Между серыми многоэтажками

Тиканье часов, быстрые взгляды друг на друга и громкий хохот. Уже как полчаса праздновался день рождение Вовы. Хотя можно сказать, что празднование пока и не начиналось, ведь гости активно болтали друг с другом и пытались задать настрой, не прикасаясь пока к столу с едой. Семенюк метался между людьми. Его внимание нужно было всем и он успевал это внимание давать. Вот кого действительно стоит называть «душой компании». Лёша предпочитал быть наблюдателем, но также не мог без общения. Он считал, что друзей может быть мало, но главное, чтобы настоящими были. Потому, глядя на свою полную противоположность, а именно на школьника, парень удивлялся как с человеком, у которого практически весь район в друзья записан, может быть что-то общее с таким как он. Таким, который среди всех друзей соседа мог выделить только пару человек, с которыми хорошо поддерживал диалог. Старшеклассник был своим в компании, но был своим лишь на словах. Было ясно, что эта большая группировка делится внутри на ещё несколько маленьких кругов людей и держится лишь благодаря Вове. Сейчас Лёше было уже до боли привычно наблюдать как парень пытается раздать себя на всех. Ему оставалось лишь ждать, когда своё драгоценное время Семенюк выделит и на него. И это жутко бесило. Нет, Губанов не был собственником, но почему-то в отношении школьника это качество работало наоборот. Старшеклассник никогда себе не признается, что он не просто бесится с такого поведения друга, а бесится с того, что друга нужно делить с кем-то ещё.  — Вова, иди помоги мне! — крикнул женский голос из кухни.  — Ща, иду! — ответил криком сосед. Поднимаясь с кряхтением из-за праздничного стола, Вова кивнул не сводившему глаз Лёше и скрылся за стеной. Гостей всего было семь, не считая Губанова, но казалось, что стояло целое стадо, ибо такого шума никто никогда не слышал. Пока старшеклассник пытался хоть слово разобрать из старого телевизора, на его плечи кто-то аккуратно положил ладони. Дёрнувшись от неожиданности, Лёша перевёл взгляд на стоявшую сзади сестру Семенюка.  — Привет, — произнесла Лиза, пытаясь перебить толпу.  — Привет, — поздоровался Губанов и недовольно глянул на чужие руки, что нежно гладили спину.  — Так шумно, скажи? — весело спросила девушка.  — Наверное, — отвернулся в сторону телевизора старшеклассник. Родственница школьника продолжала совершенно бессовестно держать руки то на плечах, то на спине. Никогда не любивший излишних прикосновений, Лёша, быстро встал с дивана и бросил:  — Пойду посмотрю как там у Вовы дела.  — Ладно, — проводила взглядом фигуру Губанова девушка. Старшеклассник уже не понимал, что делать с повышенным вниманием сестры друга к нему. Раньше он думал, что она быстро отстанет, но вот уже шёл второй месяц с их знакомства, а ничего не изменилось. Но парень успокаивал себя тем, что рано или поздно Лизе это всё надоест и стоит просто подождать. Проходя на территорию кухни, Лёша увидел как Семенюк, с напряжённым лицом, пытается удержать руками несколько тарелок. Смеясь и прикрывая рот кулаком, Губанов решил спасать школьника.  — Может помочь чем? — вошёл в поле зрения соседа старшеклассник.  — Очень кстати, — Вова мгновенно передал половину блюд в руки парня.  — Ой, Лёшенька, иди отдыхать. Вова! Быстро забери обратно всё! — спокойный тон матери друга при обращении к сыну сменился на гневный за секунду.  — Нет, что вы, я сам помочь хочу, — улыбнулся краем рта Лёша и двинулся в зал к гостям, дабы ничего не смогли отобрать.  — Спасибо, — догнал Губанова Семенюк, улыбаясь во все тридцать два зуба.  — Да не за что, — старался сделать максимально обычное выражение лица Губанов, но картина с неловкими объятиями тут же лезла в голову, однако он же не хуже школьника, который вёл себя совершенно естественно, так что проиграть никак не мог. Поставив ещё больше новых блюд под общий гул, все вскоре принялись за трапезу. День рождения не был каким-то выдающимся, но он точно был особенным. Уже давно полюбившиеся люди для старшеклассника были собраны здесь. Сначала все ели, потом сосед вынес все подарки и показывал, а точнее хвастался. На подарке Лёши, Вова посмотрел на него так по-доброму и так коротко, что тому хотелось как можно дольше задержать взгляд парня на себе. Кто-то принёс микрофон, так что дальше шло караоке. Затем все как-то разошлись по квартире, чтобы размяться. И, конечно же, Семенюк уделял время каждому, совершенно не уставая бегать по комнатам, а вот Губанов уставал. Он почему-то ходил за школьником по пятам везде. То он в комнату свою пойдёт — старшеклассник за ним, то он маме помогать — Лёша следом, то он за стол — Губанов, конечно же, рядом. Пришлось остановиться, когда парня схватили за рукав. Глянув через плечо, он увидел Илью, что сказал:  — Ты чего, как собачка, всё за Вованом ходишь, лучше иди музыку послушаем, я ещё накачал в плеер. Старшеклассника будто током ударило. И правда, а зачем он всё за другом то ходит. Он же вообще не любитель передвижений, так чего так напрягаться? Лёша понял, что и до дня рождения таким промышлял, но не замечал. Слишком уж он стал зависим от соседа. Вроде ничего интересного может и не происходить, но пойти всё равно хочется, проводить взглядом… Осознав всё это, Губанов мигом присел к Илье, приковал всё своё внимание к старому плееру и понял, что такая странная привычка связанная с Вовой ему точно ни к чему. Время шло, на улице темнело, а значит нужно было уже выносить торт к имениннику. Свет в комнате погас, все застыли в ожидании, а с бесшумными шагами матери Семенюка, появился и торт в её руках. Яркий огонь разноцветных свечей, пение праздничной песни всеми присутствующими и искренняя улыбка школьника. Все ждали пока сосед задует свечи, говорили поздравления уже заранее, а старшеклассник лишь молча наблюдал. Наблюдал, как огонь свечей освещает глаза Вовы, которые напоминали горы на закате, наблюдал, как улыбка украшает его лицо и как тот сосредоточенно придумывает желание. Даже простое сосредоточенное лицо Семенюка для Лёши было каким-то необычным… В такие моменты, наверное, что-то осознавали и Губанов не был исключением. Парень осознавал, что из всей этой огромной толпы людей, которая кружилась вокруг друга, старшеклассник мог видеть лишь школьника. Осознавал, что из всех звуков слышал лишь дыхание Вовы. Осознавал, что любое незначительное изменение в эмоциях Семенюка замечал первым. Осознавал, что из тысячи улыбок узнает и выберет лишь его… Выдох и вот разноцветные свечи погасли, а от огня остался лишь серый горький дым.  — С днём рождения, — тихо, не перекрикивая остальных, произнёс Лёша, широко улыбаясь. Его поздравления скорее всего не услышали, но какая разница, не важно. Ему достаточно лишь видеть счастливые серые глаза. Но он услышал. Все кричат, вешаются на парня, а тот лыбится, как дурак, и полушёпотом говорит, зная, что услышит лишь Губанов:  — Спасибо.