Мой ангел убил себя сам, а я даже не успел попрощаться

      С чем у вас ассоциируется школа? Как только кто-то произносит это слово, мне в голову приходит лишь одно — огромная толпа орущих людей, многие из которых носятся по коридорам с огромной скоростью, сбивая на пути всех, кто помешал их маршруту. Как вспомню это отвратительное зрелище, то по коже сразу же начинают бегать отвратительные мурашки. Б-р-р, мерзость.       Еще, школа ассоциируется у меня с крышей, доступ на которую почему-то всегда доступен абсолютно всем. Видимо учителя и директриса уже настолько забили на нас хрен, что даже и глазом не моргнут, если оттуда кто-то полетит камнем вниз, находясь под какой-нибудь дешевой травкой. Я бы на это с удовольствием посмотрела, но в последнее время все почему-то сильно захотели задержаться в этом мире подольше, и прыгать с крыши даже под кайфом — не собираются. А жаль. На одного идиота здесь стало бы меньше.       Я всегда прихожу на эту крышу между вторым и третьим уроком. В это время все уходят на ланч, и шансы встретить здесь хоть кого-то — практически равны нулю. Я могу насладиться тишиной и покоем хоть на какой-то жалкий час, а потом снова вернуться в этот шипящий гадюшник и продолжать грызть гранит науки сидя за последней партой среднего ряда. Люблю это место. Передо мной обычно садиться кто-то очень высокий и широкоплечий, и маленькую меня за этим кем-то совершенно не видно. Йен всегда садился где-то в середине и пытался вынести что-то из нудного монотонного рассказа учителей. Я же считала это бесполезной задачей. Проще было прийти домой и в комфортных условиях понять все самой, или же на крайний случай — обратиться к Липу (он же у нас вундеркинд), нежели пытаться понять что-то среди громких разговоров одноклассников.       У нас в школе никто особо не горел желанием учиться. Всем было либо слишком лень, либо они были настолько тупы, что просто не могли усвоить даже самые простые темы. Лично я относилась к первому типу. Работать на уроке — нет уж, увольте. Написать контрольную на отлично — как два пальца об асфальт. Главное отъебитесь от меня, и не ебите мне мозги. Мне этого и дома сполна хватает.       Не скажу, что я прямо гений, но задачки по физике щелкаю как орешки. Главное, понять какую формулу использовать — и вуаля, пятерка у меня в кармане. С алгеброй все было точно так же, но вот геометрия — это то, что я не люблю от слова совсем. Я конечно это решу, возможно даже очень быстро, но там надо слишком много чего писать, а как я уже сказала — лень мое второе имя. Из-за этого я, по словам Липа, имея такие хорошо работающие мозги — учусь чуть ли не хуже всех в классе. Он всегда этому очень удивлялся, иногда даже пытаясь спорить со мной по этому поводу. Спойлер, у него ничего не получалось, и он забивал на меня хуй.       Вернемся к тому, с чего начали, а именно с крыши. Так как был ланч, я в который раз пришла туда. Оглядевшись, я вновь удостоверилась, что еда для всех — намного важнее спокойствия. Убрав с глаз мешающуюся прядь волос, я заправила ее за ухо, и вдохнув немного свежего воздуха, подошла к парапету. Ловко перепрыгнув через ограждение, я расстели на холодной бетонной плите свою куртку, и пристроившись на ней, свесила ноги вниз. С моих грязных ботинок отвалился кусок высохшей грязи. Вот бы он упал кому-нибудь на голову. Желательно кому-то с фамилией Галлагер и ярко-рыжими волосами. Он конечно мой друг, но поступил как последняя гнида. Иногда, он становиться похожим на Фрэнка. Конечно неосознанно, но он похож на него больше, чем думает. И это иногда раздражает. Я конечно не так сильно зла на него, чтобы строить из себя обиженку до окончания века, но подуться ради справедливости недельки две точно могу. Пусть понервничает.       Хочется курить. Опять. Обещала же себе понемногу избавляться от этой привычки, которая скорее всего уже переросла в зависимость. Но не могу. Так легче справляться со всем тем дерьмом, что происходит у меня внутри. Знаю, выгляжу сейчас омерзительно жалко, но я вроде бы пока не настолько мазохистка, чтобы причинять себе еще и душевную боль. Не-не-не, как-нибудь без этого обойдусь.       