***
Мей бежала, совсем не разбирая дороги. Сердце бешено стучало, полностью заглушая страх, растекавшийся по телу. У нее не было никакого плана. У нее было только животное желание спастись, вырваться из этого кошмара. Мей хотелось ухватиться за эту спасительную ниточку. Все-таки не каждый день мнимая надежда сама настойчиво липнет к рукам. Мей не сразу заметила размытые в ночи контуры домов с редкими огоньками, мелькающими в окнах. В груди девушки тут же вспыхнул свой собственный — сладкий огонек надежды на спасение. Она выбралась. Она вышла на деревню, вышла к людям. Все почти закончилось. Мей не мешкая побежала стучаться в первый же дом, в окнах которого еще горел тусклый свет. — Что с тобой, милая, ты заблудилась? — на пороге в сонливом удивлении показалась женщина лет шестидесяти. Мей едва не вцепилась в нее — в свое спасение. Она не помнила, как сбивчиво сразу же выпалила, что заблудилась, что ей нужно поскорее вернуться домой. Перепуганная и взволнованная Мей и не заметила, как старушка без лишних вопросов понимающе ее выслушала, успокоив и пообещав завтра что-нибудь придумать как бы вернуть ее, бедную, домой. — Ну-ну, успокойся. Мой муж завтра уходит в город. Он может тебя проводить, а там уже ты сама сможешь добраться до своего дома. Хорошо, милая? Мей не верила своему счастью, терялась в искренних благодарностях. Все-таки нужно было всего лишь рискнуть, чтобы наконец вырваться из этого культа душевнобольных. — Спасибо вам большое… — Наото-сан, — улыбчиво представилась старушка, проводя Мей к себе на небольшую кухню, забитую утварью. — Зови меня Наото-сан, милая. Мей невольно улыбнулась. И едва не всхлипнула, когда эта милая бабуля приготовила и подала ей чашку горячего травяного чая. — Ты устала, я пойду постелю тебе. Женщина пошаркала куда-то в соседнюю комнату, а Мей лишь устало прикрыла глаза. Горячий чай приятно обжог горло. Ей и правда нужно поскорей лечь и выспаться. Завтра предстоит долгая дорога — возвращение домой. — Ты не хочешь переодеться? Твое кимоно, вон, уже рвется на лоскутки. У моей дочери, кажется, что-то было. Тебе, наверное, подойдет. Мей замотала головой, смущенно краснея и опуская взгляд: кимоно действительно было порвано в одном месте, у самого низа, а она и не заметила. Видимо, где-то все-таки успела неудачно зацепиться. Но на это Мей сейчас было плевать. Главное поскорей добраться домой — неважно, в каком виде. Да и кимоно это вовсе не ее — его в первый же день подарил Доума. Мей уже решила: как только она вернется, она его сразу же сожжет — развеет по ветру память о пережитом живом кошмаре, в реальность которого она до сих пор до конца не может поверить. — Нет, спасибо, Наото-сан. Вы и так слишком добры ко мне. Впустили в дом посреди ночи, разрешили остаться… Мне вам даже нечем отплатить. — Ох, даже не думай об этом! — старушка всплеснула руками и на мгновение ее седые тонкие брови сошлись у переносицы. — Ты не первая, кто здесь так плутает. А я всегда рада помочь. Особенно таким юным девчушкам. Ну, я тебе все приготовила, пора ложиться, мы и так с тобой засиделись. Наото-сан взяла свечу в руки и провела вставшую Мей в маленькую темную комнатку, больше похожую на кладовую. — Здесь жила моя дочь, пока не отправилась в лучший мир, — старушка печально улыбнулась, пропуская Мей вперед. — Доброй ночи, дитя. Набирайся сил. Мей не сразу осознала, что все свечи в доме погасли, а она наконец осталась одна. Мей не сразу осознала, как едва ли без чувств упала на футон. Наото-сан права: нужно было набраться сил — путь домой будет не легкий.***
