Пятнацдать баллов по естествознанию

      С того момента, как новичок перевёлся в новую школу, пролетело уже несколько дней — наступил июль. Но уже с последнего числа июня в школе появлялись как девочки и мальчики, так и мужчины и женщины из административного состава, приглашающие друг друга на грядущий фестиваль. И всё равно один учитель, несмотря на подготовку к грядущему празднику, не думал о нём и никого не собирался приглашать на «свидание».       Аманэ, как обычно, потряс с проверенными тестами перед тем, как девичий визг в коридоре напугал его своей высокой тональностью. Мужчина удивлённо повернулся к закрытой двери, а потом устало встал и доковылял до ручки. Дёрнув за неё, учитель заглянул в длинный коридор, где сразу заметил странную сцену.       Вдалеке, у самой лестницы, Тэкехико и его первые «друзья» из клуба по баскетболу что–то обсуждали. «Старшаки» громко предлагали ему возможность заниматься в их клубе, а мальчик кивал и задавал важные перед этим вопросы. И всё было бы так просто, если бы за колонной рядом с классом не пряталось двое девчонок.       Одна очень плотно прижималась к своему «укрытию» — это была обычно рациональная русоволосая Ай, в глазах которой несколько дней назад завитали сердечки. А рядом с ней недовольно пряталась Цукико, не изъявляя большого желания как–то скрываться.       Всё было так очевидно, что Аманэ рассмеялся, чем привлёк внимание мальчиков и испугал девочек настолько, что Ай закричала на весь коридор и скрылась в распахнутом классе, пока никто не заметил, как сильно она покраснела. Младшая Яширо же спокойно вышла из «укрытия». Учитель довольно усмехнулся ей.       — Что, влюбились в новичка? — спросил он, а ответом стало тихое фырканье.       — Не я, — отрезала Цукико и указала на класс, когда убедилась, что мальчики отвернулись и не слышат их, — она.       — Ай–тян значит…       Аманэ поднял глаза к мальчикам. Те уже долго перешёптывались, иногда оборачиваясь на учителя, пока главный из них не махнул рукой и повёл всех на другой этаж. Стоило им спустится по лестнице, из класса сразу показалась голова смущённой девочки.       — Они ушли?       — Ну да, ты их напугала, — усмехнулась Цукико. — Ну или их напугал Юги–сенсей…       — Эй, — обидчиво протянул учитель, — я даже не в курсе, что происходит!       — Да тут и не нужно быть в курсе, чтобы понять! — младшая Яширо только развела руками. — Ай у нас влюбилась!       Аманэ хитро улыбнулся, Цукико отразила это словно зеркало, пока её подруга всё сильнее покрывалась смущением. Ай была из тех, которой сложно понравится, и Тэкехико был первым, кто попал под её взгляд. И дело было даже не в его ауре «принца на белом коне», причина была совсем другой.       Ну или… почти?       — Ай–тян? — дружелюбно улыбнулся Аманэ. — Скажи, а почему он тебе понравился?       — Ой, ну… обсуждать с учителем, мм, — Ай обернулась по сторонам, будто это была взрослая старшая школа, а не невинная начальная. — В общем я сначала не знала, кто он конкретно, а потом я забыла зонтик, и он проводил меня под своим, а ещё донёс мой портфель… Потом купил мне новый платок вместо того, который я потеряла… А уже дома я увидела его по телевизору, он был в кадре с отцом, у которого брали интервью.       — О, да, я тоже видел, — кивнул Аманэ. — Но это очень мило, Ай–тян! Как насчёт написать ему письмо? В моё время все так делали.       — Ну, — Ай неудобно замялась, — сейчас тоже так делают, но… хм… его шкафчик… уже…       — Уже?       — Пойдёмте просто посмотрим, Вы увидите, Юги–сенсей, — вступилась в разговор Цукико.       Мужчина кивнул ей, и та повела его вместе с подругой вниз, к переполненному учениками коридору. Все разбегались по школе в поисках мест для обеда, кто–то наоборот стремился потратить большую перемену на прогулку вне школы, а учитель с двумя ученицами юркнули через группу первоклассников к шкафчикам с обувью.       Аманэ немного замешкался, но Ай быстро показала, где находится шкафчик Тэкехико — самая верхняя «кабинка» для обуви по центру в левом шкафчике. Даже при одном взгляде на неё, странное чувство прокрадывалось в голову парня, что уж говорить о том, когда мужчина, кивнув девочкам, всё же решил открыть ящичек.       