Сомнения

Ослабли руки, в горящем поле мне нет спасенья. Ёсихиро на мгновенье закрыла глаза. Окружающий мир поглотила непроницаемая тьма, раздался приглушённый стук, сдавливая, втягивая единый шорох, последнюю колыхающуюся дрожь в воздухе, погребая под тяжёлым чёрным занавесом мутное восприятие. Бездонная мгла охватила её взор, лишив тусклого света, заставив витающую картину угаснуть в подсознании, запечатлеться одним мимолётным движением, растаять средь тёмных струй разливающегося мрака. Неясные обрывки фраз долетали до неё, рассыпаясь, распадаясь в пространстве, неимоверная волна голосов, разбившаяся, испарившаяся за пределами спасительной непробудной тишины. Лишь острое частое дыхание вырвалось из сумрачных оков, она ощущала ледяные струи на трепещущих губах, но останавливающееся, задержавшиеся; даже сердце постепенно замедляло монотонный ритм, чей отглас затихающим эхом доносился до её разума. Бесконечный ропот извивался, сплетался, поднимался ввысь и вновь нёсся по бурному течению, словно она медленно тонула в глубоком озере, лишь сквозь обтекающую бескрайнюю водянистую пелену улавливая жизнь на поверхности. Но бормотание, лепет, крик, шёпот — она слышала их повсюду, они медленно обвивали её тело, тянули ко дну, и она в ужасе обернулась, желая крикнуть; ледяная вода наполнила лёгкие, зрачки расширились, она испуганно отбивалась, но только слабая рябь зачастилась на прозрачной хрустальной глади. Девушка мгновенно раскрыла глаза, сорвав чёрный занавес, и замершие секунды вновь понеслись перед взором, на уши надавил чёткий гул, с лица, с волос будто стекало несколько капель, застывшие очертания людей выпали из неуловимого транса, ярко окрашенные фигуры покоились перед ней, тихий шум кружил в помещении, военные разговоры правителей; блёклый свет наполнял палату, горящей паутиной расползаясь по стенам, серыми волокнами спадая в тяжёлых складках. Сюгон совершила усталый вздох, ощущая слабый запах дыма, растоптанной земли и льняных полотен. На её плотных доспехах до сих пор покоились въевшиеся, высохшие коричневые пятна, таив увядающее мутное воспоминание пролетевших грёз; левую руку держала белая, местами бардовая повязка. Ёсихиро провела пальцами по дрожащей ладони, бледная кожа всё больше принимала синеватый оттенок. Верный вакидзаси лежал близь её ног, мелкие приглушённые искры порой вспыхивали на его поверхности. Перед ней находился низкий стол с раскрытыми обширными картами, она узнала гербы Хатакеяма и Сома на одежде присутствующих генералов. Девушка повернула голову, увидев Инавасиро и Занцаемона сидящими по обе её стороны, углубившиеся в разговорах. Разум её до сих пор колыхался неизъяснимый звон, словно нечто трескалось, горело, разбиваясь на тысячу осколков. Ледяными озябшими пальцами самурай коснулась пульсирующих висков, на миг чувствуя ложную избавляющую прохладу. Хотелось пить; Ёсихиро со слабой надеждой обернулась в поисках воды, чувствуя на языке острую шершавость. Невыносимый жар и духота окружали её, обжигая горло, девушка в испуге крепко зажмурилась, боясь потерять сознание, затаив дыхание, держась за последнюю тонкую нить, соединяющую разум с мутным пространством. Сюгон судорожно устремила взор на карту, стараясь следовать фразам теперь говорящего правителя. -…нам ничего не стоит захватить крепость! — После вчерашней битвы полк Дракона значительно уменьшился, неудивительно, что он прячется. — Не стоит недооценивать его. Даже, если он перешёл в оборонительную позицию, у него достаточно сил противостоять нам. — Но осадить Мотомия без армии Сатаке? Мы обречём наших воинов на верную смерть! И наши ряды ощутили тяжёлые потери, это слишком большой риск. — Чем открытая война, ха! — Не вовремя мы лишились Демона Ёсихиге и его армии. — Что за дела могут быть важнее грядущей войны? Ёсихиро опустила голову, закрыв глаза; яркие, бурные ослепляющие картины вновь родились в её воспоминании, отрывки отчаянного жестокого боя, бешеный скач, жуткая кровавая победа, яростный пылающий