Обшарив весь рюкзак и карманы куртки, я издала разочарованный вздох. Заветной пачки нигде не оказалось. Вот же гребаное блядство! Совсем забыла, что ночью выкурила последнюю. Что же теперь делать? Спускаться вниз раньше времени я не имею никакого желания. Можно конечно написать кому-то и попросить принести одну сигарету сюда, но не думаю, что кто-то оторвется от ланча ради меня. Да и не хочу я никого видеть. Что же, видимо придется прибегнуть к экстренным мерам. Давно не курила что-то крепче ментола, но выбора нет. Если сейчас же не покурю — это чувство сожрет меня изнутри. Хах, видимо я и правда зависима.       Достав из потаенного кармана рюкзака не самого привлекательного вида косяк, я практически не задумываясь подожгла его. Сделав первую затяжку, и выпустив огромное облако белого пара, я моментально почувствовала, как мое тело начинает расслабляться. Нда, что-что, а поставщики матери хорошо делают свое дело. Не зря она каждый месяц отваливает им такие деньги.       Со второй затяжкой, мои мысли начали путаться, постепенно превращаясь в вязкую субстанцию. Я улеглась на свою куртку, слегка ударившись выпирающим позвоночником о бетонную плиту. На улице было достаточно прохладно, но я не чувствовала этого, даже находясь в одной тонкой кофте. Внутри, мне было настолько тепло, что это согревало и снаружи. Возможно, я потом пожалею об этом, вновь валяясь дома с ангиной, или того хуже — пневмонией. Но это потом, в данный момент мне слишком хорошо, и я не хочу омрачать себе мысли чем-то таким. Сейчас, для меня проблемы будто улетучились. Глубоко в душе я разумеется понимала, что это далеко не так, но предпочла пока забить на это.       Третья затяжка окончательно расслабила меня. Мои веки начались слипаться, резко потянуло в сон. Я бы и уснула на этой чертовой крыше, если бы не услышала противный скрип ржавой железной двери, который очень громко отразился в моей голове. Поморщившись, я немного приподнялась на локтях, чтобы поглядеть на того самоубийцу, что позволил себе нарушить мой чудесный отдых.       Первые несколько секунд перед глазами все плыло. Видимо с непривычки от чего-то тяжелее обычной сигареты. Потом, когда это немного прошло, я увидела знакомую красную куртку, и противно поморщившись, как от головной боли (которая вскоре настигнет меня), вновь приняла лежачие положение. Пошел нахер, я не хочу сейчас с тобой разговаривать! — Так и знал, что ты будешь здесь, — вроде бы тихий, но для меня в тот момент ужасно громкий голос раздался рядом. Я прикусила губу, чтобы ничего не ответить. Буду игнорировать его, пока не надоест. Он заслужил.       Еще одна порция травки отправляется в мои легкие. Вроде бы стало лучше. Перед глазами все уже не плывет, но голова начинает немного побаливать. Раньше такого бы не было, но перерыв был слишком большим, поэтому такой побочный эффект ожидаем. Да и насрать. — Будешь игнорировать, значит, — а я только на секунду забыла, что он здесь. Чертов рыжий! Уйди пожалуйста! Разве не видно, что я не настроена на разговор? Видимо, не видно. Потому что этот придурок перелез через ограждения, и сел рядом со мной. Я слегка покосилась на него, но все равно ничего не сказала. Не заставишь ты меня сегодня говорить. Не-а, не получится. — Тебя не было на свадьбе Ви. Она была немного расстроена, но быстро об этом забыла. Шоты были ей в помощь, — он усмехнулся, и посмотрел на меня. Я все еще косилась на него, так что он на секунду смог заглянуть в мои глаза. Уверена, что ничего расширенных зрачком и абсолютного похуизма — он там не увидел. — Мне было нечем там заняться без тебя. Лип быстро свинтил куда-то с Карен, а все остальные были пьяны до усрачки, — Йен усмехнулся, а я закатила глаза. Конечно-конечно, пизди больше. — Уверена, что Менди скрасила твое одиночество, — мозг отказывался думать, и эти слова сами собой слетели с моего языка. Мысленно я попыталась поругать себя, ведь хотела его