…
— Так, Тэ, ты должен выглядеть настолько офигенно, что Юнги сдохнет сразу, — завёл взбудоражено своего друга в ванную омега. — Я не хочу, чтобы он умирал. — Я говорю фигурально. Это выражение такое, — засмеялся Пак, переходя на «язык» Тэхена. — Это хорошее «умереть». Иди в душ, и мы из тебя конфетку сделаем. Ким принял душ и уселся за столик в ожидании того, что с ним будет сотворять Чимин. Тот взял фен и высушил его волосы. — Обожаю твои длинные кудрявые волосы, — улыбнулся, потрепал волосики друга, немного уложив, и взял в руки кисточки. — Ты хочешь меня накрасить? — заглянул в зеркало Ким. — Немножечко, — продолжал свои манипуляции, подчеркивая лицо косметикой. — Совсем немного. Чимин слегка добавил эффекта глазам, подкрасил губы блеском, а потом принялся за выбор одежды. — Так и что тебе надеть-то? — вытаскивал наряды Пак. — Всё зависит о того, куда вы идёте. Хотя Юнги хен стопроцентно поведёт тебя в какое-то шикарное и дорогущее место. — Я бы хотел это надеть, — показал Тэхен на недавно купленный костюм. — Может, что-то светлое и обтягивающее? — приложил Пак к нему один из вариантов. — Мне нравится тот костюм, — улыбнулся Ким. — Ну если тебе нравится, то это главное, — одобрил друг, доставая одежду и снимая с неё этикетки. Тэхен оделся и встал перед зеркалом. — Ну ты посмотри, — ахнул Чим, — просто вылитый айдол. Давай, уже время тебе идти. Омежка посмотрел на телефон. Юнги написал, что подъехал и ждёт внизу. — А чем отличается свидание от обычной встречи? — поинтересовался Ким у друга. — Другой подтекст, — объяснил Пак, — но веди себя как обычно. Ты ему таким и нравишься. Хотя можешь флиртовать. — Флиртовать? Это как? — Ну… это… — не знал, как объяснить омега. — Тебе ведь Юнги нравится, поэтому… ты можешь жестами или какими-то движениями дать ему сигналы, чтобы он это понимал. — Но он и так знает. Я ведь говорил. — Да, но ему будет приятно, — улыбнулся Чимин. — Людям приятно, когда ты показываешь свою симпатию разными способами. В любом случае, просто будь собой и… просто, если захочешь что-то сделать, то сделай. — Он не будет расстраиваться? Я его иногда не понимаю. Один раз я его поцеловал, он сказал, чтобы я так не делал. А в последний раз он хотел сам, но потом бы расстроился, если я согласился на секс. — Вы ведь будете на свидании. Можешь делать всё, что хочешь.…
Юнги стоял на улице с цветами и впервые в жизни нервничал. Он ходил вокруг машины и не знал, понравятся ли Тэхену цветы, которые он выбирал в магазине сам, понравится ли вообще что-то. Это было волнительно. Он остановил свой поток нервного хождения, когда услышал карамельный запах, и обернулся. Сердце выпрыгивало из груди. Этот ребёнок был вовсе не ребёнком. Те же кудрявые волосики, точёное личико, те же не из мира сего глаза, только теперь казался взрослее. Был одет в чёрные брюки и рубашку, а сверху шёлковый пиджак, на воротнике которого свисала шифоновая лента. Челюсть альфы отвисла сразу. Тэхен всегда прекрасен, но сегодня он не ребёнок, он — ходячий грациозный и эстетический секс, заполненный эротикой от кончиков волос до кончиков пальцев. — Это тебе, — вернулся в реальность Юнги, протягивая цветы. — Мне? Цветы? — улыбнулся Ким, бережно принимая букет. — А за что? Я люблю пионы, они красивые. Мин расплылся. Цветы меркнут на фоне прекрасного творения, радующегося обычным пионам, но это было мило. — Тебе, малыш. Это ты красивый. Я покорён, — дал он охраннику команду отнести букет в дом и открыл галантно дверь, — садись. Альфа быстро усадил его на переднее сидение и сам сел за руль, хлопнув дверью. — Вы сами умеете водить? — раскрыл рот омежка. — Да, малыш, конечно. Просто редко это делаю. — А куда мы поедем? — спросил Ким, пока бабочки в животе пели. — В ресторан, — подмигнул альфа. — Тебе понравится, там вид красивый. Мин завёл спортивную машину, издавшую рык, и выехал. Тэхен заворожено смотрел на него. Тот всё делал красиво. — Вы всё так красиво делаете. — Что? — на мгновение оторвал взгляд от дороги. — Водители так не крутят руль красиво. Юнги засмеялся. — Это просто руль. — Это просто вы. — Ма-лыш… — протянул Юнги, довольно, но на удивление для себя смущённо. — Ты, кстати, первый, кого я везу за рулём, не считая братьев. — Мне