вакидзаси, низвергающий поражающий свет; она билась мужественно, неистово, на чёрном коне, с высоко поднятым мечём, с бешеным стремлением в глазах. Вам стоило бы видеть меня, отец. Высокая, неимоверная цена, что ей пришлось заплатить, но ей удалось, да, она смогла одержать долгожданную мучительную победу. Крохотная, едва заметная улыбка затеплилась на её лице, она мельком коснулась тёплой рукоятки оружия, чувствуя немного шёроховатый материал под холодными пальцами. — Видеть, как ты в судорогах лежала на земле, едва избежав собственной погибели? Как первый же воин сбил тебя с седла? Как в бешеной апатии, одержимая страхом собственной смерти ты вонзила клинок в его тело? Ведь не Дракон пал под твоим мечём. И словно нечто сдавило её грудную клетку, её туловище сжалось, пронизанное ледяными кольями, мгновенный судорог обжигал замершее тело. Девушка в ужасе медленно подняла голову, уже зная злосчастный кошмарный ответ, не в силах пошевелиться, затаив дыхание, каждой клеткой ощущая его присутствие. Его прозрачный силуэт покоился перед ней, среди могучих генералов, скрестив ладони, словно несуществующий, неуловимый для иных взглядов. На его белых губах запечатлелась мёртвая улыбка, чёрный опустевший взор не выражал ни единой эмоции, но будто когтистой лапой он вдруг захватил её душу, приковал стальными прутьями, мучительно сжигая изнутри. Едкая кричащая боль отразилась в поражённой руке, словно огненный яд сочился из глубоких порезов, разрывая плоть, раскалёнными иглами впиваясь в открытую рану. Он убивал, не отводя глаз, а она испуганно пятилась назад, теряя почву под ногами, с каждой секундой приближаясь к бездонному поглощающему обрыву. Её ступни коснулись неровного края, она споткнулась, судорожно желая ухватиться за спасительный луч света, но тот казался столь далеко, в предательской недосягаемой высоте. Она верила, она ненавидела, она больше всего на свете боялась его проклятых слов. Послышался глухой мужской голос, призрак мгновенно обернулся, угаснув, распавшись на клубы бледного дыма, что разбежались на охровом полотне. Девушка всё яснее улавливала промолвленную фразу правителя, но серый купол до сих пор заключал её разум, перед глазами витал покойный образ духа, словно блёклый силуэт ещё держал в заложниках её сознание. В помещении умолк монотонный гул, полная ожидания тишина расползалась среди присутствующих, направляя нетерпеливые взгляды на юного сюгона. Но она встрепенулась, пробуждаясь из забвенного сна, в пойманном негодовании смотря на карту, на лица генералов, ища исчезнувшего ответа; её горло высохло, горячая волна прокатилась по спине. Она вздрогнула, потерянно бросив последний взор на Иновасиро, слабая молящая искра блеснула в её очах. Он улыбнулся. — Хатакеяма-доно спрашивает, нет ли у вас других предложений по поводу нападения, — он указал длинными тонкими пальцами на карту, и девушка, благодарно следуя его жесту, вдохнув душного воздуха, готовясь рассчитать будущие ходы военных действий, не увидела ничего. Леса, крепости, реки, фигурки войск, всё превратилось в одну пёструю мелькающую картину, незнакомые знаки, она быстро прикусила губу, на глаза навернулись слёзы, на сильнее сжала подол, преследуемая лишь одной скорбной мыслью. — Вы соглашаетесь с Хатакеяма-доно, не так ли? — его голос звучал спокойно, без упрёка или насмешки, лишь одинокая нотка разочарования таилась глубоко в его недре. Ёсихиро безмолвно кивнула, стараясь обрести холоднокровие, нацепив на лицо неживую каменную маску. Подобно реке, проносящейся под сверкающим льдом, бескрайнее время проносилось близь неё, отдалённо, не касаясь застывшего безжизненного очертания. *** Белое кровавое небо расстилалось над холодной долиной, застывшее, мёртвое, обессиленное. Чёрные растерзанные клочья грозовых туч тянулись по его сердцевине, покрывая искажённый горизонт, багровыми пятнами пронзая серую оболочку. Они казались изрытой землёй, брошенные, замерзшие в грянувших поражающих морозах. Будто пылающие алые сферы вдребезги разбились