Тэхен смотрел на его молчаливое недовольство и обернулся на стук и звонок. Он встал и подошёл к двери, включив экран на домофоне.
— Джин хен?
— Солнышко, это я. Открой, пожалуйста.
Ким открыл. Джин с Намджуном сразу зашли.
— Прости, Тэтэ, — обнял омега младшего, — я не имел в виду ничего, из того, что сказал. Я очень рад, что ты мой братик, и в смерти папы ты не виноват. Прости, пожалуйста, я был так зол, но не хотел тебя обидеть.
— Я тоже рад, — улыбнулся Тэ, — очень.
— Хен, ты что тут? — Джун услышал запах брата и направился в зал.
— Как у вас там? В больнице? — спросил Мин старший.
— Как обычно, — вздохнул альфа и сел за стол со своей бутылкой виски, — ничего хорошего.
— А ты что тут делаешь? — увидел Джин Юнги. — Тэтэ — мой родной брат, нехрен тут сидеть в таком виде.
— Джин, сядь и пей, а. Я ничего не сделал. Мне только что отказали, — пожаловался Мин, застёгивая рубашку и брюки. — Ты прикинь, мне отказали. Мне.
— Ты — молодец, — Сокджин посадил Тэ за стол и, увидев еду, принялся кушать, наливая себе немного вина. — Ты мне братика споить решил?
— Я попробовал, это вкусно, — улыбнулся Тэхен, продолжая пить из своего бокала.
— Даже под алкоголем, — вздохнул Мин старший, негодуя. — Отказали.
— Закон типа тебе не писан? — улыбнулся Намджун.
— Ой, прям вы не спали до совершеннолетия Джина, — закатил глаза Юнги.
— Мы были одного возраста, Хен. Джин — моя пара, и я уже тогда ему предложение сделал. Ещё в школе.
— Ага, чтобы трахаться официально, — прокомментировал старший.
— Мы были оба молодые, это простительно и нормально, а вот взрослому и Верховному тебе — нет, — добавил омега.
— Закон прочти. Интимная близость с омегами не достигшими полового совершеннолетия запрещена. Истинная пара является исключением при обоюдном желании, — процитировал Юнги.
— Верховная семья, — пожал плечами Джун. — Мы должны пример показывать остальным. Да и ситуацию Тэхена ты знаешь. Он… необычный. Это особенный случай. И разницу в возрасте посчитай.
— Я, чёрт возьми, Мин Юнги. Это первое. Второе, закон гласит чётко: пара — это пара. Третье, — отчаянно сморщил лицо он. — Я, сука, сдохну пока дождусь. Джин, осмотри его, а. Когда там уже? Сдохну или импотентом стану.
— С чего бы? — фыркнул Сокджин. — У тебя омег пруд пруди, и этих твоих… на букву «ш».
— Я в борделях не был с тех пор, как Тэхена встретил. Не хочу, ты представь. Я не хожу в бордели. Мне звонили спрашивали, жив ли я. Думали, что я умер. Моё единственное спасение — это Джонин.
— Хватит его использовать, — возмутился Ким старший.
— Джин, ты попробуй без Намджуна пожить, тогда и поговорим.
— Нет, спасибо, — состроил гримасу Ким старший. — У нас в этом плане всё отлично.
Дверь квартиры открылась: в гостиную зашли Чон младший с Чимином.
— Вы все тут, что ли? — Чонгук был рад видеть родных, но не думал, что все окажутся здесь. Хотелось хотя бы ещё немного побыть просто со своим молодым истинным.
— Хосок, ты с ними? — увидел брата Мин старший, показавшегося сзади.
— А я получил сообщение от Лигома. Он сказал, что ты здесь, вот я и пришёл сказать: нафига тебе видео с камер наблюдения школы? Ты знаешь, что если наш Суд мафии узнает, это будет пахнуть намёком на педофильские наклонности, будто ты за детьми следишь. Ты сам вводил законы, поэтому…
— Уже не надо мне видео, — махнул рукой Юнги и рукой позвал всех за стол. — И о чём ты вообще? У меня просто был приступ ревности.
Чонгук и Хосок присели и взглянули на женатую пару.
— Что у вас, кстати, с… — начал Хоби.
— Всё так хреново, что у меня уже эмоций нет, — отвёл взгляд Намджун, заглатывая своё очередное горе алкоголем. Он старался всегда держаться ради супруга, но каждый раз падал на колени, когда врач объявлял одни и те же новости.
Все замолчали. Для каждого в этой семье эта тема была больной.
— Джин хен, это из-за папы? — спросил Тэхен.
— Что?
— Ты не можешь родить из-за папы? Тебе страшно, что будет как у него?
Джин начал бегать глазами по братику, застигнутый врасплох.