нравится, — обрадовался Тэхен. Машина остановилась перед небоскрёбом. Юнги вышел, передал ключи помощнику, выбежавшему из сопровождающего джипа, и открыл Тэхену дверь. — Идём, малыш, — протянутая рука. Омежка обожал это. Когда тот зовёт его, то всегда случается что-то хорошее. И сейчас этот трепет казался ещё более особенным. Он взял его за руку, и Мин повёл его внутрь к лифту, направляясь на верхний этаж. — Мы так высоко, — увидел номер этажа Ким, — в здании, которое не падает. — Да, малыш, я ведь обещал, что покажу тебе целый мир, — шепнул он и повёл дальше. Они вышли в ресторан, который был полон людей. Верховный мафии не любил обычно многолюдные места, но этот ресторан ему нравился самому, был одним из лучших в стране и находился на высоте, откуда видно весь город. Хотелось, чтобы Тэхен прочувствовал все прелести жизни среди людей. — Господин Мин, — поклонился альфа, директор ресторана, — я провожу вас к столику. — Юнги, смотрите… — омежка увидел за стеклянными стенами вид на Сеул в огоньках. — Красиво, правда? — улыбнулся альфа, радуясь его реакции. — Мы как птицы! — возрадовался Тэ. — О, малыш, птицей станешь немного позже, — пододвинул стул, — садись. Юнги помог ему сесть и присоединился, кивнув официанту. — Господин Мин, — поклонился работник и сделал поклон спутнику альфы. — Чего желаете? — А вино можно? — спросил Ким. — Конечно, малыш, когда ты со мной, тебе всё можно, — подмигнул альфа и сделал заказ, после чего сразу же принесли алкоголь. — Я сам, — бросил Юнги официанту, дав знак, чтобы тот удалился, и взял в руки открытую бутылку. Он наполнил бокалы и поставил один перед омежкой. — Попробуй, малыш. Это вино одно из моих любимых. Тэхен вкусил запах. — Пахнет приятно. — Да, — альфа покрутил бокал и пригубил, — м-м-м… надо домой заказать его. — Вкусно, — распробовал алкоголь уже знающий, как это делать, Ким и осторожно посмотрел в окно. — А мы не упадём? — Не упадём, малыш, — успокоил Мин, — но если бы ты упал, я бы тебя поймал. Не переживай. Блюда были поданы. Тэ взглянул на приборы: вилки и ножи. Чимин учил его, как ими пользоваться, но палочками он привык уже есть, и ложкой, а вилкой — нет. — Мне ещё не так удаётся хорошо есть вилкой, — взял в руки приборы, — но я научусь. — Подожди, малыш, — Юнги поменял тарелки и передал ему нарезанный стейк. — Вот теперь ешь. — Спасибо, — поблагодарил Тэхен, — мне нравится. Юнги улыбнулся снова. Он не мог стереть улыбку, даже если бы сильно пытался. Омежка был слишком прекрасный. Даже неумело пользуясь вилкой, он казался эстетическим оргазмом для глаз. — Вкусно? — спросил альфа. — Мясо всегда вкусно, а это просто… божественно, — кивнул Ким, и с его вилки упал кусочек. Мин засмеялся. Чертовски мило. Тэ тоже рассмеялся. — Простите, я еще не так научился, как вы, — извинился, посмеиваясь, Ким, пока официант быстро всё убирал, а альфа всё ещё не прекращал смех. — Вам смешно. — Это мило. Я умираю просто от тебя… — выдохнул Юнги. — Хорошее «умираю» или плохое? — Хорошее, — улыбнулся, продолжив есть. — Это тебя Чимин научил разнице? — Да. Он сказал, что когда люди говорят «я умираю», это фигурально, и может означать хорошее. — Да, может. Тэхен глотнул вина и огляделся на людей вокруг. — Юнги, скажите, почему все смотрят? Из-за вас? Вас тут все знают? — Это из-за тебя. — Из-за меня? — раскрыл удивлённо глаза омежка. — Но разве меня здесь кто-то знает? — Все смотрят на тебя, — Мин опустил подбородок на руку, любуясь им. — Ты слишком красивый. Я сам себе завидую. — Вы завидуете? Почему? — Потому что… иметь рядом того, кого желают все… мне приятно. Хотя, бесит тоже немного, — глотнул вина. — Меня все желают? Почему? Из-за одежды? — поправил он рубашку. — Нет. Ты — божественный, и пахнешь… волшебно, — вдохнул карамель и улыбнулся. — Вы пахнете лучше всех, — восторженно объявил омега. — У вас запах… широкий. — Широкий? — слегка нагнулся набок альфа. — М-м, — не знал точных слов и осмотрелся, — он много места занимает, даже другие не заметны. — Правда? — улыбка Юнги. — Да, — начал радостно показывать пальцами, — от того окна и до того, и до двери, — потом указал на обзор за окном. — Вы как та луна на небе, а все остальные запахи — маленькие звёздочки. Мину было необычно приятно