игнорировать, но не получилось. Я вообще перестала соображать, поэтому решив, что хуже уже не будет — сделала еще одну затяжку. — Нет, я ничего против не имею. Трахайтесь, соситесь сколько вам влезет. Мне похуй! Только нахуя было пиздеть, а, Йен? — я резко, что даже шея хрустнула, повернула голову в его сторону. Он смотрел на меня ничего не понимающим взглядом. Еще раз внимательно осмотрев меня, парень вдруг выдал: —Да ты обкурилась! — почему-то это вызвало у меня смех. Я закинула руки себе за голову, и залилась каким-то истерическим смехом. Со стороны я, наверное, была похожа на свою мать. Она всегда, когда под чем-то, так смеется. Я знаю, ведь ни один раз слышала. И сейчас, повторила ее практически идентично. — Возможно, — сквозь смех проговорила я. Вдруг в мою совершенно ничего не соображающую голову проникла мысль, от которой я не могла отказаться. Резко поднявшись, я пересела ближе к парню, и начала разглядывать его. Как всегда рыжие волосы, зеленые глаза, ничего необычного, но тогда мне казалось что он выглядит шикарно. Не руководствуясь ничем кроме своей обдолбанности, я резко поддалась вперед и коснулась его губ своими.       На вкус они были как ментоловая сигарета, которую он скорее всего совсем недавно выкурил. От него пахло парфюмом, который я подарила ему на день рождения. Вроде бы он был рад такому подарку, хотя долгое время отказывался принимать его. Видите ли он слишком дорогой. И это говорил человек, который однажды просто так подарил мне пиздецки дорогой браслет. Разумеется не из чистого золота или серебра, но он был чудесен. С того момента я ношу его не снимая. Это буквально самое дорогое что у меня есть. Если не брать в расчет живых людей разумеется. — Ты что творишь?! — он отодвинул меня от себя. Его руки держали меня за плечи, сохраняя между нами дистанцию. Я облизнула пересохшие губы, и снова рассмеялась. Такого выражения лица я у него никогда не видела. Мне будет за эту выходку очень и очень сдыно, но потом, когда мои мозги снова начнут работать. А сейчас — я могу говорить и делать все что захочу. Я же под кайфом, и меня нельзя воспринимать в серьез. Кстати, очень удобно между прочим. — Ничего такого, просто почему Менди можно, а мне нельзя, м? — я сделала еще одну затяжку и выдохнула дым прямо ему в лицо. Йен поморщился. Не самые приятные ощущения, соглашусь. Но что ж поделать. Ты сам сюда пришел. Тебя никто не заставлял. Так что терпи меня до конца, если не хочешь уходить и оставить меня в покое. — Что ты курила, Ким? — он резко вырвал догорающий косяк из моих рук и начал внимательно разглядывать. Я же, пыталась отобрать у него свою прелесть, которую когда-то давно стащила из сумочки матери. Так, на крайний случай. А она даже не заметила. Вот мне повезло. Если бы узнала — убила бы и глазом не моргнув. Наркоманы — жуткие собственники. За свою дозу — любого порвут. И им будет абсолютно похуй кто встал у них на пути. Главное для них — это доза. — Тут марихуаны грамм сто семьдесят — не меньше, — закончив осмотр моей самокрутки, Йен кинул ее на плиту и потушил носком кроссовка. Я издала жалкий всхлип. Хотелось еще. Мне было мало. Хотелось обкуриться до глюков, но он не дал мне этого сделать. И это жутко меня разозлило. — Что ты наделал, придурок?! — я резко поднялась. В глазах разумеется сразу потемнело, но это не остановило меня. Я примерно предполагала где он сидел, и опираясь лишь на свои ощущения маленькими шагами направилась в его сторону. На мое удивление, темные круги быстро прошли, и я уже видя все перед собой продолжила на немного трясущихся ногах идти к нему. Галлагер тоже встал и начал отходить назад. Когда его спина уперлась в парапет, он быстро перелез через него. Но я была немного быстрее, и поэтому смогла догнать его. Он уже приготовился схватить меня, но я увернулась и смогла влепить ему несильную пощечину. Казалось, он этого даже и не заметил, ведь вцепился в мои запястья настолько крепко, что я негромко вскрикнула от неприятных ощущений. — Ким, успокойся, — сказал он, слегка ослабляя хватку.       