***
По пробуждению после «милого сердцу» приключения меня ждала головомойка и хорошая выволочка в исполнении таки сорвавшегося Фоулера, лучащегося пафосом напополам с моралью Прайма, и Рэтчета, решившего вплотную заняться изучением человеческой медицины, чтобы «одна конкретная особь не убилась по своей же глупости». Стоило мне только открыть глаза, как я сразу же осознала масштаб всей той задницы, в которую угодила. Потому что, когда над тобой нависают стразу три недовольные рожи – две из которых не человеческие – ты осознаешь и признаешь все, даже то, чего не делал. Сделав глубокий вдох и сжав зубы от подкатившего к горлу приступа тошноты, приготовилась к чтению морали. Мне припомнили все, от знакомства с трансформерами и решения остаться, до почти светского общения с десептиконом прямо посреди боя. Приплели постоянные побеги с базы, отлучки, частую пропажу меня любимой и отсутствие возможности хоть как-то связаться. А после того, как перенервничавший Фоулер неосмотрительно сболтнул про устроенную мною на допросе феерию, почти не учувствовавший в воспитании юных умов Прайм чуть ли не на говно изошел со своей моралью и правильностью. Очень хотелось плюнуть в одухотворенный фейс смесью крови, слюны и желчи, а после нецензурно послать нашего дорогого лидера хорошо и надолго. Но меня настолько сильно тошнило, что открой я рот и меня вывернуло бы на и так не слишком чистые полы лазарета. Приходилось терпеть, сглатывая вязкую слюну напополам с ворочающимися на языке ругательствами, пока Оптимус разглагольствовал на тему света, гуманности, и неправильности моих действий в целом. Я все еще сомневалась, что имею право мстить за причиненный мне вред, но слышать столь сахарные и светлые речи от того, кто служит Праймусу, который класть вот на все это хотел – мерзко. - Автоботы не приемлют пыток и ненужной жестокости. – Надменным тоном проговорили откуда-то сверху. Вертеть перевязанной головой, чтобы разглядеть пафосно вещающего Прайма не хотелось от слова совсем. О, мне было, что на это сказать! Определенно было и много чего! Сакйвейк очень хороший рассказчик. Во время войны на Кибертроне обе стороны творили такое, что мои выкрутасы на допросе кажутся просто детской шалостью. И автоботы и десептиконы рвали друг друга на части, как дикие звери. Грязно, жестоко, и зачастую устраивая самые настоящие бойни. Порой, с последующим надругательством над трупами. И это еще не вспоминая плавильни, существовавшие еще в мирное время! Заживо плавить преступников – вот вообще ни разу не жестоко, ага! И после этого люди примитивны? Серьезно? У нас подобное творили в гребаном средневековье! Если так подумать – кто еще примитивный! Лицемерные ублюдки – вот вы кто! Но болезненная пульсация в голове, постоянная тошнота а также сломанный нос, мешавший дышать, не давали мне даже пальцы сложить в один интересный жест. Перед глазами плыло, картинка то и дело двоилась, а то и троилась, мешая нормально существовать. Попробовала закрыть глаза, но сразу же пожалела об этом. Начались вертолеты – как при дичайшем опьянении. Я судорожно цеплялась дрожащими ладонями за кушетку в лазарете, подключенная к каким-то кибертронским аппаратам, и мужественно старалась не наблевать на пол. Рэтчет, видя мое состояние, даже не пытался начинать воспитательную беседу, начав считывать какую-то информацию с приборов, видимо, решив отложить воспитательный процесс на потом. Фоулер тоже поутих, поняв, что сейчас я его скорее пошлю, чем выслушаю и сделаю выводы. И, судя по характерному шлепку – смачно хлопнул себя по лицу, осознав, что проговорился на нервной почве. Но Прайма было не остановить. Его желание проповедовать и наставлять было неотвратимым, как торнадо! И, что самое обидное – ответить я чисто физически не могла. Ему же даже в одухотворенную рожу не плюнуть! Высоко - не долетит. - Но и мы – не автоботы! – Звонкий голос Сиерры прошел сквозь пространство внезапно, и произвел эффект разорвавшейся бомбы. Краем глаза отметила просочившегося сквозь стену Скайвейка, обреченно потирающего свое лицо. Призрак явно понимал, что за цирк сейчас начнется и мысленно желал Лисе удачи. На мгновение в лазарете повисла тишина, которая после слов Прайма казалась оглушающей. Я мысленно отсчитывала секунды до начала пиздеца. То, что Сиерра решила высказаться, значило только одно – ее конкретно довели. Вообще Сиерра обычно довольно тихая – ей не интересны разборки между мной и