Крылья Ангела

— Охренеть... — хрипит омега, смотря на центр стола. — И сколько уже? — чуть прочистив горло, он поднимает глаза на друга, который неуверенно ерзает на стуле под прицельным взглядом ещё четырех глаз. — В больницу ещё не обращался... — тихо отвечает младший. — Только сегодня сделал. На панике аж шесть раз... Чимин переводит стеклянные глаза в сторону такого же зависшего Намджуна и на о чём-то сильно задумавшуюся Союн. Омеги сидят в доме парочки Ким-Чон, пока альфы по уши увязли в работе. С тех пор, как Чимина и Чонгука выписали из больницы, прошло уже три года и всё это время омеги боялись лишнего шороха и звука, тут же впадая в панику. Учитывая ещё и то, что у Минов теперь появился ребенок, Чимин долго привыкал к резкому плачу по ночам или копошению маленьких ручек в кроватке, что стоит в отдельной комнате, но благодаря радио-няне эти звуки искажались, заставляя альфу просыпаться по ночам и успокаивать сначала Чимина, а уже потом сына, доверяя маме уход за ним в такие моменты. Тэхён не вылезал из кабинета психолога, куда чуть ли не за шкирку затаскивал Чонгука. На них двоих очень сильно отразились последствия того, что с ними произошло. Чон бредил по ночам, просыпаясь в холодном поту и слезах, но успокаивался, стоило только Тэхену прижать его к себе и успокаивающе погладить по голове. Помогало это, если честно, так себе, поэтому Ким решил покончить со всем этим с помощью квалифицированной помощи, выбив сеансы у лучшего психолога во всей Азии. Помимо этого, осложнилось всё ещё и тем, что омеге сообщили, что, очень вероятно, он больше не сможет выносить детей, и после этого альфа снова оббивал порог клиники психолога, чтобы купить очередной курс. Сокджин приложил много усилий, чтобы вытащить со дна Намджуна, в которое омега сам себя и загнал, когда спустя несколько недель нашёл в родительской квартире повешанного родителя. Его папа не смог справиться с чувством вины перед детьми, чьи судьбы он растоптал собственными руками под натиском угрозы жизни не только своей, но ещё и семьи. Так было сказано в записке, которую нашёл Сокджин, вывозя вещи из уже опустевшей квартиры. Отец Намджуна после всего случившегося уехал куда-то за границу и раз в месяц присылал небольшую сумму денег на подарки внуку. А омега тем временем слишком пристрастился к алкоголю. Утро не обходилось без кофе с коньком, обед всегда сопровождался парой бокалов вина, а после ужина, когда засыпал ребёнок, в ход шло соджу в непомерном количестве. Однако он не забывал, что прежде всего сам является родителем и выполнял свои обязанности без промашек. Джин, может быть, и не волновался бы за мужа, если бы не находил его спящим за столом в окружении бутылок, а если тот не спал, то обливался слезами и поливал всех вокруг последними словами. Не без труда, но через год Джуну стало лучше. Боль от утраты немного притупилась и омега перестал пить каждый день, сведя уровень потребления алкоголя к выходным в компании друзей или мужа. И вот сейчас, спустя столько времени, они все вместе сидят за столом, в центре которого лежат аж три положительных разных теста на беременность, пока дети играют где-то наверху. Чимин, проглотив тугой ком в горле, расплывается в улыбке и подскакивает ко вздрогнувшему от резкого движения Чонгуку, заключая в медвежьи объятия. — Гук-и! Это же здорово! Я так рад за вас! — улыбается омега, чувствуя, как друг расслабляется в его руках и ответно обнимает. — Где у тебя вино? Это надо отметить! — Поздравляю. — так же улыбается Намджун и достаёт из-за спины виски, который Сокджин охранял похлеще, чем сокровища Али-Бабы. — Что? — выгибает он бровь, когда поймал на себе удивлённые взгляды. — Я чувствовал, что что-то не так, когда Чонгук позвонил с целью всеобщего сбора. Джин-и хранил его для