Каникулы в деревне Скрытого Камня

      Все необходимые лекарства нашлись на удивление быстро в первой же аптеке. Итачи попросил у аптекаря стакан воды и принял сразу пару таблеток. Спрятав пузырьки в поясную сумку, он вышел на улицу и, ощущая себя невыносимо измотанным, направился обратно в гостиницу. Два приступа за пол дня — такое случалось впервые. Жизнь злорадно насмехалась, напоминая о том, что произошло в этот день много лет назад. Но и без ее напоминаний он прекрасно помнил какой сегодня день.       Не раздеваясь, Итачи обессиленно опустился на кровать в своей комнате. Боль в груди уже почти затихла, оставляя после себя только опустошающую слабость. Ему не хотелось ничего. Не только сегодня, а вообще, в последние месяцы, года. Просыпаться по утрам его заставляла только мысль о Саске. Ради него Итачи принимал лекарства, ел, двигался, участвовал в кровавых миссиях Акацуки. Сейчас, лежа без сил после двух приступов, он начал всерьез сомневаться, что успеет осуществить свой план. Беспокойство от этих мыслей превратилось в злость на свою беспомощность. Итачи чуть ли не застонал, ворочаясь на постели и натягивая складки покрывала. Он был рад, что напарника не было рядом и никто не видел его таким.       Дейдара. Итачи замер, открыв глаза и уставившись в потолок. Что-то потянуло его сегодня рассказать напарнику про Изуми, даже Кисаме про нее никогда не слышал. И вообще подрывник на него странно влиял — Итачи не помнил, чтобы кто-то за все время служения Акацуки вызывал у него целую палитру эмоций от желания убить до желания затащить в постель. Так что про ничего не хотелось — не совсем верно. Но Итачи еще сам не понимал, что между ними происходит. Дейдара будто будил в нем что-то давно забытое, обращался к тому Итачи до рокового дня резни в клане.       Свет из окна потянулся по полу, удлиняясь прямоугольником и медленно заползая на противоположную стену. Сгустившиеся в углах тени контрастно очерчивали пересекшую комнату пылающую полосу. Итачи был настолько погружен в свои мысли, что не понимал, перетекло ли сознание в дрему или он просто пролежал все эти часы. Он вынырнул из своих раздумий и, глядя на витающие в оранжевом свете пылинки, прислушивался к ощущениям в теле. Тишина давила невыносимо. Ему казалось, что он уже умер и больше ничего не имеет значения. Однако через открытую форточку с улицы доносились звуки города и мир продолжал жить своей жизнью. Поэтому, усилием воли он заставил себя сесть. Сквозняк легонько касался челки, ласково гладил по щеке — у Итачи даже появилось желание выбраться куда-нибудь в город.       Выйдя из гостиницы, Итачи нашел улицу, на которой утром они были сегодня с Тсукури, и зашел в один из оживившихся к вечеру идзакая. Полифония голосов, суеты и стука стекла сразу окутала со всех сторон. Здесь он не чувствовал себя настолько мертвым. — Саке. Покрепче. Бутылку.       Официантка окинула Итачи сочувствующим взглядом. Конечно, выглядел он, наверное, так себе, а еще и сел за самый отдаленный столик, где обычно сидят одинокие пьяницы. Тем не менее, через некоторое время на стол с глухим звуком опустился поднос с бутылкой и крохотной чашей. Итачи налил себе первую порцию и задумчиво пригубил. Он выпивал крайне редко, обычно всего одну-две чаши за компанию с Кисаме после тяжелых миссий. Но в этот раз все было иначе. Вроде бы так забываются люди, когда все очень плохо? Итачи наполнил вновь опустевшую чашу и на этот раз опрокинул ее в себя полностью за раз. По телу начало разливаться приятное тепло и резкий вкус алкоголя перестал быть таким агрессивным. Вскоре, после еще пары порций, мысли и желания в каком-то смысле прояснились, став лаконичнее и проще. Жизнь перестала казаться такой сложной и запутанной, хотя и лучше она тоже не стала. — Не думал, что это твой способ решать проблемы. — Внезапно послышался голос рядом.       Кто-то уселся напротив, нагло вторгаясь в настроение вечера. Итачи поднял взгляд, хотя это было необязательно — этот голос он не перепутает ни с чьим. — Я их не решаю. Все уже решено. — Ты снова корчишь из себя жертву.       