автоботами, ей абсолютно плевать на войну. Девушка просто хочет, чтобы ее не трогали. И без того тяжело. Сиерра старается не показывать этого, полностью сосредоточившись на Предвестнике и помощи призракам. Но иногда, ночью, она прижимается ко мне так, будто я могу в любой момент исчезнуть. Сиерра не плачет, но очень сильно дрожит, переживая все в себе. У ее мамы началась ремиссия, но прогнозы все равно не утешительные. Рак легких – не то, что проходит легко и безболезненно. Тем более на такой запущенной стадии. Лиса старается не терять надежды. Но если ее мама не выкарабкается – она тоже останется одна. Иногда я задумываюсь, не поэтому-ли девушка так цепляется за нас с Рафом? -Сиерра! – Первая, кто бы мог подумать, возмутилась Арси. Автоботка резко подорвалась с места, возмущенно глядя на свою подопечную, будто девушка сейчас ей в лицо плюнула. Бронепластины топорщились в разные стороны, как шерсть у разъяренной кошки. Казалось, Леди прямо сейчас сорвется с места, схватит человечку и утащит для разъяснительной беседы и выдачи пиздюлей. Какое-то время, когда мы еще только познакомились с трансформерами, Сиерра пыталась искать утешение у Арси. Неосознанно примеряла на нее материнскую роль. Вполне нормальная защитная реакция психики подростка, в момент потери главенствующей фигуры. Вот только девушка быстро разочаровалась, встретившись с жестким контролем и тотальной опекой. И чем больше Арси пыталась контролировать Лису, тем сильнее она отдалялась от автоботки. В итоге у них не вышло даже подобия дружбы. Иронично, что Сиерра в итоге сдружилась с Клиффджампером. Именно сдружилась, а не нашла замену родителю – веский повод для радости. - Что «Сиерра?» - Ядом, сочившимся из слов девушки, можно было бы ушатать Арахниду. Настолько Лиса была зла, буравя двухклесную презрительным взглядом. – Мы разве давали присягу? Клялись в верности? Проходили испытание, или что там нужно, чтобы вступить в ряды «доблестных блюстителей света»?! У Арси было такое выражение лица, будто ей дали хорошую пощечину. Ну да, конечно, она-то думала, что является авторитетом для Сиерры, а она вона как! Свое мнение имеет, да еще и высказывает его! Громко! И при свидетелях! Вообще, для гиперопеки у Арси есть причина – гибель двоих напарников. И я даже могу понять ее – сама тот еще параноик. Но, если я себя одергиваю и стараюсь не мешать жизни своих друзей, понимая, что у них есть свои желания и стремления, то Арси настоящий диктатор. «Либо ты делаешь так, как я сказала – либо никак!» Даже интересно, это ее личный загон, или влияние Праймуса? Обалдев от слов, сказанных собственной подопечной, автоботка даже нашлась, что сказать. Пару секунд простояв в ступоре, хлопая глазами и открывая рот, как рыба на суше, Арси скривилась и отчетливо скрипнула дентами. Снова открыла рот, явно собираясь выкрикнуть что-то неприличное и малоприятное в адрес Сиерры. И, скорее всего, эти слова похерили бы и так шаткое подобие отношений между Лисой и Леди, если бы не вмешался Балкхэд. - Но, вы согласились остаться с нами! – Ох, вот кого-кого, а его мне было по-хорошему жаль. Искренне добрый и преданный автобот недоуменно разводил руками, похоже, просто не зная, куда их деть. Случайно чуть не задев один из мониторов, Птенчик неловко отошел в сторону, впрочем, продолжая буравить нашу троицу ничего не понимающим взглядом. И ведь сейчас он даже не злился! Серьезно, несмотря на всю свою добродушность и милую простоту, Бакхэд воистину страшен в гневе. – Вы помогали нам. И не один раз! Окинула грустным взглядом разрушителя и отметила, что он стал каким-то потерянным. Ох, божечки… Балк, ты один из трех автоботов, к которым я испытываю положительные чувства. Сиерра лишь раздраженно вздохнула, до побелевших костяшек сжимая в кулаке окровавленный клочок бинта и нехорошо щурясь. Полагаю, ей тоже вспомнилась эта эпопея с ограблением музея и кражей Жнеца. И пускай мы тогда действовали в своих интересах – это не отменяет факта, что, попади артефакт в руки десептиконов – автоботам бы не поздоровилось. Впрочем, сомневаюсь, что сами «светлые и праведные» использовали бы Жнеца только для добычи энергона. Тот же Уилджек точно бы кого-нибудь прикончил. Не осуждаю. Война - есть война. Однако слова о мирных намерениях были насквозь фальшивыми и лицемерными. Это не единственный случай помощи автоботам. Тот же Мегатрон в теле Бамблби, скраплеты, посильная помощь во время болезни Оптимуса – мы