на чёрствой сожжённой почве; бледные пепельные края увядали, рассыпались под ледяными лучами утреннего солнца. Вдалеке, за чертой мелькающего горизонта виднелась тлеющая бронзовая полоса, угасающая, выдохшаяся, превращающаяся в обречённого узника проклятых призрачных странников. Лишённые красок, охваченные лишь снежным светом и ночным мраком облаков, подобно густым клубам извержённого дыма; они сотворили единую неприступную стену; бардовые брызги бесшумно горели на их высохших телах. Вдалеке, на грани мелькающего пространства, пылающие тучи касались рыхлого поля, цепляясь за многочисленные ямы и выступы, длинными густыми бледными нитями тянувшись к выжженному небосводу, едва сдерживая, испаряясь, обнажая мрачную чёрную пропасть, словно адский клинок расколол их надвое, лишь алые прожилины ещё соединяли отравленное бесцветно-красное небо и увядающую высохшую землю. Она стонала, изнемогала под несносной тяжестью подавляющего мира, иссякнувшего света; тёмные трещины бежали по её телу, травянистый покров распался в клочья, бурая горячая кровь выступила под старческими морщинами, сочась на поверхность, поддаваясь под единым шагом, горестно всхлипывая, отталкивая обратившуюся в коричневую слякоть почву. Одинокий, оставленный замок возвышался над умирающим полем, безмолвным взором созерцая изуродованную долину, жестокие следы минувшей гнусной схватки. Мужественно державшись, собрав последние силы, он противостоял удушающему страху, противостоял неминуемому поражению, слабый блеск до сих пор мерцал в его глазах, он задумчиво, скрывая охватывающую скорбь, устремил пламенные глаза на горизонт, где виднелись сверкающие копья, развивающиеся знамя, несчётные вооружённые человеческие фигуры, мрачный блёклый силуэт приближающейся могущественной вражеской армии. Сжав ладонь, он бросил твёрдый огненный решительный взор на оставшихся солдат, на шестеро преданных когтей, расправив крылья, приготовившись к настигающей отчаянной битве. Рассекая израненный грунт, сотворив глубокий бескрайний порез, страшная, дикая река неслась ледяными струями в своём чёрном заточении. Свирепые, бледно-синие края её ревели, разлетаясь на острых камнях, окутанные мертвым светом, багровые брызги спадали, разъедали, рассекали ветхую почву, яростными демоническими лапами вырывая куски берега, бросая их в разинутую пасть сталкивающихся громовых волн. Колышущаяся белая пена возрастала, металась по грозному туловищу яростного зверя, мчащейся стае тысячи морских чудовищ, гремя, шепча, хохóча — обезумевший раздирающий визг срывался со свирепых смертоносных клыков; безобразные их морды мелькали в воде, захлебываясь, утопая; кошмарная нечеловечная сила давила, истребляла, гнала их вперёд, они неслись с неистовой скоростью, крича от боли и бешеной ярости, растаптывая, сметая всё на своём пути, проклятый гул бьющих барабанов — беспрерывно стучащих копыт раздавался повсюду, заставляя землю дрожать, вибрировать, изнывая под искажённым воем и убийственными когтями лютых призраков. Раскинувшись над рекой, соединяя песчаные берега, широкий, цвета глины, сотворённый из рассыпающихся камней и старого дерева мост погрузился в долгий безвременный сон, порой отпуская слабый вздох, забывшись в ужасающих криках водяных чудовищ, в стальном, подобно землетрясению грохоте реки, не чувствуя глубокие болезненные раны песчаных краёв, обжигающий лёд серых бушующих волн. Чёрный колышущийся контур тянулся всё ближе, перед бронзовой чертой суетящимися тенями проявлялись тяжёлые шаги солдат, прочные латы крепились на их телах, шлемы укрывали чело, несущие смерть сверкающие оружия яростно отбрасывали огненный свет, изогнутые фигуры лошадей извивались, сливаясь с всадниками в единого пугающего дикого зверя, хрипящие, мотающие головами, держа полузакрытыми тёмные мутные глаза. Яркий звон раздавался вдали, лязг содрогающихся сталкивающихся мечей, бесконечный топот копыт, трение ткани; сопение, вырывающийся из ноздрей скакунов блёклый пар, частое дыхание, скрежет, шорохи, продвигающийся