***
— Как дома было шумно, всегда делал уроки здесь… Давно же я не был в этом кафе! — Аманэ плюхнулся за удобный посередине двух других. К несчастью, его местом был стул, куда хотела сесть Нэнэ. — Садитесь! Нэнэ подсела к Аманэ первой, Тиара — рядом с ней. Короткая лавочка показалась тесной, но, стоило слегка сменить позу, и Нэнэ выдохнула. Её взгляд побежал по приятному кафе, запоминал каждое окно, интересного человека или неловкие движения официанта. Какой нежный поцелуй разделила пара у окна! Как официант поймал блокнот в падении и, смеясь, подмигнул коллеге, что всё в порядке? И как загадочный мужчина за столиком позади них лениво листал экран огромного планшетного компьютера. Такого редко встретишь: короткие фиолетовые волосы, за ухом различался круглый шнурок для старомодных очков, а официальный костюм казался очередным довершением образа безумного гения или сумасшедшего учёного. Будто с комикса сошёл! И что за необычный человек? — Что ж, рассказать вам о Цучигомори, да? — когда Аманэ улыбнулся Тиаре, необычный незнакомец дёрнулся. Он подпёр рукой подбородок, будто стал слушать их, но не собирался показывать этого. — Да, хм, — Тиара, не замечая ничего, улыбнулась едва знакомому ей Аманэ. — Он всегда был таким… необычным? — Сколько я помню свою школу. Некоторые мои одноклассницы пугались его, что в первом классе средней, что выпускницами! — смех Аманэ разбежался по ближайшим столикам. Несколько посетителей обернулись на него, прошипели нецензурную брань и снова уткнулись в свои тарелки. Один наклонился так, что представился Нэнэ голубем, который клюёт любимые хлебные крошки. — У нас тоже есть такие! — продолжала удивляться Тиара. — А это правда, что он любит записывать грязные секреты? — О–о–о, ещё какая! До него никто, кроме Цукасы, не знал, что я люблю пончики! — Аманэ снова рассмеялся над своей слабенькой шуткой. — Хорошо, я этим отделался… Но признаваться в стенах школы в чём–то грязном не стоило — только ты что–то такое сказал, то он уже знает, как бы далеко не был. Хотя был случай, что никто не говорил о секрете, но Цучигомори–сенсей знал… Мы до сих пор гадаем, кто же проболтался! — Ух, жуть! — Тиара попыталась унять дрожь, обняв себя, но это помогло ненадолго. Тогда она спросила: — А слухи про то, что его видят в школе ночью? — Ну, Цукаса шутил, что он охраняет Полуночные Стеллажи, но этого быть не может, да и мой брат большой выдумщик! Он и с детства про какую–то дыру под домом шутил! — вдоволь насмеявшись, Аманэ всё присел и задумался. — А, говорить честно, то я не имею понятия. Куча моих одноклассников видели, как правда сидит в библиотеке до утра… Один вызвал полицию, но его внутри уже не оказалось. Занимался бы какой–то нелегальщиной, наверно арестовали бы… — А… А может он собирает грязные секреты в этот день? — визгнула Тиара, вжавшись в руку Нэнэ. Та просто слушала Аманэ, пока не заметила, как тот самый необычный посетителей обернулся к ним. Его необычные фиолетовые глаза упёрлись в Аманэ, который всё больше развязывал язык и смеялся. Незнакомец светился не то раздражением, не то готовил саркастичный комментарий и подгадывал к нему момент. — Ну да, или опять сетует на мои оценки над журналом! — окончательно рассмеялся Аманэ. — А вы плохо учились? — вылупила глаза Тиара. Даже попыталась подвинуть Нэнэ, чтобы глянуть на собеседника, как вдруг побледнела, тоже заметив незнакомца позади. Лишь Аманэ не видел его. — Да, я учился правда ху… — Юги Аманэ, почему материмся? — протянул таинственный незнакомец. Его голос был глубоким и строгим, как у настоящего учителя. — Выпустился, стал учителем, наглый стал? — Да вы шутите, — не веря сам себе, Аманэ одним резким движением повернулся на стуле и только совершенно бледные уши говорили о его страхе. Почему он с такой паникой смотрит на него? — Цучигомори–сенсей?! Как просто всё оказалось… Можно записать этот момент, как