действительно делали все это. Почти всегда рискуя своими жизнями. То же злоключение с диноядом – день, когда я впервые столкнулась с МЕХ – тоже превратилось в акт помощи автоботам. Хотя-бы потому, что, попади та хренотень к Сайласу – трансформерам бы было очень и очень плохо. - Да, вот только делали мы все это не ради «дела автоботов» или «всеобщего блага». – Голос Рафа прозвучал неожиданно для всех, включая меня. Я даже вздрогнула, получив еще одну волну неприятных ощущений. Всегда тихий и неприметный пацан, старающийся привлечь как можно меньше внимания и только сейчас начавший вылезать из скорлупы, сейчас стоял с прямой спиной. И твердо глядел на удивленных автоботов, разбросанных по разным углам лазарета. Находящийся в дальнем углу Бамблби что-то жалобно пропиликал. – Мы делали это, потому что хотели. Мы… - маленький гений сделал глубокий вдох, будто собираясь с силами. Шумно выдохнул и уверенно посмотрел на желтого гонщика, робко ему улыбнулся. Автобот немного расслабился. – Я помогал вам из-за Бамблби и Рэтчета. Сиерра пошла за Мико. А сама Мико… - паренек грустно на меня посмотрел, я ему подмигнула. Выговаривайся, тебе это нужно. – Она, я думаю, просто хочет защитить нас. Меня и Сиерру. Интересно, Раф осознает, насколько он прав? - И она делает это. – На плечо мальчика легла девичья ладонь и легонько сжала. Сиерра разочаровано посмотрела на Арси, стоящую с перекошенным от гнева лицом и горько улыбнулась. - В отличии от вас. Стоящий в отдаленном углу Скайвейк удовлетворенно кивнул и оскалился. Ну да, конечно, он приложил максимум усилий, чтобы не дать Прайму и компании загадить им мозги своей пропагандой. Клыкастый призрак очень старался быть непредвзятым и рассказывал об ужасах войны так, чтобы ни у кого не возникло сомнений – виноваты обе стороны. Чистеньких нет. И быть не может. Кажется, Прайм хотел еще что-то добавить – не знаю, мне его плохо видно, в отличии от остальных. Я только краем глаза отметила, как он пошевелился, складывая руки на груди, как нашего светоча всея вселенной прервал Рэтчет. - Так, сворачивайте свои разборки, - наш доктор, все это время не отрывавшийся от мониторов, но судя по то и дело подергивающимся плечам, внимательно слушавший, повернулся к лидеру и окинул его грозным взглядом, - пациентке нужен покой. Видимо, Праймус не до конца прогрыз мозги нашему великому лидеру. Под уничтожающим взглядом Рэтчета, Оптимус развернулся на сто восемьдесят и целеустремленно зашагал на выход. За ним потянулись и остальные автоботы, даже Уилджек – всю перепалку сохранявший гордое молчание. - С чего-бы нам вообще ей помогать, раз девчонка не автобот?! – Язвительно фыркнула Арси, тем не менее, начав двигаться в сторону выхода, игнорируя осуждающие взгляды Балкхэда, Бамблби и задумчивый – Уилджека. Рэтчет на это лишь вздохнул, помогая людям спуститься на пол. - Потому что, если бы не эти «не автоботы», нас бы давно сожрали скраплеты. – Мрачно пробухтел доктор, оборачиваясь и окидывая Леди хмурым взглядом. – Признай уже, это они нас защищают, а не наоборот. Последовав за молчаливым Фоулером, Сиерра и Раф ободряюще мне улыбнулись, прежде чем окончательно скрыться в коридоре. Мрачно осмотрев опустевший лазарет, словно выискивая нарушителей, Рэтчет устало потер рукой лицо, будто пытаясь стереть с него усталость. Не обнаружив потенциальную жертву, доктор вернул свое внимание мне. Из него вырвался очередной тяжелый вздох. - Есть хорошая новость и плохая. – Облокотившись руками о кушетку и зависнув надо мной аки коршун, начал вещать главный по медицине. Я открыла рот, пытаясь сказать что-то в ответ, но резко накатившая тошнота показала мне жирный кукиш. Пришлось заткнуться и немедленно выровнять дыхание. – Плохая, – как ни в чем небывало продолжил Рэтчет, - такое состояние продлится еще сутки. И после тебе придется еще минимум трое суток быть в покое и соблюдать постельный режим. Я за этим прослежу. – Тон доктора не оставлял в этом сомнений. Внезапно Рэтчет повеселел, улыбнулся и как-то даже воспылал энтузиазмом. Подорвавшись с места он быстро подошел к одному из приборов и начал увлеченно что-то там делать. – Хорошая: пока ты лечишься, я смогу подробнее изучить человеческую физиологию и медицину. И когда ты снова приползешь ко мне с очередным увечьем я смогу вылечить тебя быстрее, чем в ваших примитивных больницах! – Это сумасшедший обернулся ко мне с широченной улыбкой и горящим предвкушением взглядом. – Ты поправишься! Поверь доктору. Мне уже пора звать на помощь? Ах да, я ж не могу…***
