Каникулы в деревне Скрытого Камня

      Прогретые солнцем травы источали густой тёплый аромат, в который вплетались пряные запахи рассыпанных по склонам крохотных цветов. Розоватый закатный свет обтекал неровности гор открывшегося перед взглядом широкого ущелья, где оказался Итачи. Ветер всколыхнул волосы все еще покоившегося без сознания Дейдары на его плече. Логово врага оставалось уже далеко позади и Итачи ощущал себя довольно измотанным. Полдня он искал Дейдару, догадавшись, что начать поиски логично будет с барного квартала, затем вызволял напарника из плена, наложив гендзюцу на шиноби Травы и собственноручно избавившись от заказчика похищения, а когда, наконец, наткнулся на пропавшего товарища в коридорах подземелья, тот внезапно потерял сознание и Итачи пришлось нести напарника, пока он не удостоверился, что они полностью в безопасности.       Итачи обвел взглядом местность. Он остановился на поляне, за которой следовала тропинка, уводящая вверх в сужающиеся, обрывающиеся скалами горы. Где-то среди скал должен быть скрыт вход в деревню Камня, но без напарника отыскать его было бы сложно. Опустив тело товарища на теплый после солнечного дня камень, которыми был усыпан склон, Итачи сел рядом и выдохнул. В образовавшейся тишине стал различим едва заметный шум воды — где-то недалеко протекал ручей. Это было очень кстати, потому что, направившись на поиски напарника, ему пришлось забыть про воду и еду. Итачи опустил взгляд на лежащего рядом Дейдару и убрал за ухо упавшую на лицо прядь растрепанных светлых волос. Он подумал, что может оставить его ненадолго здесь и направился искать источник шума. Ручей нашёлся не так близко, как он предполагал, точнее, к нему было непросто подобраться. Зачерпнув ладонями воду и утолив жажду, Итачи наполнил флягу и убрал ее под плащ.       Двинувшись обратно по спуску вниз, Итачи столкнулся с Дейдарой даже не доходя до поляны. — Я так понимаю, я оказался тут благодаря тебе. — Заговорил первым подрывник, всматриваясь в лицо напарника. — Воды? — Итачи протянул свою флягу.       Дейдара принял ее и вернул уже почти полностью опустевшую. — Как ты нашёл меня? — Опрашивал местных, шёл по следу чакры. — Шаринган может так? — При должных навыках.       Дейдара немного помялся на месте, то поднимая взгляд на лицо напарника, то вновь отводя, не зная, стоит ли как-то затрагивать тему случившегося между ними. Итачи выглядел как обычно, только тени под глазами залегли глубже, выдавая усталость. — Мы почти дошли, — наконец заговорил он, — один из входов в деревню в конце ущелья за водопадом. Это самый малоохраняемый проход, но мы все равно вряд ли сможем попасть незамеченными без посторонней помощи. — И что ты предлагаешь? — Я могу попросить о помощи своего старого друга, хм. — Ему можно доверять? — Он мне должен, я как-то спас ему жизнь. — Хорошо. — Я отправлю ему птицу. — Сообщил Дейдара, усаживаясь на ближайший камень и снова распахивая плащ, чтобы залезть в сумку с глиной. Он замер, вспомнив, что оставил сумки в гостинице.       Заметив озадаченность напарника, Итачи достал из-под плаща свиток и вытащил из него чужие вещи. — Я вернулся за ними перед тем, как пойти искать убежище шиноби Травы. — Пояснил Итачи. — О, спасибо! — Дейдара испытал облегчение, возвращая сумки обратно себе на пояс, а затем с некоторой заминкой натянул на тело оставленные в гостинице майки. Во взгляде Итачи промелькнуло понимание — он точно догадался, о чем подумал напарник. Дейдара снова помялся, затем, вспомнив, что собирался сделать, поспешно принялся лепить птицу. Он нашептал что-то в ладони с фигуркой и выпустил крохотную птичку в небо. — Теперь нам нужно дождаться ответа. Если порядки не изменились, смена караула происходит в полночь и в это время мы сможем проникнуть в деревню.       