— Ну, готова? Да тебе и собирать-то ведь нечего, — невысокий пожилой мужчина лет шестидесяти, еще утром представившийся Кайоши-саном, скрестил руки на груди, строгим оценивающим взглядом пройдясь по Мей. Та поежилась под жестким взглядом серых глаз мужчины, но тут же расслабилась, увидев на его лице тут же промелькнувшую мягкую улыбку. — Ты не переживай, со мной быстро доберешься туда, куда тебе надо. Не заплутаешь больше. Верно я говорю? Старушка между тем заканчивала с последними приготовлениями в дорогу. — Счастливо тебе добраться, дитя, — женщина протянула сверток с собранной наспех едой в дорогу. — Спасибо большое за… За то, что позаботились обо мне, — Мей поклонилась. Голос все-таки дрогнул. Мей не верилось, что это все происходило взаправду: совсем скоро она вырвется на свободу, вернется домой! Она не знала, как и благодарить этих милых сердобольных людей, что подарили ей надежду. Мей казалось, что если они еще немного задержатся в дверях, она точно упадет им в ноги и расплачется. Пожилой мужчина, будто предчувствуя всплеск сентиментальностей, положил морщинистую руку девушке на плечо. Ободряюще заглянул в голубые девичьи глаза. — Пойдем давай, нечего мешкать. Не успеешь оглянуться, как уже дома будешь. А наплакаться за жизнь ты еще успеешь. Верно я говорю? Старушка только согласно покивала. Обнявшись на прощание с Наото-сан, Мей быстрым шагом последовала за Кайоши-саном. — А до города здесь далеко? — наконец решилась поинтересоваться девушка, пока задумчивый Кайоши-сан окончательно не ушел в себя. В ответ Мей получила уже знакомую мягкую обнадеживающую улыбку. — Не переживай, оглянуться не успеешь, — словно заучено повторил старик и двинулся в путь. Мей лишь на мгновение обернулась в сторону чащи, из которой еще темной ночью ей посчастливилось выбраться и даже найти помощь. Все наконец-то позади. Мей, идя рядом с едва знакомым человеком, впервые за последнее время почувствовала себя в безопасности. Около получаса они шли в молчании, солнце уже успело подняться, осветив собой еще розоватое дремавшее небо. В лесу стояла тишина. Только старик периодически косо посматривал на девушку. — Не устала? Уже немного осталось. Мей лишь в удивлении взглянула на Кайоши-сана, не сбавляя шаг. — Так скоро? Мужчина хмыкнул. — Я же говорил: оглянуться не успеешь. Мей сдавленно улыбнулась. Сознание снова начало затягиваться пеленой мнимой тревоги. Но Мей быстро отмахнулась от мутных тревожных мыслей. Она понимала, что ей еще долго придется приходить в себя. Она не знала даже, помогут ли в этом травы ее бабули. Но единственное, что она точно понимала и знала: сейчас нужно было двигаться вперед и не забивать себе голову всякой ерундой. Мей снова замолкла, решив не утомлять своими глупыми расспросами человека, который благодушно согласился ей помочь. Вместо этого она подняла глаза к небу — она давно не видела живых рассветов, давно не гуляла по росистой, приятно щекочущей босые ноги траве. Обычно они с бабулей рано уходили в лес, еще до восхода солнца — по дороге малышка-Мей все считала исчезавшие звезды, а когда они испарялись вовсе, она переходила на облака. Сейчас Мей тоже хотелось бы увлечься старой игрой, но… Теплые воспоминания о недалеком прошлом снова вытеснило тяжелое предчувствие. Мей окинула задумчивым взглядом тропинку, по которой они шли. По краям дороги пробивались знакомые травы, которые она собирала еще вчера вечером у поместья Доумы. Вблизи деревни они точно не росли, она бы их сразу заметила. Сердце Мей невольно забилось быстрее, она неосознанно замедлила шаг. Кайоши-сан, заметив вспыхнувшее беспокойство спутницы, только усмехнулся. — Что, уже устала? Некрепкая