Вообще, все было не так плохо. Первые два дня меня почти не трогали, ограничившись сканированием и показаниями приборов. Как пояснил эскулап – он ждет, пока мне станет получше. Иронично вышло – в самом начале моих злоключений я боялась попасть на лабораторный стол десептиконов, а в итоге оказалась в таком же положении, но у автоботов. И, хотя я уверена, что Рэтчет даже под влиянием Праймуса не причинит мне вреда, все равно приятного было мало. В основном обещание того, что исследование поможет мне в дальнейшем. Навещали меня только Сиерра и Раф в компании призраков. Рассказывали последние новости и вообще помогали не умереть от скуки. Как оказалось, на Предвестнике дела шли полным ходом. Клиффджампер и Скайвейк на пару исследовали каждый угол в лаборатории и откопали законсервированные протоформы в количестве четырех штук. Что это за хрень, я так и не поняла, но вроде как их можно использовать для создания клонов. В голове промелькнула шальная мысль о том, нельзя ли таким образом дать призракам новые тела. Я ее высказала, но меня осадили. Естественно, и Клифф и Скай задумывались о такой возможности. Теоретически, конечно, можно создать новое тело из кнк и поместить в него искру. Однако это только теоретически. На практике никто такими знаниями и навыками не обладал, кроме, возможно, Шоквэйва. Но даже если мне и удастся найти десептиконского ученого и каким-то чудом убедить его присоединиться к нашей маленькой милой компании – все разбивается о желание самих призраков. И если Клиффджампер еще не против попытать удачу, то Скайвейк категорически против. - Меня кое-кто ждет на той стороне. – Отвечал он на заданный закономерный вопрос. – И я не хочу их разочаровывать. Все попытки узнать, кто его ждет - игнорировались. Хотя, нетрудно догадаться, что это кто-то близкий. Можно было-бы попытаться убедить десептикона продолжать жить, воскреснуть ради брата-близнеца, о котором он когда-то рассказывал. В конце концов, близкие врятли желали смерти старому вояке. Но у Ская был настолько болезненный и тяжелый взгляд, что никто из нас не стал рисковать. Сиерра была напряженной и дерганной, постоянно цеплялась за меня и кусала губы. Как оказалось, после дружной миграции из лазарета в общий зал, случилось продолжение скандала. Тут все просто: Леди не устраивало, что девушка не придерживалась политики автоботов и не желала, так сказать, «вступать в партию» и трудиться ради всеобщего блага. На закономерный вопрос «А какое оно, всеобщее благо?» последовал ответ Оптимуса, что Сиерре этого знать не обязательно. Тут не выдержал уже Раф, сказав, что не собирается отдавать свою жизнь за «какие-то эфемерные идеалы светлой стороны» и что «никто не вправе решать, что для него благо, а что - нет». На его сторону встал Бамблби, который не мог бросить друга в такой момент, и Уилджек, которому претило в принципе навязывание чего-либо. Разрушитель фыркнул и сказал что-то вроде «а детишки не так уж и неправы», за что схлопотал осуждение от Арси и Оптимуса одновременно и был определен в патрули на весь следующий месяц. Балкхэд же в представлении участия не принимал, воодушевленно разрисовывая ближайшую стену, видимо желая абстрагироваться от происходящего и сохраняя нейтралитет. Итого: я, сама того не желая, вбила клин между автоботами. Вот такая я – сею раздор везде, куда ни приду. И Сайласа с Новой рассорила, и Сиеру с Винсом, теперь вот автоботов на два лагеря поделила. Что дальше? Подниму восстание у десептиконов? Буду стоять на трансформировавшемся Брэйкдауне, размахивая цветастым флагом, и орать воодушевляющие лозунги? Ага, под согласные аплодисменты вехиконов. Я уже ничему не удивлюсь. На четвертый день, когда мне уже можно было вставать не только для того, чтобы справить нужду, но и просто по желанию, в лазарет пришел Балкхэд. Вообще, из автоботов ко мне заходил только Рэтчет и, один раз Бамблби в компании Рафа. Остальные «поборники добра» будто бы забыли о существовании лазарета, игнорируя ворчание Рэтчета. Бедолаге доктору приходилось латать пациентов прямо в главном зале, так сказать «по прибытии». Но, ни недовольный медик, ни раны, не заставили автоботов заглянуть туда, где отлеживается «страшная и опасная жестокая Мико.» Было обидно. Я не рассчитывала на сочувствие или разговоры по душам, нет – я не настолько наивна. Да и не нужно мне это. Но