— Да, он иногда такие мысли выдаёт, я фигею, — вздохнул Юнги.
— Из-за папы, точно, — Джину вдруг пришло осознание простого факта, который был перед носом, а он не видел. Он повернулся к мужу. — Так это моя психологическая проблема, а я врач, даже этого не заметил?
— Милый, у нас всё будет хорошо, — приобнял его Намджун, заботливо поглаживая плечо. — Обязательно.
— Я пойду к психологу. Завтра же. Пора с этим разобраться, — заключил для себя омега. — Кстати, Тэтэ, тебе тоже стоит походить к специалисту.
— К психологу? — переспросил Тэ. — Это доктор, который невидимое лечит?
— Да, малыш, — кивнул улыбчиво Юнги. — Мне так нравится, как он объясняет. Видимое и невидимое…
— Ёнтан так быстро растёт, — игрался с собачонкой Чонгук, хватая и наблюдая милую мордашку. — Будешь скоро офигенным и устрашающим, да? Под стать нашей семье.
— Надо будет его отдать кинологу, — предложил Хосок, — чтобы был обученным.
— Я заберу своего Ддосуна у папы тоже, — сказал Чимин своему другу, — и поедем в поездку с собаками.
— В какую поездку? — резко повернулся Гуки.
— Школьную. Через недели две или три поедем за город, разрешили всем своих питомцев взять, — дал ответ Пак.
— Никаких поездок, — сказал Юнги. — У меня разрешения Тэхен не брал. Я его опекун.
— Я тоже его опекун как старший брат, — возмутился Джин, — так что, альфа хренов, будешь разрешения получать у меня, если планы на моего Тэтэ есть.
Юнги ткнул пальцем в Джина, но позабыл то, что хотел сказать от неожиданности, да и что можно ответить? Чем крыть? Парной связью? Его родному брату по совместительству Сокджину?
Намджун с братьями рассмеялись. Старший ищет, что сказать. Это что-то новое.
— Тэхен, может, мы тебя усыновим, — улыбнулся Мин младший.
— Усыновите? — пока не понял нового слова омежка. — Это как?
— Иди знаешь куда, Джун, — сморщил брови Юнги. — Он будет моим племянником по документам, так что не надо усугублять моё положение.
— А ты, кстати, Чонгук, чего здесь делаешь? — забыл спросить Джин. — Тебе учитель Пак запретил видеться с Чимином.
— Да я ничего такого не делаю, правда. Я и так стараюсь всё это время вести себя хорошо. И тут все вы, мы не наедине. И если все будут молчать, наш любимый всеми учитель Пак не узнает, — хитро подмигнул Чон.
— Чимин, а отец твой где? — спросил Хоби. — Я как-то не в курсе о личной жизни учителя Пака.
— Я не знаю. Папа про него никогда не говорил.
— Насколько я знаю, — выпил Сокджин, — мужик сбежал, когда учитель Пак беременный был.
— Мне папы хватает. Он самый лучший, — улыбался Чимин. — А у вас Чонгук, Хосок хен, родителей нет?
— Наши родные очень давно умерли, — объяснил Хоби, — так что нас воспитывали родители Юнги и Намджуна. По сути они и были нашими родителями.
— Тэтэ, мой папа хочет тебя тоже усыновить, — довольно ёрзал на месте Чимин. — Если усыновит, то будем с тобой братьями. Это же круто.
— Папа Пак Хеншик хороший, — кивал Тэхен улыбчиво. — Хорошо, когда есть папа.
— Хорошо, когда твой папа с другим альфой не трахается, а ты это видишь, — хмыкнул Намджун, вспоминая тот день.
— Вот и я о чём… — согласился Юнги.
— Папа только мной всегда был занят, и учёбой, поэтому… — Чимин улыбаясь, посмотрел на телефон. — О, как раз он звонит.
— Если что, меня здесь нет, — шепнул Гуки и тихо засмеялся, крутя в руках ушки Ентана, довольно разлёгшегося у него на ногах.
— Да… пап, я… — улыбка Чимина сошла с лица. — Полицейский… почему вы…
— О, господи, только не это… — посмотрел Джин на остальных. Чимин побледнел. Старший подсел и погладил младшего по голове. — Солнышко, дай мне трубку, пожалуйста, — взял в руки телефон. — Здравствуйте, что случилось?
— Чимин? Что-то случилось? — спросил встревоженно Тэхен.
Пак глядел на друга несколько секунд, будто пытался что-то осознать, а потом вскочил и побежал к выходу.
— Пупсик… — Чонгук встал и побежал за ним.
— Я вас понял. Да сейчас прибудем, — ответил Джин и положил трубку. — Его машина сбила, у ворот школы. Это здесь прям, почти под окнами. Его увезли в больницу, но… в общем, не успели. Поэтому сказали приехать на опознание, потому что…
Тэхен вскочил и побежал за Чимином.