марш страшной поражающей армии. И она вдруг замерла, став перед крепостью, удерживая гигантское тело, рывок — невиданные лапы ухватили несчётные её звенья, заставив застыть, ледяным потоком замораживая каждую клетку. Они разом ударили стальными копьями о землю, заржали кони, но умолкнув; единый взгляд, уверенный, испуганный, могучий, стойкий оказался направлен на величественную военную башню, широкий мост, яростные потоки стигийской реки. Они молчали, наблюдая за последними иссякающими на стенах замка горящими лучами солнца, чёрно-серыми кровавыми тучами, разрывающимся пепельным горизонтом. Холодная подавляющая тишина спустилась с демонического небосвода, обнажая яростную брутальную красоту; умерщвляя душу, частое людское биение, заключая спасительный свет, словно остановив время, запечатляя благоговейное неистовое мгновение в сердцах воинов, поглощая незащищенные души. Глухой окутывающий сумрак пронзил обречённых солдат, схватив мерцающий задыхающийся мир. И в тот же миг, неуловимо для коварной мглы, непостижимо бездонному мраку, распахнув скрывающие ворота, вырвавшись наружу, обнажив сверкающие молниеносные катаны, рассекая воздух; восседая, мчась на коне, чей скач звенящим эхом раздавался в пространстве; охваченный огненным закатом, отражая яркие лучи, разбивая поражающую тишину, летел Одноглазый Дракой, вскрикнув, широко раскинув крылья, с пылающим неимоверным блеском в тёмных очах. В диком вихре за ним неслись верные генералы, храбрые воины, подгоняя лошадей, крепко ухватив узду, резким громом копыт пробивая трещащий мост, чёрными силуэтами восстав на черте горизонта, подобно смертоносным иглам с диким свистом впиваясь в туловище врага, вонзаясь в людскую кишащую цепь, разрывая, топча злосчастного противника. Алая кровь густым потоком хлынула из поражённых вен, чудовище пошатнулось, взвыло, испуганный ропот дальней волной разбежался по его краям, широко раскрыв глаза, зловеще оскалившись, сжав дрожащие руки; оглушительный крик вырвался из его глотки, разинув бездонную пасть, направив сотню острых копей в ненавистных всадников, оно с неистовым бешенством пробивало их поглощённые фигуры; самураи отчаянно бились, осознавая неминуемое жуткое поражение, но гордо, презрительно усмехнувшись в лицо проклятой участи, взмахивая мерцающим раскалённым оружием, обрушивая несчётные удары на заклятых вражеских солдат. Их становилось всё больше, с каждым мгновеньем могучие воины вылетали из стен великой крепости, решительные, яростные. Твёрдо сжимая мечи, пехота следом вырвалась из тени, умертвив последний отглас трепета, сомнения, смертельного страха, убийственно рассыпая окружившие войска. Но роковой армии стоило лишь поднять кровавую катану, свистнув, стерев с лица земли противостоящих воинов, бушуя, когтистыми лапами сдавливая, отбрасывая солдат. Взмыли ввысь вороные кони, удерживая в седлах вольных генералов, столкнувшись с отважными всадниками, кошмарная буря разразилась в долине, затрещала почва, безумная адская река заглатывала безжизненные тела, пожирая, унося их в неимоверном течении, искажённые демоны терзали плоть, разбивая о багровые камни, протягивая разорванные серые руки к слабому мосту, жадно требуя, затягивая поражённые жертвы. Сверкнула, с диким скрежетом промчалась ослепляющая молния, тонкими струями расползаясь по дымовым клубам неба, крутясь, вибрируя в одном ледяном танце, разлетаясь на тысячу белых раскатов, утопая в пепельно-бардовой глубине, взрывая тучи, срываясь с кипящих небес, мгновенными гремящими всплесками ударяя о мёртвую землю, оставляя горящие треснувшие кратеры. Ёсихиро в испуганном мутном трансе видела окружающий мир, глаза её бегали по полю, созерцали бьющихся воинов, поглощённых в безумной схватке, нечётких, в неясном движении протекающих близь неё, исчезающих, уносимых в неимоверной волне наступающих солдат. Блёклый угасающий свет вакидзаси слабо мерцал под густой размытой пеленой, согревая бледную худую руку, пронизанную неудержимой дрожью при