очередное доказательство «невозможных в жизни» совпадений! — О, так это он? — поинтересовалась Нэнэ, сложив локоть на стол. Аманэ было хотел представить старого учителя, но тот вскочил, резким движением сунул свой стул между Аманэ и Тиарой. — Да, добрый день. Я старый учитель этого оболтуса, — на этих словах Цучигомори потрепал Аманэ волосы, — и тот, кто пытается потянуть ваши знания по биологии, Тиара–сан… — Да, извините, — буркнула Тиара невпопад. — Хотела… ну… узнать, может как–то можно проще сдать предмет. — Меня на связи не купишь, тем более с ним! — Цучигомори ткнул бывшего ученика прямо в щёку, а потом ещё раз и ещё раз, пока тот, плотно закрыв глаза, не закричал: — Для начала! Какого фига тут делает такой домосед, как вы?! — Оу, — Цучигомори совершенно обомлел от такой необычной претензии, — от домоседа слышу… А что, видишь меня у камина в загородном доме? У меня тоже квартира, знаешь… — Ты никогда не любил выходить, особенно, чтобы не видеть машины! — Аманэ указал на дорогу, где то и дело проносились автомобили. Цучигомори и правда сжался, но совсем на мгновенье, да снова рассмеялся. — Привык после твоего выпуска… У меня больше не было таких забавных учеников, как ты и твой брат, делать было нечего… — Забавных?! — Которые то приходят с ранами на урок и ничего не слушают, то не приходят две недели подряд, — рассмеялся Цучигомори, — а, как экзамены, так сразу «Цучигомори–сенсей, что мне делать, я ничего не сдам! Меня завалят!» и бегал за мной хвостиком! Твой брат хоть сам за уроки садился… — Цукаса–то, в какой жизни?! И не надо тут! — Ой, да что ты врёшь! — одной рукой Цучигомори крепко сжал Аманэ за плечо, что тот громко ойкнул, и другие столы обернулись. — Так, не надо врать на встрече! И не надо лгать коллеге, ясно? Сначала Нэнэ хотела что–то сказать, но передумала. Тяжёлый голос Цучигомори по доброму смеялся, Тиара смущалась лишь по началу, а на лице Аманэ заиграли новые, ранее незнакомые Нэнэ эмоции. Он был ещё более смущён, чем когда–либо, а его неловкость нашла свой предел, как вдруг всё переменилось: он стал кричать на бывшего учителя, а тот всё сильнее смеялся. При том ни капли злости в их споре, скорее прекрасный комедийный дуэт и, к тому же, Нэнэ здорово удивилась, что учитель естествознания был полным неучем и прогульщиком. Даже отбитые хулиганы школы сходились на том, что Аманэ безнадёжен. Каждый из них, от любителя послушать музыку и пожевать жвачку на задней парте до круглого отличника с отвратительными манерами, представляли хоть что–то, когда Аманэ бродил один или прогуливал. Не обсуждал интересов, не делал попыток подружиться даже со своим классом, а иной раз даже не смотрел на учителя. При том он не был скромником, по лицу было видно, что его и правда ничего не волнует, что не предлагай. Наверно к пятнадцати годам его просто подменили, но благодарить стоит Цучигомори — кто знает, что случилось бы с Аманэ без него. Прогульщик был совсем далеко, словно на обожаемой луне, но её недостижимость давила на него, заставляла сдаваться снова и снова. И так хотелось, чтобы Цукаса перестал над ним шутить, а плохая компания из соседнего класса оставила в покое его тетради и вещи. Не хватало собеседника и защиты, от которых Аманэ сам отказывался. Почему тогда Цучигомори? У него тоже были странности, например странная тяга к бабочкам и страх машин. На одной из первых продлёнок, куда Аманэ внезапно попал, он спросил дело ли в аварии. Учитель сразу сорвался на тираду, что: «Не садился в машины и не сяду, они просто безумие!» и всё подобное. Ученик, не сдержавшись, рассмеялся. Где–то в глубине подсознания они поняли, что чем–то похожи. Аманэ начал меньше прогуливать и забегать учителю без повода. Дня ото дня говорил об астрономии или показывал своих самодельных дронов, которые постоянно сбивали что–то в кабинете, после чего приходилось убираться. А в астрономии и вовсе