Эти слова совершенно не успокоили меня, даже на оборот. Я стала еще более агрессивной. Вырывалась, брыкалась, кричала как ненормальная. А он просто терпеливо ждал, когда я успокоюсь. И он дождался. Силы довольно-таки быстро покинули меня, и я начала оседать на пол. Йен разумеется подхватил меня, и подняв как будто пушинку, отнес обратно на куртку. Аккуратно положив меня, парень лег рядом. Я попыталась встать. Теплая рука снова ухватила меня за запястье, и потянула обратно. Сил сопротивляться не было, поэтому я послушно легла рядом, соблюдая при этом дистанцию. В каком бы состоянии я не находилась — обида все еще горела во мне ярким пламенем. И рыжий понимал это. Правда, скорее всего не понимал за что. Ну и пусть подумает. Почему страдаю всегда одна я, а? Пусть он тоже немного помучается. Кажется, я уже это говорила, ну и ладно, скажу еще раз. — Завтра родительское собрание. Твои придут? — нарушив молчанье спросил он. Я отрицательно помотала головой, и поежилась от сильного порыва ветра. Он вообще дул достаточно сильно, но я раньше этого не замечала. Мне резко стало холодно. Достав из кармана джинс свои полуразбитый мобильник, и посмотрев на время, я медленно поднялась, и начала собираться. До урока осталось чуть меньше десяти минут. Пора возвращаться.       Галлагер тоже это понял. Поднявшись, он взял мою куртку, и отряхнув ее, отдал мне. Я взяла вещь и надела на себя. Меня сразу же окутало тепло. Стало как-то более уютно, что ли. Поправив шапку на волосах, я перелезла через парапет, не забыв захватить свой черный рюкзак, который полностью был увешан различными значками. Накинув его лямку себе на плечо, я чуть ли не бегом покинула крышу, так и не попрощавшись с Йеном. Он не пытался меня догнать, либо же как-то остановить. Парень дал остыть мне и подумать себе, и я в какой-то степени благодарна ему за это.

***

— Наконец-то этот урод свалил. Я этого гребаные два часа ждала, — я выбежала из-за дерева и кинув сумку на дорогу принялась рыться в карманах в поисках нужной мне отмычки. — И тебе привет, Ким, — раздался знакомый голос сзади меня. Я резко развернулась, не переставая выворачивать свои карманы наружу. О, черт! Где же она твою мать? Перебрав все возможные варианты, я так и не нашла нужного. Да, блядь! Если я ее потеряла — то это очень и очень плохо! Она подходит практически ко всем замкам. Можно сказать — самая универсальная, и потерять ее –значит потерять много денег, а я не готова на такое. — Привет, Лип, — я на несколько секунд оторвалась от своего занятия и кивнула ему. Парень помахал мне, набирая кому-то смс. Я же наконец-таки обнаружила то, что искала, и развернулась к машине. Залезть на ступень мне особого труда не стоило, но вот взломать сам салон — это задачка не из легких. Я конечно могла бы спиздить у того мужика ключи или же взломать ломом, но это долго и муторно. Поэтому вскрыть замок от кабины отмычкой — самый лучший и быстрый вариант. Я в этом уже вроде профи. — Ей, а с нами поздороваться не хочешь? — раздался немного писклявый голос сзади. Я лишь закатила глаза, и проигнорировав это замечание стала еще с большим усердием крутить механизм в замке. Наконец, там что-то щелкнуло, и дверь открылась, чуть не сбив меня со ступени. Хорошо, что рефлексы у меня более-менее развиты, и я смогла спрыгнуть на землю быстрее, чем меня скинуло бы дверью. Оглядевшись по сторонам, я залезла в машину и принялась обшаривать там каждый уголок.       Сначала я разумеется полезла в бардачок. Там были какие-то документы, водительские права, и много всякой другой чепухи. О, Господи! Лучше бы я этого не видела. Н-да, вкус у мужика так себе. И как на такое вообще можно дрочить? Они же страшные, как не пойми кто. Хотя, моя мать тоже не красавица, однако же — самая популярная проститутка в этом районе. О вкусах не ссудят, но все равно фу-у-у.       