молниеносном падении сверкающих электрических раскатов. Её конь неспокойно, тревожно перебирал копытами, пятясь назад, резкими рывками взмахивая гривой, угнетённый кишащей битвой, не в силах вырваться из её подавляющих стен. Его же всадницу окутал призрачный удушающий жар; тяжело дыша, ледяными пальцами касаясь горящего лба, словно трескающихся под пылающим пламенем щёк, она болезненным взглядом окинула пространство, поддавшись вперёд, крепче ухватившись за узду, удерживая края чёрствой одежды. Высохшие губы были приоткрыты, тяжёлый пар вырывался из хриплой глотки, тёмно-фиолетовые пятна разливались под вéками, девушка оперлась ладонью на седло, зажмурив глаза, желая заставить боль исчезнуть, выпрямившись, запрокинув голову, устремив мелькающий взгляд на покрытые кровью тучи. Яркий, оглушающий луч в тот миг завизжал на небосводе, вспыхнув, вонзившись в грунт, отбрасывая тлеющие осколки, ослепив её, гремящий гул пронёсся в сознании, белые вспышки замерцали перед взором, расплавленные камни постепенно растекались по земле; Ёсихиро сжала виски, вскрикнув, острая боль шипящим отголоском раздалась в её ладони, ужалила онемевшие пальцы, она едва не выронила клинок, встрепенувшись, туже затягивая повязку на поражённой руке. И в тот миг, в то трепещущее мгновенье страшный знакомый возглас пронёсся в дали, она разом повернула голову, вздрогнув, затаив дыхание, запечатляя взглядом мчащуюся фигуру, разбивающую вражеские ряды, рассекающую мир шестью стальными катанами. И она ринулась к нему, охваченная, пробитая диким стремлением, пролетая меж сцепившихся самураев, сквозь свистящие клинки и копья, через усыпанную трупами долину, гонимая одной отравляющей мыслью. Но он исчез, рассыпался, как мысль, как сгорающая в дневном свете тень, секунду прежне ещё пленяющая болезненное сознание, обратившись невидимым колыханием. Она в ужасе, отчаянно металась по полю, отдёргивая и вырывая узду, давая шпоры; он был повсюду, его воинствующий образ таился в каждом всаднике, в каждом проносящимся возгласе, подобно призраку манящий её к себе, захватывающий, лишающий рассудка. Она мчалась вперёд, потеряв из виду бьющихся солдат, забыв гнусную боль, устремившись лишь к одному мерцающему очертанию. Она бешено хлестнула коня, рвавшись к мутному силуэту, но лошадь взбрыкнула, заржав, поднявшись на задние ноги, скинув всадника; девушка почувствовала тяжёлый удар, горячая земляная вода расползлась под её телом, перед глазами замелькали красные пятна; скользкая почва не давала упора, самурай судорожно старалась оказаться на ногах, ощущая колющий пульс. Она постепенно подняла голову, и вдруг яркая вспышка прорвала небо, в дали, в сердце схватки она увидела его чёрный силуэт, возвышающийся над бьющимися людьми, в прыжке; он погас с увядающей молнией, но иная пугающая фигура на его месте непоколебимо приближалась к ней, держа в руках два смертельных, окутанных синим свечением лезвия. Она скорее встала, перебирая ногами, приготовив к бою вакидзаси, глубоко вдохнув, надеясь обрести холоднокровие, но неистовый жар лишь усилился, холодный пот постепенно стекал с её спины, смешиваясь с тонкими струйками дымящей крови. Жуткий пылающий блеск отразился в глазах незнакомца, пальцы крепче сдерживали рукоятку, он громовым поражающим взглядом испепелял молодую девушку; опыт и война долгих лет тёмным шрамом отразились на его лице, длинный плащ цвета хаки был накинут на его плечи; воистину могучий генерал восстал перед нею, несчётное количество воинов пали под его молниеносными ударами. — Я долго преследовал вас, как вы гнались за господином, — его твёрдый воинственный голос заставил сжаться всё внутри, Ёсихиро сглотнула, медленно занеся клинок над челом; помчавшись к противнику, но мгновенная мощная волна отбила её атаку, сталь вакидзаси взвыла, почва под ногами поддалась, самурай словно вдавил ёе в землю, девушка покачнулась, вырываясь из грунта, отлетая, спасаясь от очередного громового удара. Он бил резко, с неимоверной чёткостью, рассекая