учитель выучил все темы наизусть! Но особо сблизил один случай, когда Аманэ притащил настоящее сокровище — лунный камень. Маленький, коричневый, похожий на обычный камень, но хозяин уверенно назвал его именно камнем с луны. Хвалился, какое расстояние он пересёк до земли, как его нашёл и дорожит… Цучигомори уже трижды назвал его «космическим отаку», Аманэ только рассмеялся и схватился за окно. Прежде, чем учитель понял, Аманэ уже забрался на подоконник в полный рост. Сначала он стоял уверенно, тянул руку с камнем вперёд, ближе к луне и разглядывал маленький камень. Так руку повернул, так… и вдруг нога соскользнула, а тело удачно полетело назад в класс. Цучигомори вовремя словил ученика и смог спустить назад, но Аманэ быстро понял, что рука с камнем разжалась в падении. Он глянул на неё, по карманам, даже на пол и подоконник, но камня не было. Крику поднялось! Но уже не уймёшь, учителю пришлось лететь за учеником вниз. Второй этаж, первый… вот задний дворик и кусты, прямиком под нужным кабинетом. Аманэ зарылся в один, Цучигомори сначала закатал рукава и просунул руки в другой — оба без остановки рылись в поисках камня. Один, второй, третий, а трава всё не кончалась, и каких следов круглого, коричневого камня. Только руки запачкали, а таинственный вор не отдавал сокровище Аманэ. В какой–то момент Цучигомори сдался, умолял Аманэ перестать искать, но того хватило ещё на пятнадцать минут. Когда он закатал рукава, его руки оказались в царапинах. — Не расстраивайся! — хитро рассмеялся учитель. — Может быть тебя судьба уберегла от камня, что приносит неудачу? — Да с чего бы лунному камню приносить неудачу?! — надул щёки ученик. — Найдёте его, сообщите! Странно, что потеря может сблизить людей — Аманэ давно перестал обижаться на тот случай. Но ещё капельку обижался. Чуть–чуть. — Вы ни разу не поднимали эту тему снова! — замечание Аманэ вернуло Нэнэ в реальность из построенной фантазией школы Камоме. Цучигомори и Аманэ ещё спорили в кафе. — Что с камнем? — Ты и не спрашивал! — расхохотался Цучигомори. — Хотя одна девушка хвасталась, что нашла такой камень кустах школы… — Ну вот, это же он! — не сдержался Аманэ. — Что не сказали?! — Сначала забыл, но потом такое дело… — Подожди, — Тиара вздрогнула, понизила голос и едва выдавила: — Неужели… вы о той девушке, которая повесилась прямо в школе? Она была на последнем курсе средней школы вроде… — Да, лунный камень нашли под её ногами и забрали на всякий случай в полицию, — буднично кивнул Цучигомори. — Как тебе такое, ещё хочешь камень? — бывший учитель приблизился вплотную к своему ученику, и его голос показался особо громким. — Ну? Удар! Аманэ свалился со стула на серый асфальт. Боль ненадолго отдалась в плечо, но быстро притупилась. Упавший опёрся на руку и только стал вставать, как вдруг остановился. Цучигомори начал смеяться ещё когда Аманэ упал, но второй смех был куда неожиданней — засмеялась Нэнэ. По–доброму, тихо, без издёвки, несколько секунд, затем подала Аманэ руку. Кивнув, Аманэ снова сел на стул, и её смех заиграл снова. — Что? — покраснел Аманэ. — Извини, я просто… ты такой милый! — ответила Нэнэ. Не прошло минуты, чтобы Аманэ схватился за лицо. Оно горело, как при лихорадке, а Нэнэ лишь постепенно понимала, что она выдала. Сначала она просто перестала смеяться, но потом и улыбка стала короткой, неудобной. Да и щёки налились не хуже, чем у «милого» Аманэ. Только один продолжил хохотать, да смеялся всё сильнее — Цучигомори. Он прямо заливался смехом, что уронил часть кофе на скатерть. — О, боже, ха–ха–ха! Действительно! — смеялся он. — Ну и милашка! — Эй… мне неловко, — едва буркнул Аманэ, на что получил несколько неслабых ударов по спине. — Да что ты, что ты, милашка, оставайся милашкой! — смех будто пристал к Цучигомори или даже подменил его, обычно вечно флегматичного — всё продолжался и продолжался… — Да хватит уже! — сорвался