— Блять… что за день, а… — направился за ним Юнги.
Чонгук бежал за омегой. Тот не смог вызвать лифт и бросился к лестнице, споткнулся, чуть не упав. Альфа потянул его назад, прижал к себе, дрожащего.
— Чимин, Чимин… тихо… тихо, пупсик…
— Папа не умер? Правда? Он же меня не оставит? — Пак с надеждой бегал глазами по зрачкам Чона, который не знал пока сам, что конкретно случилось. Хотя понимал, что раз полицейский звонил, то…
— Пупсик, давай мы сейчас поедем в больницу и всё узнаем, хорошо? — не отпуская его, он вернулся к лифту.
Юнги с Сокджином подошли быстро.
— Где Тэхен? — посмотрел по сторонам Мин.
— А он выходил? — Чонгук и не заметил никого, пока был занят.
Юнги взглянул на табло над лифтом. Цифры вели обратный отсчёт.
— Мимо охраны не пройдет, — пытался успокоить Чонгук.
— Он сбежал из дома Ким Сухена. Он пройдёт, — альфа нервно теребил кнопку вызова второго лифта, но без толку.
— Если папа умрёт, я тоже умру… — сказал Чимин, смотря на Джина.
— Солнышко, пожалуйста, не говори так…
— Поэтому я ненавижу квартиры… — Юнги не дождался и побежал вниз по лестницам.
Тэхен подошёл к выезду из школы, где на перекрёстке большая часть была перекрыта жёлтыми лентами. Пешеходный переход, возле которого стояла полиция был оцеплен. Он посмотрел на дорогу. Кровь. Подошёл ближе, полиция была занята чем-то и не заметила даже, что кто-то проник сквозь ограждение.
В глазах появлялись кадры красного мячика, грузовика, от которого колёса, пытающиеся остановиться, гремели на всю улицу и он, которого папа откинул на тротуар. Ким приблизился к луже крови, впитывающейся в асфальт слишком медленно. Он сел на корточки и хотел тронуть эту красную, похожую на желе жидкость. Сердце, видимое и невидимое, стало таким тяжёлым, как грузовик.
— Малыш, малыш, Тэхен… — Юнги подбежал и оттащил его назад, от крови. Закрыл его глаза, чтобы не видели подобную картину, прижал к своей груди, лишь бы спрятать от ужасных реалий этого мира.
Тэхен и не двигался.
— Я хочу потрогать.
— Малыш, идём отсюда… Тебе не нужно здесь быть, слышишь?
— Вам нельзя здесь быть, — заметил их полицейский.
— Да, да, офицер, — кивнул Юнги, утягивая за ленты Кима к тротуару. — Зачем ты сюда пошел, малыш? Зачем?
— Мне плохо… — ответил омежка.
Юнги вздохнул. Этот ребёнок начинал дрожать.
— Тэтэ… — альфа прижимал его к себе, пытаясь забрать всю боль, которая у него скоро выльется в истерику, — я знаю, что тебе плохо. Идём отсюда. Чимин в больницу поехал со всеми. Пойдём, нужно поддержать его. Тебе не нужно здесь быть, идём.
Юнги отстранился и посмотрел на него. Тот поднял руки и вглядывался в ладони. Кровь, к которой он всё-таки прикоснулся, была размазана по коже, будто краска, которой он хотел оставить отпечаток на белом полотне.
Альфа достал платок, а охранник протянул открытую бутылку воду, и альфа начал оттирать красные пятна смерти с рук омежки. Тэхен не плакал, а в глазах не отражалась паника. Это ещё больше пугало, потому что подобная реакция хуже, гораздо. Мин очистил его руки, а потом повёл в машину.
— Кровь липкая.
— Когда густеет, малыш, — вздохнул Мин, немного успокоившись, что его молчание прекратилось. — Тэхен, не убегай так. Зачем ты убежал?
— Я не знаю. Папы нет, но хотелось… спасти папу Чимина. Я думал, что получится.
— Тигрёнок, — альфа взял его холодные пальчики и прижал к своим губам, — тебе не нужно никого спасать, слышишь? Не сбегай, пожалуйста, не делай это своей привычкой.
— Я не сбегал. Просто пошёл быстрее, чем остальные. Я торопился.
— Я испугался. Очень. Не делай так, — прижал его к себе поближе, вдохнув запах с волос. — Думал, что с тобой что-нибудь случится. Или что я не найду тебя.
— Простите, — ответил Тэ.
Чонгук закрыл глаза Чимину, когда должны были показать тело. Тот держался маленькими ручками за его руку, верил, что услышит что-то другое. Что вышла ошибка, что это вовсе не папа там, а кто-то другой.