Итачи поморщился и поднял взгляд на Мадару. Он не стал задаваться вопросом, как тот его нашел — у Мадары был талант появляться неожиданно из неоткуда. Хотя сегодня Итачи подозревал, что тот заявится, поэтому совершенно не был удивлен. — Ненавижу эту дурацкую маску. Сними ее.       На его удивление, новоприбывший собеседник без пререканий спокойно снял маску и положил ее рядом на стол. — Ты не меняешься. — Итачи переключил свой незаинтересованный взгляд обратно на бутылку и принялся снова наполнять свою чашу. — Конечно, у меня же вечный мангекью шаринган. И ты можешь тоже получить его. — Ты знаешь, меня это не интересует.       Мадара поставил локти на стол и чуть поддался вперед. — Тебя интересует принести себя в жертву ради своего братца, да? Который даже никогда не узнает об этом и будет продолжать тебя ненавидеть. — Мне и не нужно, чтобы он меня любил. — Как самоотверженно. — Презрительно выплюнул Мадара, откинувшись обратно на спинку стула. — Ты вообще когда-нибудь думаешь о себе? Ведь думал, наверное, не раз, какая у тебя могла бы быть другая жизнь? Ну, семью бы ты не завел, — он рассмеялся, — но в жизни есть много всего помимо этого. Коноха не стоит того, на что ты себя обрек. — Я уже это слышал.       Легендарный шиноби вздохнул и замолчал, наблюдая за тем, как его родственник снова тянет чашу к губам. А тому, казалось, было все равно, спиваться одному или в чьей-то компании. Самоотверженность Итачи и его смирение с собственной ранней смертью шли вразрез с идеалами его сэнсея. Итачи будто бы воплощал собой противоположность присущей Мадаре любви к жизни и это вызывало непонимание у последнего и злость. Мадара ненавидел его решение и бесился с собственного бессилия на него повлиять.       Проходящая мимо официантка была остановлена преградившей ей путь рукой Мадары. — Дайте еще одну чашу. — В своей типичной манере он не просил, а будто приказывал.       Немного растерявшаяся девушка взяла с подноса, который она кому-то несла, чистую посуду и протянула ее мужчине. Мадара забрал ее и тоже плеснул себе сакэ. — За наш клан, — произнес он, а затем едко усмехнулся, — точнее, за все то, что от него осталось.       Мадара разом осушил емкость и уставился на Итачи прямым взглядом. Тот не оценил тост, все также продолжая держать свою нетронутую чашу в руке. Какое-то время оба молча сверлили друг друга глазами, пытаясь прочесть мысли друг друга. — Ты ведь помнишь, что сегодня не только день падения нашего клана? — Мадара вновь усмехнулся, но в этот раз в том, как он это произнес, слышались интонации Тоби.       Итачи в ответ только скривил губы и вернулся к своему сакэ. — Наша годовщина! — Продолжил легендарный шиноби в манере Тоби и легонько пнул своего собеседника под столом. — Прекрати. Мы уже давно не вместе. — Нууу… А я вот порой ностальгирую по тем временам. — Мадара протянул руку и отвел падающую на глаза челку Итачи, едва мазнув костяшками пальцев по его скуле. — Ты был таким и юным и таким взрослым одновременно... Знаешь, что, когда ты выпиваешь больше, чем обычно, у тебя появляется румянец на щеках? Тебе очень идет.       Уничтожающий взгляд тут же последовал в ответ. Казалось, Итачи вот-вот активирует шаринган. — Как твоя миссия? — Вновь заговорил легендарный шиноби, меняя тему. — Я видел, ты неплохо поладил со своим временным напарником. Как тебе юный подрывник?       Итачи прищурился, внимательно всматриваясь в лицо мужчины напротив. — Только не говори, что ты ревнуешь.       Его собеседник фыркнул и оперся щекой на руку. — Он чем-то похож на Саске, тебе не кажется? Такой же отчаянный и все время пытается добиться твоего внимания. — Мадара услужливо сам наполнил Итачи его опустевшую чашу. — Я только не понял, зачем ты вызывал иллюзию его бывшего напарника тогда на опушке леса? — Хотел прояснить, какие отношения их связывали. — О! — Мадара почти театрально изобразил изумление на лице. — Не думал, что все настолько серьезно!       Итачи прикусил язык. Алкоголь, видимо, все-таки помутил рассудок, раз он стал обсуждать эту тему с сэнсеем. — Думаешь, между ними что-то было? — Мадара вновь поддался вперед, выражая всем своим видом чрезвычайный интерес. — Со стороны Дейдары точно было. — Итачи выпил еще одну порцию сакэ и вновь потянулся к бутылке. — Боги, я не верю, что мы это обсуждаем. — Сплетничаем как школьницы! — хихикнул Мадара в духе Тоби и стрельнул лукавым взглядом по собеседнику, оценивая его состояние.       