слышать такой комплимент. Он засмеялся. Комплименты он слышал в свой адрес всю жизнь, но разве кто-то был таким же искренним и милым, как этот человечек? — Что-нибудь интересное узнал в школе? — решил узнать альфа. — Вроде вас уже должны спрашивать, чем вы хотите заняться. — Чимин позвал меня в компанию, чтобы петь. Он сказал, что я пою красиво. Мне нравится петь. Если вы разрешите, то я пойду. — Тэхен, — позвал он. — М? — Не говори со мной на «вы», — попросил Юнги. — Я тебе не начальник. Ты можешь говорить со мной на «ты». — Хорошо, — кивнул Ким, отпив вина. — Так можно пойти петь? — Если ты хочешь петь, то будешь петь, — одобрил старший. — Правда? — Тэхен радостно прыгал на стуле. — Я очень рад. Мне нравится петь. — Что тебе ещё нравится? — хотел узнать больше Мин. — Юнги, — сразу произнёс омежка. Мин чувствовал, как сердце будто смазывают мёдом. Слишком хорошо. — Назови меня на «ты», Тэхен, — жаждал нового обращения к себе, как никогда. — Хочу услышать… — Ты, — улыбнулся Ким. — Ты мне нравишься, Юнги. Мин запил свое сердцебиение вином. «Ты» никогда не казалось таким сладким и возбуждающим. Сколько людей, обращающихся к нему так за всю жизнь… не счесть. Но… — Я в раю, клянусь, — прижал руку к груди. — Ты решил меня убить сегодня? — Если хорошо убить, то да. Альфа засмеялся вновь, хоть и редко это делает, но это творение всегда заставляет улыбаться, смеяться, застигает врасплох чем-то новым, всегда вводит его в состояние… — Юнги… — А-у, малыш? — У тебя пальцы красивые, — провёл своими пальчиками по его омежка. Юнги посмотрел на него, и жар прошёлся по телу. Он поднял руку со стола и ухватил пальчики Тэхена. Трепетно. До слышимого звука этого тихого трепета, проводимого по коже. Это было интимно. Чувство, которое альфа раньше не испытывал. Интим залезал в душу, был создан только для двоих. Руки Тэхена были нежными, тонкими. Он молча смотрел на омежку, поглаживая руку своей. Если бы его спросили, то он бы ответил: «да». Это — самый интимный и эротический момент в его жизни. Не дикий секс, не сжигающая страсть, не абсолютная власть, нет. Это — Тэхен, молчаливо смотрящий своим серебром в его душу, его пальцы, шёпот которых нежился в его руке, тишина, слышимая в толпе ресторана, застенчивая улыбка, желающая быть подаренной лишь ему. Их долгий молчаливый интим прервал официант, который пришёл убрать тарелки и принёс мороженое. Юнги отпустил его и пригубил вина. — Мороженое? — наблюдал Ким, как работник ресторана ставит на стол блюдца. — Оно необычное, малыш, — сказал Мин. — Но я уже столько пробовал. Есть ещё? — Да, я сам, — кивнул официанту альфа, забирая ковшик с горячим фондю. Видеть эмоции омежки хотелось самому и давать кому-то другому это делать… Да, можно было назвать себя жадным, если это касалось Тэхена. Тэтэ ждал чего-то удивительного. Его глаза блестели. — Это карамельное мороженое и… — придвинул альфа блюдце и залил его горячим горьким шоколадом. — Попробуй. Ким радостно ухватил ложечкой немного и попробовал. — Холодное и горячее, — удивлённо моргал ресницами омега, пытаясь понять вкус. — Одновременно? Мин засмеялся. Снова это удивление. До чёртовых мурашек. — Юнги, Юнги, попробуй, — нетерпеливо протянул ему ложку. Мин довольно съел немного с его рук. — Это вкусно, — улыбнулся альфа. — Это как ты и я вместе, — радостно поедал мороженое. — Это лучшее из всех, что я пробовал. Моё теперь самое любимое. — Точно, как ты и я, — осознал, никогда не думая об этом. И правда, это его любимое мороженое, с которым он хотел поделиться… карамель с горьким тёмным шоколадом. Альфа и омежка продолжили говорить. Тэхен задавал много вопросов, но Мину было не только интересно объяснять, но и слушать его мнение. Тот искренне выдавал много интересных идей. — Юнги, а ты изготавливаешь оружие? У вас всех его так много. — Мы покупаем оружие, малыш, — объяснил он. — А почему не изготавливаешь? У тебя же много денег, оружие тебе нравится. Верховный мафии вскинул брови. — Думаешь, мне стоит его производить? — Я не знаю, как лучше, но ты говорил, что домашняя еда лучше, чем покупная. — Ты прав. Я подумаю над этим, — размышляя, глотнул вина. — Мне нравится эта идея. Я скажу больше: мне безумно нравится эта идея. Я об этом раньше