комнате повисла удушающая тишина. То есть, куда более удушающая, чем даже с пару минут назад, а ведь они рядом с трупом сидели. Всё ещё. С тех пор, как от них ушла Миу, прошло в общей сложности минут десять-пятнадцать. Ирума всё ещё что-то где-то расследовала — как скоро она вернётся и вернётся ли к ним вообще до звонка об окончании времени, никто из находящейся здесь парочки, честно, понятия не имел. Последние несколько минут Сыроежкин старательно занимал свои руки и голову тем, что вбивал в планшет информацию по ходу расследования, которую им вместе с Миу недавно повезло узнать. Точнее, изначально он вспоминал, как правильно работать с этой штуковиной, а вот потом уже вводил данные. Вроде бы получилось. Только теперь он записал всё, что вспомнил, и ему стало скучно дожидаться подругу. Скучно и грустно. Хотелось с кем-нибудь поболтать (а разделяет ли предполагаемый собеседник его настроение или нет — вообще без разницы): — Ну, это мне ещё в лагере Шура как-то сказал, мол, с таких тем очень здорово начинать общение с девушками! Они сразу подумают, что ты умный и интересный. А дальше само пойдёт. — М-м , — похоже, Чабашира просто устала кричать и ругаться: смерть близкого человека очень вымотала и её. Тенко надеялась, что Электроник сам прочитает настроение в комнате и замолчит. Раньше, чем она решится подняться с дивана. Не на того напала: — Знаешь, ведь мы с Миу так и познакомились! Я подхожу и говорю в самую первую встречу, мол, какие же ты можешь знать советские истребители? Я тогда всех девочек вот так спрашивал, но только она мне ответила, что если это была такая жалкая попытка позвать её на… к-хм, соблазнить, короче, то я могу убираться в… эм-м, не буду цитировать. А потом назвала их все! И даже парочку таких, которых не знаю уже я. Подумать только! Можешь представить? — Очень интересно. — Я знаю! А ещё как-т- — Слушай, дегенерат. Можно тебя ударить? — Терпение начинало заканчиваться. Тенко красноречиво стала вдруг разминать свои кулаки. — Разок или два! Зависит от твоего ответа. …но вместо ответа Электроника по коридорам разлетелся сигнал о нахождении нового тела. Напрягшись каждым мускулом, компания застыла в ожидании продолжения. Обычно за короткой и до боли знакомой мелодией всё время следовал голос Морти, подтверждающий, что новый труп найден, а после просящий всех собраться там-то и там-то. На этот раз голоса не было. Но Файл прилетел поразительно быстро. Двое открыли его — каждый на своём планшете — одновременно, даже не сговариваясь. — Ничё не понял… — задумчиво почесал голову Электроник, пытаясь перечитывать поступившую к нему информацию снова и снова. Тогда Чабашира без лишних слов приблизилась к тому и, не покидая боевой стойки, ловко выхватила планшет неприятеля… чтобы впихнуть в его кривые руки правильной стороной. — А. Вот оно что. Тенко снова оказалась в противоположном конце очень уж тесной комнаты. Кажется, она стала рыться вокруг в поисках влажных салфеток или какого-нибудь захудалого антисептика. Руки после контакта с собственностью дегенератов всё-таки следует обрабатывать. — Всё равно ничего не понял. Файл Смерти №??? Жертва: Джехи Кан ??? : ???????????????????????????????????????????????????????????????????? ??? : ????????????????????????????????????????????????????????????????????? ??? : ???????????????????????????????????????????????????????????????????? ERROR 404 ERROR ОБНАРУЖЕНИЕ НЕВОЗМОЖНО ERROR 404