Итачи даже улыбнулся. Удивительным образом вечер, который предполагался быть проведенным в самоуничтожении и мыслях о безысходности, поменял свое настроение. Благодаря Мадаре и алкоголю.       Кстати, насчет алкоголя — в бутылке больше ничего не оказалось. Итачи хотел было позвать официантку, чтобы та принесла еще одну, но Мадара остановил его, накрыв его руку своей: — Мне кажется, тебе хватит.       Оба не спешили разнимать руки. Мадара чуть сжал его ладонь. Итачи поднял на него взгляд, читая в глазах сэнсея искреннее беспокойство. — Странный ты, Мадара. — Такой же, как и ты.       Скорее всего, все дело в алкогольных парах, иначе как объяснить то интимное чувство единства, которое наполнило этот момент. Не смотря на все то дерьмо, что совершил его сэнсей, Итачи ощущал, что никто в этом мире не способен понять его лучше, чем он. Мадара был единственным, кто знал всю правду о нем. И слишком многое они пережили вместе.       Мадара окликнул официантку и расплатился сам. Итачи поднялся вслед за ним, чувствуя, как его маленько ведет. Видимо, заметив это, Мадара потянул его за рукав, выводя из душного бара.       Прохладный свежий воздух наполнил легкие. Итачи позволил повести себя по улицам, не разбирая куда они идут. Огни ночных вывесок смазывались и тянули за собой разноцветный шлейф. Мадара остановился на мосту и повернулся лицом к своему спутнику. — Тебе прямо и налево. — Я смотрю, ты пристально следишь за нами. — Итачи откинулся назад, опершись локтями на парапет моста. — Если помнишь, я когда-то обещал, что всегда буду рядом.       Итачи усмехнулся. — Будешь смотреть, как я умираю. — Заберу твое последнее дыхание.       Мадара поддался вперед, легко касаясь его губ на прощание и отступил назад, надевая маску и растворяясь в спирали. Итачи запрокинул голову назад и еще какое-то время смотрел на звезды, которые в горах были видны особенно ярко.       Голова гудела невыносимо. К вечеру усталость захлестнула Дейдару, напоминая об отсутствии нормального сна и об утренних событиях. Даже рты на руках начали отказываться пережевывать глину. Подрывник в одиночестве поужинал в забегаловке на пути в гостиницу, а затем вернулся в номер. Итачи там не было. Может, ему была дана какая-то секретная миссия, из-за которой тот постоянно куда-то пропадает? Дейдара подумал, что, когда его напарник вернется, он попробует вновь расспросить его.       В одной из комнат было смято покрывало. Итачи, видимо, возвращался в гостиницу, а затем куда-то снова ушел. Дейдара прошел к окну и осмотрел открывающийся вид. Красно-оранжевый свет почти спрятавшегося за горами солнца отражался в стеклах окон, заливал крыши и стекал вниз по водосточным трубам. Глубины улиц уже заволокло плотным сумраком.       Дейдара решил принять душ и перевязать раны свежими бинтами. Затем, надев штаны и продолжая вытирать волосы полотенцем, он зачем-то вернулся обратно в ту же комнату и сел на кровать. На покрывале лежал длинный черный волос. Дейдара задумчиво снял его и смотрел на искрящиеся блики на изгибе. Он подумал, что никогда не видел, чтобы Итачи распускал при нем волосы, и что их волосы, оказывается, примерно одной длины. За время миссии он успел собрать уже так много новых фактов об Итачи, что его образ в голове Дейдары претерпел значительные трансформации. Это было странно, учитывая годы ненависти со времен их первой встречи.       Клонило в сон. Дейдара сначала сполз на локоть, продолжая зажимать волос в пальцах, а затем поддался усталости, лег и уснул.       Было так радостно вновь увидеть Сасори. Он сидел на едва застывшей глади воды, устремив свой взгляд в подсвеченную глубину под собой, будто там происходило что-то интересное. Почувствовав присутствие Дейдары, он будто весь встрепенулся и тут же поднял глаза. Свет освещал его снизу и казалось, будто бы он сам весь светится изнутри. Но вот только взгляд у него был не веселый: — Ты как? — В порядке. Ты бы видел, как я их разнес! — Я все видел.       