пропитанный дымом воздух, демонические катаны его сверкали, разражаясь в лютом рёве, как только блистающий метал обрушивался на трепещущее лезвие. Острые толчки пролетали по телу сюгона, она вздрагивала, но на миг закрыв глаза, вдруг исчезнув, мелькнув над генералом, с диким отчаянным рвением произведя прыжок, выкрутив руки, желая вонзить меч в каменное туловище, но он лишь скрестил катаны перед грудью, развернувшись, разом высвободив отбрасывающую неистовую силу; Ёсихиро словно замерла в пространстве, сорвавшись, упав на истоптанную почву. Серая грязь покрыла её доспехи, руки, лицо; кровавые губы изнемогающе дрожали, ощущая горький песчаный вкус. Она скорее откатилась, его катана секундой спустя впилась в мокрый грунт. Девушка взмыла ввысь, замахнувшись, вложив всю страшную мощь и отчаянье в чудовищный удар, сцепились мечи, яркие горящие искры посыпались с раскалившихся клинков, обжигая кожу, Асина стиснула зубы, на руках вступили синие жилы, поражённая ладонь обратилась в тёмный бардовый цвет. И вновь она отлетела, вскрикнув, тяжело дыша, подобно дикому затравленному зверю, метаясь по полю, обратив безумный, полный пожирающей ненависти взгляд на противника. Руки её тряслись, она словно в гнусном трансе кинулась на самурая, за миг появляясь, скрываясь в угасающих солнечных лучах, нападая со всех сторон, целясь в спину плечи, жаждя рассечь лопатки, совершая мгновенные выпады, обратившись в ужасающий хлестающий вихрь. Но острая адская боль всё сильнее расползалась по телу, руки тяжелели, движения замедлялись, она взревела, подобно призраку раздробляя пространство, оказавшись лишь в нескольких сантиметрах перед ним, с широко раскрытыми глазами, чувствуя его горячее ровное дыхание, в разбитом проклятии занеся вакидзаси, что вспыхнул огненным светом, мгновенные волны заколыхались на лезвии, испаряя густой воздух, генерал резко отбил её ногой, нагибаясь, отводя смертельный удар в землю; дикие лучи подхватили её, заставив замереть над кипящей почвой, глухой свист рассёк пространство, она взлетела перед самураем, блистающими яркими взрывами обрушивая меч на белые катаны; невозможно было уловить её движений, размытая разорванная тень мелькала перед генералом, осыпая градом пронзительных убийственных вспышек. Он крепко упёрся ногами в грунт, его руки напряглись; она казалась быстрее, обезумевшая, испуганная. Но могучий крик сорвался с его уст, он протянул орудия грозному небу, и в тот миг синие поражающие молнии ударили в землю, неотразимой волной отбросив девушку, электрическими раскатами разбегаясь по трепещущей стали; визжащие мерцающие шары постепенно вырастали на раскалившееся металле, яростно сорвавшись, несясь в молодого сюгона. Едва опомнившись, она только успела поднять меч над головой, гремящая сфера разлетелась на тысячу блистающих нитей, лопнув, вонзившись в её тело. Ёсихиро упала, и словно её туловище пылало в огне, измождённая, но она собралась, поднимаясь на ноги, ещё держа равновесие, тяжело, хрипло дыша, не взирая на демоническую боль, подбежав к противнику, занеся бледное оружие. И вдруг раздался острый звон, подобно горестному возгласу, девушку ослепил яркий свет, пальцы её отчаянно сжались, посыпались сверкающие тлеющие искры. Немая, обездвиженная она стояла на земле, слыша лишь биение собственного сердца, с её лица из многочисленных порезов сочилась свежая кровь, уста оказались раскрыты, серые зрачки запечатляли лишь одну жуткую картину. Разбитая рукоятка покоилась в её ладонях, рассеченный, распадшийся на тысячу осколков вакидзаси дымился на прожженной почве, ещё горячий, умирающий в чёрной поглощающей глубине. Замерев, в диком неистовом ужасе она смотрела на случившееся, громовая молния сверкнула над её головой, и она упала, не в силах более держаться, медленно поднимая трепещущий взгляд на могучего генерала. Он ступил к ней, она в испуге попятилась назад, всё тело её затряслось, холодные пальцы утратили последнее людское чувство. Грозный, пугающий, окутанный ледяным безмолвием