не задумывался даже. — Люди уходят, — обернулся Ким. — Нам тоже нужно уходить? — Нет, малыш, — сказал Мин, — мы уйдём, когда захотим. — Мне нравится, — улыбнулся Тэхен. — А правда, что ты умеешь играть на пианино? — И кто из них тебе сказал? — разумеется, семья никогда не умела держать язык за зубами. Особенно… — Джин хен. — Умею. В молодости занимался музыкой, потом стал работать, забросил это дело. — А ты можешь сыграть? Там есть большое пианино. — Это рояль, — Юнги поднял с ног салфетку и опустил на стол. — Хочешь, чтобы я сыграл? — Хочу. Мин улыбнулся и протянул руку. — Идём. Тэхен обожал эту руку всё больше. Он ухватился за неё и последовал. Посетители уже разошлись, остались только работники. — Лигом, пусть все покинут помещение, включая тебя, — дал указание Верховный, и помощник сразу же приступил к исполнению. Тэхен заметил, что все уходят. — А так можно? — Да, малыш. Не хочу, чтобы кто-то отвлекал, — он сел за рояль и посадил Тэхена рядом. — Я не играл лет пять точно, — размял пальцы Мин, — надеюсь не забыл. Ким сидел в ожидании и предвкушении. Юнги за роялем — это лучше фильма. Его пальцы начали медленно танцевать по клавишам. И музыка была волшебной. Омежка с восхищением наблюдал за этим. Красиво. Альфа всё делает красиво. Бабочки в животе кружатся до головокружения. Хочется смотреть на него вечность. — Ты лучше, чем Гугл, чем Ютуб, Инстаграм и даже лучше, чем Тикток, Юнги. Мин дрогнул пальцами по рояли. Удивительный, но приятный комплимент. Врасплох. — Малыш, я же сбился из-за тебя, — смущённо засмеялся он. Омежка коснулся пальчиком родинки на щеке альфы, что снова заставило того вздрогнуть. Тэхен бережно, но верно вёл его в пропасть. — Тэхен-а, ты всегда такой был, или это вино на тебя так влияет? — решил спросить наверняка. — Эта точка, как звёздочка, — Ким потрогал родинку на щеке, изучая его лицо. Ему всегда хотелось её потрогать, и его кожа такая приятная. Омежка провёл подушечками по щеке, носу, спустившись на губы, а те оказались шершавыми. Он засмеялся. — Тебе нужно бальзам помазать, обветрилось немножко, Юнги, — дал искренний совет. — Хочешь намазать мои губы бальзамом? — хмыкнул Мин, любуясь прелестным личиком рядом. — Я не пользуюсь такими вещами, малыш. Тэхен прислонился своими губами к его. — Вот, — улыбнулся Ким, оставив блеск со своих губ на его. — Хочу ещё бальзам… — слегка подался вперёд альфа. Ким снова прильнул к губам, только теперь Мин взял этот малиновый закат под контроль, поцеловал его, нежно. Настолько, насколько это вообще бывает. Положил руку на линию подбородка, касаясь пальцами его ушка. Поцелуй, уже не первый, но другой, похожий на рассвет. В Юнги просыпались прежде невиданные чувства. Он отстранился от поцелуя, держа карамельное личико двумя руками и смотря на него. Лбом касаясь его лба. Душа Тэхена настолько чиста, что смотря в зеркала этой души, будто и его душа очищалась. Что-то «невидимое», как называл омежка, было… тёплым. Если он бежал всю жизнь, со скоростью света, то теперь будто остановился. И больше не хочется торопиться. Каждый момент хочется испить, как вино. Разделить эти моменты с ним, превратить все его мечты в… — Тэхен, хочешь стать птицей? — предложил альфа. — Птицей? А как? Юнги встал и протянул руку. — Идём, малыш. Они вернулись к столу, чтобы взять вино и вещи, и вышли к выходу. — Лигом, вертолёт, — дал указание альфа и передал тому бутылку с бокалами и взглянул на омежку. — Почему ты так улыбаешься? — Когда ты говоришь «идём, малыш», всегда происходит что-то хорошее, — сказал Ким. — Да? Я вроде всегда так говорю. — Когда вот так руку протягиваешь, — поднял он держащую его руку, — ещё с первого дня, как я тебя увидел. Потом происходит чудо. Мин улыбнулся. И правда, он так делает постоянно. Он даже не замечал этого, а омежка из-за этого так счастлив. «Так вот почему он так всегда улыбается», — наконец понял альфа. Они поднялись на крышу. — Летающая машина! — начал теребить руку альфы. — Юнги, это же как в фильме, даже лучше! — Да, — провёл Тэхена в вертолёт и сел с ним на кожаные кресла. — Мы будем летать, Юнги, как в следующей жизни! — Ким был счастлив, как ребёнок, предвкушая полёт. Вертолёт взлетел. — В животе невидимые бабочки, — восхищался