Когда простынь была открыта, Джин отвернулся к мужу, а тот подтвердил личность. Чимин слышал их голоса, но не верил.
— Я посмотрю.
— Чимин, не стоит, — просил Чонгук. Не хотел, чтобы эта картина осталась в памяти. Сам ведь знал, что такое не забывается. Картина папы, который изменял в отеле с другим, до сих сидела в голове, как у остальных братьев.
— Я не поверю…
— Чонгук… — Хосок дал знак братишке, чтобы тот дал омеге взглянуть. Люди должны взрослеть и сталкиваться с реальностью. Нельзя оградить человека от всего.
Гуки нежелательно вздохнул, но руку опустил.
— Папочка… — Пак хотел подбежать ближе, но альфа схватил его и повёл к выходу.
— Закрывайте, — сказал Хосок медработникам.
Когда Чон младший вывел маленького рыдающего омегу в коридор, прижимая к себе, Юнги с Тэхеном успели подойти. Старший вопросительно оглядывал присутствующих, но те молча мотали головами. Всё сразу стало ясно.
— И что делать будем? — спросил Намджун. — Хоронить мы сами должны. У него даже родственников нет.
— Это не проблема, — дал ответ Верховный.
Пак уснул в руках Чонгука. Его отвезли домой к Тэхену. Омежка просидел с другом всю ночь, держал его за руку и не отпускал. По наступлении утра тот открыл глаза.
— Чим… хочешь кушать?
— Не хочу, — Чимин сел и прижал коленки, опустив глаза. — У меня больше никого нет.
— У тебя есть я, Чонгук хен, Джин хен, Юнги хен, Хосок хен и Джун хен, — искренне перечислял имена Ким. — Это много людей.
— И Ентан с Ддосуном, — грустно улыбнулся омежка, у которого уже не было сил плакать. — Нужно съездить домой и забрать его. Можно я буду жить с тобой?
— Ты и так живёшь со мной, — улыбнулся Ким.
— Я не смогу там быть один. Только заберу Ддосуна.
Пак направился в душ, а его друг отправился на кухню, где семейство Мин сидело в полном составе. Любимый Джин хен наготовил еды, отчего приятных запахов стало больше.
— Садись покушать, Тэтэ. А где Чимчим? Проснулся?
— Он пошёл в душ, сейчас придёт, — омежка сел за стол и посмотрел на остальных. Альфы завтракали и обсуждали работу. — Джин хен…
— Да, солнышко?
— А люди когда умирают, что с ними случается? — поинтересовался Ким младший.
— Ну… смотря, кто во что верит, — начал объяснять старший. — Кто-то верит в то, что люди уходят в другой мир, где есть рай. Кто-то верит, что люди перерождаются заново и возвращаются людьми в другом теле, с новой жизнью. Кто-то верит, что дальше ничего нет. Мы не знаем, Тэтэ. Верь в то, что тебе по душе.
— Перерождаются? — слово понравилось сразу. — Это значит, что я могу Юнги встретить много-много раз, сколько захочу?
Мин старший, читающий отчёты на планшете, поднял взгляд на омежку и улыбнулся. Создание — нечто. Хочет его и в другой жизни увидеть. Глупый тигрёнок.
— Ну, если вы пара, то скорее всего так и есть. Возможно.
— Мне нравится, — восхищённые глаза, полные обретённой веры. — Хочу встретиться с Юнги много раз, во всех жизнях.
— Ты лучше этой жизнью живи, Тэтэ, о других жизнях потом подумаешь, — Джин заботливо наложил еды омежке.
— Эта жизнь сложная. Мне тяжело понять. В другой жизни будет так же?
— Вероятность того, что тебя столько лет будут держать в одной комнате, очень маленькая, — успокоил старший, — поэтому… думаю, будет проще.
— А я могу быть птицей в следующей жизни?
— Хрен знает, — выдал Сокджин. — Может, и можешь.
— Даже деревом? Или насекомым?
— Да, почему бы и нет.
— Камнем, — устало размял плечи Мин старший. — Хочу быть камнем в следующей жизни. Просто ничего не делать и лежать.
— А красивые места? — взглянул на альфу Тэхен. — Вы же только одно место будете видеть. Как я всю свою жизнь.
— Ну… — Юнги не знал, что ответить. Он об это не думал, а сравнение было удивительно похожим.
— Если вы хотите быть камнем в следующей жизни, то я буду с вами, — обещал Тэ. — Отнесу вас во все красивые места на свете.
Мин улыбался. Наверное, ничего красивее ему не говорили. Тэхен — нечто. Обладает способностью из всего создать нечто прекрасное. Всё, чего касаются его руки, очищается. Даже сердце Юнги.
— Тэтэ… ты почему такой милый, — умилился Джин. — Солнышко всё-таки.