Итачи кивнул. Дейдара стёр с ладоней остатки глины. — Предлагаю устроить привал и сообразить что-нибудь с едой. Я умираю с голоду! — Я тоже. — Мы можем дойти до реки и поймать рыбу, ммм. — Хорошо.       Дейдара прекрасно помнил чуть ли не каждый камень в этом ущелье — он часто покидал пределы деревни, чтобы потренировать свои собственные техники вдали от чужих глаз. Порой он даже ночевал здесь, не желая возвращаться в деревню, где его никто не ждал. Как-то раз он остался снаружи на целых три ночи, облюбовав пещеру на уступе скалы. Тогда он впервые осознал, что не принадлежит своей деревне, что она его сковывает, ограничивает, что, оставаясь в ней, он не сможет реализовать свой потенциал, который он начал потихоньку ощущать.       Когда Дейдара, сияя от собственной находчивости, впервые решился показать ровесникам технику взрывной глины, одному из его товарищей оторвало руку. Его стали сторониться, бояться, считать сумасшедшим. Дейдара не понимал, что было не так — его взрывы были бы бесспорно полезны в бою. Учитель вызвал его на личный разговор, говорил что-то про работу в команде и заботу о товарищах, об ответственности и осторожности. Дейдара посчитал его речи занудными, потому что тот не видел того, что видел он. Взрывы — это прекрасно, а его искусство — гениально. Его искусство стоит жертв.       Между прочим, иногда оно и спасает жизни. Так это случилось с Хикару, который оказался в ловушке из-за обвалившейся скалы. Дейдара обнаружил его случайно, гуляя во время очередной своей вылазки, он почувствовал чью-то слабую чакру и с помощью взрыва смог расчистить завал камней. Поэтому, Хикару воспринимал его иначе, чем другие жители деревни, был ближе всех к понятию «друг». Он ничего не смыслил в искусстве, но не считал Дейдару сумасшедшим, как остальные. Впрочем, они были схожи в своем непонимании границ и предпочтению нетрадиционных методов. Именно через Хикару Дейдара впоследствии вышел в преступный мир.       Итачи стоял на камне широкой реки, зажимая в ладони найденную по дороге палку, конец которой заточил кунаем. Дейдара наблюдал с берега как тот неподвижно глядит в воду, а затем молниеносным движением пронзает гладь воды и возвращается, перепрыгивая с камня на камень, с уловом, даже не прибегнув к использованию шарингана. Дейдара к этому времени уже собрал хворосту и, свалив его в кучу, сидел рядом на камне. Итачи аккуратно нанизал рыбу на прут, затем отложил его и выдохнул тонкую струйку огня в ворох хвороста. Пламя послушно объяло сухие ветки, потянулось ввысь столпом, разделяя напарников. С треском засверкали искры. Искаженный жаром огня, образ Итачи поплыл, в черных глазах, смотрящих на Дейдару с той стороны, отражалось пламя, а за пламенем притаилась бархатная непроглядная ночь. Итачи будто выворачивал его взглядом наизнанку, смотрел куда-то в самое нутро. Смотришь в бездну, и бездна смотрит в ответ в тебя. Окружающий мир поблек, растворился, и остались только они вдвоем.       Ветки достаточно прогорели, чтобы потушить пламя, оставив раскаленные угли для жарки. Итачи установил поверху прут и сел на стороне Дейдары. Солнце уже давно закатилось за горизонт и очертания гор едва подсвечивались синим. Дейдара украдкой взглянул на сидящего рядом напарника — идеальный четкий профиль, алые отсветы от углей ровно легли на прикрытые веки и высокие скулы, ярко очертили линию опущенных ресниц. Все той же заточенной палкой Итачи теперь подправлял угли. Ощущая себя будто в гендзюцу, Дейдара хотел разрушить тишину разговором, но не мог, в голове не было ни одной подходящей темы. Итачи внезапно опередил его, ощущая чужое внимание на себе: — Как ты стал отступником? — Спросил он, не поднимая взгляда от своего дела.       