целенаправленно игнорировать целое помещение, причем настолько важное, только потому, что в нем нахожусь я – это даже в голове не укладывается. Ведут себя, как дети, а ненормальная при этом – я! Иногда мне кажется, что наша компания – самые взрослые здесь, за исключением Рэтчета. В общем, когда, наконец, спустя три дня, в лазарет пришел Балкхэд, я уж было подумала пойти на мировую и начать мириться. Все-таки здоровяк мне нравится, несмотря на свою ведомость, он является очень добрым и преданным другом, которого мне очень не хотелось терять из-за всеобщего отчуждения. Я встала, превозмогая слабость во всем теле и легкое головокружение, сфокусировала взгляд на автоботе и уже открыла рот, чтобы начать диалог, как осеклась. С Балкхэдом было что-то не так. Эта здоровенная громадина целеустремленно прошагала мимо меня, бурча под нос какую-то дребедень, уселась напротив одной из стен и на девственно чистом бетоне начала выводить какие-то белые линии. С ооочень большой натяжкой это могло сойти за современное искусство. Но я уже знала, что разрушитель больше по архитектуре, а потому насторожилась. Происходило что-то непонятное. Единственное, что вспомнилось – происшествие с Бамблби, у которого в голове засел Мегатрон. И я ОЧЕНЬ надеялась ошибиться. - Балк? – Робко позвала я, уже подозревая очередное помешательство. Интересно, в этот раз будет, как с Бамблби, или предполагаемый подселенец все-же пойдет на контакт лучше, чем Мегатрон? – Балк, ты в порядке? Ноль реакции. Сидит, бурчит, рисует. При более детальном рассмотрении сомнительные художества превратились во вполне упорядоченное, но очень сложное уравнение. Для чего оно нужно и как его решать, я не поняла – не тот у меня уровень кибертронского для этого. Возможно, это даже что-то важное, но, если честно – мне плевать. Такое поведение для Балкхэда неестественно. А значит, нужно разобраться, в чем дело. Повторения ситуации с Бамблби не хотелось. А потому, действовать нужно было быстро и четко. На скорую руку настрочила и отправила Рэтчету сообщение о странном поведении Балкхэда. Прикинув расстояние от возвышения с кушеткой, до кибертронца и взвесив се «за» и «против», решила, что все-таки стоит отвлечь трансформера от… того, чем он занимается. Кто знает, может он формулу аналога водородной бомбы выводит? И попадет эта хренотень в руки автоботов. Конечно, они будут говорить, что это все «на самый крайний случай, когда уже нет выхода», но вот беда – война их, а планета наша. Разгребать последствия апокалипсиса не хотелось. Сайласа с его ебанутыми планами хватает. К тому-же, это может быть просто опасно. Закончит Балкхэд свою формулу, а у него крыша съедет. Подселенец психанет или еще чего. Я видела здоровяка в гневе и повторения не хочу. А потому, взяв оптимальный разбег, мысленно перекрестилась и сиганула к автоботу на плечо. Полет был красивым, но не долгим. Приземлившись на теплый металл, как подкошенная рухнула на колени, подавляя приступ головной боли и мысленно уговаривая себя не блевать. Да, рано мне такие финты исполнять. Определенно рано. Никак не отреагировавший на мои действия Балкхэд продолжил выводить формулу. А вот это уже по-настоящему пугает! - Балкхэд! – Вот теперь здоровяк отреагировал. На миг замерев, автобот медленно повернул ко мне голову, заставив этим поседеть еще на несколько волос. Абсолютно пустой, ничего не выражающий взгляд голубых глаз пробирал до дрожи. И это не влияние Праймуса – метка молчит. Где-же Рэтчет? Что его так задержало? - А. Здравствуй… эм, как тебя там. Не мешай. – Я как стояла, так и села. Буквально соскользнула с колен на задницу, во все глаза глядя на здоровяка, который, отвернувшись, продолжил монотонно работать над формулой. По спине прошел нехороший холодок. Когда это произошло? Почему никто не заметил? Что это вообще такое? Что происходит?! Столько вопросов и так мало ответов! Сейчас передо мной Балкхэд в явно невменяемом состоянии, с потерей памяти и одержимостью одной конкретной формулой. Неважно, где он эту дрянь подцепил. Неважно – когда. Что-бы это ни было – эту срань надо остановить! Я не позволю кому-то или чему-то вредить моим близким. Вот только, все мои порывы разбились о собственную беспомощность. Что мне делать? И главное - как не навредить? Ладно, первым делом нужно отвлечь Балкхэда от формулы. Вернуть чувство реальности… как-нибудь. Потянуть время до появления Рэтчета. - Балкхэд! – Говорю как можно громче и