Аманэ, когда послышался второй смешок. «Милый» повернул голову к Нэнэ, но та отвела глаза к Тиаре, которая уже заражалась хохотом учителя. Кажется, эта жертва ментального здоровья Аманэ принесла плоды — Цучигомори больше не пугал сестру Теру. Какой ценой? — Извини, Юги–кун, я… — Да ладно, — покраснев ещё сильнее, что должно быть невозможно, Аманэ уже отвёл голову ото всех, как его бывшей учитель поднялся с места. Ещё хихикая, он довольно пропел: — Ух, спасибо, насмешили старика! — подмигнул он. — Тиара, удачи на пересдаче, а я потопал назад… И за кофе уже заплатил, не бойтесь. Он убрал кофе на свой стол, вернул туда стул и, потянувшись, лениво потопал к дороге без слов прощания. Аманэ, уже успокаиваясь кинул ему вслед: — А может на машине? — он хотел отомстить такой шуткой, но получил сухой ответ: — Никогда! — и широкий взмах рукой издалека. Аманэ повернулся к своему столу, глянул на свой напиток и с удивлением обнаружил, что его кофе давно перестал быть хоть немного тёплым. Парень попытался отпить, сжался от холода, но пожалел напиток и допил до конца. Не скоро из его воспоминаний пропадёт эта неловкая ситуация. Но хотя бы Тиаре стало легче. Да и смех Нэнэ… всё равно был приятным.***
— Ещё раз извини за ту ситуацию в кафе, я просто… — Да нет, ничего… Ты не виновата! Горящее лицо прошло, но Аманэ всё прокручивал произошедшее в своей голове. Его назвали милым! И мало того — его назвала милым Нэнэ! Ну и какой он взрослый, если так смущён? Нэнэ думала ровно о том же. Тогда она и правда не сдержала эмоций, засмеялась с ничего и даже не подумала, что может задеть Аманэ. Это был… порыв, несдержанный ничем. И зачем она засмеялась? Вот же неловко… А ведь до дома ещё далеко. Он смотрит на здания справа, она разглядывает издалека планетарий, а Тиара запоздало бежит вслед за взрослыми. — Ну что бурчите–то?! Приободритесь, сейчас домой придём! Кстати, а ты где живёшь? — Тиара улыбнулась Аманэ. Тот показал в сторону своего дома. — В квартире в многоэтажке. Мне сильно большой дом не надо, я один живу. — А животные у тебя есть? — Нет, никогда не интересовался, — усмехнулся Аманэ. Он вправду не был фанатом животных, хотя бывало встречал людей с собаками, кошками и даже змеями. На секунду он остановился. Аманэ вроде никогда не спрашивал о животных Нэнэ, да? — Яширо, а у тебя были домашние животные? — как можно «нормальным» тоном спросил он. — Вроде не говорили об этом… — О, да, хомяки, — улыбнулась Нэнэ. В её взгляде заиграли искорки. — Сначала Белый Инферно, а потом Чёрный Каньон! — Оу, — Аманэ как–то нервно хохотнул, — какие милые имена… — Да, я даже хотела ещё одного взять, когда девочки в первый класс ходили, но, когда я попыталась дать девочкам придумать имя, они поссорились, ведь Ханако хотела назвать его Серый Кардинал, а Цукико — просто Хайба, вроде в честь какой–то героини… Они почти подрались, и я не стала. — А двух хомяков взять? — предложила Тиара. Нэнэ пожала плечами. — Тоже подумала об этом, но не решилась сказать. Ссора была долгой. Не хотела напоминать… Но, даже с этим грустным концом, разговор зажёгся и не потухал, как хороший костёр. Брёвен хватило надолго, дым пах удивительно приятно, и все насладились уютной минутой, пока не добрались до дома Нэнэ. Тиара помотала рукой, хохотнула и убежала к себе, Аманэ довольно сложил руки на бок, а Нэнэ обвела взглядом сначала контур дома, а потом и фигуру Аманэ и движение его губ во время долгой улыбки. Нэнэ вспомнила, что задумала с утра, но домашней еды уж точно не хотелось — кафе хватит надолго. — Юги–кун, ты сейчас тоже домой? — аккуратно начала Нэнэ. — Наверно, — потянулся Аманэ, — мне сейчас не особо есть что делать. Племянники гулять ушли, как вернутся, играть будут... — О, ну да, — кивнула Нэнэ. Неосознанно, она заправила прядку за ухо. — Тогда может зайдёшь в гости? Ещё чуть–чуть посидим, расскажешь истории из, — тема про