омежка, смотря в окно. — Мы летим… как птицы, Юнги. Мы летим! — Как птицы, малыш… — Мин смотрел на него, радостного, и всё в глазах становилось удивительным. Раньше жизнь казалась обычной. Вертолёт казался чем-то привычным, а сейчас и правда было чувство, будто они летят. Как птицы. Вино теперь было слаще, мороженое стало чем-то невероятным, даже луна на небе будто стала новой. Присутствие Тэхена делало всё живым. Они летали, будто птицы, по городу. — Юнги, Юнги, твоё имя, которое я видел на картинке в Гугле! — показал Тэхен на здание корпорации Мин. — Оно там! Там! Настоящее! Даже это теперь казалось невероятным. Его фамилия на здании. Даже собственная фамилия. Альфа никогда не был так рад деньгам, которые у него были, благополучию своей семьи. Его никогда не радовала эта надпись на здании. Он и не обращал на неё внимания, а сейчас… После полёта над землей, «птица» приземлилась на поляне. — А где мы? — смотрел по сторонам омежка. — Недалеко от берега. — Берега? Море? — казалось бы, куда дальше, но эти глаза удивлялись всё больше. — Море, малыш. Правда, сейчас холодно для плавания. Я тебя в другой раз отвезу туда, где можно плавать. — Как рыбы? — Как рыбы, — улыбнулся Мин. — Идём, малыш. Протянутая рука, за которую Ким возбуждённо ухватился. Они прошли к морю, где Тэхен почувствовал солёный запах. — Оно пахнет! Мин засмеялся. — Да, море пахнет. Подойдя ближе, они увидели горящие фонарики. Полная и довольная луна отражалась в небе со звёздами. Вода блаженно отправляла волны на песок. Тэхен побежал вперёд и прыгал так счастливо, будто Санта Клауса увидел воочию. Он, конечно же, как всегда стянул обувь, позабыв о ней, лишь бы коснуться неизведанного. — Юнги, Юнги, Юнги, это же песок! Настоящий! Он похож на мурашки на коже. У земли тоже бывают мурашки, Юнги? — Боже, надо было тебя давно сюда привезти… — не мог нарадоваться Мин. — Море огромное! Даже конца не видно. — Потому, что земля круглая. Это для глаз не видно. Альфа постелил плед на огромном лежаке, похожем на ложе с крышей. Они находились на частной территории загородного дома его семьи, поэтому Мин был спокоен. Он поставил вино с бокалами и чашу с фруктами на столик рядом. — Малыш, только долго не стой в воде, она холодная, — слегка громче сказал он, наблюдая за омежкой, который топал по берегу, изучая свои ступни в мокром песке, словно Ёнтан, нечто новое, чего удалось коснуться. — Хорошо! Юнги присел на плед и, пригубил вина, вернул свой взгляд на него. Тэхен решил попробовать воду и сморщился. — Она солёная! Мин засмеялся. — Я же говорил. После знакомства с морем Ким вернулся к альфе. Тот вытер его ноги полотенцем и укрыл пледом. — Малыш, не простынь, уже не лето. — Я не простыну. А что так звуки издаёт красиво? — прислушался он. — Сверчки. Это такие насекомые. — Мне нравятся эти звуки. И море поёт красиво… У природы красивый голос. Юнги улыбнулся. И правда. У природы есть голос, кто бы знал… — А это тоже твой дом? — посмотрел на виллу за спиной. — Да, — положительный кивок, — мы редко здесь бываем. Много работы, времени нет. Тэ взял мандаринки из миски, содрал кожурку и съел несколько штук. — Вкусно, — положил фрукт между зубами и застыл, слушая зашевелившихся сверчков. Он вздрогнул, когда Юнги приблизился к нему и забрал из его рта мандаринку. — Делиться надо, малыш, — прилёг довольно Мин на приподнятую спинку огромного ложе. — Мне нравится делиться с тобой, — воскликнул омежка. — Ещё поделишься? Ким протянул дольку. — Не так, — взывал альфа. Тэ улыбнулся, положив мандаринку в рот, и опустил голову, чтобы передать ему эту дольку. Юнги забрал фрукт и поцеловал его. Тэхен тоже лёг на матрас ложе и смотрел на море, как и альфа, потом повернулся на бок, рассматривая его. Начал пальчиками водить по тыльной стороне руки, которая лежала на груди у альфы. Мин развернул руку ладошкой вверх и повернулся лицом к омеге, взял того за запястье и притянул к себе, прижимая его голову к плечу. — Тэхен… — вдохнул его запах с щеки и закрыл глаза. Сладкий, будоражащий и обнажающий душу. Омежка приподнялся и посмотрел на альфу, в его бездонные чёрные глаза. — Хочу кое-что тебе подарить, — продолжил Мин. — Подарок? — Моё сердце отныне и навек принадлежит тебе, — промолвил