четче, стараясь находиться как можно ближе к слуховым рецепторам. Меня услышали, отреагировав легким поворотом головы и незаинтересованным хмыком. – А давай почитаем? Мы уже закончили «Хоббита»! – Очень стараюсь, чтобы голос звучал как можно более уверенно, но в нем то и дело проскальзывают истеричные нотки. Чувствую, как руки начинают трястись. – Тебе ведь так нравилась эта история! - Хм, ага. Точно. О чем ты? – На меня снова посмотрели тем самым пустым, ничего не выражающим взглядом. В нем не было ни эмоций, ни разума. Пусто. Буд-то все то, что было когда-то Балкхэдом исчезло. В горле подозрительно запершило. - О «Хоббите», Балкхэд. – Изо всех сил подавляю подступающую истерику и не опускаю руки. Продолжаю пытаться. – Бильбо Бэггинс, Гэндальф, гномы… поход к Эребору. Увлекательное приключение. – Насильно выдавливаю из себя улыбку, игнорируя желание разрыдаться. Сглатываю тугой комок, скопившийся под горлом. Нужно продолжать. – Помнишь? «Бей посуду! Бей стекло! Бей тарелки и бутылки! Бильбо Бэггинсу назло гни ножи, уродуй вилки!» И, кажется, что-то начало проясняться. В глазах напротив появилась осмысленность, а на лице отразилась усиленная мозговая деятельность. Как вдруг: - Мико! – Рэтчет ворвался в лазарет весь уставший, тяжело дыша, будто бежал с самого Джаспера, и до смерти перепуганный. – Что с Балкхэдом? Стоит оставить тебя на пять минут, как… Договорить доктор не успел. Балкхэд, не ожидавший столь резкого появления деда, испугался, резко дернувшись в сторону и выронив швабру, которую использовал, как кисть. Не удержав равновесия, я вскрикнула, намертво вцепившись в чужой шлем пальцами. Падать было высоко и скорее всего - больно. И тут произошло то, чего никто из нас троих точно не ожидал. Балкхэд застыл истуканом, сфокусировавшись на стене. Вздрогнул всем телом, от чего я снова чуть не слетела, глаза засветились ярко-голубым, а потом из них выстрелил такой-же яркий луч, избравший своей целью нашего доктора. Благо, реакция у Рэтчета отменная. Грязно выругавшись, автобот успел пригнуться, пропустив неведомую хуйню над собой. Луч вспыхнул и угодил прямиком в вентиляционное окно и скрылся во тьме, а Балкхэд, как подкошенный, рухнул на пол. Меня неплохо так приложило о бетон, по телу прошлась очередная неприятная волна, после чего меня все-таки стошнило. Насколько я могу судить – та шахта вела на улицу и служила одной из немногих вентиляционных систем, не соединенных с главной. С девяностопроцентной вероятностью могу сказать – больше мы эту хрень не увидим. Ну, туда ей и дорога. Пока меня перетряхивало и выворачивало наизнанку, Рэтчет успел отбуксировать Балкхэда на кушетку и подключить к аппарату жизнеобеспечения. Из коридора послышался громкий топот – на шум прибежали остальные автоботы. - Что здесь происходит? – Вопрос, заданный Оптимусом, был не слишком громким, Лидер вообще редко когда повышал голос, но отразившись от стен лазарета, а после ввинтившись в мою черепную коробку, он спровоцировал очередной приступ головной боли. Ох, бля… Усилием воли заставила себя встать, но сразу же покачнулась и рухнула. Уже готовясь встретиться с полом, зажмурилась, чувствуя, как предательски подгибаются коленки. Ну, вот и все. Допрыгалась. Лежать мне теперь на попечении Рэтчета до самой старости – он мне такого пренебрежения здоровьем точно не простит. - Оказание медицинской помощи! – Голос Рэтчета неприятно давил на мозг. – Какого квинта вы вообще устроили?! Ожидаемого столкновения с полом не последовало. Вместо этого меня подхватила чья-то теплая рука. Аккуратно подняв мое тело, его куда-то понесли. Приоткрыв глаза, наткнулась на виноватый взгляд Бамблби, предельно осторожно сгружающего меня рядом с Балкхэдом. Разведчик что-то пропиликал. На краю сознания появилась расшифровка, созданная на чистой интуиции. - Я в порядке. – Судя по чуть-чуть менее напряженному взгляду, я все поняла правильно.