школу казалась неприятной, нужно было менять, — своего универа? Аманэ вылупил глаза. Конечно, ему было интересно побывать в доме Нэнэ, тем более, когда он настолько большой в отличии от его квартиры, но сейчас? сегодня? Аманэ невольно осмотрел свою неопрятную одежду, которую надел наспех для простой встречи. Совсем не подходит для этого! Но, лишь посмотрев на Нэнэ, Аманэ отдёрнул себя. Ей никакого дела до его одежды, она приглашает без задней мысли, просто поговорить, как они всегда говорят в интернете. Почему бы и нет? — Ладно, — кивнул он, — если не потревожу. А девочки? — Сейчас… Нэнэ вставила замок в скважину и повернула. Дверь податливо открылась, а значит кто–то совсем недавно закрыл её на ключ. Довольно простой вывод. — Значит ушли! — рассмеялась Нэнэ. — Заходи! Переминаясь с ноги на ногу, Аманэ кое–как завалился в просторную прихожую, наклонился снять обувь и только глянул вперёд, как замер. Рот широко раскрылся, взгляд падал то на большой диван, широкий стол, настенный телевизор, а потом на другие двери и белую лестницу. И это всего первый этаж! В голове невольно пронеслось: «Это же счета наверно приходят космические…». — Не боись, на самом деле дорогих вещей не так много, — успокоила Нэнэ, пока гость примерял единственные мужские тапочки. Они были больше в два раза. — А, это папы… Коу тоже хлябают! Нормально? — Да, ничего! — рассмеялся Аманэ. — Что ж… — Ну, если ты не против, я бы, — Нэнэ ещё раз прокрутила в голове, как Аманэ довольно ел спагетти с фрикадельками и радостно шутил, как наелся. Лёгкая улыбка сразу побежала по лицу. — У меня есть мороженное! — О, не против, сегодня жарковато! — Аманэ оглядел свою рубашку. Здорово он вспотел! — Я хотел мороженное заказать, но был голоден… — Ну и сейчас и поедим! Ничего, что клубничное? — Без разницы! — Тогда подожди на диване! Аманэ, ещё разглядывая убранство гостиной, заковылял к дивану, а Нэнэ побежала к холодильнику. Ведро мороженного ждало в его морозилке, руки знали это, но, невольно вспомнив готовку с Теру с утра, посмотрела на нижние полки. Продуктов было немного, только основные и одна большая шоколадка — на несколько блюд хватило бы. «Какое любимое блюдо Аманэ, интересно? Кроме пончиков», — спросила сама себя Нэнэ: «Ну, можно и спросить, пока это ведро не закончится». Приятный холод ведёрка с мороженным обжёг пальцы, пришлось сжать их покрепче. Нэнэ уже предвкушала нежный клубничный вкус, пока подбирала не очень крупные ложки. Может, телевизор не такая плохая идея, поискать фильмы по каналам… Нэнэ по привычке толкнула дверь плечом и пролезла в проём. Аманэ всё сидел на диване, сгорбившись, и совершенно не смотрел на Нэнэ. Он прикрыл рот рукой, краснел, качал головой, а потом и вовсе закрыл всё лицо. Такая картина, что Нэнэ застыла. «Не, Юги–кун и правда милый!» — рассмеялась сама с собой она: «Надо развеселить его мороженным!». — Юги–кун! — крикнула Нэнэ и подбежала к дивану. Аманэ пошатнулся, но вовремя удержался за спинку. — Уже всё? — улыбнулся он. — Да, вот ведро и ложка! — Нэнэ примостилась справа от гостя и недолго вертелась на месте, словно кот мнёт лапками любимое место. Потом довольная хозяйка дивана и дома откинулась на спинку. — Простудим горло за каким–нибудь фильмом? — Ха, хорошо сейчас каникулы, я бы не смог преподавать! — А, и, — Нэнэ достала пульт с маленького ящичка в столе, — какое твоё любимое блюдо? — Пончики, — Аманэ немного потянул букву «о» и подмигнул. — А кроме? — А кроме… Телевизор зашумел, забурчали голоса актёров, от открытого ведра запахло мягким холодом мороженного. Нэнэ сморщилась на секунду, съев первую ложку, и успела заметить, как Аманэ зажимал глаза по меньшей мере семь. Нэнэ рассмеялась. — Если прям кроме, — жуя, Аманэ проглотил пару букв, — то… Долгие два часа всё казалось бесконечным: заграничный фильм, ведро с мороженным, даже темы для разговоров вытекали одна из другой. Аманэ поведал, как в университете полюбил учиться и не прогулял почти ни дня. Нэнэ рассказала о неумелом критике из интернета, который попытался обругать её роман, но его претензии оказались совершенно нелепыми. Как–то писательница даже хотела создать книгу по его «гениальным» советам, но эта мысль всё пылится на полке. Аманэ только похлопал подруге. Позже комедия сменилась ужастиком, за остатки мороженного начиналась не шуточная борьба, потому разговоры сменялись на «камень, ножницы, бумага». Лишь постепенно, когда Аманэ, наученный Цукасой, перестал ругать фильм, а Нэнэ придумала кличку новому хомяку в честь местного антагониста, простой диалог завязался сам собой. Ещё один день, который обоим запомнится. Нэнэ так и знала. — Слушай, а помнишь Танабату? — с неожиданной игривостью спросил Аманэ. Вот чего Нэнэ не ожидала, как приглашения от Аманэ. — Может ещё куда выберемся? — Неплохая идея? Э, — Нэнэ поджала губы, — чем бы летом заняться… Теннис? — О, это будет вдвойне жарко! Хочется зиму… — Да, сейчас бы… Точно! — глаза Нэнэ засверкали, как звёздочки. — В соседнем районе открыли искусственный каток, работает круглый год! Ехать не быстро, но зато зима! — Каток, со школы там не был! Яширо, ты просто, — ложка с мороженным надолго замерла во рту Аманэ, пока он подбирал слово, кроме «солнышко», которое так и ложилось на фразу, — гений! — наконец выдал он. — Давай через день… Звон ключа в замочной скважине оборвал гостя. У дверей Нэнэ была одна особенность — закрытые изнутри двери можно было открыть снаружи. Как–то Нэнэ хотела поменять их, но вечно забывала, чтобы потом снова проклинать их на чём свет стоит. Ладно объяснить взрослому, но им… — Мама, ты уже дома? Страхи оправдались — первой в прихожую влетела Цукико, за ней пробежала Ханако. Обе привычно сменили обувь, потянулись друг за другом, взглянули на диван и долго, внимательно пялились на давно учителя естествознания. Они на него, он на них. Они на него, он на них. Немая сцена, занавес. Ханако невольно отошла куда–то в сторону, ближе к двери кухни, а потом медленно, будто ученик, который вернулся с туалета возвращается на своё место, пытается не мешать неожиданной контрольной, прокралась к лестнице на второй этаж и мирно ушла, оставив лишь тихое хихиканье. Цукико же, как и всегда, вплотную подошла к «необычной компании», встав прямо напротив дивана. — Добрый день, — улыбнулась она. Аманэ открыл рот, будто собирался испустить смешок, но вышел просто вздох. — Привет… — А что делаете? — спокойно оглядела взрослых девочка. — Свидание у вас? — Не, — Аманэ почти уверенно сказал «нет», но обернулся на Нэнэ. Та, уловив его телепатическую просьбу, кивнула. — Нет. — А что тогда переглядывались сейчас, хитрите? — усмехнулась Цукико. — Что–то вы правда хитрите… — Ты что, ни капли! — развела руками Нэнэ. — Как ты мне говорила, взрослые всегда говорят в лоб! Не так ли? — Ну, понимаешь… — Цукико, послушай, — Аманэ снова заговорил учительским голосом, словно где–то включился особый рубильник. — Бывает так, что взрослые, что дети не могут чётко ответить на заданный вопрос, потому что чёткого ответа и правда нет. У тебя ведь было такое? — Ну, бывало… Значит, вы ещё не определились, свидание у вас или нет? Взгляд, которым Нэнэ одарила Аманэ, буквально означал «зря ты ей объяснил». Но её собеседник и сам пожалел. Теперь Цукико уж точно запомнит это, ведь она и правда может. Ещё подругам раструбит, в школе узнают, а ведь это просто её честность! — Ай, да бросьте такие кислые лица! — девочка неаккуратно растрепала волосы взрослых. — Не буду я никому говорить. Кому скажу, стрясу с них хранение тайны! Но потом вы мне расскажете, когда у вас правда будет свидание, хорошо? — Э–э… Аманэ глянул на Нэнэ. Нэнэ на Аманэ. Как они сговорились взглядами неясно, но ответ был абсолютно синхронным. — Хорошо… Иногда даже взрослые люди не сразу говорят «свидание».