Дейдара опешил от неожиданности вопроса. Итачи это интересно? — Я…, — его голос прозвучал сам не свой, Дейдара откашлялся, прочищая горло, — насколько мне известно, примерно в том же возрасте что и ты, хм.       И Дейдара, начав неуверенно, но потом увлекшись собственным рассказом, последовательно рассказал о своей жизни в Камне, о том, как деревня не принимала его искусства и как он решил от нее отречься. Рассказал и о Хикару, том самом друге, которому отправил птицу, о первых террористических заказах, похищении киндзюцу, изменившем его тело, и последующем побеге из деревни. За это время они успели поесть пожарившуюся рыбу и на сытый желудок атмосфера стала намного приятней и Дейдара совсем разговорился. Итачи, не перебивая, внимательно слушал его, иногда задавая короткие уточняющие вопросы, а когда напарник надолго замолчал, спросил неожиданное: — Получается, до Сасори никто не понимал тебя как художника? — Ээ… Пожалуй, хм.       Действительно, его заказчикам было абсолютно плевать на эстетическую составляющую взрывов, для них главным был результат — устранение, хаос и смерть. — Вы были близки? — Что ты имеешь в виду? — Прозвучало чуть нервно. Дейдара поднял глаза и наткнулся на изучающий взгляд Итачи. О черт, снова этот взгляд! Такой же как у Сасори. — Вы трахались?       Блядь. — Чего?       То ли услышать от Итачи слово «трахаться», то ли мысль о близости с Сасори — Дейдара не знал, что выбило его больше. Подрывник застыл с непередаваемым выражением лица. — Значит, нет. — Итачи откинулся чуть назад, упершись на руку, как будто сделал про себя какие-то выводы. — Конечно, нет! — Наконец-то очнулся Дейдара. — И вообще это не твое дело, хм! — Почему «конечно» нет? — Не поворачивая головы, Итачи вновь вернул на него взгляд. — Мне всегда казалось, вы друг к другу не равнодушны. А ты не так давно это сам продемонстрировал.       Дейдара вспыхнул. — Это было бы просто физически невозможно! — То есть как?       Дейдара ответил не сразу, пытаясь понять по лицу Учихи, что тому известно. — Я думал, ты знаешь. Ты же был в Акацуки задолго до меня. — Знаю что? — Сасори сам себя превратил в куклу. Он сделал себе искусственное тело.       Брови Итачи чуть приподнялись, выражая крайнюю степень изумления. — Его тело ничего не чувствовало, — продолжил Дейдара, с удивлением ощущая, что хочет поделиться своими переживаниями, которые он нес в себе уже очень долго, — то есть, ты понимаешь, ничего быть не могло. — Ясно. — Итачи замолчал, осмысливая услышанное. — Но, мне кажется, эмоционально я ни с кем не был настолько близок как с ним. — Дейдара притянул колени к груди и уткнулся взглядом во вновь разожжённый подкинутыми ветками огонь. Ближе к ночи в горах становиться холодно, но в кругу костра было хорошо. Дейдара думал о том, почему именно Итачи он решился признаться и слышал ли его слова Сасори, которого он видит во сне. Впрочем, произнеся все, наконец, вслух, он ощутил облегчение. — Когда я видел его в последний раз без Хируко, он был человеком. — Внезапно вновь послышался голос Итачи.       Дейдара заинтересованно повернулся к напарнику: — То есть, он совершил переход уже в Акацуки. — Уточнил он. — Да. — Хотел бы я его видеть живым. — Он и так был живым.       Дейдара хмыкнул. — Для тебя, я смотрю, очень важна физическая сторона мира. — Заключил Итачи, не дождавшись ответа. — Я занимаюсь скульптурой. Конечно, мне важно осязать физический мир. — Разговор принял еще один интересный оборот. — А что еще доказывает то, что мы живы?       Уголки губ Итачи чуть приподнялись. Дейдара задумался о том, что сам только что произнес. Действительно ли настолько важна материальная сторона жизни?       