– Спасибо. - /Пожалуйста/. – Так вот, значит, как Раф с ним общается? Занятно. А вокруг, тем временем, набирал обороты очередной скандал. - Это была формула синтетического энергона! – Во все горло вопила Арси, обвинительно тыкая пальцем в Рэтчета. Что-то она неадекватная в последнее время. Собравшись с силами, оглядела прибывшую компанию. Нда, все, кроме Уилджека, постоянно находящегося в патруле. – Благодаря ей мы могли выиграть войну! - Но потеряли-бы Балкхэда! – Мне резко поплохело. Подобный вердикт от Рэтчета заставил покрыться липким холодным потом от осознания перспектив. – Данные постепенно заменяли его личность! Она была почти стерта, когда Мико вмешалась! Не позови она меня, от разума Балкхэда остался бы пшик! - Ах, Мико! - меня наградили ненавидящим взглядом. Арси яростно сжала кулаки, продолжая шипеть и рычать, как разъяренная кошка. На миг ее лицо исказилось презрением. – Она даже не автобот! Но как всегда лезет туда, в чем не разбирается! Это не ее дело! - Балкхэд – ваш товарищ. – Хриплым голосом ответила в пустоту, не ожидая, что меня вообще услышат. Но у Оптимуса оказался очень острый слух. - Порой мы должны пожертвовать малым, чтобы добиться большего. – Ровным, спокойным, холодным, как арктические льды голосом заявил Прайм. На мгновение воцарилась тишина – все переваривали заявление лидера. Я видела, как застыл Бамблби, ошарашено пялясь в стену, недоуменно подрагивая плечами. Будто не мог поверить в то, что его командир мог сказать что-то такое. Я наблюдала, как повело Рэтчета. Как его лицо сначала исказилось в удивлении и шоке, а после перетекло в гримасу гнева. Доктора затрясло, он с силой сжал ладони, так, что аж металл заскрипел. Медик смотрел на Оптимуса. И этот взгляд резал, словно скальпель. Снимал броню, рылся в проводке. Препарировал, копался внутри, пытаясь понять – почему. Почему Прайм, давний друг, с которым было пройдено немало битв, всегда ратовавший за защиту и спасение невинных, так легко приносит в жертву своего товарища? Это не кто-то безликий, один из тысячи погибших в очередной битве. Это кто-то, с кем знаком лично. С кем прошел огонь и воду. Тот, кто был ему наиболее предан. В груди поселилось знакомое горячее ощущение. Опасное. Грозящее вырваться наружу в любой момент. Хотелось кинуться на Прайма. Вырезать ему глаза и пристально в них посмотреть. Тогда он не сможет отвести взгляд и я смогу попытаться разглядеть в них хотя-бы намек на сострадание. И, если не найду – запаять рот, чтобы Оптимус больше никогда не смог вот так кого-то к себе привязать. Медленно, сегмент за сегментом, расчленить руки – чтобы никто больше не был использован и выброшен, как отработанный ресурс. Лишить ног, чтобы ублюдок не смог уйти от жаждущих правосудия. И оставить остальное им на растерзание. Ненавижу таких. Лицемерные сволочи, видящие в своих «друзьях» лишь инструменты для достижения цели. Пешки. Разменные монеты. От еле сдерживаемой ярости трясло и выворачивало. Накопившаяся за месяцы ядовитая желчь просилась наружу. Но, в этот раз экзекуцию провожу не я. Рэтчет часто повышал голос. Он кричал на Балкхэда, когда он что-то ломал. На Арси, когда она сбегала из лазарета. На Уилджека, во время его очередных заскоков. Даже Бамблби периодически перепадало. Единственный, на кого не распространялось влияние доктора – Оптимус. До сегодняшнего дня. Сегодня Рэтчет впервые наорал на Оптимуса. Громко и от всей души. Медика трясло, вело, бронепластины подрагивали, а сам автобот был на грани истерики и готов был вот-вот сорваться. Сегодня он узнал, что Прайм готов без жалости обречь на гибель автобота. И, судя по обвинениям, летевшим в сторону Арси – Рэтчет тоже догадался. И легче от этого ему явно не стало. Они знали. Невидящим взглядом проследила от одного автобота, к другому. От заявления Рэтчета вздрогнул лишь Бамблби. Оптимус и Арси сохраняли ледяное спокойствие. Действительно, Уилджека на базе нет – некому обратить внимание на странно ведущего себя товарища, выписывающего странные формулы и постепенно забывающего самого себя. Раф и Сиерра на базе бывают слишком редко. Рэтчет постоянно занят, мотаясь между главным залом и лазаретом, в котором отлеживаюсь я. Покосилась на Бамблби, подозревая худшее, но он выглядел таким-же ошарашенным, как и я. И все также невидяще смотрел в сторону Оптимуса. - ТЫ, ОПТИМУС, ВЫЛЕЗШАЯ ИЗ ЮНИКРОНОВОЙ ОТРАБОТКИ ПОДКОННЕКТОРНАЯ РЖА! – Наконец, Рэтчет выдохнул. Скрипя дентами, он впился взглядом в невозмутимое лицо Прайма, и прорычал, - НОГИ МОЕЙ ТУТ БОЛЬШЕ НЕ БУДЕТ! БАЛКХЭД – ПОСЛЕДНИЙ АВТОБОТ, КОТОРОГО Я ВЫЛЕЧУ. ТОЧКА! – Взмах рукой, как мечом – пути назад отрезаны. Глаза Прайма нехорошо засветились. По всему моему телу прошлась неприятная вибрация. Похоже, Рэтчет сильно разозлил Праймуса. - Ты останешься. – Метку жгло огнем, дополняющим общий букет неприятных ощущений. Лежащий рядом Балкхэд застонал, Би застыл изваянием самому себе, Арси лишь легонько нахмурилась. – Ты – автобот. Тело скрутило. Казалось, меня