особого случая и вот он, кажется, наступил. Где бокалы? — под смешки друзей омега начинает рыться по всем навесным шкафчикам кухни. Союн, смахивая с ресниц слезы счастья, так же обнимает Чона, когда Чимин отвлекается на нарезку закусок, пока Ким, шипя под нос ругательства, пытается открыть злосчастную бутылку дорогого алкоголя. А у Чонгука аж от сердца отлегло. Он ожидал, конечно, подобной реакции, но эмоции на лицах друзей были ярче, чем он себе представлял. Тэхён каждую течку обхаживал его и заботился с утроенной силой, даря себя мужу и тот не оставался в долгу. За эти три года ни одна из течек не заканчивалась беременностью, но в этот раз им повезло, когда омега обнаружил задержку. Они уже опустили руки в попытках зачать малыша, но где-то в глубине души оба верили и теплили надежду. Альфа убедил его, что раз так случилось, то они будут жить в своё удовольствие, а когда всё же поймут, что действительно хотят ребёнка, просто усыновят младенца. Любого, на которого укажет омега. А может, и не одного. — А Тэхён? Ты ему уже сказал? — спрашивает уже чуть захмелевший Чимин, откусывая сыр, когда все омеги опустошили половину второй бутылки вина. Завтра будет плохо от того, что после крепкого идут на понижение, но сейчас это никого не волнует. — Я... — начинает Чонгук, но его прерывает сигнал сообщения на телефоне Союн. — Сказал. — ухмыляется женщина, поворачивая телефон экраном к омегам. "Джин-хкн спить, ач очьанусь тут. Скажи Чиину чт ч лбблю его. Тхнн тлжн спт" — Убью. — ухмыляется Чимин, прочитав пьяное сообщение от Юнги. Альфа всегда делает подобные вещи, когда боится навлечь на себя гнев своего мужа, который, он точно помнит, опасен, если его разозлить. Против Союн же омега и слова сказать не может, поэтому Мин отлично этим пользуется. — Ничего не понял. — щурит глаза Намджун, сидя в дальнем углу стола, а с другой стороны болванчиком кивает Чонгук. — Если переводить с пьяного на понятный. — хмыкает старшая омега. — То они где-то отмечали будущее отцовство Тэхена. Да так, что Джин-и уже спит в обнимку с Тэхёном, а Юнги быстренько отчитался, попросив прикрыть перед Чимином и тоже отключился. Большая кухня наполняется смехом и все четверо удрученно качают головой. — У меня ребёнок от ребёнка. — смахивает слезу Чимин, прижимая к себе подбежавшего к нему сына и видит понимающий кивок Намджуна. *** — Итак... Кто из нас самый трезвый? — задумчиво смотрит по сторонам Намджун, после вновь возвращая туманные глаза к машине. — Чонгук. — хихикает Чимин, открывая уже... Десятую бутылку вина?! — Чонгук спит вместе с детьми. — фыркает Союн. — Вызову вам такси. Омеги спорить не стали, поэтому, попрощавшись со свекровью и отправив её спать, сели в приехавшую за ними машину. *** — Ну и где они могут быть? — старается перекричать музыку старший. — Либо в кабинете, либо вообще не здесь. — Ох, младшие господа Мин. — кланяется вошедшим в кабинет Юнги омегам мужчина лет пятидесяти, который является заместителем альфы. — Доброй ночи. Какими судьбами? Вы давно не заглядывали к нам даже днём. — Ха-а-ань... — расплывается в пьяной улыбке Чимин и повисает на шее беты. — Такое дело... Где Юнги, Сокджин и Тэхён? — Ваши мужья находятся в комнатах отдыха. Нашим парням потребовалось немало усилий, чтобы угомонить их и отправить отдыхать. — А что случилось? — задаёт вопрос Намджун, через окно поглядывая в сторону бара. — Господа отмечали что-то, видимо. После они взобрались на сцену и принялись танцевать вместо танцовщиков. Юнги-ши причитал, что те двигаются не так, как их учили вы, Чимин-ши. А Сокджин-ши просто захотел потанцевать. — О Боже... — смеётся Пак. — А Тэхён? — Тэхён-ши уже спал на диванчике вип-зоны, где они отдыхали. — Так. Ясно. — встаёт с дивана Джун. — Прикажи охранникам подогнать к заднему