Он посмотрел на пододвинувшегося ближе к костру Итачи. «Мерзнет» — сообразил он, глядя как тот вытягивает руки. Дейдара вспомнил, каким теплым было тело Итачи, когда тот прижимался к нему, и как приятно было ощущать его губы на себе. Не отдавая себе отчет в том, что делает, Дейдара коснулся руки Итачи, убеждаясь, что она действительно прохладная. Мгновение спустя, Итачи расслабил руку, позволив Дейдаре изучать его пальцы. Из рта на ладони показался язык и заинтересовано лизнул чужую кожу. — Ой, прости, я не всегда их контролирую! — Смутился Дейдара, отдернув свою руку. — Кажется, я ему нравлюсь.       Подняв взгляд на напарника, Дейдара не увидел в его лице ни отвращения, ни раздражения, скорее тот смотрел на него с интересом и какой-то внутренней открытостью. Немигающе. Глядя глаза в глаза. Поддавшись какому-то внутреннему порыву, Дейдара в этот раз сам потянулся к Итачи, прижимаясь к его губам своими и с удовольствием ощущая, как ему тут же с готовностью ответили. Руки Итачи мягко обхватили его за спину, притягивая к себе ближе и приглашая оседлать бедра. Оказавшись верхом, Дейдара осмелел и углубил поцелуй, прижимаясь всем телом к чужому, пальцами оглаживая лицо Итачи, изучая линию его челюсти, затем место, где начинается рост волос, затянутых в низкий хвост. Хаотично, будто желая запечатлеть все и сразу, воссоздать умом скульптора в голове чужой портрет. Руки Итачи скользнули по лопаткам вниз и, забравшись под расстёгнутый плащ, нащупали край майки и залезли в теплоту под одеждой. Дейдара не сдержал стона, ощущая, как начинает возбуждаться от близости. — Так ты чувствуешь себя более живым?       Дейдара оторвался от напарника, пытаясь собрать растёкшееся сознание в способность мыслить словами. Такого состояния у него еще не было никогда. Он будто был пьян, но ощущения были лучше, чем от алкоголя. Дейдара молча кивнул, так и не вернув способность формировать слова, ощущая, что кровь прилила к щекам. И не только к щекам. Рука Итачи, будто услышав его мысли, скользнула между их телами, накрывая чужой пах. Дейдара дернулся, но уходить от прикосновения не стал. — Итачи, ммм, — наконец, смог выдавить из себя он, — у меня еще никогда ни с кем не было. — О, — рука Итачи погладила напрягшийся член напарника через ткань брюк, — ты поэтому так резко сбежал ночью?       Дейдара ответил непередаваемой мимикой лица. Он был взволнован, смущен и немного нервничал, но не хотел, чтобы Итачи обращался с ним как с невинной девушкой. Поэтому, вместо ответа, потянул с плеч напарника плащ. Итачи помог ему высвободить свои руки из рукавов и позволил повалить себя на растелившуюся по траве ткань.       Смотреть на Итачи под собой было чем-то нереальным — Дейдара не верил, что то, что происходит сейчас, происходит на самом деле. Руки Итачи ненавязчиво лежали у него на бедрах, а сам Итачи с интересом смотрел на него, ничего не предпринимая, в ожидании что будет дальше. Такой идеальный, но с растрепанной челкой и в смятой одежде. Дейдара по наитию неуверенно повел обеими руками от ключиц вниз и, пройдясь по чужой груди, замер на поясе. Итачи не возражал, поэтому Дейдара медленно развязал его, а затем запустил обе руки под кофту, гладя ребра, затем на пробу касаясь кожи языками на ладонях. Итачи чуть выгнулся ему навстречу и Дейдара, получив одобрение, уже более уверенно повел руками, а затем рухнул вниз, припадая к шее напарника. — Дейдара, с твоей физиологией и темпераментом очень странно, что у тебя еще никого не было.       Дейдара хмыкнул, уткнувший носом в шею Итачи и вдыхая невероятный аромат его кожи. Не зная, что делать дальше, он просто лежал на нем, елозя поверху, и кайфовал от близости. Он пробовал потереться о чужое бедро, но Итачи на этом моменте его мягко отстранил, а затем ловким движением перебросил, подминая под себя. Так они поменялись местами и все изменилось. Итачи целовал его кожу умело, деликатно и чувственно одновременно, руками уверенно лаская тело. Он потерся сам о чужой пах, показывая, что хочет его не меньше. — Расслабься, — произнес Итачи, заметив появившуюся нервозность любовника, — я не собираюсь заниматься с тобой анальным сексом здесь. Не обязательно вообще заниматься сексом таким способом.       