засунули под раскаленный пресс, сдавливающий со всех сторон, мешающий вздохнуть. Гудели кости, в глазах помутнело, а в вены, будто расплавленный металл залили. - Больше нет. – Ровный голос Рэтчета отразился от стен и прохладной волной накрыл меня, прогоняя жар. Наконец, получилось сделать вдох. Отмерший Би покачнулся, опираясь одной рукой о кушетку и проводя второй по лицу, сбрасывая оцепенение. Оптимус моргнул, будто резко проснулся. Странным взглядом осмотрел Рэтчета, после чего развернулся и ушел, бросив на последок безразличное: - Как пожелаешь. – За ним последовала Арси и подавленный Би, постоянно оборачивающийся и кидающий на нас болезненные взгляды. Из Рэтчета будто стержень вынули. Рухнув на колени и прикрыв руками лицо, дедуля впервые оправдывал свое прозвище на все сто процентов. Казалось, доктор разом постарел лет на двадцать. Из-под напряженных ладоней донесся тихий вдох, а потом громкий выдох. Протяжный, болезненный. Полный отчаяния и обреченности. Отняв дрожащие пальцы от лица, Рэтчет откинулся назад, оперевшись о стену и посмотрел в пустоту. Сегодня у старого медика разбились все представления о мире. Острыми осколками, изрезавшими искру осыпался витраж, долгие годы поддерживавший в трансформере силы и желание жить. Красочная картина обернулась звенящей пустотой, поглощающей кровоточащую душу. Я хотела что-то сказать. Хоть что-нибудь. Поддержать, убедить, что все будет хорошо, что нужно двигаться дальше. Но не смогла найти подходящих слов. От вида Рэтчета, сидящего на полу и глядящего в пустоту, сжималось сердце. - Ну, и что теперь…? – Сам у себя грустно спросил доктор. По усталому, осунувшемуся лицу текли редкие капли омывателя. Все его убеждения, вся вера сегодня рассыпались в пыль. Красочный витраж разбился. Но его можно попробовать собрать снова. В голове появилась идея. Не факт, что Рэтчет пойдет за мной, но, я правда очень надеюсь, что это поможет! - Есть одно место. – Скайвейк меня прибьет. А Клифф добавит. И Рэтчет – как придет в себя. Но пускай так, пускай меня потом покроют трехэтажным матом и сгноят на полигоне – я не могу его вот так оставить. Не после того, что Рэтчет для меня сделал.. – Оно спрятано от десептиконов и автоботов. Полностью автономно. И, - я коснулась ладонью теплого металла рядом. Балкхэд так и не пришел в себя, - с оборудованной лабораторией. Кибертронец хмыкнул, смахивая с лица омыватель. Устало потер пальцами глаза и вздохнул, собираясь с силами. Пара мгновений – и передо мной снова старый-добрый Рэтчет. Собраный, хмурый и вечно недовольный. Лишь в глубине глаз таились последствия недавнего срыва – маленький надлом, со временем грозящий разрастись, разрушив доктора изнутри. Все, что заставляло Рэтчета стоять – Балкхэд. Пациенты прежде всего. В этом все врачи были схожи. - Я догадывался, что ты не просто так куда-то пропадаешь. Раф и Сиерра тоже там? – Я кивнула, слегка морщась. Хриплый голос бывшего автобота резал слух, но был вполне терпим. Меня деликатно подняли с кушетки и пересадили на плечо. Переключившись на Балкхэда, Рэтчет вернулся к аппаратам, постепенно начиная водить разрушителя в стазис. – Полагаю, это как-то связано с твоей ночной болтовней? Ночной болтовней? Это он о… - Так ты слышал? – Зябко передернула плечами, представляя, что успел надумать доктор о моей вменяемости. Призраки приходили по ночам, когда посещаемость лазарета казалась околонулевой. А я, дура такая, совершенно забыла, что у трансформеров совершенно другой цикл жизни. Свято верила, что обитатель базы спят! Косяк однако! - Я говорил – у меня острый слух. – Пояснил Рэтчет, заканчивая манипуляции. Теперь ничего не помешало бы перемещению Балкхэда на Предвестник. Занятно. По сути – мы сейчас занимались самым настоящим похищением. Вздохнув, напечатала сообщение Призракам, чтобы срочно открывали мост по моим координатам и ждали гостей. – Я не считаю тебя сумасшедшей. – Осторожно заявил Рэтчет, видимо, доверившись внутреннему чутью. – Ты говорила и спрашивала о том, чего просто не могла знать. А после случившегося с Арси… я… - почувствовала, как бывший атобот вздрогнул, - не важно. Я верю тебе, Мико. Складывалось впечатление, что я – последнее, во что он верит. Я не сразу нашлась, что сказать. Лишь, когда перед нами открылась воронка земного моста, из которой выглянул обеспокоенный Клифджампер, ободряюще коснулась холодного металла и тихо произнесла. - Добро пожаловать домой, Рэтчет.