входу фургон. Что-то они разошлись совсем. Бета на слова Кима кивает, так как замечает состояние омег и понимает, что любое возражение может стоить ему должности. Юнги не раз говорил своим работникам, что те обязаны подчиняться его мужу и брату с его омегой так же, как и ему самому. *** Тёмное помещение как-то резко наполняется непонятным шумом, из-за чего приходится нехотя открыть глаза. Первое, что замечает альфа — он неизвестно где. Он чётко помнит, что засыпал в другом месте. Где именно — нет, но точно не здесь. Сфокусировав мутный ото сна и жуткого похмелья взгляд, принимается осматриваться. Обшарпанные стены, ни одного окна даже под потолком, на котором висит одна-единственная тусклая лампочка и даёт хоть немного света, а в другом от него углу лежит чьё-то тело. Первым в голову пробирается страх. Не нравится ему всё это. Неужели, блять, их страдания не закончены даже после смерти отца?! Только чуть позже он немного расслабляется, потому что неизвестный начинает стонать и ложится на спину, раскидывая руки и ноги звёздочкой. — Хён... — хрипит осипшим голосом младший альфа, а потом прикладывает пальцы к горлу. Видимо, вчера он успел и в караоке поорать. — Где мы? — садится старший и прикладывает ладони к разрывающейся от боли голове. — Хочу пить. — Вон там стоит вода, но я не могу и с места сдвинуться. Шикарный костюмчик. — хмыкает Мин, смотря на брата, что одет не в деловой костюм, в котором был вчера, а в латексную майку и шорты такого же цвета. — Заткнись, придурок. — стонет Джин и тянет руку к бутылке с водой, но в миллиметрах от спасительной жидкости ладонь замирает в воздухе, а по комнатке разносится лязг цепи. — Какого хрена?! Помещение резко наполняется светом, заставляющий прикрыть глаза на мгновение. Когда же они снова видят друг дурга, Юнги осматривает себя. На нём майка и шорты из того же материала, но в разы короче, чем у брата (у того хотя бы на бриджи похожи, а тут трусы, блять!). — Че за "пила" для БДСМ-щиков?! — рычит Мин-младший, замечая и на своих запястьях широкие браслеты с какими-то датчиками, а ноги скованы цепями. — Доброе утро. — раздаётся знакомый голос из колонок, что закреплены под самым потолком. — Выспались, алкаши? — Чимин, твою мать! Это че за хуйня?! — начинает кричать в потолок Юнги, но тут же хватается за голову, ибо даже из-за собственного громкого голоса болит голова. — Замолчи. Говорить будешь, когда мы скажем. — спокойно отвечает омега, и Мин уверен, что тот сейчас невинно пожимает плечами. — Мы? — сглатывает сухой ком в горле Сокджин. Чует его задница, что там ещё и его муж рядом. Значит, вчера они натворили что-то такое, что и вспоминать страшно, раз омеги решили их так наказать. И ему это очень и очень не нравится. — Где Тэхён? — Не волнуйся, милый. — подаёт голос Намджун, подтверждая догадки альфы. — Дата нашей встречи? — А? — не въезжает старший. — А. Восьмое... Мая? — неуверенно отвечает он, а потом резко дёргается, напугав этим брата. По всему телу от запястий проходится мощный заряд тока. — Ты с ума сошёл?! — Восьмое сентября. — разочарованно отвечают ему. — Когда Юнги сделал предложение Чимину? — Ну это легко. — ухмыляется оживившийся Юнги. — На его выдаче диплома. — Конкретная дата. — уточняет Пак. — Эм... — вновь сникает альфа. — Двадцатого июня. — отвечает он и тоже ощущает на себе разряд. — А когда?! — После первой течки, что мы провели вместе! Тридцатое августа! — шипит омега и посылает ещё один разряд мужу, заставляя того подскочить на месте. — Позади вас лежат бумаги. Решите тест и оставьте в центре комнаты. Пора вспомнить, чему вы научились в университете и когда была ваша практика. — насмешливым тоном тянет Джун. — Справитесь, закину вам ключик от ножен, чтобы могли попить. — Ты взял в мужья садиста. — спустя около