молодежь пошла. Моя дочь, Эйко, тоже не любила со мной туда ходить. — Куда… туда? — Домой, — тихо произнес Кайоши-сан и тут же осклабился. Мей резко остановилась. Замерла. В нос вдарил резкий знакомый запах ликорисов. Нет. Она не могла быть такой идиоткой. Доума не мог быть таким расчетливым психом. У Мей подогнулись колени. К горлу подобралась тошнота. Теперь она поднимала голову к небу не для того, чтобы рассеянно посчитать облака — чтобы увидеть знакомые козырьки крыши алого цвета. — Тебя уже ждут, не мешкай. Еще успеешь отдохнуть. — Я… не могу, — в отчаянии одними губами прошептала Мей Кайоши-сан даже не посмотрел на застывшую белую девушку. — Хочешь, чтобы Он сам к тебе вышел? Горо говорил, что ты совсем не уважаешь Господина, но я и не думал, что ты настолько «потерялась». Мей невольно отшатнулась, увидев, что им навстречу вышло несколько людей в знакомых тошнотно-белоснежных одеяниях. Жестоко. Этот ублюдок знал толк в извращенных издевательствах. — С возвращением, Оота-сан, — вперед вышел Горо и, оскалившись, склонил свою седую голову. Ноги резко подкосились, и тут же руки Кайоши-сана крепко подхватили ее обмякшее тело — понесли возвращать домой. Возвращать заплутавшую зверушку Хозяину. — Мей-чан! — Доума всплеснул руками, но все же остался сидеть на месте, не стирая с лица деланную взволнованность и беспокойство, когда Мей едва ли в сознании внесли прямо к нему в покои. Двум последователям пришлось все еще ее поддерживать под руки, иначе бы она просто упала — настолько она была опустошена и шокирована. — Ну как, нагулялась? Я уже начал переживать. Надеюсь, ты нашла себе новых друзей. Я же знаю, что тебе здесь даже со мной было скучно. Ты ведь поэтому пыталась сбежать, да, Мей-чан? Мей лишь вперилась тупым взглядом на Доуму — будто смотрела на него впервые. Будто совсем не слышала и не понимала, что он ей говорил. Доума между тем понимающе в печали качнул головой. — Ты устала, Мей-чан. Не бойся, я совсем на тебя не злюсь. Я же знаю, ты хорошая девочка. Ты не хотела убегать. Не хотела ведь? Хищный взгляд пробрал Мей до дрожи, заставив очнуться. — Не хотела, — мертвым пустым тоном повторила за Доумой она, не сводя взгляда с демонических зрачков, которые, казалось, становились только шире. — Я… Ваши прихожане… Мей сглотнула. К горлу медленно, но верно подбиралась мысль, что все кончено. Она действительно поступила глупо и безрассудно — поддалась секундному порыву, страху и попыталась так нелепо сбежать. Еще и доверилась первым встречным, думая, что удача на ее стороне. Да она больнее Доумы. Глупее уж точно. Мей затравленно взглянула на своего хозяина. Это конец. Она не отрываясь и едва не завороженно смотрела, как Доума поднялся и медленно приблизился к ней. Склонился, выдохнув в шею. — Мои последователи тебя напугали, Мей-чан? Ты поэтому убежала? Ох, прости, я не должен был оставлять тебя здесь одну! — Доума притянул оторопевшую Мей к себе, освободив ее от своих же людей. — Не волнуйся, я никому не дам тебя в обиду. Доума щелкнул пальцами, резко отстранившись от девушки и хмуро посмотрев в сторону полуоткрытой двери. В дверном проеме показалась знакомая услужливая седая голова. Доума широко улыбнулся, переключившись на своего самого верного и старого последователя. — Горо, ты-то как раз мне и нужен. Я и запамятовал, что тебе и твоим друзьям давно уже пора. Вы, кажется, забылись, но я на вас не сержусь. И Мей-чан на вас не держит зла. Горо, подойди сюда. Я давно обещал отправить тебя к Ней, да? Твоя дочурка по тебе очень скучает, Горо. Я не могу вас больше разлучать. Пора-пора. Идите сюда. Сейчас ваш Доума-сама