Чимин зашёл на кухню и поклонился старшим.
— Спасибо. За вчера.
— Чимчим, лучше позавтракай, — Ким старший похлопал по стулу. Пак кивнул и сел рядом с Чонгуком.
— Пупсик, — погладил его по спине Чон, — как ты?
— Нормально.
…
Похороны провели быстро. Не то мероприятие, которое хочется растянуть, да и родственников у семьи Пак не было. Чимин всегда знал, что есть лишь папа. Они были вдвоём. Тяжело потерять его, но благо, когда есть друг, когда есть заботящийся о нём истинный, хоть и отношения пока не особо ясны, когда появилась семья. Омежка знал, что папа болел последние годы, знал, что рано или поздно, его не станет, но не ожидал, что так скоро. Хотя где-то внутри, готов был к такому исходу.
Джин казался святым. Был словно папа. Он создан для того, чтобы его так называли. Заботливыми руками помогал пройти через утрату. От этого в груди становилось легче.
Через две недели после похорон Юнги с Намджуном должны были поехать в командировку по работе, раскрывать своих дел они не стали, ибо не для омег ушей, но в целях безопасности Верховный дал поручение, чтобы омежки в эти дни оставались дома у Сокджина в присутствии Хосока и Чонгука, потому что другим он безопасность своего истинного не доверит.
Омежки были заняты учёбой, а альфы работали в гостиной, что-то бурно обсуждая по телефонам, работая на компьютере.
— Так, у меня всё готово, — Чонгук довольно размял пальцы, подняв руки вверх. — Хен, что там?
— Одно нажатие кнопки, Гуки, и вражеская фабрика сложится, как домино, — улыбнулся Хосок.
— А что вы делаете? Хоби хен, что за кнопка? — любопытный омежка сел за стол, не понимая ничего, что происходит на экранах.
— Мы уничтожаем очень плохую фабрику очень плохих людей, — подмигнул Чон старший, закинув орешек в рот. — Точнее, клана одного японского извращуги, который не так давно покинул этот мир. Добиваем остатки. Одна кнопка и увидишь ровный красивый фейерверк, Тэхен.
— А можно нажать? — спросил Ким.
— Тэтэ, ну куда ты лезешь-то? — вернулся Джин за стол из кухни с кружкой кофе в руках и прострелил альф взглядом. — Зачем вы при них тут свою вакханалию устраиваете?
— Верховный дал задание от Тэхена не отходить, пока наша операция проходит, приходится, Джин хен, — пожал плечами Хоби.
— Можно? Можно? — молил Ким младший. Так хотелось увидеть фейерверк.
— Ладно, Тэтэ, только Юнги не говори. Он меня прибьёт.
— А куда нажать? — Тэхен подсел поближе и протянул руку, бегая в воздухе над клавиатурой.
— Подожди, — схватил руку омежки Чон старший, — я тебе скажу, когда.
— А что это? — Чимин подсел к Чонгуку, когда увидел какие-то механизмы.
— Смотри, это мы создали броню для кое-чего, что нужно нам на той фабрике, — показывал Чон на один из экранов. — Клад было нереально вытащить оттуда, поэтому вот эта плита закроет то, что нам нужно под собой, как сейф. После взрыва, наши люди придут и выкопают добришко.
— А если взорвётся?
— Не взорвётся, пупсик, расчёты точные. Мы уже так делали, — ущипнул носик Чимина Гуки и улыбнулся. Он был рад, что омежка уже более менее пришёл в себя после похорон. — Хен, скинь на большой экран. Хочу лицезреть.
— Да пожалуйста, — Чон старший вывел видео на стену, через проектор.
Чонгук щёлкал орешки и возбуждённым глазами ждал, когда придёт сообщение от старших братьев. Всё-таки он любил свою работу. Это в крови.
— Джин, подай виски, пожалуйста, — протянул руку альфа.
Омега закатил глаза, но передал два стакана обоим Чонам.
Тэхен стоял возле Хосока, облокотился о стол и наблюдал за экраном компьютера. Показатели, карта, датчики, цифры, видео с камер наблюдения. Ничего не понятно.
— Давай, Тэтэ, — Чон потянул его за талию ближе к экрану, схватил его пальцы второй рукой и подвёл к нужной кнопке. — Нажимай.
Ким нажал, и пошёл отсчёт на секунды.
— И…. барабанная дробь… — бил руками по столу Гуки.
Все посмотрели на стену. Несколько зданий и помещений огромной территории взорвались, складываясь каждый в свой центр. Братья Чон дали друг другу пять через стол.
— Шах поставлен, — сказал Хоби в рацию. — Мат за вами.
— Вау… странное чувство внутри, — Тэхен держался за грудь и улыбался. Казалось, что выпил что-то.