Оглядев салон, я начала рыскать просто везде, не теряя надежду найти такие заветные и нужные мне бумажки. Перевернув там все верх дном, я разочарованно выдохнула. Так ладно, где еще можно прятать заначку? Под сиденьем? Не плохой вариант, надо проверить. Кое-как отодвинув пассажирское сиденье, я взвизгнула от радости. Я словила настоящий джек-пот! Полторы тысячи долларов — не меньше. Быстро схватив все деньги, я ловко выпрыгнула из машины и закрыла за собой дверь. На моем лице сияла радостная улыбка. Схватив все еще валяющийся на дороге рюкзак, я запихала долларовые купюры во внутрь. — Ну и сколько? — поинтересовался Лип, который находился сзади грузовика и пытался взломать замок на кузове. Смотреть на его жалкие попытки было омерзительно, поэтому я решила помочь своему другу, и повесив рюкзак на плечо, подошла к нему. Отпихнув парня, я все той же шпилькой довольно-таки быстро расправилась с этой железной рухлядью. До ужаса старый и непрочный замок. Такие уже никто не ставит, ведь вскрыть их — проще простого. Это я вам как опытный взломщик говорю. Сколько я видела различных замков — вам и не представить. Но к каждому можно найти свою отмычку. За них я могу благодарить лишь невнимательность Тони. Ну кто же оставляет такую прелесть у себя на столе и уходит на перекур, когда у тебя в кабинете остается воровка со стажем? Ай-ай-ай, Тони. Вот бы ты и пушку так на столе оставил. Цены бы тебе не было. — Полторы не меньше, — подняв крышку, я увидела огромное количество мяса. Видимо не одна я сегодня словила куш. Что же, надо будет как-нибудь на неделе заглянуть к ним на ужин. Я же все-таки тоже внесла в это ограбление свой небольшой вклад. — Ладно, бывай, — обняв на прощанье Липа, я развернулась в противоположную сторону и перебежав дорогу скрылась за поворотом.       На Йена и Менди я даже не смотрела, хотя чувствовала их взгляды на себе. Особенного рыжего. Он буквально дырку во мне сделал своим пронзительным взглядом. Извини Галлагер, но мне очень стыдно за то, что было на крыше, поэтому я вновь попытаюсь тебя избегать, а если не получиться, то просто игнорировать. Да и ты был с Милкович, а у меня с ними со всеми испортились отношения. А все из-за Микки. Ну подумаешь, не захотела я сидеть с тобой рядышком восемнадцать суток. Да сбежала, да кинула, но ты должен понимать, что тут каждый сам за себя. И строить из себя обиженку — не вариант. Это же не ты мне нужен, а я тебе. Так что мне как-то параллейно на то, что ты из себя строишь. Я собственно практически ничего не потеряла. Максимум, меня теперь могут отпиздить за каждым углом, но это мелочи. Я привыкла. Ты же — потерял намного больше. Но, это уже не мои проблемы. Деньги у меня есть, а значит жизнь прекрасна. Кстати, на будущее — зеленый, мой любимый цвет. Если вы поняли о чем я.

***

— Приглашение на похороны Фрэнка? Ты серьезно? — парень в дверях кивнул с улыбкой на лице. Я, наверное, тоже бы улыбалась, когда мой папаша сдох. Хотя, я давно его уже не видела, может и сдох, а я и не знаю. Эх, было бы чудесно. — Ладно, я приду. Дресс-код исключительно черный? — Лип рассмеялся. Нет, ну а что? На похороны вроде всегда облачаются в черный. Разве нет? — Какой пожелаешь. Главное, приходи. Свадьба Ви без тебя была безумно скучной, — теперь уже была моя очередь смеяться. Если верить словам Йена, то он все время был с Карен. Неужели она его разочаровала? — Да ну? А как же Карен? Ты ведь был с ней. Неужели она разучилась работать языком? — при упоминании девушки парень заметно помрачнел. Ясно, видимо что-то случилось. Раз не рассказывал — не посчитал нужным. В душу лезть не стану, но поддержать нужно. — Эй, не парься. Можешь зайти ко мне на чашку кофе и рассказать. Если захочешь конечно, — я улыбнулась и чуть шире приоткрыла входную дверь, впуская во внутрь холодный воздух. На мне были лишь шорты, которые доставали до середины бедра, поэтому открытая кожа быстро покрылась мурашками. — Я бы с радостью, но мне еще гроб готовить. Увидимся завтра, — после этого он быстро спустился по ступенькам и вышел за пределы дома. Я еще несколько секунд постояла в проходе, думая о чем-то своем, а потом закрыла дверь. Что же — похороны Фрэнка Галлагера требуют особой подготовки.