Юнги. Искренне. И в своих словах он был уверен настолько, как ни в чём другом в своей жизни. — Мне? — удивление омежки. — Да. — Невидимое или видимое? — И то, и другое, — серьёзно ответил альфа. — Ты отдаёшь мне своё сердце? Но я ещё не выучил всё и не повзрослел, как ты того хотел. — Это неважно, малыш, — погладил омежку по щеке. — Я буду беречь твоё сердце, — улыбнулся Тэхен и положил руку на грудь альфы. — Это самое ценное, что есть в жизни. — Спасибо, малыш, — приподнял уголки губ Юнги. Слышать такие слова было приятно. Его сердце для кого-то ценное. Альфа прятал его, ведь оно всегда было чёрствым, холодным, но Тэхен будет беречь… — А ты примешь моё? — спросил Ким. — Невидимое или видимое? — спросил Мин. — И то, и другое. — Да, Тэхен, — Юнги положил руку на постукивающее сердечко омежки, — но мои руки не такие нежные, как у тебя. Я боюсь разбить его. — Его можно разбить? Это же не бокал. — Такое бывает, Тэтэ, но я тоже буду беречь его. Обещаю. Ким радостно кивнул. — Мне нравится твоё сердце, — рукой прислушался омежка. — Оно красивое. — Только из-за тебя. — Нет. Тебе оно не видимо, а мне видимо, — заявил Тэ. — Я знаю. — Мой Тэхен… — погладил омежку по щеке. Хоть он и говорил всё это время, что тот принадлежит ему, но называть его своим казалось чем-то сокровенным. Настоящим. Омежка чихнул. Юнги засмеялся и поднялся. — Идём в дом, малыш, не то простудишься точно. Мин завёл его внутрь и закрыл стеклянные двери, включив свет. — Уже поздно. Три часа ночи, малыш, спать бы пора. — Я замёрз, — вздрогнул немного. — Идём, примешь душ и спать ляжешь. Они поднялись наверх в спальню. Юнги включил для Тэ воду в ванной. — Тут даже одежда есть? — указал на вещи в чехлах и сумки. — Лигом привёз. Тут и еда есть. Я тебе приготовлю завтрак утром. — Омлет с рисом? Можно? — Конечно. Всё, что захочешь, сделаю. — Хочу тогда утро, — нетерпеливо желал быстрее попробовать вновь еду, приготовленную альфой. Юнги засмеялся. — Вот ляжешь пораньше, проснёшься, и будет тебе утро. Я тебе включил воду, пойду к себе. — Хорошо. Мин поцеловал омежку в голову. — Спокойной ночи, Тэхен. — Спокойной ночи, Юнги. Мин кивнул и удалился, закрыв дверь. Ким разделся и залез под тёплый душ. Он был счастлив. Сердце желало выскочить и обнять весь мир из-за этого свидания. Свидание — это самое лучшее. Ему нравится. Пребывая в своих сладостных мыслях Тэ радостно помылся и надел шёлковую пижаму. Он лёг на кровать и написал Чимину, чтобы поздравить с днём рождения и узнать как дела. «Чонгук приехал поздравить меня! Я так счастлив! Как твоё свидание? Юнги умер от счастья, когда увидел тебя?». «Думаю, что да. Он был очень рад. И я рад за тебя. У вас тоже свидание? Я не знал, что свидания — это так здорово». «Ох, да! Я вышел в уборную, чтобы тебе ответить». Немного попереписывавшись с лучшим другом, омежка, зевнул, положил телефон на кровать и погрузился в сон.…
Ким проснулся практически сразу, коротко увидев во сне единственного альфу, которого хотелось видеть вживую. Вскочив с кровати, он направился к Юнги, тот спал, лёжа на спине. Омежка сел рядом, рассматривая его лицо и изучая брови пальцами. — Малыш… ты снова ко мне в спальню пришёл? — проснулся Мин и взглянул на два блестящих серых глаза, сверкающих на фоне ночной лунной полутьмы. Ким взял руку Юнги, поднял и прильнул щекой к его ладони. — Нельзя? Мин ничего не ответил. Тэ приложил пальцы его руки к своим губам, поцеловав их тыльную сторону. — Тэхен, не играй со мной, — низкий голос, держащий себя на цепи. — Мне нравится, — улыбка омежки. Юнги взял руку под контроль и провёл указательным пальцем по любимому малиновому закату посреди ночи. — Ты убиваешь меня. Тэ приоткрыл рот, когда альфа водил пальцем, коснувшись языка. Мин взмолился всем богам мира сделать что-то. Либо остановить это безумие, либо дать этому безумию свободу. — Тэхен, я тебя предупреждал и сказал, что отказа не приму, — сделал своё последнее предупреждение альфа, помня слова омежки. «Не могу». Он закрыл глаза, не имея права позволить себе лишнего с тем, кому отдал своё сердце, кто отдал своё в ответ, но зная свою натуру. Раз Тэхен дал ему понять, что не готов, то альфа должен держать себя в руках. Должен, ведь дело уже не в том, что тот — несовершеннолетний подросток, на это он закрыл глаза в прошлый раз, дело в том, что… — Я хочу тебя, Юнги, — произнёс омежка. Мин больше не остановится. Он в ту же секунду накрыл поцелуем этот малиновый закат. Никто и ничто не заставит альфу остановиться. Пусть горят многоточия, пусть горит время, пространство, бытие, автор его жизни, но он не остановится. Восклицательный знак. Кричащий и желающий овладеть тем, кто принадлежит лишь ему. Рука освободила пижамную рубашку от бремя пуговиц, проникла за кулисы, где таилась бронзовая кожа, дышащая мурашками от прикосновений. Юнги залез на него, повис над ним. Губы опустились к шее, чтобы вдохнуть запах и вкусить его губами, языком. Растопить невидимую карамель и превратить в горячую ириску… Тэхен простонал. Этот стон, представляемый во всех фантазиях, снах райского ада, в котором пребывал альфа, был прекраснее голоса природы, ниже ада, выше рая, реалистичнее, чем жизнь. Мин сходил с ума. Голос малинового заката в ночи прекрасен. Этот… — Тэхен… Альфа стянул с него и с себя одежду. Как давно об этом мечтал… Брюки полетели в напольное небытие, потащив за собой и бельё. Он наконец мог трогать это тело. Это невинное красивое тело, не пропуская и нано-миллиметра, если таковые существуют. Юнги нежно схватил желанный до боли омежий член. Тэхен простонал. — Господи боже, — Мин закатил глаза от нереальной реальности, наслаждаясь сокровищем в руках. Он бережно и трепетно ласкал омежку. Тэхен начинал понимать, что такое удовольствие, о котором все говорили. Прикосновения Юнги — сладкие. Хочется ещё. Хочется больше. Он обхватил губами два пальца, которые были на его лице, облизывая их своих влажным язычком. Мин открыл глаза и посмотрел на это, утопая в своих растягиваемых удовольствиях, льющихся из всех клеточек тела. — Хочу большое мороженое, — заявил омежка. Мин улыбнулся. — Ты можешь взять меня всего, малыш. Я весь твой. Иди сюда. Юнги сел на кровати, опустив ноги, и посадил возбуждённого омежку на пол, чтобы тому было удобно. И это возбуждение было прекрасным. Альфа был заинтригован: неопытный невинный Тэхен сам хотел. Хочется видеть и смотреть на это восхитительное зрелище. Ким медлить не стал. Руками ухватился за ствол «мороженого» и начал облизывать его. Мин уже сошёл с ума, но от этого зрелища и ощущений он умирал и воскресал. Аккуратно запустил руку в волосы Тэ. Тот объял губами головку «мороженого» и начал посасывать, как «фруктовый лёд». Как в тот день, который альфа вспоминал непрестанно все эти три месяца. Для неопытного омеги он был слишком хорош. Будто был создан по заказу, в одном единственном экземпляре. Юнги слегка помогал ему двигаться и брать член глубже. Тэхен же доверял инстинктам, он не умел притворяться, не знал, как жить по-другому, отдавая всего себя всему, что делал, особенно, когда это было для этого альфы. Он стонал, пока пробовал «мороженое», от чего Мин ещё больше возбуждался. Юнги помог омежке немного увеличить скорость, но не хотел быстро. Слишком хорошо потому-то именно сейчас. Идеально. Он аккуратно отодвинул голову Тэ и вышел. — Малыш, тебе может быть немного неприятно, хорошо? — просил разрешения Мин впервые в жизни. — Пожалуйста, я хочу сделать это. Омега кивнул. Юнги хотел воплотить свою фантазию, которой грезил, и уже контролируя голову Тэ, вошёл глубже сам, прорычав. Боже, как он хотел узнать рот и горло омеги всем своим стволом до конца. Придвинул голову, входя ещё глубже, слегка потряс его, издав наслаждение, и ослабил хватку. Затем наклонился и поцеловал эти губы. — Спасибо, малыш. Ты — умничка. Тэхен вернулся к своему «мороженому». Юнги сиял. Это существо невероятно. Ким продолжал свои манипуляции, творимые подаренным природой талантом. Альфа был готов к тому, чтобы кончить. Мин положил свою руку на его, чтобы тот продолжил их двигать, простонал и «десерт» вылился омежке в рот. Ким проглотил и посмотрел на альфу: это возбуждённое довольное лицо было прекрасным. — Я не знал, что секс съедобный, — улыбнулся Тэхен с придыханием, кивая. — Мне нравится. Юнги засмеялся и погладил того по голове, притянув к себе на кровать. Он усадил его и поцеловал в губы, потрепав вспотевшие волосы возбуждённого. Затем взял с тумбочки бутылку, открыв крышку, и