— Адреналин, Тэтэ, — Хосок улыбчиво провёл пальцем по подбородку омежки и подмигнул, — старый добрый адреналин.
— Ну раком мы их поставили неплохо так, — восторгался Чонгук. — Посмотри на лица япошек, Хен.
— Раком? — спросил Ким.
— Поза для секса, Тэ, — ответил Чимин.
— Поза? Там позы есть?
— Очень много, — хихикнул Чонгук.
Братья Мин позвонили и сообщили о том, что «мат поставлен». Игра закончена. Разумеется, последовали радостные альфьи овации с возгласами о том, что Япония под полным контролем.
— Займитесь зачисткой. Вы молодцы, как всегда. Свяжусь позже, — дал поручение Намджун и повесил трубку.
— Бутылку маккалана, Чжао, принеси. Отпразднуем, — обернулся Хосок к помощнику.
— Ты не в своем доме, — цокнул Сокджин.
— Моему брату и твоему мужу не жалко бутылку ради такого, — возразил Хоби и сложил руки вместе. — Джин хен, яблочный пирог ты уже сделал? Пожалуйста, пожалуйста.
— Блин, в духовке же! — вскочил Джин, убегая на кухню.
— Можно расслабиться, — расселся Гуки, откинувшись назад и раскрыв руки, потянувшись. Его телефон завибрировал, и он принял звонок. — Да, Ыну, что тебе? Я занят, давай быстро. Сегодня?
Гуки посмотрел на время и хотел дать ответ, но его смартфон был вырван из рук маленькими пальчиками.
— Так, слышишь, ты, — нежный миленький голос угрожал довольно убедительно, — актёришка недоделанный, забудь про моего Чонгука. Ха, а я его забираю, он — мой. Так что… тебе лучше не связываться со мной, и не звони сюда больше.
Он вернул аппарат связи на стол, пока все смотрели на него с открытыми ртами.
— Чимин, ты что… — начал было Чон.
— Я сделал выбор за тебя, — пожал плечами Чимин, — так что забудь о нём.
— Но… я…
Пак поднял пистолет, лежавший рядом и направил прямо в ноги альфы, в центр, в ширинку.
— Ты меня не понял?
Чонгук прикрыл место руками и сглотнул.
— Стреляю плохо, так что не знаю, куда попадёт пуля. Пока что предупреждаю. Ты меня понял? Твоё добро чтобы с этим актёришкой и рядом больше не стояло, — на слова альфа молчал, пребывая в шоке, и Пак прижал дуло к костяшкам рук, которые стали бронёй своего достоинства.
— Понял я, понял, — кивнул Чон.
— Вот и договорились, — омежка подмигнул, бросил пистолет на стол и продолжил делать своё домашнее задание.
Чонгук поднял взгляд на сидящего напротив брата.
— Да тебя за яйца жёстко взяли, — засмеялся Хоби.
Сокджин успел вернуться с пирогом и увидеть эту картину. Гордость распирала изнутри. «Мой мальчик», — похвастался он мысленно. Так и надо с этими мафиозниками. По-другому никак.
Чон быстренько забрал свой пистолет и запрятал подальше.
— Чимин… ты… это… вообще-то… — хотел протестовать альфа. Телефон снова начал вибрировать. Под взглядом маленького и миленького на первый взгляд омежки он сбросил звонок моментально. — Мы вообще-то два года с ним встречались и… — чиминов взгляд продолжал неотрывно ждать дальнейших речей. — Да, да, я расстанусь. Завтра же вечеро… днём, днём, днём.
— Тэтэ, пойдём, надо отправить преподавателю тесты, а то будет выговаривать, — встал Пак и двинулся к лестнице.
Чонгук молча провёл его взглядом, пока старший брат сидел и смеялся. Как только омежка скрылся из виду, он сразу расселся в кресле недовольно.
— Не буду я с Ыну расставаться, — осудил ржущего брата Гуки. — Я просто был в шоке, поэтому так отреагировал.
— Ты что-то сказал? — послышалось с лестницы.
— Нет, нет, ничего не говорил, вообще, — поднялся со стула Чон младший.
Чимин пошёл дальше.
— Да ты под каблуком, братец, — вытирал слёзы смеха Хосок.
— Гонишь, что ли? Он всё ещё ребенок, — мямлил Гуки. — Я просто… чтобы он не переживал лишний раз из-за папы и…
— Да, да, — глотнул виски старший, — твои яйца семнадцатилетнему омеге теперь принадлежат.
— Угомонись, Хен, бесишь, — обиженно сел Чонгук и принялся есть пирог, а сам внутри с ума сходил от поведения Чимина. Он взглянул на лестницу, где до этого стоял омежка. Лицо дёрнулось в довольной ухмылке. «Хочу это создание».