***

      Когда я зашла в дом Галлагеров, там было неестественно тихо. По середине гостиной стоял белый гроб. Рядом с ним были все, включая нашего «покойника». Он был явно чем-то накачен, ведь выглядел как сонная муха. Я не стала разуваться и в своих грубых армейских ботинках прошла к ним.       На мне было обыкновенное черное платье с длинными рукавами и закрытым горлом. Волосы я просто расчесала, а передние пряди заплела в косички и закрепила сзади. Шапку пришлось оставить дома, ведь она совершенно не вписывалась в этот образ. Зато перчатки очень даже хорошо сочетались с ботинками. Браслет так и оставался на моей правой руке. Как я уже сказала ранее — это самое дорогое, что у меня есть, и я его никогда не снимаю.       Подойдя ко всем собравшимся, я натянула на лицо маску траура. Ко мне сзади подошел Лип и с сочувствующим выражением лица похлопал по плечу. Я чуть не рассмеялась, но вовремя взяла себя в руки, и обняла парня, в точности скопировав его эмоции. Он тихо рассмеялся мне на ушко, а я не смогла сдержать улыбки. Краем глаза я зацепилась за фигуру Йена, которая одиноко стояла в самом углу комнаты. Он смотрел на нас точно так же, как тогда, около фургона. Только теперь дыра была прожжена в Липе, а не во мне.       Наконец, Фрэнк занял свое почетное место в гробу (Липу просто надоела его болтовня, и он его вырубил), а все остальные закончив последние приготовления, приняли скорбящий вид. Я так и осталась стоять рядом с парнем. Он положил свою руку мне на плечо, и придвинул чуть ближе к себе. Я была не особо против. Он все знает, и я уверена, что не причинит мне вреда. Сейчас, Лип — единственный человек, кому я могу доверять на все сто процентов. Йену конечно тоже, но не сейчас, когда я обижена, а он помнит ту ситуацию на крыше.       Когда дверь еле слышно заскрипела, все как по щелчку пальцев начали жутко скорбеть о такой потере. Я уткнулась в плечо Липа и искусно начала плакать. Его вторая рука обняла меня за талию, и он стал «успокаивать» меня. Йен, который из угла переместился поближе к гробу и встал рядом с нами, стал подушкой для слез Ви. Он все время косился в нашу сторону. Я видела это даже не смотря на него. Это просто невозможно было не заметить.       В дом вошли два амбала. Один из них взял карточку с молитвой и переглянувшись со вторым пошел в нашу сторону. — Сочувствую вашей утрате, — в его голосе было одно лишь недоверие. Я бы тоже не поверила если честно. Но так сложились звезды. Фрэнк всегда был фортовым человеком, поэтому вскрылся как раз в ночь перед последним днем уплаты. Какая жалостливая история! А главное — правдивая и в духе Фрэнка. — Случайно, да? — Суицид, — ответил Лип, все еще не переставая успокаивающе гладить меня по плечу. Как же мне горько от того, что Фрэнк покинул этот бренный мир. Я буду так скучать. Он стал мне как второй отец. Нет, как по мне — это уже перебор. Хотя… Да нет, все-таки перебор.       Дебби с Фионой начали завывать еще сильнее. Господи, когда это уже закончиться? У меня от молитвенной музыки и их воя голова начала болеть. Я же сейчас на радость рыжего реально в ангела превращусь, и улечу отсюда в Рай, где буду играть на золотой лире, и кушать все, кроме яблок. А я их между прочим — просто обожаю. Особенно зеленые. Ну, думаю вы поняли.       Видимо не выдержав этого цирка один из мужиков, которые пришли за долгами Фрэнка, сорвался с места, и подлетев к гробу начал пытаться помочь старшему Галлагеру «восстать из мертвых». Чувак, ты его еще трахни, тогда сто процентов за некрофила сойдешь. Ты же этого добиваешься, да? Когда второй оттащил своего напарника от трупа, то позвонил своему боссу. После довольно-таки короткого разговора, они решили остаться на похороны. Н-да, непредвиденное стечение обстоятельств.       Тут раздался звук сигнализации. Эти двое как ошпаренные выскочили из дома. Господи, какая трагедия! Стекло твоей малышке разбили. Как оказалось — это был Карл, и его шар для боулинга. Хороший отвлекающий маневр — надо запомнить. Пока этих двоих не было, Фрэнка быстро засунули в кладовку, а в гроб напихали остатки мяса. Веронику отправили, как отвлекающий маневр, который увы не сработал. Что же, я видела, как один из них смотрел на меня. Ради дела придется немного побыть матерью. Сделав свое платье максимально коротким, я пошла к этим двум. Лип и Фиона посмотрели мне в след с жалостью. Хоть бы дальше флирта не зашло.       