Дейдара в некотором смущении подумал о том, что вообще известно Сасори, насколько много тот видит того, что происходит в его жизни. А что, если тот слышит его мысли? Дейдара поежился и заставил себя сесть рядом с бывшим напарником, пытаясь отогнать понесшиеся размышления. — Я чувствовал присутствие чужой чакры когда ты был на озере в день перед нападением. — Продолжил говорить Сасори. — Почему же я ничего не чувствовал? — Твоя голова была слишком занята другим.       Подозрения, кажется, начали оправдываться. Дейдара покосился на Сасори, пытаясь понять, насколько много тот знает. Но лицо бывшего напарника было абсолютно непроницаемым. Тогда он решил задать вопрос напрямик: — Ты читаешь мои мысли?       Сасори молчал, продолжая смотреть на него в ответ пристальным взглядом. У Дейдары внутри будто нечто тяжелое сорвалось вниз. Наконец уголки губ кукольника чуть поднялись и, кажется, он собрался что-то сказать, но подрывника внезапно с силой потянуло обратно во внешний мир. — Итачи! — Открыв глаза, воскликнул подрывник от неожиданности. — Чего тебе?       Напарник нависал над ним, опираясь на одну руку. Свет из открытой двери соседней комнаты едва освещал его, ложась контурами. Лицо у него было не таким, как обычно. Более подвижным что ли. Как будто бы это был какой-то другой Итачи. — Ты занял мою кровать. — Ой, какая разница! Пошел бы ко мне, хм! Я там даже ничего не трогал.       Итачи не выглядел так, будто бы злился или был раздражен. Казалось, он находил ситуацию забавной. — Почему ты решил лечь именно здесь? — Не знаю, хм. — Растерянно произнес Дейдара, но затем вернул себе уверенный тон. —Я просто устал и уснул!       Свободной рукой Итачи пропустил сквозь пальцы все еще влажную прядь длинных светлых волос. — Не верю.       Опешив, Дейдара дернулся вперед, намереваясь встать с кровати, но Итачи никуда с места не сдвинулся, тем самым не позволяя слезть. Не ожидав такого, подрывник чуть ли не столкнулся с напарником носами. — Где ты был? Тебе дали секретное задание? — Спросил Дейдара его в лицо, пытаясь вернуть самообладание от внезапной близости. Голос, однако, сам собой стал значительно тише. — У меня нет никакого секретного задания. — Итачи, похоже, ничего не смущало и пропускать его он так и не собирался. — Тогда, где ты был? — Почему тебя это так интересует? — Я твой напарник!       Ругаться в такой позе было очень странно. Близость Итачи сбивала с толку и заставляла испытывать смешанные чувства. Дейдара закусил губу, пытаясь понять, стоит ли ему предпринять еще одну попытку выбраться через напарника. — В баре. — В баре? — Удивился подрывник, не ожидавший услышать ответ. Затем внимательно вгляделся в Итачи: — Ты пьян?       Итачи улыбнулся своей невероятной мягкой улыбкой, но в этот раз затронувшей все черты лица. Дейдаре стало нечем дышать. Как зачарованный, он рассматривал вблизи длинные ресницы напарника, необычные борозды, тянувшиеся от уголков его глаз, все еще улыбающийся изгиб рта. Как будто видел Итачи впервые.       Внезапно напарник наклонился вперед и Дейдара ошарашенно осознал, что его целуют. Последняя мысль, что у него осталась, была о том, что у Итачи мягкие губы. Не понимая, что происходит, Дейдара просто ответил встречным движением губ. Почувствовав это, Итачи обхватил обеими руками лицо напарника и углубил поцелуй, проникая в его рот языком. Дейдара ощутил, что теряет равновесие и падает назад, увлекая напарника за собой. Поддавшись внутреннему порыву, он уже сам обхватил Итачи за спину, притягивая его к себе ближе. Они оба сцепились, в первый момент неловко стукнувшись зубами, но затем подстроившись друг под друга, будто были близки уже давно.       Дейдара обожал целоваться, а от мысли, что целует Итачи, ему напрочь сносило крышу. Он подумал, что потом отрефлексирует это, а сейчас существовал только настоящий момент и Дейдара полностью отдался своим ощущениям. Итачи льнул к нему всем телом, такой теплый и гибкий. Дейдара ощутил, как к его бедру прижимается его твердый член. «О боги» — подумал он, не веря в реальность происходящего. Губы Итачи уже были у него на шее, а одна из рук гладила его по обнаженной груди. Внутри начала подниматься паника и когда другой рукой Итачи сжал его ягодицу, подрывник вскочил и выбежал за дверь.