Сначала глаза сами зажмурились, а потом Аманэ закрыл их своими руками, когда два письма чуть не ударили его по лицу. Удары были бесспорно слабые, но, с помощью количества, становились неприятными и раздражающими. Мужчина не мог и сосчитать, сколько раз ощутил, как на него валится конверт за конвертом, смог только уловить два «ай», когда девочки так же поймали по два письма на голову и по одному в руку.       Только тогда учитель открыл глаза: на полу был не один десяток писем, девочки держали ещё три, а одно, каким–то образом, уютно расположилось на голове Аманэ. Сняв его, мужчина начал считать письмо за письмом, всё сильнее покрываясь бледностью.       — Их почти тридцать? — едва буркнул он.       — На вид все сорок! — усмехнулась Цукико. Она же оглянулась на удивлённых шестиклассников, которые пробежали мимо, и заметила из поворота ещё одну учительницу с длинными косами.       Это была Сидзима Мей. И она тоже прекрасно знала, где шкафчик Тэкехико.       — Эй! — хохотнула она. — Юги, что, помогаешь девочкам положить туда письма? Надеюсь, что ты чемпион по тетрису раз на такое решился!       — Сидзима–сан! — воскликнул Аманэ со стопкой писем в руках. — Ох, нет, девочки не писали писем… Хотя Ай–тян хотела, но не думает, что Тэкехико прочтёт их…       — А, — удивлённо воскликнула учительница рисования, — так тут бояться нечего.       — В смысле? — не поняла Цукико. Мей только усмехнулась.       — Вечером он уносит их, всю ночь читает и пишет всем ответы. Половина девочек с ним просто переписывается.       Ай широко раскрыла глаза, а её подруга переглянулась со своим классным руководителем непонимающим взглядом. Младшая Яширо видела кучу манги, аниме и разных историй, да и не раз улавливала разговоры других популярных парней — большинство хвалилось письмами, читало и смеялось, некоторые даже выкидывали конверты, отчего казалось, что все популярные люди — неприятные личности.       И тут Тэкехико — принцеобразный, как со сказки, и добрый, как крёстная фея. Даже если он тебе откажет, это будет так мягко, что ты его сразу простишь.       И эти письма только убедили Цукико в этом.       — Дорогая Ай–тян, — Сидзима подобралась ближе к упомянутой девочке и наклонилась к ней, — понимаешь, Тэкехико очень мягкий для своей внешности, поверь, он точно прочитает твоё письмо, тебе не стоит бояться. Понимаешь?       Ай уставилась на женщину, а потом чуть смущённо опустила голову. Её шёпот почти никто не услышал, пока все не прислушались.       — Я, — шепнула она, — понимаю, но… раз ему и так шлют столько писем, быть просто одной из них — это глупо…       Девочка уверенно встрепенулась и подняла свою голову высоко вверх. Повернувшись к Аманэ, она удивила его своим уверенным, пусть и немного смущённым лицом.       — Я хочу сказать ему всё лично! — громко заявила она, на радость, что коридор был почти пуст. — Я буду смелее!       — О, так–то лучше! — подмигнула Мей. Цукико подержала её парой кивков, а учитель естествознания довольно заулыбался и сложил руки на боки.       — Прекрасная смелость! — похвалил он свою ученицу. — Что ж, тогда мы тебе поможем! Сидзима как раз его классный руководитель!       — Да, я могу позвать его на встречу с тобой в любой момент, кроме урока! — Мей взмахнула одной из своих кос. — Так что как будешь готова, сообщи!       — Тогда давайте готовиться! — уверено крикнула Ай и сжала руку Цукико. — Помоги мне!       — Э, ну, — смутилась та, — я ещё не влюблялась…       — Э?! — вскинула брови влюблённая девочка. Она резко обернулась к учителю. — А вы, сенсей?       — Эм… Да я тоже…       — Э… А Сидзима–сенсей?!       — Вообще не интересует.       Ай замерла между тремя «помощниками» и ощутила, будто потерялась в трёх соснах. Девочка прикрыла лицо ладонями и захотела упасть на пол, сжавшись в комок.       — Чем вы мне поможете? — едва шепнула она, упав головой на шкафчик, пока все остальные осознавали всю неловкость и глупо переглядывались. Учителя носились вокруг девочки, а Цукико хлопала подругу по спине.       — Ну знаешь типо, — сказала она, — «тренеры не играют»…       — Замолчи, блин…       За пару минут до звонка Ай три раза прокляла себя за то, что решила рассказать своему классному руководителю о своей первой любви.