Выйдя на задний двор, я сделала максимально сожалеющий вид, и направилась к ним. Они уже собирались заходить, как увидев меня, тот который пытался воскресить Фрэнка остановился, а второй закатил глаза и отошел к машине, чтобы покурить. — Милая, — окликнул меня тот. Я растерянно улыбнулась, и остановилась. — Кто ты для Фрэнка? — отвратительно ухмыляясь спросил он. Меня внутри всю передернуло, но я лишь придала своему выражению лица еще большей скорби, и практически срывающимся голосом ответила: — Я друг семьи. Фрэнк с детства заменял мне отца. Я очень любила его, — и в конце, чтобы закончить свое маленькое представление более эффектно, я расплакалась. Блядь, а может мне попробовать в себя в кино? По-моему, у меня не плохо получается. По крайне мерее, я так думаю. — Ясно, — он разочарованно выдохнул. Не может забрать меня как уплата долга Галлагера, ведь я ему никто. Лишь друг семьи, а это не считается. Я знаю, как это работает. Спасибо моему любимому папочке. Очень хорошая идея продать свою дочь в бордель. Но он не подумал о главном, мне нет шестнадцати, и никто не собирается садиться за педофилию, так что его план прогорел, а деньги пришлось вернуть. Хотя, если мне не изменяет память, он это не сделал. Интересно, почему?       Увидев лицо Фионы в окне, которая говорила мне возвращаться, я наспех попрощалась с этим неприятным типом и вернулась в дом. Там, гроб уже начали выносить. Я ухватила его за свободное место, которое оказалось в самом конце. Мы понесли гроб в машину, которую Стив арендовал на сегодняшний день.       Я не буду описывать весь процесс похорон. Это долго, скучно и совершенно не интересно. Поэтому переду сразу к бару. Когда мы вошли, там было слишком тихо. Я сначала испугалась такой гробовой тишины, но, когда Лип приобнял меня за плечи и повел вперед — я немного успокоилась. Он давал мне ту опоры и защиту в которой я так нуждалась даже не осознавая этого. Рядом с ним я чувствовала себя спокойно и умиротворенно. Я чувствовала безопасность. С Йеном тоже, но сейчас его не было рядом. Он даже не пытался поговорить со мной, лишь кидал какие-то непонятные взгляды издалека. Я тоже не хотела идти к нему первой, поэтому наслаждалась обществом Филиппа.       Кевин решил толкнуть речь о Фрэнке и о том, как все его любили. После этого эти двое наконец распрощались и покинули наше общество. Все наконец-то вздохнули с облегчением. Фрэнк вылез откуда-то из кладовки и началось веселье. Все пили, курили, в общем развлекались как могли. Я сидела где-то в конце барной стойки с бокалом воды. Пить со всеми — не хотелось, поэтому я довольствовалась минералкой. По бокам от меня противно скрипнули стулья. Я даже не смотря могла угадать кто это был. — Будешь? — зажимая между зубов сигарету спросил Лип. Я благодарно кивнула и взяла предложенную мне никотиновую палочку. Поднеся ее к зажигалке, я вдохнула желанный никотин. Йен все еще молчал. Я даже не стала поворачиваться в его сторону. Хочешь играть в молчанку? Хорошо, давай поиграем, только почему я уверена, что ты сдашься первым.       Я завела непринужденную беседу с Липом, совершенно забыв о рыжем парне сзади. Видимо, это начало его бесить, потому что он быстро схватил кружку с пивом, и покинул наше общество. Я лишь проследила за ним взглядом. Хотелось помириться с ним, очень хотелось, но я не стала ничего делать. Если хочет уйти — пусть уходит. Я не вправе решать, что ему делать. — Слушай, Ким, — немного заплетающимся языком начал Галлагер. Я встряхнула головой, и наконец-то оторвала взгляд от прохода, где скрылся Йен. — Что между вами происходит. Вы поругались? — сделав еще глоток пива спросил он.       Я решила наконец поделиться этим с кем-то. Вывалив все то, что копилось во мне все это время на Липа — мне стало значительно легче. Я даже смогла вздохнуть с некой легкостью. Парень очень внимательно слушал все, что я говорю. Отвлекался лишь на то, чтобы глотнуть пива. Я рада, что у меня есть такой друг, как Лип. Правда, и я не хочу портить все то, что у нас есть сейчас. Но боюсь, что это уже случилось. И в этом — виноваты мы оба.