получаса хрипит Сокджин. — Это ж надо было додуматься и заморочиться таким... — Я польщён, хен, но это не моя идея, верно, Намджун-и? — смеётся омега, наблюдая на экране охреневшие лица альф. — Вы там всё? *** Спустя ещё полчаса в комнату входит мужчина, чтобы забрать лежащие в центре помещения бумаги. На лице его маска из того же латекса и видно лишь глаза и губы. От него ничем не пахнет, поэтому братья не понимают, альфа это или омега. А самое главное — кто это может быть из знакомых. Ладно мужья позорят их в своих глазах, но такого они не потерпят в глазах постороннего. Обведя мужчину взглядом, Джин замечает такие же наручники, что и у них. — Извините, парни, но я предлагал вам поехать домой... — тихо шепчет он, присаживаясь, чтобы собрать бумаги в кучку. — Тэхён?! — восклицает Юнги и тут же шипит. — Нам и разговаривать теперь нельзя?! — поднимает глаза к потолку, выискивая камеры и потирает немеющие от тока руки, но заметил, что сила стала чуть меньше. — Ты вчера наговорился в караоке. — отвечает ему муж. — За каждый неверный ответ будете получать. Тэхён кидает сочувствующий взгляд и выходит из комнаты, запирая ту на замок. *** — Напомни мне развестись, как только мы выйдем отсюда. — стонет Сокджин, когда пятнадцатая волна спадает с тела. — Такого гения нельзя оставлять одного. — так же стонет Юнги. Пятнадцать ударов из двадцати — так себе результат, учитывая их работу и красные дипломы. — Пак Чимин, клянусь, что когда я выберусь отсюда, я выебу тебя так, что ты пошевелиться не сможешь, не то что танцевать. И студию твою закрою! Чимин же наблюдает за страданиями альфы сидя в его кресле в клубе, смотря за всем через ноутбук. Тем же занят Намджун, но дома. И омега понимает, что влип, потому что если Мин называет его Паком — это конец. Но лица терять он не собирается. Уж слишком обижен на мужа за такую вылазку. Раньше альфы собирались без них, но никогда так масштабно. Да ещё и подливает масла в огонь то, что танцевал с ним Юнги последний раз на их свадьбе, и то все ноги отдавил, гад! — Ты уже давно так не делаешь, любимый. Старость, знаешь ли... Силы у тебя уже не те. — Совсем охуел что ли?! — рычит альфа, дергая руками, грозясь порвать цепи. — То-то стонешь и кончаешь по несколько раз за один заход! — Милый, у меня тоже есть руки и член. — невинно парирует Пак, заставляя глаза мужа наливаться кровью от злости. — К тому же, одного захода в течку мне мало. Нужно больше. — Может хватит уже? — не выдерживает больше Джин. — Мне же безумно интересно знать, как вы трахаетесь! Скажите лучше, нахрена вы приодели нас в... это? — осматривает он себя. — Видишь ли в чем дело, Джин-и. — встревает, отсмеявшись, Джун. — Вы вчера так круто танцевали, что мы теперь хотим видеть это лично. Но вот незадача... Вам нужно танцевать друг с другом и раздевать. — Чего блять?! — вновь рычит младший альфа. — Вы вообще с катушек слетели что ли?! Не буду я этого делать! — Будешь. — спокойно отвечает Ким. — Иначе я повышу интенсивность тока, а в твоём клубе Чимин включит на основной экран трансляцию. — Будь проклят тот день, когда я переписал половину клуба на это белобрысое исчадие ада. — бубнит он себе под нос, но после вкрадчивого "что ты сказал?" исправляется — Говорю, люблю тебя до ужаса, любимый мой. И волосы твои цвета пепельного блонда тоже обожаю. Мягкие такие. Все, кто слышал это, взрываются смехом. Вот он — строгий заместитель влиятельной компании и не менее властный хозяин одного из лучших клубов Сеула. Жесток со всеми, но не со своим омегой. Чуть позже в комнату вновь заходит Тэхён, но останавливается у двери, кидая к альфам ключ и те живо освобождаются, чтобы, наконец, попить. — Ну а теперь, мальчики. — весело щебечет Джун. — Танцы. Тэхёна тоже не забудьте. Всё же он вчера тоже был с вами.