протянул ему. — Попей, малыш. Тэхен глотнул воды и посмотрел на альфу в ожидании продолжения. Это ведь не всё? Хочется ещё. — Ты ненасытный, я смотрю, — довольная хитрая улыбка Юнги. — Мне нравится. Хочу ещё. Хочу всё. — Будет тебе всё, — пролепетал альфа, поцеловав руки и пальчики Тэ, уложив на кровать, поглаживая омежий член. Тэхен сморщил брови, болезненно промычав, и схватился за живот. — Малыш, прости, я тебе больно сделал? — Нет, — Ким схватился за руки альфы. — Юнги что-то происходит — мне страшно. — Что-то происходит? Где? — В животе. Везде. Больно. Что-то видимое болит. Альфа нахмурил брови, пытаясь понять объяснение. — Это что-то плохое? Юнги? И Мин расслабился, чувствуя увеличивающийся с каждой секундой запах. — Тише, малыш, — он поцеловал ладонь омеги и улыбнулся ему, погладив испуганное лицо, — это течка так начинается. — Это больно… Джин хен не сказал, что это больно. — Я заберу твою боль, Тэхена-а, — промолвил и поцеловал омежку, повиснув над ним в улыбке, разглядывая серые глаза, и оставляя медленные поцелуи на лице. — Стоило в тебя влюбиться, и этот день настал. Небеса помиловали мою грешную душу, — вдохнул карамель с шеи. — Господи боже… из-за твоего существования я готов и в бога поверить… — Юнги… — Тэхен схватился за руку альфы крепче. — Тише, малыш, расслабься. Тебе не будет больно, не бойся. Тебе будет очень, очень и очень хорошо. Обещаю. Тот кивнул. — Сейчас ты начнешь это чувствовать, — хмыкнул Мин. — Что? — Агонию, которую я испытывал и испытываю. Желание. — Желание? Чего? — Меня, — улыбнулся Юнги. — Но я и так тебя хочу. — Сильнее, малыш, — довольно шептал ему, — гораздо сильнее. Настолько сильно, что кроме меня тебе больше будет ничего не нужно. Даже воздух. Мин сел. Запах Тэхена заполнял всё вокруг. Волосы на теле вставали от опьянения этим ароматом, от возбуждения. Альфа глотнул воды и лёг на спину, держа Кима за руку, тот сел, но не понимал всего, что с ним сейчас происходит. И Юнги наслаждался им. Он ведь уже взрослый, поэтому течка не вводила в состояние, когда альфа становился зверем. Он поцеловал руку омеги, водя этими пальцами по своей щеке. Приходящая течка, как раскрывающийся букет, который он через некоторое время вкусит. Тэхен не понимал, что происходит. Тело стало жарким, и как сказал Юнги, агония начала струиться по телу. Между ягодицами всё стало тёплым, мокрым. Жажда чего-то поглощала его. Он посмотрел на альфу с мольбой в глазах. Мин самодовольно улыбнулся. — Малыш, чего ты хочешь? — вздёрнул подбородок. — Тебя. — Что конкретно? Я хочу это услышать. — Я не знаю… хочу… — Ты знаешь, малыш. Инстинкты знают всё. Мин приподнялся и положил омежку на спину, повиснув над ним вновь. Он сгорал от желания сам, но хотел услышать это из его уст. Возбуждённые глаза Тэхена — услада для глаз. Тот ластился о руки альфы, опирающиеся возле его головы на постели. — М-м-м… — Юнги с ума сходил от этого трущегося о него омежки, сгорающего вместе с ним от желания. Тигрёнок рычал, стонал, хотел, тянулся к альфе, к его лицу, телу, члену. — Пока не скажешь, ничего не сделаю. Я мучился всё это время, пока ждал этого дня. Ты тоже помучайся немного. — Юнги, пожалуйста… — Пожалуйста? Что пожалуйста, тигрёнок? Тэ не знал, каких слов он ждёт от него. Агония омеги была все больше. Слова вырвались сами: — Возьми меня… Мин нагнул голову, закатывая глаза. — Ещё… — Войди в меня… — Ещё… — Я твой… — Прорычи моё имя, тигрёнок… — Юнги… Мин сдался этому малиновому закату, опуская руку ниже. — М-м-м… — пропел, когда дошёл до желанного — смазка рекой лилась, обволакивая его руку. Он прошёл пальцами по входу в рай. Тэхен начал громко дышать. Палец альфы зашёл нежно. Хрупкое создание нужно бережно готовить к чему-то дикому. Сегодня Юнги будет нежным. Он вошёл вторым пальцем, затем поводил членом по смазке, вошёл головкой в подготовленное лоно райского сада. Мин простонал вместе с Тэхеном. Он ждал этого, слишком ждал. Больше не нужно сдерживаться. Он сделал рывок и вошёл глубже, начал двигаться и возносить омежку и себя до небес. До космоса. И если в своих фантазиях он не слышал ответа, то сейчас, в реальности, этот бархатистый голос его тигрёнка стонал лишь одно единственное имя, сладко льющееся в уши… — Юнги…