отправит вас в лучший мир. Доума приглашающе развел руки в стороны. Улыбка все не сходила с его сияющего лица. Мей на негнущихся ногах опустилась на пол, в полной ошарашенности наблюдая, как трое людей, которые еще вчера застали ее у входной двери и напугали до чертиков, сейчас, взявшись за руки, покорно шли к Доуме. Прямо в его кровавые объятия. Мей подсознательно понимала: сейчас должно произойти что-то страшное. Хотелось закричать, хоть как-то остановить наступавшее безумие. Но все слова и вскрики застревали в горле, стоило хоть кому-нибудь в этом полутемном просторном помещении кинуть на нее блаженный пустой взгляд. Мей на мгновение стало казаться, что все это нереально. Это сон, очередной кошмар. Она просто еще не проснулась — дома у Наото-сан и Кайоши-сана. Все надежды на ирреальность происходящего вмиг разлетелись на осколки радужных оттенков, когда Доума потянулся к Горо-сану. Старик поднял голову, цепляясь безумным взглядом, полных слез в радужные бездушные глаза. Горо-сан только глухо охнул — Доума прижал его крепко к себе, что-то прошептав в кривой улыбке. Мей с ужасом и неверием наблюдала нечто: Доума поглощал, впитывал в себя уже обмякшее тело старика, а остальные смотрели на эту мерзость и… в нетерпении ждали своей очереди. Ноги Мей обдало холодом, а само тело мелко затрясло. Не может быть. Этого просто не может быть. — Что ты… такое? — выдавила из себя наконец Мей и пустым взглядом вперилась в удовлетворенно облизывающегося Доуму. — Я — спаситель потерянных душ и избавитель от ваших мирских страданий. Какая-то ты забывчивая, Мей-чан, я же тебе уже не раз об этом говорил, — Доума осклабился, обнажив клыки. Второй «потерянный страдалец» уже ждал исцеления в его объятиях. Мей смотрела, как Доума пожирал своих людей и почему-то не могла оторваться от этого сумасшедшего зрелища. В голове совсем некстати всплыли рассказы о демонах. Существах, что питались человеческой плотью. Для Мей это больше не сказки. И даже не кошмары. Мей смотрела на самого настоящего демона, не смея оторвать взгляд. Животный страх и ужас только сильнее сковали тело от осознания, что она изначально была обречена. Доума не просто самодовольный безумец. Чудовище, монстр, любящий играть со своими жертвами в Бога и страждущих грешников. У нее изначально не было шанса спастись. — Мей-чан, ты какая-то грустная. Вставай, иначе опять простудишься. Мей, упавшая в свои же самокопания и безумные открытия, вздрогнула и тихо беспомощно всхлипнула, почувствовав, как Доума, уже прикончивший всех оставшихся последователей, подошел к ней и крепко обнял. Мей, чувствуя тепло чужой крови на одежде демона, даже не подумала отстраняться. Все равно сейчас все закончится — ее душа провалится в небытие, а тело станет закусью для местного демонического отродья. Но прошла минута, две, три — Доума все так же продолжал крепко прижимать ее к себе, кажется, даже не пытаясь отправить ее к праотцам. — Я никому не дам тебя в обиду, Мей-чан. Ты мне очень нужна. Точнее, кое-кому другому, но это потом, все потом. Сейчас тебе нужно отдохнуть, да? Мей смолчала. Девичье тело только сильнее прижалось к демоническому. Мей не подала признаков жизни даже тогда, когда Доума положил свою руку ей на голову, нежно прошелся по светлым мягким прядям. — Теперь я не оставлю тебя, Мей-чан, — в возбужденном удовлетворении тихо пообещал Доума, вдыхая запах крови, смешанный с уже знакомыми травами, из которых Мей обычно делала свои отвары. Прекрасный запах, все так же одурманивающий. — Теперь мы всегда будем вместе. Мей, уже простившаяся с собственным рассудком, даже не смела в этом сомневаться.