***

      — Так, Ай–тян, к доске! — протянул Аманэ после своей долгой лекции и оставил мелок у доски. Ответа не последовало, скрипа стула тоже, и мужчина обернулся к классу. — Ай–тян? Ай–тян!       Все повернулись к девочке — та беспробудно спала, завалившись головой на парту. Цукико уже смотрела на неё, а остальные подтянулись за ней. Учитель попытался постучать по своему столу и повторил имя девочки, но та лишь хмыкнула и зарылась в стол.       — Эй… Эй, Ай–тян! — начала младшая Яширо, пока Аманэ не дошёл до парты её подруги. — Проснись же, урок!       — Ай–тян.       Поздно. Мужчина уже стоял над девочкой и в нетерпении перекрестил руки, прежде чем вынуть одну и немного покачать плечо ученицы.       — Ай–тян?       — А? — Ай вскинула вверх голову, и все увидели её полусонное лицо. — Мама?       — Не угадала, — вновь перекрестил руки Аманэ. — Это Юги–сенсей, и, я так полагаю, отвечать у доски ты не собираешься?       — Ах, ну…       На лице Ай расцвело смущение, ранее ей не свойственное. Казалось, по её лицу успели пробежать тысячи разных эмоций, что было невозможно понять, какая могла нарисовать такой яркий румянец на розовых щеках. Учитель ещё до этого подозревал в чём дело, и теперь всё только укрепилось.       — Хорошо, — кивнул он и почесал левой рукой свою шею. — Давай поговорим об этом после уроков, а сейчас постарайся не уснуть. Договорились?       — Д–да.       Учитель развернулся назад к своему столу, а Ай ещё немного наклонила голову, но уже полностью проснувшись. Цукико вздохнула с облегчением и немного потрясла подругу, нашёптывая ей на ухо:       — Эй, неужели ты всю ночь тренировалась, что так мало спала?       — А, ну, я вечером смотрела романтическое аниме из–за чего забыла про уроки и, пока их не сделала, тренироваться не начала… Вот и не выспалась…       — Ох, Ай…       Цукико похлопала девочку по плечу, и та одарила подругу довольной улыбкой. Казалось, что между их партами нет никакого расстояния, но они сидели через проход, с разными соседями — Ай с молчаливым мальчиком с пластырем на носу, а младшая Яширо со своей старшей сестрой, которая всё это время внимательно смотрела на подруг.       Ханако легко уловила их шёпот.