он предстал перед ней, она в животном страхе созерцала его тёмную окруженную молниями фигуру, и словно отравленные когти обхватили её глотку, горло обратилось в высохший пепел, спасительный голос исчез, иссяк, оставив её в кошмарном проклятом мраке. Он душил, терзал, в беспощадном мучении вырывая куски её сердца, бросая их мчащимся водяным демонам, будто сама смерть бесшумно восстала перед ней, взмахнув кровавой косой, гнусно усмехаясь, приняв призрачный облик приближающегося генерала. Предательские слёзы уже давно испарились из её глаз, алые пятна сочились на одежде, лицо исказилось, разум же охватило бездонное неистовое отчаянье. И вдруг раздался бешеный раздирающий гром, земля содрогнулась, извиваясь, вибрируя; глубокие трещинный поползли по почве, мёртвый плач северного ветра охватил пространство; чахнувший, изнемогающий, погубленный мост обрушился под невыносимой тяжестью бесчеловечной битвы; вонзившись в водяные клубы, огромные дикие волны вырвались наружу, рыча, терзая людей, свирепые демоны разбежались по долине, издавая жуткий вой, чудовищный визг, захватывая солдат, унося в колышущееся проклятое царство. Могучий, неимоверный ревущий зверь поднялся из бешеной реки, разинув раздирающую пасть, разом поглощая песчаные, каменные, деревянные осколки, охваченных диким ужасом людей; небо вскрикнуло, разразившись белыми трясущимися вспышками, уничтожая, истребляя сцепившиеся армии, срываясь наземь, лопнули кровавые жилы, разбрызгивая кипящую багровую жидкость, сжигая пространство, подавляя последний звук, умерщвляя солнечные лучи, оставляя лишь проклятую немую смерть неслышимо ступать по разбитому полю, костлявой рукой собирая потерянные души. *** Холодные лучи врывались в безмолвные стены старого замка, падая на деревянный пол, покрывая каменные узоры, блёклым голубым светом охватывая мутный мир. Безветренный покой таился в воздухе, ледяные корки выросли в многочисленных щелях, зеркальными кристаллами поймав блёклую траву, мелькающим блеском отражая голый диск солнца. Неестественная, упокоенная весна бесшумным шагом ступила на промёрзший грунт, усталая, измождённая, дохнув слабым испарившимся теплом, не в силах прогнать въевшуюся стужу, расцепить снежные когти, согреть застывшее сердце. Безоблачное пустое небо таяло, исчезало над чёрными верхушками высоких крыш, бело-синие краски невидимым дождём стекали с его обездвиженного стана. Открытая звенящая тишина иной, красочной жизни раздавалась вдали, оповещая мир о конце зимы, конце минувших бед и несчастий, но ветхий трепещущий звук казался лишь умирающим отголоском, иссякнувшим, подавленным неимоверной тяжестью прошедшей вьюги. Подобно урагану, яростному, беспощадному, она поражающим обрушивающимся градом сбила прежний невинный облик, запятнав руки, бледными клубами заметая тлеющую надежду, породив, развязав в душе проклятые удушающие сомнения. Одна чахлая, дрожащая, трепещущая в бездонном мраке искра отчаянно мерцала, сдерживая, рассекая мёртвую тьму, не давая сумрачным демонам обрести разорванное теряющееся сознание. Ёсихиро бросила немой взгляд в окно, медленно вздохнув, закрыв глаза, ощущая обжигающую прохладу на серых щеках. Разбитая бесчувственная рука покоилась в белых повязках, порой слабый пульс проносился в багровых жилах, словно острая тонкая игла пролетала под сухой кожей, вонзаясь в пальцы, но расплавляясь, горящим ядом растекаясь по раненному телу. Тяжелая кусаригама спускалась с её пояса, длинная цепь тихо раскачивалась, издавая слабый металлический скрежет, стальной шар едва касался пола, даровая упасть, каждую секунду сорваться, раздробить тёмное дерево. Сюгон дотронулась ладонью до бардовых губ, устремив пепельный взор в одичавший тёмно-зелёный сад. Худые бледные деревья возвышались над окружённой стенами вымершей травой, заледенелый фонтан дотлевал на зимних замерших лучах, белый, обтёсанный ветром и пролетевшем временем камень покоился на чёрствой почве, но сдавленный, покрытый густыми жуткими зарослями. Чёрные ветки велись