Услышать такое глубоким баритоном Итачи заставило Дейдару снова покраснеть. Тот как будто вновь прочел его мысли. Дейдара заставил себя расслабиться и Итачи, почувствовав это, продолжил. Дейдара никогда раньше еще так себя не чувствовал, разрешив себе довериться другому человеку, позволяя ему себя вести. Он будто плавился и растекался под прикосновениями, тело отзывалось само, а разум уплыл куда-то за грань сознания. Рука Итачи уже проникла под ткань его брюк, размазывая выступившую смазку по всей длине эрекции. Дейдара, не выдержав, застонал, прогибаясь в спине, и бросил на любовника затуманенный взгляд. — Итачи, ммм… — Только и смог выдавить из себя он.       Дейдара потянулся к брюкам Итачи, желая тоже что-то предпринять. Итачи позволил потрогать себя через ткань, а затем Дейдара, довольный собой, увидел, как переменилось лицо любовника, когда он проник под резинку штанов и облизал его член языком на ладони. Итачи потянулся к нему, нависнув на одном локте, и поцеловал в губы. Поняв, что все делает правильно, Дейдара продолжил водить рукой по его члену так, как это бы нравилось ему самому. Дыхание Итачи участилось и в какой-то момент он сплюнул на ладонь и, устроившись удобней, обхватил рукой их члены вместе уже сам. Оба застонали, уткнувшись друг другу в место между шеей и плечом. Дейдара кончил первым, не привыкший к такому обилию ощущений. Итачи довел до оргазма себя сам и упал сверху, касаясь носом шеи любовника. Ощущать на себе его тяжесть и слышать рванное дыхание было приятно. Дейдара лежал, приходя в себя и пытаясь объять умом только что произошедшее. Секс был похож на взрыв, оргазм также ярок и мимолетен. И это совсем не напоминало мастурбацию, все ощущалось иначе.       Итачи пошевелился на его плече и слез, откатившись в сторону. Дейдара натянул обратно штаны и повернулся на бок лицом к напарнику. Пламя отбрасывало танцующие блики на лице Итачи, его кожа покрылась едва заметной испариной, к щеке прилипла прядь волос. Он был очень красив таким. — Ты в порядке? — Спросил Итачи. — Ага, хм.       Дейдара смотрел на него некоторое время, раздумывая о том, чтобы его поцеловать. Затем решился и потянулся вперед, оставляя на губах Итачи легкий поцелуй. Он не знал, что будет дальше, какую форму обретет их связь, но хотел бы продолжения. Итачи в ответ коснулся рукой его лица, оглаживая скулу большим пальцем.       В этот момент между ними приземлилась глиняная птица. Дейдара тотчас сел и протянул руку, чтобы она на нее запрыгнула. — Нас встретят сегодня в полночь. — Сообщил он.       Итачи поднял взгляд на небо, пытаясь понять сколько сейчас времени. Звезды мягко мерцали в ответ. — Мне кажется, нам надо поспешить.       Напарники вскочили, собирая вещи и туша огонь. Дейдара постарался привести себя в порядок насколько это возможно. Он покосился на Итачи, который каким-то образом уже успел вернуть себе первоначальный вид, только легкая расслабленность, сквозящая в движениях, выдавала произошедшее.       Закончив со сборами, они понеслись по указанному Дейдарой пути, пока не услышали шум падающей воды. Дейдара жестом показал, что нужно остановиться и дальше идти осторожно. Вскоре за уступом показался водопад — высокий, но не широкий. Подняв взгляд наверх, Дейдара что-то высматривал. Итачи стоял позади, касаясь его тела, и от этого становилось как-то волнительно. Дейдара подумал о разнице в их росте, а затем про себя ругнулся за то, что сейчас не время думать о таких вещах.       Из-за стены воды показалась рука, махнув, по всей видимости, им. — Идем.       Дейдара понесся вперед к водопаду, Итачи последовал за ним.