***

      — Юги–сенсей, а что это было?       Аманэ в удивлении посмотрел на край учительского стола, не ожидая услышать там милый девичий голосок вместо шёпота его племянников. А уж то, что из него вынырнула голова старшей Яширо, стало для него ещё большим удивлением.       — Ханако–тян! О чём ты? — мужчина неловко прижал журнал ближе к себе, а потом ровным движением сложил и положил на стол, успокоившись. Тогда он добавил: — Ты хотела узнать про Ай–тян?       — Да, она что, подсела на сёдзе? — буркнула Ханако, полностью встав из–под стола и скрестив на нём руки. Под её уверенным и заинтересованным взглядом Аманэ высоко поднял две свои, словно сдавался.       — Ну не знаю, с учителем такое не обсуждают!       — Но вы ведь о чём–то говорили после уроков, ещё и сестрой! — надулась девочка. Аманэ посмотрел на неё с наивным удивлением.       — Эм, а что… сестра тебе не говорила?       — Знаете, она конечно прямолинейная, но своих не сдаёт, — обидчиво протянула Ханако. — Но мне так интересно… Может она реально влюбилась?       — Ну, есть вариант, а что? — развёл руками мужчина, хотя по его лицу всё было и так понятно. — Что ты так на меня смотришь?       — Так ведь, когда человек влюбился, больше интересно «в кого», чем просто сам факт? — уверенно улыбнулась старшая Яширо. — Вот например, если бы Вы влюбились…       — Так, а ну хватит! — покраснел Аманэ и хлопнул по столу рукой. С расстроенным, но смущённым лицом он медленно вздохнул и неуверенно оглянулся по сторонам, прежде чем, повинуясь порыву, шепнуть девочке правду. — Да, влюбилась в нашего новенького.       — Новень…       Ханако не успела договорить, когда единственный вариант прокрался в её голову и стукнул по мыслям тяжёлой доской. Постепенно на лице девочки появилось такое забавное выражение, что было впору писать картины, но учителя беспокоило не это, а маленькая морщинка на лбу ребёнка, которая медленно обретала братьев и сестёр.       Секунду назад удивлённая ученица превратилась в недовольного маленького щенка, готового лаять на каждого прохожего.       — Ты про Тэкехико? — сузила глаза Ханако и быстро прошептала этот вопрос. Аманэ дрогнул, но ещё не подозревал масштаб трагедии, потому шепнул:       — Ну… да?       — Тэкехико, да? — повторила девочка чуть агрессивнее и тут же оттолкнулась от стола, повернувшись к двери. — Тэкехико, значит…       Крепко сжав кулаки, старшая Яширо рванула к полуоткрытой двери и сжала в одной руке её косяк. Её взгляд метался по коридору, оглядывая задержавшихся учеников, в итоге зацепившись за что–то. Девочка сделала шаг, но обернулась на своё имя.       — Эй, Ханако–тян! — Аманэ вскочил со своего места, как можно быстрее разложив журналы, и подбежал к девочке. — Куда ты собралась?       — Как куда? — воскликнула она. — Сказать ему, конечно же!       — Что?! Зачем?!       — Но ведь он опять это делает! — удивлённо вскинула брови Ханако. — Опять все в него влюбляются! Я должна ему сказать!       — Эй, но Ай–тян уже… Да стой ты!       Аманэ не успел вытянуть и руки, когда старшая Яширо уже понеслась прямо к спуску на лестницу. Она будто знала, где искать, но в то же время просматривала везде: пробежала мимо других кабинетов, оглядывала всех учеников и затормозила у шкафчиков. Около них Ханако отдышалась, но и тут учитель не смог достигнуть её, и девочка выбежала наружу. Когда она рванула куда–то за школу, Аманэ хотелось кричать на весь город, чтобы как–то остановить ученицу, но та, наконец, встала.       — Поздно.       Тихое слово сорвалось с её губ, как грубое выражение. Быстрым движением она юркнула за каменную оградку, прикрыв голову кустами, а потом помахала и учителю. Тот, оглянувшись, присоединился к ней и уставился вперёд, в сторону цветущего дерева.       Его лепестки осыпались на дорожку, будто маленькие капельки дождя, пока краснеющая и смущённая Ай собиралась с первыми мыслями. Она в надежде смотрела на пятиклассника, а шпионы видели только его спину, однако даже так Тэкехико оставался терпеливым и вежливым.       — Тэкехико–семпай, Вы… Вы, — только после того, как всё лицо Ай обрело цвет клубничного варенья, а её щёки немного раздулись, она подняла свои большие глаза и розовые кулачки повыше, — нравитесь мне!       — Ай–тян…       Ханако заскулила, подобно раненому зверю, а Аманэ в удивлении наблюдал за тем, как голова девочки снова опускается, а мальчик неудобно мнётся и отводит глаза. Нет, учителя не удивляла такая сцена, когда–то он страховал своего брата, когда тот приглашал погулять свою будущую жену, но тогда неловко было ему одному, а те решили всё за пару мгновений без всякой страховки.       А ведь Аманэ всегда представлял именно такую сцену — неловкую, неудобную и смущающую. «Интересно, если я влюблюсь… я вообще смогу в этом признаться?» — учитель улыбнулся: «Хотелось бы узнать ответ… Но что скажет Тэкехико–кун?».       — Ханако–тян, а, — мужчина не успел прошептать фразу полностью.       Пятиклассник уже заговорил.       — Ай–тян, — мягко произнёс он, вновь приковывая внимание девочки к себе, — я очень рад услышать о твоих чувствах и том, что ты решилась сказать мне прямо это в глаза. Это действительно сильный поступок…       — Тэкехико–семпай…       — Понимаешь, на самом деле, как сказать… Есть одна девочка, которая мне нравится, однако это чувство очень лёгкое, скорее я ей восхищаюсь… И всё–таки я не думаю, что в ближайшее время я захочу с кем–то встречается, я ведь ещё совсем ребёнок…       — В смысле, он признал, что он ребёнок? — удивлённо вскинула брови Ханако, и Аманэ пришлось махнуть ей, чтобы она говорила тише.       — Ай–тян, я слышал, что ты очень любишь науку и химию, я тоже интересовался ими в детстве и рад поговорить с тобой, потому, если ты не будешь против, я бы хотел дружить с тобой. Дать свой номер, списываться…       — П–правда? — Ай чуть печально, но благодарно улыбнулась. — Я не против… Может ты даже прав, отец тоже говорит мне до мальчиков ещё рано! — она вытащила телефон из своей небольшой сумки. — Тогда обменяемся?       — Угу, давай! Буду очень рад, я ещё не давал никому здесь свой телефон, хе–хе…       — Правда?!       — Угу!       — Хе–хе!       «Вау… а он действительно очень… мягкий?» — удивился Аманэ и неизбежно почувствовал на лице улыбку. Вот только облегчение от разрешения этой неловкой сцены омрачало чувство, что по левый бок от мужчины сидит комок злости и раздражения, который ещё когда–то был старшей дочерью Яширо Нэнэ. На её лбу вновь появилось несколько морщин, а руки потянулись к укрытию, чтобы оттолкнуться и встать, но тут мужчина перехватил её, когда Ай, ещё немного покраснев от обмена номерами, внезапно снова предложила:       — Эм, ну, можно ещё один вопрос?       — Конечно! — уже по голосу можно было понять, как ярко улыбается пятиклассник.       — Сегодня ведь третье июля, да? Скоро недалеко от школы состоится фестиваль Танабата, а у нас есть традиция ходить туда парами, как у учителей, так и учеников… Ты можешь сходить со мной?       — О, у вас есть такая традиция?       — Да, — девочка смущённо кивнула. — Некоторые всё равно приходят одни, но тогда это значит, что они ищут пару и хотят с кем–то познакомиться, потому некоторые выбирают сопровождение просто чтобы прийти и избежать приставаний…       — Ох, понимаю, я как–то просто пришёл на фестиваль без таких традиций, в итоге не смог попасть ни к одной из палаток с едой…       — Ох, ты был популярен, да?       — Может слишком, — Тэкехико почесал голову. Пусть шпионы этого не видели, его лицо выглядело немного расстроенным. — На самом деле я буду рад с тобой сходить, я впервые пойду на фестиваль с кем–то, а не с сестрой или отцом. Хотя не знаю, пойдёт ли он сам…       — Мне было бы интересно увидеться с твоим отцом, но если он не придёт, то это ничего! — светло улыбнулась девочка и вытянула свою маленькую ручку на встречу чуть более большой руке пятиклассника. — Тогда договорились? Седьмого июля, вместе пойти на фестиваль! А время…       — Давай выберем позже! — улыбнулся Тэкехико и чуть сжал её руку. Та тут же довольно захихикала, и мальчик засмеялся вместе с ней. — Я напишу тебе.       — Угу!       И, взяв девочку за руку, Тэкехико быстро пробежал мимо учителя с ученицей, даже не взглянув на них. Те ещё долго провожали его взглядом прямо в спину, пока наконец не встали и окончательно не вспомнили о школьной традиции: Ханако дважды оказывалась свободной девочкой, к которой выстраивалась очередь громких и не самых вежливых мальчиков, а Аманэ был перепуган после первого учительского собрания по поводу фестиваля, на котором его предупредили о традиции ходить на Танабату парами.       — Учителей это тоже касается, — едва выдавил он, посмотрев на Ханако. Та незаметно дрогнула.       — А у меня нет пары… Или, подожди, твой старший племянник пойдёт?       — Ох, Йори? На самом деле девочки для него не, — мужчина резко осёкся, понимая насколько неловко об этом говорить, но потом всё же вспомнил, какого характера его старший племянник. — Думаю, тебя он проводит, но как подругу.       — Мне это и надо, я не влюблялась вообще никогда! — гордо хмыкнула Ханако. Аманэ мог только хихикнуть.       — Тогда почему ты злишься, когда Тэкехико приходят любовные письма и бежишь слушать, как ему признаётся в любви? — только и успел произнести учитель, прежде чем ему пришлось уворачиваться от маленьких кулачков. Убегая от них, он добавил: — Ну–ну, ври сколько хочешь!       — Я не одна из этих, которые падки на внешность!       — Ай–тян понравилась его забота и доброта, она мне рассказывала!       — Но! Ну…       Увидев, что учитель не шутит, Ханако чуть опустила голову и неловко замолчала. Мужчине хотелось позвать её ещё раз, будто она зависла, как старый компьютер, но девочка готовила вопрос.       — Кстати, а Вы, Юги–сенсей? — искренне спросила она, подняв чистые глаза к своему учителю. — Кого вы пригласите?       — А, я? Я… наверно…       — Не знаете?       — Ну…       — Не знаете?       Второе «не знаете» Ханако звучало уверенней, и Аманэ почувствовал прилив крови к лицу. Ладонь слабо закрывала его щёки, и девочка могла спокойно смеяться над тем, как взрослый двадцатипятилетний мужчина осознаёт, что ему некого пригласить на фестиваль.       — А если, — решился он спустя пару секунд, — если я один приду, не задавят?       — Знаете, Юги–сенсей, — усмехнулась Ханако, сложив руки на боки, — я, конечно, не Цукико, но скажу честно — наш прошлый учитель рисования на первом году обучения, которому было тридцать два года, но он выглядел на Ваш возраст, пришёл один… За ним стояла очередь из мам детей.       Смущение на лице Аманэ сменилось болезненной бледностью. «Я бы очень хотел посмотреть на такую очередь, но, наверное, не с первого лица!» — понял для себя он: «Неужели… придётся кого–то пригласить?».       Но как пригласить кого–то, если приглашать некого?

***

      — А–а–ах, как я устал! — только переодевшись в домашнее худи, мужчина завалился на диван, словно на любимую кровать. — Мы готовились к фестивалю Танабаты, но я совсем забыл об этой традиции!       Аманэ вытянул руки назад, и одна из них тихо хрустнула, заставляя сесть и подумать над произошедшим сегодня, начиная с реакции Ханако до грядущего фестиваля.       — Значит, Танабата будет у храма неподалёку, — с такими словами учитель открыл ноутбук и набрал в поиске название, которое слышал в учительской. Поисковик быстро выдал адрес, фотографии и дату грядущего мероприятия.       Это ещё больше давило на Аманэ.       — Ну вот и что мне делать? — спросил сам себя он, и сам же не мог себе ответить. — Какой из этого выход?       И тут под ухом мужчины что–то пикнуло. Учитель посмотрел прямо, в экран своего ноутбука, и не прогадал, заметив, что ему пришло новое сообщение. Нажав на необходимую вкладку, Аманэ чуть не поперхнулся кофе, который только поднял, и лишь чудом спас клавиатуру от потопа.       Ему пришло следующее сообщение от Яширо Нэнэ:

«Юги–кун, привет! Я не знаю, в курсе ли ты, но есть такая традиция, что на Танабату приходят парочками, а те, кто пришёл один, обязательно ищут пару. Мне очень неприятно тебя беспокоить, обычно меня провожал Коу, чтобы не было лишнего внимания, но на днях он написал мне из больницы, сказал, что у него тяжёлый грипп, и даже попросил Теру забрать Микки к себе... Если ты вдруг не будешь занят, можешь ли ты пойти со мной? Я не настаиваю»

      Красная краска покрыла всё лицо молодого учителя естествознания, немного задев шею. Дыхание мужчины на секунду прервалось, а сердце пропустило несколько громких, сильных ударов.       — Она… приглашает меня?