повсюду, впиваясь в остывшую плоть, лишая последнего движения, острые кровавые шипы виднелись на извивающихся туловищах. Подобно жутким змеям они расползались по его телу, оставляя глубокие шрамы, алые трещины, удушая, умерщвляя, смертельной хваткой поглотив израненный стан, угнетая сознание, разрывая, поражая грудную клетку, только сердце осмеливалось решиться на шаг; вырваться из демонических когтей, мучительно медленно пожирая иссякающую жизнь. Неслышимо, неуловимо, они на гнусных лапах постепенно прокрадывались в его душу, нашёптывая проклятые отравляющие слова. Ёсихиро туже укуталась в накидку, развернувшись, тихо пройдя по скрипучим половицам, направляясь в главную залу, прячась от пронизывающегося едкого холода. Тусклое помещение казалось покинутым, забытым, тонкие порезы пробегали по потолку, выцвели пёстрые краски, оставив нечёткие контуры, густая тяжелая пыль рассыпалась на шершавых поверхностях, мутная паутина спускалась с деревянных балок, плотными клочьями цепляясь за узкие окна. Девушка шла медленно, неуверенно, каждую минуту боясь потерять равновесие. Качающаяся кусаригама тянула, отталкивала её, сюгон прислонилась к обветшалой стене, зажмурив глаза, схватив несколько глотков горького воздуха. Разрушенный зал мрачными руками принял её в своей обители, на одно мгновенье девушке показалось уловить мелькнувшую белую тень; немого призрака, усмехнувшегося, распавшегося, ушедшего сквозь чёрные гнилые обломки. Блёклая, невзрачная фигура быстро приближалась к ней, Ёсихиро подняла туманный взгляд, искра надежды блеснула в матовом стеклянном безмолвии. На её лице отразилась слабая улыбка, но угаснув, испуганно, тревожно созерцая слугу. Тот лишь потупил взор, приглушённый голос казался столь беспомощным, увядающим в заброшенном замке. — Иновасиро Морикуни утром покинул Аидзу. Он более не стоит на вашей службе. Холодная колющая дрожь вдруг промчалась по телу девушки, она упала на колени, погребая лицо тощих ладонях, её плечи тряслись, но ни одной слезе не дано было скатиться с горячих щёк. Она медленно подняла бегающий молящий взгляд, бессильное измождённое слово сорвалось с её трепещущих губ. — Куда? — Видели, как он направлялся в сторону Осю. Дракон стал набирать всё большей силы, несмотря на его раннее поражение. Застывшая, разбитая, лишённая дара речи она смотрела на вассала, покинутая, истомлённая, несчастная. Белая кожа растянулась, словно окаменев, превратившись в неживую безликую маску, тёмные пряди спутанных волос спадали на шею, губы сжались, глаза же потухли, чёрная, таящая неистовую мглу сфера словно лопнула в них, разбрызгав густые пятна на покрасневшей оболочке, поглощая, затягивая разум, окуная его в проклятое забвение. Она совершила краткий вдох, потерянно, отчаянно вскрикнув, и замок вдруг покачнулся, гремя, вибрируя; нечеловечный стон тысячью голосами раздался в пространстве, слетая с обрушенных балок; огромные глубокие трещины громовым скрежетом расползались по полу, и мгновенные разрывающие взрывы послышались на ветхой почве; кровавые широкие дикие заросли вылетели наружу, раскрывая унизанные шипами лапы, извиваясь, колышась, охватывая стены, вонзаясь в трухлявое дерево, расколов потолок; всюду сыпались крупные щепки, камни, оставляя серые кратеры; ветки окутывали залу, всё туже затягивая мёртвую хватку, сдавливая старый материал, превратившись в кишащий ковёр, пожирая окна, рассыпающийся трон, в умерщвляющем коконе поймав испуганных людей, забирая обречённые души. Тонкий узкий росток приблизился к девушке, постепенно обвивая бардовую руку, впиваясь в плоть, жадно глотая, слизывая красные струи. Она медленно, отрывисто провела пальцами по застывшей ветке, и её глаза вспыхнули алым пламенем, взмыли ввысь демонические заросли, в тяжёлой густой воронке кружа над её телом, хлеща стены; она резко запрокинула голову, в дикой преданной апатии созерцая дымящие стволы, широко раскрыв глаза, оскалившись, одна неистовая обрывистая фраза сорвалась с её дрожащих губ. — Смерть Дате!