Никто так не вёл себя с ним никогда. И оружие к одному месту не прикладывал. Это возбуждало до ужаса. Покорится, но получит. Подождёт, но получит. Обычно омеги слушались его всегда. Как он говорил, так они и делали. Да и кто бы посмел ослушаться. Никто, кроме этого омежки.
Сокджин подошёл к Хоби, чтобы наложить ему пирог. Ким наклонился и посмотрел на него:
— Ты хочешь с Юнги поругаться? — тихо спросил омега.
— Насчёт? — не понял Чон.
— Я понимаю, что тебе Тэтэ нравится, но руки держи под контролем, Хоби, не то твой собственный брат тебя же и в могилу положит, — улыбнулся Джин и пнул того по ноге.
— Я бы не посмел, — Чон старший сморщился от боли в голени. — Тэхен принадлежит моему брату, Джин. Не гони, а. И умерь своё воображение.
— Тогда убедись, чтобы люди не подумали неправильно, как я, — похлопал он его по плечу.
…
— Ентану и Ддосуну нравится этот парк, — наблюдал Чимин за щенятами. — Дома у Джин хена они так не играются.
— Это точно, — улыбчиво согласился Тэхен.
— Тэтэ, может, тоже будешь певцом, как я? У тебя хороший голос. Попробуйся в мою компанию, — предложил Пак.
— Петь?
— Да. У тебя хорошо получается.
— Мне нравится петь. А мы будем успевать? Я ещё не нагнал программу школьную.
— Ой нагонишь. Ты же умный.
Омежки выгуляли собак в парке возле школы и решили ввернуться в квартиру Тэ, чтобы взять необходимые вещи. Они остановились, когда голос позвал их:
— А ну стоять!
Школьники обернулись и увидели двух омег постарше, довольно красивых. Конечно же, в лицо Чимин узнал их обоих. Ча Ыну и Ким Джонин собственной персоной недовольно ждали на тротуаре и проклинали взглядами.
— Чимин, — хмыкнул Ыну, подходя поближе, — молоко на губах не обсохло, думаешь, со мной справишься? Я с Чонгуком уже два года вместе.
— Он с тобой спит просто, а ты с ним из-за денег и его имени, — улыбнулся Чимин и гордо поднял подбородок. — Так что знай свое место, Ча Ыну.
— Я-то своё место знаю, ребёнок, а вот ты полетишь из компании первым же рейсом, — тыкнул в него актёр.
— Ты мне угрожаешь? Попробуй. От Чонгука же и получишь, — Чимин ведь тоже знал себе цену.
Пока актёр разбирался с Паком, Джонин оценивающе оглядывал молодого кудрявого омежку, чьё имя стонет Юнги уже долгое время. Сколько он ни пытался объять альфу собой, даже в Японию с ним отправился, но чужое имя на его устах возникало. Казалось, пока они были в Токио, это случалось реже, но как они вернулись в Сеул, альфа вообще перестал появляться. Пришёл один раз, но запах его был уж слишком окутан другим. Будто туда добавили карамель. И это имя…
— Значит, ты тот самый «Тэхен», — презрительно выдавил он ненавистное.
— А кто вы? — спросил Ким.
— Меня зовут Ким Джонин, — представился омега. — Чтобы ты знал, Юнги — мой.
— Но Юнги никому не принадлежит. Он так сказал. Вы разве не знаете?
— Я его не отдам тебе.
— Я и не прошу отдавать его. Его нельзя отдать или забрать, — хлопал ресницами омежка.
— Тэхен, не строй из себя дурачка, — бесился Кай этому погорелому «актёру», играющему роль невинной овечки. — Я знаю, что ты его пара, только не надейся, ребёнок.
— На что надеяться?
Джонин засмеялся. Ну и чем это глупое дитё привлекает самого Юнги. С ним даже поговорить невозможно. Либо и правда тупой, либо строит из себя такового.
— Может, пригласите на кофе, детки? — скрестил руки Ыну.
— Юнги не разрешает приводить незнакомых. Я вас не знаю, — ответил Ким и указал на здание недалеко. — Если хотите кофе, здесь рядом есть кофейня.
— Зайдём-ка, Тэхен, — Кай схватил его за локоть и потащил в подъезд.
— Мальчик, послушай, отстань от Юнги, — предупредили гневно Джонин. — Ты не должен с ним рядом находиться вообще.
— Я не могу. Мне нравится с ним видеться. Пока он этого хочет, я буду. Он с вами тоже видится, вы не рады разве?
— Я рад видеться с ним, когда ты не мелькаешь вечно передо мной, — шикнул нервно певец, сжав руки. — Твоё имя вечно у него на устах.
— Он говорит обо мне? — улыбнулся Тэхен радостно. — Мне приятно. Он о вас тоже говорил.
— Чего лыбишься? — засмеялся истерично Джонин и усмехнулся. — Мне это не нравится. Он не говорит о тебе, он кое-что другое делает.
— Что? — непонимающие глаза смотрели на Кая, и того это бесило.
Хотелось придушить эту шею, а эти глаза выколоть и разбить серебро в дребезги.
— Я тебя…. — омега сделал шаг к Тэ, но Ентан начал лаять и кусать человека за ногу.
— Пса своего угомони, — пнул щенка певец, и тот заскулил.
— Он же хороший, зачем вы его бьёте? — Тэхен поднял собачонку на руки и прижал к себе.
Ыну продолжал ругаться с Чимином на улице.
— Да ты не дорос, чтобы Чонгуку что-то говорить!
— Актёришка, — снова пригрозил Пак, — хочешь, чтобы тебя в чёрный список добавили? Я тебе это устрою. Чон Чонгук — мой. И я решаю, что будет с тобой и твоей карьерой.
Ча схватил того за запястье и оттолкнул.
— Это ты зря, — хмыкнул омежка и полез в драку.
Драка продолжалась недолго. Ко входу подъехала машина, из которой выбежали альфы, чтобы разнять двух бушующих омег.
— Ыну, твою мать, ты что творишь? — возмущался Гуки, отдирая их друг от друга.
Юнги услышал запах карамели за дверью и направился в подъезд.
— Да я тебя прибью просто! — Кай замахнулся, от чего Тэхен закрыл глаза, и резко обернулся, когда его руку схватили и потянули назад.
— Джонин, ты перешёл грань, которую даже я никогда не перейду, — помотал головой альфа и отодвинул того подальше от Тэхена.
— Хен… — певец опустил руки, не ожидая его увидеть здесь. Он ведь должен был быть ещё в командировке.
— Ну и что ты здесь делаешь? — спросил Мин.
— Я… просто…
— Иди, я с тобой позже поговорю, — велел он, указывая на дверь. Тот не стал спорить с этим взглядом и быстро убежал.
— Юнги, — улыбнулся Тэхен, — мы ходили выгулять Ентана и Ддосуна возле школы. А вы вернулись! Я так рад вас видеть!
— Джонин тебя не ударил? С тобой всё в порядке? — альфа подошёл и бережно схватил за подбородок, осматривая красивое личико.
— Нет, он просто на эмоциях и ревнивый, как вы, — объяснил Ким, не переставая смотреть на него. Приехал. Наконец-то. Тэхен ведь скучал.
— Идём, малыш, — Мин взял омежку за руку и повёл в квартиру.
— Чонгук! — встал Ыну в позу. — Ты издеваешься? Будешь его защищать? Он побил меня.
— Ыну, — вздохнул Гуки, — во-первых, я видел, кто первый начал, а во-вторых, я тебе сказал, что между нами всё кончено.
— Он мне угрожал моим местом в компании, — пожаловался Чимин сразу.
— Ты серьёзно? — вскинул бровь Чон, оглядев актёра.
— Чонгук, я…
— С глаз моих уйди, — махнул рукой альфа. — Ещё раз перед ним покажешься, ты знаешь, что будет.
Ыну лишь прострелил взглядом ухмыльнувшегося Чимина и ушёл в машину к Джонину. Чон Хосок, стоящий рядом, взял Ддосуна на руки и помотал головой.
— Истерички они, да, Ддосун? Пошли, поднимемся. Ох, эти драмы… На кой хер я с ними поехал?
Чонгук скрестил руки и посмотрел на Чимина.
— Может, на бокс тебя отдать? Или в мафию ко мне подашься? Любитель подраться, пострелять, угрожать.
— Я не специально, — пожал плечами Пак, — меня провоцируют.
— Провоцируют его, — засмеялся Чон, — а меня ты не провоцируешь?
— Когда это?
— Ты не Тэхен, так что не строй из себя дурака.
— О чём ты? — нахмурился омежка.
— Провокатор хренов, — вздохнул Чонгук и указал на дверь, — давай поднялся наверх быстро.
Да, провоцировал ведь. Постоянно. Раньше хоть Чонгук не часто видел его, было легче. А теперь? Везде ходит, ведёт себя так, будто дразнит альфу. Ему то с цепи нельзя сорваться, из-за уважения к его папе, но Чимин только и делает, что проводит кокаином перед наркоманом. Пахнет божественно, улыбается мило, губами манит, и попа у него… как персики… Ещё и объявил самого Чонгука своим. Спорить то с этим даже не хочется. Да он бы отдался в эти маленькие руки, и пусть они делают с ним что угодно, хоть выкачают всю кровь до капли. Он готов. Главное, пусть уже природа сделает омежку взрослым. Немного ведь альфа просит.
